Конец третьей части 2 страница

Она неуверенно берет халат и идет в ванную переодеваться.

— Да.

Я смотрю на Питера.

— Виконт, — приветствует он с поклоном.

Устраиваюсь в кресле в углу. Питер проверяет решетку под столом и расставляет в ней тюбики и бутылочки с маслом.

Мия выходит. Она выглядит такой маленькой и робкой.

Питер приглашающе похлопывает по столу. Она не очень высокая, поэтому ей приходится немного подпрыгнуть, чтобы забраться на него. Халат раздвигается, открывая ее стройные ноги, что не ускользает от внимания Питера. Да, кажется, идея с массажистом была неудачной.

— Развязывайте халат и ложитесь на живот, — говорит Питер. Мия делает то, что он говорит, бросая на меня неуверенный взгляд.

Питер накрывает ее полотенцем, затем снимает халат, так что видна только спина. Тем не менее, со стороны я вижу часть груди.

— Подбородок сюда, в углубление, — говорит Питер, помогая Мие поменять положение.

Движение заставляет ее немного приподняться, и я вижу всю грудь. Решаю сбежать на минутку к бару. Чтобы немного отвлечься, явыхожу в холл. Бармен замечает меня и улыбается. Как заведено в респектабельных местах, это пожилой джентльмен.

— Что будете, виконт Арджетти, сэр?

— По старинке, — говорю я, — плесните бурбона.

Он кивает.

Рассматриваю комнату и стараюсь не думать о голой Мии под умелыми руками Питера.

— Другие апартаменты заняты?

— Сегодня здесь только вы. Но завтра вечером у нас остановится певица. Надеюсь, это не станет проблемой. — У него мрачный тон.

Отлично. Певица.

Один лифт, четыре двери, плюс окна. У комнат, скорее всего, одинаковая планировка. Спальни по центру. В этом отеле восемнадцать этажей, мы на последнем.

В крайнем случае можно выбраться через окно.

Не думаю, что кто-то знает, где мы. Но такие должности, как бармены в шикарных отелях, — лучшие места для отставных Мстителей.

Оценивающе рассматриваю мужчину. Крепкий, подтянутый. Я бы дал ему 65 лет. Один из характерных элементов оперативников старой школы — то, как они всегда сканируют комнату. От этой привычки трудно избавиться.

Бармен протягивает мне стакан, и я делаю глоток.

— Отлично.

Он кивает и вытирает стойку.

Нет, точно не Мститель. Несколько минут он не следил за мной. Мы остановились в хорошем месте.

Я никогда не теряю бдительности, но оценка нашей безопасности гарантирует, что я смогу сосредоточиться на других более интересных вещах.

Возвращаюсь в свой номер и вхожу в просторную гостиную. Слышу стон Мии из-за закрытой двери, и за секунды подлетаю к ней.

Глава 6

Мия

Джекс врывается в спальню, словно бешеный бык.

Питер останавливается, преставая дарить магию своих рук моим напряженным мышцам спины.

— Все в порядке? — спрашивает он Джекса.

Тот переводит дикий взгляд с меня на Питера. Я знаю, что он видит. Я без халата, лежу на животе, мой зад едва прикрыт полотенцем. Чувствую себя обнаженной, но реакция Джекса того стоит.

— У него есть масло… — начинаю я, но взгляд Джекса останавливает меня.

— Вы закончили, — говорит Джекс.

— Но мы только... — начинает Питер.

— Закончили, — повторяет Джекс, и угроза в его голосе заставила бы содрогнуться даже военного командира.

Надеюсь, он никогда на меня так не рассердится. Хотя, думаю, что нет.

Питер складывает массажные масла в рабочую сумку.

— Я вернусь за столом позже, — говорит он, бросая сердитый взгляд на Джекса.

Меня забавляет, что в мире есть кто-то, кто не подчиняется ему.

Джекс провожает взглядом Питера до двери. Он ждет, пока тот покинет номер, затем отпивает из своего стакана.

