Шесть месяцев спустя 24 страница

— Мы не шпионим, — исправил он, — а охраняем ее.

— От кого? Джеймс за решеткой.

— Мало ли, что может случиться. Рико все-таки когда-то был бандитом, — прошептал он, пытаясь расслышать, о чем говорили Майя и Рико. И вообще, какого черта она отправилась с ним на свидание? При живом-то Романе? Неужели она так сердита на него из-за розыгрыша в больнице, что решила с ним расстаться? Или она просто… изменяет ему?

У Зака голова закружилась от всех возможных причин, пришедших ему на ум.

А еще ему стало, мягко говоря, страшно при мысли о том, как отреагирует Роман, окажись хоть одна из этих причин правдой.

— Вот вечно ты втягиваешь меня в неприятности, — пожаловалась Венеция. — Я могла бы сейчас сидеть в кино и смотреть фильм, вместо того чтобы страдать ерундой вместе с тобой.

Он посмотрел на нее.

— С кем это ты собралась в кино?

Вопрос получился более резким, чем ему хотелось бы.

— С Грантом. — Венеция подняла глаза к небу. — Знаешь, благодаря ему я получила пятерку по экономике. Он такой умный. Это потрясающе…

Зак нахмурился. Грант, значит. Этот тупой смазливый пацан с таким же тупым смазливым именем, тупыми смазливыми очками, как у ботаника…

— Зак? — Венеция одарила его странным взглядом. — Почему ты все время шепчешь слово «смазливый»?

Он вспыхнул.

— Просто так. Что такого «потрясающего» в этом парнишке? — Он фыркнул. — Я бы тоже мог помочь тебе получить пятерку.

— Но ты не учишь экономику.

— Откуда ты знаешь? — отпарировал он.

У Венеции порозовели щеки.

— Я и не знаю, просто подумала… — пробормотала она. А потом ее лицо озарилось радостью. — Ой, щенок! — воскликнула она.

Зак застонал. Только не снова!

— Венеция, нет!

Но было уже слишком поздно. Рыжеволосая крошка вскочила со стула и понеслась к маленькой собачке, которая выбралась из сумки пожилой женщины. Женщина, судя по всему, даже не заметила побега.

Зак был просто в шоке. Это какая-то болезнь головного мозга, честное слово. Потому что нормальный человек не будет терять голову и слепо бежать за первым попавшимся миленьким щенком.

Внезапно он осознал, что Венеция находится как раз там, где нет перил.

Зак вскочил на ноги, напрочь забыв, что Майя и Рико не должны узнать о шпионаже.

Кажется, Венеция как-то упоминала, что не умеет плавать. Вот черт!

— Венеция!!!! — заорал он.

Слишком поздно. Он с ужасом увидел, как она перевернулась через край и… приземлилась на пристани. Но его облегчение длилось недолго: стоило Венеции встать, как она тут же споткнулась и рухнула с громким всплеском в пруд.

Не раздумывая, Зак сдернул с себя рубашку, прыгнул сначала на пристань, а затем в воду.

Через пять минут Зак вытащил Венецию на пристань, где уже собрались остальные отдыхающие, чтобы поглазеть, что же произошло. Среди этих людей были и Майя с Рико, на лицах обоих застыло беспокойство.

— Зак! Что случилось? — воскликнула Майя.

— Она упала! — воскликнул он, а в уме саркастично добавил: «Господи, это же очевидно».

— Боже мой, она не дышит! — в панике закричала Майя. — Кто-нибудь умеет делать искусственное дыхание?

— Я умею. — С этими словами, Зак наклонился и накрыл губы Венеции своими.

* * *

Я надеялась, что этот вечер для Зака с Венецией закончится поцелуями, но представляла все немного иначе. К тому же я была не уверена, что искусственное дыхание можно отнести к категории поцелуев.

Я инстинктивно схватила Рико за руку, сердце бешено колотилось. Я знала, что Венеция не умеет плавать, и хотя я сомневалась, что за то короткое время, которое она провела в воде, с ней случилось что-то серьезное, все равно жутко переживала.

