Часть третья. ПОСЛЕДНИЙ МЕСЯЦ ДЕТСТВА

Часть третья

ПОСЛЕДНИЙ МЕСЯЦ ДЕТСТВА

Юрка смотрел за окно и улыбался. Шёл урок литературы. Урок был не совсем обычным. Дело в том, что несколько дней назад в классе возник диспут: почему мы изучаем только классиков, они же давно умерли, а, может, среди современных авторов есть такие же таланты? Спор разгорелся не на шутку, и учительница предложила провести в один из последних дней мая урок, на котором каждый, кто захочет, прочитает свою любимую прозу или поэзию не известных широко авторов. И вот сейчас шёл этот необычный урок. У доски читала стихи Надя, одна из самых ярых спорщиц:

Весенний вечер летним утром обернулся,

Как будто мир успел созреть в ночном мешке.

Собрав все силы, он присел и оттолкнулся,

И, распластавшись, замер в бешеном прыжке.

Тепло густело на глазах в небесной сини.

Сияло солнце, ослепительно звеня,

Зеленовато-серым запахом полыни

Цвела тропа, с собой в луга и в лес маня.

Река была, как всё, ленива и неспешна,

Стояла рыба, притаившись у ракит.

Казалось, воду нагревал, дыша прилежно.

На дне лежащий пресноводный чудо-кит.

Дремало время пирогом на тёплом блюде,

Шмель окунался в золотистый порошок.

Мир знал, что не один так месяц будет,

Лишь осень сможет завершить его прыжок.

А Юрка смотрел в окно и улыбался. Нет, стихи явно не тянули на классику, и читала Надя не очень выразительно. Но за окном светило солнце, до конца учебного года оставалось всего несколько дней, а впереди — лето! Такое же, как в стихах, ленивое и неспешное. И столько интересного впереди! А главное — встречи с друзьями.

На весенние каникулы в город приезжала Ленина мама. Она теперь работала в школе учителем начальных классов и в городе брала какую-то методическую литературу. И, конечно, она зашла в гости «на минутку», а просидела до позднего вечера. Она рассказывала о Лене, о работе, о муже. А потом уговаривала Юркину маму отпустить сына хотя бы на месяц к ним в посёлок. Анна Степановна стеснялась, так как знала Лениных родителей не очень хорошо — Лена проучилась в одном классе с Юркой всего год, — но Наталья Петровна так расписывала прелести летнего отдыха далеко за городом, в тайге, так расхваливала воздух и парное молоко, что Юркина мама, наконец, сдалась. Договорились на июнь. А две недели назад пришло письмо от Яна, в котором он сообщал, что тётя Наташа и его пригласила тоже, а, значит, они поедут вместе.

Вот поэтому Юрка, сидя на уроке литературы, смотрел в окно и счастливо улыбался. До конца занятий, до лета и, главное, до его встречи с друзьями оставалось всего несколько дней.

Дома Юрку ждала мама — понедельник был её выходным днём.

— Звонила тётя Ирма. Учебный год в Южногорске заканчивается немного раньше, чем у вас. Ян прилетает уже в четверг, вечером.

Юрка издал радостный вопль и запрыгал по комнате на одной ноге. Но тут же запнулся за стул и потащил на себя скатерть со стола. Мама едва успела подхватить вазу и укоризненно покачала головой:

— И это почти девятиклассник! Скорее бы приехал Ян, он очень успокаивающе на тебя действует.

Следующие два дня Юрка старался занять себя чем-нибудь. Он знал, что тогда время пойдёт быстрее. Но уроков уже почти не задавали. Тогда он навёл полный порядок в своей комнате, поставил раскладушку для Яна, освободил в шкафу полку для его вещей. А в четверг, придя из школы, увидел на столе листок с длинным списком хозяйственных поручений. И, считая уже часы до встречи с другом, стал торопливо чистить картошку, мыть овощи, варить яйца. Потом сходил в магазин и уселся на табуретку прямо в прихожей, поджидая маму. Обычно она возвращалась с работы вместе с папой, но в этот день отпросилась пораньше. К приходу мужа уже был почти готов ужин, и тому в обязанность вменялось лишь нарезать салаты и накрыть на стол. А мама с Юркой оделись и поспешили на остановку троллейбуса, чтобы ехать в аэропорт. Он находился совсем недалеко, даже в черте города.

Когда они вошли в здание аэровокзала, как раз объявили о прибытии рейса с юга. Встречающие стали подходить к забору, окружающему лётное поле, толпиться у выхода. Юрка тоже подошёл и приподнялся на носки, чтобы увидеть что-нибудь за спинами взрослых. Вскоре подъехал забавный «лётный» автобус, и из его дверей высыпали пассажиры.

Подросшего за год и уже загоревшего Яна Юрка сразу не узнал. Но через секунду понял, что вон тот белобрысый мальчишка со знакомой улыбкой — его друг. Ян подошёл и вежливо поздоровался сперва с Юркиной мамой, а потом и с ним самим. За плечами у гостя висел новенький рюкзак.

