Правая башня, 2200 2 страница

Лёгкий ветерок ласково щекочет мою кожу. Магия, которую я думала, что потеряла, наполняет мои лёгкие восхитительнейшим образом. Отсюда до моих родных земель в Теневом дворе сотни миль, но всё же я в мире фейри, и одно только это даёт мне ощущение целостности. На кратчайшее из мгновений я чувствую себя дома. Оно пройдёт, не успею я оглянуться, как будто и не было вовсе.

Но сейчас я намерена извлечь из него максимум.

Большая часть территории Мерцающего двора – это пустыня, но западные земли располагаются на берегу Чёрного моря, и там произрастает удивительное изобилие пышной красно-оранжевой растительности. На западе Золотой лес и Чёрное море, на востоке и много миль к северу растянулась бесплодная пустыня.

Переплетение троп и качающиеся янтарные деревья, яркие и сияющие, не находят отклика в моей памяти. Но я узнаю отголоски дикой магии, необъятной и нетронутой.

Жар опаляет мою шею, и я вздрагиваю, когда на меня падает тень. Быстро моргаю, удивившись, что не заметила, как он приблизился, но теперь я чувствую его присутствие – тяжёлое, подавляющее. Гнев исходит от него волнами.

– Явилась-таки, – только и произносит он тихим мрачным голосом.

Закрываю глаза, сдерживая дрожь. Я могла бы представить, что в его голосе нет враждебности. Сделать вид, будто он рад оказаться рядом. Притвориться, что моё присутствие не причиняет ему боли.

– Искушение было слишком велико, – ровно отвечаю я.

– Захотелось в последний раз увидеть дом перед долгой мучительной смертью? – его слова так же резки, как его обсидиановые клинки.

– Почти, – его бы устроила перспектива оборвать мою жалкую жизнь. – Я намереваюсь выиграть.

Это правда. Испытания Терний были созданы, чтобы воспитать безжалостность. Они порождают насилие и жестокость, чтобы удовлетворить жажду власти самых кровожадных фейри.

И в этом мне нет равных.

К тому же, пускай они об этом ещё не знают, но я самая могущественная среди всех. Цена этой силы неоправданно высока, но поскольку уже давным-давно оплачена... Я могу использовать её во благо.

Не то чтобы я ожидаю, что испытания будут лёгкими. О нет. Уверена, я окажусь на волоске от смерти разок-другой, перед тем как пройду их все.

Но победа будет за мной.

– Намереваться и выиграть – это совершенно разные вещи. Твои шансы невысоки, предательница, – он выплёвывает последнее слово, и я вздрагиваю. У меня новое прозвище. Как мило.

– Просто хочу, чтобы ты знала, – медленно продолжает он, делая ещё один шаг ближе. Я чувствую жар, исходящий от него. Его ярость. Его сила. Светящийся двор – само воплощение света и неукротимой энергии. – Когда ты падёшь, я буду смеяться над твоим хладным трупом.

– Может быть.

Его горячее дыхание щекочет мне ухо, по коже проносится дрожь извращённого удовольствия.

– Каждое твоё движение станет пыткой. Ты будешь проклинать тот день, когда снова попалась мне на глаза.

А затем, когда остаётся лишь эхо его резких шагов, я тяжело выдыхаю.

– На меньшее и не рассчитываю, – произношу в пустоту, где только что стоял он.

Рев

– Поверить не могу, что она здесь. О чём только думает Зентер-Лейша? – Бриэлль возмущённо вскидывает руки, её рыжие волосы разлохматились от того, как часто она запускала в них пальцы. – Пустить в свой двор убийцу фейри!

– Особенно эту убийцу фейри, – поддакивает Нанте.

Скрещиваю руки и отодвигаюсь глубже в мягкое кресло у потрескивающего огня. Я их полностью понимаю: предательницу ненавидят все. К тому же Верховная королева – двоюродная бабушка Бриэлль. Для неё это настоящая измена.

