БОНУСНАЯ ГЛАВА

Эпизод из "Пешки" от лица Лукаса.

— До сих пор тихо?

— Пока ничего.

Фаолин нахмурился, глядя в монитор компьютера. Последние два дня он провел, пытаясь установить, как кто-то сумел убить двух мужчин, за которыми он установил слежку. Его мало что так задевало, и это дело он воспринял как личное оскорбление.

Я хотел убить тех двух мужчин, которые совершили нападение на Джесси в её же доме, но хладнокровие Фаолина восторжествовало. Даже ему пришлось соблюсти сдержанность, когда он увидел синяки на её лице и шее в ту ночь. Он едва ли мог кого-то выносить, но к нашей маленькой лифахан он стал относиться сердечно. Правда он никогда

в этом не признается.

У меня зазвонил телефон, и я опустил взгляд на стол, где он лежал. Какое-то неприятное предчувствие потянуло за душу, стоило мне увидеть имя Джесси на экране. Моей первой мыслью было что, кто-то вновь вломился к ней домой.

Я схватил телефон.

— Джесси?

Приглушённый шуршащий звук раздался на другом конце, и она что-то сказала, но неразборчиво. Джесси не показалась мне пьющей девушкой, но сейчас она говорила как пьяная. Я улыбнулся от мысли, что это был звонок под действием алкоголя, и представил, как она мило покраснеет, когда я позже подшучу над ней по этому поводу.

Её следующие слова были сиплыми и чёткими. Меня как в воду опустили.

— Думаю, я умираю. Звонок оборвался.

— Что случилось? — Фаолин отодвинул стул и встал.

— Джесси в беде.

Я резко развернулся и пошёл из большого офиса, который мы разместили на третьем этаже здания. Он бросился следом за мной и нагнал меня, когда я спустился на первый этаж и уже поднял руку, чтобы создать портал.

Фаолин положил руку на моё плечо.

— Что за беда? Где она?

— Она не сказала. Я отправляюсь к ней домой.

— Не без меня.

Он отошёл и стал ждать, когда я продолжу.

Я почувствовал воздух перед собой, пока тихо произносил слова, благодаря которым создавались порталы внутри защитных чар вокруг моего здания. Отвлечённый беспокойством за Джесси, мне пришлось приложить больше концентрации, чем обычно, чтобы уловить момент, и ухватиться за мельчайшие потоки фейской энергии в невидимом барьере между нашими мирами и связать свою магию с этой энергией. Как только соединение синхронизировалось, оставалось только подпитать эту энергию своей магией

и вынудить её открыть окно в моём личном дворе при дворце. Оттуда потребовалось применить гораздо меньше магии на создание нового окна в коридоре у квартиры Джесси.

— Я пойду первым, — сказал Фаолин, когда я потянулся к дверной ручке. Он быстро поработал отмычками, вытащил короткий серповидный клинок и бесшумно вошёл в квартиру.

Внутри было темно и тихо, и я не увидел никаких подозрительных признаков. Что если её тут не было? Как я тогда найду её? Я протиснулся мимо Фаолина и уверенно зашагал в сторону спальных комнат, проигнорировав предостерегающий голос, который твердил, что моя потребность защитить Джесси была сильнее, чем должна была быть в отношении любой смертной женщины.

Дверь в спальню Джесси была открыта, и я выдохнул, увидев её беспокойно спящую в кровати. Она скинула покрывало и бормотала что-то невнятное, а потом раздался тихий стон. Рядом с ней на кровати лежал телефон.

Войдя в её комнату, я включил лампу у кровати, осветив её потное, покрасневшее лицо и влажные волосы. Я положил руку на пылающую жаром щёку.

— Джесси, ты слышишь меня?

Она повернула голову к моему прикосновению, но не ответила.

— У неё жар.

Я потрогал её слишком горячий лоб. Ко мне подошёл Фаолин и встал рядом.

— Не вижу ничего подозрительного. Думаешь, её отравили?

