8 глава Понедельник - день волшебный 8 страница

Она сама попросила его вводить ее в курс их программы по зельям – хотя на первых двух курсах программы были практически общие, тем, кто был на факультете Зельеварения, задавались дополнительные, более сложные и более продвинутые зелья. Гермиона, которой обычно легко - не считая сегодняшнего дня - давалась программа собственного класса, хотела идти в ногу и с программой класса зельеваров. Драко в свою очередь просил ее объяснять ему заклинания, которые они проходили на дополнительной паре у профессора Крэй. Один раз в неделю урок был сдвоенный для двух факультетов, а один раз только для чаровников с отдельной программой.
Таким образом, оба пытались совершенствовать свои навыки. И Гермионе, натренированной плотным расписанием дополнительных занятий в Хогвартсе, и Драко, проводившего в классных комнатах по полдня, начиная с раннего детства, это не причиняло особых неудобств.
- Итак, чем вас «порадовал» профессор сегодня?
Они вошли в лабораторию, которая была обустроена как раз для домашней работы студентов. Несколько столов, котлы, приборы – только ингредиенты приходилось брать в классе зелий под присмотром профессоров.
- Крововосстанавливающее зелье со снотворным эффектом.
- Подожди… но пассифлору ведь нельзя смешивать с тысячелистником – они взаимоисключающие компоненты…
- Поэтому она заменена смесью корня валерианы и мелиссы в пропорции 2 к 3.
- А, ну тогда… время на приготовление должно быть меньше хотя бы на час, иначе свойства валерианы просто пропадут…
- Угу… в общем, вот, - Драко вытащил из сумки свои записи. – Тут подробный рецепт, время на самом деле ограничено, в этом и сложность приготовления. На десять минут задержал – и все, заново варить.
Драко выложил на стол нужные ингредиенты.
- Я взял на две порции, сказал, что хочу одно пробное сварить, а второе уже контрольное.
- Когда вам сдавать? – Гермиона уже листала записи, изучая рецепт.
- Послезавтра. Притом, что ему нужно настояться двенадцать часов.
- Ну ладно, давай тогда. Я рецепт поняла… так, что у нас там первое – пыльца сереброглазок? Драко, а ты пыльцу выделяешь? А я и не знала.
Парень засмеялся и протянул ей закрытую баночку.

Приготовление зелья заняло у них часа три: первые полтора часа они вместе готовили «пробное зелье», потом Драко сам готовил «контрольное», правда, под четким присмотром Гермионы.
Часы пробили восемь вечера, когда девушка оставила Драко следить за зельем и ушла. По вечерам они вместе нередко уходили в танцкласс – пусть официальные занятия были в определенные дни, но просто так потанцевать им никто не мог запретить.
Пустое помещение танцкласса встретило ее тусклым светом стоящих у стен светильников. В углах копошилась тьма, но Гермионе не было страшно. Она чувствовала чужое присутствие. Доброе присутствие.
Теплые руки опустились ей на плечи, и она прижалась спиной к мужской груди. Вздохнула, улыбнулась.
Где-то играла музыка. Еле слышно, скорее намечая, чем, диктуя мелодию. Девушка чувствовала себя хрупкой в сильных мужских руках, двигалась, следуя его движениям, повиновалась, проявляла слабину, находя в этой слабости силу.
Шаг, шаг, шаг.
Она обнимала его, спрятав лицо на груди. Он касался рукой ее волос. Шаг, шаг, шаг, по кругу, замереть. Только намеки на движение в плечах, в руках. Снова шаги.
Было спокойно и легко. В глубине души Гермионы поднималась волна нежности, которая была сильнее всего, что она испытывала раньше.
Поворот. Шаги.
Спокойствие и нежность, безопасность и легкость – все это было для нее сейчас открыто.
Шаги.
Они танцевали в полутемном помещении, под тихую музыку. Танцевали до тех пор, пока не смолкла мелодия, пока не опустилась тишина, ставшая не оглушающей, а легкой.
Шаги.
Она поднимает на него глаза и видит теплый свет его взгляда. Видит нежность и что-то еще, вспыхивающие в самой глубине зрачков.
Шаги.
Остановиться.
В его глазах было ее отражение.

