АДАМ ЖЕНИТСЯ НА ЕВЕ 1 страница

Стр 1 из 10Следующая ⇒

Руди Штраль

АДАМ ЖЕНИТСЯ НА ЕВЕ

КОМЕДИЯ

Перевод Б. Калинина

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Адам Шмитт, автослесарь.

Ева Мюллер, будущая медсестра в яслях.

Судья.

Защитник, д-р Михаэлис.

Обвинитель, фрау д-р Габриэль.

Гела, подруга Евы.

Ганси, трубач.

Секретарь суда, Шиммельпфенниг.

Заседатели (мужчина и женщина).

ДЕКОРАЦИЯ

Зал суда (либо часть помещения, где проходят судебные заседания). Театральный партер представляет собой его естественное продолжение и служит как бы местом для публики в суде. Столы судьи и заседателей устанавливаются по возможности на некотором возвышении. В подборе и оформлении декорации не следует пренебрегать деталями, характерными для комедии, однако при этом необходимо учитывать, что помещение должно сохранять определенную внушительность. Одна из дверей ведет в комнату для совещаний суда, другая — служит входом и выходом. Функцию последней может выполнять и любая входная дверь в зрительный зал.

Для эпизодов, разыгрываемых, согласно ремаркам, у рампы, то есть вне декорации, могут быть найдены свои решения. При очень маленькой сцене, например, можно использовать боковые проходы зрительного зала.

Сцену у импровизированной стойки бара лучше выделить из общей декорации с помощью светотехнических средств. Стол и табурет секретаря суда легко превратить в стойку бара, их следует изготовить в соответствии с двойным назначением.

Секретарь суда раскладывает по столам судьи, заседателей, защитника и обвинителя тоненькие папки.

Секретарь (неожиданно обращаясь к зрителям). Да, имейте в виду: курить здесь не разрешается! И не вздумайте петь или обниматься! (Более миролюбивым тоном.) В крайнем случае можете поплакать или посмеяться. Это разрешается, это — пожалуйста... (Опять более строгим тоном.) И не забудьте встать, когда войдут судьи! Как только я крикну: «Суд идет!» Погромче, конечно, чем сейчас... Я очень прошу вас встать... (Желая вызвать сочувствие.) Я ведь тоже впервые участвую в таком деле. Мне здесь тоже надо немного пообвыкнуть, понимаете? Только не подумайте, мол, служба есть служба! Это раньше так было, наверное... Теперь не так. (Качает головой и с прежней убежденностью продолжает.) Теперь все меняется! (Поправляет себя.) Почти все. Во всяком случае, очень многое. Это ведь диалектика: жизнь так изменчива!.. (Последнюю папку кладет на свой стол, садится и начинает ее читать.)

Входная дверь осторожно приоткрывается снаружи. В ней появляются Адам и Ева. На Адаме новый, с иголочки, костюм, на голове — шляпа, носить которую он явно не привык. На Еве — светлый костюм, в руках у нее букет роз. Вид помещения приводит обоих в недоумение. Они останавливаются и осматриваются по сторонам. . '

Ева. Мы не туда попали, Ади. Это, верно, не отдел регистрации гражданского состояния. Это суд или что-то в этом роде.

Адам. Да, похоже. Наверное, нам этажом выше. Пошли.

Он хватает ее за руку и хочет вывести из помещения. При этом задевает плечом дверь. Секретарь суда, услышав шум, отрывается от чтения. Он замечает Адама и Еву в тот же момент, что и они его.

Адам(снимая шляпу). Простите.

Секретарь. Вы что хотели?

Адам(смущаясь). Мы, собственно говоря, хотели пожениться.

Ева(энергично). Не «собственно говоря», Ади. А вообще и как можно быстрее. (Обращаясь к секретарю суда.) Где это находится?

Секретарь. Что — это?

Адам. Отдел регистрации гражданского состояния.

Секретарь(поучающе). Сейчас это снова называется «отдел записи актов гражданского состояния».

