Глава 16. Evanescence. Poets of the Fall

Глава 16

And as much as I'd like to feel like I belong here

I’m just as scared as you

Evanescence

Hell, I dare you to see yourself in a different light

Poets of the Fall

– Гермиона, нам надо поговорить, – Снейп подошел к ней со спины, как всегда, абсолютно неслышно, и Гермиона, раскладывавшая посуду на полки после завтрака, резко обернулась и едва не уронила стопку тарелок на пол. Он тут же отступил на шаг, обозначая дистанцию. Указал рукой в направлении гостиной. Гермиона оставила посуду, вытерла мокрые руки полотенцем и, преодолев те несколько метров, что разделяли кухонный шкаф и диван в гостиной, села. Сложив руки на коленях, вопросительно посмотрела на Северуса. Он, очевидно, по достоинству оценив ее готовность слушать, не задавая излишних вопросов, остановился перед ней, опять же, старательно соблюдая дистанцию, чтобы не нависать.

– Мы получили приглашение от Малфоев. Они устраивают прием в своем фамильном особняке… «по случаю открытия благотворительного лечебного центра для пострадавших от рук приспешников Темного лорда», – последние слова он прочел вслух с расправленного свитка плотного пергамента, который держал в руке. – Прием через три дня. В эту пятницу.

– Мы? – удивилась Гермиона. – С каких это пор Малфои приглашают в свое поместье… таких, как я?

– Вероятно, с тех пор, как вы стали миссис Снейп, – сухо ответил он. Она помолчала несколько секунд, обдумывая услышанное.

– А мне… нам… обязательно туда идти? Я не очень расположена к семейству Малфоев.

– Думаю, обязательно, – сказал он, бросив краткий взгляд ей в лицо. – Если вы хотите когда-нибудь спокойно выходить на улицу и вернуться в общество, то для этого нужно как минимум не пренебрегать приглашениями, когда таковые поступают.

– Если только Малфои не устроят скандал, – осторожно произнесла Гермиона. Северус искривил губы в подобии улыбки:

– Только не в своем драгоценном поместье. Я думаю, об этом не стоит беспокоиться. Мероприятие будет скучным, в меру торжественным и очень респектабельным. И влиятельных гостей там будет побольше, чем на вечеринках Слагхорна, которые, как я помню, вы с удовольствием посещали.

Гермиона предпочла это не комментировать. Лишь подняла на Снейпа глаза:

– И что мне нужно делать?

– У вас есть одежда, подходящая случаю?

Гермиона задумалась, мысленно перебирая свой гардероб, висевший в маленьком шкафчике в ее комнате.

– У меня есть красное платье. Я была в нем на свадьбе у Билла Уизли… Пожалуй, это все. Остальная одежда явно не подойдет.

Снейп нетерпеливо мотнул головой:

– Тогда заканчивайте ваши домашние дела и одевайтесь. Я выберу вам подходящий наряд.

Гермиону удивило это решительное «я выберу вам». Ей как-то не казалось, что такой мужчина, как он, разбирается в женских нарядах, тем более, в вечерних платьях. Но если последние несколько недель, проведенные в его доме, чему-то и научили ее – так это тому, что этот человек не терпит излишних расспросов и разговоров. Сказано – «выберу», значит, одевайся и не спорь. Все равно бесполезно.

– Хорошо, – она поднялась с дивана. – Мне нужно минут пятнадцать, закончить на кухне.

Он сдержанно, коротко кивнул, давая ей понять, чтоб она поторопилась.

Примерно через полчаса они снова шли по Диагон-аллее. Людей сегодня было меньше, и они уже не так оглядывались, когда на улице возникла мрачная черная фигура в длинном плаще.

– А разве нам не сюда? – окликнула его Гермиона, когда он решительно прошел мимо знакомого ей магазина «Робы на все случаи жизни» мадам Малкин.

– Разве нам нужна школьная форма? Идите за мной и не глазейте по сторонам.