Глава 22
Ссоры и переживания
«Экзаменов страшится любой, будь он семи пядей во лбу, ведь на экзамене самый глупый может спросить больше, чем самый умный может ответить». Чарлз Калеб Колтон

Дни контрольных мероприятий – что может звучать более официально в студенческой жизни? Что звучит более угрожающе в студенческой жизни? Что порой ставит точку всей студенческой жизни?
Конец мая, начало июня – начало сдачи экзаменов по всем предметам. Точнее, по всем предметам, кроме профильного. Сдача профильного предмета всегда проходила в июне, отдельной датой, потому что преподаватели ежегодно придумывали новые сложные задания для студентов. Но что значит всего один экзамен, маячащий за спинами кучи других?
С двадцатых чисел мая (в зависимости от того, какое число приходилось на понедельник) прекращались учебные занятия и начиналась «контрольная десятидневка». За эти десять дней (с перерывом на два выходных) студенты должны были сдать все экзамены по всем предметам. На каждый экзамен давалось по одной попытке, каждый план сдачи был заранее утвержден ректором и каждый студент был обязан получить по предмету пусть и Удовлетворительно, но все-таки его сдать. Не сдавший хотя бы один предмет студент имел все шансы вылететь из Академии, если у него были другие долги, пропуски или дурная репутация. Академия – не школа. Тут учат для знаний, а не для аттестата.
Впрочем, экзамены проходили только среди обязательных предметов; элективные курсы, которые студенты выбирали по интересам, ежегодно заканчивались простой контрольной работой.
«Контрольная десятидневка» обычно начиналась с наиболее простых экзаменов – в зависимости от факультета это были Древние Языки или Магические существа; потом ставились самые сложные – Чары или Зелья; в самом конце снова полегче – Драконология или Руны.

