ЭПИЛОГ ∙ 1 страница

∙ ГЛАВА 2 ∙

Следующим утром я проснулась и начала готовиться к вечеринке Джо и Элли по поводу рождения малышей. Моя мама, Элоди, устраивала такие посиделки у себя дома для всех девушек, пока мужчины приглядывали за детьми.

Как только я выключила фен и уселась за макияж, в домофон позвонили. Никого не ожидая, я удивилась и подумала, что, возможно, кто-то из девчонок решил заскочить ко мне перед вечеринкой.

— Да? — сказала я в трубку домофона.

— Это я, — произнес знакомый мне низкий и мужской голос.

— Поднимайся, — ответила я, обрадованная неожиданным визитом.

Когда я открыла дверь, Коул Уокер улыбнулся и шагнул внутрь. Я подставила ему щеку для поцелуя и предложила кофе, на что он согласился и последовал за мной на кухню.

Коул Уокер был младшим братом Джо. Он на год младше меня, но со стороны это сложно заметить. Я еще не встречала такого парня, чтобы в раннем возрасте он был столь же умным, как и Коул. Сколько я его знаю, он всегда был таким. Он больше вел себя, как зрелый мужчина, чем под стать своему возрасту.

Мы дружили, потому что наши семьи были близки. Но когда мне исполнилось семнадцать, наша дружба стала настолько тесной, что я считала его своим лучшим другом. Даже частенько сожалела, что между нами нет сексуального притяжения, так как Коул был одним из серьезнейших парней, которых я когда-либо встречала; он точно может осчастливить любую девушку.

Несмотря на то, что порой он бывает вспыльчивым, особенно когда кому-то причиняли боль или унижали тех, о ком Коул заботился, он был наименее критичным человеком из тех, кого я знала. Были случаи, когда он вел себя дерзко и производил довольно пугающее впечатление на тех, кто не очень хорошо был с ним знаком, но я знала его как приземленного, чувственного, преданного и творческого человека, с которым легко найти общий язык, несмотря на то, что его внешность заставляла людей судить по обложке.

Ростом почти около ста восьмидесяти пяти сантиметров Коул был широкоплечим и атлетически сложенным; потрясающее тело, отточенное уроками боевых искусств и еженедельными посещениями спортзала. У него были взлохмаченные, белокурые с рыжим оттенком волосы, которые сестра ужасно хотела состричь, великолепные зеленые глаз и красивое лицо, которое выглядело неопрятным и нуждалось в бритье. Но не его природная привлекательность заставляла людей удивляться и смотреть ему вслед. Это были тату. Надпись на внутренней стороне запястья и черные перья, которые спускались с задней стороны плеча до верхнего бицепса с парящим орлом. В когтях тот держал старинные карманные часы. Хоть Коул и покрыл практически всю левую руку, он все еще разрабатывал идеи для тату-рукава.

Еще у него была такая же татуировка, как и у Кэма, с которым они были лучшими друзьями. Коул придумал ее, когда ему было пятнадцать. Это были стилизованные буквы «К&Д» среди виноградных лоз и завитушек, выполненных в этническом стиле. У Кэма она была на груди, а когда Коулу исполнилось восемнадцать, он набил это тату у себя на шее, где бился пульс.

Я знала, как много значит для него эта татуировка. Для Кэма она олицетворяла не только отношения с Джо, но также и с ее братом. Для Коула тату означала отношения с Джо и Кэмом. У него было паршивое детство. Мама, Фиона, была алкоголичкой. Она никогда не заботилась о нем; его вырастила Джо. Когда ему было четырнадцать, сестра узнала, что мать его бьет. Поэтому, немного погодя, они переехали жить к Кэму, оставив ее жить в квартире наверху.

Фиона скончалась от сердечного приступа почти два года спустя. Я представляла себе, как Коулу было непросто по многим причинам. Я пыталась поговорить с ним, но для него это была тема, которой он не хотел касаться. В его глазах Джо была и матерью, и сестрой, а Кэм тем, кто спас их жизнь. Они были всем, в ком Коул нуждался.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, пока делала кофе. — Разве ты не должен быть на работе?

