Мы из рода «Юсь».

Мы из рода «Юсь».

На вопрос, как мы оказались в этой деревне Сюровай, и откуда наши предки, отец ответил: «с далекого Севера». Кто они были, сейчас определить трудно: ненцы, ханты, манси, коми, зыряне, пермяки, вепсы или другой какой народ. А по самому побережью Ледовитого Океана ещё жили: чудь, норики, свеи, русы, финны, чухонцы… В год рождения Петра I (1672 г.) на Севере наступили такие сильнейшие холода, что торговый порт Мангазея торговавший со скандинавами, срочно был покинут, и больше не возрождался. Население Севера частично сдвинулось на юг, часть подалась в Скандинавию, где климат был помягче из-за теплого течения Гольфстрим. Так как в то время население Севера было языческим, то древние люди тотемами своего рода выбирали из окружающей природы: гуси, утки, лебеди – тысячами прилетавшими летом. На территории Коми фамилия Ложкин очень распространенная, что даже попала в древние летописи. Так Савва Ложкин в 1760-1763 гг. на рыбацком баркасе обогнул остров Новая Земля, Алексей Ложкин – матрос, участник Великой Северной экспедиции отряда Лаптева 1739 года. В книге Луппова «Удмурты 15-17в.в.» есть упоминание о жителе Вятской губернии Федоре Ложкине по сенокосным угодьям на р. Чепца которого проходила межа. Часто эта фамилия встречается в Дебеском и Кезском районах и в Вавожском, Сюмсинском. Возможно, их родовым тотемом был «лебедь» (юсь). Особенно это заметно в пограничных районах Малмыжского и Глазовского уездов в названиях поселений: Верх Юсь (Катаюзь), Воладырь Юсь, Верх речки Юса, Верх речки Юса Мысовского, Верх Юса речки. Верхняя Юсь Малая, починок Староблажьюский, Верх-Юс Дыропятская, Вотский Юс, Верх Юса речки (Кулига), Юс верх Речки – деревня, Юса вверх речки – починок, Юски – деревня, Юски – село, Юскоильинский, Юсовская – починок, Юсовское – село, Русский Юс, Блаж Юсь, Нижняя Юсь, Удмуртский Юс, Кочеюс, Верхняя Вала –Юсь, Отдельные «юсы» встречаются и в других районах Удмуртии, видимо отселившиеся из центрального «юса». Есть фамилии Юсовы и Лебедевы. «Юсь» с удмуртского – лебедь.

Фамилию Ложкин почему-то некоторые выводят от «ложки», тогда бы фамилия звучала Ложкарев. Я одно время предполагал от северного уменьшительного «лужок» - Лужков, «Ложок» - Ложкин. Мы знаем, что все реки начинаются с родника, лишь горные – с ледников. Много путешествующие и наблюдательные, наверное, заметили разновидность родников: одни каскадом расположены в заболоченных низинах глубиной до 2-х метров, а в диаметре 3-4 метра подпитывающих низинную реку, как река Нязь в Игринском районе. Другие берут начало на вершине холмов и возвышенностей. Третьи вытекают из средины холма мощным потоком, их и называли древние «лош», а «ин» - небо, получился Ложкин, т.е. «Небесный поток». В Глазовском районе на таких выбросах – потоках были устроены пионерские лагеря «Чайка» и «Ласточка», такой же поток – водопад выбегает за огородами жителей села Тат-Парзи; «Кездурский водопад» в Кезском районе и «Тылыс» в Юкаменском, то же можно причислить к «Лошам» ...

В переписи населения Вятской губернии за 1859-73г.г. в Сарапульском уезде на ключе Лошкаре располагалась д.Ложкари, в Глазовском уезде поч. Лошкинский (Канеш), поч. Лошкинский (Ковали), д. Лошкамои …

«Лош» - родник, водопад из средины горы, холма (самод, селькуп?), «ка» - река (угро-фин), «мои, моя» - небольшая река (угро-фин) протекает у д. Бердыши Ярского района, многократно воспетая в стихах удмуртского поэта Флора Васильева.