— Как прошло? — небрежно спрашивает он.

Господи. Как будто он только что не вышвырнул этого человека!

Это же была его идея!

Приподнимаюсь на локте, прекрасно зная, что показываю Джексу. Я заставлю его страдать за то, что он такой собственник.

— Было отлично, пока один сумасшедший не прибежал сюда и не остановил это.

Его взгляд прикован к моему телу. Что ж, немного подразню.Сажусь, и полотенце сползает. На мне абсолютно ничего нет.

Замечаю, как сжимает челюсти Джекс. Болтаю ногами по обе стороны стола. Чувствую себя взбалмошной и раскрепощенной, откидываюсь назад. Теперь он видит все.Интересно, как долго он продержится.

Джекс делает еще один глоток. Его взгляд блуждает по мне, останавливаясь на ключевых местах. Теперь я и сама начинаю чувствовать возбуждение, влагу, жар и желание.

Как долго я продержусь?

Кажется, что наше противостояние тянется несколько долгих, мучительных минут. Его стакан пустеет. Глаза темнеют. Становятся бездонными темно-серыми.

Осторожно он ставит стакан на столик у двери.

Я даже не успеваю понять, что произошло, потому что в следующее мгновение его губы уже прикасаются к моим, а я оказываюсь объятиях Джекса. Прежде чем я успеваю отдышаться, уже приземляюсь на кровать, и он наваливается на меня. Ощущение восхитительное, он трется о мою обнаженную кожу своей одеждой.

Он берет меня за запястья и одной рукой заводит их за голову. Я хочу этого. Если он собирается овладеть мной, то должен сделать это правильно.

Чувствую, что он хочет связать меня, но у него нет веревки, а на занавесках нет шнуров. Губы блуждают по моему телу, рот горячий, требовательный язык. Я едва могу дышать. Слышу звон и слабое шипение и понимаю, что он снял ремень. Мое сердце учащенно бьется.

Он прерывает поцелуй на мгновение и проводит концом ремня по моему бедру. На секунду тот замирает между моих ног, и я резко вдыхаю. Я на грани. Я смотрю на Джекса, зная, чего хочу, но слишком смущена, чтобы просить об этом. Я не знаю, какой он в сексе, но уже догадываюсь, что может ему нравиться. Немного...

Шлеп.

Я вскрикиваю.

Он знает.

Я смотрю на него, и меня пронзает словно током.

Джекс смотрит на меня в ответ. Я помню, как в сарае удивила его, сказав: «Сильнее». Я помню письма, которые он писал мне, и знаю, что мы подходим друг другу. Джекс может сказать, что эти слова были лишь кодом, но я-то знаю, что для того, чтобы написать их, нужно знать, о чем пишешь.

Ему тоже нравится.

Грубо и нежно. Дополнительное жжение делает удовольствие более интенсивным.

Я поняла.

Я быстро учусь.

Шлеп.

Хватаюсь за его руку, воспламеняясь от прикосновения. Он откладывает ремень и входит в меня пальцем.

Я стону. Мне нужно больше. Извиваюсь, пытаясь заставить его работать быстрее, сильнее. Я хочу подняться на вершину сейчас.

Он смеется.

— О, не так быстро. Не после твоих игр на массажном столе.

Удивленно распахиваю глаза. Мужчина убирает руку и берет ремень. Обхватывает мои запястья и закрепляет конец ремня на перекладине в изголовье. Он удерживает меня, прижимая локти к ушам. Я снова на виду, как тогда в сарае. Но на этот раз я не боюсь.

Он кладет руки мне на талию и аккуратно переворачивает на живот.

— На колени.

Он подходит сзади и проводит руками по моей спине, по ягодицам, пока не достигает входа.

— Раздвинь ноги.

Я делаю то, что мне говорят, потому что готова следовать любым инструкциям.

Его пальцы входят в меня, а один на опухшем бугорке. Я вздрагиваю, когда он касается его. Я покачиваюсь, желая достичь кульминации, выпустить напряжение, которое сводит меня с ума.

