Божественный ребенок 28 страница

'Ср. обвинение епископа Asterius (Foucart. Mysteres d'Eleusis. Кар III). По сообщению Hyppolitos, верховный жрец сделал себя даже импо тентом, выпив чашу с ядом. Такое же значение имеют священнически< самокастрации на службе у богини-матери.

'К вопросу о споре с бессознательным см. Die Beziehungen zwischei. dem Ich und dem Unbewu?ten.

К. Г. ЮНГ

лом производителя, он снова проявляется в надгробном фаллосе в качестве символа обновленного зачатия.

Ребенок поэтому также является «renatus in novam infantiam»1. Иными словами, он не только исходная сущность, но также и конечная. Исходная сущность была до человека, конечная — после человека. Психологически это высказывание означает, что ребенок символизирует «предсознательную» и «послесознательную» сущность человека. Его предсознательная сущность — это бессознательное состояние самого раннего детства, послесознательная сущность — антиципация per analogiam2 того, что вне смерти. В этом представлении выражается всеобъемлющая сущность душевной целостности. Целостность ведь никогда не состоит только из объема сознания, но включает неопределенное и неопределяемое протяжение бессознательного. Поэтому эмпирически целостность имеет беспредельную протяженность, она старше и моложе сознания, обнимает его в пространстве и во времени. При таком определении речь идет не о спекуляции, а о непосредственном душевном опыте. Процесс сознания не только постоянно сопровождаем, но очень часто бессознательные процессы даже направляют его, поддерживают и приостанавливают. Душевная жизнь была в ребенке еще до того, как он имел сознание. Даже взрослый человек еще говорит и делает вещи, о которых он, по видимости, только впоследствии узнает, — если вообще когда-либо узнает, что они означают. И все же он говорит о вещах и Поступает так, как если бы он это знал. Наши сновидения постоянно говорят о вещах, превосходящих пределы нашего сознательного воззрения (почему их так хорошо использовать в терапии неврозов). Мы имеем предчувствия и ощущения из неизвестных источников. Страхи, причуды, намерения, надежды охватывают нас без видимой причины. Этот конкретный опыт образует основу того чувства, будто бы недостаточно известен самому себе, а вместе с тем — и мучительное подозрение, будто переживание самого себя было полной неожиданностью.

•Renatus in novam infantiam (лат.) — рожденный вновь. — Примеч. пер.

2 P e г analogiam (лат.) — по аналогии. — Примеч. пер.

Божественный ребенок

Сам по себе примитивный человек не является загадкой. Вопрос о человеке — это, собственно говоря, последний вопрос, который сберег себе человек. Примитив же имеет столь много душевного вне сознания, что для него опыт психического, находящегося вне его самого, в значительно большей степени привычен, чем нам. Сознание — со всех сторон защищенное психическими силами и ведомое или же находящееся под угрозой и обманутое — есть праопыт человечества. Этот опыт спроецировался на архетип ребенка, который выражает целостность человечества. Он есть нечто покинутое и заброшенное, но одновременно нечто божественно-могущественное, начало — невидимое и сомнительное, а также — триумфальный конец. «Вечный» ребенок в человеке — это неописуемый опыт, нечто неприспособленное, изъян — и — божественная прерогатива, нечто неуловимое, что составляет последнюю ценность и бесценность личности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Я отдаю себе отчет, что психологическое комментирование архетипа ребенка без подробного документирования — только эскиз. Так как речь идет, однако, о психологической целине, то мне надо в первую очередь разметить возможный объем проблематики, поднятой нашим архетипом, и описать, по крайней мере, его различные аспекты в резюмирующем изложении. Резкие ограничения и точные формулировки понятий в этой области положительно невозможны, т. к. струящееся обоюдное проникновение принадлежит к сущности архетипов. Их можно в каждом случае описать только приблизительно. Их жизненный смысл получается скорее из совокупности изложений, чем из единичного формулирования. Каждая попытка более строгого охвата тотчас же наказуется, потому что она гасит свет непостижимого ядра значения. Ни один архетип не может быть сведен к простой формуле. Он — сосуд, который никогда нельзя ни опу-

К Г ЮНГ

стошить, ни наполнить. Он существует в себе только потенциально, и, будучи преосуществлен в материале, он уже более не то, чем был только что. Он пребывает косным на протяжении тысячелетий и тем не менее всегда жаждет нового толкования. Архетипы — непоколебимые элементы бессознательного, но они постоянно изменяют свой облик.

