СОДЕРЖАНИЕ 33 страница

Вчера пришла глава «Культура» из Вашей книги. Прочли мы ее с полным восторгом, ибо это именно то, что сейчас так важно подчеркнуть. Ввиду этой важности мы очень просим Вас напечатать эту главу по-русски в виде отдельной брошюрки. Она будет крайне нужна. Напечатать ее следует как можно дешевле. Ведь много замечательного совершается и нужно бросить лучшие зерна во вспаханную почву.

Шлем Вам, и Элле Рейнгольдовне, и всем ближайшим сотрудникам нашу радость.

Сердцем с Вами. Е.Р.

Е.И.Рерих – В.М.Сеплевенко

14 сентября 1936 г.

Многоуважаемый Виктор Михайлович, сожалею очень, что не смогла ответить Вам раньше на Ваше июньское письмо. Причин тому много, одна из них – мое нездоровье. Перехожу к Вашим вопросам. Конечно, согласна с Вами, что сначала следует издать первую часть «Листов Сада Мории», к тому же она и меньше объемом и потому издание ее обойдется дешевле. Также очень огорчает нас невозможность уделить Вам нужную сумму для издания книг Живой Этики. Наши средства напряжены до крайности. Вы уже знаете о предательстве, происшедшем в Нью-Йорке. Мы сейчас обязаны поддержать сотрудников и дела и при этом еще преследовать законным порядком узурпатора и похитителя принадлежащих нам и верным сотрудникам шер-акций. Вы можете себе представить, какие суммы нужны на расходы адвокатам. Но тут пришли нам на помощь верные друзья, которые составили Комитет Защиты Культурных дел, связанных с именем Рериха. Так войдите в наше положение и не сетуйте за неисполнение Вашей просьбы. Ведь все книги Живой Этики, так же как и книги Н.К., издаются на средства друзей и членов Общества в Риге.

Теперь, уверены ли Вы, что Болгария созрела для книг Живой Этики? Вы сами видите, как ничтожен отклик на все Ваши объявления, несмотря на выход уже одной книги из серии «Агни Йоги». Может быть, лучше повременить с переводом на болгарский язык, времена сейчас не такие, много темных туч сдвинулось в южном направлении. Также не торопитесь с учреждением группы. Если же Вам так уж хочется, то собирайте единомышленников, понимающих русский язык, на частные собеседования и чтение книг Живой Этики. Ведь сначала нужно собрать людей, а потом уже писать уставы. Для собеседований же никаких уставов не требуется, кроме единого условия – наличности моральной чистоты. Ведь не будете же Вы из собеседников сразу создавать эзотерическую группу? Сначала всем нужно ознакомиться с теми условиями и положениями, которые так всесторонне освещены в книгах Живой Этики. Сами собеседники уяснят себе, какие именно недостатки и трудности должны они преодолеть, чтобы оказаться в состоянии принять испытание и продвинуться по духовному пути. Никакие уставы и условия не помогут, если сердце не зажглось искренним устремлением изжить свои ущербы. Также нужно всегда иметь в виду все те предупреждения, которые в свое время были сделаны Великими Учителями и Е.П.Блаватской всем желавшим приблизиться и подвергнуться испытанию на принятие в ученики. Я приводила их в письме к А.М.Асееву для Саввы Калименова.

«Существует странный закон в оккультизме, который был установлен и подтвержден на протяжении тысячелетних опытов. В течение всех лет, истекших от начала существования Теософического Общества, Закон этот неизменно подтверждался в каждом случае. Стоит только кому-либо вступить на путь «испытуемого», как начинают проявляться некоторые оккультные следствия. И первое из них есть выявление наружу всего, что находилось в человеке до сих пор в спящем состоянии, его недостатков, привычек, качеств или скрытых желаний, хороших или дурных или безразличных.

Например, если человек в силу атавизма или же кармического наследства тщеславен, или чувственен, или самомнителен, то все эти пороки неминуемо выявляются в нем, даже если ему удавалось до сих пор успешно скрывать и подавлять их. Они выступят неудержимо, и ему придется бороться с ними во сто раз сильнее, чем раньше, прежде чем ему удастся искоренить в себе подобные наклонности.

С другой стороны, если он добр, великодушен, целомудрен и воздержан или же имеет какие-либо добродетели, находившиеся в нем в скрытом или спящем состоянии, они так же неудержно проявятся, как и все остальные... В области Оккультизма это есть непреложный Закон. Действие его тем ярче, чем серьезнее и искреннее желание, выраженное кандидатом, и чем глубже он восчувствовал действительность и значение принятого им на себя обязательства.

