Глава 359: Потенциальные возможности

Глава 359: Потенциальные возможности

Элеонора Лейвин

Длинные туннели соединявшие убежище с маленькой пещерой старейшины Ринии пребывали в запустении. Все потому, что за время охоты на пещерных крыс, мы успели полностью их истребить. Сейчас в убежище нужно было кормить несколько сотен человек, и хоть мана-звери и были на вкус, как запах древесного скунса, но зато съедобны - при условии, если запечь мясо до черноты и не слишком задумываться о том, что ешь.

Несмотря на слова старейшины Ринии о том, что она слишком больна, чтобы принимать гостей, я не могла просто оставаться в стороне после всего, что мне удалось услышать из разговора Вириона с Виндсомом. Мне просто нужно было с кем-нибудь поговорить, но я боялась рассказывать кому-либо еще. Поскольку Риния уже знала - в конце концов, она провидица - я хотя бы не подвергла ее опасности, раскрывая о том, что мне стало известно.

Когда мы добрались до входа в узкую расщелину, служившую входом в дом Ринии, я почесала Бу под подбородком и за ухом.
‒ Подожди здесь, здоровяк. Я сейчас вернусь.

Из пещеры доносился горький, землистый запах, напоминающий листья одуванчика.

Я протиснулась через трещину в твердом камне. И прежде, чем я успела даже выглянуть с той стороны, усталый, хриплый голос произнес:
‒ Ну, что сказать, входи.

У дальней стены горел камин, и Риния сидела перед ним в своем плетеном кресле, укрытая толстым пледом. В пещере было жарко и душно от горького запаха.

‒ Припоминается мне, я тебе говорила, что не в настроении принимать посетителей, ‒ проскрежетала Риния, повернутая ко мне спиной. ‒ Между тем, проклятие провидца в том, что я даже не могу удивится твоему приходу.

Помедлив с ответом, я сначала оглядела пещеру. Помимо естественной ниши, в которой горел огонь, у Ринии был небольшой стол с шахматной доской, покрытый камнями, массивный шкаф, расположенный вдоль стены и низкий каменный стол, покрытый черенками и измельченными растениями, вероятно, нужными для того варева в горшке над огнем. В маленькой нише стояла ее кровать вместе с очень красивым, но очень выделяющимся комодом.

‒ Извините, что беспокою вас, старейшина Риния, но мне нужно было... ‒ я заколебалась, оценивая ее текущее состояние ‒ Вы в порядке?

Как бы мне ни хотелось поговорить с ней об Эленуаре, но я не могла избавится от чувства, будто что-то не так.

‒ Живее всех живых, - пошутила она, плотнее закутываясь в плед.

Я медленно пересекла комнату и обошла кресло Ринии, чтобы получше ее рассмотреть. Ее кожа была сморщенной и сухой, а глазницы запавшими и темными. Тонкие белые волосы ниспадали на лицо, и на пледе осталась выпавшая прядь волос. Но поразительнее всего были ее глаза: они смотрели на огонь, молочно-белые и невидящие.

‒ Риния... ‒ начала было я, но у меня перехватило дыхание, и мне пришлось остановиться, чтобы собраться с силами. ‒ Почему? Чем же вы заним...

‒ Смотрю, дитя, ‒ сказала она низким, хриплым голосом. ‒ Всегда смотрю.

Я опустилась перед ней на колени и взяла ее за руку двумя руками, наклонилась вперед и прижалась к ней щекой. Ее кожа была сухой, словно пергамент, и неприятно холодной, по сравнению с жарой в пещере.
‒ Ради чего? Что вообще может стоить такого?

‒ Сейчас все держится на волоске. Мой дом…Эленуар... ‒ Риния замолчала, ее рука слабо дернулась на моей щеке. ‒ Это было только начало. Дикатенцы, алакрийцы... люди, эльфы или гном... сгорят. Наши дома - весь наш мир - сгорят, если я не увижу...

‒ Увидите что? ‒ спросила я после продолжительной паузы. ‒ Что вы ищете?

‒ Все, ‒ прошептала она.

Мы долго сидели в тишине, и на мгновение я подумала, что она просто уснула. Мой разум словно парализовало, и я поняла, что до последнего не верила словам Вириона и Ринии про ее болезнь. Но если посмотреть на нее сейчас... Она больше походила на призрака самой себя, едва цепляющейся за жизнь. Я не могла отделаться от мысли о том, насколько интенсивно она использовала свою силу, чтобы ее состояние так быстро ухудшалось.

Наши дома... весь наш мир... сгорит...

По моему телу пробежала дрожь, когда эти слова эхом отозвались в голове.
‒ Что я могу сделать? ‒ вопрос слетел с моих губ, голосом чуть громче шепота.