Сколько нервов тратит студент на ежегодные экзамены, знает только сам студент. Хотя поговаривают, что, если такую же частоту переживаний перенести на пожилого человека, тот просто не выдержит. В прямом смысле этого слова. Поэтому студенты по-своему стойкие.
Но не всегда.
Гермиона еще во время аттестации, когда только подводились итоги учебного года и раздавалось задание на экзамены, закопалась в книги, записи и конспекты. По каждому предмету необходимо было написать реферат на три свитка, составить графики, таблицы, не говоря уже о том, чтобы выучить формулы заклинаний, зелий и отделить в своем сознании санскрит от рун.
Даже вечной всезнайке экзамены в Академии давались напряженно. Здесь уровень был не школьный и результаты требовались не простые.
Гермиона был крайне требовательна к себе. Через несколько дней зубрежки она отказалась от танцев, через две недели отвергла предложение сходить на выходные в Паркхед, а за два дня до первого экзамена по Древним языкам разругалась с Ричардом, который всячески старался ее поддержать, но «только мешал».
Это событие еще больше выбило Гермиону из колеи. Она и так не знала, за что хвататься – за схемы древнего алфавита или правила чтения, свои конспекты или учебники, - а тут еще такое. Напряженная, волнующаяся, она была резка в выражениях. «Ты только отвлекаешь!», «мне некогда развлекаться!», «сам подумай об учебе!», «тогда уходи!», «не нужно!», «вот и иди!».
Гарри привык к ее скачкам настроения еще по Школе и держался в это время подальше, зная, что в такие моменты она может сказать такое, о чем потом будет искренне сожалеть. Ричард этого не знал и теперь старался даже не заходить в гостиную, где Гермиона часто сидела по вечерам в обнимку с конспектами.
Девушка испытывала чувство вины, но чересчур сильно волновалась об учебе и не могла уделить собственной личной жизни должного внимания.
От постоянного сидения над книгами снова начали болеть глаза. Она обратилась в Больничное крыло, и София снова прописала ей примочки и зелья и посоветовала дать глазам отдых во избежание рецидива.
Но какой тут отдых?
Да, Гермиона всегда немного сходила с ума в преддверии экзаменов, переживая и нервничая. Вечный комплекс отличницы – боязнь упасть в глазах окружающих, не дотянуть до нужного уровня, опозориться…
А тут еще и Ричард… Девушке безумно не хватало компании. Пусть сознание требовало уединения и работы над конспектами, подсознание не давало себя запугать и требовало разгрузки в дружеском разговоре.
Именно оно почти каждый вечер вытаскивало Гермиону в гостиную, заставляло сидеть пусть и с книжками, но в кругу других людей.
Обычно за день до экзамена Гермиона цепенела. Не могла прочитать ни строчки, чувствовала в голове полную кашу, даже волнение достигало такого пика, когда кажется, что ты абсолютно спокоен, но окружающие видят твои дрожащие руки и тревожно блестящие глаза.
Поздно вечером, когда почти все разошлись по комнатам, Гермиона вышла в гостиную и устроилась на диване, закутавшись в палантин, подаренный Даниилом на Рождество. Серый – в цвет рубашки, палантин прекрасно согревал тело, но не мог справиться с ощущением холода где-то внутри.
- Грустишь, красавица?
Девушка вздрогнула.
Малфой. В своем репертуаре. Как всегда элегантен и причесан – будто и не сидел в обед в лаборатории, пытаясь разобраться с новым сложным зельем, покрытый копотью и с пятнами от какого-то варева на одежде. Вот кому учеба давалась без видимых усилий. Хотя, наверное, все же именно «без видимых». Круги под глазами вполне можно считать «невидимками».
- Да нет, так…
- Ну, надо же. Два сапога пара. Лев мне так же ответил.
- Ричард? – вскинулась девушка, но тут же снова опустила голову на руки.
- А кто же еще… - Драко внимательно посмотрел на девушку, потом вздохнул и сел с ней рядом. – За что ты его?
- Да ни за что… Просто… Я нервничаю, переживаю, а тут он – пошли гулять. А какие гулять, когда экзамены. Я ничего не понимаю – совсем запуталась в этих темнолордовских рунах. О предстоящих Чарах и думать не хочу…
- Эй-эй, тише, – Драко осторожно приобнял девушку. Та придвинулась и прислонилась к его плечу.
- Мне кажется, что я совсем ничего не знаю, Драко…
- Да все ты знаешь. Ты же на практиках выше всех руку тянешь, а отвечаешь вообще не задумываясь. Ну, с чем ты не справишься? Прочитать несколько строк в старой засаленной книге? Да ты и не заметишь, как прочитаешь. Ну, всезнайка, хватит переживать… ну нервы, ну у всех нервы, срываться-то зачем?
- Не знаю, – всхлипнула девушка.
Ледяная стена начала рушиться, волнение освобождало душу, выходя вместе со слезами и сумбурными фразами.
- Просто все так сложно – не как в Хогвартсе, непонятного много… и глаза болят, читать меньше надо, а мне надо ведь, надо же… надо, да?
Драко просто покрепче прижал к себе девушку, вдыхая неизменный аромат апельсинов, который сейчас был еле уловим. Все-таки эта невероятная заучка не переставала его удивлять. Такая серьезная, собранная, порой холодная и решительная, на самом деле она была маленьким ребенком, которого так легко ранить и выбить из колеи. Только другие сразу же показывают свои слабые места, а Гермиона держится до последнего и, только когда совсем все плохо, отпускает себя. Насколько совсем это «плохо» должно быть, Драко и представить боялся.
Так они и сидели, прижавшись друг к другу, причем девушка вцепилась в него почти как в спасательный круг – единственную константу в этом бушующем штормовом море жизни.
- Доброй ночи.
Драко вскинул голову. Мимо них, демонстративно глядя только вперед, прошел Ричард. Парень был бледнее обычного и явно не в духе. Прошел мимо, даже не останавливаясь, и приветствие кинул, будто желал совсем не добра.
- Вот так… - Гермиона отодвинулась от Драко, посмотрела в след парню, невнятно хмыкнула и спрятала лицо в ладони. – Мерлин… только у меня может быть как в дешевом дамском романе…
- Ты читаешь дешевые дамские романы, Грейнджер? – с усмешкой спросил Драко, поднимаясь. – Жди здесь. В отличие от героев этих самых романов, я предпочитаю объясняться сразу.
Он на самом деле направился следом за Ричардом, вытаскивая из кармана палочку.