Древняя оккультная аксиома «познай самого себя» должна быть известна каждому ученику. Но мало кто понял значение этого мудрого изречения Дельфийского оракула...»

Также перечтите в «Чаше Востока» последнее письмо XXVI. Там сказано еще сильнее.

Теперь Вы спрашиваете о курении, мясоедении и спирте? Но ведь в книгах Живой Этики достаточно сказано об этих трех опасностях. Люди, именно, должны рассматривать их как опасности, ибо мало что так подтачивает духовное и физическое здоровье, как эти три отравы. Кажется, комментарии на это излишни.

Для лечения психической энергией нужны прежде всего высокая духовная чистота и энтузиазм или огненное сердечное устремление помочь ближнему. При наличии сердечного огня можно надеяться, что поток нашей энергии будет усилен и Свыше. Для каждого такого излечения нужно и доверие со стороны самого болящего, ибо при всяком феномене необходимо гармоническое взаимодействие. Конечно, полезен и доступ праны, и прикасание к больному через возложение рук, передающих целительный ток. Но все эти указания и еще другие подробности имеются в книгах Живой Этики. Нужно иметь в виду, что каждый целитель очень индивидуален в своих методах. Чувствознание подскажет ему и лучший способ.

О Вашей же болезни могу сказать, что она, вероятно, нуждается в хирургической помощи. Там, где нужна хирургия, там и следует применять ее.

Шлю Вам стрелы мужества. Заря уже возгорается. Чудеса Преподобного множатся. 16 сентября – великий срок. Но многие ли поймут это?

Всего Светлого.

Е.Р.

Прилагаю нашу малую лепту на книги – 20 рупий.

Е.И.Рерих – г-дам COX&KINGS (Agents), Ltd.[234]

16 сентября 1936 г.
«Hall Estate»

Уважаемые господа,

Пожалуйста, примите приложенную железнодорожную квитанцию (пассажирский поезд) за два ящика с четырьмя картинами и семьюдесятью деревянными рамами, железнодорожный фрахт оплачен в конце. Пожалуйста, переправьте оба ящика по адресу: Messrs Corbett – Brokers, 8 Bridge Street, New York первым же прямым пароходным рейсом.

Прилагаю два комплекта консульских накладных в четырех экземплярах: ящик №1 с четырьмя картинами должен быть доставлен брокерами из Messrs Corbett, New York г-же Ф.Сутро, Нью-Йорк, а второй ящик с семьюдесятью рамами – г-же Фричи, Нью-Йорк. Эти сведения и полные адреса написаны на ящиках. Сертификаты художника (2 экз.) также прилагаются вместе со счетом за 70 рам.

Пожалуйста, застрахуйте всю посылку на сумму 4000 US$ и отправьте ВСЕ ДОКУМЕНТЫ брокерам по адресу: Messrs Corbett, 8 Bridge Street, New York ЗАКАЗНЫМ АВИАПИСЬМОМ, чтобы позволить им подготовиться ко времени прибытия ящиков. Эти документы, как мне сообщили, включают: счет за погрузку, консульские накладные в нужном количестве, сертификаты художника (2 экз.), счет за рамы (2 экз.), страховое свидетельство и т.д., включая все другие бумаги, требуемые для отправки.

Пожалуйста, пришлите счет за все Ваши расходы, включая корабельный фрахт до Нью-Йорка и страховку, мне в Наггар. Пожалуйста, примите мой чек на 50 (пятьдесят) рупий в качестве предварительной оплаты.

Пожалуйста, сообщите мне дату отплытия и название парохода, а также дату отправки документов в Нью-Йорк авиапочтой, прислав мне копию Вашего письма к ним для ознакомления.

Жду Вашу расписку и надеюсь, что ящики будут отправлены как можно скорее.

Искренне Ваша,

г-жа Елена Рерих

Прилагаются:

– одна железнодорожная квитанция;

– 4 консульские накладные для ящика №1;

– 4 консульские накладные для ящика №2;

– свидетельство художника (2 экз.);

– счет (2 экз.);

– чек на 50 рупий.

Оба ящика новые, в полном порядке и должны быть доставлены в отличном состоянии. Пожалуйста, проследите, чтобы они хранились на борту в СУХОМ месте.

