БОНУСНАЯ ГЛАВА 24 страница

— Эй? — выкрикнула я. — Здесь есть кто-нибудь? Тишина.

Я начала идти. Туман кружил вокруг моих ног, но моих шагов по земле не было

слышно. Казалось, я иду по облаку.

Я умерла? Разве я не должна была видеть свет или что-то,что указывало бы мнекуда идти? Меня поразила ужасающая мысль, и я остановилась. Что если я застряла в этом бесцветном, беззвучном месте навечно.

Я продолжила идти. Если такой была загробная жизнь, тогда в этом должно было быть нечто большее, и я собиралась выяснить это. Вряд ли у меня есть дела поважнее.

— Неужели так было сложно повесить несколько знаков, чтобы указать мёртвым, куда им идти? — пробормотала я через несколько минут.

— Ты не мертва.

Я подскочила от звука женского голоса и бросила взгляд налево. Там стояла красивая женщина с длинными, серебристыми волосами. Её добрые серые глаза рассматривали меня с симпатией и толикой печали.

— Я видела вас раньше, — я стала ломать голову, пытаясь вспомнить её, и наконец-то до меня дошло. — Я видела вас во сне. Вы разговаривали со мной, но я никак не могла услышать вас.

Она улыбнулась.

— Я думала, мой подарок позволит мне разговаривать с тобой, но выяснилось, что этот дар не влияет на людей.

— Подарок?

— Камень в твоих волосах. Как только ты взяла его у келпи, я почувствовала, что ты будешь той самой, кто поможет восстановить баланс между нашими мирами, — её глаза замерцали. — Тот человек, который готов прыгнуть в воду с келпи ради спасения друга, должен иметь доброе и отважное сердце.

— Аедна? — взвизгнула я, не зная то ли мне бояться, то ли испытывать благоговение. — Я не понимаю.

Она взяла меня под руку.

— Пойдем. Я всё объясню.

Мы начали идти. Складывалось впечатление, что она знала куда идёт, так что я позволила ей вести меня, пока она говорила:

— Ты знаешь, что такое ки'тейн? — спросила она.

— Священный артефакт, который хранится в вашем храме, — я посмотрела на неё.

— Это же не ваше истинное дыхание, так ведь?

Она рассмеялась. Её смех был настоящей музыкой.

— Нет. Я создала камень, чтобы вместить в него часть моей сущности, чтобы обеспечить мир фейри силой, в которой он нуждается для процветания. Есть ещё три камня, но они все хорошо спрятаны и давно исчезли из памяти ныне живущих.

Когда ки'тейн принесли в твой мир, это ослабило мир фейри. Три других камня смогли поддерживать фейри, но дисбаланс ослабляет их и мой мир.

— Лукас сказал мне, что барьер между нашими мирами падает из-за того, что мир фейри уже не столь сильный, чтобы удержать его.

— Да, — печально сказала она. — Я знала, что если ки'тейн не будет найден в ближайшее время, созданный мной мир будет медленно разорван на части. Я попыталась найти его сама, но в твоём мире у меня нет власти. Я стала искать людей, которые смогут помочь вернуть его в мир фейри. Когда ты прикоснулась к камню келпи, я почувствовала, что ты можешь быть той, кого я искала. Я подарила камень тебе, и стала наблюдать, готова ли ты к заданию.

Я мельком взглянула на неё.

— И я оказалась готова?

Она легонько сжала мою руку.

— Лучше бы не смогла найти. Камень не только позволил мне наблюдать за тобой, он также привлёк ки'тейн к тебе. Я знала, что ты поступишь правильно и вернёшь его в мир фейри.

Я остановилась и потрясённо уставилась на неё.

— Вот почему Гус влетел в мою машину и отказался покидать мой дом? Ки'тейн тянуло ко мне.

— Всё верно. И как только это случилось, ки'тейн понял, что оказался в безопасности внутри чар, созданных Неблагим Принцем.

Я нахмурилась.

— И Лукас, и Теннин видели Гуса у меня дома. Почему они не почувствовали ки'тейн?

— Огонь драккана скрыл энергетику ки'тейна от них.