Новая волна беспокойства накрыла меня и, склонившись ниже, я принюхался к её

дыханию. Мне пришлось принюхаться к нескольким её вздохам, чтобы отделить её естественный запах от чего-то, что явно было ненормальным.

— Я что-то чувствую, но запах слишком слабый, чтобы определить, — сказал я ему, и снова положил ладонь на её лоб. Чем бы это ни было, оно могло убить её, если мы быстро не предпримем никаких мер. — Нам надо сбить жар.

Фаолин исчез и вернулся с влажным полотенцем. Он передал его мне, и я прижал его ко лбу Джесси. Она тихо вздохнула, когда я нежно провёл холодным материалом по её лицу, но облегчение было временным. Чтобы помочь ей, нам надо было выяснить, что вызвало лихорадку.

— Люди, склонны подцеплять инфекцию, когда их ранят, — сказал Фаолин, словно

я вслух произнёс свои опасения. — У неё есть какие-нибудь раны?

— Нет, насколько я могу видеть.

Я провёл ладонями по её рукам, ища порезы. Ничего не найдя, я скинул край сползшего одеяла, чтобы проверить нижнюю часть тела. На ней была футболка и шорты,

и когда я поднял её футболку, чтобы осмотреть живот, она задрожала.

— Вот, — Фаолин указал на её бедро, на котором выделялся розовый порез, длиной порядка десяти сантиметров. — Похоже на ножевой порез, но не похоже, что он воспалился.

Я изучил порез. Он показался пустяковым, но у людей была хрупкая иммунная система. Меня до сих пор удивляло, как они умудрялись выживать со всеми токсинами и болезнями в этом мире.

— Чёртов тролль, — промямлила Джесси и свернулась на бок.

Тролль? Она бредила или пыталась нам что-то сказать? Я похлопал её по щеке, пытаясь разбудить.

— Джесси, тролль тебя ранил?

Она отрывисто кивнула, и едва заметная улыбка коснулась её губ.

— Да. Но я схватила его.

Я выпрямился. Вид у Фаолина был такой же мрачный, как и у меня.

— Колош.

Колош был декоративным деревом, которое напоминало бонсай в этом мире.

Дерево было довольно популярным, пока кто-то не обнаружил, что его сок ядовит для людей. Тролли начали покрывать свои ножи соком колоша, который вызывал лихорадку и забвение у людей, а в редких случаях — смерть.

— Я останусь с Джесси, а ты достань гилли, — сказал я ему. Он покачал головой.

— Я не могу оставить тебя здесь одного. Ты же знаешь, что всегда один из нас должен быть с тобой.

— У меня тот же уровень подготовки, что и у тебя. Ничего со мной не случится за эти несколько минут без тебя. Иди. Джесси нужен антидот.

Он готов был продолжить спорить, но в итоге вышел из спальни. Остановившись в дверном проёме, он сказал:

— Она сильная... для человека.

— Знаю.

Я улыбнулся, посмотрев на неё. Когда я впервые увидел Джесси у "Тега", она выглядела такой молодой и совершенно не в своей тарелке. Позже, после того как она рассказала мне о поиске пропавших родителей, я восхитился её духом и храбростью, но я никогда не верил, что она продержится одна в этом городе. С той поры она умудрилась сразиться с келпи, пережить ночь на острове Норт-Бротер и выстояла в схватке в своём родном доме с двумя нападавшими, которые были куда большее её. Это только то, о чём я знал, но это уже стало для меня достаточным основанием никогда больше недооценивать её.

Я смахнул влажный локон с её лица.

— Всё будет хорошо. Фаолин отправился за противоядием. Она вздохнула.

— Фаолин такой милый.

Я тихонько рассмеялся и скользнул рукой под неё.

— Теперь я точно знаю, что тебя отравили. Давай-ка, присядь. Она нахмурилась.

— Спать хочу.

— Никакого сна. Ты должна оставаться в сознании.

Яд колоша распространялся быстрее во сне, и лучшим способом замедлить его действие без лекарства было не позволять человеку уснуть.