Габариты ящиков: №1 – 215 фунтов; 4х1х4 футов;

№2 – 154 фунта; 2х2х2 футов.

Н.К.Рерих, Е.И.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

20 сентября 1936 г.

Родные наши Зина, Франсис, Амрида и Морис, получились письма Зины и Мориса от 27 по 31 августа. Это письмо застанет Вас уже в разгаре действий рефери. Насколько возможно откладывайте и затягивайте, ибо подойдут новые обстоятельства. Впрочем, об этом мы Вам уже писали, и, конечно, Вы понимаете, почему это так важно. А кроме всего прочего, удастся начать новый сезон Школы и Пресса, создать Советы при том и другом и тем еще более подчеркнуть общественное начало. Также подоспеет и основание нового Общества, может быть, найдется для него и помещение, и таким порядком еще раз выразится общественное мнение. Ведь и для рефери очень важно выражение общественного мнения и нерушимость культурной деятельности. Потому мы так настаивали с самого начала на всяких обществах, комитетах и на всех выявлениях общественного мнения. Нужно всегда быть во всеоружии. Ведь Вы помните, что злоумышленники, когда начали приводить в исполнение свой адский умысел, они прежде всего начали изгонять всякую общественность. Все Вы помните, как они изгнали группы Спинозы и всякие прочие начинания. Они спешили изъять лишних для них свидетелей. Также Вам надлежит припомнить, когда именно Вам и вместе и порознь подсовывались для подписи какие-то неведомые бумаги, не давая даже времени прочесть их. Обо всех таких проделках злоумышленников Вы все должны известить всех адвокатов. Мало ли какие бумаги Вам подсовывались! Вспоминаем, как в фильме «Три мушкетера» лукавый кардинал подсовывал королеве ложный документ, чтобы получить ее подпись, которую он хотел использовать во вред королевы. В фильме было показано, как документ был отделен черной лентой от места, где должна была появиться подпись, а затем оказалось, что подпись была вовсе не под этим никому не нужным документом, а на другом листе, в который кардинал и вписал все, что ему было угодно. Мало ли какие злоумышления бывают. Если бы Морис припомнил, что он уже летом в 1935 году, не читая, должен был подписать какую-то бумагу о картинах Пэнтингс Корпорейшэн, то пусть он ознакомит со всеми подробностями этого акта и Миллера и Брата. Может быть, они найдут нужным осведомить и публишеров. Ведь это дело огромной важности. Вообще во всех тех случаях, когда Вас принуждали нечто подписывать. Вы, конечно, и покажите, что такая Ваша подпись была исторгнута насильственно и давалась Вами лишь по полному доверию. Но теперь, когда Вы убедились в преступном злоупотреблении Вашим доверием, Вы не можете считать таким порядком полученные Ваши подписи действительными. Таким образом, преступник и вор будет еще раз обнаружен со всеми его многолетними злоумышлениями. И пособницы его тоже получат достойное наименование. Если только Вы подумаете еще раз о чудовищном лицемерии и злонамерении, проводившемся в жизнь в течение стольких лет, то поистине страшно делается за род человеческий. Насколько же выше все враги, действующие открыто, нежели эти темные змии и волки в овечьих шкурах, пятнадцать лет пригревавшиеся у сердечного очага! Впрочем, о чем же еще говорить, когда своим кощунством в часовне злоумышленники обнаружили всему свету низость своей души. Найдется ли какой раввин, достойный этого высокого звания, который одобрил бы такие кощунственные злодеяния?! Темные силы толкают предателей на зловреднейшие действия для них самих и для всего их окружающего. Страшное время избрали они для этих своих кощунств и злодеяний. Неужели же они не понимают тот неисчислимый вред, который они наносят всему им близкому именно в то время, когда каждый мало-мальски разумный человек посоветовал бы им быть осторожнее. Что бы им сказал Лев Пустыни – Амос?! Нельзя безнаказанно ниспровергать святыни. Теперь можно еще раз понять, почему Морис был послан и к раввину и к масонам, ибо уже готовились кощунства и гнуснейшее святотатство. Мы видим, что кощунники недолго благоденствуют, примеры у всех на глазах. Можно себе представить, каких нинкомпупских лжесвидетелей они приведут, пожалуй, в карманах тридцать сребреников будут еще греметь. Но неужели же свидетельство таких почтеннейших людей, как Ф.Стокс, Флорентина Сутро и Косгрэв и многих других, не будут достаточны, чтобы рефери поверх всяких темных текникалитис усмотрел бы и воровство, и страшнейший брич оф трест?! Если же рефери скажет, что сочинения и труды в области культуры со стороны Леви гораздо превышают все мною за полвека сделанное в этой области, тогда уже вообще мы окажемся среди дикарей. Впрочем, невозможно даже допустить такую несоизмеримость. Берегите Сутро, Стокса и всех культурных деятелей. Холливуд для картин может быть удачным местом, лишь бы только избежать Судейкина, враждебность которого Вы все знаете. Конечно, и в частном помещении выставка может быть устроена достойно. Ведь это не будут картины, стоящие под диваном! Достоинство всюду должно быть соблюдено. Мы пошлем Вам библиографию в 36 страниц – полезно для Бостона и всюду.

