Весна/Лето 5 страница

Позавтракав, я приготовила себе сэндвич на второй завтрак и ланч, пробежалась глазами по списку, чтобы убедиться, что сделала все, что нужно, и собрав свои вещи, уложила их в машину.

Подъехав в комплексу, я включила аудио плеер на телефоне, и нашла один из плейлистов, собираясь расслабиться под музыку по дороге на каток. На стоянке находились всего восемь автомобилей, включая блестящую черную «Теслу», которая явно принадлежала Ивану, потому что никто другой, кроме него, не мог позволить себе ездить на такой машине, а также золотой «Мерседес» тренера Ли.

Когда я зашла в офис генерального директора, он оказался пуст. Поэтому я решила заняться привычными делами, отыскав маленькое тихое местечко рядом с катком подальше от раздевалок. Сорок минут хорошей растяжки, а затем двадцать минут отработки прыжков на полу. Глядя на практически нетронутый лед, я ощутила, как чувство тревоги исчезло. Каток всегда оказывал на меня такой эффект.

Ладно, найду Ивана и тренера Ли после утренней тренировки.

***

Я каталась уже на протяжении сорока пяти минут, когда заметила две стильно одетые фигуры, которые сидели на трибунах и наблюдали.

Исключительно за мной.

Следили за тем, как я прокатываю раз за разом единственную короткую программу, которую смогла вспомнить. Я исполняла её ещё тогда, когда каталась одна, вероятно, потому что эти две минуты и пятьдесят секунд хореографии оставались самыми любимыми. Для меня разучивание программы — одной из двух, которые вы совершенствовали, а потом выступали с ними на протяжении целого сезона — было достаточно сложным. Приходилось больше полагаться на мышечную память, чем постоянно держать в голове, что делать дальше, а значит, необходимо было повторять каждое последовательное движение снова и снова, так как мой мозг мог позабыть порядок элементов, а вот мышцы никогда. Не после такого количества повторений.

Мой бывший тренер, Галина, говорила, что данная программа в моем исполнении являлась каскадом прыжков. Это была последовательность тяжелейших элементов; я не хотела выбирать простую программу. Конечно, мне никогда не удавалось исполнить ее идеально, но если бы это случилось, то получилось бы волшебно. Я была слишком упрямой, чтобы послушать Лину, когда она упоминала, что рутина довольно сложна, а мне не хватало упорства, чтобы заниматься ею.

Но, как моя мать любила заметить, обычно качая головой или закатывая глаза: «моя дочь родилась не для того, чтобы выбирать простые пути». А все потому, что при родах я решила выйти ногами вперед. И с тех самых пор мне никогда не было легко.

Хотя, на самом деле, мне это нравилось. Проблемы оказывались неразрешимыми, только если ты пытался с ними справиться, не ожидая добиться успеха.

Поэтому, когда я заметила Ивана, благодаря серому свитеру и волосам оттенка чистейшего черного, на укладку которых он, наверное, тратил по пятнадцать минут ежедневно, пока каждая прядь не легла бы идеально, и гораздо более низкую, но такую же темноволосую женщину рядом с ним, то решила продолжить свою тренировку. Развернувшись, я скользнула назад для перехода в тройной Лутц[15] — один из самых сложных прыжков, который, к слову, хорошо у меня получался, главным образом потому, что вращаться приходилось против часовой стрелки, а потом приземляться на правую ногу на ход назад. Это был мой любимый прыжок, хотя я понимала, что именно он повинен в болях в спине на протяжении многих лет. Мой корпус не хотел поворачиваться в нужную сторону, в отличие от остальных частей тела. Это было неудобно и тяжело, особенно когда приходилось делать заход на прыжок на скорости.

Мне не удавалось нормально приземлиться последние несколько дней, но, Алле-Гребаная-Луя, в этот раз я приземлилась так же хорошо, как и в свои лучшие годы. В этом была изюминка фигурного катания: все заключалось в мышечной памяти, и единственным способом заставить свое тело запомнить какое-либо движение — являлся повтор элемента тысячу раз. Не сотню. Тысячу. А после того, как все получалось, приходилось отрабатывать движение так, чтобы оно смотрелось легко и непринужденно, хотя все было совсем наоборот. Над тройным лутцем я трудилась вдвое больше, чем над любым другим прыжком, потому что решила, что именно он должен стать моим фирменным знаком. В хороший день у меня получался вполне приличный тройной аксель, хотя когда я только начинала тренировать его, то всегда приземлялась на четвереньки. Но «Три Эль», так мы назвали тройной Лутц между собой, был именно тем прыжком, на котором я сосредоточила всю свою энергию во времена одиночного катания. И этот прыжок являлся одним из достижений, которое никто не мог у меня отнять. Или исполнить настолько же хорошо.