Коул учился в Эдинбургском колледже искусств. Также с шестнадцати лет он работал в «ИНКарнейт», успешном тату-салоне в Лите^{^[6]}. Стью Матервэл владел этим заведением более двадцати пяти лет и нанял Коула в качестве мальчика на побегушках, чтобы тот привык к салону и работе. Когда ему исполнилось восемнадцать, Стью взял его в ученики на неполный рабочий день. Он обучал парня, как собственного сына, и полагался на него во всем.

Я не думала, что прошло много времени, прежде чем Коул стал помогать с ведением дела.

— Поздно начинаю, — ответил Коул, взяв кофе, — спасибо. Мне нужно быть там через полчаса, но подумал заскочить к тебе для начала.

Я прислонилась спиной к столешнице, глядя на него.

— Почему? Все в порядке?

Он смотрел на меня в течение нескольких долгих секунд.

— Это я и хотел у тебя спросить. Учитывая некоторые обстоятельства...

Поняв, к чему он клонит, я обнадеживающе улыбнулась.

— Все хорошо. Честно.

— В последнее время я мало чего от тебя слышу, и… — он нахмурился и пожал плечами.

— Коул, я как загнанная лошадь с этой школой и волонтерскими курсами. Я немного нервничаю и из-за этого как бы терплю неудачу в других жизненных делах.

— Ты уверена, что дело только в этом?

— Да, уверяю, — поклялась я.

Он глянул на кухонный стол, заваленный упакованными подарками, которые ждали своего часа. Также он заметил пачки презервативов, которые я собиралась вручить Элли и Джо в шутку.

— Не завидую тебе сегодня, — фыркнул Коул.

— Две женщины с бушующими гормонами и пачка презервативов? Разве это не похоже на твой вечер пятницы? — поддразнила я.

Он посмеялся, потому что мы оба знали, что шутка далека от истины.

Коул не был игроком такого типа. Конечно, он и ангелом не был, но предпочитал серьезные отношения. На данный момент он встречался со Стеф, студенткой факультета истории искусств.

— Ну, мне по-любому нужны презики, – сказал он, смеясь.

— Мне тоже нужны были, — я скорчила лицо.

— Поправка: нужны были очень давно. Ты вообще собираешься давать кому-нибудь шанс? — Он нахмурился.

— Слушай, я просто не хочу спать с кем попало. Я - не Сюзанна, Коул.

— А я этого и не говорил. Не все парни просто хотят переспать с тобой и свалить на следующее утро. — Выражение его лица смягчилось. — Ты - не тот тип девушек, от которых хочется уйти, Ханна. Дай парню шанс, чтобы доказать это. У тебя никогда не было отношений. Как ты можешь судить, не попробовав?

— Я не сужу. Я всего лишь счастлива жить сама по себе. Пока что. Кстати говоря об отношениях... как там твои дела со старушкой?

— Удручающие. — Коул вздохнул. — Я пообещал ей, что съезжу к ней на квартиру и помогу с письменной работой.

— Оу, — глумилась я над ним в шутку. — Ты такой хороший парень.

Коул сделал последний глоток кофе и поставил кружку в раковину.

— В следующий раз, когда увидишь Стеф, скажешь ей об этом? — Он наклонился и чмокнул меня в щеку.

— А что, хлопоты в раю? — спросила я, провожая его к двери.

— Она стала ворчуньей.

— Уверена, все наладится, когда она перестанет нервничать.

— Хм-м. — Шагнув за порог, он улыбнулся мне. — Приятных посиделок.

— Приятных занятий, — ухмыльнулась я дерзко. — Кто знает? Может чему-нибудь научишься. — Я вскинула брови.

Коул засмеялся, спускаясь по лестнице.

— Остается только надеяться.

***

Только перейдя порог родительского дома, я услышала хаотичный гул женских голосов, исходящий из гостиной.