Ведь почти безнадежно вырвать один-единственный архетип из живой смысловой ткани души, но именно из-за своей переплетенности они тем не менее образуют интуитивно схватываемое единство. Психология, как одна из многих жизненных проявлений души, работает с представлениями и понятиями, которые, со своей стороны, опять же выводимы из архетипичных структур и которые в соответствии с этими структурами только лишь порождают тот или иной абстрактный миф. Психология, следовательно, переводит архаический язык мифа на современную, если таковая еще не известна, мифологему, которая составляет элемент мифа о «науке». Эта «бесперспективная» деятельность — живущий и прожитой миф, для людей соответствующего темперамента она удовлетворительна, даже целебна, постольку поскольку они отделались от основ души из-за невротической диссоциации.

С архетипом ребенка мы сталкиваемся эмпирически в процессах индивидуации, спонтанно или терапевтически запущенных. Первая форма ребенка по большей части тотально бессознательна. В этом случае налицо идентификация пациента с его личным инфантилизмом. Затем наступает (под влиянием терапии) более или менее постепенное обособление и объективация «ребенка», и, следовательно, разложение идентичности под воздействием интенсификации образов фантазии (подчас технически поддержанных), при этом все более заметными становятся архаичные, т. е. мифологические черты. Последующий ход превращения соответствует героическому мифу. Как правило, мотив великих дел отсутствует, но все большую роль играют мифологические угрозы. Чаще всего на этой стадии опять возникает идентичность с атрактивными героическими ролями различного происхождения. Эта идентичность зачастую очень устойчива и

Божественный ребенок

опасна для душевного равновесия. Если будет достигнуто разложение этой идентичности, то образ героя — из-за редукции сознания до человеческого размера — постепенно может дифференцироваться вплоть до символа Самости.

В практической действительности речь идет, благо это понятно, не столько о знании о таком развитии, сколько о переживании превращений. Начальное состояние личного инфантилизма демонстрирует образ «покинутого», т. е. «непонятого» и несправедливо обойденного, ребенка, который имеет дерзкие притязания. Эпифания героя (вторая идентификация) проявляется при соответствующей инфляции: несоразмерное притязание становится убеждением, будто бы ты есть нечто особенное, или же невыполнимость притязания доказывает собственную неполноценность, что способствует роли доблестного страдальца (негативная инфляция). Несмотря на всю противоположность, обе формы идентичны, поскольку сознательной грезе о великом соответствует бессознательная, компенсирующая неполноценность, а — сознательной неполноценности — бессознательная греза о великом (никогда не отыскать одного без другого). Если подводные камни второй идентификации счастливо обойдены, то сознательное событие может начисто отделиться от бессознательного, а бессознательное событие можно будет объективно наблюдать. Из этого следует возможность спора с бессознательным, и вместе с тем возможность синтеза сознательных и бессознательных элементов познания и поступка. Из этого, в свою очередь, возникает смещение центра личности с Я на Самость'.

В таком психологическом обрамлении чередуются мотивы заброшенности, непреодолимости, гермафродитизма, сущности исхода и конца — как различные категории переживания и познания.

'Подробное изложение этого развития имеется в Die Beziehungen zwischen dem Ich und dem UnbewuBten.

Глоссарий

Алхимия — древняя химия, представляющая собой смешение экспериментальной химии в современном смысле этого слова и всеобщих, наглядно-интуитивных, частью религиозных спекуляций (умозрений) о природе и человеке. В алхимии проецировали на неизвестные свойства материи различные символы, которые Юнг рассматривает как содержания бессознательного. Исследуя неизвестную материю, алхимик пытался раскрыть «Божественную тайну», а в результате приходил к методам и путям изучения, похожим на используемые ныне в аналитической психологии.

Согласно Юнгу, алхимию средневековья можно понимать как философское движение, имеющее свои истоки в бессознательном, движение, компенсаторное по отношению к христианству; ибо предмет алхимических медитаций и техник — царство природы и материи — в христианстве не нашли себе достойного места и адекватной оценки. Алхимия является своего рода темным и примитивным отображением христианского мира образов и мыслей. В работе «Психология и алхимия» Юнг с помощью аналогии исследовал связь между центральным представлением о «философском камне» («lapis») в алхимии и образом Христа в христианстве. Для языка алхимиков типичны символический образ и парадокс. Поэтому говорится, что камень является не камнем (то есть он одновременно представляет собой и духовно-религиозное понятие) или что алхимический Меркурий, дух в материи, ускользает и исчезает подобно оленю, ибо он неуловим. «У него тысяча имен». Но ни одно из них не выражает его сущность полностью — как ни одно

Глоссарий 383

определение не в состоянии однозначно охватить сущность психического явления.