Тем не менее, когда она, заморгав, начала откашливать воду, я с облегчением выдохнула.

— Что… что случилось? — Она попыталась сесть, вода стекала по ее лицу.

— Ты побежала за щенком и свалилась в воду, — объяснил Зак.

Рядом со мной хмыкнул Рико из-за идиотизма данной ситуации.

— Ты в порядке? — взволнованна спросила я.

Венеция кивнула и убрала с лица мокрую прядь огненных волос.

— Угу, думаю, да. — Ее лицо стало такого же цвета, как волосы, стоило ей посмотреть вокруг и понять, что все пялятся. — О боже, какой позор.

— Все в порядке, — произнесла я, развернувшись к зевакам. — Здесь не на что смотреть! Возвращайтесь к своим столикам.

Что все и сделали.

Думаю, мое общение с Наследниками усилило мою уверенность в себе.

— Хорошего всем вечера, — добавила я.

Ну не могла я быть настолько властной, как Роман и остальные. И не очень-то хотела.

— Вы можете объяснить, что вообще делали здесь? — спросил Рико.

Я подавила усмешку. Мы точно знали, чем они тут занимались. Мы-то все и подстроили, попросив Адриану наплести Заку, будто она боится, что я могу бросить Романа ради Рико. Адри попросила его «присмотреть» за нами. Она рассказала мне, как они с Венецией следили за мной и Джеймсом в парке развлечений и добавила, что Зак и на этот раз возьмет Венецию с собой, потому что «он не способен сделать что-то самостоятельно».

Она оказалась права. Как всегда.

— Ну, мы… э… — начала виновато мямлить Венеция.

— У нас свидание, — выпалил Зак.

Она так быстро развернулась к нему, что я испугалась, как бы у нее не закружилась голова.

— Правда? — ухмыльнулась я. — О-о-о. Мне стоило догадаться. Ты знаешь, именно он сделал тебе искусственное дыхание, Ви, — добавила я как бы между прочим.

И опять Венеция покраснела как помидор, только на этот раз Зак составил ей компанию.

— Да, тебе стоит отблагодарить своего героя поцелуем, — добавил Рико, подыгрывая мне.

Но они больше не обращали внимания на наши слова. Нет, они с ужасом на лицах уставились на что-то у меня за спиной.

Через секунду мою руку выдернули из руки Рико. Я и забыла, что все еще держала ее.

Сердце рухнуло в пятки, когда, развернувшись, я увидела грозного, как сотня демонов, Романа.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — вопросил он, и на лбу у него запульсировала вена. — Почему ты держишь его за руку? — Его голос становился все громче и громче.

— Успокойся, Роум. Я разнервничалась, — примирительно ответила я. — Это ничего не значит.

— Поверить не могу, что ты бросила меня, чтобы пойти на свидание с… с…— Он прожег взглядом Рико, которого ситуация лишь забавляла. — …с преступником!

— С преступником, который помог спасти меня, — напомнила я, скрестив руки на груди.

— Это я тебя спас! — зарычал Роман. — Это меня ранили!

— Ты правда собираешься использовать это как преимущество? Да ладно, Роман. — Рико закатил глаза. — Да и не похож ты на пострадавшего. Ты определенно очухался достаточно, чтобы подшучивать над ней в больнице. — Он приобнял меня за плечи. Роман моментально угрожающе прищурился. — Не хочу тебя расстраивать, но Майя призналась, что у нее стали появляться чувства ко мне. — Он вздохнул. — На это потребовалось много времени, правда. С того первого раза, как наши взгляды встретились… мы знали, что это случится. И то, что она чуть не погибла… Риск потерять ее лишь усилил мою любовь. — Он посмотрел на Романа с жалостью, хотя я знала, что Рико изо всех сил старался не рассмеяться. — Она не хотела, чтобы ты узнал об этом так… учитывая твое ранение, но… она больше не хочет быть с тобой. — Рико сжал мое плечо. — Она хочет быть со мной.