— А чемодан в багаже? — спросила Анна Степановна.

— Чемодана у меня нет, всё тут. Мы решили, что в посёлок с чемоданом несерьёзно. Да и в походы ходить тоже рюкзак пригодится.

Юркина мама понимающе кивнула и, повернувшись к сыну, шутливо сказала:

— Юрик, не вздумай ни о чём расспрашивать Яна, послушаем дома, нам с папой тоже интересно. А вот сам можешь пока порассказывать.

Юрка пожал плечами:

— Да я не знаю о чём рассказывать. Вроде бы ничего интересного не было. А что было, о том я уже писал.

Но потом понемногу начал припоминать разные мелочи. Например, то, что недавно он, с помощью старших ребят, освоил на скалах два новых хода, один из которых считался достаточно сложным. Или то, что медвежонок, которого нашли в тайге в прошлом году и отдали в городской живой уголок, заметно подрос, но сильно избаловался и теперь у всех посетителей, ворча и просовывая огромный язык между прутьями клетки, выпрашивает конфеты. А ещё, что на зимние каникулы самых лучших учеников разных школ возили в Москву на пять дней. Юрка, конечно, не попал в их число — его дневник всегда был богат тройками, в том числе и по поведению. Но девятиклассник Максим, оказавшись среди счастливцев, потом две недели на переменах рассказывал про Кремль, метро, Третьяковскую галерею.

За разговорами мальчишки не заметили, что троллейбус подъехал к нужной остановке.

— Друзья-приятели, выходим, — окликнула их Анна Степановна.

Ян издалека заметил свой бывший дом, и в глазах его промелькнула лёгкая грусть. А подошли они к соседнему, Юркиному.

Стол был накрыт, и не теряя времени все принялись за ужин. Тут уже Ян неспеша, обстоятельно рассказал о жизни в Южногорске. Его отец продолжал работать в порту. Вместе с другими работниками он готовил к спуску какое-то новое, уникальное плавсредство. Дело это было настолько секретным, что Александр Янович дома ничего не рассказывал.

Мама Яна до октября работала в прибрежном кафе. На зиму оно закрылось, и тётя Ирма осталась без работы. Но времени не теряла, окончила школу переводчиков и теперь подыскивает новое место службы.

Дед Егор жив-здоров, передаёт огромный привет Юрке и вместе с приветом — сушёную рыбу. Он по-прежнему ходит на рыбалку, но зимой реже — устаёт.

А город зимой оказался ещё лучше, чем летом. Курортники разъехались, убрали все ларьки и палатки, и стала видна красота древнего города. А вот снег был редко и почти сразу же таял. Ян с отцом ездили в горы покататься на лыжах. Но это бывало лишь по воскресеньям. Впрочем, Ян, выросший в снежной тайге, почти не тосковал зимой — он не уставал любоваться морем, которое во все времена года было прекрасным.

В конце ужина в дверь позвонили. Юрка выбежал в прихожую. Оказалось, что сосед — учитель физики из их школы — принёс маме какую-то книгу. Он заглянул в комнату, поздоровался с родителями, увидел Яна, сперва нахмурился, пытаясь вспомнить когда-то знакомое лицо (в прошлом году физику в их классе ещё не преподавали, но учитель прекрасно знал друзей своего не слишком тихого соседа), а потом разулыбался и поздоровался:

— Сегодня приехал? Ну, не буду мешать встрече. Кстати, если хочешь, приходи завтра в свой класс вместе с Юрой, всех удивишь.

— А можно? — у Яна загорелись глаза.

— Конечно! И учителя рады будут.

«Ещё бы не рады, — подумал Юрка, — Ян всегда учился хорошо, а поведение было — просто образец. Не то что я».

— Ой, точно, завтра в школу, — всполошилась мама, взглянув на часы. — Быстро в ванную — и спать. И не болтать! Целый месяц впереди.

Утром Юрка, как в былые годы, шёл в школу вместе с другом. Так замечательно было снова шагать с ним рядом и болтать о всяких пустяках. Именно о пустяках, потому что для серьёзных разговоров больше подходят поздние тёмные вечера. Когда родители уверены, что дети спят, а дети, забравшись с головой под одеяла, шёпотом поверяют друг другу свои тайны.

Ян наслаждался такой знакомой дорогой. Он узнавал и железный турник во дворе, и хоккейную «коробку» с покосившимися воротами, и клён на углу, и даже, кажется, каждую выбоину на асфальте тротуара. А вот и школа со своим бетонным крыльцом, украшенным двумя массивными колоннами. Школа была старая, не похожая на современные стандартные здания. Те, кто заходил в неё ненадолго, говорили: «тесная», а те, кто там учился или работал, возражали: «уютная».