Пошлем Вам сейчас полученный большой калькуттский журнал со статьей неведомого друга Дж. Нага «Рерих – эй Сейнт енд эн Артист»[235]. Достанем копию и пошлем Вам. Так идет продвижение. Итак, будьте во всеоружии и в единении творите сужденную победу! Сердцем и духом с Вами.

Н. и Е.Р.

Е.И.Рерих, Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант., К.Кэмпбелл и М.Лихтману

24–25 сентября 1936 г.

Родные Зина, Франсис, Амрида и Морис,

Получились Ваши письма от 29 августа по 3 сентября с приложением письма Кауна. Это письмо не только наводит размышление о душевных свойствах самого Кауна, но еще раз подчеркивает существование каких-то доверительных писем от трио, очевидно насыщенных всякою клеветою. Конечно, всякий порядочный человек не преминул бы сообщить друзьям содержание клеветнического письма, но, очевидно, для Кауна «культурные» заслуги трио безмерно выше всех прочих и он хочет приумножить собою шайку нинкомпупов. Каждый волен вписать в свой жизненный формуляр все, что ему угодно. Но интересно бы знать, кто же такие еще получили клеветнические письма доверительно. Вероятнее всего предположить, что эта клевета распространялась прежде всего среди почетных советников. В то же время, например, Беннет, вероятно, не получил подобного письма, иначе он как порядочный человек сказал бы это Вам. Значит, происходил какой-то выбор и, вероятно, Каун был почтен таким письмом, чтобы внедрить клевету в Калифорнию. Ведь трио знало, что в Калифорнии много наших друзей и что не только Сан-Франциско, но и Лос-Анджелес могут быть весьма полезны. Может быть, удастся проследить, по каким еще каналам протекла клевета. Зина пишет, что кто-то из Харбина покупает книги – очень просим сообщить имена этих покупателей. Это нужно знать, потому что нашему Содружеству для книг мы давали Рижский адрес, значит, эти покупатели не от Содружества и тем интереснее знать их имена и адреса. Франсис пишет про Бостон и о материале для этой выставки. Конечно, материал отсюда являлся лишь добавительным, а весь основной материал, с монографий Брентано и Яременко[236], с журнала «Урусвати» (три тома), всех книг Пресса, «Арчера», Бюллетеня, всех цветных больших репродукций, фотографий всяких ивентов[237] и экспедиций – вся эта основная масса находится у Вас в Нью-Йорке... Местная пресса будет рада иметь здесь сведения об этой выставке. Сегодня Вы уже находитесь в боевом периоде. Странно слышать, что если рефери из оппозиции Глиину, то каким же способом противники его могут на него производить давление. Казалось бы, что должно быть как раз наоборот. Очень просим Мориса помнить, что книга «Община», о которой он писал, называется «Коммюнити», а не иначе. Того названия, которое упоминалось им, вообще не было. Поэтому очень просим его предупредить и всех тех, которые, может быть, употребляли неверное название. Кроме того, как известно, та же книга называлась и «Нью Эра», но, во всяком случае, не так, как писал Морис. Можно себе представить, какие новые гадости задумывают преступники, ведь в их темном мышлении всякие мерзкие выходки должны концентрироваться около двадцать четвертого числа и к началу судоговорении. У них не осталось не только ничего святого, но и человекообразного. Они способны извратить решительно каждое слово. Они могут поступать именно как пишет Франсис, то есть – подобно ночным гиенам. Их последнее кощунство открыло всю глубину их адских устремлений. Можно себе представить, как страдает достойнейшая мать Мориса о своей бывшей дочери. Если из Библии, из Евангелия можно отдельными словами сложить книгу безнравственную, то насколько же легче извратить культурную деятельность в любой уродливый аспект. Конечно, большое счастье в том, что никто из нас не делал ничего тайного с трио. В течение всех пятнадцати лет все делалось явно, с ведома всех Трэстис. В этом обстоятельстве сейчас заключается огромный смысл. Ведь только нашими общими достоверными показаниями можно опрокидывать все темные наветы. Также прекрасно, что у Вас четверых существует единение, и таким образом всякое недоумение может быть выяснено немедленно. Хотя мы надеемся, всем нашим адвокатам уже совершенно ясна вся бездна темной беспринципности трио, но все-таки еще и еще раз хочется спросить: чуют ли адвокаты, с какими преступниками им приходится сражаться. Ведь дело идет не о каких-то технических подробностях, но о потрясении всех устоев человеческого доверия. Прекрасно, если голос общественного мнения в виде основанного общества уже оформился. Также необходимо, чтобы все Комитеты Алумни, советы преподавателей и Пресса – словом, все ответвления общественности уже были бы в полной готовности выступать за правду. У Е.И. опять были сильные боли, и все напряжение чрезвычайно велико. Но это не новость, ибо сейчас во всех отношениях протекают великие сроки. Если всякие темные нинкомпупы так деятельны, то ведь для друзей представляется еще гораздо более широкое поле для действия во имя истины и культуры. Друзья понимают, что, действуя за культуру, за истину, они находятся в защищенном положении. А сейчас именно в эти дни безмерно нужен доспех светлого энтузиазма. Соберем же все силы духа и тела, чтобы на дозорных башнях усмотреть зачатки каждой клеветы. Мысленно всегда с Вами и сердцем и духом.