Не стоило сокращать время тренировки, особенно учитывая то, что она уже была оплачена, но я собиралась обсудить соглашение с тренером Ли и решить все как можно скорее. Не хотелось потом засиживаться на работе допоздна.

Работа. Блядь.

Нужно было срочно переговорить с давним другом матери насчет моего рабочего графика. Не то, чтобы это считалось проблемой, но все же мне не хотелось вот так бросать его, после того, как я взяла на себя обязательства работать больше. Он бы понял и даже обрадовался, но все равно я бы чувствовала себя ничтожеством. К тому же мне нужны были деньги. Поэтому стоило найти решение, как осуществить и то и другое. Больше денег и меньше часов. Мне придется нелегко.

Пульс все еще зашкаливал после серии прыжков, с «Три Эль» в самом конце, которые были включены в мою повседневную тренировку, пока я скользила к выходу с катка, проезжая мимо других фигуристов на льду, и, как обычно, не обращая ни на кого внимания. Я подняла глаза, только когда добралась до ограждения с воротами, увидев Галину, склонившуюся над бортиком. Ее взгляд был устремлен на меня.

Я кивнула ей.

Через мгновение она ответила мне тем же, и на ее лице появилось странное выражение, которого прежде я никогда не видела. Женщина выглядела очень задумчивой. И даже какой-то грустной.

Хмм.

Надев чехлы на лезвия коньков и схватив бутылку воды, я спросила себя ещё раз, точно ли уверена, что соглашение с Иваном было именно тем, чего я желала. Хотелось ли мне вернуться в мир фигурного катания с партнером, который, скорее всего, ненавидел ошибки даже больше, чем я. С напарником, который не мог поговорить со мной ни минуты, не поругавшись. В мир, где люди обсуждали любую мелочь, касающуюся меня. В мир, где не было никаких гарантий, и где мне пришлось бы тренироваться еще больше, ради того, чтобы выиграть. Была ли я готова к этому?

Еще как!

Моя мать оказалась права. Хуже сожаления не было ничего. И я определенно пожалела бы, что не воспользовалась представленным шансом, даже если это означало, взвалить на свои плечи слишком большой груз — больше, чем могла выдержать.

К тому же раньше я не вела себя как тряпка. Десять лет назад, чтобы ухватиться за такую возможность, меня и просить бы не пришлось, даже если бы в взамен не было никакой отдачи. Но теперь... я точно знала, что ожоги могут оставить шрамы.

С адреналином, пульсирующим в моих венах, и все еще немного запыхавшаяся, я пробралась к той части трибун, где продолжали сидеть Иван и тренер Ли. Они даже не пытались притвориться, что не следили за мной. Последний шанс убедиться, что они знают, на что идут? Видимо так.

Мои руки не дрожали, а колени не чувствовали слабости, пока я приближалась к Лукову и Ли. Только мое дыхание было прерывистым и неспокойным, а внутри ощущалась непривычная тревога. Но я уж точно никогда и никому не призналась бы в этом.

— Надеюсь, ты не возражаешь, что мы пришли взглянуть на тебя, — начала разговор тренер Ли, когда я подошла к ним, чем подтвердила мои подозрения.

Я покачала головой, взглядом ненадолго скользнув в сторону Ивана и осмотрев его спокойное, но все же самодовольное лицо, прежде чем так же быстро обратить все внимание на женщину. Я не могла все испортить, открыв рот и поссорившись с ним. До поры до времени по крайней мере.

— Вовсе нет, — ответила я ей. Мне было понятно, почему они это сделали. Я бы поступила точно так же. — Доброе утро.

Тренер Ли улыбнулась.

— Доброе утро.

Иван же не сказал ни хрена.

Ладушки. Может, он делал то же самое, что и я: держал рот на замке, чтобы мы могли пройти этап с сотрудничеством как можно более безболезненно. Это успокоило меня больше, чем хотелось бы, потому что, если Луков не вступал со мной в перебранки, то, наверное, все-таки хотел быть моим партнером.