К школьной двери со всех сторон стекались ручейки ребят. Ян и Юрка влились в общее течение, вошли внутрь и, минуя уже не работающую раздевалку, поднялись на второй этаж. Вот и нужный кабинет. Одноклассники узнали Яна и, весело галдя, бросились к нему навстречу. Ему жали руку, его хлопали по плечам, а он смущался от такого усиленного внимания. Узнав, что Ян проведёт сегодня с ними в школе весь день. Юркин сосед по парте, ничего не спрашивая, взял свою сумку и пересел на другой ряд. Друзья опять устроились вместе.

Учителя отнеслись к визиту своего бывшего ученика по-разному. Математичка сухо поздоровалась и позволила присутствовать на своём уроке. Учительница истории искренне обрадовалась и расспросила о жизни в Южногорске. А старенький географ, кажется, и не заметил, что в классе было на одного ученика больше.

После уроков друзья забросили домой сумки и, наскоро пообедав, пошли гулять по городу. Город гордо демонстрировал Яну новые здания, фонтаны, аллеи парка, и нежно приоткрывал старые дворы, переулки.

Нагулявшись, друзья пошли к любимому прежде месту Яна на берегу реки. Они долго сидели там, как и раньше, кидая в воду щепочки и наблюдая, как незаметные полосы течения то выносят их на стремнину, то прибивают к берегу, то просто крутят на одном месте. Юрка задумчиво спросил:

— Ты тут тогда сидел и мечтал о море. А сейчас, на море, ты тоже так сидишь? И мечтаешь о реке?

— Сижу. Но о реке не мечтаю, я о ней вспоминаю. А мечтаю о другом. О разном.

Ян помолчал, потом улыбнулся и добавил:

— Вот последний месяц я мечтал о том, как мы втроём будем в тайге грибы собирать.

Юрка поднялся с камней и отряхнул школьные брюки.

— Пошли тогда домой, подумаем, что с собой брать надо. Чтобы завтра сразу после классного часа поехать.

Дома друзья до вечера жарко спорили по поводу каждой вещи. Юрка предлагал захватить старую отцовскую палатку и спальные мешки, чтобы уйти в многодневный поход, а Ян возражал, что Ленины родители ни за что их одних в тайгу с ночевой не пустят. Зато Ян хотел взять средство от комаров, но Юрка, привыкший к лесу вблизи города, беспечно отмахивался:

— Не съедят!

В конце концов список необходимых вещей был составлен, и мальчишки ждали родителей, чтобы мама его одобрила («И дополнила», — со вздохом добавил Юрка), а папа помог правильно уложить рюкзаки.

Мама действительно добавила сыну резиновые сапоги, ещё один тёплый свитер («Вспотеешь!», «Промокнешь!») и носовые платки.

— Носовые платки в тайге! — возмущённо фыркнул Юрка, но мама ехидно сказала:

— А в посёлке ты будешь пользоваться листочками крапивы.

Потом оказалось, что завтра они ещё никуда не поедут.

— Почему? — огорчился Юрка.

— А ты хорошо знаешь, где Лена живёт?

— Конечно, — Юрка от изумления выпучил глаза, — Я же с ней весь год переписываюсь. Посёлок кедровый Приреченского района.

— И как ты туда ехать собираешься?

— До Приреченска, там пересадка — и Кедровый.

— А сколько времени ехать?

Юрка замялся. Этого он, честно говоря, не знал. Только на автовокзале посмотрел расписание автобусов: уходят утром и в обед.

— Вот то-то, — вздохнул отец, — ничего толком не узнал, а — вперёд! скорее! Торопыга ты, сын.

Словом, отъезд отложили до воскресенья. А в субботу Ян опять сходил в школу с Юркой, на классный час. И, так же как год тому назад, они шли домой радостные, держа в руках табель с отметками. Правда, табель в этот раз был один. И Ленки рядом не было. Но она их ждала. Уже завтра они встретятся!

Вечером Юрка с отцом укладывали и перекладывали рюкзак, то забывая положить какую-нибудь необходимую вещь, то вспоминая, что сунули лишнее. Так, например, Юрка, не задумываясь, положил туда мамины домашние шлёпанцы, стоявшие возле дивана.

Наконец всё было готово. Ребята пораньше легли спать, потому что вставать надо было в шесть часов.

Утром родители пошли провожать мальчишек на вокзал. Папа предлагал Юрке помочь донести рюкзак или хотя бы пакет с обедом, но тот гордо отказался: подумаешь, рюкзак! Словно он никогда в походы не ходил! Но через четверть часа Юрка понял, что походный рюкзак с вещами, взятыми на два-три дня, и этот, с припасами на месяц — разные вещи. Поэтому, когда пришли на автовокзал, Юрка скинул с плеч свой груз с облегчением.

Билеты были куплены заранее. Мальчишки поднялись в салон мягкого «Икаруса» и заняли места, к счастью, оказавшиеся рядом, а не через проход. Родители стояли за окном, и мама торопливо что-то говорила, видимо, давала последние наставления, но из-за стекла её голос не долетал, только видно было, как шевелятся губы. Заметив, что сын не понимает, она замолчала, улыбнулась и пальцем написала на окне: «Позвоните». Юрка закивал в ответ.