Ева. Вот-вот, он самый.

Секретарь. Вы записаны?

Адам и Ева (одновременно). Конечно!

Секретарь. Ваши фамилии?

Ева(слегка приседая). Ева Мюллер.

Адам. Ади Шмитт. (Поправляет себя.) Адам Шмитт.

Секретарь. Так все же, Ади или Адам?

Ева(весело). Вообще-то его зовут Адам. Как первого человека. Ади — это прозвище. Но мне так больше нравится, ведь меня зовут Ева. Адам и Ева звучит как-то по-дурацки! (Осматриваясь по сторонам и продолжая сомневаться.) Неужели это все-таки здесь, я имею в виду, неужели здесь нас поженят?

Секретарь(неуверенно). В определенном смысле — да...

Ева(снова осматриваясь по сторонам). Смешно. А я себе представляла отдел регистрации гражданского состояния совсем по-другому. Ты тоже, Ади?

Адам(сокрушенно кивает головой и тут же поправляет). Сейчас это снова называется «отдел записи актов гражданского состояния»!

Ева. Не важно. Главное, чтобы побыстрее. (Обращаясь к секретарю суда.) Из-за такси, понимаете? Шофер сказал, что будет ждать не больше четверти часа. У него зарплата зависит от выработки. А когда это начнется?

Секретарь. Как только появится суд.

Адам(удивленно). Какой еще суд?

Ева. Вот видишь, Ади. Нам точно не сюда. Пошли.

Она хватает его за руку, чтобы вытащить за дверь. Адам с облегчением надевает шляпу и хочет последовать за ней.

Секретарь. Стойте, ни с места! Слушание уже официально назначено, стало быть, оно состоится!

Адам.Какое еще слушание? Мы же просто хотели...

Ева(с легким упреком). Мы не «просто» хотели, мы хотим! Хотим пожениться.

Секретарь. Это вы уже говорили. А я говорю... (Перебивая себя, соскакивает с табурета, громогласно.) Суд идет!

Адам и Ева поворачиваются вслед за его взглядом, обращенным на дверь комнаты для судебных совещаний, откуда выходят члены суда- судья, защитник и обвинитель, облаченные в небесно-голубого цвета мантии и в беретах, а также заседатели (мужчина и женщина) в строгих темных цивильных костюмах. Адам невольно снова снимает с головы шляпу, в то время как Ева прижимается к нему, словно ища защиты. Судья, заседатели, защитник и обвинитель направляются к своим местам и садятся.

Судья(добродушно). Всем доброе утро! (Обращаясь к секретарю суда и указывая на Адама и Еву.) Так это и есть наши кандидаты?

Адам и Ева (испуганно). Нет!

Они пытаются обратиться в бегство, однако секретарь суда опережает их и преграждает им дорогу.

Секретарь. Да, господин судья, они самые.

Адам (протестуя). Нет, правда нет.

Ева(со страхом). Мы просто хотели пожениться.

Судья(успокаивая). Без паники, друзья мои. Подойдите поближе.

Секретарь суда легонько подталкивает Адама и Еву к столу судьи, тот благосклонно протягивает им руки. Адам и Ева хватаются за них словно утопающие за соломинку.

Судья. Садитесь. Туда, прошу вас.

Он указывает на скамью перед столом защитника. Секретарь суда подводит Адама и Еву к скамье. Защитник приветствует их сердечным рукопожатием и ободряющей улыбкой. Обвинитель надевает очки и разглядывает обоих заинтересованно, однако со скепсисом. Адам и Ева садятся, все еще несколько обескураженные, однако теперь уже, по-видимому, с надеждой, что все закончится благополучно.

