Предисловие к шестой главе 4 страница

Должен признаться, что ничего подобного не случалось со мной ни до того, ни потом, и что сновидение пациентки осталось уникальным в моей практике.

Я бы хотел упомянуть о другом случае, который является типичным для определенной категории событий. Жена одного из моих пациентов, которому бы- ло за пятьдесят, однажды рассказала мне, что в моменты смерти ее матери и ба- бушки за окном комнаты собиралось множество птиц. Мне приходилось слышать подобные истории от других людей. Когда лечение ее супруга близилось к концу, и его невроз был почти устранен, у него появились довольно безобидные симп- томы, как мне показалось, сердечной болезни. Я послал его к специалисту, кото- рый, осмотрев его, написал мне, что не нашел никакого повода для беспокойства. Возвращаясь с этой консультации (с запиской врача в кармане), мой пациент по- терял сознание прямо на улице. Когда умирающего принесли домой, его жена уже находилась в большой тревоге, потому что вскоре после того, как муж отпра- вился к врачу, целая стая птиц села на крышу их дома. Она, естественно, вспом- нила такие же случаи, которыми сопровождалась смерть ее родственников, и ожидала самого худшего.

Хотя я был лично знаком с этими людьми и хорошо знаю, что описанные события были чистой правдой, я ни на секунду не поверю в то, что этот рассказ заставит кого-нибудь, кто склонен считать такие вещи чистой «случайностью», изменить свое мнение. Я рассказал эти две истории с единственной целью: пока- зать, каким образом «смысловые совпадения» обычно проявляются в повседнев- ной жизни. В первом случае, «смысловое совпадение» имеет ярко выраженный характер в силу приблизительной тождественности его главных объектов (скара- бея и хруща); но во втором случае, на первый взгляд, кажется, что между смер- тью и стаей птиц не может быть никакой связи. Однако если вспомнить, что в аду вавилонян души были облачены в «одеяние из перьев», и что в Древнем Египте ба, или душа, считалась птицей, то предположение, что в данном случае действо- вал какой-то архетипический символизм, не представляется уж слишком смелым. Если бы это событие произошло в сновидении, то его толкование было бы обос- новано с помощью сравнительного психологического материала. Похоже, что ар- хетипическая основа присутствует и в первом случае. С пациенткой было чрез- вычайно трудно иметь дело, и ко времени этого сновидения я не достиг практи- чески никакого прогресса. Я должен объяснить, что основной причиной тому был характер пациентки, которая была ярым сторонником картезианской философии и настолько упрямо цеплялась за свои представления о реальности, что усилия трех врачей, я был третьим, разбились об эту стену. Явно требовалось какое-то иррациональное событие, создать которое, я был не в силах. Уже самого снови- дения было достаточно, чтобы, пускай незначительно, поколебать рационалисти- ческую установку моей пациентки. Но когда «скарабей» на самом деле влетел в окно, ее естество смогло проломить броню характера и процесс трансформации, по крайней мере, сдвинулся с мертвой точки. Любое существенное изменение установки означает психическое обновление, которое, как правило, сопровожда- ется символами нового рождения, возникающими в сновидениях и фантазиях па- циента. Скарабей является классическим примером символа нового рождения. В древнеегипетской «Книге о том, что происходит в потустороннем мире» описы- вается, как мертвый солнечный бог на десятом привале превращается в Кхепри,

скарабея, а потом, на двенадцатом привале, забирается в лодку, которая уносит обновленного солнечного бога в утреннее небо. Здесь единственная трудность заключается в том, что в случае с образованным человеком нельзя исключить возможность криптомнезии (хотя моя пациентка ничего не знала об этом симво- ле). Но это не меняет того факта, что психолог постоянно сталкивается со случа- ями, когда возникновение символических параллелей не может быть объяснено без привлечения гипотезы коллективного бессознательного.