Автобус завёл мотор и осторожно задним ходом стал выбираться со стоянки. И провожающие, и отъезжающие замахали прощально руками. Автобус развернулся и, словно огромный корабль, мягко поплыл по дороге рядом с маленькими автомобилями и усатыми троллейбусами. Он, как и все, тормозил у светофоров и пешеходных переходов, и только выехав за город на автостраду, облегчённо фыркнул и развил свою настоящую скорость.

Юрка и Ян, откинувшись в уютных бархатистых креслах, с удовольствием смотрели в окно. Возле колёс бежала белая линия разделительной полосы, вдоль дороги уже не было тротуара, но торопливо мелькали чахлые тополя с сероватыми от пыли листьями, дальше тянулись пустыри, неторопливо проплывали какие-то склады, автозаправочные станции, бетонные заборы с торчащими из-за них трубами. Мальчишек, конечно, привлекал не пейзаж, а очарование скорости. Но вскоре Юрка прижался щекой к шторке, собранной в складки у окна, Ян привалился к его плечу, и они оба сладко уснули.

Спали они долго и не видели, как автобус переезжал по мостам маленькие, но бурные реки, стоял перед железной дорогой, пропуская громыхающий товарняк, останавливался в небольших городах. Когда они, наконец, проснулись и посмотрели в окно, то Ян причмокнул от восхищения, а Юрка воскликнул:

— Вот это да!

Автобус взбирался на перевал. Вплотную к дороге подступала глухая тайга: лохматые ели приветственно махали лапами и манили к себе, но уже в паре метров от дороги было мрачно, влажно, с веток свешивались бороды лишайника.

— Тут где-то, наверное, леший живёт, — шёпотом сказал Ян, — или ещё что-нибудь сказочное.

Юрка ничего не ответил, а только подумал, что если здесь такая глухомань, то как же тогда в Кедровом?

Ельник кончился, потянулись невысокие домики. Названия при въезде в посёлок мальчишки не успели прочитать, но он был не очень большим, автобус пронёсся по нему без остановки. А ещё через десять минут стал снижать скорость, и вскоре мальчишки увидели белую табличку с тёмно-синими буквами: «Приреченск». Автобус свернул, переехал пыльную площадь и устало остановился возле маленького неказистого домика с надписью «Автостанция». Все потащили к выходу свои сумки и мешки. Мальчишки надели рюкзаки и тоже вышли из автобуса. Ноги слегка покалывало от долгого сидения, но в целом путешествие показалось им вполне приятным.

С трудом протолкавшись к окошечку кассы, Юрка стал искать расписание движения автобусов до Кедрового. Прочитал и присвистнул: в посёлок уходило всего два рейса, утром и вечером. Мальчишкам предстояло провести в Приреченске четыре часа. Они купили билеты и присели в уголке, чтобы пообедать домашними припасами. В помещении автостанции было сумрачно из-за того, что окна покрывал толстый слой пыли. Пол мыли, наверное, только в центре, а под скамейками валялись конфетные фантики и шелуха от семечек. Касса закрылась на перерыв, но пассажирам, как и Юрке с Яном, спешить было некуда. Женщины, сдвинув в кучу свои вещи, увлечённо обменивались местными новостями. Кое-кто из них, разложив на коленях чистый платок, готовил нехитрый обед, очищая варёные яйца, ломая свежие огурцы и запивая всё это молоком из бутылки. Мужчины степенно выходили на крыльцо покурить, но ветром дым заносило внутрь. Дети бегали с криками по всему залу. Один малыш пытался проехать на велосипеде, а девочка постарше гладила пушистую полосатую кошку, растянувшуюся на подоконнике. Было душно и шумно, и мальчишки, пообедав, поспешили на улицу.

Несмотря на автобусы, воздух оказался свежим и чистым. Мальчишки надели рюкзаки (камера хранения в этом не то городе, не то посёлке предусмотрена не была) и пошли по главной улице. На осмотр райцентра они потратили часа два. Заглянули во все магазины, в продуктовом купили по пломбиру. Полюбовались на красивые клумбы возле Дома Культуры. Нашли столовую, из дверей которой выползал запах дежурных котлет и кислой капусты. Посидели в скверике под кустами цветущей сирени. И вернулись на автостанцию, словно надеясь, что расписание изменили, и автобус отправится раньше. Но там всё оставалось по-прежнему, только народу стало ещё больше.

Около половины пятого начали уезжать автобусы в разных направлениях. Юрка следил за этим с удивлением. Он привык, что на других — больших — вокзалах объявляют посадку, пассажиры неспеша выходят, занимают места. Здесь же всё было не так. На площадь въезжал автобус безо всяких табличек. Некоторые из ожидающих хватали сумки, свёртки, детей и бежали к нему. Толкаясь, они забирались в салон, и только минут через десять оживал динамик над кассой. Он хрипел, откашливался и, наконец, объявлял посадку. Но редко кто после этого подходил к нужному автобусу.