— А почему ки'тейн не дал им знать, что он был там? — спросила я. — Гус мог бы выплюнуть его, и всего этого не было бы.

Аедна вздохнула и продолжила идти.

— Дракканы непредсказуемы и поступают по-своему и когда сочтут нужным.

— Гус однозначно себе на уме, — я подумала о том, как он постоянно прокрадывался в мою кровать, неважно сколько раз я его за это ругала. — Из-за ки'тейна

я видела вас во сне?

— Да, камень сделал это. Ки'тейн приумножил твою силу и скорость, но это случилось бы с любым человеком, кто оказался бы под его влиянием, как была ты.

— Теперь, когда вы упомянули об этом, я вспомнила, как несколько раз люди говорили мне, что я была быстрее обычного. А я-то думала, что моя тренировка окупилась.

Она тихо усмехнулась, и я улыбнулась в ответ. Она была олицетворением красоты, грации и силы, и просто находясь в её компании, я хотела стать лучше.

— И что теперь, когда ки'тейн найден? — я прищурилась, заметив впереди точку. Неужели туман обманывал моё зрение, или я всё же что-то увидела там?

Аедна подняла свою изящную руку. На её ладони лежал ки'тейн.

— Он будет возвращён на принадлежащее ему место, и наши миры смогут исцелиться.

— А я? — я сглотнула, готовясь к её ответу.

Теперь настала её очередь остановиться. Она развернула меня и положила ладони на плечи.

— Твоё тело очень сильно пострадало, но ки'тейн сохранил твою жизнь. В моей груди вспыхнула надежда.

— Означает ли это, что он исцелит меня?

Она покачала головой.

— Теперь это в его руках.

— В чьих?

Она взяла меня за руку и направила в сторону тёмной фигуры. Туман расступился по мере нашего приближения, и я увидела Лукаса, стоящим на коленях рядом с кем-то лежащим на полу. Мы обошли их, и меня бросило в озноб. Человек на полу был призрачной версией меня. Губы лишены цвета, и даже веснушки казались почти невидимыми. Она выглядела мёртвой.

Трубка для переливания крови тянулась от руки Лукаса к её руке. Мой взгляд был прикован к трубке. По ней потекла кровь, приближаясь всё ближе и ближе к девушке на полу.

Девушка содрогнулась, и тепло затопило мою руку, медленно распространяясь по всему моему телу. Было приятно, словно холодной ночью я погрузилась в горячую ванну.

Лукас протянул руку и запустил её в волосы девушки, и когда он вытащил руку, он держал камень богини. Он крепко стиснул челюсти, пребывая в полной решимости, и сомкнул кулак на камне. Другую руку он положил на сердце девушки. Он тихо заговорил на фейском, и единственное слово, которое я смогла распознать, было Аедна. Он молился богине.

Волны голубой магии потекли из его ладони, проникая прямо в девушку. Я почувствовала давление руки на моей груди, но когда я опустила взгляд, никто меня не касался. Ощущение осталось при мне, даже когда я потёрла место.

Девушку стало трясти, и в моей грудной клетке начал закипать жар. Я беспокойно перенесла вес с ноги на ногу, а пустота в моей груди стала накаляться. Казалось, вокруг моего сердца возник металлический обруч, который медленно сжимался и становился всё горячее.

Магия стала светло-голубой, и я выдохнула. Чувство дискомфорта в груди утихло. Девушка внезапно выгнула спину, словно у неё случился припадок. Секундой

позже в моей груди вспыхнул палящий жар, выжигая весь кислород из лёгких. Я попыталась вдохнуть, но трахея была перекрыта. Я вцепилась ногтями в горло, перед глазами поплыли чёрные точки.

Пламя отступило, и я втянула воздух. Я умудрилась сделать два глубоких вдоха, прежде чем жар снова вернулся. На этот раз он потёк по моему туловищу, вниз по позвоночнику, вдоль рук и ног. Жар пропитал мускулы, суставы и кости, становясь всё более и более горячим, вплоть до того, что я согнулась пополам в агонии.

С пронзительным криком я упала на колени, и ослепляющая боль взорвалась в моём черепе. Мои глаза горели в глазницах, и я сжала пальцы, желая выковырять глаза и прекратить эту нестерпимую боль.