Амплификация — расширение и углубление образа из сновидения с помощью направленных ассоциаций' и параллелей с фактами, почерпнутыми из человеческой истории духа и символов (мифологии, мистики, фольклора, искусства и так далее), благодаря чему его смысл поддается истолкованию.

Анима и Анимус — персонификации женского начала в бессознательном мужчины и мужского начала в бессознательном женщины. Эта психическая двуполость основана на том биологическом факте, что решающую роль при определении мужского (женского) пола играет количественное преобладание мужских (женских) генов. Количественно меньшая доля генов противоположного пола формирует характерные черты противоположного пола, которые вследствие своей слабости обычно остаются неосознаваемыми.

К. Г. Юнг писал: «Издревле каждый мужчина носит в себе образ женщины, образ не данной определенной женщины, а какой-то определенной женщины. Этот образ по своей сути является наследственным материалом, берущим свое начало в древних эпохах и укоренившимся в живой системе, «типом» («архетипом»), всего опыта, накопленного по женской линии предков, воплощение всех женских впечатлений, унаследованной психологической системой приспособления... То же самое можно сказать и о женщине: и ей присущ врожденный образ мужчины. Опыт показывает, что в данном случае правильнее было бы говорить об образе мужчин, в то время как у мужчины речь идет об образе женщины. Поскольку этот образ неосознаваем, он всегда бессознательно проецируется на любимого человека и является одной из основных причин болезненной привязанности или ее противоположности» (из работы «Психологические взаимоотношения в браке»).

' Полужирным шрифтом здесь выделены слова, отсылающие к соответствующим статьям глоссария. — Примеч. ред.

384 Глоссарии

«Естественная функция Анимуса (как и Анимы) заключается в установлении взаимосвязей между индивидуальным сознанием и коллективным бессознательным. В этом смысле персона представляет собой сферу между Я-сознани-ем и объектами внешнего мира. Анимус и Анима должны функционировать как мосты или ворота, ведущие к образам коллективного бессознательного, тогда как персона представляет собой своего рода мост во внешний мир». (Из неопубликованного доклада, прочитанного К. Г. Юнгом в январе 1925 г.)

Все архетипные манифестации, в том числе Анимус и Анима, имеют свои негативный и позитивный, примитивный и дифференцированный аспекты.

К. Г. Юнг пишет: «В своей первоначальной бессознательной форме Анимус является спонтанным и непреднамеренным мнением, которое оказывает главенствующее влияние на сферу чувств, Анима же, наоборот, является чувственным образованием, оказывающим влияние или дисторсию на рассудок («Она вскружила ему голову»). Поэтому Анимус проецируется преимущественно на «духовные» авторитеты или на прочих «героев» (включая певцов, «деятелей искусства» и спортивных звезд)- Анима охотнее использует бессознательное, пустое, фригидное, беспомощное, бессвязное, темное и многозначное в женщине... Душа, присоединяясь в процессе индивидуации к Я-созна-нию, приобретает у мужчин женские признаки, а у женщин — мужские. Его Анима стремится соединять и объединять, ее Анимус хочет различать и постигать. Это — резкое противоречие... В реальности сознания оно означает возникновение конфликтной ситуации, даже если сознательные взаимоотношения обоих индивидуумов гармоничны». (Из работы «Психология переноса».)

«Анима — архетип жизни... Ведь жизнь является мужчине через Аниму, хотя он и считает, что это происходит благодаря разуму (intellectus). Он совершенствует свою жизнь с помощью разума, но жизнь живет в нем с помощью Ани-мы. А таинственность Женщины заключается в том, что жизнь является ей через духовный образ Анимуса, хотя она

Глоссарий 385

полагает, что это заслуга Эроса, дающего ей жизнь. Она совершенствует свою жизнь и просто живет с помощью Эроса, но реальная жизнь, в которой она может оказаться и жертвой, приходит к своей вершине через рассудок (ratio), который воплощается в Анимусе». (Из неопубликованного доклада о книге Ф. Ницше «Так говорил Заратуст-ра» в 1937 г.)