Е. и Н.Р.

Е.И.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, М.Лихтману

28 сентября 1936 г.

Для всех

Не могу писать сейчас длинных писем, все время занято спешной корректурой перевода «Тайной Доктрины». Нужно спешить с изданием ее, так Указано.

Родные мои и любимые, шлю Вам весь огонь сердца к предстоящей борьбе. Знаю, как упорна будет она, но именно это напряжение и принесет необходимые результаты. Указана полезность протягновения всего процесса, ибо это даст возможность подойти новым обстоятельствам. Об этом мы давно уже намекали. Нельзя безнаказанно идти против Указаний Света. Последнее письмо Зины, в котором она пишет о том единении, которое установилось среди ближайших сотрудников, принесло волну ОГРОМНОЙ РАДОСТИ.

Родные наши, ведь нет у нас большей радости, как видеть всех Вас объединенными любовью и сознанием того великого счастья, которое выпало на нашу долю. Прекрасно пишет об этом счастье Зиночка. Да, лишь из книг Учения можно черпать несломимую устремленность к выполнению возложенного великого действия.

Родные мои, столько возможностей заложено в каждом из Вас. Дайте расцвести этим прекрасным цветам. Цените друг друга, ведь один дополняет другого.

Моя Модрочка знает, как я верю в ее сердце. Огонь его всегда загорается в нужный момент и сжигает все наносное. Сердце мое говорит сердцу Модрочки: знаю, что Модрочка многое поймет и поможет наладить прекрасные связи и отношения. Великодушие сердца знает, что нет более достойного действия, как творить прекрасные отношения между друзьями. Так, родные, держитесь дружнее дружного в час великой битвы. Нет у нас более близких, нежели Вы, родные. Катрин мне очень дорога, и ее отношение к Вам так прекрасно. Любите ее и защищайте друг друга всеми силами духа. Морису шлю привет сердца, чую все устремление его. Блюдите, родные, и за друзьями. Оказывайте внимание, согревайте сердцем. Ведь сердечное слово действует, как целительный бальзам, и в наше время ужасающего ожесточения эти огни сердца совершенно необходимы. Так возжигайте все огни и привлекайте ими страждущих и ищущих душ. Нет магнита мощнее сердечности, пользуйтесь им широко. Что Шаховские? У Олега аура была очень хорошая. Знаю о Ваших мечтах, родные, конечно, мечты есть крылья и много что может осуществиться в недалеком будущем. Знание сроков есть самое великое знание, и это знание дается устремленным сердцам. Знание это приносит и Щит крепкий. Так, родные, обнимаю Вас одним объятием и держу в сердце Ваши облики. Все придет, и все будет Указано вовремя. Благословение Великого Владыки с Вами.

