Сцена пятая

Сцена пятая

Та же комната для поэтических вечеров неотериков, тот же стол, за которым сидят Лициний, Гельвий и один новичок - Тит. Входит Катулл.

Катулл

Встречайте поэта!

Лициний

(язвительно)

Неужто явился!

А я уж с пропажей твоею смирился!

Катулл

(насмехаясь)

Ты встань, поклонись, и воздай дань поэту,

Я целых полгода скитался по свету!

Гельвий

Ты хочешь сказать, что за эти полгода

В себе поборол ты больного урода?

Катулл

Не нужно насмешек, мой друг, перестань,

Поверь, неохота мне нынче ругаться!

Давай же забудем ничтожную брань,

Хочу я вам всем верным другом назваться!

Лициний

Я вижу в сознаньи твоем перемены,

Что ж стало причиной подобной подмены?

Катулл

Я странствовал долго по суше и морю,

Сочувствовал я материнскому горю,

Я множество подвигов там совершил,

В огромных кустах минотавра убил!

(мечтательно, погружаясь в грезы)

Я раньше не видел подобного зверя,

Стоял перед чудищем, глазу не веря!

Но он испугался не меньше меня:

Я молот нашел в лабиринте тогда.

Я целые сутки за зверем гонялся,

Потом он смирился, и мне все же сдался.

Как только чудовище я усмирил,

Своим молотком его тут же…

(показывает)

Прибил!

Гельвий

Ну хватит с нас сказок!

Катулл

Какие тут сказки!

Лишь каплю украсил для лучшей развязки…

(не давая никому вставить слово, продолжает рассказывать)

Послушайте только ещё одну быль…

(задумывается)

Мы с другом гуляли по Греции всей,

Мы видели там много странных людей!

Мы встретили там одного колдуна,

Он выпить нам дал непростого вина

Забылись мы тут же, напитку поддались,

Проснувшись, мы в башне его оказались!

Искали лазейку в темнице, покуда

Колдун только знал, как же выйти оттуда.

Но я обладаю великим умом…

(задумывается пуще)

Решился я птицей покинуть тот дом!

Я сделал нам крылья из перьев и воска,

Орлами мы в небе парили неброско…

Тит

Да где ж ты взял воск?

Гельвий

Где же перья ты взял?

Катулл

Юпитер мне с неба дары ниспослал!

Но я не об этом… взлетев высоко,

Знакомому стало лететь нелегко,

Ведь солнце нещадно в то утро палило,

И крылья из воска ему растопило…

Отправился брат мой в подземное царство,

(Делает вид, что снимает шляпу и прикладывает руки к груди)

На мне потому лишь такое убранство.

Тит

Ты в трауре, вижу!

Катулл

Поддержишь? Отрадно…

Лициний

Слова мне мои предстоит взять обратно!

Ты мне гордецом и упрямцем казался,

Таким по сей день, к сожаленью, остался!

Катулл

Не знаю, о чем ты сейчас говоришь!

Лициний

О том, что…

Катулл

(Перебивает, не позволяя вставить и слова)

О чем же?

Лициний

Ты – жалок!

Катулл

Ты – больше!

Тит

Ты сказки слагать научился отлично,

Никто не умеет так вешать лапшу!

Катулл

Но в творчестве также я вырос прилично,

Теперь я – поэт, я прекрасно пишу!

Гельвий

Тогда прочитай нам, хвастун ты несчастный!

Катулл

Пожалуй, я этим сейчас и займусь!

(Готовится, откашливается, кривляется, делает зарядку, улыбается широко и начинает читать)

Любил я красивых, любил и не очень,

Всегда был Катулл с ними крайне порочен!

Однако вины в том катулловой нет,

Порочным быть должен хороший поэт!

Глядите: Лициний, типичный пай-мальчик,

Он, видимо, был непорочно зачат.

На внешность парнишка отнюдь не красавчик,

Об этом все барышни в Риме кричат!

Не всем отродясь повезло, как Катуллу!

Талантлив, красив, и сомнения нет,

Что славный, великий он будет поэт...

Тит

И скромный! Притом, что любим он повсюду!

Катулл

Как точно подметил!

