Часть вторая 7 страница

Вдруг заныла левая часть лица, шея, плечо, грудь - каждая его рана болела у меня! Вцепившись пальцами в его одежду, роняя на нее тяжелые соленые капли, я упрашивала:

- Скажи, чем помочь! Скажи...

А он притронулся к моей щеке и улыбнулся.

- Мне уже не больно, Диана.

И улыбка вернула красоту в его черты, а светящиеся счастьем глаза заставили забыть о повреждениях...

У меня перехватило дыхание - так он был прекрасен.

** ** **

Глядя, как Мойра обрабатывала его раны, вздрагивая вместе с ним от боли каждый раз, когда тампон, смоченный в желтоватой жидкости, касался обожженных мест на его коже, я устало размышляла... Может, я все испортила?

Когда ко мне вернулась способность видеть что-либо, кроме его боли, взгляды гостей вокруг нас были очень странными. Сложно сказать, что они отражали на самом деле: насмешку, удивление или... зависть. В конце концов, я не настолько разбиралась в психологии.

И мне было все равно.

Адамас - единственный, кто привлек мое внимание по-настоящему. Он участливо заглядывал в лицо Кристофа, цокая языком, многократно и неубедительно извинялся, становился за его плечом, демонстративно глядя на меня - достаточно ли ясна разница между его совершенной красотой и уродством Кристофа? Меня снедало почти непреодолимое желание схватить его за волосы и окунуть по пояс в проклятое озеро! И только понимание того, насколько это неосуществимо, не давало мне сорваться с места. Я просто смотрела ему в глаза, мысленно выжигая их...

Кристоф потряс меня спокойствием и терпением. Казалось, мои слезы смыли его боль без следа. Он игнорировал Адамаса с его фальшивыми извинениями и играл с улыбкой роль радушного хозяина, будто и не было на его коже и одежде жидкости, въедавшейся все глубже с каждой минутой. Однако так же вели себя и остальные пострадавшие. Меня коробило от этой показной доблести, но, как я уже поняла, традиции на балу чтили свято.

Уже светало, когда последний гость попрощался с нами. Мы стояли на крыльце рука об руку. Я взволнованно повернулась к нему.

- Кристоф...

- А теперь пойдем! - прервал он меня с улыбкой. - Есть одно старое доброе средство.

И вот я смотрела, как Мойра пыталась помочь ему, и думала, насколько же надо тосковать по сильным переживаниям, чтобы так безрассудно рисковать собой! И невозможно было не задаться пугающим вопросом: а будет ли это горение мной долгим? Хватит ли его хотя бы на мою короткую жизнь с ним?

Но сейчас имело значение лишь одно - его боль. И я опять вздрогнула, следя за тампоном.

- Диана, мне уже не больно.

Его успокаивающий тон не убеждал меня. Как это могло быть не больно?

Но Мойра убирала все на поднос и явно собиралась уходить.

- Честное слово, Диана! Иди сюда, сама увидишь - все уже затянулось, - он поднялся с дивана.

Осторожно, боясь случайно задеть его, я подошла. И не поверила своим глазам! На месте ран были свежие рубцы, как если бы прошла пара недель с момента ожога.

- Традиция этих сражений насчитывает столько веков, - сказала Мойра, приостановившись в дверях, - что заживляющее средство просто не могло не появиться. Его изобрели, но оно не всесильно, к сожалению!.. С другой стороны, - улыбнулась она после краткой паузы, - если бы заживало слишком быстро, какой бы был в сражении смысл? Ну все, спокойной ночи или, скорее, уже спокойного дня!

И, смеясь, закрыла дверь.

- Тебе правда не больно? - все еще не веря, я хотела, но не решалась коснуться большого темного рубца, спускавшегося с левого плеча и тянувшегося через грудь к животу Кристофа. Сейчас, когда он был без рубашки и стали видны все повреждения, сосредоточившиеся в основном в левой стороне его мощного торса, я ясно чувствовала их на своем теле - на левой стороне.