Итак, похоже на то, что «смысловые совпадения», которые следует отли- чать от бессмысленных «случайностных групп» покоятся на архетипической ос- нове. По крайней мере, все случаи из моей практики, а их было немало, обладали этой отличительной чертой. О том, что это значит, я уже говорил выше. Хотя лю- бой человек с моим опытом в этой области может легко распознать их архетипи- ческий характер, ему будет трудно связать их с психическими условиями в экс- периментах Рейна, поскольку в последних нельзя заметить никакого явного при- сутствия какого-либо архетипического комплекса. И эмоциональное состояние не является таким, как в приведенных мною примерах. Тем не менее, следует пом- нить, что наилучшие результаты были показаны в первых сериях экспериментов Рейна, а потом показатели резко ухудшались. Но когда появлялась возможность вызвать оживление интереса к довольно утомительному эксперименту, результа- ты вновь улучшались. Из этого следует, что эмоциональный фактор играет важ- ную роль. А эмоциональность в значительной степени основана на инстинктах, формальным аспектом которых является архетип.

В моих случаях и в опытах Рейна есть еще одна общая психологическая черта, хотя и не такая заметная. Общим отличительными признаком этих, на пер- вый взгляд совершенно разных ситуаций, является элемент «невозможности». Пациентка, которой приснился скарабей, оказалась в «невозможной» ситуации, потому что ее лечение зашло в тупик, из которого вроде бы не было выхода. В таких ситуациях, если они достаточно серьезны, человека, как правило, посещают архетипические сновидения, указывающие путь, о котором он и подумать не мог. Именно в таких ситуациях архетип выкристаллизовывается с наибольшей регу- лярностью. Поэтому, в определенных случаях, психотерапевт считает своим дол- гом выяснить, на какую рационально неразрешимую проблему указывает бессо- знательное пациента. Стоит только это выяснить, как приводятся в действие бо- лее глубокие слои бессознательного и создаются условия для трансформации личности.

Во втором случае имели место полубессознательный страх и угроза ле- тального исхода, при полной невозможности адекватного понимания ситуации. В экспериментах Рейна именно «невозможность» поставленной перед «объектом» задачи заставляет его полностью сосредоточить свое внимание на процессах, происходящих внутри него, тем самым давая бессознательному шанс проявить себя. Задаваемые в экспериментах по ЭСВ вопросы с самого начала имели эмо- циональную окраску, потому что они представляли нечто непознаваемое как по- тенциально познаваемое, и в них всерьез принималась в расчет возможность чу- да. Это, независимо от скептицизма «объекта», непосредственно задевало его бессознательную готовность стать свидетелем чуда и дремлющую во всех людях надежду на то, что такие вещи могут быть возможны. Сразу же под внешней обо-

лочкой даже наиболее трезво мыслящих индивидов таится примитивная суевер- ность и именно те, кто наиболее отчаянно сражается с ней, первыми поддаются ее гипнотическому влиянию. Поэтому, когда серьезный эксперимент, подкреплен- ный всем авторитетом науки, «нажимает» на эту готовность к чуду, то она неиз- бежно порождает эмоцию, которая резко либо принимает, либо отвергает эту ве- ру. Во всех событиях в той или в иной форме присутствует эмоциональное ожи- дание, хотя кое-кто и оспаривает этот постулат.

Здесь я бы хотел привлечь внимание к возможности недоразумений во- круг термина «синхронистичность». Я выбрал этот термин потому, что главным критерием мне представлялось одновременное возникновение двух событий, свя- занных не причинно, а по смыслу. Поэтому я использую общую концепцию син- хронистичности в особом смысле совпадения во времени двух или более причин- но не связанных между собой событий, которые имеют одно и то же или сходное значение. Эту концепцию не следует путать с «синхронностью», которая просто означает одновременность протекания двух событий.