Гельвий

Точней не бывает…

Тебя сам Юпитер, поди, воспевает!

Катулл

Спасибо вам, братья!

Тит

За что нам спасибо?

Понять ты не можешь открытый сарказм?

Катулл

(крайне удивленно)

А это сарказм был?

Лициний

Хвалебная ода!

Ты клоуном стал для честного народа!

Катулл

(уже не столь уверенно, начиная пятиться назад)

Я просто талантлив, я просто красив,

Никто себе в этом не может признаться!

Лициний

Сказали мы всё, тебе правду открыв,

Здесь незачем больше тебе красоваться!

Тит

Открою тебе один страшный секрет:

Ты пуст, словно бочка, напитка в ней нет.

Черпаешь ты воздух, пусты твои речи,

Закончи рассказ и не суйся далече!

Гельвий

Позор себялюбцу!

Лициний

Позор, не иначе!

Катулл

Ну что же вы, братья!

Тит

(машет Катуллу рукой)

Желаем удачи!

Катулл пристально смотрит на поэтов с некоторым испугом в глазах и пятится от них назад. Тем временем появляется Цицерон, слева под руку он держит Эрато в неизменном красном хитоне, рядом с Эрато стоит Талия в белом хитоне и маской комедии в руке, по правую руку от Цицерона – Мельпомена, в желтом хитоне и с маской трагедии в руке. Трое входят и, сделав несколько шагов, останавливаются. Взгляд Катулла вновь становится мечтательным, он делает пару шагов по направлению к компании, телом несколько подавшись вперед.

Цицерон

Ну, здравствуйте, здравствуйте, честный народ!

Никак не хотел вас сегодня тревожить,

Надеюсь на то, что мой скромный приход

Поможет собранья исход подытожить!

Сегодня не сам я, могли вы заметить,

Сестер мне троих посчастливилось встретить!

Они лишь недавно освоились в Риме,

(Смотрит с укором на Катулла)

Прошу вас вести уважительно с ними!

Эрато делает шаг вперед и протягивает руку. Катулл незамедлительно подходит к ней и берет её руку в свои.

Катулл

(восторженно)

Я видел Вас где-то, мне хочется знать…

Эрато

(перебивает, игриво)

Как долго ты руку мне будешь сжимать?

Катулл

(все ещё не отпуская её руку)

Всегда буду помнить я Ваши глаза,

Они словно море, маняще бездонны,

Им чужды простые людские каноны…

Пусть их никогда не коснется слеза!

А коли коснется, несчастным я стану,

От грусти беречь буду Вас без устану!

Богиней с небес для меня Вы явились,

Мечты поколений лишь в Вас воплотились!

Вы солнце затмили, Вы светите ярче,

Коль жизнь мою будете Вы освещать,

Никак не грозит мне во тьме заплутать…

Ниспослана мне благодать, не иначе!

Эрато

Ценю я в мужчинах подобную прыть,

Но, может, изволишь меня отпустить?

Катулл

(целуя и нехотя отпуская руку Эрато)

Конечно, конечно…

Эрато

(иронично)

как вы любезны!

Катулл

Скажите мне, кто Вы, и как Вас зовут!

Эрато

Любые вопросы сейчас бесполезны,

Ответы на них вас сегодня не ждут!

Катулл

Чего же, извольте?

Эрато

Придумайте сами,

Как будете впредь вы меня называть!

Катулл

Как скажете, свет мой, но лишь между нами

Вас Лесбией буду теперь величать!

(Смотрит на неё влюбленными глазами)

Мне имя Катулл!

Эрато

Что сказать, мне приятно!

Теперь буду к вам обращаться на «ты»…

Я раз обронила…

Катулл

Ну что Вы, не страшно,

Поэты всегда в обращеньи просты!

Перед Эрато выбегает Талия, Катулл немножко отстраняется в замешательстве, после чего расплывается в улыбке

Талия

(восхищенно, чуть не писком)

Ну, здравствуй, поэтик!

Катулл

И вам не хворать!

Талия

Теперь нам друзьями положено стать!

Катулл

(насмешливо)

Я чувствую, станем мы с вами друзьями

Когда день и ночь обратятся местами!