Вот на площади появился ещё один маленький обшарпанный пазик. Часть толпы бросилась к нему. После положенной паузы и обязательного покряхтывания динамик объявил:

— Начинается посадка на рейс до Кедрового. Номер автобуса 26-40.

Мальчишки подхватили рюкзаки и поспешили к выходу. Автобус был уже заполнен людьми почти до предела. Друзья, протолкавшись, устроились у окна на задней площадке, засунув рюкзаки в угол.

Автобус вывернул на шоссе и поехал, дребезжа стёклами и позвякивая какими-то железками. Асфальт быстро закончился, дорога пошла ухабистая, с множеством поворотов. Мальчишки то и дело подпрыгивали, стукаясь о стенки и столбики стоек. Юрка не выдержал и обратился к стоящему рядом мужчине:

— Вы не подскажет, до Кедрового сколько ехать?

— Дорога хорошая, сухая, через часик будем. А то и минут через пятьдесят, — довольно ответил тот.

Ян выразительно закатил глаза — часик такой «хорошей» дороги его не радовал. Но остальным было привычно: пассажиры шутили, переговаривались, кое-кто даже спал.

Мальчишки стали смотреть в окно. Дорога петляла по тайге. Крепкие кряжистые сосны оттеняли светлую зелень редких берёз и осинок. Мелькали яркие цветы. С ветки на ветку, совсем не пугаясь автобуса, перелетали птицы. Впереди показалась речка. Автобус остановился, все почему-то вышли. Мальчишки вышли тоже. Речка была неширокая и такая прозрачная, что дно казалось совсем рядом. Но когда какой-то малыш кинул в воду подобранный на берегу камень, тот опускался долго. Вспотевший в душном автобусе Юрка мечтательно сказал:

— Искупаться бы!

Он опустил руку в воду, но тотчас же отдёрнул — водичка оказалась ледяной. Через речку был перекинут неуклюжий деревянный мостик без перил. Пассажиры перешли по нему на другой берег, а за ними, неловко переваливаясь и грозя упасть в воду, переехал и автобус. Все снова заняли свои места. Мужчина подбадривающе улыбнулся ребятам:

— Теперь уже недолго.

Впрочем, дорога была так красива, что мальчишки уже не следили за временем. А вскоре, действительно, автобус въехал в большой посёлок и покатил по широкой улице. На одном из перекрёстков стоял столб с табличкой, на которой была написана красная буква «А». А рядом топталась худощавая девчонка с двумя тощими рыжими косичками, в потёртых джинсах и пёстром свитере. Лена! Почти такая же, как и год назад. Только подросла ещё чуть-чуть и в этом явно обогнала и Юрку, и Яна. Мальчишки вышли из автобуса. Ленка, не сдерживая радости, бросилась навстречу.

— Приехали?! Вот здорово! А мне всё никак не верилось, всё думалось — передумаете, отправитесь опять на море или ещё куда-нибудь. А вы всё-таки приехали к нам в посёлок. Вот молодцы!

Так, восторженно тараторя и слегка подпрыгивая на ходу, она вела их по боковой улочке мимо высоких, плотно сбитых дощатых заборов, из-за которых их провожал разноголосый лай собак. Возле одной калитки Ленка остановилась:

— А это наше хозяйство!

Ребята вошли во двор. Навстречу им с громким лаем кинулся огромный лохматый чёрный пёс, но Лена строго крикнула ему:

— Джейси, место! Гости!

Пёс замолчал и, слегка виляя кончиком хвоста, обнюхал мальчишек. А потом ушёл в будку возле забора.

Юрке дом показался тёплым и уютным. Он был сложен из крепких брёвен, которые сейчас, под лучами закатного солнца, отливали золотисто-коричневым. Перед окном росла старая черёмуха. А недалеко от крыльца стоял ещё один маленький домик с окошечком в ладонь. Из его трубы валил дым.

— А это банька, — сказала Лена, — Вам мама натопила. После такой дороги-то.

На крыльцо вышла радостная тётя Наташа. На её раскрасневшемся лице сияла искренняя улыбка:

— Здравствуйте, Юра, Ян! Извините, задержалась, пирог доставала. С приездом, дорогие мои. Проходите в дом.

С крыльца мальчики попали на большую застеклённую веранду. От порога и по всему дому были разложены вязаные дорожки и круглые половички. По ним, задрав хвост и демонстрируя гостеприимство, гулял серый кот с белой грудкой и в белых носочках. Ян погладил его, почесал за ухом, и кот неожиданно громко замурлыкал, прижмуривая глаза от удовольствия. Тётя Наташа махнула рукой:

— Вот обманщик! Можно подумать, тут тебя никто никогда не ласкает. Янек, этот зверь тебе ещё успеет надоесть, с колен не сойдёт. А зовут его вполне по-кошачьи — Мурзик.