Что-то холодное коснулось моего лба, и боль в черепе ослабла и стала почти выносимой. Я открыла глаза и увидела, что облегчила мою боль ладонь Аедны. Я посмотрела на неё сквозь слёзы, на её лице отразилось сожаление.

— Это в мои планы на тебя не входило, дитя моё, — нежно сказала она. — Ты должна была вернуть ки’тейн на его законное место и продолжить жить своей мирской жизнью, — другой рукой она обхватила мой подбородок. — Впереди тебя ждут новые испытания, но знай, что я верю в тебя. Ты сильная, и смелая, и достойна любого вызова. И ты не будешь одна. Доверься своим друзьям, и позволь им вести тебя.

— Сейчас, — надрывно закричал Лукас.

Из тумана вышел Фаолин и встал на колени у головы девушки. Потом появились Иан и Керр. Они оба заняли позиции у её ног. Последними вышли Конлан и Фарис, и они преклонили колено по бокам девушки.

Конлан с Фарисом взяли руки девушки в свои, а остальные трое положили руки на её голову и ноги. Все они посмотрели на Лукаса, словно ждали его отмашки. Он протянул руку с камнем, и они впятером накрыли ладонями камень. Лукас кивнул, и магия различных оттенков синего и зелёного полилась из их свободных рук и окутала девушку.

На этот раз даже прохладное прикосновение не смогло удержать инферно. Было такое чувство, будто моя кровь превратилась в горючее и его подожгли. Я корчилась на земле, а огонь поглощал меня, выжигая полностью изнутри. Вскоре от меня ничего не останется, кроме пепла, бесконечно парящего в этом бескрайнем туманном мире.

А потом внутри моего черепа взорвалась бомба. Не осталось больше боли, не осталось меня. Лишь благословенное, счастливое небытие.

ГЛАВА 21

Я медленно просыпалась. Всё моё тело будто бы было обёрнуто в холодный шёлк,

и я не могла понять, то ли это было по-настоящему, то ли это был чудесный сон. Мне хотелось подольше оставаться в этой неге и не просыпаться, иначе это чувство исчезнет.

Вспышки из другого сна попытались вторгнуться в моё блаженство, но я отмахнулась от всех образов, кроме одного. Некий образ красивой женщины с серебристыми волосами, который успокаивал и казался знакомым. Я хотела запомнить её.

Не знаю, как долго я дрейфовала в полусознательном состоянии в этом блаженстве, прежде чем моё тело решило, что пора заканчивать со сном. Первое, что я заметила перед открытием глаз, это что я до сих пор чувствую изысканную прохладу на своей коже. Вторым открытием стало то, насколько обнажённой я была. Я потёрла ноги друг об друга. Почему я спала не в пижаме?

Я открыла глаза, и уставилась в высокий потолок. Я позволила себе опустить взгляд на шкаф, стоявший на другой стороне комнаты, а потом на тёмно-красное одеяло, укрывавшее меня. Мой пульс подскочил. Что я делала в кровати Лукаса? Последнее, что я ясно помнила, это как Конлан шагнул через портал в гостиную комнату, держа меня на руках. У меня был ки’тейн. И Конлан... Его подстрелили!

Я резко села, осматривая очень мужскую комнату. Я ахнула, когда встретилась взглядом с фейри, сидевшим в кресле у кровати. Лукас наблюдал за мной с нечитаемым выражением лица, и это встревожило меня.

Я подтянула одеяло до подбородка.

— Что я тут делаю? Где моя одежда? Где Конлан?

Что-то быстро промелькнуло в глазах Лукаса, но тут же исчезло.

— Ты здесь, потому что восстанавливаешься, а в гардеробной стоит сумка с твоей одеждой. Что касается Конлана, думаю, он на первом этаже со всеми остальными.

— Значит он в порядке?

Лукас улыбнулся.

— Да, и он будет в восторге, услышав, что ты первым делом как проснулась, подумала об его здоровье.

— Ну, он же принял пулю, загородив меня.