Стало быть, синхронистичность означает одновременное протекание определенного психического состояния с одним или несколькими внешними со- бытиями, которые выглядят смысловыми аналогами моментального субъектив- ного состояния, и, в определенных случаях, наоборот. Два моих примера по- разному иллюстрируют это положение. В случае со скарабеем одновременность очевидна, но во втором случае очевидности нет. Стая птиц, действительно, вы- звала смутный страх, но этому явлению можно дать причинное объяснение. Жена моего пациента определенно не могла заранее испытывать осознанный страх, ко- торый можно было бы сравнить с моими опасениями, потому что симптомы (бо- ли в горле) не принадлежали к тем, что могут заставить дилетанта заподозрить неладное. Бессознательное, однако, зачастую знает больше сознания, и мне пред- ставляется вероятным, что бессознательное женщины уже учуяло опасность. Стало быть, если мы исключим психическое содержимое сознания, типа мысли о смертельной опасности, то мы получаем явную одновременность появления стаи птиц, в ее традиционном значении, и смерти супруга этой женщины. Психиче- ское состояние женщины, если мы не станем принимать в расчет возможное, но недоказуемое возбуждение бессознательного, представляется зависимым от внешнего события. Тем не менее, психе женщины была задействована еще до то- го, как стая птица села на ее дом и была замечена ею. Поэтому мне кажется веро- ятным, что в ее бессознательном действительно сложился комплекс. Стая птиц, как таковая, имеет традиционное значение в ворожбе. Это значение явно присут- ствует в толковании самой женщины и потому похоже на то, что птицы как бы представляли бессознательное предчувствие смерти. Врачи Романтического Пе- риода, скорее всего, заговорили бы о «притяжении» или «магнетизме». Но, как я уже говорил, таким феноменам нельзя дать причинное объяснение, если только не впасть в самые фантастические ad hoc гипотезы.

Истолкование птиц, как зловещего предзнаменования, как мы знаем, было основано на двух предыдущих совпадениях такого рода. Его еще не было во вре- мя смерти бабушки. Там совпадение заключалось только в смерти и появлении стаи - птиц. И тогда, и в момент смерти матери женщины, совпадение было яв-

ным, но в третьем случае оно подтвердилось, только когда умирающего принесли домой.

Я упоминаю об этих сложностях потому что они имеют важное значение для понимания концепции синхронистичности. Возьмем другой пример: Один мой знакомый увидел во сне во всех подробностях внезапную смерть друга. В то время мой знакомый находился в Европе, а его друг - в Америке. На следующий день пришла телеграмма о смерти друга, а через десять дней - письмо, в котором описывались подробности смерти. Выяснилось, что смерть наступила, по край- ней мере, за час до сновидения. Мой знакомый в тот день лег поздно и не заснул до часа ночи. Сновидение посетило его примерно в два часа. Сновидение не было синхронно смерти. Ощущения такого рода часто случаются либо чуть до, либо чуть после самого события. Данн упоминает об очень примечательном сновиде- нии, которое посетило его весной 1902 г., когда он находился на Бурской войне. Ему приснилось, что он стоит на вулкане. Дело происходило на острове, который снился ему и раньше, и которому угрожало катастрофическое извержение вулка- на (типа извержения Кракатау). Придя в ужас, он захотел спасти четыре тысячи жителей этого острова. Он попытался связаться с французскими властями на со- седнем острове, чтобы они прислали для спасения жителей все имевшиеся в наличии корабли. В этом месте в сновидении начали появляться типичные моти- вы отчаянной спешки и опоздания, и все это время в его голове звучала фраза:

«Четыре тысячи людей погибнут, если...». Несколько дней спустя Данн получил с почтой экземпляр «Дейли Телеграф», и в глаза ему бросились заголовки:

«Катастрофическое извержение вулкана на Мартинике»

«Город сметен с лица земли»

«Огненная Лавина»

«По некоторым оценкам погибло более 40 000 человек».

Сновидение посетило Данна не в момент самой катастрофы, а только то- гда, когда газета с новостями уже находилась в пути к нему. Когда он читал ее, он принял число 40 000 за 4000. Эта ошибка переросла в парамнезию, поэтому каж- дый раз, когда он рассказывал это сновидение, он говорил 4000 вместо 40 000. Только пятнадцать лет спустя, когда он скопировал статью, он обнаружил ошиб- ку. Его бессознательное знание сделало при чтении ту же самую ошибку, что и он.

