Весна/Лето 2 страница

Человек, выросший на моих глазах, пусть и на расстоянии, а порой оно было слишком близким, закатил свои холодные голубые глаза. Каждый раз, когда он делал это, я сужала свои в ответ.

— Для парного катания, — ответил Иван в стиле «Капитана Очевидности», который, очевидно, мечтал получить по роже. — А ты о чем подумала? Об уличных танцах?

Я моргнула.

— Ваня! — зашипела тренер Ли и, как мне показалось, ударила себя ладонью по лбу.

Но я не была в этом уверена, так как усиленно рассматривала сидящего передо мной умника, уговаривая себя успокоиться.

Не делай этого, Жасмин. Будь выше. Закрой чертов рот…

А потом прекрасно знакомый мне тихий голосок прошептал: «По крайней мере, пока не выяснишь, чего они на самом деле хотят от тебя». Потому что этого не могло быть. Это нереально.

— Что? — уточнил Луков, все еще пристально глядя на меня. Единственным изменением на его бледном лице был намек на ухмылку.

— Мы уже все обсудили, — ответила его тренер, качая головой. Если бы я повернулась к ней, то заметила бы, что мы обе пялились на этого придурка. Но в данный момент я была слишком занята, призывая себя к контролю.

И все же эта фраза вывела меня из ступора. Я, наконец-то, обратила свое внимание на женщину и теперь разглядывала её.

— Что вы обсуждали? — переспросила я, и была готова выслушать и принять все, что скажет тренер Ли. Хорошее или плохое. Мне пришлось напомнить себе, что я уже пережила и отпустила все плохое, что мне говорили. И пока мой желудок не сжимался от воспоминаний об этом, я чувствовала себя намного лучше.

Она скользнула по мне взглядом, прежде чем разочарованно посмотреть на идиота, сидящего в офисном кресле.

— Он должен был молчать, пока я сама не поговорю с тобой.

Я смогла произнести только одно слово.

— Почему?

Тренер Ли раздраженно вздохнула — мне был прекрасно знаком этот звук — и, не отрывая глаз от Ивана, ответила:

— Потому что мы хотим, чтобы ты присоединилась к нашей команде без напоминаний о том, почему тебе не стоит этого делать.

Я моргнула. Снова.

И не сдержавшись, покачала головой, ухмыляясь засранцу. Он ухмыльнулся в ответ, копируя выражение моего лица, чтобы взбесить меня ещё сильнее.

— Тупица, — вырвалось у меня прежде, чем я смогла остановить себя и вспомнить, что пыталась вести себя дружелюбно.

— Пончик, — прошептал мне Луков.

Это быстро стерло ухмылку с моего лица, как и всегда, когда он так меня называл.

— Так, ладно, — сказала тренер Ли с коротким фырканьем, хотя ничего смешного не произошло. Я продолжала стоять и пялиться на дьявола в кресле, разозлившись из-за того, что позволила ему задеть себя за живое. — Давайте вернемся к беседе. Жасмин, пожалуйста, игнорируй сама-знаешь-кого. Иван не должен был открывать рот и портить разговор, который, как он знал, очень важен для нас.

Мне потребовались огромные усилия, чтобы повернуться к женщине, вместо того, чтобы продолжать сверлить взглядом болвана слева от меня.

Тренер Ли улыбнулась вымученной улыбкой, и стало ясно, что в отчаянии здесь находилась не только я.

— Мы с Иваном хотели бы, чтобы ты стала его новым партнером, — она приподняла брови, продолжая улыбаться странной улыбкой, которой я совсем не доверяла. — Если тебе это интересно.

Мы с Иваном хотели бы, чтобы ты стала его новым партнером.

Если тебе это интересно.

Эти двое а-ля «тренер Ли и Иван» хотели, чтобы я каталась вместе с ним?

Я.

Это такая шутка, что ли?

На долю секунды мне показалось, что Карина могла быть в этом замешана, но потом решила, навряд ли. Прошло больше месяца с нашего последнего разговора. Она знала меня слишком хорошо, чтобы провернуть нечто подобное. Ну, уж точно не с её братом.

Но ведь это шутка… Правда? Я и Иван? Иван и я? Всего месяц назад он спросил меня, повзрослею ли я когда-нибудь. На что я ответила, что конечно же повзрослею. Как только его яйца отвалятся.

