Св. Матвей 11 страница

Между высшей точкой нашей Вселенной, Св. Троицей, и человечеством существует целая цепь из различных степеней и Иерархий невидимых Существ; высочайшие из них — это семь Духов Господних, семь Огней или Пламеней, стоящих перед Престолом Божиим*1. Каждый из них — во главе обширных сонмов Разумных Существ, которые все разделяют Его природу и действуют под Его управлением; они разделяются по степеням и носят в Христианстве названия Престолов, Господств, Начал, Сил, Властей, Церкви, которые были посвящены в Великие Мистерии. Таким образом, существует семь великих сонмов этих невидимых Существ и их Разум является божественным Разумом в Природе. С точки зрения оккультиста не существует мертвой силы и мертвой материи. И сила, и материя одинаково живы и деятельны; и та или иная энергия или группа энергий представляют собою покров Разума или Сознания, который пользуется этой энергией как своим внешним выражением, а материя, через которую проходит эта энергия, являет собой ту внешнюю форму, которую упомянутый Разум направляет и одушевляет. И пока человек не начнет рассматривать Природу с такой точки зрения, всякое эзотерическое учение останется для него книгой о семи печатях. Без этих невидимых нами Жизней, без этих бесчисленных Разумов, которые одушевляют силу и материю составляя — вместе взятые — Природу, сама Природа не только осталась бы непонятной, но она потеряла бы всякое отношение как к божественной Жизни, которая движется внутри и вокруг нее, так и к человеческим жизням, которые развиваются в ее среде. Эти бесчисленные Ангелы служат связью между мирами и они сами развиваются и растут, помогая эволюции существ низших ступеней; и когда мы узнаем, что и люди представляют собою ступени среди этих Иерархий разумных существ, новый свет занимается перед нами, освещая смысл эволюции. Эти Ангелы, "Сыны Божии", более раннего происхождения по сравнению с нами, и это они "восклицали от радости, когда было заложено основание нашей земли при общем ликовании Утренних Звезд"*3. Другие существа — животные, растения, минералы и элементальные жизни — ниже нас по эволюции подобно тому, как Ангелы — выше нас. И когда мы изучаем все эти ступени, в нас возникает представление о великом Колесе Жизни, о бесчисленных существованиях, взаимно связанных и необходимых одно для другого. Колесо, в котором человек, как отдельный разум, как самосознающее существо, занимает свое особое место. Колесо не переставая вращается благодаря божественной Воле, а разумные существа, которые его составляют, учатся содействовать этой Воле; когда же в действиях этих разумных существ возникает остановка или несоответствие благодаря небрежности или противодействию божественной Воле, тогда движение Колеса замедляется и колесница мировой эволюции подвигается лишь с трудом по своему пути. Эти бесчисленные Жизни, как превышающие человека, так и стоящие ниже его, приходят в соприкосновение с его сознанием различными путями; между прочим, путем звуков и красок. Каждый звук имеет свою форму в невидимом мире, а комбинации звуков создают сложные фигуры*4. В тонкой материи этих миров все звуки сопровождаются соответствующим цветом, благодаря чему возникают многоцветные формы, нередко чрезвычайно красивые. Вибрации, возникающие в видимом мире, когда звучит та или другая нота, вызывают вибрации в мирах невидимых, и все они имеют свои особые свойства, способные производить известный результат. В сношениях с невидимыми низшими существами, имеющими отношение и к невидимому, и к физическому миру, для того, чтобы контролировать и направлять их действия, требуются известные звуки, способные производить на них желаемое воздействие. Точно также и в сообщениях с высшими Сущностями известные звуки содействуют созданию гармонической атмосферы, благоприятной для их деятельности, а также и для того, чтобы сделать наши собственные проводники восприимчивыми для их влияния. Это воздействие на наши невидимые проводники или тела играет большую роль в области оккультного расположения звуков. Наши невидимые тела, подобно физическому, находятся в постоянном вибрирующем движении, причем вибрации