Тот факт, что сновидение посетило его незадолго до поступления ново- стей, является вполне распространенным явлением. Нам часто снятся люди, от которых мы со следующей почтой получаем письмо. В нескольких случаях мне удалось точно установить, что в момент сновидения письмо уже лежало в почто- вом отделении адресата. А ошибку при чтении мне довелось совершить и самому. В период Рождества 1918 г., я много занимался орфизмом, в особенности орфи- ческим фрагментом в «Малаласе», где Первичный Свет описывается, как «три- единый Мети, Фан, Эрисепей». Вместо «Эрисепей» я все время читал «Эрика- пей» (вообще-то, встречается и такой вариант). Ошибка при чтении переросла в парамнезию, и потом я все время считал, что это имя читается, как «Эрикапей», пока, тридцать лет спустя, вновь не заглянул в «Малалас» и не обнаружил, что там оно читается, как «Эрисепей». Примерно в это же время одна моя пациентка, с которой я не встречался целый месяц, и которая ничего не знала о моих иссле-

дованиях, пришла ко мне с рассказом о сновидении, в котором неизвестный че- ловек протянул ей лист бумаги, на котором был написан «латинский гимн», по- священный богу Эрисипею. Пациентка сумела вспомнить этот гимн после своего пробуждения и записала его. Он был написан на странной смеси латыни, фран- цузского и итальянского. Эта дама обладала элементарным знанием латыни, не- много знала итальянский и свободно говорила по-французски. Имя Эрисипей бы- ло ей совершенно неизвестно, что не удивительно, поскольку она была незнакома с античными авторами. Мы жили в городах, находящихся на расстоянии 80-ти км друг от друга, и не общались в течение целого месяца. Примечательно, что в ее варианте имя тоже было написано с ошибкой, которая была сделана в том же ме- сте, с той лишь разницей, что я вместо «се» поставил «ка», а ее бессознательное поставило «си». Я могу только предположить, что она бессознательно «прочита- ла» не мою ошибку, а текст, в котором имела место транслитерация имени Эри- сепей, а моя ошибка просто сбила ее с толку.

Синхронистические события покоятся на одновременном существовании двух разных психических состояний. Одно из них является нормальным, вероят- ным состоянием (то есть таким, которому можно дать причинное объяснение), а другое, критическое ощущение, причинно никак не связано с первым. В случае с внезапной смертью критическое ощущение не может быть немедленно признано

«экстрасенсорным восприятием»; оно может быть названо таковым только впо- следствии. Но даже в случае со «скарабеем», непосредственно ощущаемым явля- ется психическое состояние или психический образ, который отличается от обра- за из сновидения только тем, что в его реальности можно убедиться немедленно. В случае со стаей птиц женщина находилась в состоянии неосознанного возбуж- дения или страха, который для меня был вполне осознанным и заставил меня по- слать пациента к кардиологу. Во всех этих случаях, будь-то пространственного, будь-то временного ЭСВ, мы обнаруживаем одновременность нормального или обычного состояния с другим состоянием или ощущением, которое причинно не связано с первым, и объективное существование которого может быть подтвер- ждено только впоследствии. Это определение следует помнить особенно тогда, когда речь идет о будущих событиях. Они явно не синхронные, а синхронистиче- ские, поскольку они ощущаются как психические образы в настоящем времени, как будто объективное событие уже существует. Неожиданно содержимое, кото- рое прямо или косвенно связано с каким-то объективным внешним событием, совпадает с обычным психическим состоянием: это и есть то, что я называю син- хронистичностью, и я утверждаю, что мы имеем дело, с одной и той же категори- ей событий, вне зависимости от того, будет ли проявляться их объективность раздельно от моего сознания в пространстве или во времени. Эта точка зрения подтверждается результатами Рейна, на которые не влияли изменения ни про- странства, ни времени. Пространство и время, концептуальные координаты тела в движении, вероятно, являются по сути адекватными (поэтому мы и говорим о длинном или коротком «временном пространстве»), а Филон Иудейский много веков тому назад сказал, что «продолжением небесного движения является вре- мя». «Синхронистичность» в пространстве с таким же успехом может понимать- ся, как восприятие во времени, однако примечательно то, что «синхронистич- ность» во времени нелегко понять в качестве пространственной, потому что мы

не можем себе представить какое-либо пространство, в котором объективно при- сутствуют будущие события, которые могут ощущаться как таковые, посред- ством уменьшения этого пространственного расстояния. Но поскольку опыт по- казал, что при определенных условиях пространство и время могут быть сведены почти к нулю, то причинность исчезает вместе с ними, поскольку причинность связана с существованием пространства и времени, а также с физическими изме- нениями, и заключается, в принципе, в последовательности причины и следствия. Поэтому синхронистические феномены, в принципе, не могут быть связаны ни с какими концепциями причинности. Стало быть, взаимосвязь «совпадающих по смыслу факторов» обязательно должна восприниматься, как акаузальная.

