Примечания 13 страница

— Алло?

— Привет, — послышался знакомый суховатый голос. — Это Джон.

— Джон? — По телу прошла волна горячечной дрожи. Эрика не было видно, но я все равно со всех ног кинулась в свою ванную комнату, захлопнула дверь и заперлась.

— Ты что, с ума сошел? — яростно прошипела я, понизив голос. — Зачем сюда звонишь? Это же очень рискованно! А если бы трубку взял Эрик?

— Вообще-то я звоню Эрику, — озадаченно ответил Джон. — Мне нужно с ним поговорить.

— О-о… — осеклась я. Ну не дура, а? — Понятно. — Стараясь исправить ошибку, я произнесла тоном примерной жены, говорящей с давним другом дома: — Конечно, Джон. Я сейчас отнесу ему теле…

— Но с тобой поговорить просто необходимо, — перебил Джон. — Мы должны встретиться. Нам надо объясниться!

— Мы не можем встретиться! И вообще прекращай эти разговоры. Тем более по телефону. Да и не по телефону тоже.

— Лекси, ты что, боишься? — спросил Джон.

— Нет! — ответила я, разглядывая в зеркале свое побагровевшее от прилива крови лицо. — Ну может, немного…

В трубке послышался странный звук. Он там что, смеется?!

— Я люблю тебя, — сказал он.

— Ты меня совсем не знаешь!

— Я люблю девушку, которой ты была… и есть.

— Ты любишь Кобру? — резко спросила я. — Ты любишь законченную стерву? Ну, тогда ты сумасшедший.

— Никакая ты не стерва.

Нет, он явно издевается надо мной!

— А вот все остальные считают, что я стерва. В смысле была стервой… В общем, как угодно.

— Ты была несчастна. И ты наделала немало ошибок. Но стервой ты никогда не была.

Несмотря на алкогольный дурман, я жадно ловила каждое слово. Джон словно пролил бальзам на мою израненную душу. Мне хотелось услышать больше.

— Какие… — сглотнула я, — какие ошибки я сделала?

— Расскажу при встрече. Мы обо всем поговорим. Лекси, мне тебя так не хватает…

Мне вдруг стало неловко от этого интимного, фамильярного тона. Сижу в собственной ванной и перешептываюсь с мужчиной, которого вообще не знаю. И во что я впутаюсь на этот раз?

— Прекрати! Замолчи! — оборвала я его. — Я должна подумать.

Я принялась расхаживать до дальней стены и обратно, запустив пальцы в волосы, пытаясь придумать какой-нибудь рациональный выход мутной после возлияний головой. Можем встретиться и обо всем поговорить…

Нет. Нет! Я не хочу с кем-то встречаться втайне от Эрика. Я хочу сохранить свой брак.

— Мы с Эриком только что занимались сексом! — с вызовом сообщила я.

Замечу в скобках, что не смогла бы удовлетворительно объяснить, к чему я это брякнула.

На другом конце линии воцарилась тишина. Я даже засомневалась, уж не ушел ли Джон от телефона, зажав уши. Что ж, если ушел, то это к лучшему.

— И зачем ты это мне говоришь? — долетели до моего уха его слова.

— Ты отлично понял. Это все меняет!

— Не понимаю. Ты думаешь, я разлюблю тебя только потому, что ты занималась с Эриком сексом?

— Я… Я не знаю. А вдруг?

— Или ты думаешь, ваш секс доказывает, что ты его любишь? — продолжал он гнуть свое.

— Не знаю! — разозлилась я, жалея, что вообще затеяла этот разговор. Надо было сразу выйти из спальни, держа телефон на отлете, и громко позвать Эрика: «Дорогой! Это тебя. Джон, твой архитектор».

Но что-то удерживало меня в ванной комнате с трубкой, приплюснутой к уху.

— Я надеялась, это расшевелит мою память, — сказала я наконец, присев на край ванны. — Думала, может, воспоминания никуда не делись, просто где-нибудь заперты, и если я смогу до них добраться… Но все оказалось сплошным разочарованием.