‒ Быть в нужном месте в нужное время, ‒ ответила Риния, отчего я подпрыгнула.

Я отодвинулась от огня и села на пол, скрестив ноги, устремив взгляд на морщинистое лицо Ринии.
‒ Где находится нужное место и когда нужное время?

‒ В этом и вопрос всегда, ‒ неопределенно ответила она.

Мое сердце бешено колотилось в груди. Хоть я и ненавидела эти игры, но к старухе чувствовала скорее жалость, нежели раздражение. Сейчас было понятнее, чем когда-либо, что она действительно пыталась помочь.
‒ Это как-то связано с тем, что скрывают Вирион и Виндсом, не так ли?

Она повернулась, переместив свое тело под пледом с хором потрескиваний.
‒ Не вмешивайся, дитя. Это... деликатная ситуация. Твои инстинкты на счет нее оказались верны: просто держи все при себе. Что бы мы ни думали о совершенном, борьба с Вирионом сейчас ведет лишь к катастрофе. И мы обе знаем, что тебе не нужно было приходить ко мне чтобы подтвердить это.

‒ Неужели... ‒ я боролась с желанием надавить на нее, чтобы она рассказала, что та знала и с каких пор. Казалось, что при любом ответе я буду чувствовать себя ужасно расстроенной. Но напряжение внутри меня продолжало нарастать и в конце концов слова просто вырвались наружу. ‒ Ты знала, что случится с Тессией - со мной - когда я спросила вас о миссии?

Она хрипло засмеялась, но вскоре закашлялась.
‒ Любой выбор, любое будущее, все ведет к одному результату. Всегда, всегда.

‒ Что вы имеете в виду? ‒ настойчиво спросила я.

‒ Тессии было суждено исполнить свою роль сосуда для оружия Агроны, ‒ сказала она, закрыв глаза и откидываясь на спинку кресла. ‒ Все, что я могла сделать, это попытаться создать наиболее благоприятные обстоятельства, в которых все произойдет.

‒ Вы могли сказать. Вы могли сказать мне, что Тесс не должна идти. Вирион остановил бы ее, он...

‒ В таком будущем, ‒ прервала она, ‒ караван рабов спасут, но Кертис Глайдер решит не идти в Эйдельхольм и не спасет остальных удерживаемых там эльфов. Одна из тех молодых женщин, умоляя своего нового хозяина не осквернять ее, предложит взамен информацию, последнюю ценность, что у нее осталась: имя человека, помогшего другим сбежать от алакрийцев.

‒ Они найдут его. А потом найдут и нас. Многие из нас умрут. И Тессию все равно заберут, ‒ с горечью закончила Риния.

‒ Тогда что насчет Артура? Зачем вы сказали ему, чтобы он не отдавал ее алакрийцам? ‒ спросила я, мой голос слегка дрогнул, когда я произнесла имя брата. ‒ Почему он должен был... должен был... ‒ слова снова застряли в горле, и я отвернулась от старейшины, чтобы скрыть слезы.

‒ Потому что тогда еще не пришло время, ‒ она вздохнула.

Я уставилась на нее, в глазах моментально пересохло, когда гнев взял верх.
‒ Но он умер! ‒ прошипела я. ‒ И все равно они схватили ее!

‒ Я знаю, дитя, ‒ она протянула ко мне дрожащую руку, но я отодвинулся на несколько дюймов назад, и ее рука медленно опустилась. ‒ Я знаю.

‒ Ему было суждено умереть? ‒ тихо спросила я. ‒ Это должно было случиться?

Риния задрожала, от груди дрожь медленно начала распространятся дальше, пока не достигла пальцев ног.
‒ Ох, откуда, черт возьми, мне знать. Кусочек головоломки, который никуда не подходил, вот кем был твой брат. Я никогда не могла по-настоящему видеть его будущее, в отличии от кого бы то ни было еще.

‒ Вечно везде ваши игры, ‒ сердито пробормотала я, мое самообладание взяло верх надо мной. ‒ Артур был не какой-то там фигурой на игровой доске. Он был моим братом! ‒ крикнула я и тут же почувствовала себя виноватой, когда слепые глаза Ринии медленно открылись. ‒ Извините.

Она покачала головой.
‒ Все не просто, дитя мое. Вся твоя жизнь - это движение маленькой палочки, плывущей в пруду, с одного берега на другой. Но ты можешь двигать палочкой, только рябью от бросков камешков. И дело в том, что у тебя завязаны глаза. Иногда поднимается ветер и палочку сносит. И я ничем не отличаюсь. Может только, один глаз открыт, и я вижу все ваши маленькие палочки и рябь, которая их движет, но все нарушают поток друг другу, бросая свои камни наугад и внося полный беспорядок...