А все потому, что мы столкнулись, пытаясь одновременно выйти на лед. Тренер Ли тоже там была, кстати. И она точно слышала нас.

Так и знала.

— Ничего не понимаю, — смущенно, немного раздраженно и с растущей неуверенностью протянула я им обоим, так как не знала, на кого, блин, должна смотреть, и что должна делать, потому что во всем этом не было никакого смысла. Вообще.

И не упустила момент, когда эти двое обменялись странным взглядом. Лицо тренера Ли вытянулось, прежде чем она уточнила:

— Что именно ты не понимаешь?

Того, что есть тысяча других людей, к которым они могли бы обратиться. И большинство из них моложе меня, а возраст в этом виде спорта являлся определяющим. Если рассуждать логически, то это бессмысленно — просить меня кататься с Луковым... если конечно мы не обсуждаем мой опыт. Я была подготовлена лучше, чем любая из этих девушек. По крайней мере технически, и под словом «технически» подразумевались прыжки и вращения — то, что у меня получалось лучше всего. Но иногда этого было недостаточно. Не менее важными для общей оценки являлись компоненты программы: навыки катания на коньках, переходы, исполнение — хореография и подача.

И вот с артистизмом у меня было не очень. Люди обвиняли в этом моего хореографа. А моего тренера за выбор неподходящей музыки. Меня за то, что не имею души и недостаточно драматична, и вообще «бесчувственное бревно». Нас с моим бывшим партнером за дисгармонию. И опять же меня за недоверие к нему. Возможно, все это повлияло на то, почему я не преуспела в фигурном катании.

Это и мои панические атаки.

Как-то так.

С усилием сдержав горькие слова, я медленно взглянула на людей, которых знала и не знала одновременно.

— Так, значит, вы хотите, чтобы я попробовала быть его… — я указала большим пальцем руки в сторону Ивана, чтобы убедиться, что мы говорим об одном и том же. — Партнером? — я снова моргнула и вдохнула через нос, чтобы успокоиться. — Серьезно? Меня?

Тренер Ли кивнула головой. Без колебаний и переглядываний со своим протеже. Просто уверенный кивок.

— Почему?! — это больше походило на обвинение, чем на вопрос, но у меня не было выбора. Я не могла вести себя так, будто ничего не происходит.

Иван приподнялся, фыркнул и уселся обратно в кресло, вытянув свои длинные ноги настолько, что их стало видно из-под стола, и начал покачивать коленом из стороны в сторону.

— Тебе все еще нужны объяснения?

Не надо. Не спрашивай его ни о чем. Не делай этого, Жасмин.

Но я не могла молчать. И никогда не смогла бы.

Не делай этого.

— Да, — сухо ответила я ему, но гораздо мягче, чем он того заслуживал и непременно услышал бы, не охвати меня приступ паники. Иногда все было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Мне никогда не стоило забывать об этом. Никогда.

— Почему? — спросила я еще раз, давая понять, что не отстану, пока мы не разберемся с этим вопросом.

Никто из них не сказал ни слова. Возможно, я была слишком нетерпеливой, потому что продолжила говорить дальше.

— Мы все знаем, что есть фигуристки моложе меня, к которым вы можете обратиться, — добавила я. Если бы мои предположения подтвердились, ситуация могла бы перерасти в… «полную жопу». Превратившись в гадкую шутку. Мой ночной кошмар. Один из самых ужасных моментов, что мог со мной произойти... Если бы все это оказалось ложью.

И, вообще, что происходит с моим давлением? Мне вдруг стало плохо. Потеребив браслет, я сглотнула и посмотрела на обоих «незнакомцев», стараясь говорить спокойно и удерживая эмоции под контролем.

— Хочу знать, почему вы обращаетесь с этим вопросом ко мне. Помимо того, что есть девушки на пять лет младше, есть также фигуристки с большим опытом катания в парах. Вы оба знаете, по какой причине я не смогла найти другого партнера, — я выплюнула эти слова, прежде чем смогла остановить себя, оставив «почему», витающим в воздухе, словно тикающая бомба с замедленным механизмом, созданная специально для меня.

Ответное молчание сказало мне, что они в курсе. Да и как они могли не этого знать? Много лет назад я заработала себе плохую репутацию и, как ни пыталась, не смогла от нее избавиться. Не моя вина, что люди слышали только то, что хотели, не пытаясь узнать всю историю до конца.