— Расскажи мне об этом, — каким-то странным голосом попросил Джон, и я вдруг представила его в серой футболке и потертых джинсах, трубка в одной руке, а другая закинута за голову и видна белая кожа под мышкой…

Образ был настолько ярким, что я заморгала.

— Как оно было? Ну, этот ваш секс? — Его тон изменился, стал легче.

— Это было… — Я кашлянула. — Ну какой обычно бывает секс? Сам небось знаешь, не маленький.

— Да, я знаю, какой бывает секс, — согласился он. — И кое-что слышал о сексе с Эриком. Он настоящий дока в любовных играх — серьезный, внимательный. А уж его богатое воображение…

— Хватит! По-твоему, это плохие качества, что ли?

— Нам необходимо встретиться, — перебил меня Джон. — Я серьезно.

— Но мы не можем… — Меня охватила странная пугающая дрожь, словно я вот-вот переступлю невидимую грань. Самое время остановиться.

— Я так скучаю по тебе. — Голос Джона стал тише, мягче. — Лекси, ты не представляешь, как мне тебя не хватает. Я просто с ума схожу, не видя тебя…

Моя сжимающая трубку ладонь вспотела. Я не могла больше слушать Джона. Этот человек смущает меня, лишает покоя, потому что если это правда, если все, что он говорил, правда, то…

— Мне пора идти, — торопливо сказала я. — Передаю трубку Эрику. — Покачиваясь на ватных ногах, я открыла дверь и вышла, держа телефон подальше от уха, словно боялась подхватить заразу.

— Лекси, подожди, — донесся из трубки голос Джона, но я не собиралась отвечать.

— Эрик! — бодро сказала я, подойдя к спальне мужа. Он открыл дверь, успев обмотаться полотенцем. — Дорогой, тебе звонит Джон, твой архитектор.

ГЛАВА 13

Я пыталась. Старалась как могла. Сделала все, что могла придумать, желая показать отделу — я не стерва.

Я повесила объявление с просьбой вписывать идеи для вылазки куда-нибудь всем отделом — на листке не появилось ни единого предложения. Я купила цветы на подоконники — никто не обратил на них внимания. Сегодня я принесла огромную подарочную корзину сдобных булочек с черникой, ванилью и шоколадом и поставила ее на ксерокс, снабдив табличкой: «От Лекси. Угощайтесь!»

Несколько минут назад я выходила в отдел. Никто не взял ни одной булочки. Ничего, просто время еще раннее. Подожду минут десять и снова проверю.

Я перевернула страницу в папке, которую читала, и в документе на экране. Разбираясь в бумажных и компьютерных файлах, я пыталась увязать различные моменты. Тут я, не желая того, широко зевнула и обессиленно опустила голову на стол. Ужас как устала. Я совершенно вымоталась. Прихожу каждое утро ровно в семь лишь для того, чтобы хоть немного разобраться в этой горе бумаг. Глаза покраснели от бесконечного чтения.

Я почти не хотела сюда возвращаться. Наутро после псевдосекса с Эриком проснулась бледная как смерть, с чудовищной головной болью и полным отсутствием желания когда-либо снова появляться в офисе. Спотыкаясь, я добралась до кухни, приготовила чай с тремя ложками сахара, села и написала на листе бумаги, болезненно морщась при каждом движении:

Варианты:

1. Сдаться.

2. Не сдаваться.

Я смотрела на листок целую вечность и наконец провела жирную черту поперек пункта номер один.

Недостаток первого варианта заключался в том, что никогда не знаешь наперед. Нельзя со стопроцентной точностью предсказать, сможешь ты справиться с задачей или нет. А меня уже тошнит от недосказанности и зловещих тайн собственной жизни. Поэтому сейчас я сижу в кабинете и продираюсь сквозь суконный язык протокола дебатов о ценовых тенденциях на ковровое волокно от 2005 года — просто на всякий случай. Вдруг это важно.

Хотя, если подумать, это никак не может быть важным. Я закрыла папку, встала, размяла затекшие ноги и на цыпочках подошла к двери. Приоткрыв ее, с надеждой посмотрела в отдел. Через стеклянную перегородку корзину отлично видно. Булочки остались нетронутыми.