— Еще нет, — говорит он, и обхватывает меня за талию. Он останавливает меня. Я в его власти.

Ремень удерживает меня на месте. Я опускаю голову, мое дыхание тяжелое и прерывистое. Мне это нужно. Никогда не думала, что мне будет нравится такая сторона секса.

Когда я замолкаю, Джекс снова касается меня. Его пальцы исследуют каждую мою часть. Я расслабляюсь, позволяя удовольствию заполнить меня. Я понимаю. Я торопила события. Слишком быстро, слишком сильно.

Я должна позволить ему контролировать это, контролировать меня.

Не сдерживаю долгий стон, когда он подбирает ритм. Кажется, он поверил. Он дергает за сосок, и по моему телу проходит еще одна волна.

Его рот на моей шее.

— Ты такая восхитительно мокрая, что я не в состоянии противостоять.

Он переворачивает меня на спину. Отступает, и я дрожу, потому что мне не хватает его давления и тепла.

— Я знаю, — говорит он и тянется к подушке, затем срывает одеяло с кровати. Я приземляюсь на прохладную простыню.

Он стягивает и ее и начинает наматывать на руку.

—Не могу не сделать узлы, — ухмыляется он.

Его темные волосы растрепаны. Он берет меня за лодыжку, обматывает простыней и привязывает к нижнему краю кровати. Его рука скользит по моей голени, колену и бедру. Откидываю голову, ожидая прикосновения, которого так жажду. Но он продолжает, спускаясь вниз, и закручивает узел вокруг моей второй лодыжки.

— Добавим света? — Джекс подходит к окну и распахивает шторы. Внутрь врывается послеполуденное солнце. Окна занимают всю стену от пола до потолка. Мы на верхнем этаже, и, хотя никто не увидит меня, я чувствую, что нахожусь на виду. Это опьяняет. Я представляю, как кто-то наблюдает за нами, и меня окутывает горячий трепет.

Кем я стала? Такая бесстыдная. Словно я проскочила школу девственници сразу получила докторскую степень по сексу.

Джекс поворачивается ко мне. Он слегка рычит и бросается к кровати. Его рот везде: грудь, живот, внизу.

Я выгибаюсь, прижимаясь к нему. Его язык всюду: он облизывает меня, посасывает клитор. Его рука поднимается вверх к моей груди, и я теряюсь в оргазме. Джекс усиливает его, поднимая выше, распространяя. Его руки двигаются подо мной и крепче прижимают меня к себе. Меня накрывает волнами, я плачу, выкрикиваю всякую чепуху и полностью теряюсь.

Мужчина позволяет мне отдохнуть, но немного. Он поднимается вверх, оставляя влажную дорожку на коже, берет сосок в рот и вставляет в меня пальцы, не давая остановиться. Не знаю, смогу ли больше выносить это удовольствие, переходящее в изысканную форму пытки. Я хочу прикоснуться к нему, опустить руки, пошевелить ногами. Но я его, и я не контролирую ситуацию.

Он отстраняется и снимает рубашку.

— Ты не увидишь то, что я задумал, — говорит Джекс, и завязывает мне глаза. Теперь мир превращается в тени.

Я слышу стук его ботинок по полу и звук расстегнутой молнии. Я хочу видеть его, его твердую грудь и плоский живот, его сильные бедра. Но могу только слушать.

Ощущения становятся интенсивнее. Мои запястья стягивает ремень. Прохладная простыня на лодыжках. Я чувствую запах Джекса на рубашке — лосьон после бритья и улица.

В комнате становится тихо. Напрягаюсь, но не слышу ничего.

Затем раздается звук падающего льда.

Или нет? Кажется, он приближается.

Я знаю, что произойдет, за секунду до произошедшего. Ледяное прикосновение к соску. Приподнимаюсь на кровати и мотаю головой из стороны в сторону. Это мучение. И в тот момент, когда я думаю, что не смогу выдержать еще и секунду, оно исчезает, заменяясь чем-то теплым, влажным. Его рот. Он опаляет меня. Облегчение и удовольствие так сильны, что мне хочется плакать.