Ричарду тоже было нелегко. Третий курс Академии Магии Абердина – это не что-то там, это много заданий, много вопросов, много нервов. Он давно научился расслабляться. Не переутомлять себя учебой, а аккуратно перемешивать ее с развлечениями, чтобы и экзамены сдать, и расстройство нервов не заработать. Возможно, он и выглядел беззаботным, но любой, кто работал с ним в паре на чарах и спрашивал совета по зельям, знал, как серьезно Ричард относится к магии.
И он привык, что все об этом знают.
А Гермиона не знала. Ну и да, была не в том настроении, чтобы разбираться в его действиях и делать вывод.
Мерлин, он всего лишь пригласил ее погулять. Из-за этой учебы они почти перестали видеться.
«Ну да, а из-за чьей-то гордости перестали видеться вообще».
Вопрос только, из-за чьей. Ричард на самом деле считал себя невиновным, он не сделал ничего предосудительного, не обидел ее ни словом, ни делом, так что ей самой следовало подойти первой…
Его рассуждения были вполне рациональны, если при этом он позволил бы ей подойти. Холодное выражение лица и явное нежелание находится с ней в одной комнате связывали девушке руки получше специального заклинания.
Ну, вроде все, остыл. Подождал. Вроде что-то понял. Просчитал, что она обязательно выйдет в гостиную. Так нет, она сидит и с Дрейком обнимается. Он сам ей, значит, не нужен. Ну и пусть. И так неплохо. Вот только экзамен сдаст, и вообще все хорошо будет. И сам он больше первым и не подумает подойти. Пусть сама подходит.
- Ну и до чего ты додумался, мавр ты гриффиндорский?
Второе имя Ричарда часто находило такой отклик в устах Драко, но мавром его еще никто не называл.
- Слушай, Яго, не до тебя сейчас.
- А надо до меня… Разговор есть.
- Ну и какой?
Как же хочется как следует его стукнуть, просто руками, без магии, чтобы выплеснуть все эти эмоции...
- Выключи придурка и вспомни о разуме, – спокойно ответил Драко, скрестив руки на груди.
- Да что ты…
- Силенцио!
Третьекурсник, третьекурсник, а реакция, как у школьника…
- Значится так… Экспеллиармус. Поясняю ситуацию. Остолбеней! Ну да, не ковер, потерпишь. Гермиона устала, замучалась и… очень нервничает из-за экзаменов – сложно, трудно, непонятно. Она отличница – ей опозориться нельзя. Кричит на всех и на всех наезжает. У нее опять болят глаза – врач сказала, что возможен рецидив, особенно на нервной почве. Ей даже читать сейчас нельзя, а она так не может. С тобой поссорилась – переживает. Сидит там одна. Плачет. Я подошел. Поддержал. Ты пришел – увидел. Я ушел за тобой. Она там сидит одна, переживает, плачет, у нее до сих пор болят глаза. Дальнейшее описывать надо? Отлично. Фините. Держи палочку. Бегом. И еще раз ее расстроишь – Остолбенеем не отделаешься…

Дрейк все-таки не угадал.
Гермиона не плакала, не переживала и не чувствовала боль в глазах. Она спала. Завернувшись в свой плед, прямо на диване, спала, чуть вздрагивая во сне.
- И если ты скажешь, что сонные чары – это бесчестно и неверно, то успокаивать ее будешь сам.
Ричард ничего не сказал. Даже не улыбнулся. Просто взял девушку на руки, отнес ее в комнату, осторожно положил на кровать, укутал в одеяло и вышел. Драко следил за ним настороженным взглядом.
Во время экзаменов каждый сходит с ума по-своему. Ричард явно становился слишком серьезным.
Драко никогда не думал, что в какой-то момент ему станет не хватать близнецов Уизли.