Они свернули в одну улочку, потом еще в одну и остановились у отдельно стоящего двухэтажного магазинчика. Снаружи он выглядел абсолютно так же, как и все дома на Диагон-аллее. Но, в отличие от броских витрин и вывесок магазинов «для народа», здесь слева от двери была лишь простенькая медная табличка с выгравированным на ней названием «Твилфитт и Таттингс», а витрины не было вовсе. Гермиона слышала про этот магазин одежды для волшебников, Сьюзен Боунс заказывала в нем платье на рождественский бал в Хогварце, но сама Гермиона никогда сюда не заглядывала. Платье для бала и парадную мантию она покупала вместе с Джинни и миссис Уизли, а они не могли позволить себе покупать одежду в «Твилфитте». Судя по рассказам Сьюзен, магазин был крайне недешевым и не предназначался для простых обывателей.

Мелодично звякнул колокольчик, когда Снейп, придержав дверь, пропустил Гермиону первой и вошел следом. Гермиона осмотрелась. Снаружи здание выглядело совсем небольшим, но определенно было сильно расширено магическим способом изнутри. Она увидела перед собой просторное помещение, хорошо освещенное множеством изящных маленьких светильников, покачивавшихся под потолком. Интерьер претендовал на изысканность. Стойки с одеждой рядами стояли вдоль стен, посреди зала высились две широкие прямоугольные колонны, облицованные зеркалами. Некоторые особо богато расшитые мантии – как женские, так и мужские – висели прямо в воздухе, надетые на невидимые манекены. Зрелище впечатляло. Гермиона увидела свое отражение в зеркальной колонне и почувствовала себя крайне неловко и нелепо в своих джинсах и маггловской блузке. Снейп же, казалось, и бровью не повел. В своем привычном черном плаще и сюртуке он смотрелся здесь не менее чужеродно, чем она сама.

На звонок колокольчика навстречу им вышел продавец и вежливо поклонился. Но не успел он открыть рот, как из смежного зала показался высокий статный волшебник с длинными седыми волосами, обряженный в очень элегантную и превосходно сидящую серую мантию. Выглядел он эффектно, но особого впечатления на Гермиону не произвел – выражение его глаз было цепким, пронизывающим и неприятным. Он скользнул по Гермионе ничего не упускающим взглядом, и ей показалось, что он разглядел ее всю, словно в увеличительное стекло, вплоть до кончиков ногтей и волос. Она впервые в жизни пожалела, что не надела традиционную широкую длинную робу, которую носила в школе. Но волшебник уже не смотрел на нее. Он повернулся к Снейпу:

– Северус, какая приятная встреча! Я рад, что ты не изменяешь своим привычкам приобретать только качественные вещи.

«Привычкам!? – изумленно подумала Гермиона. – Он что, покупает себе одежду здесь?» Она следила за его вещами, чистила и приводила в порядок его мантии и костюмы и знала, что ничего роскошного в его шкафу не было. Да, одежда была качественной, хорошо пошитой, хорошо на нем сидела, но не более того. Отметила она и это явное «ты». Значит, они очень хорошо знакомы.

«Что же он мог здесь привычно покупать?»

Снейп поклонился в ответ и, изобразив улыбку, ответил:

– Да, Теорус, я снова пришел к тебе. Мне нужно подходящее платье для... – он подхватил Гермиону под локоть и чуть подтолкнул вперед, – моей жены. Познакомьтесь, дорогая, Теорус Твилфитт, владелец этого магазина и создатель большинства представленных здесь произведений портновского искусства, – голос его был предельно вежливым, но при этом натянутым.

– Здравствуйте, – пролепетала Гермиона и подала модельеру руку, которую Твилфитт чопорно поднес к своим губам.

– Мое почтение, миссис Снейп, – проворковал он. – Добро пожаловать в мой магазин.

Гермиона была готова провалиться сквозь землю.

Быстро отпустив ее руку, Твилфитт снова обратился к Снейпу:

– Я так полагаю, вы ищете подходящий наряд для приема в пятницу в Малфой Мэнор? Я видел твое имя в списке приглашенных в «Пророке», Северус. Вы обратились по адресу. Но прежде чем я порекомендую вам что-либо, позвольте поинтересоваться, каковы ваши пожелания?

Снейп неопределенно махнул рукой:

– Красивое платье, подходящее случаю, Теорус. Я полагаюсь на твой безупречный вкус. Покажи нам, что у тебя есть для подобных мероприятий, и мы выберем.