Я поднял её на руки и прижал к груди, почувствовав жар её лихорадки сквозь рубашку. Уже не первый раз я пытался проигнорировать как идеально она подходила ко мне и то чувство правильности, которое я испытывал всякий раз, когда держал её в своих руках. "Она не для меня", — напомнил я себе, пока нёс в гостиную комнату и усаживал в кресло.

Я сходил в ванную и повторно смочил полотенце холодной водой. Вернувшись, я обнаружил, что Джесси едва сидит ровно и осоловелыми глазами пристально смотрит в стену. Став перед ней на колени, я нежно вытер пот с её раскрасневшегося лица и шеи.

— Так приятно, — произнесла она невнятно и осела в кресле.

Я нежно хлопнул по её щеке.

— Не спать, Джесси.

Я взглянул в сторону двери. Хоть Фаолин отсутствовал недолго, но если мы в ближайшее время не дадим ей антидот, может стать слишком поздно.

Она возмущённо простонала и открыла глаза, которые были расфокусированными

и блестящими от лихорадки. Странное, колющее чувство стало нарастать в моей груди, и только спустя несколько минут я понял, что это был страх. Я уже и забыл, когда переживал подобное чувство.

Чувство облегчения накрыло меня, когда открылась дверь, и вошёл Фаолин.

— Как она? — спросил он, подойдя к нам.

— Без изменений.

Он поднял тряпичный мешочек, и я встал, освобождая ему место. Из мешочка он вытащил красный лист гилли — фруктового дерева, повсеместно растущего в мире фейри. Это был самый лучший антидот при отравлении колошем. Фаолин поднёс маленький листок ко рту Джесси.

— Съешь это.

Она покачала головой и плотно сжала губы, как маленький ребёнок, отказывающийся есть. Я должен был знать, что она не возьмёт ничего от Фаолина. Вряд ли он когда-то давал ей веский повод доверять ему.

Я потянулся за листом, но он попытался снова, заговорив со всей своей добротой раненного драккана.

— Это тебе поможет. Ешь.

Джесси уставилась на него, не двигаясь. Лишь немногие могли побороть Фаолина в состязании воли, но, судя по всему, он повстречал себе равного. Натянутость его рта говорила, что он тоже уже осознал это, но он также был известен своим деспотизмом.

— Мне что заставить твоего спрайта съесть кусок, чтобы доказать безопасность? — хитро спросил он.

Её глаза распахнулась.

— Оставь моего бра...

Я улыбнулся, когда он бесцеремонно впихнул лист в её рот и заставил её прожевать и проглотить его. Если её свирепый взгляд, которым она одарила его, можно рассматривать как симптом выздоровления, значит, она выкарабкается.

— Жить будешь, — сказал он ей. Уголки её губ поникли.

— Что-то ты не очень рад.

Фаолин слегка нахмурился. А затем он сделал то, что я не видел со времени исчезновения Фариса. Он улыбнулся.

Джесси наклонила голову и улыбнулась в ответ.

— А ты симпатичный, когда не угрюмый.

Я разразился смехом, а улыбка моего друга дрогнула. Может она и длилась всего миг, но в этот миг он был похож на того бывшего Фаолина.

Он встал и сходил на кухню, где наполнил стакан водой.

— Кто-то должен присмотреть за ней, пока лихорадка не спадёт, но она поправится. Я могу остаться с ней и поухаживать за ней.

— Нет, — произнёс я чуть более резко, чем планировал. Он вскинул брови, и я добавил: — Вы с ней не особо дружите... за исключением только, когда она бредит от жара.

Один уголок его рта подёрнулся вверх.

— Если она придёт в себя и обнаружит тебя, это может расстроить её, — продолжил я.

Он наблюдал за мной с проницательностью дружбы, длившейся всю жизнь, но если он и увидел что-то во мне, он решил не указывать на это. Вместо этого он подал мне стакан воды.

— Если мы сможем заставить её выпить, ей станет лучше.

Я взял стакан и вернулся в гостиную комнату, где наша пациентка сидела в кресле, склонив голову к груди. Я встряхнул её, желая пробудить.