– Они объявили об амнистии любому, кто примет участие и победит, задолго до того, как Двор теней выбрал чемпиона, – ровно произносит Рук. Как всегда сама рациональность.

– Это бред! – восклицает Бриэлль. – Они знали! Знали, что при первой же возможности вернуть эту девку в земли фейри, Двор теней это сделает. Это распаляет их проклятое восстание.

Моргаю, впечатлённый её проницательностью.

– И правда, – хотя это только зачатки восстания, не более чем недовольные шепотки. Никаких насильственных действий не предпринималось. Пока что. Часть меня задаётся вопросом, было ли разрешение младшим дворам участвовать – из расчёта, что они вылетят первыми, – попыткой утихомирить восстание.

Смотрите, мы достаточно великодушны, чтобы дать вам шанс.

Мои эмоции так кипели последние несколько часов, что теперь я чувствую себя истощённым. Она здесь. Она умрёт. Это всё, что мне нужно знать.

Мне важна победа. Мне важно укрепить свои позиции как наследника Верховного двора.

Сегодня последний день перед началом испытаний, и я уже занял выгодное положение. У меня есть друзья среди нескольких наиболее влиятельных дворов, и мы будем действовать сообща. Бриэлль из Мерцающего двора тесно общалась с нашей семьёй ещё до гибели моего брата. Рук – давний друг из Переплетённого двора, соседствующего с моим. Оба могущественные союзники. Прикананте – подружка Бриэлль, всюду следующая за ней. Она из Морозного двора. Сама по себе не особо сильная, но чем нас больше, тем лучше.

– Как ты можешь оставаться таким спокойным? – сердится Бриэлль, пламя за её спиной вспыхивает на мгновение и снова успокаивается.

– Я сосредоточен. Сейчас наша главная задача – победить, – искры летят во все стороны, растворяясь в пути.

– Так ты... просто смирился? Она же твой заклятый враг. Убийца твоего брата получила шанс стать спасительницей нашего мира, а ты... ты ведёшь себя так, будто тебе всё равно?!

Стискиваю зубы, выпрямляясь в кресле, и прижимаю указательный палец к виску.

– Разумеется, мне не всё равно, – резко отвечаю со злости. – Я просто направляю ярость в нечто более продуктивное, чем нытьё.

Она закатывает глаза, ворча себе под нос.

Бриэлль ненавидит ведьму не меньше всех нас, так что я не могу винить её в излишней эмоциональности. Она едва знала моего брата, но они были предназначены друг другу. Она могла стать его женой. Его возлюбленной. Его королевой. Вместе им было предначертано дать жизнь уникальному ребёнку.

Но этого будущего больше нет, спасибо ведьме из Двора теней.

– Ладно. Неважно. Ты у нас просветлённый, понятно. Но зачем? Скажи, зачем они это сделали? С тобой, с твоей семьёй, с твоим двором, со мной?

Вздыхаю.

– Потому что Испытания Терний превыше политики.

Её глаза вспыхивают, огонь распаляется вместе с ней.

– Что ты хочешь этим сказать?

Я поднимаюсь на ноги, вставая лицом к камину и складывая руки за спиной.

– Они хотят, чтобы победитель был лучшим из фейри. Неважно, как это скажется на нашей политике. Деньги и борьба за власть – пустое. Само наше существование под угрозой. Вот что важно.

Я прикусываю язык, чтобы остановиться, когда в памяти всплывают резкие слова отца. Слова, которые я не хочу пересказывать своим союзникам. Своим соперникам.

Я слаб. Отец говорит, что в этом кроется причина, по которой они допустили к участию в соревнованиях младшие дворы: наследники старших дворов просто недостаточно сильны. Если бы моя сила и способность руководить были неоспоримы, то меня бы просто назначили спасителем. Меня бы выбрали наследником Верховного двора.

Но королеву не устраивают имеющиеся кандидаты, поэтому они продумали соревнование, в котором мы могли бы проявить себя.

Они пустили её сюда, потому что я для них недостаточно хорош.