Судья(вставая, торжественно). Итак, вы хотите пожениться. Это прекрасно, друзья мои, ибо только супружество возвышает индивидуума до коллективного человеческого существа. Вы должны пожениться, поскольку наше общество поддерживает каждый шаг от «я» к «мы». (Возвышая голос.) Но вам не следует Жениться только для того, чтобы в один прекрасный День снова опуститься до уровня индивидуумов! Чтобы на смену хорошему начинанию не пришел горький конец, а короче говоря — развод. (Испуганно перебивая себя.) Я сказал «короче»? Вряд ли найдется более неподходящее слово для этого ужасного процесса! Ведь развод, как известно, требует причин. Причин и еще раз причин! (Огорченно.) А ведь многие браки в течение долгих лет, кажется, только и заняты неустанными поисками причин для развода... (После красноречивой паузы.) И напротив: был ли когда-нибудь кому-нибудь задан вопрос о причинах вступления в брак? Здесь достаточно подать заявление, дважды ответить; «да», уплатить небольшую государственную пошлину — и важный шаг уже совершен... (Со вздохом.) Но кто, скажите, вступал в брак шагом? В него влетали, влипали, врывались, впадали... И зачастую поспешность приводила к самым печальным последствиям! Ибо там, где не спрашивают о причинах, там и нет надобности их называть. А где нет надобности их называть, там и нет надобности их иметь. А где нет надобности их иметь... (Разочарованно разводит руками, качает головой и продолжает.) Мы по праву стремимся к самым высоким мировым достижениям, друзья мои. Мы гордимся нашими славными успехами... (После очередной красноречивой паузы, печально.) Но только не статистикой разводов... Где мы также достигли мировых вершин... (Энергично.) Однако мы сделали из этого выводы! И вам, друзья мои, первой в мире паре, выпало сейчас счастье... (он глубоко втягивает в себя воздух) ответить на вопрос о причинах вашего бракосочетания! (В восторге.) Ну, разве это не прекрасно?!

Адам и Ева с удивлением переглядываются и медлят с ответом — очевидно, они еще до конца не осознали, что их ожидает.

Судья(повторяет, уверенный в согласии). Разве это не чудесно?!

Адам(смущенно). Да, наверное.

Ева (нерешительно). Если это не затянется надолго... А то шофер разозлится и уедет. У него зарплата зависит от выработки...

Адам. В крайнем случае можем поехать и на трамвае. (Обращаясь к судье.) Чтоб вы не подумали, будто мы испугались.

Ева. Ни капельки.

Судья. Я должен, однако, предупредить вас, что на все вопросы суда вы должны говорить правду. От дачи показаний вы можете отказаться только в том случае, если сочтете, что задета интимная сфера ваших отношений. Вам будет помогать прекрасный адвокат — доктор Михаэлис. Он будет вас консультировать и всемерно поддерживать ваше намерение.

Защитник поднимается со своего места и кланяется Адаму и Еве, суду и обвинителю.

Обязанности обвинителя — точнее, обвинительницы — выполняет фрау доктор Габриэль. Она также действует в интересах дела и, в случае отсутствия веских оснований, полна решимости выступить против заключения вашего брака!

Обвинитель сухо и решительно кивает головой Адаму и Еве, суду и защитнику.

Адам(испуганно). Минуточку! Значит, нас могут и не расписать?

Судья. Я же сказал: в случае отсутствия веских оснований... Иначе мы могли бы обойтись и отделом регистрации гражданского состояния.

Секретарь (машинально). Сейчас это снова называется «отдел записи актов гражданского состояния». (Спохватившись, смущенно.) Извините, господин судья.

Судья. Ничего, ничего.

Ева(испуганно). Но ведь мы никогда не участвовали в таком деле! А что касается оснований...

Защитник (уверенно). То для этого у вас есть я.

Адам. А если у нас все-таки не получится?

Судья.Это означало бы отсрочку максимум на год. В ваших собственных интересах. Поскольку ваше вступление в брак оказалось бы действительно преждевременным и вы наверняка вскоре бы развелись.

Адам(неуверенно). Ну если так...

Ева(поспешно). Тогда лучше пусть по-вашему.

Судья. Заседателями на слушании являются фрау Фрёлих и господин Штренг. Они будут всемерно помогать суду своими мудрыми советами.