Джекс продолжает ласкать измученную кожу, пока та снова не становится теплой и податливой. Затем он отстраняется.

Я не знаю, что будет дальше. Задерживаю дыхание, пытаясь понять, где он.

Что-то теплое и влажное льется мне на живот и скользит в пупок. Потом запах. Пряный и фруктовый. Красное вино.

Я чувствую, как волосы Джекса щекочут мою кожу, а потом его горячий язык. Когда он отстраняется, я дрожу от холода там, где он оставил меня влажной.

Потом он оказывается у моих губ, и на вкус он как вино. Мы касаемся только губами, и я тянусь к нему, пытаясь прижаться. Но Джекс не дает мне даже малой доли контроля.

— Еще кое-что, — шепчет он. — А потом я возьму тебя, как захочу.

Глава 7

Джекс

Мия продолжает удивлять меня.

Я отстраняюсь от нее и наслаждаюсь видом: обнаженное тело, руки связаны над головой, лодыжки привязаны к столбикам кровати. Солнце ласкает безупречную гладкую кожу.

Ничего не могу с собой поделать, но позволяю пальцам скользить по всем изгибам Мии. Эта полная грудь, возбужденные соски, маленькая выпуклость ребер и впалый живот.

Крепко сжимаю ее бедра. Она раскрыта для меня. Просто чтобы помучить, я наклоняюсь и провожу языком по нежным частям ее тела. Они мои, и даже мое пресыщенное «я» упивается тем фактом, что они были только моими.

Она готова принять меня даже с учетом, что потеряла девственность прошлой ночью. Возможно, у нее высокий болевой порог. Может, поэтому ей нравится то, что она делает.Это хороший показатель для Мстителя — может выдержать что угодно. И Мие, может, даже немного нравится.

Еще больше возбуждаюсь при мысли об этом. Я выпустил все инстинкты, которые подавлял в себе, чтобы быть джентльменом, а она хочет большего. Я все жду, что она попросит меня остановиться, подаст знак, что я должен вернуться к чему-то более традиционному, более ванильному, как говорится.

Но она этого не делает. Опасность у нее в крови.

Она неподвижна. Вслушивается. Я не подскажу ей, что будет дальше. Смотреть, как она истекает влагой — моя навязчивая идея.

Последний штрих требует немного подготовки. У меня нет ничего под рукой для того, что я собираюсь сделать, но я знаю, как это сделать.

Беру одну из подушек. Как и ожидалось, они наполнены перьями. Я разрываю уголок. Мия вздрагивает от этого звука.

Перья легкие и мягкие. Идеально. Она подумает, что это перерыв от более интенсивной игры, как с ремнем. Но она ошибается.

Из контейнера рядом с кроватью выдергиваю салфетку и скатываю ее в трубочку. Чтобы уложить перья смачиваю кончики пальцев в остатки виски.

Влажные концы гораздо легче связать вместе в тугой комок, как перьевую метелку. Крепко завязываю их свернутой салфеткой.

Касаюсь нежного места под подбородком.

Озадаченное выражение лица Мии смягчается, когда она это чувствует.

— А-а-а, — говорит она, подставляя шею под это ощущение.

Она, кажется, не понимает, что нет ничего более трудного, чем продолжительная щекотка.

Я опускаюсь вниз, обнимая ее груди. Мия немного извивается, наслаждаясь мягкой лаской. Погружаю метелку ей в пупок. Она улыбается и хихикает.

Остаюсь там немного дольше, зная, что мы переходим от щекотки к сильному раздражению. Движения Мии начинают становиться более резкими, она пытается переместить колючку в другие области.

Она поняла.

— Джекс...

Раньше она наслаждалась болезненными ударами веревки или ремня, но это совершенно новый уровень. Я подтолкну ее, просто чтобы посмотреть, смогу ли взять ее в это эйфорическое пространство, где боль и удовольствие пересекают один и тот же порог.