— Нет, не спать. Тебе пока что нельзя спать.

— Но я так устала.

Выглядела она очень измотанной, что мой отказ в отдыхе стал казаться ужасным требованием, но другого пути не было.

— Знаю, но ты должна бодрствовать пока не подействует противоядие.

Она обиженно фыркнула и, откинувшись на спинку кресла, подняла глаза на потолок и надула губы.

— Отстойный сон.

Я ухмыльнулся и дал ей несколько минут подуться, а потом поднял её голову и заставил выпить немного воды. Как только она ощутила во рту холодную жидкость, она попыталась выпить её залпом, но я убрал стакан. Надо было сохранить уровень гидратации на должном уровне, чтобы яд вышел вместе с потом. Дам слишком много воды и её начнёт тошнить, что никак ей не поможет.

Вспышка синего цвета на другой стороне комнаты привлекла моё внимание к домику на дереве в углу. Крошечное личико выглядывало сквозь листву лианы, глаза широко раскрыты и напуганы.

— С ней всё будет хорошо, — уверил я спрайта, который спешно исчез.

Я опустил взгляд на Джесси и увидел, что она вновь закрыла глаза. Она застонала,

и я снова её встряхнул.

— Ты грубый, — запричитала она. Я заправил влажный локон ей за ухо.

— Всего несколько часов, а потом отдохнёшь.

Взглянув на Фаолина, я обнаружил, что он наблюдает за мной с тем же выражением, что и на кухне. Казалось, он хотел что-то сказать, но хранил молчание. Чтобы он ни сказал мне, для меня это не станет новостью.

Лихорадка Джесси буйствовала всю ночь, и мы с Фаолином по очереди присматривали за ней и давали пить воду. Усиливающийся запах колоша на её коже подсказал мне, что гилли делал свою работу и вымывал яд из её тела. Когда это закончится, её лихорадка достигнет апогея и опасность минует.

На рассвете она начала дрожать и тихо постанывать. Проверив температуру её тела, я почувствовал, что она пылает жаром.

— Скоро всё закончится, — сказал Фаолин.

Он был прав. Буквально через минуту её тело содрогнулось, и она закричала в агонии. Она попыталась встать, но я удержал её на месте. Её одежда была пропитана потом и сильно пахла колошем.

— Больно, — заплакала она, слабо пытаясь вырваться из моей хватки.

— Знаю.

Я чувствовал себя совершенно беспомощным. Я мог лишь наблюдать, пока она не прекратила сопротивление.

— Вот так, лифахан. Худшее позади.

Внезапно она обмякла под моими руками, и меня поразило необоснованным страхом, что она умерла. Я поднял её подбородок, и что-то ослабло в моей груди, когда она посмотрела на меня сонными глазами.

— Как она? — из кухни поинтересовался Фаолин.

Я убрал руку и подошёл к нему.

— Лихорадка закончилась.

— Сейчас ей нужен только сон, — он посмотрел на свой телефон. — Конлан внизу,

в машине. Он будет ждать, когда ты готов будешь уходить.

— Сначала я отнесу её в кровать и удостоверюсь, что она отдыхает.

Он кивнул, а потом его взгляд упал на что-то у меня за спиной.

— Что она делает?

Я повернулся и обнаружил, что Джесси крутится-вертится в кресле, пытаясь стянуть с себя топ. Я улыбнулся, когда она раздражённо фыркнула и снова принялась за топ, но её измождённые мышцы никак не справлялись с влажной одеждой.

Сдерживая смех, я сказал:

— Раздевается, судя по всему. Джесси усмехнулась и сказала:

— Виолетта, можешь помочь мне? Моя одежда вся мокрая, и думаю мне надо пописать.

Я посмотрел на Фаолина, который ухмыльнулся и вскинул руки.

— Я, пожалуй, оставлю тебя самого разбираться с этим.

Я снова перевёл взгляд на Джесси и вздохнул. Уж что-что, а помогать ей раздеваться я не должен был, но я не мог оставить её в мокрой одежде. И я уж точно не буду стоять здесь и смотреть, как Фаолин это делает.