Е.Р.

Несколько выдержек из книги «Аум».

«Считаю, что сейчас нужно напомнить о сердечном устремлении. Так уже древние отшельники предлагали при мысленных обращениях представлять перед собою как бы прямую дорогу, по которой должна была стремиться мысль. Много существует образов, помогающих сосредоточению. Но никто не предлагает представить мысль блуждающей по лабиринту. Прямота и простота будут наиболее удачными мостами»[238].

«Будем торжественны, не приложим смятения к напряжению пространства. Не будем проявлять суетливости, когда можно предчувствовать действие. Не заслонимся облаком пыли, когда нужно иметь чистую даль. Скажем слово любви, как Щит крепкий»[239].

«Сходя в глубокую пещеру, каждый предпочтет иметь яркий и ровно горящий светильник, нежели дымный факел, иногда рассыпающий искры. Так же и с качеством психической энергии. Искры дымных вспышек не улучшат положения. Но как достигать ровного света? Только постоянным размышлением о начальной энергии. Подобно умному деланию без слов, в ритме сердца укрепляется Свет Неугасимый»[240].

«597. Много говорят об испытаниях. Ужасаются, что даже миры на испытании. Много саможаления о трудных испытаниях. Даже подозревают – справедливо ли само понятие испытания? Можно бы помочь всем недоумевающим поставить вместо слова «испытание» – «проверка». Каждый человек перед мостом непременно удостоверится в прочности его и в других своих действиях. Ради себя человек испытывает все окружающее. Человек не любит понятия испытания, ибо оно послано откуда-то, но проверка ради своего удобства не противна человеку. Пусть он осознает, что все испытания только для его пользы. Нужно затвердить, что понятие сближения миров есть великое испытание».

Из параграфа 598. «Стучащемуся – открой; болящему – помоги; заблуждающемуся – укажи; но будь осторожен со скребущимся. Особенно когда устремляешься к единству, оставь все смутительное, ибо оно не пригодно для Высоких Собеседований.

Обереги сотрудников, плывущих в одной ладье, некоторые из них непривычны к дальнему плаванию. Ведь не все прошли те же сроки. Кому удалось лучше, тот знает и великодушие. Он уже опытен и в терпении, без чего не удастся никакое изыскание. Каждый, познавший значение психической энергии, будет навсегда исследователем. Всегда он будет совершенствоваться, значит, он избавится от старости».

Е.И.Рерих, Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман

Сентябрь 1936 г.