— А где дядя Яша? — спросил Юрка.

— В рейсе. Завтра к обеду будет. А вы раздевайтесь — и в баню.

— Мы не умеем в бане, — замялся Юрка.

— Тут и уметь нечего. Как в лагере в душе. Только крана нет, друг друга из ковшика поливайте, и всё.

Баня мальчишкам понравилась. Там было тепло, вкусно пахло печкой, и казалось очень забавным лить друг на друга воду из большого чана, брызгаться и поскальзываться на мокрых досках пола. Они бы плескались и дольше, но Ленка постучала в окошко и крикнула:

— Эй, гости, выходите, есть хочется!

За ужином Ян, в основном, молчал, Юрка отвечал скованно — они ещё не могли сразу воспринять тётю Наташу, в их воспоминаниях она оставалась измождённой после тяжёлой болезни женщиной. Только лучистые глаза были прежними, а хозяйка вела себя с гостями так просто, по-доброму, что неловкость у мальчишек скоро прошла.

После тяжёлой дороги, бани и вкусного деревенского ужина глаза у них слипались. Тётя Наташа постелила друзьям в одной маленькой комнатке и, пожелав спокойной ночи, ушла, тихонько притворив за собой дверь. Немного погодя дверь скрипнула и приоткрылась. В щёлку протиснулся кот, мягко вспрыгнул на кровать к Яну, свернулся клубком у него под боком и удовлетворённо замурлыкал.

Утро было солнечным и ясным. Тётя Наташа, завтракая с ребятами на кухне, показала в окно на двухэтажный дом, стоящий через дорогу:

— Наша школа. Удобно, правда? Если хотите, можем сходить, посмотреть; я сейчас как раз на работу.

Лена осталась дома, заявив, что у неё каникулы и в школе делать нечего, а мальчишки решили составить компанию тёте Наташе.

В этот день школа выглядела не по-каникулярному оживлённо. У старшеклассников в десять часов начинались консультации перед экзаменами; не в силах усидеть дома, подростки уже толпились в школьных коридорах. Кое-кто из малышей принёс в библиотеку забытые книги. Наталья Петровна показала ребятам новый спортивный зал, учительскую и привела в свой кабинет на первом этаже. Солнце светило в окна, и от этого в классе было весело. В шкафу за стеклом стояли поделки из бумаги и пластилина, а на стенах висели детские рисунки.

— Вот это моё рабочее место, — улыбнулась Наталья Петровна. — Ну, я тут останусь до обеда, а вы бегите домой к Лене, она найдёт, чем вас занять. Не заблудитесь?

Юрка хмыкнул — уж через дорогу-то они смогут перейти.

Лена предложила:

— Пойдемте, я вас с посёлком познакомлю.

Она гордо вела мальчишек по улице, показывая всё вокруг по-хозяйски, а из-за заборов на приезжих с любопытством глядели старушки и ребята. Кое-кто окликал:

— Ленка, это с города гости, что ли?

— Да, мы в одном классе учились.

— Вона что. Кавалеры, значит?

Лена хмурилась:

— Не кавалеры, а друзья!

На одной из улиц стояло здание почты. Юрка зашёл и позвонил домой, чтобы сообщить маме, что всё хорошо: доехали, встретились, довольны. Посёлок оказался таким большим, что до обеда ребята едва успели его обойти. Он был крепким, надёжным, построенным на века. А прямо от крайних заборов во все стороны расходилась тайга. Она шумела кедрами, отсчитавшими не одно столетие на этом свете. Чуть ли не у ног пробегали полосатые бурундуки, на ветках поцокивали любопытные белки. А за деревьями с одной стороны возвышались горы, волнами уходящие к горизонту. Лена подвела мальчишек к узенькой речушке:

— Это Кедровка. Она совсем чистая, но очень холодная. Мы в ней рыбу ловим. И лазим во-он там, на левом берегу, выше по течению. А купаемся в пруду, помните, на другой стороне посёлка?

Ян, как всегда замечавший всё, спросил:

— А почему в такой большой посёлок ведёт только одна дорога? Та, по которой мы въезжали. А где выезд?

— Выезда нет, — улыбнулась Лена, — тупик. Дальше — тайга до самой границы.

Когда ребята вернулись домой, то, подойдя к калитке, услышали плеск воды и радостное повизгивание Джейси.

— Папа приехал! — воскликнула Лена.

Действительно, во дворе возле летнего водопровода, брызгаясь и отфыркиваясь, умывался дядя Яша. Он был в одних брюках, а спина и даже волосы блестели под солнцем капельками воды. Джейси лез к хозяину, но, попадая под холодные брызги, отскакивал в сторону. Дядя Яша обернулся на стук калитки и обрадованно воскликнул:

— О, гости дорогие! А я приехал — вещи есть, а хозяев нет. Замотала вас Лена с утра пораньше?