Пол говорил всем, что со мной очень тяжело сработаться, если, конечно, кому-то не плевать на парное катание.

Может, все было бы по-другому, попытайся я объяснить свои поступки. Но я не стала этого делать. И не жалела ни капельки. Мне всегда было плевать, что другие думают обо мне.

Конечно же, пока кто-то не выводил меня из себя.

Хотя теперь уже было поздно думать об этом. Прошлого не вернёшь. Поэтому лучше просто забыть.

Однажды я толкнула одного фигуриста за то, что он схватил меня за задницу, однако, обвинили во всем меня.

Потом назвала мать моего бывшего партнера шлюхой, после того, как та ляпнула о том, что, моя мать, видимо, хорошо сосет, раз муж моложе ее на двадцать лет. И опять же сукой оказалась я.

Со мной было трудно, потому что я не позволяла другим сесть себе на голову. Да и почему, собственно, должна была? Фигурное катание было единственным, что меня волновало, и ради чего я просыпалась каждый день.

Все это копилось во мне постепенно. До момента, пока мой сарказм — да и вообще все, что вырывалось из моего рта — не превращался в грубость. Мама всегда предупреждала меня, что некоторые люди верят только в плохое. И эти слова напрямую отражали ту самую печальную и неприглядную правду.

Но все же я знала, кем была и что делала. Поэтому старалась ни о чем не сожалеть. По крайней мере, большую часть времени. Возможно, жизнь стала бы намного проще, обладай я добротой сестры или характером моей матери. Но, к сожалению, у меня не было ни того, ни другого. Потому что я — это я.

Ты тот, кто ты есть. И ты либо живешь, пытаясь изменить себя, ради счастья других, либо... забиваешь на это.

А я была абсолютно уверена, что у меня есть дела поважнее.

Мне просто нужно было убедиться, что я все расслышала верно и поняла, во что ввязываюсь. Никогда не стала бы мечтать и ожидать большего. Тем более, когда в этом участвовал человек, который после каждого соревнования, во времена, когда я еще каталась одна, записывал все ошибки, которые были сделаны мною в программах, чтобы донести до меня, почему же, черт возьми, я проиграла. Ну не урод ли?

— Неужели ты настолько отчаялся? — спросила я напрямую, бесстрашно встречаясь с серо-голубыми глазами Лукова. Мои слова прозвучали жестко, но мне было все равно. Я желала знать правду. — Никто не хочет быть твоей парой?

Холодные глаза Ивана удержали мой взгляд. Его мускулистое длинное тело даже не дрогнуло. И он не закатил глаза, как обычно, когда я открывала свой рот, начиная с ним спорить.

И, как человек, уверенный в себе, в своих талантах, в своем месте в этом мире и в том, что он был соперником номер один, Луков просто смотрел на меня, оценивая. А затем появился мудак, которого мы все хорошо знали.

— Ну ты-то ведь знаешь, каково это, правда?

Вот же муд…

— Ваня! — крикнула тренер Ли, качая головой, словно мать, отчитывающая малыша, сказавшего лишь то, что у него на уме. — Жасмин, мне очень жаль.

В обычной ситуации, я бы уже пригрозила, что отметелю его по полной, но сейчас это был не вариант. Определенно. Так что мне оставалось просто смотреть в лицо с идеальными чертами и представлять себе, как обхватываю руками его шею и душу, душу, душу. Я даже рассказать никому не могла, какую сдержанность проявляла. Мне бы просто не поверили.

Наверное, я все-таки повзрослела.

Но потом, взглянув на Ивана еще раз, решила, что при первом удобном случае плюну ему в лицо. А посему мое взросление откладывалось.

К счастью, все, что мне удалось произнести, было:

— Знаю, козел.

Тренер Ли что-то пробормотала, но я не расслышала что именно. И, так как она пропустила мимо ушей оскорбление, адресованное Лукову, я продолжила.

— Вообще-то, Исчадье, — я заметила, как его ноздри раздулись. — Все, что мне нужно знать — по какой причине вы обратились именно ко мне. Неужели никто больше не хочет кататься с тобой? Это ведь полная чушь. Даже не думай, что я дура и поверю в это. Или, может, тут что-то другое? — например, самая гадкая первоапрельская шутка в истории. И если это так, то я собственноручно убью его.

