3 4 Элеонора Дузе (1858 – 1924)

С именем великой трагической актрисы Элеоноры Дузе связан новый этап в развитии актерского искусства. Родители Дузе были странствующими актерами, и уже в четыре года она " играла" Козетту в " Отверженных" Гюго, в пятнадцать лет получила первую большую роль - Джульетту в " Ромео и Джульетте". После этого самые разнообразные роли следуют одна за другой. В конце 80-х годов актриса создала собственную труппу для гастролей за границей. В 1909 году Дузе, разочаровавшись в современном театре, покинула сцену. Однако в 1921 году, одержимая мечтой создать театр больших мыслей и высокой художественной правды, она возвратилась к актерской работе. В 1924 году Э. Дузе поехала на гастроли в Америку, чтобы заработать деньги для собственного театра, но там заболела и умерла. Похоронена Дузе, по ее желанию, в родной Италии.

Искусство Дузе продолжало традиции Сальвини. Но если Сальвини создавал героические монументальные образы преимущественно на материале классики, то трагическое искусство Дузе создавалось в основном в современной, притом зарубежной драматургии. Это объясняется направлением и задачами ее искусства, бывшего непосредственным отражением действительности рубежа двух столетий - XIX и XX. Театральный критик А. Кугель так определяет сущность стиля Дузе: " Этот стиль мы сами. Этот стиль - наша современность, наш напряженный, усталый, надорванный, мятущийся, беспокойный век" ¹.

Властная потребность выразить дух своего времени заставляла Дузе обращаться к пьесам Дюма-сына, Сарду; она тратила душевные силы на то, чтобы вдохнуть живую, страдающую душу в картонные создания этих сочинителей. Но любимым ее драматургом был Ибсен: " Я... так страдала, что думала только о смерти. Но вот я начала играть Ибсена, и он спас меня". Дузе создала в ибсеновском репертуаре образы фру Алвинг, Норы, Гедды Габлер, Ребекки Вест и др.

Элеонора Дузе

В пьесах Ибсена Дузе нашла материал, достойный ее гения. Конфликты и душевный настрой ибсеновских героев были ей близки, и воплотить их на сцене было для Дузе творческой потребностью и огромным удовлетворением.

Театр был для Дузе средством делать людей чище, лучше, приносить им радость. " В искусстве одни возвышают душу, другие очищают ее. Дузе принадлежит ко вторым: она очищает душу страданием, болью живого существа и тою необыкновенной близостью, которую в ней чувствует современность". В каждом характере актрисе было важно открыть то хорошее, светлое, что в нем заложено от природы и что было изуродовано жизнью, системой буржуазных общественных отношений, заставляющих людей лгать, приспосабливаться, быть жестокими. В каждом созданном ею образе приоткрывалась личность Дузе, ее внутренний мир. Но создания ее были настолько разнообразны, что о самоповторах не могло быть и речи. Исповедничество, отличавшее актрису и накладывавшее печать на все ее творчество, нисколько не обедняло содержание ее искусства. Очевидец выступлений актрисы пишет: " На сцене Элеонора Дузе всегда оставалась сама собой. Вопрос об одежде, о гриме, о прическе имел для нее совершенно второстепенное значение, но в то же время походка, движения рук, выражение глаз, наконец тембр голоса в каждой отдельной роли всегда были иными".

Излюбленными выразительными средствами актрисы было интонационное богатство ее речи, выразительность мимики и в особенности пластики рук. В стремлении наиболее полно раскрыть жизнь человеческой души Дузе отказалась от грима. Простота и эмоциональная сила, определившие мировую славу Дузе, особенно восторженно были восприняты русским зрителем и критикой во время гастролей актрисы в России (1891 - 1892, 1897, 1908 годы). Критик писал: " На итальянском языке Дузе играет по-русски". Близость своего искусства русской культуре почувствовала и сама актриса, говорившая о своей особой связи с русской публикой. Дузе мечтала сыграть Катерину в " Грозе", Матрену во " Власти тьмы", Лизавету в " Горькой судьбине". В 1905 году она исполнила роль Василисы в пьесе Горького " На дне" в постановке парижского театра " Творчество", осуществленной режиссером Люнье-По.

Дузе была современницей Сары Бернар, играла тот же репертуар. Вполне естественно, что театральную литературу тех лет заполнили сравнения искусства этих актрис. В этом своеобразном соперничестве победа итальянской актрисы была бесспорной. Правдивое, человечное, потрясающее искусство итальянской актрисы не могло не победить великолепного, технически совершенного, но несколько холодного мастерства Сары Бернар.