Ладно, «хотел» являлось неверным словом. «Нуждался» гораздо больше подходило к этой ситуации.

Да пофиг.

Я не понимала в чем дело, и, честно говоря, мне было плевать. Меня волновал только новый шанс. И я не собиралась упускать его.

Встав на ноги, тренер Ли, которая оказалась на дюйм ниже меня, скрестила руки на груди и сказала то, чего я совершенно не ожидала.

— Тройной Лутц в твоем исполнении был просто великолепен. Благодаря твоему росту, скорости и технике... Я и забыла, что этот прыжок являлся твоим фирменным знаком, пока не увидела его сейчас. Серьезно, Жасмин, он идеален. Ты должна гордиться им, — ее улыбка превратилась в ухмылку. — Этот прыжок напомнил мне об Иване.

Я проигнорировала часть про Ивана и сосредоточилась на всем остальном. Да, меня переполняла гордость. Но я молчала об этом. Пришлось разучивать этот прыжок частями, чтобы он получился совершенным. Я следила за лучшими фигуристами, выполняющими Лутц, чтобы понять, как повторить его так же виртуозно. А дома часами просматривала видео со съёмками своего исполнения, чтобы выяснить, как ещё улучшить прыжок. Моя мать готова была убить меня, после того, как я заставила ее записывать одно и то же, снова и снова, в течение нескольких дней. Но как только у меня получился идеальный прыжок, мамуля попыталась присвоить всю славу себе.

— Когда ты исполняла последнюю комбинацию? Я не помню эту программу ни на одном соревновании, — задумчиво протянула тренер Ли. — Никогда не думала, что у Пола так хорошо получался «Три Эль»...

А он у него и не получался. Так что она была права. И я объяснила ей почему.

— Это из старой короткой программы, когда я ещё каталась одна, — ответила я.

Тренер Ли в неверии приподняла свои брови.

— Какая досада, — ответила она. — Надеюсь, однажды ты расскажешь мне о том, почему решила оставить одиночное катание и перейти в парное. Меня всегда съедало любопытство по этому поводу.

Ее комментарий заставил меня пожать плечами и ответить:

— Эта история не настолько интересна, но однажды я расскажу вам о ней.

На слове «однажды» женщина округлила свои глаза.

— Ты уверена?

Уверена ли я? Действительно уверена?

Я посмотрела на нее, и только на нее, и чётко проговорила:

— У меня есть несколько вопросов и условий.

— Условий? — уточнил Иван, сидящий на скамье в ленивой позе. Его голос звучал несколько надменно, будто я находилась не в том положении, чтобы торговаться.

Ошибочка.

Я посмотрела на секунду в его глаза, а затем перевела взгляд на тренера, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость.

— Ничего серьезного, — я использовала те же слова, которые она произнесла накануне, в основном обратив внимание на то, что мне не стоило упрямиться, соглашаясь на изменения.

Тренер Ли обменялась взглядом с Луковым, который я не смогла распознать, прежде чем дать свое согласие.

— Хочешь обсудить все здесь, Жасмин, или мне сходить проверить, открыт ли офис?

Не нужно было оглядываться, чтобы понять, что мы одни.

— Можем решить все здесь и сэкономить время.

Женщина приподняла брови и кивнула.

Для моральной поддержки я неосознанно теребила рукой браслет на правом запястье. Я смогу это сделать. У меня все получится.

В любом случае, попытаться стоит.

Иван, может, и был потрясающим фигуристом, однако я тренировалась не менее усердно, чем он. Возможно, не так долго, потому что я не начала кататься на коньках с трёх лет, но во всех остальных составляющих, которые имели значение в фигурном катании, я сделала почти все, что могла. Луков не делал мне одолжение. Наше партнерство должно было стать равноправным. И я не собиралась соглашаться на меньшее.

— Что у тебя на уме? — наконец произнесла тренер Ли.

Я снова покрутила браслет на руке. «Мне под силу выполнить все, что угодно», напомнила я себе. А затем ответила.

— Хочу удостовериться, что вы не станете просить меня предстать перед публикой в новом образе и не заставите целовать детей, если я соглашусь быть партнером Ивана.

Вот так.

Я была убеждена, что щека женщины дернулась, но выражение ее лица оставалось настолько нейтральным, что мне могло показаться.