Тренер Ли издала еще один вздох, который привлек мой взгляд. Она снова покачала головой и, честно говоря, выглядела при этом так, будто хотела вырвать на себе все волосы. Выражение её лица заставляло меня нервничать. Скорее всего, женщина прекрасно понимала, что мы с Иваном были как масло и вода. А значит, совершенно не сочетались. Даже когда мы не оскорбляли друг друга, все равно продолжали обмениваться яростными взглядами или показывать друг другу средний палец. Большинство ужинов в доме его родителей проходили именно так.

Через мгновение, из-за которого во мне все перевернулось, плечи тренера Ли дрогнули. Взглянув на потолок, она кивнула, больше для себя, чем для меня, и начала говорить:

— Надеюсь, данная информация не выйдет за пределы этой комнаты.

Женщина проигнорировала возглас Ивана, на который я даже внимания не обратила, пытаясь понять, почему же она промолчала по поводу «Исчадья» и «козла».

Мне пришлось прервать свои размышления и сосредоточиться на разговоре.

— Я никому не скажу, — ответила я, что было чистейшей правдой. Я умела хранить секреты. И у меня это действительно хорошо получалось.

Тренер Ли кивнула и, прежде чем продолжить, пристально посмотрела на меня.

— Мы…

Идиот в кресле издал еще один звук, прежде чем сесть прямо и перебить ее.

— Мы не нашли никого, потому что...

Я моргнула.

А он договорил.

— Это только на один год.

Погодите-ка.

На один год?

Сукин сын! Я так и знала, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я знала это.

— Минди решила взять... перерыв на весь сезон, — немного раздраженным тоном объяснил Луков, упомянув имя партнерши, с которой тренировался последние три года. — И мне нужен партнер на это время.

Конечно же. Конечно. Я подняла глаза и посмотрела на потолок, а затем покачала головой, ощущая, как разочарование ударило меня прямо под дых, словно напоминая, что оно всегда рядом. Идеальный момент для того, чтобы осознать, что чувство неудовлетворенности никогда никуда не исчезало.

И не исчезнет.

Я даже не могла вспомнить, когда чувствовала что-то, кроме досады. В основном, к собственной персоне.

Проклятье! Я должна была догадаться. Зачем бы еще он пришел ко мне? Чтобы предложить мне стать его постоянным партнером? Да куда там.

Боже, какой же я была дурой. Только такая идиотка, как я, могла хоть на секунду задуматься о такой возможности. Все то же, что и всегда. Со мной отродясь ничего хорошего не происходило. Никогда.

— Жасмин, — голос тренера Ли был спокойным, но я не повернулась к ней. — Для тебя это была бы отличная возможность...

Стоило просто развернуться и уйти. Бессмысленно торчать здесь, теряя время, которое я могла бы потратить на работу.

Дура, дура, дура.

— Ты станешь опытнее. Будешь кататься в паре с действующим чемпионом, — продолжала женщина, разбрасываясь словами, которые я игнорировала.

Наверное, пришло время повесить коньки на гвоздь. Какие еще знаки судьбы мне нужны? Господи, я была круглой идиоткой.

Блядь.

Блядь, блядь, блядь.

— Жасмин, — милейшим голосом произнесла тренер Ли. — Ты могла бы выиграть чемпионат или хотя бы Кубок...

Это заставило меня опустить подбородок вниз и посмотреть на нее.

Она приподняла бровь, как будто знала, что это привлечет мое внимание, и не зря.

— После сезона ты легко сможешь найти себе нового партнера. Я помогу. Иван поможет.

Я пропустила ту часть, про Ивана с его «помощью», потому что очень сомневалась, что такое когда-нибудь случится, но — но — пренебречь остальным просто не могла.

Чемпионат… Хрен с ним, пусть будет Кубок. Любой.

Я ничего не выигрывала с тех пор, как перешла из юношеского разряда во взрослый, где и находилась по сей день.

И еще: тренер Ли поможет мне найти нового партнера.

Но главное: гребаный чемпионат. Или хотя бы шанс, реальная возможность. Надежда.

Ситуация была похожа на ту, где незнакомец предлагает ребенку конфетку, если тот сядет к нему в машину. И я была тем самым глупым ребенком. Только вместо конфет передо мной размахивали призовым местом и новым партнером, а этого я хотела больше всего на свете. Такого заманчивого предложения оказалось достаточно, чтобы заставить меня начать размышлять и держать рот на замке.