Улыбнувшись, он взял мою руку и прижал к рубцу на груди.

- Не больно. Правда.

Вдруг меня пронзило острое осознание того, что я впервые касаюсь его обнаженного тела. Стало трудно дышать. Сердце ускорило бег.

- Но теперь так будет долго, Диана.

Глупый, он думал, что это отпугнет меня!

Еле заставив себя посмотреть ему в глаза, я прошептала:

- Не имеет значения. Ничто уже не имеет значения... ничто... кроме...

Кристоф шумно вдохнул, раздувая ноздри, и склонился ко мне.

- Кроме чего, Диана? - с высоты своего роста он смотрел на меня тяжелым разгорающимся взглядом.

Привстав на цыпочки и с наслаждением (наконец-то!) запустив руку в черный шелк его волос, я подтянула его к себе и шепнула в здоровое ухо:

- Кроме того, как дико я тебя хочу.

И мир исчез в огне...

** ** **

Все изменилось.

В те краткие мгновения, когда разум мог воспринимать что-то иное, кроме того, кто был одним целым со мной, я не могла понять, сменил ли день остаток ночи, как это бывало прежде.

Казалось, вслед за потоками ливня, легшего на стекло мутной пеленой, вслед за яростными вспышками молний, попадавшими в унисон со взрывами нашего удовольствия, выглянуло солнце. Я заметила это лишь потому, что его лучи, отразившись в глазах Кристофа, заставили их искриться изумрудом.

Но ведь потом опять было темно? Или луна мне только привиделась? Или это снова гроза закрыла небо полночными тучами, сотрясая мир громом, оглушительным, но все же неспособным перекрыть наши крики?..

В пространстве исчезли ориентиры - потолок и пол так часто менялись местами, что все вокруг кружилось каруселью наслаждения, заставлявшей меня парить в воздухе... А может, так и было?

Потерявшись во времени, я засыпала в прохладных объятиях Кристофа, только когда не оставалось сил пошевелить мизинцем. И во сне снова видела его горящие желанием глаза, слышала его тигриное рычание, дышала его запахом...

Он вонзался в мой сон со стоном 'Диа-а-на', вырывая из краткого отдыха. И наполовину все еще там, в мире размытых образов, где мы также не знали покоя, я тихо смеялась про себя: 'Ненасытное чудовище!' Но не загореться в его пламени было невозможно! И миллионы звезд вспыхивали перед моими так и не открывшимися глазами... А ненасытное чудовище ревело в ответ: 'Ты моя-я-я!..', счастливо выдыхая вслед: '...наконец-то...'

Мое тело принимало его как часть себя. Будто давным-давно мы уже жили одним целым и теперь, после разлуки длиной в вечность, соединились вновь! Это было как откровение, как возвращение, и, вспоминая его слова: 'Ты создана для меня', я понимала: это правда...

Больше не было запретов! Все, что когда-то выглядело ненужным, глупым, постыдным, с ним обрело смысл - стало желанным. И я исследовала его так же жадно, как и он меня! Передо мной открылась другая сторона жизни, о существовании которой я даже не подозревала...

- Никогда не думала, что может быть... так...

- Хорошо? Восхитительно?

Я отрицательно мотала головой, смеясь.

- Нет, не могу найти слов! Ни в одном известном мне языке таких слов нет.

- Ну я же обещал, помнишь? - и он снова целовал меня, пробуждая резервы, казавшиеся неисчерпаемыми...

...Наконец, я поняла, что за окном утро. Вот только - утро какого дня? Серьезный вопрос.

Я вздохнула.

- Что?

- Мне надо бы в душ... - еще один вздох.

- Ну, не хочешь - не иди, я не возражаю, - он слизнул каплю пота с моей груди. - Между прочим, ты очень сладкая.

Я засмеялась.

- Дело не в этом. Просто я не уверена, что еще умею ходить!