Это всё бред, конечно. Мой отец просто использует любой предлог, чтобы унизить меня.

Бриэлль не отвечает, но её глаза пристально наблюдают за мной. Я притворяюсь, что не замечаю, как они опускаются к моему прессу. Её наречённый мёртв уже больше десяти лет. Можно ли упрекать её в том, что она обращает внимание на других мужчин.

– Ты не видела, насколько страшна чума, – говорю ей. – А я видел. Я знаю, с чем мы имеем дело. Я видел, что случится со всеми нами, если мы это не остановим.

– И? Ты позволишь убийце твоего брата стать всеобщей героиней, которая спасёт нас всех?

– Нет. Я переступлю через ваши трупы, но отомщу, – признаюсь я. Эти слова вызывают у неё улыбку. – Я спокоен не потому, что мне плевать, а потому что я не верю, что у этой ведьмы есть хоть малейший шанс подобраться к финалу. Она слаба. Вы же видели цвет её глаз?

Бриэлль поджимает губы.

– Она же из Двора теней. Я думала, у неё глаза чёрные, как её душа.

Ухмыляюсь.

– Глаза у фейри Теневого двора иногда бывают тёмными, но всегда с блеском или светящимся ободком. Могут быть, например, золотые искры или серебристая по краю радужка. Но тусклые глаза, даже у них, означают только одно.

Рук расплывается в коварной улыбке.

– Она слаба.

Киваю. Даже если бы ей хватало сил, чтобы состязаться, у неё не было возможности практиковаться последние десять лет в мире людей.

– Она никто. Проиграет быстро. А я спокоен, потому что у меня есть план.

– Ох, – Нанте придвигается ближе, желая услышать любопытные подробности. Даже будучи чемпионкой Морозного двора, она всё-таки слабое звено. Единственная причина, по которой её выбрали для участия в испытаниях, это её друзья, то есть мы. – И какой же? Ты же не можешь просто взять и убить её?

Брови Рука взлетают.

– История знает много случаев, когда фейри погибали в ходе испытаний.

– Именно, – я понижаю голос, наблюдая за танцем пламени. – Я сильно сомневаюсь, что предательница сможет пройти все испытания и остаться невредимой.

Рев

Как бы ни был я спокоен накануне, после захода солнца на меня нахлынула тревога.

Всю ночь я не мог расслабиться ни на секунду. Мышцы не отпускало напряжение, голова болела часами, не давая заснуть. В итоге я оставил тщетные попытки и пошёл в общую комнату к камину. Я смотрел на танцующее алое пламя, устроившись в своём новом любимом кресле, до самого рассвета. Могла ли Бриэлль использовать свои чары на камине, чтобы он горел всю ночь, не утихая?

– Рев, ты спишь? – Рук машет ладонью перед моим лицом. Моргаю, приходя в себя.

– Что?

– Я тут разговариваю с тобой уже пять минут. Ты, похоже, спал с открытыми глазами.

Стряхиваю туман в голове.

– Ага. Ночью не спалось.

– Говорил же тебе принять снотворное. Как ты переживёшь сегодняшнее испытание?

– Всё будет в порядке, – растираю ладонями лицо. Придётся действовать чисто на адреналине и магии, но я в своих способностях не сомневаюсь.

Я не протяну так все пять испытаний, но сегодня справлюсь нормально.

– Возьму твой совет на вооружение перед следующим испытанием.

– Хорошо, – отрывисто кивает он. – И если нам повезёт, к тому моменту ведьма уже перестанет быть для нас проблемой.

Вздыхаю.

– Короче, чего я хотел, – Рук плюхается на диван рядом. – Как насчёт пробежки? У нас есть два часа до банкета, и я бы не отказался начать день с хорошей тренировки.

– Звучит отлично.

– Знаешь, она проходила мимо несколько минут назад, – небрежно сообщает Рук. – Я смерил её взглядом. Думал, ты просто игнорируешь, но теперь подозреваю, что ты просто не замечал ничего вокруг.

Моя спина распрямляется.