Конлан будет пользоваться этим как можно дольше, но он спас мне жизнь. Я опустила глаза на одеяло, скрывавшее всё моё тело, кроме головы.

— Как долго я пробыла здесь, и от чего я восстанавливаюсь? Лукас стал мрачнее.

— Ты ничего не помнишь? Больницу?

— Нет, — от паники мой голос стал выше обычного. — Я была в больнице?

Он встал из кресла и сел на краю кровати. Между нами всё ещё был минимум метр, но с таким же успехом могло быть и десять сантиметров. Его присутствие было успокаивающим и в то же время тревожным.

Он снова встретился со мной взглядом, и в моей душе вспыхнул страх. Я знала этот взгляд. Так же на меня смотрел доктор Редди, когда говорил, что родителей ввели в

медикаментозную кому. Это был такой взгляд, когда кто-то смотрел на другого перед тем, как сообщить дурные новости.

— Тебя ранили, — произнёс Лукас спокойным тоном. — Пуля прошла через Конлана и засела в тебе.

— Что? — я быстро проверила тело, но у меня ничего не болело. — Но я хорошо себя чувствую.

— Пуля поразила тебя в грудь. Когда Конлан перенёс тебя через портал, он уничтожил пулю, но не смог исцелить тебя. Мы поехали в больницу, и врачи много часов работали с тобой, но твоё сердце слишком сильно пострадало. Насколько я могу сказать,

ки’тейн каким-то образом поддержал твою жизнь.Мы думаем,что он был той самойпричиной, по которой ты вообще смогла пережить проход через портал.

Пока Лукас говорил, в памяти вспыли вспышки яркого света, пищащее оборудование, голос мамы, и как он просил меня простить его. Но я уже и так простила его за то, что случилось у Рогина в подвале.

Я сухо сглотнула, мечтая о воде.

— Ки’тейн спас мою жизнь?

Что-то изменилось в его выражении. Впервые со дня знакомства с ним, казалось,

он не хотел говорить. Внезапно я расхотела слышать то, что он собирался мне сообщить.

— Ты умирала. Ки’тейн лишь отложил неизбежное, — он умолк. — Я сказал твоему отцу, что попытаюсь спасти тебя с его позволения. Мы знали, что ты вероятней всего умрёшь, сделаю я это или нет.

— Сделаешь что? — насторожено, спросила я.

Лукас был одним из самых могущественных фейри в его мире, но магия фейри не могла исцелять людей. Уже много-много лет это пытались сделать, и всё было безуспешно.

Он выдохнул.

— Единственное, что я мог сделать. Я сделал тебя фейри.

— Это не смешно, Лукас.

Он не улыбнулся.

Я медленно покачала головой, а моё сердце бешено заколотилось в груди.

— Нет. Я слишком старая.

— Была слишком старая, — признался он. — Но у тебя было кое-что, чего никогда

не было ни у одного другого человека... камень богини. Я использовал его, чтобы усилить всю нашу магию, как и магию моей крови, которую я тебе перелил. Вместе мы оказались достаточно сильны, чтобы завершить обращение.

— Нет!

Я отползла от него на другую сторону кровати. Скинув одеяло, я соскочила с кровати и, убежав в ванную, захлопнула за собой дверь.

Я схватилась за край мраморной раковины и стала бороться за контроль над своим дыханием. Он обманул. Не знаю, в какую игру он играл, но я не была фейри.

Я выпрямилась и посмотрела на себя в большое зеркало. Первое, что я увидела, это папину футболку с логотипом группы "U2", которую два года назад я стащила у него. Он заполучил её на первом концерте, на который он пошёл с мамой. Вид футболки меня немного успокоил.

Я подняла глаза на своё лицо, и у меня задрожали руки от облегчения, когда я увидела то же самое отражение, которое всю свою жизнь видела в зеркале. У фейри не было веснушек и рыжих волос. Они имели безупречно чистую кожу, прямые лоснящиеся волосы и прекрасные зубы. Я оскалила зубы, и нижний зуб, который был немного изогнут после двух лет ношения брекетов, всё также был на месте.

— Обращение не меняет твою суть.