Он рассмеялся вместе со мной.

- Так как я еще не разучился - помогу тебе! Задержи дыхание, Диана.

И спустя миг ураганного ветра мы были в ванной. На мое потрясенное 'А-ах!' Кристоф только самодовольно усмехнулся: мелочи.

- Теперь я понимаю, как ты оставался невидимым! - сказала я обличительно.

Его усмешка стала шире, и мне чисто из вредности немедленно захотелось ее пригасить.

- Ты хоть в туалете оставлял меня одну?

Но он лишь засмеялся в ответ.

- Ну разве что там, Диана.

Я покачала головой.

- Когда до меня дошло, что ты все время находился рядом, - я закрыла горящее лицо руками, вспоминая свое состояние, - я... я была...

- О, это один из самых забавных дней в моей жизни! - его громкий смех множился, отражаясь от стен ванной. - Видела бы ты себя тогда, в библиотеке!

- А тебе не казалось, что... э-э-э, нехорошо подглядывать? - трудно было удержаться и не кольнуть его, пусть даже сегодня то, что он следил за мной, казалось весьма... интригующим.

Кристоф вздохнул и, улыбаясь, подступил вплотную. Мое сердце ускорило ход.

- Ах, Диана, если бы ты знала, скольких сил мне стоило ограничиваться только... тем, что я себе позволял.

Неожиданно он ухватил мое ухо зубами - осторожно, бережно, посылая миллион мурашек по телу, прижимая меня к стене душевой и медленно проводя пальцами от шеи вниз.

- Например, - жарко шептал он, - когда ты купалась, мне всегда так хотелось... помочь тебе...

И в этот раз он так и сделал.

Когда мы в конце концов добрались до спальни, мой желудок громко напомнил, что есть в жизни и другие потребности. Никогда прежде я не была так зверски голодна! Кристоф распорядился, чтобы нам принесли завтрак, и спустя целых четыре минуты вернулся в нашу постель.

Теперь это была наша постель.

Я улыбнулась тому, как непринужденно поселилось это слово в моих мыслях. Мы.

- Что? - он играл моими волосами - укладывал блестящие спирали на ладони, а затем отпускал их на волю распрямляться.

- Ты очень умен, Кристоф, - разыграл все, как по нотам, - я указала на нас с ним. - До сих пор не могу поверить, что тебе это удалось!

Сомневаться в данный момент было очень глупо. Но Кристоф не засмеялся - наоборот, отвел глаза, нахмурившись. Наконец, тихо произнес:

- Будь я хоть вполовину так умен, как ты говоришь, в первый раз сделал бы все правильно. И ты не ненавидела бы меня и не сбежала бы в глушь... Ты провела бы два года здесь, со мной, в этой постели!

Он посмотрел мне в глаза и сказал:

- Прости меня, Диана.

Как же нелегко дались ему эти слова! Было видно.

Но даже теперь, после немыслимой близости, что, казалось, спаяла нас воедино, я смогла ответить ему лишь тяжелым вздохом. А он, не сводя с меня озаренного надеждой взгляда, все ждал, ждал... пока не понял, что я не собираюсь отвечать.

В попытке скрыть обиду он криво улыбнулся и шутливо пожурил меня:

- Будет ли твое прощение более вероятно, если я скажу, когда просил его в последний раз?

- Когда?

- Никогда.

Я выдавила улыбку:

- Ну, это... давно.

Он печально кивнул.

И в тот же миг я решила:

- Я постараюсь, Кристоф. Действительно постараюсь. Просто... это очень нелегко.

** ** **

Внизу послышался стук: принесли завтрак.

Услышав, как Кристоф приказал подать его сюда, в спальню, я беспокойно заерзала - мы сидели обнявшись. Для него человек, со страхом поднимавшийся сейчас по ступенькам, почти не существовал и потому не вызывал никаких мыслей. Мне же, напротив, хотелось немедленно встать, одеться и, главное... быть подальше от постели с Кристофом!