Не в силах сдержаться, я захихикала над его актерскими способностями. Не удивительно, что он подался в преступники — в Голливуд ему путь закрыт.

Тем не менее, все мое веселье улетучилось, стоило мне увидеть выражение лица Романа. Он был белее мела, а в глазах читалась… боль?

Стоп. Он же не верит в то, что сказал Рико. Или верит?

— Это правда? — прошептал он, умоляюще глядя мне в глаза. Этот взгляд разбил мне сердце. Каким бы сердитым, эгоистичным собственником ни был Роман, уж лучше пусть злится, чем страдает.

— Что? Нет! — выпалила я, пытаясь высвободиться из рук Рико, но он был слишком силен. Я посмотрела на него, но он лишь с озорством глядел на меня. — Не слушай его, он шутит.

— Все в порядке, детка, больше не стоит притворяться. Скажи ему реальную причину, почему ты еще ни разу не поцеловала его с тех пор, как его выписали из больницы.

Если бы взглядом можно было убить, Рико уже лежал бы в гробу. Я поверить не могла, что он только что это сказал. Он издал удивленный вскрик, когда я наступила ему на ногу. Использовав эту возможность, я вырвалась из его хватки и подошла к Роману, который за все время разговора не сдвинулся ни на шаг.

— Так вот почему ты не целовала меня. — Он в защитном жесте скрестил руки на груди, которая тяжело поднималась и опадала, будто ему не хватало воздуха. — Когда это действительно произошло, Майя? Когда ты решила, что больше не хочешь быть со мной?

Я побагровела от злости. Он что, серьезно? Сколько же глупости в его дурной голове?! Как он вообще мог подумать, что я брошу его, особенно после того, как сказала ему слово на букву «л» в больнице!

— Я хочу быть с тобой…— начала я.

— Она решила это, когда мы впервые встретились после моего исчезновения, — беспечно прервал меня Рико. — Честно, Роман, так будет лучше для всех…

— Заткнись, — напряженно рявкнул Роман.

— … И теперь, когда ты свободен, можешь с чистой совестью продолжить ходить на свидания с моделями, которых ты так любишь. И не будешь мешать нашему с Майей счастью…

Кулак Романа встретился с челюстью Рико, отчего несколько человек, включая меня, закричали. Я успела разглядеть разъяренного Романа, повалившего Рико на землю, но даже в своем шоковом состоянии я удивилась, сообразив, что Рико не бьет его в ответ. Я будто вернулась обратно на Гавайи — дежавю, блин!

— Роман! Остановись! — Схватившись за край его футболки, я попыталась стащить его, но безрезультатно. Он даже на дюйм не сдвинулся.

— Зак! Помоги! — Я умоляюще посмотрела на блондина, который будто не слышал меня, с увлечением наблюдая разворачивающуюся перед ним сцену.

— Ой, что за нервные вспышки? — насмешливо поинтересовался Рико. — Да ты за секунду найдешь новую подружку. Один точно не останешься! А Майю отдай мне. — Он ухмылялся, несмотря на кровоточащий нос. Полагаю, требовалось много времени и намного больше крови, чтобы истощить бывшего бандита. — Я хорошо о ней позабочусь.

— Я сказал тебе заткнуться! — зарычал, снова замахиваясь, Роман.

В последний момент Рико отбросил от себя Романа, и я пискнула, когда тот врезался в меня.

— Что ты психуешь? — ожесточился Рико. — Ты же, скорее всего, собираешься бросить Майю, верно? Как только получишь желаемое.

Роман наградил его таким гневным взглядом, который я предпочла бы никогда больше не видеть.

— Что за бред ты несешь! — прорычал он.

— Разве бред? Тебе нужно от нее только одно. На самом деле ты не хочешь быть с ней.

Роман сжал кулаки.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!

— Тогда просвети меня.

Эти слова подействовали на Романа как пощечина.

— Разумеется, я хочу быть с ней! Я люблю ее!