Я подпрыгнула и, развернувшись, увидела Лукаса в дверном проёме. Я настолько погрязла в панике, что даже не услышала, как он открыл дверь. Его тон был добрым, но вот выражение лица было таким, с каким он обычно готов был выиграть в споре.

— Я не чувствую никаких изменений. Я чувствую себя человеком, — я подняла руки. — Видишь. Никакой магии.

— Это не так работает, — терпеливо сказал он. — Люди, которые становятся фейри, поначалу не имеют магии. Их телам требуется время, чтобы приспособиться и сотворить собственную магию.

Я скрестила руки.

— Ты говоришь, что я выгляжу и чувствую себя человеком, но я не человек?

— Да.

Я протиснулась мимо него и обошла спальню в поисках чего-нибудь, чтобы доказать свою правоту.

Он последовал за мной.

— Что ты ищешь?

— Железо, — сказала я, подойдя к дверям гардеробной. — Если я фейри, железо повлияет на меня.

— В этой комнате нет железа.

Моя рука застыла в воздухе. Конечно же, в его спальне и не могло быть железа, по крайней мере, достаточно сильного, чтобы навредить ему. Я направилась к двери. В этом здании где-то должно быть железо.

— Джесси, подожди, — окликнул меня Лукас.

Я схватилась за дверную ручку и повернула её.

— Ты не смеешь говорить мне что делать.

— А ты явно не хочешь выходить без брюк.

Я застыла на месте и опустила взгляд. Футболка едва закрывала нижнее белье, и всё что ниже было выставлено на показ. При каких-либо других обстоятельствах, окажись

я перед Лукасом раздетой, я бы покраснела от смущения. Но сейчас я была слишком расстроена и зла, чтобы волноваться на этот счёт.

Вернувшись через всю комнату, я открыла двери гардеробной и нашла свою сумку. Я порылась в ней и вытащила пару джинсов, футболку с длинным рукавом и бюстгальтер. Я повернулась и обнаружила, что Лукас наблюдает за мной, и я одарила его злобным взглядом.

— Не возражаешь?

Уголок его рта подёрнулся и он отвернулся. Я кипела от злости, пока одевалась и вытаскивала носки и кеды из сумки. Радость-то какая, что кто-то из нас находил эту ситуацию забавной.

Переодевшись в свою одежду, я ощутила некое подобие нормальности и почувствовала себя менее уязвимой. Я не считала, что Лукас может навредить мне или сделает нечто непристойное, но казалось, что теперь мы были уравнены в силах.

Я не сказала ему ни слова, снова подойдя к двери и открыв её, но едва не споткнулась об Кайю, которая растянулась снаружи. Ламал перекатилась на бок и посмотрела на меня, но даже не подумала встать.

— Кайя, дай пройти, — приказала я.

Она вскочила на лапы и отступила, до чёртиков удивив меня. Я прошла мимо неё к лестнице и остановилась, не зная куда идти: наверх или вниз.

Словно я произнесла свои сомнения вслух, Лукас сказал:

— Если скажешь мне, чего ты хочешь, я смогу указать верное направление.

— Железо. То, что повлияет на тебя, — ответила я.

— Тренировочный зал.

Я так и знала. Они использовали железо как часть их тренировок. Я взбежала по лестнице на третий этаж и вошла в тренировочный зал. К моему облегчению там было пусто. Я была не в том состоянии, чтобы разбираться с кем-то ещё.

Лукас проследовал за мной в зал и подошёл к встроенным в стену шкафам. Затем он подошёл ко мне, принеся деревянную коробку, в которой хранилась длинная железная цепь, железные гири и пара наручников Агентства. Он поставил коробку у моих ног и жестом указал на неё.

Я присела рядом с коробкой, и у меня скрутило живот. Что если он говорил правду? Что если я прикоснусь к железу и из-за него я обессилю? Я не могла быть фейри. Не знаю, что я буду делать, если больше не была человеком.

— Оно не навредит тебе, — тихо произнёс он. — Ты просто ослабеешь.

Физическая боль была меньшим из моих страхов. Я потянулась к коробке, и затаила дыхание, когда мои пальцы коснулись наручников, но я ничего не почувствовала.

Я взяла их, и всё также ничего не чувствовала.