Я попыталась подняться, но ничего не вышло - разжать его объятия было невозможно! Звук шагов приближался, и позвякивание посуды на подносе становилось все четче с каждой секундой, увеличивая мое замешательство. Я уже почти лягалась.

- Диана, - его спокойный голос урезонивал меня, как малого ребенка, - успокойся, ну же, перестань! Это же только прислуга.

- Кристоф, пусти! Я не могу... - бормотала я, пыхтя от бесполезных усилий.

Но он лишь прижал меня еще крепче. Несущий завтрак ступил на мрамор второго этажа, и, смирившись, я прекратила вырываться.

Мика (а это именно она принесла еду) прошла к столику у окна сервировать завтрак. За все время, что она была в комнате, ее взгляд не коснулся нас - никто не посмел бы нарушить установленные правила. Но, даже не видя ее глаз, я прекрасно знала ее мысли, полные ненависти, яда и зависти...

Я расслабилась, только когда она закрыла дверь на первом этаже.

- Если она тебе не нравится, через десять минут ее не будет в доме! - великодушно предложил Кристоф, внимательно наблюдавший за мной все это время.

Я вздрогнула. Зная ее будущее в таком случае лучше всякого оракула, я не желала ей смерти, несмотря на всю мою неприязнь.

- Не надо, Кристоф! Пожалуйста! - начала я возбужденно...

Но он меня прервал:

- Хорошо. Послушай, - он повернул мое лицо к себе, - я хочу, чтобы ты привыкла к тому, что нас видят вместе. Твое место здесь, рядом со мной, - произнес он с явным удовольствием. - Кроме того, впереди тебя ждет совершенно иная жизнь, в которой их мнение, - его небрежный жест охватил мир людей - мой мир за окном, - ничто!

- Что ты имеешь в виду? - Неужели он думал, что рядом с ним я забуду, кто я? - Какая иная жизнь?

Кристоф улыбнулся, в его глазах появилось странное выражение.

- Жизнь, полная любви, - почти пропел он, подкрепляя слова движением рук по моему телу.

Но у меня сложилось четкое впечатление, что сей заезженной фразой он заслонил истину...

Стол попал в поле моего зрения, и желудок возмущенно напомнил о своем существовании!

- Все, перерыв!

Отчаянно отбрыкиваясь от его изощренных ласк, я потянулась к еде. В этот раз меня со смехом отпустили.

Было необыкновенно вкусно!

Вначале я хотела изобразить сдержанность, но вспомнив, что Кристоф видел меня всякой, перестала мучить себя условностями и набросилась на завтрак с жадностью дикого зверя. Подражая мне, Кристоф присоединился.

- Еще пару часов без еды, - еле выговорила я с набитым ртом, - и удовольствие от нее было бы почти сексуальным!

Кристоф рассмеялся.

- Ну, это легко проверить! - и сделал вид, что отбирает у меня огромный бутерброд с ветчиной и салатом, в который я вгрызлась до половины. В ответ я свирепо зарычала, чем вызвала у него приступ безудержного веселья!..

Спустя минут пятнадцать сильно подобревшая, с закрывающимися от сытости глазами, я лениво куснула яблоко, тут же вскрикнув.

- Язык? - спросил с интересом Кристоф.

- Губа, - ответила я сонно.

- Дай пожалею, - он придвинулся ко мне с явным намерением поцеловать раненую губу.

- А кровь тебе не... помешает? - эта мысль впервые пришла мне в голову.

Он усмехнулся, отрицательно покачивая головой.

- Понимаешь, Диана, свою жажду я могу утолить кем угодно, а вот голод... - и его изумрудные глаза загорелись, - мой голод можешь утолить лишь ты.

** ** **

Судьба, задолжавшая мне счастья, решила отдать его все целиком.

Ко мне будто вернулось далекое детство - мир вновь оглушал красками! Каждый час пролетал незаметно, заполненный до отказа впечатлениями, и любая его минута была бесценна. Яркие дни сливались воедино с жаркими ночами, путая меня в календаре, сбивая с толку само время...