Фрау Фрёлих весело улыбается, господин Штренг строго и степенно кивает головой.

Коллега Шиммельпфенниг — секретарь суда — будет вести протокол...

Секретарь суда слезает с табурета, кланяется публике и остается возле своего стола.

Ну вот, пожалуй, и все...

Судья берет свой берет и надевает его, то же самое, вставая делают защитник, обвинитель и заседатели. Адам и Ева встают.

Судья(торжественно). Итак, первое слушание по делу Адама и Евы объявляю открытым! Прошу садиться.

Все садятся. Судья, защитник и обвинитель снимают береты. Секретарь влезает на свой табурет и вооружается блокнотом и авторучкой

Судья. Начнем слушание с выяснения некоторых вопросов о личности. Сколько вам лет?

Ева (вставая). Восемнадцать... Три дня назад исполнилось.

Адам(вставая). Девятнадцать... Через три недели! Судья. Да вы сидите, сидите. У нас еще много вопросов.

Адам и Ева садятся.

Вы, господин Шмитт, автослесарь?

Адам. Да, господин судья. И член профсоюза. И футболист. Играю за «Мотор» в Кёпенике. Левым крайним.

Судья. Прекрасно. У вас, фройляйн Мюллер, в деле стоит только «ученица»...

Ева. Я учусь на медсестру в яслях. (С гордостью.) Но я и сейчас могу уже справиться с любым грудным младенцем.

Обвинитель(любезно, осторожно). С любым? Вы хотите сказать, что подумываете о своем собственном...

Защитник(перебивая ее). Заявляю протест! Вопрос обвинителя явно нацелен на интимную сферу моей подзащитной!

Судья. Протест принят. (Обращаясь к Еве.) Если вы, конечно, не пожелаете отвечать на вопрос добровольно.

Ева. Да там еще ничего и нет... Я имею в виду, то есть я хотела сказать... (В смущении умолкает.)

Адам. Да брось ты, Ева. (Обращаясь к суду.) Тут не о чем говорить. (Обращаясь к обвинителю.) Извините, фройляйн.

Обвинитель. Фрау, прошу вас.

Судья. Вы, господин Шмитт, берлинец, а вы, фройляйн Мюллер, родом из Лангулы?..

Ева. Да, вы там бывали?

Судья(улыбаясь). Нет.

Ева. Это деревня такая. Под Мюльхаузеном в Тюрингии. Там Томас Мюнцер во время Крестьянской войны...

Адам (обращаясь к Еве). Господин судья наверняка знает об этом. (Обращаясь к судье.) Ей всегда хочется всем все объяснить. Но мне это нравится.

Судья (добродушно). Мне тоже. Ну тогда объясните уж заодно: почему, собственно говоря, вы хотите пожениться?

Адам(растерянно) . Как — почему?

Ева(поспешно). Потому что мы любим друг друга!

Защитник(подхватывает с упоением). Потому что мы любим друг друга!

Адам(с облегчением вторя ему). Конечно! Потому что мы любим друг друга!

Обвинитель(довольно миролюбиво) . Прелестное утверждение. Но всего лишь утверждение! А чем вы можете это доказать?

Адам чувствует на себе пристальный взгляд обвинителя и беспомощно оглядывается на Еву.

Ева. Мы уже вечность любим друг друга. Правда,

Адам(с воодушевлением). Еще бы! Еще как!

Обвинитель. А почему? За что вы любите друг

Адам и Ева переглядываются и явно не могут сразу ответить на этот вопрос.

Адам и Ева (запинаясь). За то, что... За то, что...

Защитник(поспешно). Протест! Я заявляю протест против такой постановки вопроса! Он поставлен слишком глобально, чтобы можно было дать на него достойный ответ! Для этого не найдется прецедента во всей мировой литературе! Мыслимо ли, чтобы кто-то кому-нибудь сказал: я люблю тебя за то, что... И тут же нашел бы ответ на вопрос «за что?»! Это немыслимо, уважаемая фрау обвинитель! В ответ на этот вопрос все начинают лепетать что-то невнятное, словно речь идет о вселенской тайне. И это поистине так. Высокий суд...