Отец вошел в коридор, когда я закрывала входную дверь. Глаза загорелись при виде меня.

— Привет, пап. — Я шагнула в его распростертые объятия, тая от нежности.

— Привет, дорогая. — Он поцеловал мои волосы и отпрянул с улыбкой на лице.

— Давненько не виделись.

— Прости, что не забегала последнее время. Замоталась с этой работой. — Я вздрогнула.

Папа был профессором классической истории в Эдинбургском университете. Он был умным, спокойным и чертовски проницательным человеком, который с пристрастием относился к своему предмету.

— Ты уверена, что дело только в этом? — Он прищурился, когда проводил меня внутрь.

— Конечно. Все в порядке, честно.

— Ты же мне сказала бы, если все было бы иначе?

Я подумала, он имел полное право беспокоиться о том, что я могла скрывать некоторые проблемы от него. У меня в этом был обширный опыт. Но на этот раз я была честна.

— Все в прошлом.

— Кларк! Поможешь мне отнести канапе, пожалуйста? — выкрикнула мама с кухни.

— Я пытаюсь сбежать, помоги. — Папа вытаращил глаза в притворном ужасе.

— Беги, — рассмеялась я, указывая на дверь. — Я отвлеку ее.

Он вздохнул с облегчением, поцеловал в щечку и выскочил за входную дверь.

Мама вошла в холл секундой позже.

— О, Ханна. — Она улыбнулась, направляясь ко мне, и крепко обняла. — Рада видеть тебя, дорогая. Ты случайно не видела своего отца?

— Эм, он ушел.

Она отпрянула и нахмурилась.

— Он должен был помочь.

— Мама, он - единственный здесь мужчина. Не думаю, что это честно - заставлять его помогать, когда остальная мужская часть семьи здесь даже не присутствует.

Она возмутилась на это, но даже не стала спорить.

— Поможешь мне тогда?

Я приподняла подарки.

— Для начала, скажи, куда я могу их положить?

— В гостиной.

Я потопала туда, а мама вернулась на кухню. И тут же меня окружили сестры и подруги. Элли заметила меня первая. Как и в то время, когда она вынашивала Уильяма, у нее был не только довольно большой живот, но и пухлые щечки с надутыми губками. Она была безусловно восхитительна, хоть и не соглашалась с этим.

— Ханна. — Она потянулась ко мне, и я осторожно обняла ее, пытаясь не давить на живот.

— Выглядишь прелестно, Элс. — Я поцеловала сестру в щечку и слегка отодвинулась, чтобы взглянуть на будущего члена семьи. — На этот раз животик намного больше.

— Не напоминай. Джо заставляет меня чувствовать себя коровой, — завопила она.

Джо рассмеялась, осторожно отодвигая Элли, чтобы обнять меня.

— Чувство, будто я не видела тебя целую вечность, — заохала она, стискивая меня.

За исключением аккуратного животика, Джо почти не изменилась - она была великолепна, как и всегда. Мне стало интересно, сколько женщин в комнате ненавидят ее за то, что она умудряется выглядеть так эффектно во время беременности.

— Я была так занята. Извини.

— Не стоит. — Улыбнулась она с пониманием. — Я знаю, как тебе тяжело работается.

— Так, теперь моя очередь, — я услышала мелодичный американский акцент за секунду до того, как Оливия Сойер обняла меня. — Прошли годы, — пожаловалась она. Но я заметила ее радостные глаза и поняла, что она не сильно в обиде за это. — Твои волосы отросли с того момента, как мы виделись.

Оливия, или Лив, - как мы звали ее - была привлекательной брюнеткой с соблазнительными изгибами, которая практически была сестрой Джо. Отец Лив, Мик, был как близкий дядя для Джо, когда та была ребенком. Он уехал в Америку, чтобы быть с дочерью, о которой он не знал, пока ей не исполнилось тринадцать. Он вернулся в Шотландию семь лет спустя, когда его жена, мама Лив, умерла. Они вернулись сюда, чтобы начать новую жизнь. Мик и Джо работали вместе в его компании по художественно-оформительским работам, а Лив папа устроил на работу в Центральную библиотеку Эдинбургского университета. Она нашла свое счастье в замужестве с одним из сексуальных мужчин в мире, Нейтом Сойером, который был лучшим другом Кэма.