меняются с каждой мыслью и с каждым желанием. Эти меняющиеся беспорядочные вибрации представляют собою препятствие для всех новых, приходящих извне вибраций; для того же, чтобы сделать наши проводники восприимчивыми для высших влияний, употребляются звуки, которые приводят их хаотические вибрации к устойчивому ритму, сходному по своему свойству с ритмом той высшей Сущности, которую мы призываем. Значение много раз повторяемых сентенций подобно настраиванию музыкальных инструментов, когда одна и та же нота повторяется на всех инструментах до тех пор, пока все они не приводятся в полное созвучие. Наши тонкие тела должны быть настроены на ту основную ноту, которой отличаются вибрации призываемого Существа для того, чтобы дать возможность его влиянию свободно проникать в проводники молящихся, и это достигалось в древние времена при помощи звуков. Вот почему музыка составляла всегда необходимую часть богослужения и известные определенные музыкальные созвучия тщательно сохраняясь, передавались из поколения в поколение. В каждой религии имеются определенные звуки, называемые "Словами Могущества", которые состоят из изречений, выраженных особым наречием и которые поются особым образом; каждая религия имеет запас таких изречений, в которых звуки чередуются особым способом. На Востоке такие изречения называются "мантрами" и они являются результатом глубокого знания в этой области. Нет необходимости, чтобы мантра — чередование звуков, построенное особым образом, чтобы вызывать определенный результат — была выражена на каком-либо одном особом языке. Каждый язык может служить для этой цели, хотя некоторые наречия более подходящи, чем другие; главное в том, чтобы лицо, которое составляет мантру, обладало нужным для того оккультным знанием. На санскритском языке существуют сотни мантр, составленные в древности Оккультистами, которым хорошо были известны законы невидимых миров. Мантры эти передавались от поколения в поколение и представляли собой ряд слов, чередующихся в определенном порядке и поющихся определенным образом. Цель такого пения — создать вибрации, а из них образовать формы как в физическом, так и в сверхфизическом мирах; результат же будет зависеть от знания и нравственной чистоты поющего: чем эти свойства совершеннее, тем выше окажутся миры, до которых достигнут его вибрации. Если его знание обширно и глубоко, если воля его сильна и сердце чисто, почти нет пределов тем силам, которые он может проявлять при посредстве этих древних мантр. Повторяем, нет необходимости, чтобы мантры были составлены на санскритском языке; любой язык пригоден, если составлявший мантру обладал необходимым знанием. В этом кроется причина, почему в Римско-Католической церкви употребляется латинский язык во всех важных актах Богослужения. Происходит это не потому, что он — мертвый язык, "непонятный для народа", а потому, что в него вложена живая сила невидимых миров; и не для того, чтобы скрывать знание от народа, а для того, чтобы вызвать известные вибрации в невидимых мирах, которые не могут быть вызваны пением на современных европейских языках, если изречения составлены не Оккультистом, способным ввести в него необходимую последовательность звуков. Перевести мантру на обыкновенный язык — это значит заменить "Слово Могущества" обыкновенным изречением; измененные звуки создадут иные вибрации и иные звуковые формы. Некоторые расположения слов в латинском языке в соединении с сопровождающей их музыкой производят во время Христианского Богослужения заметные результаты в сверхфизических мирах, и каждый человек, сколько-нибудь чувствительный к высшим влияниям, испытывает это, когда поются некоторые из наиболее священных изречений, особенно во время обедни. Возникающие при этом в высших мирах вибрации действуют на тонкие проводники молящихся и в то же время передают Разумным Существам, населяющим эти миры, смысл мантры так же определенно, как слова, обращенные здесь на земле одним лицом к другому; звуки производят сверкающие формы и, уносясь в невидимые миры, действуют на их сознание и побуждают их оказать определенную услугу, просимую участниками в церковной службе.