— Никаких поцелуев с детьми и преображений. Без проблем. Еще что-нибудь?

Мне нравилась эта женщина за свою прямолинейность. Поэтому я продолжила.

— И вы не избавитесь от меня до конца сезона.

Искоса я заметила, как Иван вздрогнул на скамье, но не стала к нему поворачиваться. Вместо этого мой взгляд был обращен на тренера Ли — нашего посредника, с которой я договаривалась. Она спокойно отнеслась к моему заявлению, вот только странно выгнула бровь и не успела стереть это выражение с лица достаточно быстро.

— С чего ты решила, что мы расторгнем соглашение до конца года? — спросила женщина медленно.

Тогда я взглянула на Ивана. Намеренно. Затем указала на него пальцем, чтобы наверняка избежать путаницы.

— Потому что у меня нет уверенности, что мы с ним поладим.

Парень усмехнулся и открыл рот, словно собирался начать спор, но я ему не позволила.

— Просто пытаюсь прикрыть свои тылы. Мне известно, какая я и какой он, — я назвала Лукова «он». Может, я и смотрела на него, но по факту разговаривала с Ли.

— Если я совершу какую-то ошибку, то сделаю все возможное, чтобы исправить ее. Обещаю. Но если это будет его вина...

Луков изменил свою расслабленную позу и наклонился вперед, разведя колени в стороны и положив локти на них. Взгляд его бледно-голубых глаз был настолько острым, что казалось, будто он пытался прожечь во мне дыру. Кончиком языка Иван ткнул щеку изнутри. В прошлом он часто смотрел на меня с таким выражением лица. Так что я была знакома с его гримасой.

Тот самый убийственный взгляд.

Чудненько.

На самом деле, было бы странно, если бы он притворялся, что все в порядке.

— Если виноват будет Иван... — я остановила свои глаза на лице мужчины. — Да, ты, — подчеркнула я, потому что ему нужно было знать, что он неидеален, и что они с тренером Ли не смогут винить меня во всех грехах. — Могу поверить, что ты сделаешь все возможное, чтобы не повторять эту ошибку. Так что, если что-то пойдет не так, мы оба должны будем придумать, как все исправить. И оба должны быть согласны сделать ради этого все.

Поскольку я все еще смотрела в его сторону, то видела, как парень двигал челюстью из стороны в сторону на протяжении всего моего «выступления», и чувствовала, как его аргументы зависли в воздухе.

— Все, чего я хочу — убедиться, что ответственность разделена между нами поровну. Либо мы команда, либо нет. Не собираюсь быть козлом отпущения. Так что давайте обойдёмся без театра одного актера.

— Театра одного актера? — повторил Иван, все еще пронзая меня своим убийственным взглядом.

Пожав плечами и чувствуя, как начинаю морщить нос в усмешке, я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться в полную силу. И с трудом смогла перевести взгляд опять на тренера Ли.

— И когда год закончится, хочу, чтобы вы оба пообещали, что поможете мне найти другого партнера. Не просто окажете помощь в поиске, а действительно найдете, — я сглотнула и продолжила. — Это все, что мне нужно. Я сделаю то, о чем вы попросите, но у меня два перечисленных условия, и мне хочется точно знать, что они будут выполнены.

Наступило гробовое молчание.

Необязательно было вглядываться, чтобы понять, что они оба смотрят на меня, а не друг на друга.

Иииииии? Какого черта, эта парочка так долго думала? Я ведь не просила чего-то заоблачного.

Так?

Стоя на трибунах и глядя на них обоих, я решилась озвучить вопросы, которые были у меня в приоритете, потому что хотела покончить с разговорами. Либо мы сотрудничали, либо нет. Я никогда не считалась терпеливым человеком, и в этот раз тоже не собиралась ждать.

— Так мы договорились или как?

Последовала еще одна пауза, и тренер Ли, наконец, удостоила Ивана взглядом, по крайней мере, на полминуты, после чего забавно выдохнула. Она пожевала губу, а затем просто моргнула.

И я решила, что сделка не состоится.

Мой желудок начал болеть.

Впервые в жизни мне показалось, что меня сейчас стошнит, и я готова была отвесить себе пощечину.

— Ладно, — неожиданно ответил Иван с кислым лицом, продолжая внимательно наблюдать за мной. Глядя на него, было не похоже, что принимается важное решение, но для меня это было не так.