Желая отыскать доказуемую причину, мы очень даже склонны поддаться искушению, заменить ее «трансцендентальной причиной». Но «причиной» может быть только величина, которую можно «продемонстрировать». «Трансценден- тальный» и «причина» - это несовместимые понятия, ибо ничто трансценден- тальное по определению не может быть доказуемо или «продемонстрировано». Если мы не хотим подвергнуть риску гипотезу аказуальности, тогда у нас нет альтернативы, кроме как объяснить синхронистические феномены простой слу- чайностью, что противоречит результатам экспериментов Рейна по ЭСВ и другим хорошо подтвержденным фактам из парапсихологической литературы. Или мы скатываемся в рассуждения, о которых я говорил выше, и должны подвергнуть критике наши основные принципы объяснения, сказав, что время и пространство являются постоянными в любой данной системе только тогда, когда они измеря- ются без учета психического состояния. Это регулярно и происходит во время научных экспериментов. Но когда событие наблюдается без экспериментальных ограничений, на наблюдателя легко может оказать воздействие эмоциональное состояние, которое изменяет пространство и время путем «сжатия». Каждое эмо- циональное состояние вносит в сознание изменения, которые Жане назвал abaisse-ment du niveau mental; то есть имеет место определенное сужение созна- ния и соответствующее усиление бессознательного, что, особенно в случаях сильного аффекта, заметно даже дилетантам. Тонус бессознательного повышает- ся, в результате возникновения градиента бессознательное течет в сознание. Со- знание оказывается под воздействием инстинктивных импульсов и содержимого бессознательного. Ими, как правило, являются комплексы, единственной основой которых является архетип, «инстинктуальный паттерн». В бессознательном также содержатся подсознательное восприятие и забытые образы-воспоминания, кото- рые не могут быть воспроизведены в настоящий момент, и, может быть, не будут воспроизведены никогда. В содержимом подсознания мы должны различать вос- приятие, которое я назвал бы необъяснимым «знанием», или «непосредственно- стью» психических образов. Если чувственное восприятие может быть связано с вероятными или возможными чувственными раздражителями, которые находятся ниже порога сознания, то это «знание», или «непосредственность» образов бессо- знательного либо не имеет никакой познаваемой основы, либо мы обнаруживаем, что существуют познаваемые причинно-следственные связи с определенным, уже существующим, и зачастую архетипическим, содержимым. Но эти образы, вне зависимости от того, произрастают они из уже существующей основы или нет, находятся в аналогичной или эквивалентной (то есть смысловой) связи с объек-

тивными происшествиями, не имея познаваемой или хотя бы постижимой при- чинной связи с ними.

Как может отдаленное во времени и пространстве событие создать соот- ветствующий психический образ, когда передача необходимой для этого энергии вообще не укладывается в нашей голове? Тем не менее, каким бы непостижимым это не казалось мы, в конце концов, вынуждены предположить, что в бессозна- тельном существует что-то вроде априорного знания или «непосредственности» событий, у которых отсутствует какая бы то ни было причинная основа. В любом случае, наша концепция причинности не годится для объяснения этих фактов.

Принимая во внимание сложность ситуации, наверное, имеет смысл под- вести итог приведенным выше аргументам, а сделать это лучше всего можно с помощью примеров. Рассказывая об экспериментах Рейна, я высказал предполо- жение, что из-за напряженного ожидания или эмоционального состояния «объек- та», уже существующий, правильный, но находящийся в бессознательном, образ результата дает возможность сознанию сделать больше, чем предполагается, точ- ных попаданий.