Все мы были тесно связаны и являлись одной большой семьей.

— Работа, — несчастно пожала я плечами. — Стажерство выжимает все соки. — Да и трудно стало часто видеться, так как Лив с Нейтом переехали в дом за пределы Эдинбурга, который больше подходил их растущей семье. У них была четырехлетняя дочь, Лили, и однолетняя Дженьюари. — Я так понимаю, Нейт с детьми?

— Все наши мужики с детьми, — ухмыльнулась Джосс. Он подошла с коктейлем Бакс Физ^{^[7]}. — Милая. Рада видеть тебя. — Она ласково чмокнула меня в щечку.

— Как и я. — Внезапно я усмехнулась тому, что вообразила в голове. — Получается, все парни сейчас сидят с детьми?

— Ага. Повели их в зоопарк, — захихикала Джосс.

— Четверо мужчин и пятеро детишек? Кто-то явно в меньшинстве. — Я залилась смехом.

У Брэдена с Джосс росли дочь Бет, которой скоро исполнится шесть, и трехлетний сын, Люк. Джосс была американкой, приехавшей в Эдинбург ради учебы. По трагическому стечению обстоятельств она потеряла всю свою семью в четырнадцать лет – маму, Сару, папу, Люка, и маленькую сестренку, Бет. Сара была родом из Шотландии, поэтому Джосс решила начать новую жизнь здесь. После окончания университета она познакомилась с Элли и стала снимать у нее квартиру, где и встретила Брэдена. Они начали бурный роман, который быстро перерос в нечто большее. Уже как семь лет они были женаты и являлись одними из счастливейших людей, которых я знала.

— Посмотрим, вернутся ли они целыми и невредимыми, — сухо пробубнила Джосс.

Перекинувшись со всеми еще парой шуточек, я услышала, как мама зовет меня и поспешила на кухню, чтобы помочь ей с сортировкой буфета.

Мы все сидели в гостиной, охая, ахая над подарками и смеясь, когда Джо бросила пачку с презервативами в меня.

Я сидела и слушала разговоры друзей, наслаждалась веселой атмосферой и волнением в ожидании предстоящего счастья. Джо и Элли были почти на седьмом месяце беременности. Никто из них не хотел знать пол ребенка, поэтому все постарались быть нейтральными при выборе подарков.

Через несколько часов, слегка пьяная от Бакс Физ и нуждающаяся в стакане воды, я тихонько исчезла на кухне. Джосс увязалась за мной.

— Хэй. — Я ей улыбнулась ей через плечо, пока наливала прохладную воду.

— Выглядишь уставшей. Все нормально? — Она оценивающе на меня посмотрела.

— Поздно легла. И уже истощена мыслью о двух малышах, — произнесла я дразня. — Кажется о личной жизни можно забыть, нянчась со всеми племяшками.

— Понятно, — протянула она, — после всего того, что Джо и Кэм сделали для меня, я просто обязана ответить взаимностью. Бэт, Люк и еще один ребенок? Это убьет меня.

— Ну, предоставь все Брэдену.

Она засмеялась, и позади нас раздался мужской голос.

— Предоставь Брэдену что?

Мы обе повернулись и увидели в дверном проеме Брэдена с Люком на руках, а Бет уже вовсю неслась к маме.

— Мамочка, я сидела на пингвине! – закричала та, обнимая ноги Джосс. Она потянулась, чтобы взять малышку на руки, и в ужасе посмотрела на Брэдена.

— Не на настоящем, — посмеялся он.

— О, Господь Всемогущий, спасибо. — Джосс подняла свою худенькую, немного взъерошенную дочь на руки. — Я уж подумала, что на нас подали в суд. Тебе понравились животные, сладкая? — Она потерлась носом о нос Бет.