Вся пристань погрузилась в тишину. Рико хмыкнул и послал мне ты-опять-мне-должна взгляд, а Венеция счастливо запищала. Челюсть Зака очутилась на уровне ног. Но я могла сосредоточиться только на Романе, который выглядел так, будто готов провалиться сквозь землю.

Он… он что, только что сказал, что любит меня? Нет. Не-е-ет. Вовсе не это. И, словно этому дню не хватало драмы, я схватилась за Венецию и упала в обморок.

Глава 31

Что ж, это было странно.

Зак неуверенно вышагивал по пристани, вертя в руках свою рубашку и глядя, как Роман исчезает за дверьми ресторана, вынося, как принцессу, потерявшую сознание Майю.

Вокруг стояла гробовая тишина. Остальные посетители с открытыми ртами пялились на то, что только что произошло, а как официанты заламывали руки, вероятно, задаваясь вопросом, что со всем этим безобразием делать. Ресторан у них, конечно, не был пятизвездочным, но и «Макдональдсом» тоже, и если бы половина людей, вовлеченных в драму, не владела Валеской, управляющий наверняка уже вызвал бы полицию.

— Было весело, — протянул Рико, похоже, нисколько не обеспокоенный ситуацией. Он вытащил сигарету, прикурил и выпустил дымовое кольцо прямо Заку в лицо.

Зак закашлялся и отвернулся. Он ненавидел сигареты.

— Ты просто ужасен, — начал отчитывать он Рико, бросая на него сердитые взгляды. — Из-за тебя Май-Май без сознания!

Рико закатил глаза.

— Май-Май? У нас что, Улица Сезам?

— Так, это отличное прозвище! — начал защищаться Зак, ощущая, как в душе поднимается обида.

— Ну еще бы ты думал иначе, — вздохнул Рико. — Господи, ну и друзья у моего братца…— пробормотал он себе под нос. Потом уже нормальным тоном добавил: — И между прочим, она потеряла сознание не из-за меня. Это все твой драгоценный Роман. Не моя вина, что он упрямый, ревнивый мудак.

У Зака отвисла челюсть.

— Ты…ты…

— Извините, что прерываю, но может мне кто-нибудь помочь?

Блондин перестал пялиться на Рико и наконец заметил Венецию, которая все еще сидела на деревянном полу, похожая на мокрую рыжую крысу.

— Ой, конечно! — воскликнул он, протягивая руку и помогая Венеции встать. Ее ладонь была мягкой и нежной. И мокрой.

Ну, конечно, она же только что свалилась в воду.

К сожалению, Зак дернул Венецию слишком сильно, из-за чего она врезалась прямо ему в грудь.

— Извини! — одновременно воскликнули оба, тут же краснея. Зак сделал шаг назад и быстро натянул на себя рубашку.

Рико с отвращением закатил глаза.

— Так, на этом моя работа здесь закончена, — провозгласил он. — Я не давал согласие на созерцания этой щенячьей любви. В прямом смысле. Веселитесь, детишки. — Он выпустил последнее кольцо дыма в их лица, развернулся и ушел.

— Что он имел в виду, говоря, что его работа закончена? — Венеция очаровательно нахмурилась, оттягивая мокрую футболку от тела. Слава богу, она была черной и под ней ничего не просвечивалось.

— Фиг его знает. Это же Рико. Он странный. — Зак с беспокойством посмотрел на нее. — Нам тоже нужно уходить. Ты заболеешь, если не переоденешься.

Он положил руку ей на поясницу, чтобы вывести из ресторана, и обрадовала, заметив, что она еще сильнее порозовела.

Они забрались в «порше» Зака, и на полдороге к ее дому Венеция решила переключить радио. И что там играло?

Разумеется, Тейлор Свифт.

Венеция засияла.

— О боже мой! Обожаю эту песню! — прокричала она и начала во всю мощь легких подпевать «Love Story».

Зак вздрогнул от ее воплей.