Твилфитт широко улыбнулся Гермионе и жестом пригласил ее в соседний зал. Оглянувшись на Снейпа, который не сдвинулся с места, Гермиона последовала за хозяином магазина. В соседнем зале вешалок не было вовсе. Все платья висели в воздухе на невидимых манекенах, и при виде длинного ряда разноцветных нарядов, блиставших обильной вышивкой из золотых нитей и стекляруса, у Гермионы закружилась голова. Твилфитт еще раз оглядел ее, развернулся к своим творениям и взмахнул палочкой. Из рядов по очереди выплывали платья в черной, темно-синей и серой гамме:

– Прошу, миссис Снейп. Не угодно ли приступить к примерке?

Первое же платье дало Гермионе понять, насколько она не привыкла носить такие наряды. Тяжелые слои дорогой ткани, ниспадавшие до самого пола, путались в ногах, стесняя движения, а корсеты мешали дышать. Снейп, следивший за примеркой на расстоянии нескольких шагов, не говорил ни слова, лишь кивал, если платье ему нравилось, и качал головой, если нет. После пятого или шестого платья Гермиона освоилась. Начала присматриваться к рядам разноцветного атласа и шелка.

– Покажите вон то, красное, – сказала она хозяину после очередного темного наряда. Твилфитт поднял брови, глядя на Снейпа. Тот лишь слегка поморщился. Но Гермиона уже не обращала на него внимания. Ей хотелось хоть какого-нибудь яркого пятна в однообразии черных и серых хламид. По ее мнению, красный цвет шел ей куда больше черного. Она с явным удовольствием надела выбранное платье, осмотрела себя в зеркало и обернулась к Снейпу. На его лице было написано уже знакомое ей раздражение.

– Нет, – отрывисто бросил он, решив, что покачать головой в этом случае недостаточно.

– Почему нет? – спросила она, сама поражаясь своей смелости. Твилфитт безмолвно отступил и слился со стенами.

– Вы с ума сошли? Это очень респектабельное собрание. Строгий дресс-код. Никаких ярких цветов. И тем более подобных… фасонов, – он скривился еще сильнее. Гермиона снова повернулась к зеркалу. Что ему не нравится? Ну, да, открытые плечи. Но платье длинное, и вырез совсем неглубокий.

– Какое же вы считаете подходящим? – снова спросила она, оглядывая окружавшие ее платья. Снейп нахмурился. Пробежал взглядом по тем нарядам, которые она уже успела примерить.

– Я рекомендовал бы вон то серое.

Она посмотрела на платье, на которое он показывал. В ее понимании – скучная, безликая роба. Хоть и дорогая.

– Нет, – заупрямилась она, в точности скопировав тон, которым он только что отмел красный цвет. – Я это не надену.

– Никаких ярких цветов, – повторил Снейп, явно раздражаясь еще сильнее. Она не менее раздраженно закатила глаза:

– Хорошо, я примерю еще какое-нибудь темное. Но только не серое. Не хочу серое!

Примерка продолжалась еще минут десять. Но Гермионе уже наскучило вертеться перед зеркалом; тем более, она себе не нравилась ни в одном из этих платьев. В них она казалась себе унылой сушеной воблой, хотя, возможно, на приеме у Малфоев требовалось выглядеть именно так. У нее и впрямь не было опыта посещения подобных мероприятий (праздничные обеды у Слагхорна не в счет, там не было настолько строгого дресс-кода, и люди приходили просто в парадных мантиях). А на рождественском балу в Хогварце тем более не было строгостей. Макгонаголл даже разрешила девочкам распустить волосы.

Ну вот чего он опять нахмурился?

Она надела уже неведомо какое по счету выбранное им платье, повернулась к зеркалу. Покачала головой:

– Нет. Мне не нравится.

Кажется, это была последняя капля.

Лицо Снейпа, и без того бледное, побелело еще больше, а глаза буквально метали молнии. Но Гермиона так долго сдерживалась и подстраивалась под все его пожелания, что здесь непременно хотела сделать так, как хотелось ей, а не ему.

– У меня нет времени на эти капризы, – процедил он сквозь зубы. – Даю вам еще пятнадцать минут. Выбирайте сами. Только не ту красную тряпку, слышите?

