Явление третье. Явление четвертое

Явление третье

Полина . Какая это Юлинька у нас умная! А я-то дура, дура! (Увидав картон.) Новая шляпка! новая шляпка! (Хлопает в ладоши.) Я теперь целую неделю буду весела, если только муж не расстроит. (Поет.) «Матушка, голубушка…» и т.д.

Кукушкина входит.

Явление четвертое

Полина и Кукушкина .

Кукушкина . У тебя все песенки на уме.

Полина . Здравствуйте, маменька! От скуки.

Кукушкина . Я совсем и ходить-то к тебе не хотела.

Полина . Отчего же, маменька?

Кукушкина . Мерзко мне, сударыня, мерзко бывать у вас. Да так уж мимо шла, так зашла к тебе. Нищенство, бедность… фу… я этого видеть не могу! У меня чистота, у меня порядок, а здесь, что такое! Изба деревенская! Гадость!

Полина . Чем же я-то виновата?

Кукушкина . Бывают же такие мерзавцы на свете! А впрочем, я его и не виню: я на него никогда надежды не имела. Ты-то что ж молчишь, сударыня? Не я ли тебе твердила: не давай мужу потачки, точи его поминутно, и день, и ночь: давай денег да давай, где хочешь возьми, да подай. Мне, мол, на то нужно, на другое нужно. Маменька, мол, у меня тонкая дама, надо ее прилично принять. Скажет: нет у меня. А мне, мол, какое дело? Хоть укради, да подай. Зачем брал? Умел жениться, умей и жену содержать прилично. Да этак с утра да до ночи долбила бы ему в голову-то, так авось бы в чувство пришел. У меня бы на твоем месте другого и разговору не было.

Полина . Что ж делать-то, маменька, у меня в характере никакой строгости нет.

Кукушкина . Нет, уж ты лучше скажи, что у тебя в характере глупости много, баловства. А ты знаешь ли, что ваше баловство портит мужчин? У тебя все нежности на уме, все бы вешалась к нему на шею. Обрадовалась, что замуж вышла, дождалась. А нет, чтобы об жизни подумать. Бесстыдница! И в кого это ты такая уродилась! У нас в роду все решительно холодны к мужьям: больше все думают об нарядах, как одеться приличнее, блеснуть перед другими. Отчего и не приласкать мужа, да надобно, чтобы он чувствовал, за что его ласкают. Вот Юлинька, когда муж привезет ей что-нибудь из города, так и кинется ему на шею, так и замрет, насилу стащат. Оттого он чуть не каждый день ей и возит подарки. А не привезет, так она и губы надует и не говорит с ним два дни. Висни, пожалуй, к ним на шею-то, они и рады, им только это и нужно. Стыдись!

Полина . Я чувствую, что я глупа; он приласкает меня, а я и рада.

Кукушкина . А вот погоди, мы на него насядем обе, так авось подастся. Главное – не баловать и не слушать его глупостей: он свое, а ты свое; спорь до обмороку, а не уступай. Уступи им, так они готовы на нас хоть воду возить. Да гордость-то, гордость-то ему сшибить надо. Ты знаешь ли, что у него на уме?

Полина . Где мне знать.

Кукушкина . Это, вот видишь ли, есть такая дурацкая философия, я недавно в одном доме слышала, нынче она в моду пошла. Они забрали себе в голову, что умней всех на свете, а то все дураки да взяточники. Какая глупость-то непростительная! Мы, говорят, не хотим брать взяток, хотим жить одним жалованьем. Да после этого житья не будет! За кого ж дочерей-то отдавать? Ведь этак, чего доброго, и род человеческий прекратится. Взятки! Что за слово взятки? Сами ж его выдумали, чтобы обижать хороших людей. Не взятки, а благодарность! А от благодарности отказываться грех, обидеть человека надо. Коли ты холостой человек, на тебя и суда нет, юродствуй, как знаешь. Пожалуй, хоть и жалованья не бери. А коли женился, так умей жить с женой, не обманывай родителей. За что они терзают родительское сердце? Другой полоумный вдруг берет воспитанную барышню, которая с детства понимает жизнь и которую родители, не щадя ничего, воспитывают совсем не в таких правилах, даже стараются, как можно, отдалять от таких глупых разговоров, и вдруг запирает ее в конуру какую-то! Что же, по-ихнему, из воспитанных барышень им хочется прачек переделать? Уж коли хотят жениться, так и женились бы на каких-нибудь заблужденных, которым все равно, что барыней быть, что кухаркой, которые, из любви к ним, рады будут себе и юбки стирать и по грязи на рынок трепаться. А ведь есть такие, без понятия, женщины.

Полина . Вот он и из меня, должно быть, то же хочет сделать.

Кукушкина . Что нужно для женщины… образованной, которая видит и понимает всю жизнь, как свои пять пальцев? Они этого не понимают. Для женщины нужно, чтобы она одета была всегда хорошо, чтобы прислуга была, а главное – нужно спокойствие, чтобы она могла быть отдалена от всего, по своему благородству, ни в какие хозяйственные дрязги не входила. Юлинька у меня так и делает; она ото всего решительно далека, кроме как занята собой. Она спит долго; муж поутру должен распорядиться насчет стола и решительно всем; потом девка напоит его чаем и он уезжает в присутствие. Наконец она встает; чай, кофе, все это для нее готово, она кушает, разоделась отличнейшим манером и села с книжкой у окна дожидаться мужа. Вечером надевает лучшие платья и едет в театр или в гости. Вот жизнь! вот порядок! вот как дама должна вести себя! Что может быть благороднее, что деликатнее, что нежнее? Хвалю.

Полина . Ах, вот блаженство-то! Хоть бы недельку так пожил.

Кукушкина . Да, с своим мужем ты дождешься, как же!

Полина . Уж вы его, маменька, хорошенько! А то мне, право, завидно. Юлинька, как ни приедет, все в новом платье, а я все в одном да в одном. Вот он идет. (Идет к дверям.)

Жадов входит с портфелем. Целуются.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