И я не собиралась позволить его гримасам отвлечь меня от того, что, черт возьми, только что произошло.

Он согласился.

Он согласился!

Твою мать!

Я снова буду участвовать в соревнованиях!

Помню, как однажды, когда была моложе, и мы с семьей находились на отдыхе, я пошла со своим братом на пляж, и мы решили спрыгнуть со скалы в воду. Помню, как прыгнула с такой высоты, что моя мать убила бы меня, если бы узнала об этом. Даже мой брат струсил в последнюю минуту. Но не я.

Не ожидала, что уйду настолько глубоко под воду, когда прыгну. Мне пришлось задержать дыхание, пока я всплывала, снова и снова двигая ногами, пытаясь достичь поверхности. В какой-то момент мне показалось, что у меня не получится выплыть. Возможно, на полсекунды я даже решила, что утону. Но достигнув кромки воды навсегда запомнила, каково это — сделать первый глоток воздуха. Ощутить первый вздох и подумать, что у меня получилось.

Ведь было так легко принять нечто столь значимое для своего существования, как должное.

Я поняла это, стоя на трибуне, переводя взгляд между тренером Ли и Иваном, и ощущая... Ощущая то, что должна была чувствовать. Как будто я снова ожила. Как будто встала на правильный путь.

Но…

Существовало еще кое-что, о чем я не подумала, пока беспокоилась обо всем остальном. О том, что являлось не менее важным. А, возможно, и самым главным.

И это обстоятельство могло уничтожить наше соглашение на корню. Обстоятельство, которое моя уязвленная гордость не хотела даже принимать в расчет, а стоило бы. Ведь я пыталась быть взрослой.

— И еще кое-что, — я сглотнула, пытаясь побороть желание промолчать. — Во сколько мне обойдутся обучение и хореография?

Я не собиралась просить маму оплачивать мое увлечение, как раньше. Но имела лишь смутное представление о том, сколько Иван платил своим хореографам. Как-то позвонив одному из них, я просто обалдела от цены, которую тот озвучил.

Поэтому терзалась этим вопросом, ожидая худшего. Тренер Ли тоже навряд ли обходилась бюджетно. Два моих последних тренера были не самыми дорогими, но и не самыми дешевыми, потому что тренировали других фигуристов разных уровней подготовки одновременно.

Поэтому, когда Иван просто моргнул, а тренер Ли ничего не ответила, мои мысли превратились в хаос.

Я уже собиралась умолять их разрешить отложить оплату моих счётов до конца сезона, чтобы у меня появилась возможность продать почку. К черту, я даже была готова надеть парик и раздеться. У меня не было родинок, так что меня бы точно взяли в стриптиз.

— Иван покроет все расходы на обучение и хореографию, а ты будешь отвечать за поездки и свой гардероб, — сказала тренер Ли через мгновение.

Мои плечи напряглись, а взгляд устремился к Ивану, и я задала ему вопрос:

— Ты возьмешь на себя все расходы?

Мужчина лениво моргнул своими серо-голубыми глазами, прежде чем ответил.

— Можешь оплатить половину стоимости, если хочешь.

Я была не настолько гордой.

Так что моргнула в ответ.

— Не особо.

Иван сел ровнее. Его лицо, которое когда-то показывали в рекламе бальзама для губ, оставалось совершенно бесстрастным.

— Уверена? — спросил он раздражающим тоном.

— Да.

— Точно?

Вот же ублюдок. Я прищурила свои глаза.

— Абсолютно.

— Я не против поделить счета, — продолжал Иван, приподнимая уголки губ и улыбаясь той самой детской ухмылкой, которая давно была мне знакома.

Пришлось сжать зубы.

«Стоп» повторила я себе.

— Мы ведь партне…

— Так, — вмешалась тренер Ли, качая головой. — Думаю, мне стоит повысить свой гонорар, если я собираюсь работать с вами двумя.

Мы оба мгновенно повернулись к ней.

— Причём тут я? Это все он, — сказала я одновременно со словами Ивана «это ее вина».

Женщина покачала головой, давая нам понять, что ей уже поднадоели наши обмены «любезностями».

— Вы оба профессионалы и, по большей части, взрослые...

По большей части?

Только потому, что мое знакомство с тренером Ли считалось поверхностным, я решила сдержать ухмылку.