Глава 23
Примирения и танцы.
«Спор – это когда сразу двое пытаются сказать последнее слово первым». NN

Ранним утром следующего дня Драко сидел на подоконнике напротив двери, на которой висела лаконичная надпись: «Тихо, идет экзамен». Дверная ручка в виде головы льва то и дело зевала и неодобрительно косилась на одинокого парня, который несколько минут до этого провел, подслушивая под дверью. Нахал, что и говорить. Жаль не удалось за нос тяпнуть.
Драко, в принципе, было все равно, что думает о нем дубовая зачарованная дверь. Час назад за ней скрылись Поттер и Гермиона, и до сих пор еще никто не выходил. Малфой специально подскочил в такую рань, чтобы поддержать друзей, но не думал, что все это затянется так на долго.
Наконец, дверь открылась, выпуская двоих малознакомых Драко студентов и Гермиону. Девушка выглядела одновременно ужасно и прекрасно. Пожалуй, такое сочетание известно каждому студенту: бледное, усталое лицо, синяки под глазами, растрепанные волосы и мятая одежда, в которой то ли спали, то ли занимались чем-то более активным. И вместе с этим огромные счастливые глаза, одно выражение которых говорит: «Сдал!».
Драко торопливо спрыгнул с подоконник и распахнул объятия, в которые тут же влетела Гермиона Грейнджер.
- Я сдала! Драко представляешь, я сдала! Там вопросы были вообще легкие. Ну, то есть один был очень сложный, я нам ним почти час билась, пока все перевела и правила вспомнила. Но остальные. Легко, кто угодно бы справился. Даже Гарри достались такие вопросы. Ну, такие... Несложные. По нему видно было. А я то хочу сдать быстрее. И в последний момент втесалась в первую тройку. И у меня все проверили, и правильно оказалось. Только я одну руку… то есть руну неправильно перевела, но профессор оценку не снизила. Драко, я такая счастливая!
Весь этот монолог, который девушка протараторила ему на ухо был наполнен таким счастьем, что он не посмел даже вставить никакую из заранее заготовленных шуточек.
- Рад видеть возвращение прежней Гермионы Грейнджер. – Он, наконец, отпустил ее и шутливо щелкнул по носу. – Как я понимаю, следующие экзамены такого мандража у тебя не вызовут?
- Нет. – Отмахнулась она. – Меня всегда перед первым так трясет, а потом все по накатанной. – Но тут ее лицо приняло виноватое выражение. – Драко, а ты вчера с Ричардом говорил? Я его так обидела…
- Говорил, говорил. Ты думаешь, кто тебя в комнату перенес.
- Да? – Девушка снова улыбнулась. – Ты думаешь, он меня простил? А то я ему столько глупостей наговорила, сейчас так стыдно… На мальчишек я в школе привыкла срываться, да и они приучены были, а тут так получилось… вообще… ну я не знаю.
- На тебя невозможно долго обижаться. – Драко улыбнулся. – Думаю, сегодня уже помиритесь. Ты же пойдешь на милонгу?
- Ой, а она сегодня? – Гермиона удивленно распахнула глаза.
- Понятно… Так, запомнить на будущее, все что говорится Гермионе Грейнджер во время ее подготовки к экзаменам и не относится к экзаменам, ей не запоминается.
- Драко!
- Повторяю: во время контрольной десятидневки Даниил с первого дня и через день устраивает вечеринки, чтобы все смогли расслабиться и отдохнуть. Место проведения меняется произвольно. Время – семь вечера. Еще вопросы?
- Да. Ты всегда такой вредный или только под настроение?
- Обижаете, миледи. Неужели я позволю своей вредности зависеть от моего настроения?
Он поцеловал ей руку, она наградила его подзатыльником.
Мир был заключен.

Гермиона вернулась в свою комнату в прекрасном настроении. Все напряжение контрольной десятидневки куда-то делось, и хотя впереди еще оставались шесть экзаменов, они больше не страшили девушку. Труднее всего начать, а потом уже втягиваешь и сдаешь сложные предметы, даже не замечая того, ведь помнишь, что один рубеж ты уже преодолел. Неужели остальные не осилишь?
Следующий экзамен стоял на завтрашний вечер, но к зельеварению Гермионы была готова заочно – дополнительные занятия с Драко даром не прошли, да и материал своего курса она знала прекрасно.
Беспокойство вызывала только периодическая боль в глаза, которая заставляла девушку в последнее время все время капать капли и делать примочки. Вот и сейчас, она уже привычно отмерила себе нужного зелья, смочила две полоски ткани и легла на кровать, опустив на веки прохладный компресс.
Прохлада настоя тут же сняла ощущения усталых глаз, а успокаивающий компонент помог молодой девушки забыться сном. В последнее время она плохо спала. Так хоть теперь может немного подремать.