Сновидение со скарабеем - это поднимающееся из бессознательного осо- знанное представление, уже существующий образ события, которое произойдет на следующий день, то есть рассказа о сновидении и появлении хруща. В бессо- знательном жены моего скончавшегося пациента присутствовало знание того, что смерть уже близка. Стая птиц вызвала соответствующие образы-воспоминания и, соответственно, страх. Точно так же сновидение моего знакомого, в котором он увидел смерть своего друга и которое посетило его почти одновременно с самим происшествием, возникло из уже существовавшего в бессознательном знании об этом событии.

Во всех этих и других, им подобных, случаях присутствует не поддающе- еся причинному объяснению априорное знание ситуации, которая не может быть познана в данное конкретное время. Стало быть, синхронистичность состоит из двух факторов:

а) Находящийся в бессознательном образ проникает в сознание либо непосредственно (то есть, буквально), либо косвенно, в форме сновидения, мыс- ли, предчувствия или символа,

б) Объективная ситуация совпадает с этим содержимым. Как первый, так и второй фактор вызывают недоумение. Каким образом возникает образ в бессо- знательном, и каким образом возникает совпадение? Я очень хорошо понимаю, почему люди склонны сомневаться в реальности этих вещей. В данном случае, я только задаю вопрос. Далее в этой работе я попытаюсь на него ответить.

Что касается роли, которую играет эмоция в протекании синхронистиче- ских событий, то я должен сказать, что это совсем не новая идея. Она была из- вестна уже Авиценне и Альберту Великому. Альберт Великий пишет о магии:

Я обнаружил поучительный рассказ [о магии] в Liber sextus naturalium Авиценны, где говорится, что человеческой душе присуща определенная способ- ность изменять вещи, благодаря которой душа подчиняет себе другие вещи, особенно когда она испытывает большую любовь или ненависть, или что-то в этом роде. Поэтому, когда душу человека охватывает сильная страсть любого рода, то, и это можно доказать экспериментальным путем, она [страсть]

подчиняет вещи [магическим] образом и изменяет их так, как ей угодно; в тече- ние долгого времени я не верил в это, но после того, как я прочитал книги по кол- довству, знакам и магии, я обнаружил, что эмоциональность человеческой души является главной причиной всех этих вещей, то ли потому, что в силу своей большой эмоциональности душа изменяет свою плотскую субстанцию и плот- скую субстанцию желаемых ею вещей, то ли потому, что другие, более низкие вещи склоняются перед ее достоинством, то ли потому, что походящий час, или астрологическая ситуация, или другая сила совпадают с этой сильной эмоцией, и [в результате] мы верим, что это душа совершила то, что, на самом деле, было совершено этой силой.... Любой, кто хочет научиться секретам, как де- лать и как уничтожать эти вещи, должен знать, что любой человек может магически повлиять на любую вещь, если его охватит сильная страсть... и он должен совершить это с теми вещами, на которые указывает душа, в тот мо- мент, когда страсть охватывает его. Ибо душа в это время настолько жаж- дет сделать это дело, что она сама выхватывает самый важный и самый луч- ший астрологический час, который также управляет вещами, годящимися для этого дела... Стало быть, это душа испытывает более острое желание, это она выполняет работу более эффективно, и это ей больше нравится то, что по- лучается в результате... Таким вот образом душа производит все, чего очень сильно хочет. Все, что душа делает с этой целью, обладает мотивирующей си- лой и действенностью для того, чего душа желает.

Из этого текста ясно следует, что синхронистические («магические») происшествия зависят от эмоций. Естественно, что Альберт Великий в духе своего времени объясняет это наличием у души магической способности, не задумываясь над тем, что психический процесс «подстроен» точно так же, как и совпадающий с ним образ, который ожидает внешнего физического процесса. Этот образ рождается в бессознательном и потому принадлежит к тем cogitationes quae sunt a nobis independents (размышления, которые от нас не зависят-лат), которые, с точки зрения Арнольда Гелинка, порождены непосредственно Богом, а не нашим мышлением. Гете представляет синхронистические события таким же

«магическим» образом. Так, в своих беседах с Эккерманом, он говорит:

«Каждому из нас присущи электрические и магнетические силы, которые наподобие настоящего магнита что-то притягивают или отталкивают, в зависимости от того, приходят они в соприкосновение с одинаковым или противоположным». (Конец статьи)

Итак, статья во многом «противоречит» нашей линии книги, если вы заметили, но и во многом она уместна. Моя позиция ближе именно к Артуру Шопенгауэру, но, несмотря на это, статья мне очень нравится. Мне кажется, что на самом деле противоречий там нет, что Юнг и Шопенгауэр говорили немного о разных вещах. В любом случае, пока я не считаю себя вправе давать критику этой статье, мне нужно ещё время, чтобы во всём разобраться. Отмечу лишь то, что мне импонирует модель Шопенгауэра, и, что, проникшись её сутью, я осознал кое-что важное.