Получив от жизни больше, чем могла желать, я жадно хотела еще!

И я была счастлива.

Кристоф... Когда его губы отрывались от меня, их не покидала улыбка. Она окрасилась в многочисленные тона - нежная, лукавая, понимающая, насмешливая, страстная, хищная... - и в бесчисленные оттенки!

Мы находили друг друга в мелочах - словах, жестах, мимике - заново, будто встретились впервые. Но неразведанного все еще оставалась бесконечность.

Дженоб и Мойра лишь смотрели на нас смеющимися взглядами, подшучивали, но ничто не могло рассеять нашу эйфорию!

- Похоже, наконец, и в нашем доме поселилось счастье! - говорил Дженоб, поблескивая глазами.

- Да, только счастье, и ничего больше! - с готовностью отвечал Кристоф, прежде замкнутый и ревностно охранявший свои переживания от посторонних.

Почувствовав перемену к лучшему, даже слуги стали чуть живее в его присутствии.

Иногда я почти забывала, кто он. Но сам дом напоминал: его портреты в одеждах разных времен хотя и не висели на видных местах, но все же встречались то в одной, то в другой комнате рядом с такими же говорящими изображениями Дженоба и Мойры. Роясь в библиотеке в поисках книг, я натыкалась на старинные бумаги, подписанные разными именами, но одной рукой - его. Интригующих исторических деталей было достаточно, чтобы я впервые заинтересовалась его возрастом.

К моему удивлению, Кристоф не спешил доверить мне эту, на первый взгляд совершенно безобидную, тайну.

- Скажи, Диана, если бы я сказал, что мне сто лет, это оттолкнуло бы тебя?

- Ты же знаешь, что нет...

- А если бы сказал, что триста?

- Нет, конечно...

- А если пятьсот?

- Да какая разница?

- Вот и я говорю - какая разница? Давай лучше обсудим более важный вопрос, - и, притягивая меня к себе, он начинал шептать, какой именно, вгоняя меня в краску и уводя мое воображение в совершенно ином направлении...

Тем не менее наши незаконченные разговоры оставили у меня четкое ощущение, что ему было гораздо больше пятисот лет.

Но шаг за шагом я узнавала его.

Если безграничные возможности обоняния Кристофа можно было представить по факту, что он сумел разыскать меня, то его слух, осязание, скорость, сила постоянно удивляли - превосходили мои самые смелые предположения. А он хвалился, как мальчишка! В мгновение ока поднимался со мной на крышу и застывал на самом краю конька, заставляя меня с визгом испуганно хвататься за него. Подбросив меня в ночное небо к самым звездам и после головокружительного полета легко поймав в объятия, любил меня там же, в траве спящего сада, вырывая крик восторга... И сложно сказать, что у него получалось лучше!

Наконец, проснувшись однажды ночью, я увидела его спящим и долго не шевелилась, боясь спугнуть с его лица выражение тихого счастья. Позже он объяснил мне, что может несколько дней не спать, но чувствует себя лучше после пары часов неглубокого сна.

Я знакомилась с его миром.

Время от времени к нему приезжали посетители. 'Друзья', - говорил он, но отчетливая нота сарказма, сопровождавшая это слово, ясно давала понять его отношение к дружбе. И он торжественно представлял меня знакомым, партнерам, соратникам...

Глубина его интеллекта восхищала! Чувствовалось: это не просто опыт многих поколений. Вспоминая, как решалась с ним спорить, я изумлялась своей детской самоуверенности - настолько он был умен! Несмотря на свое дорогостоящее образование, рядом с ним я ощущала себя неучем и тайно недоумевала, чем смогла его заинтересовать... Впервые в жизни мне захотелось учиться - чтобы соответствовать ему.