- Отличница! Подъем!
Девушка вздрогнула и смахнула с глаз уже высохшую ткань. Из окна на пол падали розоватые полоски света – закат. Она проспала около пяти часов – больше чем этой ночью.
- Грейнджер! Сейчас пойду без тебя!
Пойдет? Куда пойдет?... Так… Ах!
- Подожди, я сейчас!
Она торопливо вскочила и начала собираться. Быстро надела серое платье с запахом, завязала пояс, вытащила из шкафа туфли. Пытаясь ногами попасть в обувь, одновременно расчесывалась и просматривала завал на столе. Где-то там должна стоять шкатулка с теми сережками, подаренными ей на Рождество. Музыкальную шкатулку собой не возьмешь, но такое напоминание, наверное, будет Ричарду приятно. Хотя эта часть подарка все же принадлежала Драко… Но идея то общая... А вдруг он... Да, Мерлин с ними! Вдруг - не вдруг!
Схватив палочку, она толкнула дверь.
- Ну, тебя за смертью посылать. Кстати, отлично выглядишь.
- Ага, спасибо.
- Только волосы поправь.
- Мерлин!
Пока они идут по коридорам, она тщетно пытается пригладить то гнездо, что образовалось на ее голове. После расчесывания волосы стали напоминать больше какой-то взрыв, чем красивую прическу.
Сегодняшняя вечеринка проходит в старом классе заклинаний. Там светло распахнуты окна, под потолком кружатся пока тусклые шарики света, звучит музыка, и уже танцуют люди.
- Гермиона!
К ней с радостной улыбкой идет Даниил. Он как всегда хорошо выглядит, даже не смотря на то, что привычная синяя рубашка явно запачкалась в пыли - видимо снова сам приводил помещение в порядок. Он подходит к ним близко и загораживает своей фигурой часть комнаты, где уже танцуют.
- Здравствуй, Даниил.
- Так, подожди. – Он остановился в нескольких шагах и внимательно взглянул на нее. – С тобой уже можно разговаривать или лучше не подходить?
Она смеется, хоть и чувствует себя виноватой.
- Со мной можно даже танцевать.
- Тогда тут же воспользуюсь этой возможностью.
Что-то в его голосе ей не нравится и Гермиона настораживается, делает шаг в сторону и смотрит на танцоров. Там среди нескольких пар уже танцует Ричард. Танцует с Эмилией, своей однокурсницей, прижимает ее к себе и улыбается, касаясь щекой ее волос. Гермиона хмурится, но тут же старается придать лицу нейтральное выражение. Ну, танцует, ну и что. Они и раньше танцевали с другими партнерами, вот к ней половина старшекурсников клеиться пыталось, и что тут? Вот когда увидит что-то по-настоящему предосудительное, тогда и будет ревновать. Да, Гермиона?
Гермиона говорит себе да, считает до десяти, улыбается и принимает приглашение Даниила. Она умная, она не будет делать глупости, пока точно не удостовериться, что они нужны.
Даниил осторожно ведет ее в танце. Они танцевали и прежде, и Гермионе все кажется, что он осторожничает, будто боится напугать ее своим действием, сдерживает себя, не допуская полной искренности. И Гермиона, ловящая порой на себе странный взгляд этих синих глаз, не уверена, что хочет, чтобы он открылся.
Точнее была не уверена.
Чтобы ни говорили про себя женщины, как бы не старались рационально смотреть на вещи, даже малая толика ревности порой толкает их на странные действия.
Они танцуют щекой к щеке. Она не поднимает взгляда и поэтому необычайно смела, может позволить себе слегка повернуться, «украсить танец» легким движением, на мгновение приоткрыть глаза, но тут же снова опустить их, боясь снова поймать этот горящий взгляд.
Она не мстит. Она просто наслаждается танцем. Просто заполняет ту нишу пустоты, что образовалась за последнее время, заполняет этими движениями, прикосновениями, поворотами. Заполняет этим ощущением, что она явно нравится, что это на нее так смотрят, что это она может одним прикосновениям остановить партнера или навязать ему новое движение.
Она просто впервые в жизни чувствует эту власть. Власть женщины над мужчиной.
Это не плохо и не хорошо, просто, иногда так бывает. Женщина, которой не хватает внимания, которая чувствует себя почти «невидимкой», даже если она разумна и не ударяется во флирт и сомнительные предприятия, может дать слабину, позволить проявить к себе чувства. Даже если в обычное время старается не замечать их.
Даниил будто чувствует что-то и привлекает ее еще ближе к себе. Она чувствует тепло его руки даже сквозь ткань платья, она ощущает его взгляд, даже не поднимая глаз. От музыки, от близости чужого тела, от той магии, что окутывает тангеро, все мысли вылетают из головы – имена, факты. Она просто танцует.
Просто танцует с мужчиной. Всем женским чутьем она чувствует, как нравится ему, чувствует его желания. И просто наслаждается этим. Не отвечая своими действиями на явный вопрос. Ее разума еще хватает, что бы не наделать глупостей.
Шаг, шаг, шаг.
Поворот. Обратно. Шаг.
Вдруг резкий толчок.
Она по инерции делает несколько шагов назад и распахивает глаза. Это Ричард. Он оттолкнул Даниила в сторону от нее и сейчас смотрит на него, будто готов немедленно начать дуэль. Но буквально в следующее мгновение он разводит руками, извиняющее улыбается, а Даниил хлопает его по плечу, отступает в сторону и с улыбкой указывает рукой на Гермиону, явно уступая свою партнершу.
Она хмурится и смотрит на Ричарда, но кладет руку ему на плечо.