— У нас будет много работы, и вы оба об этом знаете. Так что приберегите свои разборки до вечера, когда мы закончим тренировку, если к тому времени не забудете о своих склоках. У нас нет на это времени, — продолжила она, прибегнув к тону, который использовала моя мать, когда ей надоедали наши семейные перепалки.

Я решила промолчать.

Иван нет.

— Я — профессионал, — пробормотал он.

Женщина глянула на него.

— Мы уже обсуждали это.

Луков пристально посмотрел на нее, и она ответила ему тем же.

Я почти улыбнулась... пока не поняла, что между ними происходит безмолвный разговор... О чем, черт возьми, велась их беседа? О том, что между нами постоянно разгорались споры, и стоило завязывать с этим, раз мы собирались сотрудничать? Потому что это реально имело смысл. Я переживала из-за наших стычек больше всего, но была уверена, что смогла бы сдержаться.

По крайней мере большую часть времени.

Женщина повернула голову, чтобы взглянуть на меня.

— Жасмин, это будет проблемой?

Я не доверяла своим эмоциям, так что не стала смотреть на Ивана, а вместо этого не отрывала взгляда от тренера Ли. Боже, странно было даже рассуждать об этом.

— Оставим споры на потом. Я справлюсь, — сдерживаться и не ссориться скорее всего будет сложнее, чем тренироваться, но я могла бы постараться.

— Иван?

Не знаю, изучал он меня или нет, но все, что услышала в ответ, так это его ворчание.

— Да.

— Конструктивная критика тоже приветствуется, — продолжала женщина, утверждая, а не спрашивая.

Без дураков, мы могли бы справиться с конструктивной критикой...

— Имеется в виду обоюдная критика, — закончила тренер Ли.

Я взглянула на Ивана. Он уже смотрел прямо на меня, сузив глаза, как будто обдумывал то же самое, что и я. Мы едва могли разговаривать друг с другом. И еле сдерживались, но только потому, что оба понимали, что произойдет, если один из нас откроет рот.

Однако…

Я пыталась стать лучше, и у меня все получится. Не хотелось терять что-то настолько важное. Стоило отбросить гордость. Ведь я сказала им, что пойду на все ради партнёрства, и сдержу свое слово.

Даже если придется иметь дело с этим придурком.

Я кивнула головой. А что мне еще оставалось делать? Разрушить перспективу, которая могла исполнить все мои мечты? Отказаться от сотрудничества, благодаря которому появилась бы возможность пережить что-то невероятное? Я не была настолько глупой.

— Хорошо, — откликнулся единственный мужчина поблизости.

— Прекрасно, я рада, что мы смогли все уладить, прежде чем начать тренироваться.

Я снова взглянула на Ивана, но, как оказалось, он уже пристально изучал меня....

И мне это не понравилось.

— Перестань на меня пялиться, — прошептала я тихо.

— Неа, — беззвучно произнес парень в ответ.

Тренер Ли вздохнула.

— Отлично. Можете ругаться друг с другом, пока я не слышу этого.

Клянусь, Иван хлопнул себя по губам.

И мне захотелось влепить ему пощечину.

Затем парень открыл рот, чтобы сказать:

— Тебе нужно будет пройти медосмотр, прежде чем мы начнем тренировки.

Что? Он это серьезно? Да я была здоровее их всех вместе взятых…

Заткнись, Жасмин. Какая разница? Пусть я была и не в самом расцвете сил, но ни одна из моих прошлых травм не всплыла бы на медосмотре.

Я заткнулась и опустила свой подбородок вниз, типа да-да, конечно-конечно. Мне ничего не стоило пройти маленькое обследование, когда на кону была такая возможность. Ничего, абсолютно.

— Мы должны убедиться, что у тебя нет никаких проблем, о которых ты не сказала нам, но которые могут всплыть позже, — медленно продолжал Луков, скривив лицо, словно этот разговор, да и вся ситуация в целом, дорого ему обходились.

Саркастичный ответ появился в моей голове из ниоткуда, особенно после того, как Иван прошелся рукой по подбородку, и средним пальцем почесал кончик носа. Вот же козел.

— Так вот оно что. А я-то думала, ты хотел узнать мой вес и уровень холестерина, — пробормотала я, остановившись, прежде чем ляпнуть что-то более агрессивное.

И тут настала его очередь умничать.

— По поводу твоего веса...

Умник, говорите? Ага, как же.