Лучшей ролью актрисы в современном репертуаре была Маргарита Готье в драме Дюма-сына " Дама с камелиями". " В " Даме с камелиями" есть золотая нить, которая соединяет фальшивый жемчуг этой драмы, золотая нить страсти", - писала Дузе. Потрясение, испытываемое зрителем от образа Маргариты Готье, достигалось тем, что актриса с удивительной глубиной, разнообразием и силой чувства на всем протяжении пьесы обнажала эту " золотую нить" и показывала неизбежность гибели этой страсти, трагическую обреченность любви своей героини. Дузе снимала мелодраматизм и искусственность ситуаций пьесы и превращала ее в высокую трагедию. Для актрисы не существовало случайностей в судьбе Маргариты Готье. В мире, полном бесчеловечной жестокости, лицемерия, равнодушия, любовь не может не погибнуть.

Для Дузе было неважно, что героиня - куртизанка. В ее исполнении Маргарита Готье была просто любящей женщиной, трогательной, простой, женственной, беззащитной и бесконечно усталой. Уже первое появление Дузе - Маргариты давало экспозицию всего характера: стройная, изящная женщина, в простом, падающем свободными складками платье, с букетом фиалок у корсажа, с гладко зачесанными и собранными на затылке в тяжелый узел волосами, - и на бледном усталом лице удивительные глаза, " громадные, бездонные; черные глаза и как-то необычайно выгнутые веки, которые придавали вид усталости и печали этим чудесным глазам". Среди гостей Маргарита была одинока, безучастна к их веселью; она жила какой-то своей сокровенной и печальной жизнью. Полюбив, Дузе - Маргарита преображалась. Лицо ее розовело, движения приобретали легкость, голос становился звучнее и глубже, из него исчезали усталые интонации. И только глаза оставались печальными - они не верили в счастье. И вот взбешенный возлюбленный осыпает ее оскорблениями. Дузе стоит лицом к зрителю, в широко раскрытых глазах - удивление, отчаяние, ужас.

Смерть Маргариты в исполнении Дузе потрясала своей беспощадной правдивостью. Сара Бернар разыгрывала здесь эффектную сцену, вызывая гром аплодисментов своим паданием на пол - навзничь, не сгибая спины. Дузе умирала незаметно. " Здесь жизнь угасала медленно, как будто нежно любящее сердце на глазах у зрителя... переставало биться. Так и умирала Маргарита - Дузе, без единого движения, сидя в кресле и положив голову на плечо Дюваля". И потрясенный зрительный зал молчал, забывая об аплодисментах.

Среди ибсеновских образов актрисы лучший - Нора в " Кукольном доме". На глазах зрителя происходило чудесное превращение " жаворонка", " белочки" в волевого, сильного человека. В финале пьесы Дузе не произносила последнего монолога Норы, заменяя его немой игрой: "... когда муж, беснуясь в своем нарушенном благополучии и в своей уязвленной пошлости, маленький, дрянненький, бегает по комнате... она стоит в глубине сцены, прислонившись к роялю, и следит за ним движением глаз и головы. Она слегка вытянула шею, подалась вперед корпусом и, не отрывая от снующего мужа широко раскрытых глаз, машинально поворачивает голову вслед за ним. В бездне этих горящих глаз - откровение... Эта Нора не помирится; у нее теперь есть одно дело жизни, самое важное для человека: осуществить себя". Неудовлетворенность современным театром, поиски его новых форм сблизили актрису с символизмом. Но выступления в пьесах д'Аннунцио не давали ей как актрисе удовлетворения, не могли указать ей верного пути. Этим и был вызван ее уход из театра в 1909 г.

Значение Дузе как актрисы, сила воздействия и широкая доступность, демократизм ее искусства заключались в том, что она выразила трагические веяния своей эпохи. В ее творчестве возникал облик благородной женщины, вступающей в столкновение, с жестокой действительностью. Она, как никто, умела проникнуть в глубины души и показать величие и красоту высоких порывов человеческого духа. Но тема утверждения человека всегда звучала у нее как тема страдания. В ее искусстве жило ощущение тревоги, беспокойства, трагического предчувствия, а ее героиням было свойственно сочетание огромной внутренней активности с той психологической тонкостью и настороженностью, которые делали особенно острыми и болезненными для них удары жизни.

Но искусство Дузе не было выражением отчаяния и упадка. Оно содержало страстный порыв к духовной свободе и стремление вырваться за пределы жестокой и пошлой рутины буржуазного существования.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 56