С этими словами он, крутнувшись на каблуках, стремительно пересек зал и исчез за дверью. Гермиона, чувствуя, как ее лицо снова заливает краска, повернулась к Твилфитту, все это время молча взиравшему на примерку. На его лице было написано легкое удивление, и Гермиону это разозлило. Можно подумать, здесь не бывают капризные клиентки. Уж где-где, но здесь-то… Почему-то она представила Нарциссу Малфой с ее по-королевски холодной манерой общения. Вот уж кто вынес бы продавцам мозг, если бы они с ходу не преподнесли ей что-то, идеально ей подходившее. Так с чего этот высокомерный модельер смотрит на нее таким взглядом?

«Это еще цветочки, мистер Твилфитт. Видели бы вы, как он смотрит на меня дома, если у меня подгорел ужин… Вам с ним не тягаться, уж поверьте».

Тяжело вздохнув, она отмахнулась от этих мыслей. Еще раз осмотрела платья. Надевать то, что отобрал и похвалил Снейп, ей теперь не хотелось просто из принципа. Твилфитт так же молча следил, как она пошла вдоль ряда платьев, оставшихся висеть у стен. Гермиона шла, проводя рукой по складкам и драпировкам, сама толком не зная, что же ищет. Но вот под пальцами попался гладкий плотный атлас безо всяких украшений и шитья. Она остановилась. Длинное закрытое платье до пола с небольшим вырезом-лодочкой, открывавшей лишь ключицы, и роскошной, в меру драпированной юбкой. Черный атлас слегка мерцал в ярком свете. Похоже, то, что надо. Она потянула за край юбки:

– Вот это.

Твилфитт махнул палочкой. Платье послушно поплыло к ширме, за которой Гермиона переодевалась. Надев его, девушка снова вышла к зеркалу. Да, и впрямь то, что надо. Она повертелась перед зеркалом и так, и этак – и осталась вполне довольна тем, что увидела. Ткань плотно прилегала к коже, не стесняя при этом движений, фасон выгодно подчеркивал талию, юбки не путались под ногами. Вдобавок, легкое мерцание ткани позволяло больше ничего не добавлять к наряду, само по себе являясь достаточным украшением.

А еще у этого платья был глубокий вырез на спине, до самой талии.

Гермиона ухмыльнулась.

«Респектабельно и строго, да? Я вам покажу респектабельно… Хватит, надоели».

– Я хочу это, – сказала она владельцу. Он расплылся в улыбке и кивнул:

– Прекрасный выбор. Я сам не выбрал бы лучше. Могу я порекомендовать к этому платью кое-что? Дополнить образ.

Не дожидаясь ее ответа, он еще раз махнул палочкой и выудил из вороха нарядов не менее роскошную шелковую мантию со шлейфом. Она была такой легкой, что почти не ощущалась на плечах. Гермиона согласно кивнула. Пусть будет. Вечером в особняке может быть прохладно.

– Вы уже выбрали мастера, чтобы сделать прическу, миссис Снейп? У меня есть очень хороший парикмахер. Я могу записать вас к нему в день приема, чтобы к вечеру вы были во всеоружии.

– Запишите, будьте любезны.

– Превосходно, миссис Снейп. Пока мы ждем вашего супруга, не угодно ли бокал вина? Или чашечку чаю?

– Чаю, пожалуйста, – попросила она, ловя себя на том, что начинает говорить таким же «высоким слогом». Это тоже было непривычно. Она читала книги по этикету в волшебном мире, но в жизни ей пока что не доводилось сталкиваться с подобным. Обычно простой вежливости всегда было достаточно. А все эти изысканные аристократичные манеры… С этим ведь надо родиться. Ей казалось, что в ее исполнении все это будет выглядеть крайне нелепо и безошибочно выдаст в ней магглорожденную, невзирая на дорогое платье и мужа-потомственного чародея.

Ну и ладно. А чего они от нее хотят? Магглорожденная и есть. Никакие платья этого не изменят.

Вернувшийся за ней через пятнадцать минут Снейп безоговорочно оплатил покупку и принял из рук хозяина большую плоскую коробку, в которую были упакованы платье, мантия и туфли. Гермиона, сидя в резном золоченом кресле с чашкой чаю в руке, слышала, как они о чем-то перешептываются в дальнем углу магазина, где находилась старомодная бронзовая касса и широкий стеклянный прилавок с различными аксессуарами – перчатками, сумочками, кружевными платками и тому подобными мелочами. О чем можно так долго шептаться? Обсуждают ее выбор? Вряд ли. Она была уверена, что выбрала правильно, иначе владелец уже дал бы ей это понять. Тем более что, выйдя из-за ширмы, она успела заметить явное восхищение на его лице. Правда, длилось оно не больше секунды, после чего он снова принял все тот же бесстрастный, слегка надменный вид.

