Коньки, санки, лыжи

Коньки, санки, лыжи

В начальных классах я гулял по огороду на самодельных лыжах, сделанных дедом. Он же смастерил мне санки, на которых я не катался с горки, а использовал для коммерции. В воскресенье мать накладывала на санки сено, перевязав веревкой, и я этот возок тащил в посёлок на базар. Продавал бабулькам для коз за 15 рублей (билет в кино стоил 20 коп.)

Деревянные коньки мне сделал отец. Оструганные бруски прожигал в 2-х местах толстой, накаленной в горящей печи проволокой, в отверстия пропускал кожаные полоски от старых сапог или верёвочки, которыми коньки крепились к валенкам. У нас кататься было негде, и я уходил на соседнюю улицу, где можно было скатываться по овражку к реке, или кататься по льду.

После октябрьских праздников, числа 12 ноября реку уже сковало льдом, было градусов 15 с минусом. Придя в выходной на реку, я встретил человек двадцать подростков. Братья Чикишевы, с которыми я дружил, предложили мне сменить мои коньки на металлические, на которых я ни разу не катался. Они быстро привязали их к моим ногам, я робко подошел к овражку и поехал. К моему удивлению я устоял на ногах и выехал на лёд, набранная скорость покатила меня по дуге, заворачивая в обратную сторону. Я снова удержался на ногах, и меня докатило до узкой до 30 см. ширины и 4-5 метра длиной, не замерзшей полыньи, и я оказался в воде. Дело было в начале третьего класса, когда я еще не умел плавать, научился только в 7 классе.

Как меня вытаскивали из воды, я уже не помню, очнулся сидящим на льду, с меня текли ручьи воды, и с ног сдирали коньки. Ребята подняли меня на ноги и заорали: «Беги домой». До дома было метров 150, и пока я пробежал двор и огород Чикишевых, штаны на мне заледенели, и при беге звенели как хрусталь. На крыльцо подняться я не мог, не позволяли замерзшие колом штаны, и я заорал. На крик выбежали родители, и схватив за одежду, волоком затащили домой, где скинули с меня всю одежду и переодели. Тело растерли нашатырным спиртом с водкой. Разогрели водку с сушёной малиной и туда накапали жжёного сахара, и заставили пить эту противную гадость. Положили спать на русскую печь, укутав. Я весь выпотел, пот градом, температура +42,5. Утром весь красный, жар. Телефонов близко нет, скорая одна на весь посёлок и район – грузовая ГАЗ-51 с железным кузовом. Мать закутала меня потеплее, завернула в одеяло, привязала к санкам и три километра по поселку довезла до больницы. Там я в беспамятстве пролежал с ноября до средины июня. Диагноз – крупозное воспаление легких, врачи говорили, что едва ли выживет. Поддерживали меня уколами, всё тело чёрное, весь исколот. Только во время выписки я пришёл в сознание и понял, где я нахожусь. Ослаб до того, что самостоятельно не мог ходить. Мать до дома несла меня на спине. Так я пережил двойной удар: не ушел под лёд, и справился с болезнью. Таких случаев, «на грани», у меня будет ещё несколько…

12 3 4 5 Следующая ⇒