Я была подавлена. В чем дело, почему никто не угощается? Может, нужно громко сказать, что это угощение для всех? Я вышла из кабинета.

— Всем привет! — бодро сказала я. — Я хотела сказать, что булочки всем вам, от меня. Свежие, только из пекарни. Так что не стесняйтесь и берите!

Мне никто не ответил. Девушки даже не подали виду, что заметили меня. Может, я превратилась в невидимку?

— Ладно, как хотите. — Я принужденно улыбнулась. — Приятного аппетита. — Резко повернувшись, я вышла.

Все, я свое дело сделала. Если они хотят булочек, значит, подойдут и возьмут. Нет — значит, нет. Вопрос закрыт. Мне наплевать. Как будет, так и будет. Я вновь села за стол, открыла один из последних финансовых отчетов и повела пальцем по колонкам результатов продаж напольных покрытий. Через несколько секунд я откинулась на спинку стула, растирая глаза кулаками: цифры лишь подтверждали то, что я уже давно поняла: отдел работает из рук вон плохо.

В прошлом году продажи немного поднялись, но они по-прежнему очень и очень низкие. Если мы не переломим эту тенденцию, налетим на серьезные неприятности. Вчера я заговорила об этом с Байроном, но он отнесся к сообщению с поразительным безразличием. Как он может быть таким пофигистом? Я написала на стикере: «Обсудить продажи с Байроном», — и положила ручку.

Ну почему они не едят мои булочки?

Покупая сегодня утром корзину, я возлагала на сдобу большие надежды, представляя, как у всех просветлеют лица и девушки скажут: «Отлично придумано, Лекси! Спасибо!» Теперь я упала духом. Похоже, подчиненные действительно ненавидят меня. Это как же нужно не любить человека, чтобы отказаться от прекрасной выпечки? Тем более от роскошных булочек класса де-люкс — пухлых, свежайших и с лимонной глазурью на тех, что с черникой?

Тихий разумный голосок в голове настойчиво советовал оставить все как есть и забыть об инциденте. Подумаешь, булки!

Но я не могла. Не в силах усидеть на месте, вскочила и быстрым шагом направилась в отдел. Горка булочек оставалась девственно-нетронутой. Все что-то печатали или говорили по телефону, игнорируя и булочки, и начальство.

— Ну что, никто не хочет булочку? — небрежно спросила я. — Между прочим, очень вкусная выпечка!

— Булочку? — наконец сказала Фи, наморщив лоб. — Я не вижу никаких булочек. — Она демонстративно огляделась, изображая удивление. — Кто-нибудь видит булочки?

Все с деланным недоумением пожали плечами.

— Ты имеешь в виду английскую булочку? — озадаченно хмурила брови Каролин. — Или французскую?

— В «Старбаксе» есть выпечка. Я могу послать за булками, если хотите, — сказала Дебс, с трудом сдерживая смех.

Ха-ха. Очень смешно.

— Прекрасно, — сказала я, стараясь не показать обиды. — Решили валять дурака как дети малые — дело ваше. Я хотела как лучше.

С трудом заставляя себя дышать ровно, я пошла к выходу. За спиной раздалось хихиканье и фырканье, но я твердо решила не обращать внимания. Реагировать было бы ниже моего достоинства. Мне необходимо оставаться спокойной, как подобает руководителю. Нельзя терять самообладание и выдавать свои чувства…

Но я не могла с собой справиться. Обида и гнев поднимались во мне, как лава в вулкане. Как они могут быть такими дрянями?

— Хотя прекрасного тут мало. — Развернувшись, я вновь вошла в отдел. Лицо горело. — Слушайте, я потратила время и силы, чтобы принести сюда эти булки. Я хотела угостить каждую из вас, а вы делаете вид, что не замечаете корзины…

— Извини, Лекси, — с невозмутимым видом и притворным сожалением сказала Фи, — но я понятия не имею, о чем ты.

Каролин фыркнула, сдерживая смех, и что-то внутри меня взорвалось.