— Со стороны может показаться, что это невозможно, но если мы будем много и упорно тренироваться, думаю, все получится, — продолжила женщина, глядя мне в глаза. — Если честно, я не вижу никаких проблем. Да и у Ивана за десять лет не было ни одного провала.

Погодите-ка.

Вернувшись в реальность, я начала анализировать полученную информацию, включая предположения тренера Ли.

Мы должны были подготовиться к чемпионату меньше, чем за год?

Если забыть ее слова о том, что у Ивана не было провалов целую вечность, в то время, как для меня отстойным считался практически каждый сезон, казалось, что в моих неудачах был виноват именно он.

Она сказала, что мы должны выиграть чемпионат, с подготовкой к нему меньше года?

Бред какой-то. Большинство новых пар брали перерыв, чтобы понять, кто как катается, поработать над техническими элементами, начиная с прыжков и заканчивая поддержками или выбросами, пока они не будут отточены до мелочей... И даже тогда, через двенадцать месяцев, их выступления могли выглядеть неидеально. В парном катании всегда были задействованы единство, доверие, синхронность, трата огромного количества личного времени и понимание. Речь шла о двух людях, практически ставших единым целым, но все же сохранивших свою индивидуальность.

И все, что они могли сказать — то, что у нас есть только несколько месяцев, чтобы отработать до совершенства хореографию, которую нужно было сначала поставить, а затем довести до совершенства. За несколько месяцев добиться того, на что требуются годы.

Это было невозможно. И это то, чего они желали.

— Ты ведь хочешь выиграть чемпионат? — спросил Иван, и мне показалось, будто в мою грудь всадили острый нож.

Я взглянула на мужчину, сидящего в брюках и толстом свитере. Его волосы, длинные сверху и короткие по бокам, лежали безупречно. Благодаря прекрасным генам Луков выглядел так, будто являлся наследником трастового фонда.

В моем горле застрял ком размером с грейпфрут и напичканный гвоздями.

Хотела ли я того, ради чего пожертвовала большей частью своей жизни? Хотела ли иметь возможность продолжать? Иметь будущее? Чтобы моя семья, наконец-то, гордилась мной?

Конечно хотела. Настолько сильно, что мои ладони вспотели, и мне пришлось спрятать их за спиной, чтобы никто из них не увидел, как я вытираю руки о штаны. Им не нужно было знать, насколько остро я нуждалась в их предложении.

Черт.

Один год ради моей мечты. Ради чемпионата. Ради моей матери, которая чуть не обанкротилась, и ради моей семьи, которая также ждала моей победы. Того, чем я бредила, и в чем всегда терпела неудачу.

И теперь на один год я могла бы объединиться с этим мудаком, благодаря которому у меня бы появился реальный шанс. Особенно после того, как я почти поверила, что все потеряно безвозвратно.

Но…

Вернемся к реальности и фактам.

У меня не было уверенности в том, что мы победим. А также никаких гарантий, что если выиграем хоть в каком-то соревновании, я смогу найти нового партнёра. Никто не ручался, что все получится.

Мне повезло: за мою спортивную карьеру у меня не было серьезных травм, но в конце сезона могло случиться всякое. Кроме того, пока я могла только представлять, сколько нужно тренироваться, чтобы подготовиться к соревнованиям. Это были планы, идущие вразрез моим собственным, которые нельзя просто перечеркнуть, потому что я дала обещания. А я очень серьезно к ним относилась.

— Мы хотим, чтобы смена партнера произошла как можно легче. Это просто бизнес. Минди нравится держать свою личную жизнь в секрете. Ивану тоже, — сказала тренер Ли, как будто я этого не знала. У Карины даже не было аккаунта в Инстаграм, а страница на Фэйсбуке была под вымышленным именем.

— Наше внимание будет сосредоточено исключительно на спорте, — объясняла женщина, внимательно наблюдая за моей реакцией, пока я стояла, пытаясь обдумать полученную информацию. Безрезультатно, кстати. — Жасмин, ты бы подошла лучше всех, так как годами тренировалась на одном объекте с Иваном. Кроме того, ты — друг семьи, известное лицо в фигурном катании и очень талантлива. У тебя есть опыт за плечами, чтобы тренироваться на должном уровне без необходимости начинать все с нуля, а с таким ограничением во времени мы не можем себе этого позволить. Зато сможем поработать с тем, что ты привнесешь в это партнерство, — она остановилась, взглянула на Лукова и сказала еще одну вещь. — Ваша небольшая разница в возрасте также является преимуществом. Я твердо уверена, что ты будешь прекрасным партнером для Ивана.