– Куда она пошла?

Пожимает плечами.

– Тоже на тренировку, наверное. Мы, возможно, пересечёмся с ней, – он многозначительно поднимает брови.

– Оставь это для испытаний, – разминаю плечи.

– Да ладно тебе, почему бы не припугнуть ведьму? Необязательно убивать её, чтобы заставить пожалеть о том, что заявилась сюда. Подумаешь, один чемпион немножко пригрозит другому – никто не станет осуждать.

Поджимаю губы.

– Ладно, – киваю. – Если встретим её, то донесём нашу мысль чётко и ясно.

Рот Рука искривляется в зловещей усмешке. С одной стороны, меня радует наличие такие мстительных и кровожадных друзья, но с другой – приводит в ужас. Хорошее напоминание никогда не переходить им дорогу.

Кейлин

Я бегу по извилистой тропинке вокруг Мерцающего поместья. Деревья здесь всегда золотые, и ветви свисают, как у плакучих ив. Вода чистая, прозрачная, а камни на дне насыщенно-красные, отчего рябь на берегу озера напоминает пламя. Красивое, хоть и немного пугающее зрелище. И, конечно же, идеально подходит Мерцающему двору.

Пот течёт по моим вискам, бёдра протестующе ноют, но я не замедляюсь, пока боль не становится частью меня. Я не прекращаю бежать, пока мои мысли не успокаиваются.

Я рада неприятным ощущениям. Ветер щиплет мокрые от слёз щёки. Надо справиться со всеми этими эмоциями до начала испытаний. Никто не должен увидеть моей слабости. Ни в коем случае.

Они могут лишить меня всего: чести, будущего, спокойной жизни, всех радостей.

Но я не дам им залезть в мою душу.

Я злодейка в этой истории. Без вариантов. Получите, распишитесь.

По тропинке позади меня раздаются шаги. Чёрные пятна мелькают среди золотых листьев за поворотом, и я останавливаюсь. Моё тяжёлое дыхание паром выходит изо рта от утреннего холода. Двое мужчин бегут по тропе. Они здесь за мной или просто снимают стресс разминкой перед испытаниями? Впрочем, одно другому не мешает.

Я вытираю щёки, избавляясь от всех свидетельств своих эмоций, и оглядываюсь вокруг в поисках укрытия. Я могла бы прижаться к одному из стволов в надежде, что низко свисающие ветви деревьев скроют меня, но сильно сомневаюсь, что это сработает. А я бы лучше встретила угрозу лицом к лицу, чем позволила бы соперникам найти меня, трусливо прячущуюся за деревом.

Я могла бы нырнуть в озеро, но вода довольно холодная, и я не знаю, какие опасности таятся в глубине. У меня мало союзников в мире фейри. Сомневаюсь, что келпи обрадовались бы моему присутствию в их водах.

Так что вместо этого я нахожу наименее густое дерево и небрежно прислоняюсь к его коре. Скрещиваю руки, прячу все эмоции, оставляя на лице только раздражение, и наблюдаю за их приближением. Двое мужчин замедляют бег и переходят на шаг, как только замечают меня. Я бы даже сказала, переходят на марш – это слово точнее описывает их тяжёлую походку с явным намерением запугать.

– Глянь, кто тут у нас, – говорит тот, который повыше. Я его не знаю. Не знаю, какая у него способность, из какого он двора, не говоря уже о том, как его зовут и почему его лицо выражает презрение. Но мне многое говорит тот факт, что с ним сейчас Рев. Дружить с братом убитого мной фейри – уже достаточный повод, чтобы ненавидеть меня вместе со всеми остальными. – Это же жалкая человеколюбка, убившая принца, – выплёвывает он. – Знаешь, я что-то не могу припомнить... Как там её зовут?

Я смотрю на Рева, на лице которого написана сильная ненависть. Его чёрные волосы спадают на потемневшие глаза. Я отвожу взгляд, пока не проявила больше эмоций, чем хотелось бы.