Девочка кивнула и повернула голову, чтобы посмотреть на отца. Что бы она ни собиралась сказать, все слова испарились, когда она заметила меня.

— Ханна! — завопила она.

Тут же Бет выскочила из рук мамы и бросилась ко мне, пока Джосс подошла поцеловать сына в макушку, а мужа в губы. Я наклонилась, чтобы поймать Бет, пока она весело щебетала. Уровень шума в доме повысился: у двери я услышала плач Дженьюари и хихиканье Уильяма. Пробегая мимо ног Джосс, к нам с Бет бежала красивая темноволосая и смугловатая Лили, с плеча которой свисал игрушечный тигренок.

Я поймала и ее; Джосс и Брэден отошли от дверей кухни, пропуская взволнованного Нейта. Когда он увидел меня с Лили, то расслабился, с облегчением глядя на Брэдена.

— Я передал Джен на попечение Лив. Она - заклинатель младенцев.

Тут мы услышали хохот, доносящийся из гостиной.

— Уильям. — Брэден улыбнулся. — Юморист растет.

— Ханна! — Бет потянула меня за руку, привлекая внимание. — Мы видели львов!

— И тигров, Нанна, — добавила Лили тихо, произнося мое имя единственным пока известным ей способом, и начала жевать лапку мягкой игрушки.

Тут мы услышали громкий, полный смятения, знакомый голос.

— Какого черта?..

Через несколько секунд мой младший брат, Деклан, зашел на кухню, держа свою девушку за руку. Он встречался с Пенни с шестнадцати лет. Сейчас ему уже исполнилось восемнадцать. Мы не были с ним так близки, как мне бы хотелось, но я думала, это связано с его возрастом и с тем фактом, что большую часть времени он проводил с Пенни.

— Сегодня что, воскресенье? — Он оглядел комнату, отчего выглядел смущенно.

Я рассмеялась. Он имел в виду знаменитые воскресные обеды моей мамы. Не всякий мог организовывать их каждую неделю, но у нас это выходило; в доме всегда царили шум и веселье.

— Нет, это вечеринка Элли и Джо по поводу будущих детишек.

— Будто нам в семье людей не хватает. — Дек угрюмо хмыкнул.

— Эй, — вступилась Джосс, — ты должен быть счастлив, что у тебя такая семья.

— Ага, ага. — Он слегка ей улыбнулся. — Просто было бы круто прийти однажды тихий и пустой дом.

— Хм-м, — я встала, не отпуская детских крохотных ручек. — Все мы знаем, почему. — Я многозначительно посмотрела на его девушку и затем подмигнула брату.

Он закатил глаза.

— С тобой реально что-то не так. — Он нежно подтолкнул всегда тихую, но уже покрасневшую, Пенни в сторону двери. — Мы будем наверху.

— Не делайте ничего, чего бы я сделала на вашем месте! — я крикнула им вслед, после чего Брэден, Нейт и Джосс посмеялись.

Нейт покачал головой.

— Жестоко ты с ним.

Я сделала вид, что была в шоке, и глянула на девчонок.

— Вы это слышали? Тетушка Ханна - не жестокая, правда ведь?

Бет категорично покачала головой, а Лили кивнула, явно запутавшись в заданном вопросе.

∙ ГЛАВА 3 ∙

В доме стало тихо, как только все, кроме моего младшего брата и Пенни, разбежались по домам. Многие хотели помочь маме прибраться, но я, в конце концов, помогла ей выставить всех за дверь и осталась сама, несмотря на то, что меня дома ждала целая куча непроверенных работ.

Когда я убирала вымытую и сухую посуду, мама неуверенно позвала меня по имени. Опасаясь ее встревоженного тона, я обернулась и приподняла брови в недоумении.

Она чуть нервно вертела губку, которой обычно протирала столешницы.

— Нам с папой нужно тебя о кое-чем спросить.

Я вздохнула, скрещивая руки на груди.