— Это настоящие наручники Агентства?

Я подняла глаза на Лукаса, который пристально за мной наблюдал.

— А ты ничего не чувствуешь? Мою душу переполняла радость.

— Нет.

Он нахмурился.

— Попробуй цепь.

Я положила наручники на место в коробку и двумя руками взяла тяжёлую цепь. Она была толще, чем цепи в нашем домашнем арсенале, но внешне она показалась мне железной. И увидев недоумение, отразившееся на лице Лукаса, когда я взглянула на него,

я поняла, что цепь была из чистого железа.

— Вот видишь! — я ликующе бросила цепь в коробку. — Ни один фейри не сможет взять железо и не прочувствовать его.

Он покачал головой.

— Не могу объяснить, почему железо не влияет не тебя, но ты фейри, Джесси.

— Я выгляжу как человек, чувствую себя человеком. У меня ни магии, ни фейской силы, и железо вообще никак не влияет на меня... и ты всё равно утверждаешь, что я фейри, — я вскинула руки. — Прости, но я не верю тебе.

Он стиснул челюсти, и я увидела, что отсутствие моего доверия крайне обеспокоило его. Я никак не могла представить ни один сценарий, по которому ему пришлось выдумать нечто подобное, и было больно думать, что он хотел сознательно ввести меня в заблуждение. Но что я должна была думать?

— Зачем мне врать тебе, Джесси? — его тон был примирительным, но я всё равно занервничала.

— Не знаю.

Лукас шагнул ко мне.

— Я знаю, что ты фейри не только потому, что я сделал тебя таковой, но и потому что я могу видеть твою ауру, когда смотрю на тебя.

Искренность в его глазах сразила меня. Мне надо было убираться отсюда и уехать куда-нибудь, где я смогу трезво мыслить. Я стала обходить его, но он схватил меня за руку.

— Отпусти меня! — я дёрнула руку, но он был слишком сильным.

— Отпущу, но сначала кое-что попробую.

Я перестала бороться и стала смотреть, как он склонился и взял наручники. Он передал их мне, и даже слегка вздрогнул, когда я взяла их в свободную руку. Я понятия не имела, что он собирался доказать. Мы уже выяснили, что они не влияют на меня.

Он протянул руку за мою спину, и я подумала, что он собирается обнять меня, но вместо объятия я почувствовала, как он потянул за волосы. Он отступил, и у меня слегка свело живот. Через несколько секунд мне стало казаться, что он привязал к моим запястьям и щиколоткам гири. Всё моё тело, казалось, отяготили чем-то тяжёлым, и у меня едва были силы стоять на ногах. У меня проступил холодный пот, а к горлу поднималась желчь. У меня подкосились колени.

Лукас подхватил меня и, забрав наручники, бросил их обратно в коробку. Как только мои руки освободились от него, я почувствовала себя лучше. Я всё ещё была слаба, но тошнота прошла.

— Прости. Я был вынужден это сделать, — он поставил меня на ноги и поднял руку, чтобы я смогла увидеть красный камень, лежавший в его ладони. — Камень богини защищает тебя от железа. Без него, ты столь же восприимчива, как и все фейри-новички в этом мире.

Я отпрянула от него.

— Это мой мир.

— Ты можешь жить здесь, но твой мир теперь это мир фейри, — его голос был

строгим, но в его глазах брезжило сопереживание, которое вынудило меня попятиться назад, а тем временем в помещении становилось слишком душно.

Я резко развернулась и бросилась бежать. Я сбежала по ступенькам, не остановившись у его комнаты, чтобы забрать свои вещи. Дышать становилось всё сложнее, и мне надо было вырваться на свежий воздух. Мне надо было выбраться из этого здания.

Я остановилась как вкопанная на первом этаже, увидев Конлана, стоявшего перед главной дверью. Чувство облегчения от его здорового вида длилось ровно столько, пока я не осознала, что он блокирует мне выход.

— Выпусти меня, — потребовала я, задыхаясь. Он поднял руки в успокаивающем жесте.

— Всё будет хорошо, Джесси.

Моя грудь интенсивно вздымалась и опадала.