— Вот об этом я говорю! — Схватив булочку с шоколадной крошкой, я ткнула ее Фи в лицо так, что она отшатнулась. — Вот об этих треклятых булочках! Если вы решили нос воротить, я сама их съем! — Я затолкала булку в рот и начала ее яростно жевать, затем откусила еще один громадный кусок. Крошки дождем сыпались на пол, но мне было наплевать. — Да я их все с удовольствием съем! — рявкнула я набитым ртом. — А чего жалеть? — Схватив булочку с черникой, я и ее затолкала в рот. — М-м-м-м, вкуснятина!

— Лекси?

Я обернулась, и под ложечкой судорожно сжалось. В дверях стояли Саймон Джонсон и Байрон.

Последний явно еле сдерживал торжествующее ржание. Саймон смотрел на меня как на гориллу в зоопарке, разбрасывающую корм по вольере.

— Саймон! — в ужасе воскликнула я, и фонтан крошек вылетел у меня изо рта. — Ухм… мням… Здравствуйте, как поживаете?

— Да вот хотел с тобой переговорить, если ты не занята, — сказал Саймон, вопросительно приподняв бровь.

— Конечно, нет! — Я наскоро пригладила волосы, безуспешно пытаясь проглотить непрожеванную булку. — Пройдемте в мой кабинет.

Минуя приемную, я поймала свое отражение в стеклянных дверях и ужаснулась, увидев красные от усталости глаза с густой сетью прожилок. Там и сям висели выбившиеся пряди, так что прическа тоже выглядела не лучшим образом. Ладно, сейчас я все равно не могу это поправить.

— Итак, Лекси, — начал Саймон, когда я закрыла дверь и положила недоеденную булочку на стол. — Только что у меня был очень содержательный разговор с Байроном о седьмом июня. Он, конечно, сообщил тебе о последних наработках?

— Конечно, — кивнула я, делая, вид, что знаю, о чем идет речь. Однако дата седьмое июня мне ничего не говорила. Что должно произойти седьмого июня?

— Совет для принятия окончательного решения я запланировал на понедельник. Сейчас я больше ничего не добавлю: конфиденциальность здесь—это главное… — Саймон внезапно замолчал и нахмурился: — Знаю, что у тебя есть сомнения, Лекси. У всех нас есть сомнения. Но, право же, других вариантов я не вижу.

О чем, о чем он говорит? — Саймон, я уверена, мы сможем с этим разобраться, — ляпнула я, отчаянно надеясь, что директор не попросит меня объяснить подробнее.

— Вот умница, Лекси! Я знал, что ты образумишься. — Саймон вновь заговорил нормальным голосом, и в его тоне появились мажорные нотки. — Сегодня я встречаюсь с Джеймсом Гаррисоном, новым руководителем «Саутис». Что ты о нем думаешь?

Слава Богу, наконец-то знакомое имя!

— Ах да, — быстро сказала я. — Я считаю, что сейчас «Саутис», к сожалению, не в лучшей форме. Нам нужно искать другого дистрибьютора.

— Ох, Лекси, осмелюсь просить тебя переменить мнение! — со смехом встрял в разговор Байрон. — «Саутис» только что предложила нам более выгодные условия по ценам и услугам. — Он повернулся к Саймону. — На прошлой неделе я провел целый день с представителями «Саутис» и Кифом из «Мягкой мебели». Джеймс Гаррисон совершил настоящий переворот в своей компании. Я до сих пор под впечатлением.

Мои щеки горели. Вот ублюдок!

— Лекси, разве ты не согласна с Байроном? — Саймон с удивлением повернулся ко мне. — Ты уже встречалась с Джеймсом Гаррисоном?

— Я… М-м-м… Нет, — с трудом выдавила я. — Уверена, что Байрон прав.

Этот гад меня подставил. Намеренно.

Повисла тяжелая пауза. Саймон смотрел на меня с разочарованным недоумением.

— Понятно, — произнес он наконец. — Ну что ж, мне пора идти. Рад был увидеться, Лекси.