— Ты так и не брала уроки вокала с тех пор, как мы ходили в парк аттракционов, — прокомментировал он, и дрожь пронзила его, когда Венеция исказила песню до неузнаваемости. Она выла, как умирающая кошка, напоследок решившая исполнить оперную арию.

— Ты что, смеешься над моими певческими талантами? — Она скрестила руки на груди. Зак лишь фыркнул, подъезжая к ее дому.

— Какими-какими талантами?

Венеция показала ему язык.

— Ну извини. Не всем дано быть музыкальным гением.

Он сразу же оживился.

— Ты считаешь меня музыкальным гением?

Осознав свою ошибку, Венеция немного сползла вниз на сиденье и уставилась на свои ноги.

— Да перестань, все знают, что это правда, — смущенно промямлила она.

Зак просиял. Высокомерие было ему чуждо, но он осознавал, что хорош в музыке. И становился счастливее, когда слышал об этом от других.

— Мы на месте. — Он уставился на дом напротив. Большой, но не такой огромной, как его собственный. — Я провожу тебя до двери.

— Ладно, — пискнула она.

Зак обежал машину, чтобы открыть ей дверцу, и они молча поднялись по кирпичным ступеням. У входной двери они неловко остановились, не зная, что сказать.

— Я хочу поблагодарить тебя. За то, что спас меня сегодня, — застенчиво сказала Венеция, не глядя ему в глаза. — Это было, м-м, очень мило с твоей стороны.

Теперь пришла очередь Зака покраснеть.

— Забудь. Я же тебя не из акульей пасти вытащил, а всего-навсего из маленького прудика. Но ты должна прекратить преследовать щенков, — строго добавил он. — Эта мания втягивает тебя — а значит, и меня тоже — в неприятности.

Она рассмеялась.

— Я попытаюсь. Но они такие милые! Щенки…— На ее лице появилось мечтательное выражение.

— Нет! — Зак взял ее за плечи и хорошенько встряхнул. — Останься со мной! Не думай о сама знаешь чем! Думай о… Шалтае-Болтае!

Венеция взглянула на него.

— О Шалтае-Болтае? Зачем?

— Потому что он клевый, — изрек Зак. — Даже несмотря на то, что свалился во сне. — Он сделал паузу. — Он же свалился во сне, да?

Она захихикала.

— Ты такой милый. — Ее глаза распахнулись, и она моментально хлопнула рукой по губам, но было поздно.

— Ты считаешь меня милым? — очарованно спросил Зак.

— Э-э, нет! — начала она. — Ну то есть, вокруг много милых людей. Ну, ты понимаешь. Майя милая. Микки милый. Рико милый, хотя немного устрашающий, но если его побрить и немного подстричь…

— Венеция.

Она остановилась.

— Да?

— Ты можешь минутку помолчать?

Венеция покраснела и выглядела так, будто в любую секунду готова расплакаться.

— Ой, да. Прости. Я… я пойду. Прости еще раз. — Она развернулась, чтобы открыть дверь, но в этот момент Зак взял ее за руку и развернул лицом к себе. Она недоуменно посмотрела на него.

— Что…

А потом Зак снова заставил ее замолчать. Только на этот раз с помощью страстного поцелуя.

Через несколько секунд, когда шок прошел и Венеция ответила на поцелуй, он улыбнулся ей в губы. На вкус они были как клубника и зефир.

Это было намного лучше, чем какой-то дурацкий щенок.

* * *

Я спала на облаке. Это точно должно было быть оно, ведь что еще могло быть таким мягким и пушистым, как не облако? Я мечтательно вздохнула и глубже уткнулась носом в нежную мягкость. Как же хорошо!

И только мне приснилось, что мы с Романом плывем по небу между радугой и розовыми пузырьками в форме сердечек, как мое тело начало вибрировать. Минуточку, нет. Это была не вибрация. Меня кто-то тряс. Туда-сюда, как тряпичную куклу, и, надо сказать, ощущение было не из приятных.