Доверительно

Родная наша Радночка, спасибо Вам за все Ваши хлопоты с Флорентиной. Сделаем все так, как лучше. Надеемся, что Флорентина понимает, какие трудности нужно преодолеть при отправках. Ведь только ее адвокатше, вероятно, совсем недопустимо представить себе, что консула здесь нет, что парсели посылаются только до известного размера и веса, а при получении пароходных ящиков у Вас на месте могут возникнуть всякие нежданные трудности. Мы послали Флорентине телеграмму, благодарили ее за аванс и сказали, что пошлем для выбора ее вещи разных размеров. Конечно, пошлем разными посылками и на разные адреса. Если первый пароходный ящик дойдет благополучно, то можно будет послать и второй ящик тем же порядком. Невозможно рисковать единовременною ценною посылкою нескольких ящиков. Сперва, кроме двух парселей, посылаем ящик с двумя большими и двумя немного меньшими. Две больших, больше размером Хиссовской и Палмеровской, картины, а средние большие размерами, нежели находящаяся у Флорентины. Кроме того, оба парселя (в общем 64, из них две – подарок Флорентине и Стоксу) представляют большое тональное и экспедиционное разнообразие, давая возможность широкого выбора. Впрочем, одни две большие картины уже превышают сумму, но, принимая во внимание дружеские отношения, предлагаем ей самой отобрать. Повторяю, что, когда ящик с большими вещами дойдет благополучно и Вы нас об этом известите, мы пошлем еще двадцать вещей таким же порядком, которые уже могут пригодиться и для Адриановой комбинации. Во всяком случае, выбор большой. Пошлем Вам спрашиваемый Биль оф Сэл[241]. Не знаю, так ли он сформулируется, как на месте желательно, но, во всяком случае, выразим сущность совершения. Пока мы получили письмо и телеграмму о том, чтобы дизрегард[242] ранее присланный агримент. Вполне понимаем это соображение, ибо какое же юридическое значение может иметь агримент, в котором несколько пунктов не отвечают действительности. Вещи не страхованы, число вещей совсем иное, и размеры их будут зависеть от предоставленного выбора. Конечно, мы вполне понимаем, что для спокойствия Флоринтины нужно не это не отвечающее действительности соглашение, а прежде всего нужны сами вещи, из которых она при Вашем участии может выбрать. В условии был еще один совершенно нелепый пункт о торгово-рыночной цене. Конечно, в художественном мире такая цена устанавливается не выносом вещи на базар, но нормируется по ближайшим бывшим продажам. Такие бывшие ближайшие продажи весьма показательны. Цену Хиссовской картины Вы знаете лучше кого-либо другого, также и цену Палмеровской картины и некоторых других. Конечно, мы понимаем, что соглашение, которое нам предложено, следует дизрегард, ибо оно ни в чем Флорентину не охраняет, но если бы с самой Флорентиной за это время что-либо случилось, то в других руках такое соглашение могло бы вызвать величайшие неприятности. Итак, по доверию мы предоставляем Флорентине выбор из разнообразных вещей. И по тому же доверию с ее стороны к нам она, конечно, понимает, что мы-то хотим сделать как можно лучше во всех отношениях. Посылаем парсели на деревенский адрес, иногда такое место нахождения упрощает. Большой ящик рискнем послать по указанному адресу Конторы. Надеемся, что Брат окажет свое содействие по знакомству. Второй ящик пошлем с одними маленькими рамами для парсельных вещей. Удивляемся, что такие маленькие рамы на месте должны стоить по три доллара. Как бы такой экспорт маленьких дровяных рам из Индии не возбудил чье-то любопытство. Может быть одно объяснение, что Флорентина для какой-то своей коллекции пожелала иметь местные рамы.

Безмерно рады слышать о Вашем обновленно укрепленном единении. Действительно, разъединение, которое уже без того много навредило, привело бы сейчас к такой катастрофе, перед которой всякие проделки трио побледнели бы. Выказать взаимное терпение, принять во внимание особенности характера, улыбнуться там, где еще вчера была бы гримаса, все это будет настоящим преуспеянием. Столько говорено о расширении сознания, что подобное применение его будет благодетельным достижением. В общем письме достаточно пишем о том, чтобы всем адвокатам была разъяснена гибельность их идеи о приезде. Все время повторяется о намерении, о главной задаче темных разрушить авторитет. Заманить в уготовленную западню будет сильнейшей победой темных. Как Сказано: «Правильно замечать подпольную работу черной ложи. Они понимают, как можно нанести решительный удар. Они давно наблюдают и умеют подползти. Так они заботятся о том, чтобы заманить. Уже достаточно сказано». Что же можно к этому еще добавить? Также было Указано, что услышите разные суждения странные и чуждые от друзей. Не есть ли сообщаемое Зиной об адвокате одно из них? Нужно помнить, что Миллер Указан и полезен, но и на него могут быть странные давления и воздействия. Обережем его. Главное, удержать от нанесения удара по авторитету. В наше время ореол мученичества уже померк. Разве не показательна была пониженная реакция на крик моего сердца, прочтенный в собрании друзей?! Некоторые тонкие и близкие души очень почувствовали это. Итак, ввиду слабости публишеров Совет затягивать дело. Обнимаем сердцем и шлем физический и духовный мускус. Сердцем и духом.

Р. Е. и Н.

Н.К.Рерих, Е.И.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл и М.Лихтману

1 октября 1936 г.