Джесси прекратила попытки снять одежду и посмотрела на меня, когда я подошёл

к ней. Я склонился и подхватил её на руки, и она тихонько взвизгнула. Пройдя по коридору, я вошёл в ванную комнату, которая была меньше моей гардеробной, и поставил её на ноги. Убедившись, что она не упадёт, я оставил её и пошёл искать сухую одежду в её комнате.

Я подождал, пока не услышал, как слилась вода в туалете, и только потом вошёл в ванную. Она стояла, упёршись рукой в стену для поддержки, и выглядела немного потерянной. Моим первоначальным планом было просто отдать ей одежду и дать ей самой позаботиться об этом. Хватило одного взгляда на неё и стало понятно, что этому не бывать.

— Развернись, — поспешно сказал я, стараясь вести себя как можно бесстрастно.

Я думал, что она возразит. Но она удивила меня, подчинившись приказу. Когда я схватил край её топа и потянул его наверх, она машинально подняла руки, позволяя мне снять его.

Я старался держать взгляд, прикованным к её затылку, пока её длинные волосы не поднялись вместе с топом, открывая мне вид на обнажённые плечи и спину, которая сужалась к тонкой талии. Большинство женщин, которых я видел голыми, обладали мягкими изгибами и загорелой или тёмной кожей. Джесси же была подтянутой из-за безжалостных тренировок, и её кожа была безупречного светло-кремового цвета, за исключением россыпи веснушек на плечах. Я ничего так не хотел, как пальцами проследить каждую веснушку и прикоснуться к этой нежной коже.

Джесси выбрала этот момент и слегка развернулась, одарив меня невероятным видением кремовой, округлой груди. Я сглотнул, а моё тело откликнулось. Я поспешил закончить работу со снятием её топа. Она опустила руки по бокам, и её волосы россыпью упали на спину, почти полностью прикрыв её.

Я стиснул челюсти, потянувшись за сухой футболкой, которую принёс для неё. Помочь ей переодеться было не самым моим лучшим решением.

С того самого утра, когда я нёс Джесси на катер с острова и держал её в своих руках на борту, я чувствовал, что между нами что-то изменилось. Сначала я был вынужден говорить себе, что это была благодарность за то, что она предупредила нас о планируемой попытке лишить меня жизни. Но потом через несколько дней она вошла ко мне в спальню, а я как раз вышел из ванной в одном полотенце, и меня прострелило желанием от того, как её взгляд скользнул вниз по моему телу. Если бы она задержалась ещё на пару секунд, а не отвернулась, она бы увидела, как сильно она повлияла на меня всего одним взглядом.

Я поднял сухую футболку над её головой.

— Подними руки.

Она рассмеялась и от этого звука моё тело тут же ожило.

— Ты арестовываешь меня?

Я мучительно улыбнулся ей, хотя она и не видела этого.

— Нет, но я начинаю думать, что ты более опасная, чем кажешься.

Убедившись, что мой взгляд прикован к занавеске душа над её головой, я поднял её руки и помог ей через голову надеть футболку. К счастью, дальше она сама расправила её и спустила ниже по телу.

После такого я в жизни не смогу помочь ей со сменой шортов. Я протянул руку и впихнул сухие шорты ей в руки.

— Я отвернусь, чтобы ты смогла переодеться.

Я повернулся лицом к двери, стараясь не слышать шуршание влажного материала, скользящего вниз по её ногам. Здесь было не так много места, и её образы так близко стоявшей за моей спиной в одних трусиках никак не помогали мне в нынешнем положении.

— В последний раз, когда я была с парнем в ванной комнате, он попытался облапать меня, — легкомысленно произнесла она.

— Зачем ты пошла в ванную с парнем?

Всё внутри меня ожесточилось от мысли, что она была в таком тесном помещении как это с озабоченным подростком, у которого бушевали гормоны.

Она фыркнула.

— Я не пошла с ним в ванную. Я была на вечеринке, и он пошёл следом за мной.