— Если ты хочешь попросить меня избавиться от очередного трупа, то я уже сказала в прошлый раз, что с меня хватит.

Мама выдавила улыбку.

— Смешно, — сказала она сухо. — Нет… Ну…

— Ну же, мам, выкладывай начистоту.

— Я тревожусь сказать тебе об этом, потому что я не хочу, чтобы ты чувствовала себя так, будто мы хотим от тебя избавиться. — Она выдохнула.

— Видишь это? — Я указала на лицо. — Вот так выглядит человек в замешательстве.

Мама слегка посмеялась.

— Я пытаюсь тебе сказать, что мы переделали твою комнату под детскую.

Я пожала плечами.

— Что ж, это разумно. Дети остаются здесь намного чаще, чем я.

Мама казалась уязвленной.

— Ты не расстроена?

— Нет, мам, — засмеялась я. — Я - взрослая женщина с очень славной квартирой через дорогу. Там даже есть спальня. Две, если быть точной.

Она закатила глаза.

— Забавляйся, сколько хочешь, но я все еще твоя мать, а ты - мой ребенок, и я не хочу, чтобы ты думала, что мы выгоняем тебя из дома. Мы поставили в детской одноместную кровать, так что ты можешь оставаться у нас, сколько захочешь и, конечно, в Рождественское время.

Я покачала головой, отвечая на ее напрасное беспокойство в глазах, и подошла к ней, чтобы крепко обнять.

— Не могу поверить, что ты боялась мне об этом рассказать.

Она растаяла в объятиях.

— Мамы - они такие

Немного погодя, я отпрянула.

— Как я поняла, вы не избавились от моих старых вещей?

— Нет. Мы все упаковали в коробки. Я подумала, может, ты могла бы сейчас пойти и посмотреть, какие ты хочешь оставить, а какие выкинуть.

Мне действительно нужно было бежать домой, чтобы, наконец, начать проверку, но мама с папой никогда не просили многого от меня, и я знала, что очень бы им помогла, если разобралась бы с этим как можно быстрее.

— Хорошо. Кстати, я пропущу завтра воскресный обед. У меня просто куча непроверенных работ.

— Ох, тогда оставь коробки на потом, милая.

— Не-а. — Я помахала ей, направляясь к лестнице. — Я бы в любом случае пропустила обед.

Хотя я и понимала, что войду в комнату, отличную от той, в которой жила, я была приятно поражена, увидев, что стены перекрашены в кремово-желтый цвет и что вместо двуспальной кровати стояла красивая детская кроватка рядом с односпальной. Книги были упакованы в коробки вместе с фотографиями моих друзей, постеры исчезли со стен.

Я взглянула на коробки, которые были сложены на полу в дальнем углу комнаты. Все мое детство было внутри них: развитие, становление, подростковые года. Я улыбнулась, подойдя к ним.

Около часа спустя я отложила коробки с одеждой, которые можно отдать на благотворительность. Папа уже вернулся домой и поднялся ко мне, сказав привет и оставив чашку чая с пирожным. Я открыла следующую коробку, думая, что там были книги из-за ее увесистости.

Но вместе с книгами я также нашла и свои дневники. При виде их сердце немного сжалось, и я отложила их, не имея никакого намерения читать. Никогда. Я переложила их в стопку вещей, которые нужно сохранить, и в этот момент из черного дневника подростковых годов выпала фотография.

Сердце больше не сжималось.

Оно колотилось.

Восемь лет назад

Учитель английского попросил меня остаться после урока поговорить о том, чтобы отправить мой рассказ на местный конкурс. Эта мысль ошеломила меня. Мое сочинение… Воображая, как люди будут судить достаточно ли хорошее оно или нет, я ответила: «Нет, спасибо».

Так почему же я ругала себя за это, спеша домой? Я оглянулась и поняла, что все почти уже ушли. Я опоздала на автобус. И было похоже на то, что придется идти пешком.

Я опустила голову, тяжело вздыхая.