— До свидания, Саймон. — Я проводила директора до дверей кабинета, стараясь говорить с подобающей топ-менеджеру уверенностью. — Надеюсь, мы скоро увидимся. Может быть, сходим вместе на ленч…

— Эй, Лекси, — неожиданно остановил меня Байрон, указывая пальцем на мой зад. — У тебя что-то прилипло к юбке.

Я схватилась за задницу и нащупала приклеенный на юбку стикер. Взглянула на него, и земля ушла из под ног. На листочке розовым фломастером кто-то вывел печатными буквами: «Я хочу Саймона Джонсона».

Я не могла поднять глаза на своего директора. Голова, по ощущениям, готова была взорваться.

Байрон фыркнул:

— Да у тебя там не только это…

Он дернул головой, указывая направление, и я, онемев, нащупала и оторвала второй стикер, на котором значилось: «Саймон! Возьми меня!»

— О, это чья-то глупая шутка! — безнадежно сказала я, скомкав стикеры. — Персонал… развлекается.

Судя по всему, Саймон Джонсон не оценил остроумия неизвестного автора.

— Понятно, — сказал он после паузы. — Ладно, Лекси, увидимся позже.

Он круто развернулся и пошел по коридору с Байроном. Через секунду я услышала, как мой мерзавец зам непринужденно начал:

— Саймон, теперь вы убедились? Она абсолютно…

Я стояла и смотрела им вслед, дрожа от потрясения. Вот и все, абзац карьере, а ведь я даже не имела возможности проявить себя на новом поприще. Как в тумане прошла обратно в кабинет и опустилась на стул. Мне не справиться с этой работой. Я вымоталась и выдохлась. Байрон меня подставил, и никто не хочет моих булочек.

Последняя мысль показалась мне просто невыносимой, и я почувствовала, как по щеке катится слеза. Я закрыла лицо руками и затряслась в беззвучных рыданиях. Надо же, мне казалось, все будет отлично. Я думала, быть начальником интересно и весело. Я как-то не отдавала себе отчета в том, что… Никогда не представляла…

— Эй! — Чей-то тихий голос прервал мои размышления. Я подняла голову и увидела Фи, которая, видимо, только что вошла и прикрыла дверь.

— О, привет. — Я наскоро вытерла глаза. — Извини, я тут…

— Ты как? — неловко спросила она.

— Все нормально. — Нашарив платок в ящике стола, я как следует высморкалась. — Ты что-то хотела?

— Извини за стикеры, — сказала Фи, покусывая губу. — Мы не предполагали, что сюда спустится Саймон. Просто решили приколоться.

— Ничего. — Голос мой все еще немного дрожал. — Вы не могли знать.

— Что он сказал?

— Отнесся без восторга, — вздохнула я. — Но он в любом случае от меня не в восторге, поэтому какая разница? — Я отщипнула кусочек булочки с шоколадом, сунула в рот и немедленно почувствовала себя лучше. На наносекунду.

Фи смотрела на меня во все глаза.

— Мне казалось, ты больше не ешь углеводы, — произнесла она наконец.

— Ага, щас. Можно подумать, я могу прожить без шоколада. — Я сунула в рот сразу полбулки. — Женскому организму необходим шоколад. Это научно доказанный факт.

Фи растерянно заморгала.

— Странно, — сказала она, помолчав. — Ты говоришь совсем как прежняя Лекси.

— Я и есть прежняя Лекси. — Меня охватили неимоверная усталость и нежелание объяснять все в сотый раз. — Фи… Представь, вот ты проснешься завтра, а на дворе 2010 год. И тебе будет необходимо привыкать к абсолютно новой жизни и быть совершенно другим человеком. Примерно так произошло и со мной. — Отломив от булки очередной кусок, я несколько секунд смотрела на него, потом положила на стол. — Я не представляю этого нового человека. Я не знаю, почему я стала такой. И это, в общем… тяжело.

Воцарилось долгое молчание. Я упорно смотрела в стол, борясь с подступающими рыданиями, кроша булку и не смея поднять глаза. Мне казалось, что Фи отпустит саркастическое замечание или поднимет меня на смех, а я не выдержу и вновь ударюсь в слезы.