В моём сознании возник новый образ: некий парень силой пытается навязать себя.

Я сжал руки в кулаки.

— Он сделал тебе больно?

Повисла короткая пауза, а потом раздался вздох.

— Нет. Но я, как бы, немного остро отреагировала. Я виню в этом папу. Он попросту вбил в меня все методы самообороны.

В ту же секунду моё уважение в Патрику Джеймсу возросло в разы. Напряжение покинуло меня, и я усмехнулся, представив, как Джесси пригрозила парню, что тот вкусит все прелести взбучки, которую она устроила двум нападающим.

— И что ты сделала?

— Давай просто скажем, что у бедного Феликса была очень забавная походка всю неделю, — недолго думая, ответила она

Я улыбнулся, смотря на дверь.

— Похоже, он это заслужил.

— Заслужил, — она снова вздохнула. — Но после этого ни один парень в школе не приближался ко мне, за исключением Трея Фаулера.

Моя улыбка померкла.

— Трей твой парень?

— Боже, нет. Я не настолько отчаялась, — выпалила она. — Я закончила.

Я повернулся и обнаружил, что она снова прислонилась рукой к стене, ища поддержку. Она устало улыбнулась мне и даже не запротестовала, когда я сгрёб её на руки

и понёс в спальню. Я усадил её в кресло в углу и сказал оставаться на месте. Сходил в ванную и намочил свежее полотенце.

Я должен был дать ей полотенце, чтобы она сама протёрла лицо и шею, но потребность поухаживать за ней перевесила все доводы почему я не должен был прикасаться к ней. Даже бледная и уставшая после лихорадки, она была такой милой, что у меня в груди заныло. Или, может быть, всё дело было в полнейшем доверии, осветившем её глаза, пока она наблюдала за мной. Никто никогда не смотрел так на меня,

и от этого я затосковал о том, чего никогда не смогу иметь.

— Мы друзья? — внезапно спросила она, выдернув меня из задумчивости.

"Дружба" не совсем то слово, которое я использовал бы, чтобы описать свои чувства к ней прямо сейчас. Я положил руки по обе стороны от неё и встретился с её испытывающим взглядом.

— Ты хочешь, чтобы мы были друзьями, Джесси?

— Да, — она рьяно закивала. — Но не говори Виолетте.

— Ты не хочешь, чтобы она знала, что мы друзья?

Виолетта была её лучшей подругой и поверенной. Почему Джесси не хочет, чтобы она знала о нашей дружбе?

Она пренебрежительно махнула рукой.

— Дело не в этом. Виолетта считает, что я должна замутить с тобой, потому что...

ну, сам знаешь.

Меня накрыло пониманием. Не было секрета в том, что люди предпочитали в качестве сексуальных партнёров фейри, но я хотел это услышать от неё.

— Знаю что?

Она закатила глаза.

— Что фейри лучшие в мире любовники. Я постоянно твержу ей, что всё не так, но ты не знаешь мою подругу. Хорошо, что я не рассказала ей о том, что подумывала поцеловать тебя. Она с меня бы не слезла.

Мой пульс ускорился, и желание, с которым я боролся, вернулось с удвоенной

силой.

— Ты думала о поцелуе со мной?

— Мне было любопытно, каково это будет, — сказала она как бы между прочем, словно она только что не воспламенила огонь внутри меня.

Сама только мысль о том, что она фантазировала об этом, заставила меня жаждать вкуса её губ, и я едва ли мог о чём-то другом думать.

— А сейчас тебе уже не любопытно? — спросил я.

Её взгляд упал на мой рот, и в следующий миг она схватила меня за рубашку и притянула к себе. Я за милую душу поддался, позволив ей взять контроль. Она встретила меня на полпути и нежно коснулась моих губ губами. Когда она осторожно щёлкнула языком по моим губам, я подавил стон, но не сдержал себя, и принял всё, что она предложила.