Был поздний вечер. Ливень длиной в целый день шумел за окном, убаюкивая монотонностью. А под нашим одеялом царило тепло и удовлетворение, и я решила, что момент подходящий.

- Кристоф...

- М-м-м?

- Мне хотелось бы чем-нибудь заняться... - начала я осторожно.

- Мне тоже, - промурлыкал он с улыбкой и начал спускаться вниз от моего правого уха мелкими шажками поцелуев.

Я закрыла глаза. Иногда его неутомимость... утомляла.

- Я имею в виду - кроме домашних дел, - и чтобы полностью исключить недопонимание, уточнила: - Мне хотелось бы учиться. Или работать.

Забыв о моей недоцелованной шее, Кристоф поднял голову, и в его глазах застыло престранное выражение.

- Работать?

Мне не понравилось, как это прозвучало - напряженно, будто преодолевая ощутимое сопротивление. Стараясь сделать свой голос легким, я изобразила смущение.

- Ну, наверное, ты прав... Где я смогу работать? У меня ведь нет высшего образования! - Годы, отведенные жизнью на его получение, были потрачены на рабский труд и на попытку скрыться от моего жестокого хозяина. Но я не хотела напоминать ему о том, что доставляло боль нам обоим, и поэтому закончила смеясь: - Все, что я умею делать, - это прятаться от тебя!

- Сложнейшее задание, поверь, - пробормотал он, задумчиво глядя на меня.

Я хотела пошутить, что, возможно, мне стоит открыть курсы... но вовремя передумала.

- Тогда, может быть, я бы училась? - мой голос был сама робость, нежность, просьба...

Его взгляд расслабился, и уже намного спокойнее он спросил:

- И что ты хотела бы изучать?

- Точно не знаю, но, наверное, историю, культуру, языки, - у меня было смутное ощущение, что это лишь капли в океане моего невежества. Но, с другой стороны, с чего-то же надо было начинать!

- Достойный выбор, - улыбнулся он. Судя по всему, мои мотивы стали ясны для него, и это убрало непонятную тревогу. Он кивнул: - Хорошая идея. И почему я сам об этом не подумал? У тебя будут лучшие учителя - ученые, профессура... - и с воодушевлением закончил: - Нам позавидует любой университет!

- Э-э... вообще-то я имела в виду поступление в университет, а не обучение на дому.

- Чем тебе не нравится обучение на дому?! - снова ощетинился он, буравя меня подозрительным взглядом.

Я засмеялась.

- Что смешного?

- Знаешь, раньше, услышав от тебя такой грозный тон, я бы затряслась от страха! А теперь, - я нежно погладила изуродованную сторону его прекрасного лица, - мне хочется тебя успокоить, - и я стала покрывать его поцелуями.

Гневная складка между бровями снова разгладилась. И он повторил уже на тон ниже:

- Так чем тебе не нравится обучение на дому?

- По правде говоря, я устала от дома, Кристоф. Не то чтобы мне скучно... Но очень хотелось бы разнообразить свою жизнь, понимаешь? Пообщаться с беззаботными и наивными девушками моего возраста, подышать вольным воздухом университета, попробовать преодолеть препятствия экзаменов, иногда провалить их. Но сделать все это я хочу сама! Кроме того, мне действительно нужно учиться - на каждом шагу я ощущаю свое отставание от тебя, Мойры, Дженоба.

- Диана, ты не...

- Пожалуйста, дай мне закончить! Как-то ты сказал, что мое место - рядом с тобой, так вот, я хочу ему соответствовать. Пожалуйста... - я погладила его по щеке и поцеловала, чувствуя (нет, зная!), что он не сможет отказать.

- Хорошо, - после долгой паузы тяжело вздохнул он и добавил: - Но только где-то здесь, рядом со мной!

Я улыбнулась.

- Как пожелаете, дорогой господин, - и потянулась к нему благодарить...

** ** **

Мы тратили время друг на друга бездумно - у Кристофа было его вдоволь, я же боялась упустить хоть миг из того немного, что имела. И когда реальность напомнила о себе нагромождением нерешенных вопросов, это застало нас обоих врасплох!