Несколько поколений Ложкиных родились в Сюровае. Отец, Михаил Сергеевич, родился в этой деревне 11.11.1917 году и перед войной закончил 7 классов и считался в то время образованным. В 1937 году был призван на военную службу и отправлен в Приморье. Участвовал в войне с Японцами на Халкин-Голе в армии Блюхера, затем участвовал в войне с Финляндией. Самое страшное в этой войне, по воспоминаниям отца, были «кукушки», так солдаты прозвали финских снайперов. На заранее оборудованных, на высоких деревьях укрытиях снайперы ночью прятались в маскировочных костюмах, а днем отстреливали командиров Красной Армии. С началом ВОВ отец попал на Волховский фронт и оборонял подступы к Ленинграду. Здесь погиб его старший брат Иван. Когда под Москвой стало совсем худо, их полк перекинули в Подмосковье. У станции Волховстрой железнодорожные пути были разбомблены и 10 км. прошли пешком, затем погрузились в ж/д вагоны и на фронт. В тяжелых боях под Вязьмой от полка остался растрепанный неполный батальон, который вывезли в Хабаровский край на отдых и пополнение. Здесь была мирная жизнь, шло пополнение и комплектование полка новыми бойцами, залечивание ран, ремонт обмундирования и вооружения, политзанятия и военная подготовка, занятия художественной самодеятельностью, кто-то на хозяйственных работах, на кухне, в караульной службе. Буквально рядом, в 3-5 км гор. Уссури проходила Государственная граница с Маньжурией, оккупированной японской Квантунской армией. Каждые полчаса оттуда шел обстрел «шимозами» - японскими минами, начиненными шариками, против живой силы противника. Находясь в ночном карауле, над отцом взорвалась очередная такая «шимоза». Он по привычке присел, прикрыв правой рукой голову. Шарик пробил руку насквозь, оставив вмятину на каске. Так для него неожиданно закончилась война. В 1943 году его комиссовали, и он вернулся в родную деревню, где его поставили председателем колхоза до 1947 года.

Прогулки по деревне.

Я родился 12 сентября 1944 года в солнечный день в 16 часов по дороге на Уву. Как отец и деды крещен в Сям Можгинской церкви, под именем Генко. Яслей и садиков тогда в деревне не было, и дети были предоставлены сами себе. Днем на улицах была тишина, ни животных, ни людей, бродил лишь один козел, норовивший подкрасться ко мне со спины и от души боднуть. Поэтому я всегда ходил с палкой, но это не спасало. Поэтому я при появлении козла нырял меж жердей забора и скрывался в огороде. Летом здесь всегда находилась зелень для утоления голода, внизу бежал ручей, где можно было напиться, на пригорке созревала земляника, и было несколько кустов малины и крыжовника, здесь можно было и покемарить. Иногда приходил соседский Славка мой одногодок и мы с ним отправлялись в поход по деревне заглядывая в конюшню, кузницу, контору, ходили на пруд. Иногда по лесной дороге за 3 км доходили до соседней деревни Березьгурт, где находились колхозные фермы. Там рядом по кругу ходила зашоренная лошадь, которая через систему конических шестеренок приводила в движение транспортёр навозоудаления. Нам давали вицы, что бы мы подстегивали лошадь. Так как на фермы нас не пускали, нам надоедало смотреть однообразие, и мы уходили обратно в свою деревню. Иногда весной натыкались на картофелехранилище, где женщины обрезали полу гнилую картошку на посадку. Дав нам по паре обрезанных сырых блинчиков, тут же прогоняли, ведь им могли приписать коллективное хищение колхозной собственности – была тогда такая статья, которую прозвали «Закон 5 колосков». Напротив, конторы, на берегу пруда стоял колхозный амбар, где хранили зерно. В конце лета с началом уборки зерновых, здесь собиралась вся деревня. Подвозимые с полей снопы попадали сразу на молотилку и веялку, остатки дообмолачивали цепами. Со временем появился локомобиль, а до этого штурвалы с 2-х сторон по очереди крутили женщины. Мешки с зерном через весы заносили в амбар. Обмолоченное зерно лежало на больших кусках брезента, и время от времени подбрасывалось лопатами в воздух с целью просушки и провеивания.

Продолжение следует

⇐ Предыдущая 1 2 34