Архетип — «Понятие архетипа... выведено из многократно повторявшихся наблюдений, что, например, мировую литературу определяют те мифы и сказки, которые содержат в себе мотивы, вновь и вновь появляющиеся повсюду. Эти же самые мотивы мы встречаем в фантазиях, сновидениях, делириях и безумных идеях современных людей. Эти типичные образы и взаимосвязи характеризуются как архетипичные представления. Чем они отчетливее, тем в большей мере им присуще сопровождаться особенно живыми эмоциональными тонами... Они оставляют впечатления, оказывают влияние и завораживают. Они проистекают из неосознаваемого самого по себе архетипа, бессознательной предформы, которая, по-видимому, относится к унаследованной структуре психики и вследствие этого может мани-фестироваться повсюду как спонтанное явление». (Из работы «Совесть с психологической точки зрения».)

«Я снова и снова сталкиваюсь с одним и тем же недоразумением, когда архетипы определяют содержательно, то есть как род бессознательных «представлений». Поэтому необходимо еще раз отметить, что архетипы определяются не содержательно, а только формально, и последнее делается лишь весьма условно. Содержательно можно определить только Первообраз и то лишь тогда, когда он осознан и в силу этого наполнен материалом сознательного опыта. Его же форму, напротив... можно сравнить с осевой структурой кристалла, которая определенным образом предопределяет формирование кристалла в исходном растворе, не существуя сама при этом материально. Ее материальное существование проявляется лишь в способе и форме кристаллизации ионов, а затем и молекул. Сам по себе архетип

386 Глоссарий

представляет собой пустой формальный элемент, нечто иное, как praeformatio1, данную априори возможность той или иной формы представления. Наследуются не представления, но формы, которые тоже можно определять только формально. Точно так же нельзя обнаружить наличие архетипа самого по себе, как нельзя обнаружить и наличие инстинктов, пока они не проявят себя в чем-то конкретном». (Из работы «Психологические аспекты архетипа Матери».)

«Мне кажется вполне вероятным, что сущность собственно архетипа неосознаваема, то есть трансцендента, в силу чего я характеризую его как психоидное». (Из работы «Теоретические размышления о сущности психического».)

«Ни на мгновение нельзя предаваться иллюзии, что архетип можно объяснить раз и навсегда и на этом разделаться с ним. Даже самая лучшая попытка объяснения представляет собой лишь более или менее удачный перевод на другой образный язык». (Из работы «К психологии детского архетипа».)

Ассоциативный эксперимент — психологическая методика тестирования для выявления комплексов с помощью измерения времени реакции и интерпретации ответов на задаваемые экспериментатором слова-раздражители. К признакам комплексов относятся: замедленное время реакции или субъективно своеобразное качество ответов, когда слова-раздражители затрагивают комплексы, которые испытуемый желает утаить или которые им не осознаются.

Ассоциация — сочетание представлений, восприятий и так далее по признаку схожести, взаимосвязанности, противоположности и порядку следования. Свободные ассоциации в толковании сновидений Зигмундом Фрейдом:

спонтанные цепи ассоциаций сновидца, не (обязательно) сводимые к ситуации сна. Направленные или контролируемые ассоциации К. Г. Юнга: спонтанные мысли, берущие свое начало в ситуации сна и постоянно сводимые к ней.

'Praeformatio (лат.) — предформирование. — Примеч. пер.

Глоссарий

Бессознательное — «Теоретически поле сознания ничем нельзя ограничить, поскольку его можно расширять до неопределенно высокого уровня. Но эмпирически оно всегда имеет границы со сферой бессознательного. Последнее состоит из всего, что неизвестно, что не состоит ни в каких взаимодействиях и взаимоотношениях с Я как центром поля сознания. Неизвестное разбивается на две группы объектов— группу чувственно познаваемых внешних объектов и группу непосредственно познаваемых внутренних объектов. Первая группа представляет собой неизвестное во внешнем мире, а вторая — во внутреннем. Последнюю область мы и называем бессознательным». (Из работы «Эон».)

«Все, что я знаю, но о чем не думаю в данный момент;

все, что я когда-либо осознавал, но теперь забыл; все, что было воспринято моими органами чувств, но осталось без внимания со стороны моего сознания; все грядущее, вызревающее во мне и лишь затем осознающееся, — все это составляет содержания бессознательного». (Из работы «Теоретические размышления о сущности психического».)