Опускаюсь чуть ниже ее живота. Какое-то мгновение она неподвижна, но потом начинает извиваться. Ее дыхание участилось. Мия пытается справиться с этим. Я уменьшаю давление, проводя там, где она наиболее чувствительна. Сначала она стонет, наслаждаясь вниманием к этим нежным частям, но потом пытается вырваться из оков.

— Я не могу. Не могу. — Ее голос напряжен.

Я знаю, что ее терпение на исходе. Я провожу чуть ниже. Она издает низкий стон.

Я отдергиваю перья и шлепаю. Мия вздрагивает, дрожит. Ее тело напрягается, и она что-то неразборчиво выкрикивает. Я крепко прижимаю ее рукой, чувствуя, как ее охватывает дрожь.

— О, Боже, о, Боже, Боже, — продолжает она. Я замираю, крепко прижимаясь к ней, чувствуя, как ее накрывает оргазм.

Не могу больше терпеть.

Опускаюсь на колени между ее нежными бедрами и вхожу одним сильным движением.

Мия прижимается ко мне, и я спрашиваю себя, не слишком ли я груб с ней. Но потом смеюсь, потому что она хватает меня за руки и насаживается сильнее. Она поняла, как выбраться из захвата, а я даже не заметил.

Снимаю повязку с ее глаз.

— Ты меня удивляешь, Мия Морроу.

— Покажи мне насколько.

Я держусь за ее бедра и двигаюсь в жестком ритме.

Ее груди колышутся при каждом движении, и я не могу отвести от них взгляд. Все в ней прекрасно, восхитительно.

И мое.

Она держится за меня, согнув колени так, что может двигаться со мной даже со связанными лодыжками. Не знаю, кто из нас теперь контролирует ситуацию, так как теряюсь в ощущениях.

Я двигаюсь внутри нее с нарастающим безумием. Дыхание Мии учащается, и я могу точно сказать, когда ее начинает накрывать более глубокий, сильный оргазм, потому что из ее горла вырывается тихий стон.

Я концентрируюсь на том, чтобы отправить ее туда, куда я хочу.

Внезапно она поворачивает голову и кусает меня за плечо. Сильно.

Черт. Я кончаю внутри нее. Плотные стеночки сжимаются вокруг моего члена, и в комнате раздается наш общий стон. Она обнимает меня, и я крепко прижимаю ее к себе. Мы дышим в унисон, наши груди поднимаются и опускаются вместе.

Мы не двигаемся, захваченные последствиями.

Затем она делает вдох.

— Господи, Джекс, — шепчет она. — После тебя я не смогу быть с другими мужчинами.

И тут я понимаю, что и я без нее не смогу.

Глава 8

Мия

Разум. Взорван.

Я пытаюсь прийти в себя, пока Джекс отвязывает мои лодыжки.

— Это было в одном из писем, да? — наконец-то могу произнести я.

— Лодыжки? Щекотка?

Мужчина касается отпечатков, оставленных на моей коже простыней.

— Кажется.

— Значит, ты поняла это раньше меня. — Он смеется. — Черт, я ведь понимал, что ты не Клаус.

Откидываюсь на кровать.

— Мы ведь идем за ним?

— Да.

— А это обязательно? Может, продолжим жить так? — Я смотрю на него. — Или ты стал бедным после того, как Мстители объявили на тебя охоту?

Я думала, что Джекс усмехнется, но отвечает очень серьезно.

— Я бы никогда не доверил свои финансы своему заказчику.

Он ложится рядом со мной, подперев голову рукой. Проводит пальцем по моим ребрам, и я вздрагиваю.

— К тому же, разве я кажусь бедным?

— Нет. — Я понятия не имею, сколько стоит проживание в таком месте, где твои прихоти исполняются, словно ты член королевской семьи. — Но стоит ли идти за Клаусом?