Судья(прерывая поток его красноречия). Протест отклоняется. Величие тайны отнюдь не освобождает человечество от задачи разгадать ее. Попытаться по крайней мере... (Обращаясь к Адаму и Еве, сердечно.) Так почему же вы любите друг друга?

Ева. Прошу прощения, господин судья, но мы любим друг друга просто так. Правда, Адам?

Адам. Вот именно.

Ева(почти торжествуя, продолжает). Мы любим Друг друга за то, что мы любим друг друга. А раз мы любим друг друга, значит, мы любим друг друга. Это же совершенно ясно.

Защитник(с воодушевлением). Ясно как день. (Обращаясь к судье.) Прошу занести в протокол высказывания моей подзащитной дословно.

Судья. Само собой разумеется. Не так ли, господин секретарь?

Секретарь. Так точно, господин судья.

Обвинитель. Я не сомневаюсь в искренности веры фройляйн Мюллер в ее высказывания. Однако я прошу не рассматривать их в качестве доказательства! Срок их годности, как известно, не сегодня завтра может истечь.

Защитник. Это явные измышления!

Обвинитель(иронично). Это отличительный признак любви...

Защитник(возмущенно). Господин судья, я протестую! Фрау обвинитель пытается извратить смысл моих слов! Под измышлениями я подразумеваю ее подход к делу!

Судья(задумчиво). Вопрос, возможно, был поставлен действительно слишком глобально. Ко всему основополагающему мы должны нащупывать путь постепенно. Вы согласны?

Обвинитель и Защитник кивают головой в некоторой нерешительности, заседатели — с уверенностью. Адам в Ева с недоумением пожинают плеча ни. Кажется, они убеждены в том, что свое слово они уже сказали.

Судья(после некоторого раздумья). Расскажите-ка нам, как вы познакомились.

Ева (охотно, непринужденно). С удовольствием, господин судья. Это было так здорово, правда, Ади? В Херингсдорфе, господин судья. В палаточном лагере. Мы любим путешествовать с палатками, Ади и я. А дело было так: он, вообще-то, хотел ехать в Бинц, а я — в Селлин. Этого, конечно, мы тогда еще друг про друга не знали. Мы ведь тогда вообще ничего друг про друга не знали. И вдруг оба получаем места в Херингсдорфе (Восторженно.) Вы бывали когда-нибудь в Херингсдорфе, господин судья? Летом? Когда дни словно бархатные, а ночи как шелковые?

Судья с многозначительной улыбкой кивает головой, в то время как Адам предостерегающе толкает Еву и что-то шепчет ей на ухо, после чего она умолкает.

Судья(осторожно резюмируя). Так, значит, там вы и познакомились. В отпуске.

Ева. Да. В первый же день. У костра.

Адам(поправляет ее). Нет, Ева. У костра мы с тобой только впервые увиделись. А познакомились мы на следующее утро...

Ева(припоминая, радостно). Ах да, утром! Когда мне в палец попала заноза!

Обвинитель(строго). Прошу говорить по существу дела!

Защитник. Это и есть по существу!

Судья(обращаясь к Еве). Продолжайте, дитя мое.

Ева. Так вот, попала мне эта заноза. Гела никак не могла ее вытащить. Гела — это моя подруга, господин судья. Она тоже из Лангулы и тоже медсестра, только она уже закончила учебу. Но, все равно, она никак не могла вытащить у меня эту занозу. Сколько она с ней ни билась... (Мечтательно.) И тут вдруг идет он, Ади...

Аден в подтверждение ее слов кивает головой.

Видит, что я сижу и реву, останавливается, смотрит на меня и говорит: «Дай-ка, я попробую...» Берет и как ни в чем не бывало вытаскивает ее, ну, эту занозу.

Адам(смущенно). Футболисты в таких делах мастера.

Ева. А потом и говорит, что его зовут Ади.