Такие мантры составляют существенную часть каждого Таинства. Следующая существенная часть во внешней и видимой форме Таинства — это известные жесты. Они носят названия Знаков или Печатей — оба слова означают в Таинстве одно и то же. Каждый знак имеет свое особое значение и указывает направление, даваемое невидимым силам, с которыми священнодействующий имеет дело, будут ли эти силы его собственные или проходящие через него. В обоих случаях эти знаки нужны для того, чтобы произвести желаемое действие, и они составляют существенную часть священного ритуала. Такой знак называется "Знаком Могущества", тогда как мантра носит название "Слова Могущества". Интересно встречать в оккультных произведениях древних указания на те же факты, одинаково верные как тогда, так и теперь. В Египетской "Книге Мертвых" описывается посмертное странствование Души и мы там читаем, как на различных ступенях этого странствования ее останавливают, бросая ей вызов. Этот вызов исходит от Охранителей Входа в каждый последующий Мир, и Душа не может переступить его границы, если она не знает двух вещей: она должна произнести "Слово Могущества" и подать "Знак Могущества". Когда это Слово произнесено и когда этот Знак подан, засов у Входа падает и Охранители отступают, чтобы дать Душе пройти внутрь. Подобный же рассказ приводится и в мистическом Христианском Евангелии "Pistis Sophia", о котором мы уже упоминали*5. Но здесь прохождение через различные миры совершает не Душа, освобожденная в смертный час от своего тела, а человек, добровольно покидающий его во время Посвящения. Существуют могучие Силы Природы, которые заграждают ему путь, и пока Посвящаемый не даст Слова и Знака, они не позволят ему пройти через врата их царства. Следовательно, это двойное знание было необходимо — уметь произнести Слово Могущества и подать Знак Могущества. Без этого движение вперед останавливалось, и Таинство без этого не есть Таинство.

Кроме того, во всех Таинствах употребляется тот или другой физический материал, или должен бы употребляться*6. Это — символ того, что может быть достигнуто путем Таинства и указание на свойство "внутренней и духовной благодати", получаемой через Таинство. Это также материальный проводник благодати, не символический, а действительный, в котором происходит невидимая, но существенная перемена, делающая физический состав приспособленным для этой высокой цели. Мы знаем, что физический предмет состоит из плотных, жидких и газообразных частиц, и далее — из эфира, который проникает все перечисленные составы. Через этот эфир проходят магнетические силы; он же соединен с частицами более тонкой материи, через которые проходят силы более высокого порядка, чем магнетические, хотя подобные им, но более могущественные. Когда такой физический предмет подвергается магнетизации, происходит изменение в его эфирном составе, вибрации меняются, систематизируются и становятся соответствующими эфирным вибрациям магнетизера. Таким образом предмет становится как бы отражением природы магнетизера и более плотные частицы предмета под воздействием измененных эфирных вибраций начинают медленно менять размер своих вибрационных волн. Действуя таким образом на эфир данного предмета, магнетизер имеет возможность настраивать его эфирные вибрации в соответствии с своими. В этом — тайна магнетического целения: неправильные вибрации больного приводятся в согласие с вибрациями здорового магнетизера так же определенно, как неправильно качающийся предмет приводится к правильному раскачиванию путем повторных размеренных ударов. Знающий целитель, подвергая магнетизации воду, излечивает ею своих больных; или, магнетизируя ту или иную ткань и прикладывая ее на больное место, уничтожает в нем болезнь; точно так же, приводя в действие сильный магнит или гальванический ток, он восстанавливает энергию ослабевшей нервной системы. Во всех этих случаях приводится в движение эфир, благодаря чему и происходит воздействие на плотные физические частицы больного. Подобный же результат происходит и тогда, когда на материалы, употребляемые при Св. Таинствах, воздействовало Слово Могущества и Знак Могущества совершающего Таинство. В эфире физической субстанции происходят магнетические изменения, а в ее сверхэфирных частицах совершаются процессы, по силе соответствующие знанию, чистоте и благоговению священнодействующего, который магнетизирует или, употребляя церковный термин, освящает Св. Дары. При этом Слово и Знак Могущества призывает к месту богослужения Ангелов, имеющих особое отношение к употребляемым материалам и к совершаемому священнодействию; они оказывают свою могущественную помощь, внося свою собственную магнетическую силу в астральные и даже в эфирные частицы Св. Даров, усиливая таким образом магнетизм священника. Никто, знакомый с силами магнетизма, не усомнится в возможности произвести такие изменения в частицах физической субстанции. И если представитель науки, не верящий в невидимый мир, в состоянии насыщать воду своей жизненной силой в такой степени, что она может излечивать физические недуги, почему же