Как только я начала поднимать руку, чтобы показать ему… свой средний палец, тренер Ли прочистила горло

— Так, ладно, — сказала она жестко. — Давайте сосредоточимся. Мы ведь только что это обсуждали. Составим соглашение, которое ты должна будешь подписать, Жасмин. Тренировки будут шесть дней в неделю, по два раза в день. Надеюсь, этот момент не станет проблемой?

Мне потребовалась каждая унция самоконтроля, чтобы оторвать взгляд от идиота, который собирался что-то ляпнуть о моем весе. Я чувствовала, как расширяются мои ноздри, но все же, сглотнув, сосредоточилась на словах тренера Ли.

— Никаких проблем.

Ей не обязательно было говорить, сколько тренировок нам требовалось, ведь до начала следующего сезона оставалось меньше шести месяцев.

— В какое время? — уточнила я, покручивая рукой браслет.

На этот вопрос ответил Иван, пока вертелся на скамейке.

— В КИЛ четыре часа, начиная с четырех утра, и три часа после обеда.

Бл*дь.

У меня оставалось только четыре часа на работу, и я оттягивала разговор с боссом до последнего. Но бросить работу не могла. И не собиралась. Возможно удастся набрать смен то там, то тут, или даже в выходной. У меня бы все получилось. Наверное.

Я кивнула, а потом вспомнила его слова.

— Ты сказал занятия в КИЛ. Значит, тренировки планируются где-то еще?

Тренер Ли даже не пыталась скрыть взгляд, который она бросила на Ивана. Тот, что снова поставил меня в тупик. Я ненавидела все эти секреты и тайные переглядывания. И уже хотела спросить, в чем дело, но решила подождать. Терпение. Мне нужно было набраться терпения. Или хотя бы постараться.

К счастью, женщина не заставила долго ждать.

— Ты ведь понимаешь, что мы обсудили все твои сильные и слабые стороны, прежде чем просить присоединиться к команде?

— Конечно, — нравилось ли мне, что они обсуждали меня за моей спиной? Ни капельки. Но их нельзя было в этом винить. Я бы сделала то же самое, если бы выбирать пришлось мне.

— Ты сильная спортсменка, Жасмин, — начала она неторопливо, и мне пришлось нацепить свою «броню», чтобы справиться с тем, что в итоге Ли одарит меня не только похвалой. Все тренеры являлись такими. Они вытаскивали на свет все «грязное белье», а затем помогали исправить ситуацию. По крайней мере, такова была цель. — Я всегда знала, что у тебя потрясающий потенциал...

«Но» практически сорвалось с ее губ. И я это чувствовала. Всегда находилось какое-то «но», когда кто-то делал тебе комплимент.

Конечно, существовала возможность, что только я так реагировала.

Мое лицо выглядело невозмутимым, и сохранять его таким оказалось немного сложнее, чем хотелось бы.

— Но есть моменты, над которыми ты должна поработать, чтобы вывести свое мастерство на новый уровень, в частности в ваших программах. Я разговаривала с Галиной, и она подтвердила, что у тебя было мало занятий балетом. Думаю, дополнительная хореография пойдет тебе на пользу.

Когда, черт возьми, она успела поговорить с Галиной?

— Мы хотим, чтобы ты прошла обучение у инструктора, с которым раньше занимался Иван, чтобы искоренить у тебя несколько дурных привычек…

Дурных привычек?

— …И поработала над улучшением своего мастерства. Кроме того, ты также будешь брать уроки у Ивана. Всегда есть элементы, которые можно усовершенствовать. Уверена, тебе это знакомо.

Тренер Ли решила, что я почувствую себя лучше, когда сказала, что у меня нет той грации, которая приобреталась путем серьёзных занятий балетом? Не то чтобы я не знала, как двигался Иван. Карина брала уроки фигурного катания только до четырнадцати лет (так мы и познакомились), но ходила на занятия танцами и после. Согласна, в движениях Ивана было что-то действительно элегантное и изящное, что могло появиться только после обучения у хореографа с сердцем сержанта. А еще у Лукова хватало на это денег. Так что ему предоставлялась безграничная возможность научиться чему угодно.

Моя мать могла позволить себе оплачивать только два групповых урока в неделю, по часу каждый, так что особого выбора у меня не было. И я не собиралась извиняться за это. Особенно, когда сказала, что сделаю все необходимое, лишь бы сделка состоялась. Поэтому моим ответом стало:

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