Стоит понимать, что противоположные прямые - это перпендикулярные прямые. Перпендикулярные прямые, некие связи, которые связывают две параллельные между собой причино-следственные - являются им

противоположными, что если это следственно-причинные связи? Это понятнее будет на примере: скажем, всем знакомая ситуация с Аннушкой и Берлиозом (Булгаков «Мастер и Маргарита»). Первая причино-следственная связь: Аннушка пошла в магазин, купила масло, пошла домой, разлила масло. Вторая, параллельная первой причино-следственная связь: Берлиоз пришёл в парк, подсел Воланд, они поговорили, Берлиоз оказался рядом с тем местом, где Аннушка разлила масло. Затем происходит ситуация, при которой эти связи пересекаются видимым для нас образом, как точка на полюсах планеты - Берлиоз подскальзывается на Аннушкином масле и попадает под трамвай. Где же та связь, которую Юнг называет смысловой? Которую я охарактеризовал как следственно- причинную, связь, которая соединяет постоянно эти две прямые между собой, а не только в точке на полюсе, когда всё уже итак свершилось? Вот она: Берлиоз попал под трамвай не потому, что Аннушка разлила масло, и он туда подошёл, а Аннушка разлила масло, и он туда подошёл, потому что Берлиоз попал под трамвай. Как видите, будущее для «смысловой» - следственно-причинной связи вовсе не обязательно будущее, а прошлое не обязательно прошлое. Ещё пример: дом взорвался не потому, что в него попала ракета, а ракета попала в дом потому, что он взорвался. Повторюсь.

Получается, что всё сходится: события предрешены, судьба существует, а познать их «наперёд» можно с помощью следственно-причинной связи, кроме того, всё это только мир, то, что мы способны воспринять. МИР же не содержит время-пространство вообще, определяясь одной формулой «конец и начало», благодаря чему мы и имеем необходимое условие, чтобы с ними (временем и пространством) играть, обходить эти ограничители. Живём мы именно в МИРЕ, а из него вынимаем часть - мир, которую способны воспринять. Причём, мы можем воспринимать только одну «половину», либо Вселенную, либо Антивселенную. При этом определить что именно - нельзя (вспомните часть про время, мы вполне сейчас можем идти к прошлому, а не будущему - именно поэтому Берлиоз уже попал под трамвай). Одновременность же восприятия покажет реальный МИР, т.е. формулу «конец и начало».

Таков мой небольшой, скромный вывод.

Часто было, что я приходил с немного разных сторон к одному ответу, порой я думаю, на какую же мелочь люди растрачивают свою жизнь? Потом я понимаю, что жизнь человека сама по себе как ужасная мелочь, так и прекрасное богатство, ввиду того, что наш разум способен оперировать лишь с моделью, но не с реальностью, с понятием, но не с сутью. Жизнь, как возможность производить действия - уже очень многое. Представьте, как МНОГО вы сделаете относительно камня (хотя я не считаю его мёртвым), если посадите в землю хотя бы одно семя. Представьте, как МАЛО вы сделаете относительно вселенских масштабов, если на всей планете благодаря вам воцарится счастье.

Мы можем мыслить лишь моделью, отсекая при этом объективность. Реальность и иллюзия тем самым становятся неотличимыми друг от друга ввиду того, что наличие наблюдателя, как «Я» или как «сознания» ограниченного самим собой, побуждает к невозможности определения реальности/иллюзорности объекта как единицы, всегда выходящей за рамки, которыми это «Я» ограниченно.

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 22 232425 26 27 Следующая ⇒