Джекс откидывается на спину и кладет руки за голову, а мне уже не хватает его прикосновений. Поворачиваюсь к нему и кладу голову ему на плечо. Золотистая и гладкая кожа. Должно быть, у него итальянские корни. Определенно. Де Лука. К тому же, сейчас он назвался Арджетти. Ему подходит.

— У меня отняли все, ради чего я вкалывал, из-за одного случая. — Нотка горечи придает его словам резкость. — Я хочу найти Джовану и Клауса и выяснить, чем они занимаются.

У меня горле образуется ком.

— Я с тобой. И мне все равно, если мы оба погибнем. Я с тобой.

— Это смертный приговор.

— Знаю.

Джекс поворачивается ко мне.

— Таких как ты, очень мало.

Я пожимаю плечами.

— Значит, такие, как мы, подходят друг другу.

Он обнимает меня и крепко прижимает к себе. Это именно то, чего я хотела. На что надеялась. Чтобы он признал меня. Чтобы дал знак, что он понимает, что мы похожи. И я имела в виду именно то, что сказала. Никто не будет оплакивать меня. Ничто не держит меня. Все, что может случиться со мной, — впереди.

Я не боюсь идти с ним.

— Когда доберемся до арены, я буду искать их. Моя цель — устроить нам встречу в менее людном месте. Они наверняка уже знают, что мы живы. Уверен, Мстители уже прочесали руины твоего дома и знают, что мы сбежали.

Я представляю незнакомцев, обыскивающих мой дом, и содрогаюсь.

Джекс крепче прижимает меня к себе.

— Судя по тому, что Джована в последний раз ходила на бой ММА, чтобы посмотреть на брата, Клаус против ее присутствия там. Значит, они не в ладах. Мы можем разделить их и победить. Клаусу ты не понравишься, поскольку однажды уже одолела его. — Я чувствую, как лицо Джекса расплывается в улыбке. Поворачиваю голову, чтобы увидеть это, но к тому времени он вновь становится серьезным и смотрит на меня.

— Клаус не обрадуется тебе.

— Вот и отлично, — говорю, вспоминая прикосновения Клауса. — Я даже расстроилась, что не дала ему по яйцам.

— У тебя появится шанс. Поскольку ты особенная, с тобой будут обращаться осторожно. Но они могут знать, почему ты особенная. А мы — нет.

— И как это выяснить?

— Обычно когда стирают записи даже Сазерленд — а он отвечает за всю операцию — не может получить к ним доступ.

— Но кто-то же может.

— Только Комитет по надзору может уполномочить кого-то открыть такую запись.

— Но записи может взломать кто угодно.

Джекс качает головой. Солнце за окном уже начало садиться, и золотой свет согревает наши сплетенные тела.

— Эти записи не в сети. Они на внесетевой машине, охраняемой так, словно она может уничтожить мир.

— Да ладно? Что-то обо мне может уничтожить мир?

Серо-голубые глаза Джекса пристально изучают меня.

— Возможно. Но, скорее всего, ты под защитой. Не знаю почему. Я с таким не сталкивался.

Я прижимаюсь к его груди. Некоторое время мы просто молчим, и лишь когда свет заходящего солнца сменился на красный, я поняла кое-что важное.

Джекс рассказал мне о своих планах.

Мы сделаем это вместе.

Глава 9

Джекс

Арена меньше, чем арена в Вегасе, которую я посещал, когда был Мстителем. Культурабоев имеет огромную историю, но здесь, похоже, люди не знают, чего ожидать, когда толпа просачивается в зал и занимает свои места.

По центру размещен восьмиугольный ринг. Над ним установлены огромные экраны, которые транслируют бой.

Мы с Мией сидим на втором ярусе, беспроблемно купив билеты у спекулянтов, так что нас не отследить. Я рассматриваю в бинокль толпу, высматривая Клауса или Джовану. Их пока не видно.