Талия, широко улыбаясь, поднимает перед лицом маску комедии

Катулл

(после короткой паузы расплывается в широкой улыбке)

Мне кажется, мир до простого смешон!

Зачем римским воинам лезть на рожон?

Зачем им бороться, когда можно легче:

(подходит широким, комедийным шагом к Лицинию и хватает его за нос)

Противников за нос подергать порезче!

Зачем же им драться, коль есть проще путь,

Они бы могли просто жребий тянуть!

(лукаво)

Кто вытянул меньший – тому не до смеха,

Зато остальным-то какая потеха!

Всё то подтвердит лопоухий мой друг!

(Поднимает ладони ко рту, словно ему необходимо громче произнести следующую фразу, обращается к Гельвию)

Эй, Гельвий, согласен?

Гельвий

Хоть слово – ты – труп!

Катулл

Имеешь ты, право, огромные уши!

Лициния красит огромнейший нос!

(Перед Талией выплывает Мельпомена, Катулл снова испытывает некоторое замешательство)

Но ваши стихи – это мертвые души,

Что с каждым мгновеньем идут под откос!

Мельпомена подносит к лицу маску трагедии.

Катулл

О творчестве тут мы, пожалуй, закончим.

Теперь – о глобальном, теперь – о стране!

Мне, правда, неясно, на чьей стороне

Находится власть… и народ, между прочим!

Казалось бы, Цезарь, как воин, велик,

Но в Риме порядок разрушил он вмиг!

Он был утешеньем на поле сражений,

Он принял достаточно мудрых решений,

Но как только власть стала грузом довлеть,

Обрек он страну на покорную смерть!

Мне страшно на улице днем показаться:

Над словом твоим станут дружно смеяться…

Попробуешь им показать свою резкость –

Убьют без раздумья за данную дерзость!

Нельзя удержаться от злого порока…

Перед Мельпоменой вновь становится Талия. Катулл начинает улыбаться.

Хоть, если подумать, не так все и плохо…

Талию снова сменяет Мельпомена, лицо Катулла резко становится исполненным трагизма.

Да нет, все ужасно! Представить нельзя…

Снова Талия и снова Катулл улыбается

Как плохо мне было бы жить, не шутя!

Эрато отстраняет сестер и становится перед Катуллом.

Катулл

(благоговейно)

Комедия – славно, трагедия – скука,

Но жить без любви – это страшная мука!

Ах, как же дожил я до этого дня,

Ни разу за жизнь никого не любя!

Теперь я готов устремиться к высотам;

Застынет же в жилах послушная кровь!

Душа ведь не будет готова к полетам

Покуда я Вас не смогу видеть вновь!

Цицерон

(становится рядом с Эрато и в некотором оцепенении удивленно глядит на Катулла)

Катулл, я в восторге, какой чудный слог!

Какая ритмичность, слова – словно шелк!

Слагаешь ты строки с умом и опрятно,

Мой друг, тебя слушать безумно приятно!

Гельвий

Признаюсь, Катулл, ты бывал недалек,

Но, верно, теперь ты усвоил урок!

Тит

Не слышал я раньше прекраснее речи,

Теперь я воистину рад нашей встрече!

Лициний

(удивленно, с горечью)

Признаюсь, вы правы…

(к Катуллу)

Но ты был не прав!

Ты ранее жил, все законы поправ!

(на выдохе)

Но все ж разобрался и вывел причину,

Теперь же я вижу другого мужчину!

Катулл

(смущенно, с не меньшим удивлением)

Увы, для меня же за гранью познанья

Что стало причиной такого признанья…

Эрато

Завершены оды, и хватит болтать,

Пойдем же, Катулл, я хочу погулять!

Берет Катулла за руку и уходит. Мельпомена и Талия обнимают Цицерона.

Гельвий

Вот это загадка…

Тит

Действительно, тайна…

Цицерон

Конечно! Поездка была не случайна!

Его я отправил искать вдохновенье,

Он выполнил это мое повеленье.

Теперь – в добрый путь!

Цицерон уходит вместе с Талией и Мельпоменой.

Лициний

Будем верить, что добрый…

Трое поэтов также уходят, лишь поглядывая друг на друга, но не произнося ни слова.

Действие второе

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 Следующая ⇒