— Лекси, прости меня, — едва слышно сказала Фи. — Я… Мы не понимали. Ведь внешне ты не изменилась…

— Да. — Я невесело улыбнулась. — Я теперь похожа на Барби-шатенку. — Я подняла каштановую прядь и вновь отпустила ее. — Когда в больнице подошла к зеркалу, то чуть не умерла от шока — не знала, кто это.

— Слушай, — повторила Фи, кусая губы и накручивая на палец кончик «хвоста», — я прошу прощения. За булки, за постеры и… за все остальное. Хочешь, пойдем сегодня с нами на ленч? — Она подалась вперед и добавила звенящим от волнения голосом: — Давай все начнем сначала!

— Я бы с удовольствием, — с благодарностью улыбнулась я. — Но сегодня не могу — обедаю с Лузером Дейвом.

— С Лузером Дейвом?! — произнесла Фи с таким изумлением, что я не сдержала смех. — Господи, Лекси, надеюсь, ты не собираешься…

— Нет! Конечно, нет. Я просто пытаюсь выяснить, что случилось в моей жизни за последние три года. Складываю головоломку. — Тут до меня дошло, что Фи может дать ответы на все вопросы. — Слушай, а ты не знаешь, из-за чего я рассталась с Лузером Дейвом?

— Понятия не имею. — Фи дернула плечом. — Ты не делилась, что у вас произошло. Ты всех нас вычеркнула из своей жизни. Даже меня. Казалось, для тебя все потеряло ценность, кроме карьеры. И в конце концов мы бросили попытки до тебя достучаться. — Ее лицо потемнело от обиды.

— Прости меня, Фи, — неловко сказала я. — Я не хотела отгораживаться от друзей. По крайней мере думаю, что не хотела… — Настоящий сюр — извиняться за что-то, о чем я ничего не помню.

— Да ладно, это же была не ты… То есть ты, но… не ты. — Фи замолчала. Она тоже запуталась.

— Пойду. — Взглянув на часы, я поднялась. — Может, у Лузера Дейва найдутся ответы.

— Лекси, — смущенно сказала Фи. — Ты еще один пропустила.

Она показала пальцем на мою юбку. Я в третий раз схватила себя за задницу и сорвала очередной стикер, на котором значилось: «Саймон Джонсон, я согласна быть твоей!»

— Да ни за что на свете, — хмыкнула я, комкая бумажку.

— Не согласна? — лукаво улыбнулась Фи. — А я бы хоть сейчас.

— Не верю! — Я невольно хихикнула — такую забавную рожицу она скорчила.

— А что, он подтянутый, тренированный…

— Да из него песок сыплется! Небось вообще уже не может… — Наши взгляды встретились, и мы захохотали, неудержимо и искренне, как в прежние времена. Я уронила жакет и присела на подлокотник дивана, держась за живот, не в силах остановиться. По-моему, я так не смеялась с тех пор, как пришла в себя после аварии; словно долго копившееся напряжение и обида выплескивались сейчас со смехом.

— Господи, как я по тебе соскучилась, — запыхавшись, выговорила Фи.

— Мне тебя тоже ужасно не хватало. — Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. — Фи, я хочу от чистого сердца извиниться за все, что сделала. И за то, какой была.

— Брось, — мягко, но решительно перебила меня Фи, подавая жакет. — Иди и поговори с Лузером Дейвом.

Как оказалось, Лузер неплохо преуспел за три года. Даже, я бы сказала, на удивление неплохо. Теперь он работал в авторемонтной мастерской в главном офисе фирмы на какой-то почти начальничьей должности. Он появился из лифта в щегольском полосатом костюме, с порядочно отросшими по сравнению с «ежиком»-2004 волосами и в очках без оправы. От неожиданности я вскочила с места и воскликнула:

— Лузер Дейв! Нет, только гляньте на этого франта!

Он вздрогнул и украдкой огляделся, проверяя, есть ли кто в холле.

— Меня давно никто не называет Лузером, — огрызнулся он, понизив голос. — Просто Дэвид, понятно?

— О, понятно. Извини… Дэвид. Бучем тоже не зовут? — не удержалась я, и он недобро на меня посмотрел.