– Но ты явно наслышан обо мне, – отвечаю я и подмигиваю ему.

Его губы изгибаются в усмешке. Похоже, он не понял намёка. Улыбаюсь на его реакцию. Именно этого я и хотела.

– Ты ничтожество, – голос Рева низкий и хриплый. – Убийца, чьи дни сочтены.

Я позволяю тьме наполнить меня. Глаза лениво прикрыты, мрачная улыбка играет на губах. Упираю руки в бёдра.

– И? – высокомерно вскидываю бровь.

В этот момент его ярость берёт верх. Тщательный самоконтроль исчез, он налетает на меня, сила волнами исходит от него. Я принимаю его ненависть. Позволяю ей наполнить меня. Окутать меня.

Не успеваю моргнуть второй раз, как его рука оказывается на моём горле, а я затылком ударяюсь о кору дерева. Боль простреливает вниз по спине, прогоняя страх и неуверенность в себе. Она распаляет меня. Придаёт сил.

Несколько мгновений моим лёгким отчаянно не хватает воздуха.

– И ты в моём мире, – шепчет он. Я вздрагиваю, ощутив его дыхание на своей шее. Если бы он только знал, как мне это нравится.

Я стискиваю зубы, не желая ни давать отпор, ни выказывать слабости. Моё тело непроизвольно изгибается, когда лёгкие начинают гореть от пустоты. Рев сжимает горло сильнее, я хватаю его за предплечье.

– Ты слаба. Тебя переживёшь нечто похуже простого поражения в соревнованиях, прежде чем с тобой будет покончено. Мне уже не терпится увидеть тебя корчащейся от боли.

Он бросает меня на тропинку и плюёт на упавшее тело. При падении подворачиваю лодыжку. Жадно втягиваю ртом воздух, вцепляясь пальцами в мягкую землю. Незнакомый парень взрывается смехом, но Рев ничего больше не говорит, и они оба продолжают свою пробежку как ни в чём не бывало.

Кейлин

– Ты не обязана нам ничего доказывать, Кейлин.

Моргнув, поднимаю глаза на немолодую фейри. Королева Двора теней, хозяйка Шепчущего леса – моего дома. Невысокая, хилая, с морщинистой кожей и землистым цветом лица. Ей уже почти пять сотен лет, и она очень любима своими подданными, но власть её ограничена. Наш двор слаб.

– Ты наша героиня. Ещё совсем ребёнком ты победила врага в разы сильнее тебя. Ты именно та, на кого мы хотим ровняться.

Вздрагиваю. Равняться на убийцу?

Да, я убила наследника двора, с которым мы давно соперничаем. Из-за меня сильнейшие дворы фейри потеряли покой. Я заставила их обратить внимание на наш младший двор. Убила плохого фейри, который мог стать ужасным королём.

Но всё же я убила фейри, когда в этом не было необходимости. Если бы я знала, зачем я это сделала, для чего нужна была его смерть, возможно, я бы перестала так себя ненавидеть. Возможно, если бы я не знала, чего мне это стоило. Возможно, если бы это был мой собственный выбор.

Но нет, ничего из этого. Я потеряла будущее. Потеряла свой народ. Потеряла себя. Ради чьей-то выгоды.

И вот мой народ, моя королева – все они смотрят на меня с уважением. С признательностью. И мне ненавистна каждая секунда их восхищения.

Я бы с удовольствием предпочла ненависть от всех этих незнакомцев. Чтобы они скалились. И толкали плечом, проходя мимо. Этого я заслуживаю. Только боль может принести мне облегчение. Я буду наслаждаться тёмным отчаянием, ставшим моим вторым именем.

Я несу разрушение.

– Спасибо, – пустая вежливость, я просто не вижу смысла спорить, поправлять, объяснять, как я ненавижу себя за содеянное. Мой поступок дал нашему двору заявить о себе. И то, от чего все благоговеют, я ненавижу больше всего в своей жизни.