Ага, как же.

Насчет разницы в возрасте. Мне было двадцать шесть, а Лукову почти тридцать. Тренер привела доводы, о которых я даже не подумала. Было бы странно, если бы взрослый мужчина катался в паре с подростком. Вероятно, это пошло бы ему больше во вред, нежели на пользу.

А еще было что-то о том, что они смогут «поработать» с моим вкладом в наше партнерство. Подумаю об этом позже. Намного позже. Когда не буду находиться в центре внимания, ощущая, будто земля ушла из-под ног, хотя казалось, что в моей жизни снова появился смысл.

Придется очень много работать. И никаких гарантий.

У меня была своя жизнь за пределами комплекса, которая постепенно налаживалась. Может я и хотела кататься, но игнорировать жизнь вне катка тоже не могла.

Это были факты.

Но…

Мне стоило подумать.

Сначала подумай, потом скажи, или как-то так, да? Уж я-то прекрасно знала, какие могут возникнуть проблемы, открой я свой рот, не подумав.

Сделав глубокий вдох через нос, я спросила первое, что пришло на ум.

— А ваши спонсоры не будут против? — потому что они могли сколько угодно уговаривать меня присоединиться к их команде, но если спонсоры скажут «нет», то все окажется бессмысленным. За свою спортивную карьеру у меня было очень мало спонсоров, особенно если исключить из списка мою сестру, которая по сути являлась моим главным инвестором, так как бесплатно шила мне костюмы для выступлений. Коньки мне тоже доставались бесплатно. В общем, я осознавала, насколько финансовые вливания были важны для призеров — любимцев публики. Не похоже, что Иван нуждался в финансовой помощи, но его спонсоры так или иначе играли существенную роль.

Спонсоры и АФК — Американская Федерация Конькобежцев, могли ненавидеть нас как пару, но я не собиралась позволять им лишить меня такой возможности.

Тренер Ли практически сразу пожала плечами.

— Не думаю, что это будет проблемой. Люди возвращались и после худшего, Жасмин.

И почему после этого комментария я почувствовала себя наркоманкой?

Она продолжила, не дав мне обдумать её слова.

— Ты можешь поправить свою репутацию. Это не проблема. Если предпринять правильные шаги, все будет хорошо. Мы только хотели бы… внести некоторые изменения.

Услышав последние слова я напряглась. Тренер Ли давала понять, что со мной что-то не так, и я готова была это признать. Тем не менее, одно дело признать, что у меня были проблемы, и совсем другое дело услышать, что именно она подразумевала под ними.

— Какие точно изменения? — спросила я неторопливо, разглядывая мужчину и женщину в поисках подсказки. Потому что, если бы они сказали, что мне нужно изменить внешность, или что придется целовать детей... или стать королевой на льду... этого не случится. Ни за что. Однажды я уже пыталась играть роль снежной королевы, когда была моложе и думала, что так будет лучше. Вся такая чопорная, правильная, ангельская и милая. Стоит ли упоминать, что мое представление смогло продлиться максимум тридцать минут?

А сейчас я была уже слишком стара, чтобы притворяться мисс Вселенной, которая не выражалась и какала радугой, лишь бы понравиться людям.

Тренер Ли склонила голову в сторону.

— Ничего серьезного. Мы можем обсудить это позже.

Позже? Ну, уж нет.

— Давайте поговорим об этом сейчас, — я не собиралась ничего обдумывать, пока не пойму во что ввязываюсь.

Женщина сморщила свой нос и сказала:

— Ну… Я просто предположила...

— Что?

Она на секунду отвела глаза в сторону, а затем посмотрела прямо на меня.

— Ладно, — тренер Ли смущенно пожала плечами. — Возможно, ты могла бы чаще улыбаться.

Мне показалось, что Иван фыркнул. Но я не могла сказать наверняка, так как мой взгляд был прикован к женщине.

— Мы могли бы сделать несколько фотографий с вами двумя. Возможно, тебе пришлось бы стать более активной в социальных сетях. Если бы ты, время от времени, публиковала посты о своей жизни на льду, это было бы чудесно.

Тренер Ли хотела, чтобы мы сделали все это, хотя будем кататься в паре всего лишь год? Она издевается?