— Можно? — спрашивает Мия. Она дрожит от возбуждения, оттого, что занята чем-то еще, кроме побега. Она купила черную футболку с надписью «Strong Man», ничего не зная о бойцах, и натянула ее поверх шелкового топа, присланного Армондом. Она простая девушка по всех отношениях. А еще она заставила меня купить кепку. Наверное, это дельное предложение, учитывая, что я выделяюсь среди местных, хотя и надел джинсы, а не костюм.

Протягиваю бинокль:

— Не нажимай ни на какие кнопки. Особенно на красную.

— А что там?

— Отравленный дротик.

Ее глаза расширяются.

— Может, не стоит? — Она пытается вернуть его.

— Не бойся. В машине есть противоядие.

Она хмурится, вероятно, вспоминая, как приходила в себя после побега из бункера.

— Здесь есть хоть что-нибудь безопасное?

— Мстители не верят в предохранители. Ведь безопасность — не то, к чему ты стремишься. — Я изучаю входы и выходы, пока Мия с удивлением рассматривает арену. Я выбрал эти места, потому что они должны быть позади тех, где бы сидела Джована, но не слишком далеко, чтобы ее было легче заметить.

Выходит, ведущий и начинает рассказывать о боях. Будет шесть поединков. Я листаю программку. Брат Джованы, Луков, третий.

Замечаю знакомую фигуру. Колт МакКлюр. Это он рассказал мне о бое, когда мы летели из Вегаса. Он здесь с Паркером, помню этого парня. Его девушке, Мэдди, я помог, когда ее выкрали.

Я должен был догадаться, что Колт появится. Не думаю, что он слышал о последней стычке с Мстителями, хотя может знать, что я уничтожил машину отца. Надо отправить Кьюэ денег.

Колт рассматривает толпу, но не замечает нас. Значит, я выбрал отличные места.

Ведущий начинает вещать, когда выходит первый боец и направляется к рингу.

Хихикающая женщина в расстегнутой блестящей рубашке и пахнущая, словно вылила на себя литр туалетной воды, плюхается на сиденье рядом со мной. За ней следует парень в бейсболке. Он выглядит так, будто питается лишь пивом. Его живот висит над серебряной пряжкой ремня, словно рюкзак.

Мия смотрит на огромное декольте женщины, и на ее лице отчетливо читается выражение «Вау». Она смотрит на меня, чтобы увидеть, заметил ли я. Наклоняюсь к ее уху:

— Переключи бинокль на зеленый режим и посмотри на нее.

Мия находит заданный режим и, как бы случайно, направляет его на женщину. Через секунду она одергивает его от лица.

— Я вижу ее имплантаты! — шепчет мне в ухо. Затем снова смотрит в бинокль. — Что это?

— Сканер миллиметровых волн. С 2012 года такие стоят в аэропортах.

— Они видят насквозь! — говорит она и наводит бинокль на мой пах. — А он мне нравится.

Затем Мия хмурится, направляя бинокль на свои коленки.

— Это как реклама в комиксах времен молодости моих родителей! Они рассказывали о них!

— Рентгеновское зрение. Я их помню.

Теперь она с любопытством разглядывает арену.

Первый боец вытирает пот и входит в ринг.

— Мне кажется, он принимает стероиды, — говорит Мия, и я за кашлем скрываю смех.

Она протягивает мне бинокль.

— Возвращайся к делу.

Мои губы дергаются в улыбке. Эта девушка разрушит мою репутацию непробиваемого человека.

Свет внезапно гаснет, и музыка становится громче.

— А это наш приятель Джейсон «Мясорубка» Джеймисон! — голос ведущего перекрикивает шум.

Прожекторы фокусируются на мальчишке, которому от силы лет двадцать, а я осматриваю места вокруг арены. Колт и Паркер встают и аплодируют. Внизу еще полно свободных мест.

Может, Джована не появится до боя Лукова.

Откидываюсь на спинку. Что ж, можно просто посмотреть шоу. Рефери подзывает бойцов и говорит что-то неразборчивое.