Даниил отходит в сторону и становится у стены, с легкой улыбкой наблюдая за парой.
- Она ведь тебе нравится, да?
Драко, от которого не ускользнуло все разыгравшееся на паркете представление, подошел к мужчине.
- Нравится. – Даниил не видит смысла это скрывать.
- Так в чем же дело?
- Она с Ричардом. А я не отбиваю девушек своих друзей. – Он наблюдает за ней. За копной непослушных волос, яростным блеском глаз, напряженно сжатыми губами.
- И что ты будешь делать?
- То же что и до этого. Ждать.
Драко усмехается.
- Думаешь, они расстанутся?
- Кто знает? Пока я просто буду рядом. Ричард умный парень и умеет настоять на своем, но иногда, как и все мы, совершает некоторые промахи. Да и время все расставит по должным местам. Да, значит да. Нет, на него и суда нет.
- Философ ты, Даниил. – Драко усмехается и протягивает ему бутылочку сливочного пива, которое только что принес кто-то из старшекурсников.
- А без этого никак, Дрейк.
- Предлагаю за это выпить.
- Поддерживаю твое предложение.
Две бутылочки звякают, соприкасаясь боками, и две пары глаз продолжают следить за танцующей на паркете парой.

Сначала Гермиона танцует будто бы неохотно. Просто шагает, не совершая никаких лишних движений, просто танцует, без особого огонька, упрямится, проявляет характер. Она держится около минуты. Хотелось бы дольше, но что-то в этих сильных руках, в этом напряженном взгляде, в резких движениях заставляет ее сдаться. Уронить к ногам щит упрямства и гордости, и с невероятным вздохом облегчения спрятать лицо у него на плече.
Как бы женщина не радела за свою свободу и самостоятельность, иногда нужно просто прийти к ней и сказать: «Ты моя». Это лучше любых слов, любых попыток вызвать ревность, разобраться в чувствах, любых объяснений и споров. Лучше любых дешевых дамских романов, в которых описываются глупые попытки обоих уязвить друг друга, показать свою власть над другими, проявить пренебрежение, когда на самом деле оба хотят примирения.
Поэтому иногда лучше просто прийти и проявить свою волю.
Второе имя Ричарда не зря было – Лев. Он знал, когда нужно просто прийти и сделать, а не расплываться долгой мыслью по древу. Да, он все еще обижался на Гермиону, но шестым чувством понимал, что если они не помирятся сегодня, то будут морочить друг другу голову еще очень долго. И он знал, что она, со своим стойким характером и рациональным видением мира, тоже больше приемлет действия, а не слова.
Поэтому он вмешался в их с Даниилом танец. Поэтому он теперь сам танцевал с ней, чуть крепче нужного сжимая ее руку, не говоря ни слова, но в движениях проявляя свое недовольство всем тем, что происходило. А она слушалась, следовала за ним, повторяла за ним, шла за ним. С большим желанием, чем несколько минут назад пыталась переупрямить его. И пусть то, что происходило сейчас мало походило на примирение, но это было проявление с обеих сторон воли: «Я никуда тебя не отпущу», «Никуда меня не отпускай».
Этого могло бы хватить, если бы не странное чувство в груди, которое стесняло Гермионе дыхание. Да, они могли потом поговорить и разобраться и уже полностью простить, но… до этого все равно могло бы много чего случиться.
Поэтому, когда смолкла музыка, и Ричард сделал шаг назад, чтобы что-то сказать, что-то сделать или просто уйти, Гермиона шагнула следом, прижалась к нему и поцеловала, крепко обхватил парня за шею. Поцеловала, одновременно прося прощения, высказывая свое волнение, рассказывая о переживаниях и плача от усталости. Поцеловала, переступив через свою гордость, через собственные принципы и обиды.
Все-таки она тоже была с львиного факультета.