Адам. Не Ади, а Адам.

Ева. Да, Адам. (Смеясь.) Ну и кислую мину он состроил, когда я сказала, что меня зовут Ева!

Адам. Я подумал, что ты меня разыгрываешь, намекаешь, что я похож на допотопного человека.

Ева. Ты и впрямь чем-то его напоминал. (Продолжая весело, непринужденно.) Да еще у меня в руках было яблоко...

Судья, защитник и заседатели Благосклонно слушают рассказ обоих. Обвинитель замечает это, ей кажется, что Ада и я Ева слишком укрепили свои позиции.

Обвинитель. А может быть, вы могли бы несколько сократить пересказ этой библейской легенды...

Защитник(с жаром перебивая ее). Это не библейская легенда! Это исходный пункт похвальных человеческих отношений, которые сегодня должны обрести здесь свое достойное завершение. Прошу фрау обвинителя не прерывать то и дело моих подзащитных. Мне представляется крайне необходимым изображение деталей этого поразительного знакомства!

Обвинитель(иронично). Поразительное знакомство... Запишите это для своей заключительной речи, коллега.

Судья. Прошу вас говорить по существу дела, фрау обвинитель. (Обращаюсь к Адаму и Еве.) Продолжайте, друзья мои. Так что же случилось дальше?

Адам. Ничего. Дальше ничего... Просто потом мы везде ходили вместе, вместе плавали: Ева, Гела и я.

Защитник. Так сказать, коллективно. Прекрасно.

Ева. Пока не произошла эта история с Гелиным аппендицитом. Он у нее вдруг воспалился. Тут уж Ади сделать ничего не мог. Он только отвез Гелу в больницу.

Адам. На мотоцикле. Самое время было. Ее сразу же положили на операционный стол.

Обвинитель(обращаясь к Адаму). А что было потом?

Адам. Потом я вернулся в лагерь. (Внезапно просияв.) Возвращаюсь, а она там...

Ева толкает его в бок и что-то шепчет ему. Адам испуганно умолкает.

Обвинитель. Кто там? г Адам и Ева смущенно опускают глаза.

Судья. Кто? Где?

Адам(нерешительно). Ну, Ева...

Ева(глядит прямо на судью, решительно). Да, я. В его палатке.

Обвинитель. Ага.

Защитник. Протестую против «ага». Это носит характер явно выраженного подозрения!

Судья(обращаясь к секретарю суда). Вычеркните «ага».

Секретарь. Ага!

Ева. Я перешла в его палатку потому, что мне было страшно оставаться в своей. Там стало вдруг так пусто.

Обвинитель(удивленно). А в его палатке разве было не пусто?

Ева. Да, конечно...

Обвинитель. Однако там вам было не страшно?

Ева. Нет.

Обвинитель. Странно. Как это, в одной пустой палатке страшно, а в другой — не страшно?

Ева. Не знаю. Я и сама удивилась. Но это факт.

Адам(робко вмешиваясь). Да я ведь скоро вернулся. Примчался на всех парах!

Обвинитель. Как? Разве вы знали, что фройляйн Ева будет находиться в вашей палатке?

Адам(скромно, но гордо). Нет. Я всегда очень быстро езжу.

Ева(с еще большей гордостью). Он ездит быстрее всех! Гоняет как сумасшедший... Когда он приехал к нам в первый раз в Лангулу...

Судья. Давайте пока что останемся в Херингсдорфе.

Обвинитель. Так что же произошло, когда вы вернулись?

Адам. Я прямо обалдел...

Секретарь (ехидно). Обалдел!

Адам(поправляясь). Я так удивился, что она ни с того ни с сего перебралась ко мне. А была ведь такая недотрога.

Обвинитель. Что вы подразумеваете под «недотрогой»?

Адам(со смущенной улыбкой). Ну, что она ни с кем не хотела обниматься...

Ева(с запоздалым возмущением). Да мы тогда были всего лишь три дня знакомы...