Смотрю на Мию, которая сидит, подавшись вперед. Это так нормально, так обычно, сидеть в зале вместе с другими людьми. Пивные животы, глубокие декольте. Я ерзаю на стуле. Чувствую себя почти так же, как и прошлой ночью, когда Мия говорила забыть о вендетте и Клаусе и просто жить.

У меня достаточно денег. Мы можем сделать все, что угодно.

Мия смотрит на меня и гладит по ноге. Перехватываю ее руку и подношу к губам. Не вижу, как она краснеет, но знаю, что это так, по тому, как она опускает глаза.

Силиконовая женщина наклоняется над сиденьем между нами.

— Он человек, которого стоит удержать! — кричит она Мии.

За свою жизнь я испытал действие многих токсинов, но от дешевых духов этой барби у меня кружится голова. Мия тоже улавливает их и проводит рукой по носу.

— Я тоже так думаю, — говорит она женщине или, скорее, кричит, поскольку музыка снова стала громкой.

Раздается гонг, знаменующий начало боя.

Один боец с силой бьет другого, и толпа одобрительно ревет.

Я наблюдаю за реакцией Мии. Мне любопытно, как она относится к насилию, возможно, она будет шокирована, но она вскакивает с места и кричит:

— Бей его!

Толпа вторит ей. Движения бойцов в ринге становятся более агрессивными.

Мия кричит вместе с толпой.

Невинность исчезла.

Атака замедляется, когда один боец берет в захват шею второго и дополнительно обхватывает ногой. Они падают.

Вдруг рефери оказывается на полу, и спустя несколько секунд один из парней вскакивает с поднятыми руками.

— Что случилось? — спрашивает Мия. — Не понимаю.

— Второй отключился. Сдался.

Я еще раз осматриваю арену. Ни Джованны, ни Клауса до сих пор нет. Учитывая продолжительность боев, некоторые из которых заканчиваются едва ли начавшись, Джована уже должна быть здесь.

Возможно, она решила не приходить. В конце концов, только вчера она пыталась убить нас.

Если они не появятся, придется действовать по плану Б.

Глава 10

Мия

Это самая крутая штука, что я когда-либо видела.

Второй бой длится дольше, чем первый. Ведущий говорит, что выступают легкие латиноамериканцы. В программке написано, что они весят всего 56 килограммов, и это кажется сумасшествием.

Они носятся, словно акробаты, швыряя друг друга.

Кажется, Джекс разочарован отсутствием Клауса. Судя по хмурому взгляду, что-то замышляет. Я знаю, что от меня мало толку, но стараюсь отвлечь его. Когда шикарная модель выходит на ринг с табличкой, объявляющей о начале следующего раунда, я перенастраиваю бинокль в зеленый режим и удивленно приподнимаю брови.

Брат той женщины, Луков, потрясающе красив. Я снова беру бинокль, забыв, что не переключила его. Ой. Я вижу каждый мускул. Каждую выпуклость.

Да. Каждую. Выпуклость. Этот парень определенно не употребляет стероиды.

Я опускаю бинокль и переключаю режимы. Но Джекс не обращает на это внимания. Он рассматривает людей, которые следуют за Луковом. Тренер. Какой-то мальчишка с полотенцем. Еще парочка. Но никаких женщин. И, похоже, той женщины, которую он ищет, нет.

Не знаю, что чувствую: облегчение или разочарование. Эта женщина была любовницей Джекса. Очевидно, она много значила для него, если он решился убить по ее просьбе. Мне даже представить сложно, чтобы просить о чем-то подобном.

Если она так же красива, как и ее брат, я буду чувствовать себя замухрышкой. Не то чтобы я не привыкла к этому. Просто в последнее время я стала более смелой. Не пытаюсь слиться со стенами.

Джекс забирает у меня бинокль и что-то внимательно рассматривает. Я чувствую его напряжение, которое готово сорваться, словно голодный лев. От этой мысли меня бросает в жар. Мне он нравится таким. Сильный. Собранный. Резкий.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 Следующая ⇒