*описанная сцена была вдохновлена милонгой из фильма "Уроки танго". Специально для читателей нашла этот кусочек на ютубе.
http://www.youtube.com/watch?v=-QLBMYV93Mc

Глава 24
Не было бы счастья…
«Граница между светом и тенью – ты». Станислав Ежи Лец

Первая во время его работы в Академии контрольная десятидневка выдалась для Северуса далеко не легкой. В отличие от Школы, экзаменационные задания Академии были сложнее и больше, а, следовательно, больше была и занятость профессора. В первый день он принял экзамен у второго курса факультета чар. Зелья среднего уровня, два письменных задания и задачка на совместимость ингредиентов. Здесь следовало сразу проверять задания. И хоть Северус не испытывал особых затруднений, но в течение одного дня просмотреть десяток сваренных зелий, изучить два десятка работ и проверить задачки на совместимости, причем на каждую «проверку» не более десяти минут… А при этом еще отвлекаться, чтобы достать новый котел, принести из хранилища нужные ингредиенты, обозвать всех идиотами и тупицами, предотвратить последствия взрыва котла, а затем весь вечер оформлять ведомость… Что и говорить, к концу дня профессор был выжат как лимон. Он даже не ушел ночевать в Паркхед, остался в Академии, проведя ночь на диване в личной лаборатории.
На следующий день у него стоял экзамен первого курса все тех же чаровников. Но теперь он уже знал возможные затруднения и подготовил запасные котлы, ингредиенты, свитки и перья заранее. Просмотрел состав группы студентов, переписал несколько заданий, пересчитал рабочие места, подумал и решил перенести экзамен во вторую лабораторию. Во-первых, там точно есть все, что может понадобиться студентам по их разумению. Во-вторых, там же стоял шкаф с всевозможными лекарственными зельями, а значит, ему не придется слушать нытье студентов об ожогах, царапинах и прочем. И, в-третьих, ему там просто больше нравилось.
Весь день он провел в этой второй лаборатории, перебирал ингредиенты, расставлял котлы, накладывал отталкивающие чары на все учебники и свитки. Пообедав, он наведался в собственную лабораторию, где уже третий день на малом огне настаивалось его экспериментальное зелье. В принципе оно уже было готово, можно было начинать эксперименты, но времени пока не хватало, поэтому профессор, убедившись, что все процессы в зелье идут как должно, начал подготавливать ведомости для ректора заранее.
На закате, когда в коридор начали стекаться первые студенты, он отпер двери лаборатории.
Как он и ждал, все столпились у самых первых дверей, где обычно проводились занятия и на звук его голоса, удивленно обернулись.
- Сегодня вы будете работать здесь. Заходите.
Начинался очередной непростой вечер.
Когда студенты заняли свои места за столами, он взглядом отметил присутствие Грейнджер и Поттера и взмахнул палочкой. Под потолок тут же взмыли десятки листов и закружились там.
- Сейчас вы получите свой вариант задания. За два часа вы должны будете приготовить одно зелье, выполнить два письменных задания и произвести расчет. Через два часа я соберу листки, больше времени не будет.
Он опустил палочку, и листы устремились к студентам, аккуратно ложась на столы.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 161718 19 20 Следующая ⇒