Почему я отказала миссис Эллис? Если она подумала, что рассказ так хорош для конкурса, я должна была попробовать. Угх! Иногда я ненавижу свою застенчивость. И вообще, почему я не могу избавиться от нее? Кажется, она ни к чему хорошему меня не приведет.

Расстроившись, я поплелась через ворота и увидела троих парней старше меня, разговаривающих и пинающих мяч о школьную стену. Я узнала одного из них.

Марко.

Я не знала его фамилию, потому что он был на пятом году обучения в старшей школе, а я - всего лишь на третьем. Я знала его, потому что он был популярен и потому что его было сложно не заметить. Очень высокий. Очень привлекательный. Я слышала, он был иностранцем, но столько слухов ходило насчет того, откуда он был, поэтому сложно было знать наверняка.

Быстро взглянув, не заметили ли они, что на них пялятся, я повернула налево и направилась домой. Сделав только около четырех шагов, я заколебалась.

Прямо передо мной курили, смеялись и кричали матом друг на друга Дженкс и его дружки. Мои ровесники. Мы учились вместе на первом году обучения, но многое изменилось с тех пор, когда мы выбрали уроки, которые хотим посещать в старшей школе для дальнейшей желаемой карьеры. Мы с друзьями были смышлеными и не скрывали этого. А Дженкс со своими ребятами издевались над нами за это. Сначала они обзывали нас в классах «любимчиками учителей», «занудами» и «зубрилами». Позже, из-за того, что не могли застать нас в классе, они начали оскорблять в автобусе и в коридорах школы. Обзывательства становились все грубее и отвратительнее.

Я посмотрела на дорогу, убеждаясь, что там нет машин, и перешла ее, чтобы не встретиться с ребятами.

К сожалению, Дженкс был не в том настроении, чтобы просто не заметить меня.

Я смотрела на свои ноги, опустив голову, когда он выкрикнул мое имя.

Будто зная что-то наперед, сердце начало колотиться о ребра все сильнее.

Взглянув вверх, я оцепенела от страха, увидев, как ухмыляющийся Дженкс шел с важным видом через улицу ко мне. Двое его друзей плелись за ним с отвратительными самодовольными улыбками на лице.

— Как дела, зануда? — Дженкс остановился на моем пути, из-за чего мне пришлось обойти его.

Он схватил меня за руку, заставляя остановиться.

Я пыталась не показывать страх, когда он подошел слишком близко, его глаза медленно прошлись по моему телу так, что меня чуть не стошнило.

— Я сказал, как дела, зануда?

— Все нормально. — Я покачала головой и попыталась отойти, но трое перегородило мне дорогу. — Слушайте, мне нужно домой. — Жаль, что мой голос не такой уверенный. Хотелось бы убедить их, побить или просто дать понять, что они не смогут меня запугать.

— Мы просто хотели поболтать. — Дженкс глумился надо мной. — Хренова воображала. Какой ты всегда и была.

Друг Дженкса, Аарон, игриво ударил его в руку.

— Она стала чертовски аппетитной. Я бы трахнул ее.

Я побледнела и сделала шаг назад.

Дженкс хмыкнул, глядя на меня.

— Она все еще хренова зубрилка. — Он сделал шаг ко мне. — Мож хороший перепих сделает тя более развязной, а? — Он протянул руку, чтобы схватить меня за талию, но я отскочила назад.

Я почувствовала, как кровь прилила к ушам от их грязных ругательств.

— Я иду домой. — Я пыталась предать голосу уверенности, но слова все равно исходили из меня с дрожью.

Они посмеялись, и Дженкс схватил меня снова.

Мой визг сразу же затих при виде Дженкса, летящего в Аарона, как тряпичная кукла. Они почти падают на землю, едва удерживая друг друга. Другой же, Руб, попятился назад. Мой взгляд переместился от них к тому, кто толкнул Дженкса.

Я подняла голову в удивлении.

Над всеми нами возвышался Марко.

Очень злой Марко.