— Хватит, — проскулила я, хватая ртом воздух. — Пожалуйста, перестаньте, это ужасно раздражает.

— Майя? Майя, открой глаза!

Ох. Этот голос был ужасно знаком…

— Майя, ты меня слышишь?

Через несколько секунд я, наконец, неохотно моргнула, открыла глаза и обрадовалась тому, что свет в помещении был приглушенным. Мне потребовались дополнительные пять секунд, чтобы сориентироваться, и когда я это сделала, то обнаружила склонившееся ко мне очень красивое и очень обеспокоенное лицо.

— Слава богу, — выдохнул Роман. — Я уж думал, тебя контузило от удара об пол.

— Что произошло? — прохрипела я, пытаясь сесть. Роман помог мне прислониться к горе подушек (неудивительно, что я думала, что лежу на облаке). — У меня болит голова.

— Конечно, болит. — Он смотрел одновременно с раздражением и облегчением. — Ты грохнулась в обморок. В общем, это ты делаешь частенько.

— В обморок? — воскликнула я, мысленно пробегаясь по событиям предыдущего вечера и пытаясь собрать полную картинку из кусочков воспоминаний.

Медленно воспоминания вернулись. Наш с Рико ужин, упавшая в пруд Венеция.

Зак бросается за ней в воду, врывается Роман. Рико его толкает. А потом…

Мои глаза сделались размером с блюдца, когда я вспомнила, что сказал Роман перед тем, как я потеряла сознание. Неужели это правда? Или от удара у меня бред?

Пытаясь заставить сердце перестать делать сальто, которое было его явной попыткой попасть в олимпийскую сборную США по спортивной гимнастике, я уставилась на Романа, изучая каждый дюйм его лица. Высокие точеные скулы. Сильная челюсть. Полные губы. Глубокие, завораживающие фиолетовые глаза, окаймленные длинными черными ресницами, способными вызвать зависть у любой девушки.

Не знаю, по этой ли причине я решилась задать следующий вопрос, — тихим, сдавленным голосом, — вопрос, который мог изменить всю мою дальнейшую жизнь.

— Роман. Ты правда сказал, что любишь меня?

Он замер. Клянусь, я еще ни разу не видела, чтобы человек был совершенно неподвижен так долго. Кажется, он даже не дышал. Если бы не медленно расползающаяся по его шее и лицу краснота, я бы подумала, что парень не жилец.

— Роман? — Спустя добрые пять минут его молчания я поерзала на постели. — Ты слышал меня?

Он моргнул.

— Да.

Что значило это «да»? «Да, я сказал, что люблю тебя» или «да, я тебя слышал»?

Он смотрел на меня недолго, но паника не заставила себя ждать. Боже мой, а если он не говорил этого? Это было бы ужасно унизительно, особенно учитывая, что я-то уже произнесла слово на букву «л», когда мы были в больнице.

С пылающими щеками я сбросила одеяло.

— Мне надо… надо идти. Прямо сейчас — выпалила я, избегая его взгляда, пока мое сердце билось о грудную клетку. — Родители, наверное, с ума сходят. — Мой голос немного дрогнул, но ноги даже не успели коснуться пола, когда Роман схватил меня за запястья и остановил.

— Почему ты так рано уходишь?

— Я же говорила: родители сойдут с ума от волнения, — прошептала я.

— Нет, — спокойно поправил он. — Я позвонил им и предупредил. Про обморок, правда, не упоминал, но они знают, что ты здесь.

— О. — Я откинулась на подушки и повернулась к нему спиной. — Я очень устала и хочу спать, так что, может, ты оставишь меня…

— Майя, можешь посмотреть на меня, пожалуйста?

Я очень-очень не хотела, но ничего не смогла с собой поделать и подняла на него глаза.

Роман нахмурился.

— Ты злишься на меня.

— Нет, не злюсь.

— Да, злишься! Из-за чего?

Я взглянула на него. Боже, у меня был самый придурочный парень в мире.

— Я же сказала тебе: я не злюсь.

Он застонал.