Обвинитель(обращаясь к суду). Этот факт мне хотелось бы особо отметить! (Обращаясь к Адаму и Еве.) К моменту упомянутого события вы, стало быть, знали друг друга целых три дня?

Защитник. Иногда три дня кажутся целой вечностью!

Ева. Вот именно! Мне казалось, что мы с Ади знакомы по крайней мере уже неделю. (Убежденно.) Иначе, как бы мне страшно ни было, я все равно не перешла бы в его палатку!

Обвинитель. Прекрасно, фройляйн Мюллер. (Обращаясь к Адаму.) А вы, господин Шмитт, затем явно преодолели свое удивление.

Адам. Ясное дело.

Обвинитель. А что было потом?

Адам. Я прямо забалдел. (Поправляется, обращаясь к секретарю суда.) Я очень обрадовался.

Обвинитель. Какая идиллия!

Защитник. Господин судья, я прошу вас пресечь циничные реплики фрау обвинителя.

Судья. В констатации идиллии я не усматриваю никакого цинизма.

Обвинитель. Что же произошло дальше?

Адам и Ева переглядываются.

Защитник (поспешно). На этот вопрос вы можете и не отвечать. Вспомните, что говорил господин судья насчет интимной сферы.

Адам(после короткого раздумья, несколько стесняясь). А аппендицит относится к интимной сфере?

Члены суда в недоумении переглядываются.

Обвинитель. Все зависит от того, в какой степени...

Судья. В какой степени что?

Ева. Ну, потому что мы говорили о нем... О Гелином аппендиците... И вообще о жизни... О совпадениях...

Адам. И как все бывает... Так вдруг...

Ева(поначалу спокойно, затем излучая переполняющее ее счастье). Да, как, например, с нами было. Вот живешь, живешь и ничего друг о друге не знаешь... Потому что один живет в Берлине, а другой — в Лангуле... И вдруг они встречаются... В Херингсдорфе... Понимаете, ведь Ади действительно мог уехать в Бинц, а я — в Селлин. Так нет же! Он едет в Херингсдорф, и я еду в Херингсдорф! И там мы встречаемся! И именно мы с ним!

Члены суда слушают ее с большим вниманием, даже обвинитель не остается равнодушным к ее рассказу.

Адам(торжественно). Видно, это была судьба! (Ужасаясь.) Я не могу себе даже представить, что чуть было не уехал в Бинц. А Ева — в Селлин. Ведь тогда мы бы, наверное, никогда в жизни не встретились...

Защитник(с воодушевлением). Прошу занести высказывания моего подзащитного в протокол дословно!

Адам(все более смущаясь). Да ладно, не надо. А то, когда это написано на бумаге...

Ева. Но ведь так оно все и было! (Обращаясь к секретарю суда.) Может, вы все-таки запишете?

Секретарь. Уже записал. И про судьбу тоже!

Обвинитель. Так, значит, вы друг с другом действительно только разговаривали?

Адам. Да что вы!

Ева. Тут-то все и началось!

Защитник наклоняется к ним и что-то говорит. Члены суда выглядят смущенными.

Адам(поспешно). Она имеет в виду грозу.

Ева. Да, господин судья, и какая гроза! У многих даже смыло вещи и разорвало палатку. (Гордо.) Если бы не Ади, кое-кому пришлось бы худо. У одного ветеринара машина даже чуть не сползла под откос. Он не мог ее отогнать от обрыва, боялся в нее сесть, этот ветеринар. Зато Ади...

Адам. Оставь, Ева. Это сюда не относится.

Защитник. И тем не менее это положительно характеризует моего подзащитного. (Иронически.) Наконец-то фрау обвинитель получила разъяснение относительно того, как прошла та ночь. (Обращаясь к суду.) Прошу отметить, что молодые люди проявляли взаимное влечение с поистине детской чистотой и не думали – г-м – сближаться друг с другом в иных категориях. (Обращаясь к Адаму и Еве, высказывая предположение.) И точно так же вы провели весь оставшийся отпуск, не правда ли?

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