Приговаривая так, он шёл к мальчишкам и вытирался большим мохнатым полотенцем, а подойдя, крепко пожал им руки. Лена по-хозяйски накрыла на стол, и все сели обедать. А тут как раз и Наталья Петровна с работы пришла. Снова полились разговоры, расспросы, рассказы. У Яна на коленях пригрелся Мурзик. Мальчик время от времени угощал его чем-нибудь со стола.

— Дядя Яша, а вы на какой машине работаете? — поинтересовался Юрка.

— На очень большой и серьёзной. Лесовоз называется. Не видел ещё? Увидишь обязательно, у нас тут и гараж, и управление. Вот отдохнёт мой транспорт сегодня, а завтра с утра нам с ним опять в рейс. Сперва в тайгу, грузиться, а потом до комбината. Через два дня снова дома буду. Такая вот работа. Ну, а пока я тут, — дядя Яша потянулся и расправил плечи, — пойду, начну поленницу к зиме готовить.

Мальчишки вызвались помогать. Юрка приподнял было колун, но едва удержал его, чтобы не уронить на ногу.

— Нет уж, дружок, — сказал дядя Яша, — рубить буду я, а вы в сарае поленца складывать.

Он начал, ухая, раз за разом с размаху опускать колун на деревянные плахи, и метровые в диаметре сосновые чурбаки разлетались от каждого удара. Ян присел на корточки и потрогал капельку застывшей смолы на шероховатой тёмно-коричневой коре. Потом попробовал сосчитать на спиле кольца, но сбился и только покрутил головой:

— Где только такие громадины растут? Ни разу не видел.

Дядя Яша выпрямился и вытер пот со лба:

— У нас такие растут. Вот пойдёте с Леной да посмотрите. Километрах в трёх от посёлка на горке — замечательный бор! А если в другую сторону отправитесь — там кедрач. По нему наш посёлок и назвали. Ух, и здорово там в сентябре! Так и соревнуемся с бурундуками и кедровками, кто больше орех на зиму запасёт. Ещё пруд хороший. Лена уже показал? Ну и ладно. Словом, гуляйте на просторе, месяц — дело длинное.

Все последующие дни на небе не было ни облачка. Друзья с утра до вечера пропадали в тайге. С Ленкой было весело. В умении лазить по деревьям и разжигать костёр она ничуть не уступала мальчишкам, а в знании насекомых значительно их превосходила. И Юрка, и Ян из огромного шестиногого царства узнавали разве что комаров, слепней да ос (иногда путая их с пчёлами). Да, как и все, с детства были знакомы с пятнистой божьей коровкой. Ну и бабочек иногда замечали. И вот теперь с Лениной помощью они открыли для себя великолепных жуков-усачей, сливающихся по цвету с корой; стали отличать капустницу от крапивницы; часами наблюдали за жизнью, кипящей в больших муравейниках; любовались по утрам, как блестит роса на паутине крестовика. Лена не боялась даже гусениц и, в отличие от других девчонок, могла спокойно взять в руки самую страшную, рогатую или мохнатую.

Знала она и птиц, но на слух мальчишек, пели они все совершенно одинаково, а разглядеть их среди густой зелени было невозможно.

Лена рассказывала про повадки шустрых белочек, про то, как зимой в посёлок приходят подкормиться лоси, про полосатых поросят, из которых потом вырастают свирепые кабаны. И ещё очень многое рассказывала Лена. Глаза её светились счастьем, по её словам выходило, что не только каждый бурундук и паук, но даже каждая травинка имеет свой характер. Мальчишки слушали её как заворожённые. А Ян не раз с болью думал, каково же было девочке прожить год в городе, среди асфальтовых дорог и бетонных домов, без своего живого мира. А они ещё обижались, что Лена уехала радостная и прощалась с ними без огорчения!

Вскоре прогрелся пруд, и ко всем удовольствиям прибавилось купание. Целыми днями воздух у пруда был наполнен звоном ребячьих голосов, брызгами и солнечными лучами. Мальчишки знали уже многих Лениных одноклассников, но по старой привычке предпочитали держаться отдельно.

Занятые своим отдыхом, ребята не замечали тревожного напряжения, охватывающего посёлок. Однажды вечером они сидели на крыльце с Лениными родителями и смотрели, как багровое солнце медленно сползает за верхушки сосен. На небе по-прежнему не было ни облачка. Мальчишки любовались красотой, а дядя Яша хмурился:

— Опять завтра без дождя. Сколько же можно?

Ян и Юрка непонимающе переглянулись.

— А зачем дождь? — спросил Юрка. — Огород мы и так каждый вечер поливаем, а в дождь ни купаться, ни загорать. Да и вам хуже, дороги развезёт.

— Это всё мелочи, — серьёзно ответил мальчику дядя Яша, — а вот то, что в такую сушь пожары случаются — важно. Для вас, городских, что такое лесной пожар? Это объявление по радио да еле заметный туманец из дыма. А представь здесь. Наш посёлок — просто точка в огромном море тайги. Причём точка деревянная. Огонь слизнёт и не заметит.

