|
|||
БЛАНШ. О!БЛАНШ. О! МИТЧ. Ее все мучит, что я живу бобылем. БЛАНШ. А-а... МИТЧ. Хочет, чтобы я обзавелся семьей, пока она не... (Голос прерывается, он несколько раз откашливается, в волнении то шаря руками что-то по карманам, то вытаскивая руки и тут же снова начиная что-то искать в карманах,) БЛАНШ, Вы ее очень любите? МИТЧ. Очень. БЛАНШ. Да, вы, наверное, если уж любите, то всем сердцем. Вам будет очень одиноко без нее, да? Митч откашливается, кивает. Я-то понимаю, что это значит... МИТЧ. Остаться одному? БЛАНШ. Я тоже любила одного человека, любила и -- потеряла. МИТЧ. Он умер? Она подошла к окну, садится на подоконник и смотрит на улицу. Налила себе. Это был мужчина? БЛАНШ. Мальчик, совсем еще мальчик... да и сама я в ту пору была еще так молода. В шестнадцать лет и вдруг такое откровение -- любовь! И все сразу, сполна, без остатка. Словно ослепительный свет выхватил вдруг разом что-то, все время пробавлявшееся в полутени -- так засверкал для меня весь окружающий мир... Но не было мне счастья! Поманило и -- все. С мальчиком этим творилось что-то неладное: он оказался нервным, бесхарактерным и, совсем как-то не по-мужски, недотрогой... хотя по виду и не подумаешь -- ничего женственного... Но было в нем это, да, было... Он искал у меня помощи. А я... что я тогда понимала! Я так ничего и не заметила ни во время свадебного путешествия, ни потом, когда мы вернулись; я знала только одно: есть какая-то загадка; мешающая мне подать ему помощь, которая ему необходима, а попросить, сказать -- нет сил! Он был на зыбучем песке и цеплялся за меня, а я вместо того, чтобы вытаскивать его, гибла с ним заодно. И -- не знала того! Ничего я не знала. Только одно -- что люблю его безумно, а помочь не в моих силах -- ни ему, ни себе. А потом я прозрела. Вышло так, что хуже и не придумаешь: просто я вошла, не постучавшись, в комнату -- думала, никого нет... а она, как оказалось, не пуста, там были двое: этот мальчик, мой муж, и один его давний друг, постарше... Нарастающий перестук колес локомотива за окном. (Зажимает уши, уткнула голову в колени. Прожектор ударил в окно, так что вся комната засверкала, засветилась ослепительным мертвенным светом, и локомотив с громовым лязгом проносится мимо. Когда перестук колес замирает в отдалении, медленно выпрямляется.) Мы сделали вид, что ничего нового мне не стало известно. Да, да, и в тот же вечер поехали, все втроем, в казино "Лунное озеро", порядком пьяные, и всю дорогу смеялись. Далеко-далеко зазвучала в миноре еле слышная полька. Мы отплясывали польку-варшавяночку. Как вдруг -- танец в самом разгаре, а мой муж ни с того, ни с сего бросает меня, выбегает из казино. И почти тотчас же -- выстрел. Полька резко оборвалась. (Замиряет -- вся прямая, напряженная. А полька продолжается -- с полуфразы, на которой была прервана, но теперь уже в мажоре.) Я выбежала... все побежали! Сбежались, теснятся вокруг чего-то страшного, что лежит на берегу озера, у самой воды. А я никак не могу протолкаться сквозь толпу поближе. Кто-то схватил меня за руку. "Не приближайтесь! Уходите! Незачем вам смотреть!"...Смотреть? На что смотреть? И тут же -- голоса, голоса... от одного к другому: "Аллан! Аллан! Аллан!.." Мой печальный мальчик! -- револьвер в рот и выстрелил... полголовы так и снесло. (Закрыв лицо руками, медленно раскачивается, назад -- вперед.) И все только потому, что там, в зале, на танцевальной площадке, я не удержалась и сказала: "А я видела. А я -- знаю. Какая же ты мразь..." И вот прожектор, освещавший целый мир, так же сразу и погас, и уже не было мне с тех пор в жизни света ярче, чем вот этот... от стеариновой свечки. Митч неуклюже поднимается, подался к ней. Полька становится громче. МИТЧ (стоит у Бланш за спиной. Тихо привлекая ее к себе). Вам нужен друг. И мне -- тоже. Так, может быть, мы с вами... а, Бланш? Она смотрит на него отсутствующим взглядом. Потом с тихим стоном падает в его объятия. Хочет что-то сказать сквозь слезы и не находит слов. Он целует ее лоб, глаза, губы. Полька обрывается. БЛАНШ (долгий, блаженный вздох). Как быстро внял господь... бывает же!
|
|||
|