Его сердитый взгляд вперился в Дженкса.

— Че за на фиг? — Дженкс оттолкнул от себя Аарона и насупился на Марко. — Че ты там о се возомнил?

Я была поражена тем, что он вел себя так агрессивно с Марко. Даже Руб и Аарон выглядели неуверенными.

— Убирайтесь отсюда, — сказал Марко спокойно с мягким акцентом. — Увижу, что опять маетесь этим дерьмом, будете иметь дело со мной.

Дженкс раскрыл рот, чтобы возразить, но внезапно для него Руб с Аароном обошли Марко стороной. Видя, что они определенно не собираются драться против парня, старше их, Дженкс плюнул под ноги Марко и зашагал прочь, сжав кулаки по швам.

Я задрожала от того, что вовремя не смогла сбежать.

— Ты пропустила автобус?

Ошеломленная, я осознала, что вопрос Марко адресовал мне. Голос был грубоватый и хриплый. Я уставилась в его голубовато-зеленые глаза, глаза, поразительно выделявшиеся на фоне его темных ресниц и карамельной кожи. На минуту я забыла, как дышать.

Он был великолепен. И в нем было что-то... возможно, аура вокруг него заставляла меня жалеть о том, что мы с ним не близки.

Благоговея, я кивнула, все еще неспособная говорить.

Он свел брови.

— Где ты живешь?

От моего им восхищения мне не совсем снесло крышу, поэтому я одариваю его подозрительным взглядом. К моему удивлению, уголки губ дрогнули, скрывая улыбку. Он поднял руки, будто сдаваясь.

— Я ничего тебе не сделаю.

— Стокбридж. Сейнт Бернардс Кресент, — ответила я, повинуясь инстинкту.

Он повернулся к друзьям.

— Увидимся позже.

Они оглянулись на меня с любопытством, но спокойно кивнули и пошли в обратном направлении.

Теперь я стояла на улице наедине с Марко - одна с семнадцатилетним парнем ростом около ста восьмидесяти пяти сантиметров после того, как ко мне приставали одноклассники. Я должна была испытывать страх, но, заглянув в его глаза, я почувствовала обратное, что я - в безопасности.

— Пошли, — сказал он резко, проходя мимо меня.

Сбитая с толку чувствами, я поспешила догнать его.

— Что ты делаешь?

— Провожаю тебя до дома. Сомневаюсь, что эти ребята не вернутся. Они тебя сильно достают?

— В школе иногда. Доматываются до меня и моих друзей, но они никогда не пытались... — Я затихла, просто не могла произнести эти слова достаточно громко. Я действительно не могла поверить, что они угрожали мне изнасилованием не говоря уж о том, что могло последовать после этого.

Я посмотрела вверх на Марко, ловя на себе его угрюмый, обеспокоенный взгляд.

— Тебе следует быть осторожной. Дженкс - мелкий бездушный говнюк. Он не должен был быть здесь, потому что отстранен от уроков.

— Правда? За что?

Он взглянул на меня оценивающе перед тем, как решиться мне рассказать.

— Полиция завела на него дело - Дженкс обвиняется в изнасиловании девочки.

Я открыла рот от ужаса, а сердце опять ускорило ритм.

— Серьезно? Почему я об этом не слышала?

Марко пожал плечами.

— Не знаю. Просто будь осторожна, хорошо?

Я кивнула. Определенно после такого я буду осторожничать. Мне даже стало не по себе.

Мы молча шли бок о бок до дома. Я была достаточно высокой для
своего возраста, но уж точно не по сравнению с ним. Он был спортивного телосложения с мощными предплечьями, которые были оголены закатанными рукавами рубашки. Его размер заставил меня почувствовать себя защищенной и почему-то... в первые в жизни, утонченной.

Заинтригованная погруженным в раздумья потенциальным спасателем, я обнаружила, что любопытство взяло верх над застенчивостью, которую я всегда ощущаю с незнакомыми людьми. Я заправила короткие светлые волосы за уши и вновь взглянула на него.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