Юрка сидел поражённый. Дядя Яша натянуто улыбнулся:

— Вот, напугал я вас. Да не думайте, может, и не будет никакого пожара. Это я просто мыслил вслух.

Но через два дня по местному радио после новостей и прогноза погоды передали предупреждение: в окрестных лесах обнаружены несколько очагов возгорания, просьба к жителям — без особой надобности в тайгу не ходить. А к запаху сосен начал примешиваться едва заметный запах дыма. Он казался не опасным, а добрым и ласковым, словно шёл из трубы соседнего дома.

Юрка, видя напряженные и встревоженные лица посельчан, тоже ощущал какое-то беспокойство, но далёкое и как будто не относящееся к нему. Днём, на пруду, ныряя с другими мальчишками с мостков, он и вовсе забыл о своих волнениях. А вечером, поливая огород, он брызгался с Яном под тугой струёй, вырывающейся из шланга и рассыпающейся под закатным, но ещё горячим солнцем. Лена брызгалась и смеялась вместе с мальчишками, но в глубине её глаз притаилась тревога.

А пожар всё чаще напоминал о себе. То случайный порыв ветра приносил резкий запах гари, то в небе пролетала большая стая птиц, согнанная огнём с привычного места, то через главную улицу посёлка перебегала испуганная белка. Когда дядя Яша вернулся из рейса, лицо было закопчённым и усталым, а от куртки пахло костром. Отдохнув, он рассказал, что в одном месте огонь уже с двух сторон подобрался к дороге. Поэтому временно перестают работать лесовозы, не будет ходить транспорт из райцентра, а его, как и остальных поселковых жителей, ждёт другая работа.

С утра все, взяв лопаты, пошли копать ров вокруг посёлка. Весь день было слышно тяжёлое дыхание людей, скрежет лопат и шорох осыпающейся земли. На загорелых спинах блестел пот, а с неба, словно в насмешку, светило обжигающее солнце. Юрка, Ян и Лена работали вместе со всеми. Но ребятам лопат не дали, у них было другое задание: они вырезали кусты, кое-где вплотную подступившие к домам посёлка. Юрка, оглядевшись, вдруг подумал, что ров — это окоп, чтобы остановить рвущегося вперёд неприятеля. Но какое оружие можно противопоставить огню?! Юрка сам не заметил, что задал свой вопрос вслух, и Ян ответил:

— Вот бы такие водомётные пушки!

Но пушек не было, а жители в каждом доме на всякий случай наполнили водой все бочки, вёдра, тазы и другие подходящие ёмкости.

Пожары приближались, сдавливая посёлок кольцом. Уже на окраины то и дело опускались принесённые ветром серые клочки пепла. От прикосновения они рассыпались, и эта пыль смешивалась с серой пылью дороги.

В небе то и дело гудели самолёты. Лётчики пытались тушить пожары, но какими маленькими казались их машины над бескрайней тайгой! Однако, кое-где они смогли справиться с огнём. Теперь опасность подбиралась к посёлку с одной стороны. Поднявшийся ветер нёс удушливый запах гари, густой серый дым, и даже слышно было, как потрескивают в пламени сухие ветки. В посёлке выли собаки. Похоже, и они понимали опасность положения. И даже не трогали лесных зверей, забегавших во дворы. А это были уже не только маленькие белочки, но и крупные кабаны, и рыжие перепуганные лисы. Даже самые ярые охотники в такие дни не обижали их.

Ветер приносил не только дым, но и гнал по небу откуда-то издалека мягкие пушистые облачка. Люди смотрели на них с надеждой. А облачка плыли всё чаще и чаще, сливались вместе, превращались в большие кучевые облака, за которыми уже время от времени скрывалось солнце. Одним вечером из-за горизонта уже стали выползать огромные сине-чёрные тучи. Они не скользили по небу, а важно переваливались и, казалось, едва не задевали за макушки сосен. Ощущалось влажное дыхание приближающегося дождя. Где-то в отдалении начало́ погромыхивать. Всё ближе, ближе. Очередной удар раздался совсем рядом, словно лопнуло натянувшееся от напряжения небо. И хлынул ливень. Он шёл такой густой стеной, что ближайшие дома терялись за его занавесом. Ров сразу наполнился водой, и теперь посёлок напоминал древний острог. Пруд радостно вырвался из берегов на свободу, залил пляж и мостки. А люди ждали — хватит ли сил у этого ливня справиться с пожаром?

Тучи, ещё не излившие и десятой доли своих запасов, гонимые ветром, двигались дальше. А на мокрых деревьях и крышах робко заблестело солнце. Воздух был тоже умытый, чистый и прозрачный. Не было запаха гари и змейками ползущих по земле струек дыма. В небе опять загудел самолёт, но уже не толстый красный, пожарной службы, а маленький юрки

⇐ Предыдущая 1 23