— Клянусь, Майя Линдберг, ты самая упрямая, настырная, гордая, конфликтная девушка на всем белом свете…

Я нахмурилась. Хороший способ рассказать мне о настоящих чувствах.

— …И я ума не приложу, каким вообще образом я так безумно тебя полюбил.

Упрямая, настырная, гордая и конфликтная?! А ты тогда самый высокомерный, невыносимый, эгоистичный… Минуточку. Что он сказал?!

Я выпрямилась, мои глаза широко распахнулись. Он правда только что сказал то, что я услышала?

— Ты… ты любишь меня? Правда? — пискнула я, сердце застучало в полную силу.

Скулы Романа окрасились розовым, и он выглядел как никогда смущенным. Однако, к своей чести, не стал менять тему.

— А это нужно объяснять? Я думал, все довольно очевидно. — Он выдержал мой взгляд, его лицо смягчилось. — Послушай, я, конечно, не ласковый и не эмоциональный парень, поэтому, если ты рассчитываешь на одну из тех сцен из романтических фильмов… извини, это не про меня. Так что я просто скажу, что люблю тебя. Вообще-то… — У него слегка сжались губы. — Думаю, я полюбил тебя в тот момент, когда ты дала мне пощечину — в тот день на моей кухне.

К своему ужасу, я почувствовала приближение слез. Когда я заговорила, из меня вырвался полувсхлип-полусмешок.

— Странный момент чтобы влюбиться.

Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке.

— Ты считаешь, наши отношения можно назвать нормальными?

Что ж, здесь он был прав.

— Ладно, я просто никогда не думала, что ты можешь, ну знаешь…— бессвязно забормотала я.

— Майя, — перебил меня он. — Заткнись и разреши поцеловать тебя.

И я ему разрешила.

За последние несколько месяцев я обнаружила, что мой папа изменял маме, взлетела от состояния невидимки до позора и популярности, несколько раз была похищена, меня чуть не убили и пару ужасных мгновений я думала, что мой парень умер. На самом деле я рада, что все это произошло — в некоторой степени, — потому что эти вещи привели к этому единственному моменту, который оказался даже более совершенным, чем я могла себе представить.

* * *

— Запомни, никаких планов на субботу. — напомнил мне Роман, обняв за талию, пока мы стояли на крыльце моего дома. Так как на часах было два часа ночи, дом был погружен в темноту и тишину. — Мы переиграем нашу месячную дату.

— Значит, это будет наша полуторамесячная дата. — Я тряхнула головой. — Ну кто назовет нас нормальными?

Он пожал плечами.

— Нормальность переоценивают. — Он ущипнул кончик моего носа. — На этот раз постарайся не быть похищенной.

Я тяжело вздохнула.

— Буду стараться изо всех сил, — неохотно согласилась я. — Но должна заметить, мне очень любопытно, что ты запланировал.

Роман усмехнулся.

— Тебе понравится, — похвастался он. — В конце концов, я все придумал сам!

Я закатила глаза.

— Ты должен быть рад, что я так сильно тебя люблю, иначе я бы влепила тебе. Опять.

Он усмехнулся.

— Не возражаю. Меня это заводит.

Я покраснела как рак, а он рассмеялся.

— Извращенец, — фыркнула я. — Молись, чтобы мои родители этого не услышали.

Роман взглянул на второй этаж.

— Они спят. Не переживай. Мы можем хоть сексом заняться, и они, скорее всего, нас не услышат.

Я шлепнула его по плечу.

— Роман!

Он рассмеялся и поднял руки.

— Хорошо, хорошо. — Он замолчал, и на его лице появилось более серьезное выражение. — Как твои дела с отцом?

Я рассеянно возилась с замком на кошельке.

— Лучше… Ну, нормально мы так и не поговорили, а потом так много всего произошло…

— Тебе следует поговорить с ним, — осторожно предложил Роман. — Расставить все по местам. Я знаю, как близки вы были. Если не поговорите, можете уже не вернуться к прежнему положению вещей.