Родные наши Зина, Франсис, Амрида и Морис, сейчас получено письмо Зиночки от 17 сентября, дошло так быстро благодаря «Гинденбургу», а также от Мориса, Клайд и Дорис от 9 сентября. Вполне понимаем беспокойство Зиночки о соглашении с другом Клайд. Мы уже так много писали Вам о критическом денежном положении, что и прибавить к этому уже нечего. Будем надеяться, что Клайд хорошо знает своего друга, ибо условие, составленное его адвокатом, почти ни к чему не обязывает, а с нашей стороны предусматривает несколько опасных пунктов. Например – там не сказано, что имеется в виду доллар нынешнего дня – ведь никто не знает, во что превращается денежный знак в течение четырех лет. Кроме того, веши могут быть выдаваемы пропорционально взносам, а не все сразу за первую четверть всей уплаты. Ведь все ходят под Богом. И кто знает, какие новые люди могут появляться. Как стоит дело с выяснением гонорара Плаута? Судя по письмам Вашим, он уговаривался о пяти тысячах за оба дела (шеры и налоги) с Франсис. Но ведь это был лишь устный разговор, по-видимому, нигде не закрепленный. А Вы знаете, насколько цифры могут быть растяжимы, и это в конце концов может грозить большими неприятностями. Уже достаточно мы все пострадали от всяких вынужденных недоговоренностей со стороны Леви, лишь бы опять в той или иной степени не повторилось то же самое. Может быть, и Дэвид или Стокс могли бы помочь для установления ясной сговоренности. Мы отлично понимаем, что в разгар битвы нужно быть очень осторожными, чтобы не обескураживать защитников, но все же приходится заглянуть и в будущее, иначе недоговоренность может распуститься в опасный цветок. Неужели публишеры все еще не понимают невозможность приезда. Помимо всех прочих, уже давно перечисленных обстоятельств нужно иметь в виду психологию не только одной страны, но международную, и нельзя допустить непоправимый вред для продвижения. Сейчас получили сведения, что пианистка возвращается в Америку. Хорошо, если бы Зиночка до приезда ее успела запросить ее письмом, в какой форме было ей сказано о запрете приезда на всю семью. Ведь письмо из Парижа говорило об этом весьма определенно, и такое обстоятельство не следует оставлять в пространстве не выясненным. Впрочем, вероятно, Зиночка уже запросила пианистку об этом и, может быть, уже имеет от нее ответ. Если бы оказалось, что нам из Парижа было сообщено не так, как было в действительности, то и такое обстоятельство нам нужно знать вполне достоверно. Ведь и там могут быть весьма любопытные вещи. Если публишеры все еще не понимают повелительных препятствий к приезду, то совершенно не понимаем, как они могут нас всех защищать. Понимают ли они накопления всего злоумышления Леви? Адвокаты должны понять, как давно готовилось злоумышление, задолго до 1934 года. Как искался наиболее благоприятный момент, чтобы присвоить шеры, и это произошло сейчас же по окончании реорганизации. Понимают ли адвокаты, что мой доверенный, имевший полную доверенность, воспользовался именно моим отсутствием, чтобы осуществить весь свой преступный план? Понимают ли адвокаты, что до сих пор я не знаю, в чем меня обвиняют злоумышленники? Оценивают ли адвокаты всю предумышленную подлость газетных заметок, появившихся накануне разбора дела? Если нас и Вас обвиняют в какой-то перемене отношения к делам, то пусть же, наконец, формулируют, в чем эта перемена выразилась. Если бы злоумышленники сказали, что они вообще были против наших мыслей о культурных кооперативах, то и сам Уоллес не стал бы делать взнос на Кооператив. Ведь с нашей стороны не только все было сделано, но, можно сказать, больше: маслоделательный сельскохозяйственный Кооператив, конечно, в малом размере, но все же существует. Жизненность кооперативов так ярко изображена в последней книге Уоллеса, что можно легко подумать, не из наших ли доводов он почерпнул свою преданность кооперативному началу. Посылаем Вам ревью за сентябрь месяц, из него Вы видите, что Высшая Школа Св. Миры просила мой портрет для Зала Героев. Не удивительно ли, что в то время, когда в одной стране меня именуют спай[243] и фрод[244], а в другой стране именно сопричисляют к героям мира. А вот такое обстоятельство тоже адвокатам ничего не говорит? Туман неосведомленности может быть опасен. Неужели они не видят жестокую несоизмеримость происходящего? Может быть, Вы уже слышали, что Билибин по приглашению уехал на родину. Сколько удивительных подвижек! О деятельности за сентябрь не пишу, ибо она рассказана в прилагаемом ревью. Надеемся, что Общество уже инкорпорировано, это так важно! Если мудрое протяжение дела советуется для суда, то для общества и культурных дел необходима была и есть всякая поспешность. Характерен поступок Мордкина – все это из той же Кауновской и Бринтоновской оперы. Недавно я послал Фокину «Врата в Будущее», также Москову и Гребенщикову. Будьте в единении прочном, не дайте врагу торжествовать. Один за всех и все за одного. Сердцем и духом с Вами.

⇐ Предыдущая 72 73 74 75 767778 79 80 81 Следующая ⇒