Я впился в её губы, запустив пальцы в её волосы и прижав её к себе. Она раскрыла губы, и я поцеловал её со всей потребностью, какую никогда ранее не испытывал. Она ответила со сладким самозабвением, которое угрожало полностью разрушить меня. Я мог бы отнести её в кровать, и она даст мне всё, что я попрошу. И Богиня, как же я изнывал от желания ощутить её под собой, вокруг себя.

Это была последняя мысль, которая прорвалась сквозь поглотившую меня первобытную потребность. С усилием, о существовании которого я в себе и не знал, я оборвал поцелуй.

Словно холодной волной, меня накрыл стыд, и я прильнул лбом к её лбу. Что я делал? Джесси едва ли оправилась от опасной лихорадки и пребывала не в том состоянии, чтобы мыслить рационально, не говоря уже о том, чтобы давать согласие. Всего одно её прикосновение и я позволил своим примитивным желаниям контролировать меня, словно был незрелым подростком. Мы с ней были как горючее и хворост, достаточно было всего одной искры, чтобы мы вспыхнули.

— Я был прав. Ты очень опасна, Джесси Джеймс.

— И поэтому ты остановился? — спросила она, и её голос сквозил раздражением и неуверенностью.

Я встретился с её обескураженным взглядом.

— Я остановился, потому что ты не в себе. Я совершил в своей жизни несколько сомнительных вещей, но воспользоваться женщиной никогда не было одним из них.

— Но мне нравится то, как ты целуешь меня, — она сложила губы в очаровательный бантик, и мне снова захотелось поцеловать её. — Повторишь, когда я приду в себя?

Она никогда не узнает, как сильно мне хотелось удовлетворить её запрос. У фейри

с человеком не было будущего, а она заслуживала гораздо большего, чем я мог ей предложить. Я прикоснулся к кончикам её волос, которые были тусклыми от лихорадки, вместо привычных огненно-рыжих. Когда я впервые увидел их распущенными, они напомнили мне о цветке калаехе, который при цветении внешне напоминал языки пламени. Это было подходящее для неё имя. Оно соответствовало её страсти и духу.

— Нет, микалаех, — с нежностью ответил я. — Но не потому, что не хочу. Казалось, мой ответ удовлетворил её, и она расслабилась в кресле, закрыла глаза и

на её губах заиграла блаженная улыбка. И тогда до меня дошло, что, возможно, буквально через несколько часов она даже не вспомнит об этом и, наверное, это к лучшему. Я буду помнить за нас двоих.

Встав, я склонился и снова подхватил её на руки.

— Давай отнесём тебя в кровать, и ты отоспишься.

Как только я уложил её в кровать, она свернулась на боку.

— Спасибо за заботу. Ты так и не ответил на мой вопрос.

— Что за вопрос? — переспросил я, накрывая её одеялом. Она сонно улыбнулась мне.

— Мы друзья?

Только дружбу я и мог ей предложить. Я ласково провёл по её лицу, понимая, что это был последний раз, когда я к ней так прикоснулся.

— Да. А теперь спи.

Джесси закрыла глаза, а я стоял у изножья кровати и наблюдал за ней, пока её дыхание не выровнилось. Во сне она выглядела такой уязвимой, что единственным моим желанием было защитить её. Она многое пережила, но я знал, что уже завтра она вернётся

к охоте и поискам родителям.

— Как она? — тихо спросил Фаолин, появившись в дверном проёме.

— Спит.

Я не стал на него смотреть. Мои парни были обучены "отключаться" от моих личных связей, особенно с женщинами, но что-то подсказывало мне, что он совершенно точно знал, что произошло в этой комнате между мной и Джесси.

— Теперь можем ехать, если только ты не хочешь задержаться тут подольше, — сказал он.

Взглянув ещё раз на девушку в кровати, я вверил своей памяти её образ — рассыпанные по подушке волосы и мягкие губы, приоткрытые во сне. Я не мог позволить себе роскошь увидеть её такой снова, потому что не знал, смогу ли в следующий раз уйти.

— Сладких снов, Джесси, — прошептал я, а потом развернулся и оставил её отдыхать.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 23 24 25 26 2728