Осознание, что мне понравилось это чувство – как жизнь покидала его тело, как в меня хлынула сила, – только усиливает мою ненависть к себе.

– Мне жаль, что твоя семья не смогла приехать. У них возникли... неотложные дела.

Я не спрашивала о них. У меня нет ни братьев, ни сестёр, и мои родители были не так обрадованы моим поступком, как остальные из моего двора. Особенно учитывая, что помимо изгнания, меня лишили наследства, оставив мою теперь уже бесплодную мать без единого шанса на наследника. У моих предков никогда не будет другой королевы.

Одним махом я обрекла свой род и возвеличила свой двор, выведя его из тьмы. Какая ирония.

Крупный фейри заходит в комнату, высоко задрав подбородок.

– Бракс покажет тебе твои комнаты в поместье. Ты будешь жить на одном этаже с остальными чемпионами. Что может вызвать весьма... любопытные ситуации. Все чемпионы знают, чего им будет стоить нападение на тебя вне испытаний – незамедлительный смертный приговор. Никто не станет так рисковать. Но всё же будь осторожна, я приставлю к тебе стражника, который всё время будет стоять у твоей двери.

Один-единственный стражник? А смысл? В чемпионы, по логике, взяли сильнейших фейри нашего мира. Да, конечно, многих выбрали из политических соображений, несмотря на наличие более сильных претендентов. Но Рев и его союзники? Они ненавидят меня и легко одолеют любого стражника-одиночку из моего двора. Нет, предупреждение Верховной королевы – это моё единственное спасение. Потому что никто не станет рисковать жизнями и положением, чтобы открыто убить меня.

Для этого они дождутся начала испытаний.

Поворачиваю голову на внезапный пронзительный крик птицы и морщусь. Размахивая красивыми белыми крыльями, она кружит над нашими головами, как хищник над добычей.

– Она с тобой? – спрашивает королева. Я скрещиваю руки.

Делаю долгий вдох. Королева не станет вредить мне, но что, если заметит кто-то другой? Сова ныряет вниз и приземляется на перила балкона.

– Брысь! – отгоняю я птицу. Она недовольно вскрикивает, но улетает.

Бракс усмехается, вскинув бровь.

– Тебе нужно ещё что-нибудь, пока я здесь? – предлагает королева. Я сглатываю.

– Нет, спасибо, – мои светлые волосы спадают вниз при поклоне.

– Мне не терпится увидеть, как ты завтра расправишься со своими врагами. Ты станешь великой. В этом у меня нет ни малейших сомнений!

Улыбаюсь. Это единственное, в чём я с ней согласна. Я стану великой.

Из стратегических соображений мне лучше скрывать свою истинную силу как можно дольше, оставляя других участников в неведении. Не за чем отдалять свою цель.

Но к концу испытаний... Все будут знать, насколько я могущественна.

Если королева хочет шоу, я ей его устрою.

Оказавшись одна в своих покоях, я первым делом направляюсь к окну. Высовываю руку и слегка помахиваю. Снежная сова приземляется на моё предплечье, царапая когтями кожу. Дёргаюсь, но заношу её внутрь.

С хрустом разминаю шею и щёлкаю пальцами. Быстрое шипение, хлопок – и птица принимает облик хрупкой девушки.

Опускаюсь на кровать, слушая, как птичьи крики становятся человеческими.

– Что это вообще было? – визжит Рейвен. – Птица, серьёзно? ПТИЦА?

Мои губы изгибаются в улыбке.

– Привет, Рейвен. Давно не виделись.

– Я просила взять меня с собой в мир фейри, но не в виде же чёртовой ПТИЦЫ!

– Это был единственный способ, – пожимаю плечами. – Я не могла просто привести за собой человека. Знаешь, сколько фейри жаждут моей смерти? Всё связанное со мной находится под угрозой, и поэтому на людях тебе придётся держаться подальше от меня. И ради всего святого, прекрати постоянно орать!

Я не могла бросить Рейвен, особенно после того как она взглянула на меня большими щенячьими глазами, умоляя взять её с собой. Когда её нижняя губа задрожала, я вспомнила последний рецидив её матери. Она чуть было не умерла от передоза.