Немалое прежде брюшко тоже исчезло — я заметила это, когда Лузер прислонился к приемной стойке и перебросится парой слов с секретаршей. Должно быть, теперь он тренируется по-человечески, а то раньше, помнится, пять раз подняв гантели, демонстративно открывал пиво и садился к телевизору смотреть соккер.

Сейчас, оглядываясь назад, я не могла поверить, что столько времени терпела этого типа. Заношенные трусы, разбросанные по квартире, туповатые шутки исключительно в адрес женского пола. Полная паранойя, — добиваться от него предложения руки и сердца, активного участия в домашних делах и непременно трех крошек в перспективе.

Теперь я видела, что при таком раскладе ему бы слишком повезло. Сомбреро было бы явно не по Хуану.

— Хорошо выглядишь, Лекси. — Отвернувшись от секретарши, он смерил меня взглядом. — Сколько лет сколько зим. Видел тебя по телику в «Амбиции». Меня и самого в свое время звали в такое шоу, — он снисходительно посмотрел на меня, — но это уже был не мой уровень. Я занимаюсь скоростным комплексным проектированием и строительством. Ну что, пошли?

Простите, но я положительно не могла воспринимать Лузера Дейва серьезно и видеть в нем крутого бизнесмена Дэвида, доку в скоростном проектировании. Мы вышли из офиса и направились в заведение, которое Лузер отрекомендовал как «хорошую местную забегаловку», причем он всю дорогу не закрывал телефон, громко обсуждая «сделки» и «предприятия» и исподтишка косясь на меня.

— Bay, — сказала я, когда он наконец сложил мобильник. — Вижу, ты большим начальником заделался.

— У меня «форд-фокус», — сообщил он деланно небрежным тоном. — И корпоративная карта «Амэкс». И право пользования корпоративным шале на горнолыжном курорте.

— Здорово! — За разговором мы дошли до «забегаловки», оказавшейся маленьким итальянским ресторанчиком, и уселись за стол. Подавшись вперед и поставив подбородок на руки, я наблюдала за Лузером Дейвом, который заметно нервничал — без конца перелистывал ламинированное меню и то и дело проверял сотовый якобы в поисках новых сообщений.

— Дэвид, — спросила я, — ты получил мою эсэмэску, где сказано, почему я хочу встретиться?

— Секретарша сказала, ты хочешь поговорить о прежних временах, — осторожно ответил он.

— Да. Дело в том, что я попала в аварию. И теперь мне приходится заново во всем разбираться, выяснять, что происходило, в том числе говорить и о нашем разрыве…

Лузер Дейв вздохнул:

— Милая, а стоит ли повторять это снова? В свое время мы достаточно сказали друг другу…

— Что повторять?

— Сама знаешь. — Он огляделся по сторонам и заметил прохлаждавшегося неподалеку официанта. — Эй, обслужите нас, пожалуйста! Вино у вас есть? Принесите бутылку красного домашнего!

— Дело как раз в том, что я не знаю. Понятия не имею, что произошло. — Я сильнее подалась вперед, стараясь привлечь его внимание. — У меня амнезия. Я ничего не помню.

Очень медленно Лузер Дейв обернулся и уставился на меня, словно заподозрив розыгрыш. — У тебя амнезия? — Да! Я в больнице лежала.

— Черт побери! — Он покрутил головой. В этот момент подошел официант, и я, стиснув зубы, переждала канитель дегустации вина из открытой бутылки и разливания его в бокалы. — Значит, ты ничего не помнишь?

— Ничего о последних трех годах. Так вот, я хочу знать — почему мы расстались? Что-нибудь произошло. Мы отдалились постепенно — или что?

Мой бывший бойфренд ответил не сразу, глядя на меня поверх своего бокала:

— А есть что-нибудь, что ты не забыла?

— Последнее, что я помню, — это вечер накануне похорон отца. Я была в ночном клубе, очень рассердилась, когда ты не пришел, потом поскользнулась на скользкой от дождя лестнице и… Все.

— Да-да, — кивнул он, о чем-то думая. — Я помню тот вечер. Поэтому мы и расстались.