Наконец, Снейп подошел к ней, неся коробку подмышкой:

– Вы готовы?

– Да, – она аккуратно поставила чашку на блюдце, стоявшее перед ней на низеньком столике, и поднялась на ноги. Снейп взял ее под руку и поклонился Твилфитту:

– Благодарю за помощь, Теорус.

– Что ты, Северус, не стоит, – снова расплылся тот в улыбке, кланяясь в ответ. – Я всегда рад видеть тебя в моем магазине. Миссис Снейп, мое почтение.

Они вышли на улицу. Гермиона посмотрела на Снейпа. Опять ледяное лицо. И не поймешь, о чем он думает.

– Мы идем домой, Северус?

– Если вам больше ничего не нужно покупать, то да.

– Мне ничего не нужно, – ответила она, снова робея. А ведь полчаса назад чуть ли не огрызалась на его реплики.

И он терпел. Только раздраженно раздувал ноздри.

Снейп молча, властно протянул ей свободную руку, другой по-прежнему удерживая коробку с нарядом. При аппарировании он полностью перехватывал контроль на себя, а она лишь цеплялась за его руку. Заметила она и то, что он дезаппарировал практически беззвучно, тогда как у нее самой получался довольно громкий хлопок. Когда они дезаппарировали с Диагон-аллеи, она грустно подумала, что ей еще учиться и учиться. Даже невзирая на то, что он был мастером и имел многолетний опыт, и сравнивать себя с ним ей бы и в голову никогда не пришло, это все равно каждый раз производило на нее впечатление. В школе ее все считали умницей. Она владела заклинаниями старших курсов, которые они еще не проходили по программе, умела выполнять сложные чары, с которыми почти никто из ее одноклассников и даже старшеклассников справиться не мог, но, тем не менее… Как ему, должно быть, невыносимо постоянно смотреть на ее жалкие потуги что-то сделать, даже на чисто бытовом уровне. Правда, надо отдать ему должное: что бы она ни натворила в его доме – что-то испортила ненароком, сожгла ужин или переставила какую-то книгу не на ту полку – он не говорил ей ни слова. Она видела его недовольство исключительно на лице или в глазах. Никогда словами.

Наверное, уж лучше бы кричал на нее, чем так смотрел. Когда он так смотрел, у нее внутри все сжималось, и ей хотелось провалиться сквозь землю.

Чудовище.

За ужином Гермиона старательно избегала смотреть ему в лицо. Снейп никак и ничем не дал ей понять, нравится ли ему выбранное ею платье (и видел ли он его вообще). Также не сообщил ей и о том, где его носило, пока она выбирала. А потом еще остаток дня. Может, покупал что-то и для себя? Но когда он пришел за ней, она не заметила у него никаких покупок. Это молчание начинало тяготить ее все больше. Кроме нескольких стандартных фраз, которыми они обменивались за завтраком и ужином каждый день, никакого иного общения между ними до сих пор не происходило, и ей, вдоволь намолчавшейся за эти дни, хотелось поговорить хоть о чем-нибудь. А он все с тем же невозмутимым видом неторопливо ел и не издавал ни звука.

Когда она поставила перед ним чашку чаю, как и всегда после ужина, и поднялась, чтобы убрать грязную посуду, он вдруг жестом остановил ее:

– Нам нужно обсудить кое-что еще, Гермиона. Прошу вас, вернитесь за стол.

Подобное начало ей не понравилось. Но возражать было бы себе дороже. Усевшись обратно на свое место, она сложила руки на краю стола и рискнула посмотреть на своего мужа. Снейп слегка постукивал указательным пальцем по краю своей чашки, что-то обдумывая. Затем решительно подался вперед и оперся локтями о край стола:

– Поскольку вы явно будете на подобном мероприятии впервые, я бы хотел обсудить протокол поведения. Как я уже сказал, там соберется весьма респектабельная публика, которая будет ждать от вас определенных манер и действий.