отрицать подбородного характера и знающих явления невидимого мира? Все, способные почувствовать высшие формы магнетизма, знают очень хорошо, что сила освященных предметов меняется в зависимости от знания, чистоты и духовности священника, освящающего их. Те люди, которые совсем не признают жизненного магнетизма и относятся одинаково отрицательно и к святой воде в церквах, и к магнетизированной воде целителя, доказывают свою последовательность, но в то же время и свое невежество; те же, которые признают полезность магнетизма в одном случае и издеваются над тем же явлением в другом, проявляют не мудрость, а предубеждение, не знание, а неведение; их религиозное безверие влияет на их рассудок и заставляет его вопреки логике отрицать в области религии то, что они признают в области науки*7. Из всего сказанного можно убедиться, что внешняя сторона Св. Таинства имеет большое значение. Происходят реальные изменения в употребляемых материалах. Они становятся проводниками сил, превышающих те силы, которые нормально принадлежат им; люди, приближающиеся к ним, трогающие их, подвергаются в своих эфирных и высших, невидимых для нас проводниках, воздействию их сильного магнетизма и становятся более доступными для высших духовных влияний, так как их проводники приведены в созвучие с высшими Существами, привлеченными Словом и Знаком, которые употребляются при посвящении. Существа эти, принадлежащие невидимым мирам, присутствуют при совершении Таинства, изливая на участников свое благодатное влияние; и благодаря этому все достойные участники священного ритуала, если они способны настроиться на высшие вибрации, почувствуют, что эмоции их очистились, духовное восприятие усилилось и сердца их, соприкоснувшись с невидимыми

Реальностями, наполнились миром и тихой радостью.

Глава XIII. СВ. ТАИНСТВА (Продолжение)

Теперь нам предстоит приложить эти общие основы к конкретным примерам и посмотреть, как они объясняют и оправдывают священные ритуалы различных религий. Достаточно будет взять как пример три из семи Таинств Католической Церкви. Два из них признаны всеми христианами как обязательные, хотя крайние протестанты не признают за ними священных свойств и смотрят на них лишь как на акт воспоминания; но даже и среди них сердце горячо верующего испытывает благо от того священного дара, который отрицается его умом. Третье из семи совсем не признается за Таинство Протестантскими церквями, хотя оно и обладает всеми существенными признаками Таинства, как они определяются Англиканской церковью*1. Первое Таинство — Крещение; второе — Св. Причастие; третье — Таинство брака. Исключение брака из числа Таинств значительно понизило его высокий идеал и привело к той непрочности брачного союза, которая оплакивается людьми зрелого мышления. Таинство Крещения принадлежит всем религиям, и совершается не только при появлении младенца на свет, но и как ритуал очищения. Религиозная церемония при принятии новорожденного или взрослого в лоно религии всегда соединяется с орошением водой, и эта часть ритуала была так же универсальна в древности, как и в наши дни. Доктор Богословия Джилвс замечает: "Идея употребления воды как эмблемы духовного очищения слишком очевидна, чтобы удивляться глубокой древности этого ритуала". Др Хайд в своем трактате "Религия древних персов" (гл. XXXIV, стр. 406) говорит, что крещение водой было всеобщим у этого народа. У них не было в употреблении обрезание новорожденных, но лишь крещение или омовение для очищения души. Они приносили младенца в храм и священник помещал его лицом к солнцу и к огню и после этой церемонии ребенок считался освященным. Лорд упоминает, что они приносили воду для крещения в коре дерева "Хольм"; это дерево и есть то Хаум Магов, о котором мы упоминали по другому поводу. Но иногда крещение производилось иначе, путем погружения младенца в большой сосуд с водой, как о том свидетельствует Тавернье. После такого крещения священник произносил имя новорожденного, избранное родителями*2 . Спустя несколько недель после рождения индусского младенца происходила церемония, в которую входило его окропление водой; подобное окропление составляет вообще часть каждого богослужения в Индии. Уильямсон, ссылаясь на авторитетных писателей, утверждает, что Таинство Крещения существовало среди народов Египта, Персии, Тибета, Монголии, Мексики, Перу, Греции, Рима, Скандинавии, а также у Друидов*3. Некоторые из приводимых молитв, которые произносились по этому случаю, отличаются большой красотой: "Молюсь, чтобы эта небесная вода, голубая и светло-голубая, проникла в твое тело и жила бы в нем. Молюсь, чтобы она уничтожила в тебе и отстранила от тебя все злое и враждебное, что было дано тебе до начала мира". "О дитя! прими воду Владыки мира, который есть наша жизнь, чтобы омыть и очистить тебя; да снимут эти капли грех, который был дан тебе прежде создания мира, ибо все мы во власти его". Тертуллиан упоминает об общем обычае крещения среди нехристианских народов в отрывке, приведенном в главе "Мифический Христос"*4. И другие Отцы Церкви упоминают об этом обычае.