Дженоб подтрунивал:

- Ну, Кристоф, такого не было последнюю тысячу лет!

Кристоф награждал его убийственным взглядом, способным остановить сердце любого из прислуги.

- Шучу, шучу!.. - еще громче смеялся Дженоб.

В конце концов Кристофу пришлось оторваться от меня и навести порядок в делах.

С момента нашей первой близости прошел почти месяц. Казалось бы, за столько дней и ночей, проведенных рядом, я должна была бы устать от него. Но как только он уходил, я начинала скучать. Кружа по дому, незаметно подбиралась все ближе к его кабинету, уверяя саму себя, что на самом деле иду в библиотеку, располагавшуюся напротив. И, уже взявшись за ручку, решала заглянуть к нему на минуточку... ну, например, чтобы поцеловать.

Конечно же, я ему мешала, и после пары дней, тягучих, как смола, мне вспомнилось его разрешение посещать родителей когда захочу. С энтузиазмом (наконец сделаю что-то полезное, да и прогуляться за пределами поместья мне давно хотелось) я дала распоряжение приготовить машину. Кроме того, я уже вечность не сидела за рулем, и полезно было бы проверить навыки.

Сообщив родным о своих планах, я переодевалась, радуясь, что через полтора месяца, когда начнутся занятия в университете, у меня не будет и минуты лишней для тоски. Каково же было мое удивление, когда, выглянув в окно минут через десять, я обнаружила, что к выезду приготовлены еще четыре машины!

Охранники, поглядывая на дом, явно ожидали моего выхода.

Уверенная, что произошло недоразумение, я поспешила в кабинет.

- Кристоф, я хочу съездить к родителям! - бурно начала я.

Но он спокойно прервал меня:

- Знаю, мне уже доложили. Конечно, съезди, я же говорил, что не против.

- Но охрана... Ты же обещал, что я смогу посещать их сама!

- Безусловно, ты и поедешь сама - я очень занят и, к сожалению, не могу составить тебе компанию сегодня... Но, Диана, я никогда не обещал, что ты поедешь одна! Охрана обязательно будет с тобой.

Я была уязвлена.

- Но ты же говорил, что доверяешь мне!

- Так и есть. Но ты должна понимать, как много для меня значишь! - Кристоф подошел и обнял меня. - Если с тобой что-нибудь случится, я не прощу себе!

- Но я же только к родителям и назад!

- Диана, ты - лучшая мишень для тех, кто хочет ранить меня. Ты даже не представляешь, на что способны некоторые из них!

И вроде бы в его жестах, голосе, взгляде все соответствовало друг другу. И слова звучали правдой... Откуда же я знала, что он лжет?

Я покачала головой.

- Ты все еще не доверяешь мне, в этом дело! - И тут же по его глазам поняла, что не ошиблась. - Почему, Кристоф? Ведь доверие - это то, чего так хотел от меня ты... И я доверилась тебе! Почему же ты не можешь довериться мне?

Он молчал так долго, что казалось: ответа не будет. Но в конце концов его губы шепнули еле слышно:

- Однажды ты уже убежала...

- Кристоф, даже если ты будешь меня прогонять, я не захочу уйти! Мне незачем убегать - я люблю тебя!

И в тот же миг он меня целовал!

До сих пор мы не заботились признаниями. И без затертых слов было ясно, что наше пламя не может быть ничем иным - только любовью!

- И я люблю тебя... ты знаешь, - с трудом оторвавшись от моих губ, тяжело дыша, ответил он. А потом добавил: - И раз уж ты меня любишь, пусть охрана будет с тобой, мне так спокойней! Пожалуйста, Диана, ради меня, пожалуйста, - и снова целовал и целовал...

Я поняла, что спорить бесполезно.