— Ты не можешь удерживать меня здесь.

— Это ради твоей же безопасности, — произнёс Фарис.

Я повернулась и увидела, что он стоит в гостиной комнате с Фаолином, Ианом и Керром. Все они смотрели на меня как на дикое животное, с которым надо было вести себя осторожно.

— Твоё тело пока что не сможет выдержать столько железа за этими стенами, — сказал Фаолин в своей обычной откровенной манере. — Здесь тебя закрывают чары. Если ты сейчас выйдешь на улицу, это тебя убьёт.

Фарис гневно взглянул на брата.

— Богини ради, Фаолин.

— А ты предпочёл бы соврать ей? Она должна постепенно выходить в эту среду, или она заболеет. Сюсюканья с ней ничего не изменят.

— Я не такая как вы, и вы не можете меня силой удерживать здесь.

Моё тело бросило в холодный пот, а руки начали дрожать, и я обхватила себя руками.

— Джесси, посмотри на меня, — категорично сказал Лукас.

Я повернула голову в его сторону. Он стоял в паре метров от меня. Я даже не слышала, как он спустился по лестнице.

— Все в этой комнате — твои друзья, и мы поможем тебе пройти через это. Ты напугана и расстроена, но бегство ничего не изменит.

— Ты так говоришь, словно у неё есть выбор, — сказал Фаолин. — Она теперь фейри, и это теперь её жизнь. Она должна приспособиться и понять, что в этом мире у неё есть ограничения.

Конлан фыркнул.

— Она только что пришла в себя от пятидневного сна и обнаружила, что вся её жизнь изменилась. Дайте девчушке передышку.

Пять дней? Стены начали крениться и смыкаться вокруг меня.

— Всё будет хорошо, Джесси, — произнёс Лукас, поддержав меня со спины. — Это просто паническая атака. Дыши.

Я отстранилась от него и двинулась в сторону двери, всё ещё заблокированную Конланом. Я толкнула его и заколотила кулаками в его грудь, но он был непоколебим. Я закричала, но не знаю, в душе или вслух.

Лукас что-то сказал, но слова потерялись в рёве, который затопил мой слух. А потом Конлан шагнул в сторону, и я распахнула дверь. Спотыкаясь, я выскочила в вестибюль и потянулась к внешней двери.

Я выбежала на улицу, и меня ослепило солнце. Я закрыла глаза и стала глотать воздух, как утопающая. Я сложилась пополам и упёрлась руками в колени, пока боролась

с истерикой, угрожавшей поглотить меня.

Сложно сказать, как долго я так стояла, прежде чем смогла распрямиться и сделать вдох полной грудью. Я открыла глаза и осмотрелась. Как я могла быть иной, когда всё вокруг меня выглядело совершенно неизменным?

Мои ноги стали двигаться на автомате, и в следующий миг я оказалась на городской улице. У меня не было ни машины, ни денег, ни телефона, но у меня был пункт назначения. Дом.

Когда рядом со мной появился Лукас, я продолжила идти, отказавшись признавать его присутствие, пока он не взял меня за руку.

Я резко дёрнулась в сторону, не встречаясь с ним взглядом.

— Я не вернусь. Ты не можешь заставить меня.

— Я тут не для того, чтобы вернуть тебя, — нежно сказал он. — Я отвезу тебя

домой.

* * *

Я катала в ладонях резиновый футбольный мячик-игрушку для питомцев, уставившись на царапины и порезы в поверхности. Только эту игрушку Гус так и не смог проглотить, и только её он оставлял в моей постели, когда спал тут.

Я повернула голову в некой надежде снова увидеть его, свернувшимся на подушке, словно он был полноправным её владельцем. Грудь прокололо болью, и я в сотый раз стала гадать, где он был и был ли он счастлив. Я спросила о нём, когда вернулась домой, и папа сказал мне, что Фарис перенёс Гуса в мир фейри, пока я была в отключке. Ещё одна часть моей жизни исчезла навечно.

Забренчала струна гитары.

Я даже не потрудилась поднять глаза.

— Не сейчас, Финч. Может чуть позже. Он снова дёрнул струну.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 23 242526 27 28 Следующая ⇒