«К этим содержаниям относятся все более или менее осознанные изменения мучительных представлений и впечатлений. Сумму всех этих содержаний я называю личным бессознательным. Но кроме этого мы находим в бессознательном и не индивидуально приобретенные, а унаследованные свойства, инстинкты, побуждения к деятельности, которым следуют из необходимости и без сознательных мотивировок... (В этом «глубинном» слое психики мы находим и архетипы.) Инстинкты и архетипы составляют коллективное бессознательное. Я называю это бессознательное коллективным, потому что в нем заключены, в отличие от определенного выше личного бессознательного, не индивидуальные, то есть более или менее уникальные содержания, а содержания, распространенные повсюду и в равной мере». (Из работы «Инстинкт и бессознательное». )

«Глубинные «слои» психики, погружаясь все глубже и становясь все более темными и смутными, утрачивают

388 Глоссарий

свою индивидуальную своеобразность. Они «опускаются вниз», то есть они, приближаясь к автономной функциональной системе и становясь все более коллективными, универсализуются и одновременно растворяются в материальности тела, химических единиц. Углерод тела — это углерод вообще. «На слишком глубокой глубине» психика — это мир вообще». (Из работы «К психологии детского архетипа».)

Богообраз — Это понятие берет свое начало в трудах отцов церкви, полагавших, что Imago Dei (богообраз) запечатлен в душе человеческой. Если подобный образ спонтанно появляется в сновидениях, фантазиях, видениях и так далее, его необходимо понимать в рамках психологического способа рассмотрения как символ Самости.

К. Г. Юнг: «Влияние божества на нас мы можем обнаружить только с помощью психики, не имея при этом, правда, возможности отличить его от воздействия бессознательного, так как невозможно ответить на вопрос о том, являются ли божество и бессознательное различными величинами. Они оба являются пограничными понятиями, выражающими трансцендентальные содержания. Но эмпирически с достаточной степенью вероятности можно установить, что в бессознательном наличествует архетип целостности, который спонтанно манифестируется в сновидениях, фантазиях и так далее, и что существует независимая от сознательной воли тенденция сводить все архетипы к этому центру. Поэтому не было бы невероятным утверждение, что этот архетип обладает определенной самой по себе центральной позицией, которая приближает его к богообразу. Их схожесть особенно подкрепляется тем, что этот архетип выделяет ту символику, которая еще издревле характеризовала и наглядно выражала собой божество... Богообраз коинцидирует, совпадает, строго говоря, не с самим бессознательным, а с некоторым его содержани-ем—с архетипом Самости. Именно от него мы уже не можем эмпирически отделить богообраз». (Из работы «Ответ на послание».)

Глоссарий 389

«Богообраз можно объяснить как отображение Самости, или, наоборот. Самость как Imago Dei in homine1». (Из работы «Попытка психологического толкования догмы о Троице».)

Душа — К. Г. Юнг: «Если психика человека представляет собой что-то, то это что-то необозримо сложно и характеризуется неограниченным многообразием, и его невозможно охватить с помощью одной лишь психологии влечений. В глубочайшем изумлении и с непередаваемым восхищением я замираю, созерцая бездны и высоты природы человеческой души, чей внепространственный мир таит в себе неизмеримую полноту образов, которые были собраны и органично объединены миллионами лет развития жизни. Мое сознание подобно глазу, запечатлевающему самые удаленные пространства, но именно психическое не-Я непространственно Наполняет собой это пространство. И эти образы представляют собой не голые тени, но могущественные действующие силы души, которые мы можем только недопонимать, не умея никогда подорвать их величия своим отрицанием. Это впечатление я могу сравнить лишь с видом ночного неба, усеянного звездами, ведь эквивалентом внутреннему миру может быть только мир внешний, и если этот мир я достигаю посредством своего тела, то тот — посредством своей души». (Из введения к книге В. Кранефельда «Психоанализ».)

«Было бы верхом кощунства утверждать, что Бог может явить себя везде, где угодно, но только не в человеческой душе. Да, проникновенность взаимоотношений между Богом и душой изначально исключает всякую возможность не-дооценивания души. Возможно, было бы преувеличением говорить об отношениях родства между ними, но в любом случае душа должна заключать в себе возможность отношений или соответствия с сущностью Бога, иначе никогда не могла бы осуществиться никакая взаимосвязь между ними. Формулируя психологически, можно сказать, что это соответствие заключается в архетипе богообраза». (Из работы «Психология и алхимия».)