Гермиона вспыхнула. На что он намекает? Что она – необразованная деревенщина, неспособная продемонстрировать хорошее воспитание? Снейпа ее выражение лица, по-видимому, позабавило. Он прищурился, пристально глядя на нее:

– Воспитание здесь ни при чем, Гермиона. Это этикет, принятый в высшем обществе. Ни более, ни менее. Но вы обязаны ему следовать, раз уж попали в эти круги.

– Вы обещали, что не будете применять ко мне легилименцию, – пробурчала она, отодвигаясь от края стола, чтобы увеличить дистанцию хотя бы еще на несколько сантиметров. Он качнул головой:

– Это не легилименция. У вас на лбу все написано. И это тоже входит в упомянутый мной этикет. На подобных собраниях мы не проявляем эмоций. Никаких. Лицо ровное, никаких сдвинутых бровей, никаких широких улыбок, никакого громкого смеха. От вас требуется сдержанно, красиво улыбаться, держаться прямо, вежливо отвечать, если к вам обратились, и следить за лексиконом. Также требуется держать меня под руку и не делать гримас, если я обращусь к вам «дорогая»… я же сказал, не делать гримас, – повторил он, увидев, как она нахмурилась. – На протяжении всего приема я намерен обращаться к вам именно так и никак иначе. Вам все понятно?

– Да… Северус.

Он откинулся на спинку стула:

– Я вижу, что вы недовольны необходимостью идти со мной на этот прием. Раз уж я пообещал не обременять вас своим обществом сверх меры, я исполню ваши ответные условия, если у вас таковые имеются. В разумных пределах.

Гермиона скрестила руки на груди и слегка поерзала, устраиваясь на стуле поудобнее. Надо же, как заговорил! Видимо, для него этот прием чем-то очень важен, раз он даже согласился услышать какие-то ее… условия. Обычно он не поощрял никаких высказываний и жалоб с ее стороны, не говоря уж об условиях. Правда, и откровенных неудобств не доставлял. Если он видел, что его присутствие причиняет ей дискомфорт, он тут же отходил от нее как можно дальше. Кроме случаев, когда они аппарировали куда-нибудь, держась за руки, он вообще не прикасался к ней. А здесь ей придется целый вечер провести, держа его под руку, еще и выслушивать комментарии гостей в свой адрес. Почему-то она даже не сомневалась, что комментарии будут. Что бы она ни сделала и как бы она себя ни вела. Рита Скитер об этом позаботилась.

– Я хочу иметь возможность хотя бы изредка отходить от вас во время приема, – наконец, заявила она. – Я не хочу весь вечер стоять возле вас как кукла.

– Я дам вам эту возможность. Но когда вам понадобится отойти, уж будьте добры проявить деликатность.

Это буквально взбесило ее. Да что он о себе возомнил?

– Вы считаете меня невежей, Северус? – осведомилась она сухо.

– О, я бы не посмел, – насмешливо отозвался он, сверля ее глазами. – Но я уже объяснил вам, что там соберется публика, чрезвычайно отличающаяся от вашего привычного окружения. И произведенное вами впечатление там не забудется, что бы вы ни делали после. Поэтому настоятельно прошу вас следить за каждым своим словом.

– Хорошо, я буду следить, – процедила она, чувствуя, что начинает закипать. Что за глупое высокомерие? Как будто он уже один из них, этих высокородных чистокровных снобов. Он помолчал несколько секунд, разглядывая ее, затем добавил уже чуть снисходительнее:

– Если прием вам не понравится, я постараюсь увести вас оттуда как можно раньше, насколько позволят приличия.

– Спасибо, – ответила она, все еще злясь. Порой эти мягкие интонации в его голосе бесили ее гораздо сильнее, чем его холодность и сарказм. Снейп удовлетворенно кивнул:

– Значит, договорились. Что-нибудь еще?

Она покачала головой и поднялась из-за стола – убрать посуду. Он какое-то время следил за ней, пока она складывала тарелки в раковину, затем, не говоря ни слова и проигнорировав чашку с чаем, налил себе полбокала вина и удалился с ним в гостиную, в свое кресло у камина.

____________

Примечание авторов:

Платье Гермионы:

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