— Почему? — озадаченно спросила я.

— Потому что я не пришел. Ты меня выставила. Финита. — Он отпил большой глоток вина, заметно успокоившись.

— Что? — изумилась я. — Выставила тебя?!

— На следующее утро. Сказала, с тебя хватит, между нами все кончено…

Я нахмурилась, пытаясь представить себе эту сцену.

— Мы что, крупно поссорились?

— Не то чтобы поссорились, — замявшись на секунду, ответил Дейв. — Скорее все обсудили, как взрослые люди. Мы согласились, что будет правильным расстаться, и ты сказала — может, это и будет самая большая ошибка в твоей жизни, но ты не в силах обуздать свою ревнивую, собственническую натуру.

— Неужели? — Такое просто не укладывалось в голове.

— Да. Я предложил сопроводить тебя на похороны, хотел поддержать, но ты меня и видеть не хотела. — Он отпил глоток вина. — Однако я не затаил на тебя обиды. Я сказал: «Лекси, ты всегда будешь мне дорога. Чего хочешь ты, того хочу и я». Я подарил тебе розу, поцеловал на прощание и ушел. Это было прекрасно.

Я поставила бокал и пристально посмотрела на Лузера Дейва. Он смотрел на меня открыто и невинно, как, бывало, делал прежде, убеждая клиентов купить дутую автостраховку якобы с дополнительной премией.

— Так все и было?

— Слово в слово. — Он взял меню. — Будешь чесночный хлеб?

Это у меня разыгралось воображение или у него очень поднялось настроение после того, как он узнал, что у меня амнезия?

— Слушай, Лузер, а ты меня за нос не водишь? — спросила я, буравя его самым решительным и проницательным взглядом, на какой была способна.

— Конечно, нет, — оскорбился он. — И прекрати называть меня Лузером.

— Пардон, — вздохнула я, разворачивая хлебную палочку. Может, Лузер Дейв говорит правду. Или по крайней мере выдает свою версию того, что произошло. Может, я и вправду его выставила. В тот вечер я действительно дошла до белого каления. — А что случилось потом? — Я разломила палочку надвое и принялась с аппетитом ее грызть. — Что-нибудь еще можешь вспомнить? Отчего я вдруг так рьяно занялась карьерой и оттолкнула близких подруг? Что происходило в моей душе?

— Почем мне знать? — Лузер Дейв изучал страничку фирменных блюд. — Ты не против, если мы возьмем лазанью на двоих?

— Все это так странно… — Я потерла лоб. — Словно меня бросили в центре карты с нарисованной стрелкой и надписью «Ты здесь». А я хочу знать, как я туда попала.

Неожиданно Лузер Дейв отвлекся от меню.

— Так тебе нужен спутниковый навигатор! — изрек он с видом далай-ламы, просвещающего темных паломников на вершине горы.

— Точно! В этом-то все дело! — нетерпеливо воскликнула я. — Я словно заблудилась, а если смогу отследить маршрут, то как-нибудь выберусь назад.

— Я могу продать тебе навигатор, — сказал Лузер Дейв.

— Что? — не поняла я.

— Говорю, я готов продать тебе спутниковый навигатор. — Он почесал нос. — Мы в авторемонтной как раз расширяемся, у нас теперь чего только нет…

Я была готова лопнуть от разочарования.

— Мне не нужен навигатор! — почти заорала я. — Это метафора! Ме-та-фо-ра!

— Да-да, конечно, — закивал Лузер Дейв, сдвинув брови, словно переваривая и обдумывая услышанное. — Это встроенная система, что ли?

Я не верила своим ушам. Неужели я когда-то встречалась с этим идиотом?

— Ага, — сказала я наконец. — «Хонда» такие делает. Давай жуй чесночный хлеб.

Часом позже, приехав домой, я первым делом решила спросить у Эрика, что он знает о моем разрыве с Лузером Дейвом — мы наверняка рассказывали друг другу о прежних романах, но, едва войдя в пентхаус, шестое чувство мне подсказало, что момент неподходящий. Эрик кружил по квартире с трубкой у уха, и вид у него был страшно напряженный.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