•Imago Dei in homine (лат.) — образ Бога в человеке. — При-меч. пер.

390 Глоссарий

Иерогамия — Святое или духовное бракосочетание. Объединение архетипных фигур в мифах о возрождении, в античных мистериях и в алхимии. Типичные фигуры — представления Иисуса Христа и Церкви как жениха и невесты (sponsus et sponsa) и алхимическое объединение (соп-junctio) Солнца и Луны.

Индивидуация — К. Г. Юнг: «Я использую выражение «Индивидуация» для обозначения того процесса, который производит психологическую «индивидуальность», то есть обособленную неделимую единицу, целостность». (Из работы «Сознание, бессознательное и Индивидуация»).

«Индивидуация означает: стать единичной сущностью и, поскольку под индивидуальностью мы понимаем нашу глубинную внутреннюю, предельную и ни с чем не сравнимую уникальность стать собственной Самостью. В силу этого «индивидуацию» можно было бы переводить и как «самосо-зидание» или «самовоплощение». (Из работы «Отношения между Я и бессознательным».)

«Я все время сталкиваюсь с тем, что процесс индивиду-ации путают с процессом осознания Я и тем самым идентифицируют Я с Самостью, в результате чего возникает безысходная путаница в понятиях. Ведь вследствие этого ин-дивидуацией называют обыкновенный эгоцентризм или аутоэротизм. Но Самость подразумевает нечто бесконечно большее, нежели просто Я... Она в равной мере объемлет и то, и другое, и Я. Индивидуация не исключает мир, но включает его в себя». (Из работы «Теоретические размышления о сущности психического».)

Интроверсия — типологическая установка, характеризующаяся концентрацией интересов на внутренних процессах в душе. Противоположность экстраверсии.

Инфляция — расширение личности за пределы границ индивидуального в результате идентификации с архетипом или, в патологических случаях, с исторической либо религиозной фигурой. В обычных случаях проявляется как сво-Глоссарий 39

его рода самодовольство и компенсируется соответствую щим чувством собственной неполноценности.

Мана — меланезийское понятие, обозначающее чрезвы чайную влиятельную силу, исходящую от человека, пред мета, действия, события, сверхъестественных существ и ду хов. Мана также обозначает здоровье, престиж, целитель ные и волшебные способности. Примитивное понятие о психической энергии.

Мандола — на санскрите — круг. Магический круг. У К. Г. Юнга — символ середины, цели и Самости как психической целостности. Представление самого процесса дви жения к центру, создания нового личностного центра. Символически выражается в форме круга, симметричного упорядочивания числа четыре и кратных ему (см. Четверич-ность). В ламаизме и в тантрической йоге мандала является инструментом созерцания (янтра), местом обитания и происхождения богов. Нарушенная мандола — форма, отличающаяся от круга, квадрата и равностороннего креста, или основанная на числе, не равном четырем или восьми.

К. Г. Юнг: «Мандала — это круг, специальный магический круг. Мандалы распространены не только по всему Востоку, но и нередко встречались и у нас в средневековье. В христианстве они закрепились в раннем средневековье, обычно с Христом посередине и четырьмя евангелистами или их символами в основных направлениях стран света. Это воззрение должно быть очень древним, ведь и Гор со своими четырьмя сыновьями изображался египтянами точно так же» (Из комментария к сборнику «Тайна Золотого века».)

«Как показывает опыт, мандалы появляются... в тех ситуациях, которые характеризуются запутанностью и безвыходностью. Определяемый ими архетип представляет собой упорядочивающую схему, которая в виде психологического перекрестия нитей как в оптическом приборе или как разделенный на четыре части круг, определенным образом словно бы накладывается на психический хаос, благодаря чему каждое содержание обретает свое место, а разбегающе-392 Глоссарий

еся в неопределенность целое воссоединяется магическим оберегающим кругом». (Из работы «Современный миф о вещах, увиденных на небе».)

Невроз — состояние разъединенности с самим собой, вызванное противоречием между потребностями-влечением и требованиями культуры, между инфантильной раздражительностью и требованиями, вызванными необходимостью приспособления к окружающим и к внешнему миру, между коллективным и индивидуальным долгом. Невроз представляет собой знак, запрещающий въезд, поставленный перед неверным путем и увещевание в необходимости личностного процесса исцеления.

⇐ Предыдущая 21 22 23 24 25 26 272829 30 Следующая ⇒