А потом я кое-что вспомнила.

Моя шея начала жутко чесаться, когда мне, наконец, удалось обдумать ее предложение. Раньше у меня были аккаунты во многих социальных сетях, но пришлось все удалить после того, как начались проблемы со сном. Стоило сказать ей, что, по моему мнению, из этой затеи с фотографиями не выйдет ничего хорошего.

Вероятно, нужно было признаться, что мне понадобится... некоторая помощь. Но я не смогла этого сделать. Не тогда, когда существовала возможность все потерять.

Единственный шанс. И наверняка последний.

Я могла бы обезопасить себя. Уверена в этом. Просто пришлось бы проверять свои публикации тщательнее. Я смогла бы стать осторожнее. Умнее, если бы все повторилось. Особенно, если предложение стать партнером Ивана оказалось действительно реальным.

Могла бы снимать на видео наши тренировки, чтобы потом практиковаться самостоятельно. Тем более я уже делала так раньше. Моя мама и сестры помогут, если попрошу. Можно было бы сосредоточиться и заставить Ивана показывать движения первым, как только мы начнем разучивать хореографию. Мне удалось бы в этом разобраться. Я смогла бы сделать так, что они ничего бы не поняли.

Все возможно...

Я была сильной, умной и не боялась тяжелой работы. И все равно облажалась. Так что решила держать рот на замке.

— Мы не будем просить каких-то важных изменений, Жасмин. Клянусь, такого не произойдет. Мне просто нужно знать, что ты готова сделать все необходимое для имиджа команды. Это огромная работа, но все очень реально.

Я сделала бы все ради победы. Даже если бы понадобилось создать новую учетную запись в социальных сетях. Я бы лгала, жульничала или даже могла стать воровкой... в определенной степени, конечно.

Я не имею ввиду, что смогла бы ударить соперника, начать принимать стероиды или отсосать Ивану ради партнерства. Но в остальном я была готова на все, лишь бы не упустить реальный шанс. А судя по выражению лица тренера Ли и почти болезненной гримасе Ивана... все это походило на правду.

Луков был самым успешным фигуристом за последние двадцать лет. В прошлом сезоне я даже не смогла выйти в финал Major Prix, и национальный чемпионат тоже прошел мимо. Мы с моим бывшим партнером получили пятое и шестое места в этих соревнованиях.

Так что предложение от Лукова было лучшей возможностью из всех, особенно после того, как я осталась без партнера.

— Ну так что? Ты заинтересована в нашем предложении? — уточнила тренер Ли. Ее выражение лица и тон были холодными, словно она сомневалась в моих желаниях.

Был ли я заинтересована? Да.

Их предложение было как раз тем, что я не могла проигнорировать.

Любой фигурист в парном катании знал, что необходимо полностью доверять своему партнеру. Жизнь женщины, особенно женщины, в той или иной степени, была в руках ее компаньона. Тенер Ли с Иваном знали об этом не понаслышке. Доверие было основой для каждого партнерства. А значит, пришлось бы довериться своему заклятому врагу, который тоже хотел выиграть и не стал бы рисковать шансом на победу.

Это было тем же самым, что довериться людям, которые вроде бы его заслуживают, и надеяться, что твое решение не обернется против тебя.

Мне хотелось победить. Это была моя мечта. Я истекала кровью, плакала, получала травмы, имела растяжения, практически, каждой мышцы в своем теле, никогда не заводила друзей, никогда не ходила ни в одну обычную школу, никогда никого не любила, забивала на свою семью. Все ради этого. Ради признания, которое было важнее всего. Ради спорта, который дарил мне уверенность в том, что я могу подняться на ноги после любого падения.

Год назад... шесть месяцев назад... Это предложение было бы ответом на мои молитвы.

Мой взгляд метался между Луковым и его тренером. Я находилась в полном восторге от выпавшего шанса, хоть мне и пришлось бы иметь дело с реинкарнацией Люцифера. И все же, как бы сильно я этого не хотела, это не отменяло правды.

Когда мы были детьми и не хотели есть то, что было приготовлено на ужин, наша мать говорила нам, что нищие не могут выбирать. Меня все еще не оставляло сомнение в том, что эти двое просто играли со мной. Конечно это было бы ужасно. Но, как известно, некоторым людям в этом мире было все равно, кому и каким образом причинять боль, лишь бы получить желаемое.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