Рейвен нашла её лежащей без сознания, набрала 911, а затем меня. Тот образ до сих пор стоит у меня перед глазами. Свернувшаяся клубочком, дрожащая. С заплаканными глазами.

Я поклялась пойти на всё, лишь бы она никогда больше не испытала этого.

Поэтому когда я призналась ей, что собираюсь вернуться в мир фейри, и она начала умолять меня не бросать её... Я не могла с ней так поступить.

– Не могла бы сделать меня хотя бы вороной? – она качает головой. – Я же Рейвен! А ты превратила меня в СОВУ! С чего вдруг вообще?

– Сбавь громкость, – стараюсь скрыть улыбку и говорить строго. – Никто не знает, что ты здесь. Людям, побывавшим в землях фейри, запрещено возвращаться в свой мир – категорически. Так что если ты ещё хочешь вернуться к своей нормальной жизни, лучше говори тише.

Она открывает рот, чтобы ответить, но я опережаю её:

– Если только не хочешь вернуться домой прямо сейчас. Я не могу обещать, что здесь ты останешься в целости и сохранности – в нашем мире опасности подстерегают на каждом шагу. Поэтому одно слово, и я верну тебя назад.

Она тяжело и драматично выдыхает:

– Я не хочу домой.

– Даже если тебе придётся целыми днями оставаться птицей?

Она поджимает губы, надувшись, как ребёнок.

– Ладно, твоя взяла. Но серьёзно, почему мне нельзя сделать меня хотя бы вороном? Они клёвые.

Улыбаюсь, чувствуя, как в груди разливается тепло.

– Я выбрала сову, потому что она не будет ассоциироваться со мной. Вороны – птицы моего народа. Если они увидят тебя в виде ворона, то могут решить, что ты шпионишь для меня, и тут же станешь мишенью.

Рейвен бредёт к кровати. Её волосы взлетают, когда она падает спиной на покрывало.

– Может быть, как-нибудь потом я превращу тебя в ворону. Менять птиц, чтобы никто не заметил одну и ту же, – вполне себе неплохая идея. Но тебе придётся подождать хотя бы до первого испытания.

– Хорошо, – вздыхает она.

– Ты прощаешь меня за то, что я превратила тебя в сову? – перекатываюсь на кровати, чтобы оказаться лицом к ней.

– Ты хотя бы не бросила меня одну, – и вот опять этот взгляд. Обожание, которое ободряет и пугает меня одновременно.

– До тех пор, пока ты хочешь быть со мной рядом, я не оставлю тебя, – мне отчаянно нужны такие друзья, как она. – Если только... если только тебе не будет грозить неминуемая смерть. Это место... не для слабых. И если я одержу победу, тебе нельзя будет отправиться в Выжженные земли со мной.

– Почему? – шепчет она, поднимая свои тёмно-карие глаза. Наши лица всего в нескольких дюймах друг от друга. Я улыбаюсь, глядя в её добрые глаза. И долго не отвечаю. В мире людей она уже почти взрослая, но всё ещё очень юная. Невинная. Милая. Она заслуживает намного большего, чем то, чем одарила её жизнь.

– Помимо того, что это ад в мире фейри? Полный гнили и злых духов древних могущественных фейри? – я поднимаю глаза к потолку.

– Да, помимо этого.

– Потому что только одно живое существо может войти и выйти. Человек в облике совы не прокатит.

– Значит, если я последую за тобой, то никогда оттуда не выйду?

Медлю с ответом.

– Нет, выйдешь.

Её брови взлетают, выражая растерянность.

– Я не выйду, – поясняю ей. – Я не оставлю тебя там.

Она сглатывает. Выжженные земли – жуткое место, но когда-нибудь я всё равно там окажусь. Моё будущее в роли призрака стало неизбежным несколько лет назад. Так что, если выбор станет между ней и мной... Этой прекрасной девушкой, у которой ещё не было шанса на нормальную жизнь? Я бы выбрала её без колебаний.