Обхватив колени, я свернулась калачиком. Мои глаза горели, в горле стоял ком, но я больше не обронила ни слезинки. Стиснув зубы, я ущипнула себя. Слезы подступили не из-за моего брата, или Тессии, или же меня... а из-за всех и всего вместе взятых. Глубоко внутри меня поселилась печаль, холодная и почему-то успокаивающая, словно снежное одеяло. Я почувствовала, как давление, желание что-то сделать, дать отпор и что-то изменить исчезают. Проблемы мира были настолько велики, что я не могла больше ничего сделать, чтобы его спасти.

Осознание, что я могу просто отпустить, принесло мне своего рода умиротворение.

Но я не хотела находится в безысходности. Не хотела сдаваться и позволять остальным бороться ради возвращения нашего будущее, в то время пока я бы пряталась, комфортно чувствуя себя в своей полной безнадежности.

Я мысленно позвала Бу, и мгновение спустя его огромное тело с хлопком появилась в пещере прямо позади меня. Он постарался занять поменьше места, поскольку мог запросто разбить вещи Ринии, видимо он почувствовал, что мне нужен был уют, а не защита. Он лег позади меня, я прислонилась к нему, и погрузилась пальцами в его шерсть.

‒ Хорошо, это что-то новенькое, ‒ сказала Риния с тенью улыбки на губах.

Из моего ядра начал расходится поток тепла, очищая разум и сжигая холодное одеяло апатии.

‒ Дайте мне надежду, ‒ тихо сказала я. ‒ Пожалуйста, Риния. Среди всех ваших предвидений вы наверняка видели какой-нибудь проблеск...

Пожилая женщина откинула одеяло в сторону, уронив на пол. Я могла поклясться, что слышала, как скрипнули ее кости, когда она начала вставать, но, когда я было подошла, чтобы помочь, она лишь махнула мне вернуться. Выбравшись из кресла, она медленно подошла ко мне шаркающими шагами и положила руку на спину Бу. Очень осторожно старая провидица начала опускаться рядом со мной.

‒ Риния, вы не должны...

‒ Хватить воображать себе, будто ты можешь указывать мне, что я должна или не должна делать, дитя, ‒ перебила она.

Я помогла ей, как только могла, пока она не легла на землю рядом со мной, прислонившись спиной к боку Бу, так же, как и я.

‒ Надежда - это не всегда хорошо, ‒ сказала она, слегка задыхаясь. ‒ Когда она теряется, то может сломить дух человека. И когда она ложная, то может помешать людям позаботиться о себе.

‒ Тогда дайте мне настоящую надежду, ‒ сказала я, снова потянувшись к ее руке и очень осторожно сжав ее.

Риния наклонилась набок и положила голову на мое плечо.
‒ Есть подходящее место и подходящее время. И я знаю, когда и где это будет.

***

Я пробыла с бабушкой Ринией еще пару часов, после чего помогла ей сесть обратно в кресло и принесла миску супа, вспомнив о том времени, когда мама, папа и я прятались вместе с ней в другой тайной пещере. Но в итоге Риния устала, поэтому я помогла ей лечь в постель и ушла.

Этот разговор утомил меня. Было довольно сложно осмыслить прорицательские разговоры Ринии о потенциальном будущем и благоприятных обстоятельствах, от этого мой разум изнурялся и заставлял чувствовать себя маленькой девочкой. Но потом я напомнила себе, что, когда Артуру было четырнадцать, он уже был в стране богов и тренировался с божествами, чтобы сражаться на войне, которая изменит весь мир.

Я гладила Бу по его боку, пока мы молча шли по извилистым туннелям.
‒ Не возражаешь, если я поеду верхом, здоровяк?

Медведь-хранитель утвердительно промычал и остановился. Я забралась ему на спину и наклонилась вперед, положив голову на его предплечья и позволив себе просто лежать на его широком теле.
‒ Что бы ни случилось, мы всегда будем заботиться друг о друге, верно, Бу?

Еще одно мычание.

‒ Прямо, как Артур и Сильви, вместе до конца.

Он фыркнул от сравнения, что заставило меня рассмеяться.

Поскольку Бу не требовалась моя помощь, чтобы найти убежище, то я просто закрыла глаза и прокрутила в голове разговор с Ринией еще раз. К ней уже давно стоило наведаться, и я рада, что рассталась с ней на позитивной ноте. Увидев ее, я поняла, насколько мало времени у нее скорее всего осталось. Я хотела бы, чтобы она рассказала мне больше об этом “нужном месте и нужном времени”, о котором она продолжала говорить. Если она исчезнет до того, как придет время... Я могла лишь верить, что она знала, когда наступит конец.

12 3 Следующая ⇒