На пороге меня уже ждали мои родные: мама, папа, тетушка и брат с сестрой. И впервые все было так, как должно быть в семье, - тепло объятий, свет улыбок, искренняя радость встречи. Впервые вместе со мной их не посетили вина и раскаяние.

Кристоф помог уладить проблемы, нависшие над моей семьей, как и обещал. Долги и претензии были отсрочены, погашены или прощены. Отец с братом работали как проклятые, чтобы рассчитаться по оставшимся. Но бизнесу теперь все благоприятствовало самым удивительным образом, и светлая надежда озаряла их лица...

- А у тебя как дела? - спросили меня осторожно.

- Прекрасно! Все прекрасно, - ответила я так же уклончиво, но с энтузиазмом.

- Как... Кристоф? - почти заикаясь, выдавил отец.

- Чудесно, папа, спасибо.

И хотя больше об этом не было сказано ни слова, все сидевшие за столом приняли чуть более расслабленные позы.

Позже, когда, наговорившись вдоволь, я захотела заглянуть в свою комнату, Лидия пошла со мной. Она молчала всю дорогу, неслышно ступая рядом, и лишь у самой двери, повернувшись ко мне, посмотрела с улыбкой и произнесла:

- Наконец ты счастлива, моя девочка!

Я кивнула и улыбнулась в ответ.

- Да, тетя.

- Что ж, а я счастлива за тебя. - И, поцеловав меня, она пошла по коридору, удаляясь в сторону своей комнаты, удивленно покачивая головой и бормоча: - Нет, ну кто бы мог подумать!..

И действительно, кто?

Я взялась за ручку и открыла дверь в свое прошлое.

Почти увидев себя, нетерпеливо расхаживающую по комнате в ожидании, когда препарат Кайла сотрет мой запах, я в который раз поразилась своей прихотливой судьбе. Будто волшебная бабочка, я проходила сквозь фазы, полностью менявшие мою суть. Вот я маленькая - нелюбимая и... драгоценная, бунтующая против ненавистного мира! Вот я рабски покорная, тихая, лишенная красок и готовая к смерти. А вот я сильная, вырвалась из плена - скиталица, опьяненная свободой. И вот сейчас - я расправила крылья, сияющие счастьем! Сколько продлится эта фаза? Смогу ли я умереть, не оставив ее позади?..

Подойдя к зеркалу и проведя пальцами по шкатулкам, я подумала, что могла бы забрать их с собой, но тут же поняла - их место здесь, в моем прошлом. Так же, как место куклы (Катерины?), свалившейся с полки с ее подружками. Я посадила ее обратно к ним и, улыбнувшись своему детству на прощание, вышла из комнаты...

Всю дорогу домой я тихо радовалась, ощущая, как встал на место недостающий кусочек моего счастья, и теперь оно было цельным.

Кристоф встретил меня во дворе и, как только я заглушила мотор, открыл дверцу, подал руку и, сжав мою ладонь, прильнул к ней с поцелуем. Я улыбнулась: мы не виделись всего пару часов, а он схватил меня в объятия и на глазах у всех потянулся к волосам, шее, наклонился к груди!..

- Кристоф! Может, мы лучше зайдем в дом?

Под пристальными взглядами охранников такие ласки были явно неуместны.

- Как скажете, госпожа, - напряженно бросил он и, подхватив меня на руки, через пару секунд положил на постель и стал яростно сдирать с меня одежду.

- Подожди! - засмеялась я. - Тебе не интересно, как прошла моя поездка?

Оторвавшись от своего занятия, он внимательно посмотрел на меня.

- Ну почему же, очень интересно. И как она прошла?

- Хорошо.

- И это все? Какие-нибудь детали? Может, что-то необычное?

- Да нет, - опять рассмеялась я, - с чего ты взял?

Все еще глядя задумчиво и снова целуя мою ладонь, Кристоф ухмыльнулся.

- Тогда чего же мы ждем? - и, припав к моему животу, шумно вдохнул...

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 272829 30 31 32 Следующая ⇒