– Но ты же вернёшься, да?

– Да, я вернусь.

– Так кто этот парень? – её голос внезапно становится громче, вновь полный жизни и энергии.

– Какой парень?

– Тот самый. Да ладно тебе. Тот, который вышел к тебе на балкон, весь дымящийся. Тот, который смотрел на тебя весь вечер.

– А, тот, который угрожал превратить мою жизнь в ад и намекал, что убьёт меня?

– Ага.

Уголки моих губ приподымаются в полуулыбке, но в ней нет искренности. Нет света, нет жизни. Это по-настоящему дерьмовый вопрос.

– Я слышала, как другие зовут его Рев. Такое рычащее имя, как рёв автомобиля. Спорим, он заводится с пол-оборота?

Я фыркаю, несвойственный мне смех рвётся из груди.

Она усмехается вместе со мной, и я уже не в первый раз (и уж точно не в последний) благодарю Господа за то, что послал мне Рейвен. Когда я с ней, она вытаскивает меня из пучины отчаяния. Вряд ли она это осознаёт.

Она продолжает хихикать, и я не могу перестать улыбаться, глядя на неё. Она светится изнутри, и только я это вижу. Здесь, в этом мире, это свечение тусклое и слабое, потому что в Рейвен нет магии. Но я вижу правду, незаметную простому глазу. Рейвен сияет ярко.

– Ну, правда же, – она пожимает плечами. – А если серьёзно, кто он?

Делаю глубокий вдох. Веселье как рукой сняло, и ядовитая реальность вновь скручивает мой желудок.

– Его зовут Ревелн, – ровно говорю я, уже без смеха. – Он ненавидит меня, и угрозы его – не пустой звук. Он собирается конкретно подпортить моё пребывание здесь.

– Почему? – она садится, разглядывая моё лицо.

– Потому что я заслужила это.

– Да перестань. Ничего не заслужила!

– Я убила его брата.

Она молчит несколько бесконечно долгих мгновений, глядя на меня. Внимательно вглядываясь.

– Как? Типа в автокатастрофе?

– Нет, – сажусь, разворачиваясь к ней спиной. – Типа я вонзила кинжал ему в грудь и смотрела, как жизнь покидает его тело.

Мне не хватало духу взглянуть на её реакцию. Возненавидит ли она меня, как все они, когда поймёт, какая я на самом деле? Испугается? Она знала, что я сделала что-то ужасное, за что была изгнана из мира фейри, но я никогда не рассказывала ей что именно. Не могла.

Я не хотела, чтобы Рейвен начала смотреть на меня иначе, узнав, что её единственная подруга – убийца.

– Я не понимаю, – шепчет она.

– Это долгая история, ладно? – встав с кровати, я подхожу к окну и смотрю на мир, которого лишилась в тот день.

– Как давно? Сколько тебе тогда было? Сколько было ему? – она пытается уложить это в своей голове. Но правда в том, что «как» и «почему» не имеют значения. Неважно, заслуживал ли он это.

Важно то, что я это сделала.

Своими руками оборвала чью-то жизнь.

– Больше десяти лет назад. Мне было шестнадцать. А ему тридцать девять – то есть по меркам фейри уже взрослый, но всё же очень молодой парень.

– Он был плохим человеком?

– Да, плохим фейри. Но убила я его не поэтому.

– А почему тогда?

– Потому что у меня не было выбора.

Рев

Остаток пробежки я несусь сломя голову. И не останавливаюсь, пока лёгкие не начинают гореть, ноги – ныть, а голова – пульсировать. В какой-то момент ближе к концу пробежки я потерял Рука. Теперь стою у ступенек у входа в поместье, опираясь ладонями о колени, и тяжело дышу.

– Блин, Рев, – Бриэлль спрыгивает со ступенек ко мне. – А я-то гадала, куда вы пропали. Выглядишь так, будто измучил себя ещё до начала испытаний.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