Я вздохнула. Он был прав, но я очень боялась этого момента.

— Знаю, — промямлила в ответ. — Скоро я это сделаю.

— Почему бы тебе не сделать это до субботы? — Он изучил мое лицо. — Хочу, чтобы этот день прошел идеально. И в наших мыслях не было ничего лишнего.

Не в силах удержаться, я заулыбалась от того, какие милые слова он сказал. Милый Роман Фьори, подумать только! Да, в лесу точно кто-то умер.

— Ладно, поговорю если…— Я заколебалась.

— Если?

— Если ты пообещаешь поговорить со своей мамой.

Роман ожесточился.

— Мне нечего ей сказать.

— Роман, перестань. Она твоя мама, — не уступала я. — К тому же, в последнее время она так старается. Она не отходила от тебя в больнице и согласилась участвовать в твоем идиотском розыгрыше… как ты уже сказал, ничто не должно мешать нам в субботу.

Он молчал.

— Пожалуйста! — Я схватила его за руки. — Послушай, за последние несколько недель я очень хорошо прочувствовала одну истину: мы принимаем людей как должное и думаем, что так будет всегда. Представь, что с твоими родителями что-то случилось, а у вас на тот момент были плохие отношения. Ты будешь жалеть, что не помирился с ними, ведь так?

— Не думаю, что помирюсь с отцом хоть когда-нибудь, — тяжело проговорил Роман. — Если только не превращусь в такого же урода, как он.

— Ладно, не с отцом, — быстро согласилась я. Мне было известно, что лучше не давить. К тому же он был прав. Его отец был настоящим ублюдком. — С мамой, хорошо? Пожалуйста, просто попытайся поговорить с ней.

Он шумно выдохнул и некоторое время смотрел в небо, потом взглянул мне в глаза.

— Это действительно так для тебя важно?

— Да. И я знаю, что это очень важно для тебя, что бы ты там ни говорил, — аккуратно добавила я.

Роман покачал головой.

— Хорошо, я сделаю это, — неохотно согласился он, прислоняясь своим лбом к моему. — Лучше поцелуй меня хорошенько, сейчас же.

Не говоря ни слова, я сгребла его в объятия и прижалась губами к его губам, наслаждаясь покалыванием во всем теле и знакомыми восхитительными ощущениями. Поцелуй был таким сладким, эмоциональным и долгим, что казался более страстным, чем любой французский поцелуй.

— Подойдет? — выдохнула я, когда наконец отстранилась, чтобы сделать глоток воздуха.

Взгляд Романа был затуманен.

— О-ох… Не знаю… Можешь повторить? — пробормотал он, и я захихикала.

И мы снова поцеловались. И еще раз. И еще, пока я, наконец, не отстранилась. Как бы я ни хотела провести целую ночь, целуя его, завтра меня ждал ранний подъем и еженедельный воскресный бранч в кругу семьи.

— Спокойной ночи, — прошептала я в губы Роману, не желая его отпускать.

— Спокойной ночи. — Он еще раз чмокнул меня. — Люблю тебя.

Я сдержала улыбку. Для неэмоционального и не слишком мягкого человека он был довольно эмоциональным и мягким сегодня вечером — по крайней мере, на свой манер. Не то чтобы я жаловалась.

Я посмотрела на него, чувствуя, что сейчас взорвусь от счастья.

— Я тоже тебя люблю.

Глава 32

Когда Роман в последний раз заходил в комнату родителей, ему было восемь лет. Он играл в прятки с Карло и Адрианой — Зак болел, а Паркера не было в стране — и случайно наткнулся на своего отца с женщиной, которая совершенно точно не была его матерью. Отец быстро выгнал его, пригрозив побить, если он когда-нибудь скажет Жизель, а также уволил его любимую няню. Этого, в сочетании с травмой, возникшей в результате увиденной сцены, было достаточно для Романа, чтобы не совать нос в эту комнату в течение десяти последующих лет.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 23 242526 27 28 Следующая ⇒