В большинстве религиозных общин краткая форма крещения совершается при всех религиозных церемониях, причем вода употребляется как символ очищения, а внутренний смысл ритуала состоит в том, что ни один человек не должен бы участвовать в богослужении, пока он не очистил своего сердца и совести; внешнее омовение символизировало внутреннее очищение. В Греческой и Римской церквях небольшой сосуд со священной водой находится у входной двери и каждый входящий погружает в нее пальцы правой руки, налагая на себя знак креста перед тем, как войти внутрь церкви. Поэтому поводу Р. Тэйлор замечает: "Крестильная купель в наших протестантских церквах и особенно маленькие цистерны при входе в католические капеллы — не подражания, но нерушимое, никогда не прерывавшееся продолжение той же aqua minaria или amula, которую по свидетельству Монфокона в его труде "Antiquities" язычники ставили при входе в свои храмы, чтобы входящие могли окроплять себя освященной водой"*5. В обоих случаях: и в крещении, при вступлении новорожденного или взрослого в лоно Христианской церкви, и в этих меньших окроплениях вода представляет собой великий омывающий флюид природы, а следовательно и наилучший символ для очищения. Над освящаемой водой произносится мантра, в англиканском ритуале в виде молитвы, начинающейся словами:

"Освящаю эту воду для мистического омовения греха", и кончающейся священной формулой: "Во имя Отца и Сына и Св. Духа. Аминь". Это и есть Слово Могущества, сопровождаемое Знаком Могущества, Знаком Креста, над поверхностью воды. Это Слово и этот Знак придают воде, как выше было объяснено, новое свойство, которого она до этого не имела и поэтому название "святая вода" оправдывается вполне. Темные силы не приблизятся к ней; окропленному ею дается чувство мира и новый приток духовной жизни. Когда происходит крещение младенца, духовная энергия, проникшая в волу помощью Слова и Знака, усиливает в нем духовную силу, а затем произносится Слово Могущества уже над самим младенцем и Знак Могущества налагается на его лбу, производя в его невидимых проводниках вибрации, которые отзываются в невидимом мире как призыв охранять его освященную жизнь. Ибо знак Могущества одновременно и очищает, и охраняет: очищает той живой силой, которая проходит через него, и охраняет благодаря вибрациям, которые он вызывает в невидимых телах младенца. Вибрации эти образуют защитную стену в невидимом мире против нападения враждебных влияний, и каждый раз, когда человек прикасается к святой воде, произносит Слово Могущества и налагает на себя Знак Креста, одухотворяющие вибрации в нем усиливаются, ибо Могущество Слова и Знака признается в невидимых мирах и вызывает помощь. В ранний период Христианской церкви крещению предшествовало тщательное подготовление и это было необходимо ввиду того, что вступавшие в лоно Церкви принадлежали перед тем к другим вероисповеданиям. Обращенный проходил через три определенные ступени наставления, оставаясь на каждой из них до тех пор, пока не овладевал вполне данным ему обучением; и только после усвоения всех трех ступеней получал Крещение, открывавшее ему доступ в Церковь. Затем ему сообщался Символ Веры, который не разрешалось ни записывать, ни даже произносить перед неверующими; он служил признаком, по которому узнавалось положение обращенного; знание произносимого символа означало, что обращенный прошел через акт Крещения и принят полноправным членом Церкви. Насколько глубока была в те времена вера в благодать, даруемую при Крещении, можно судить по тому, что возник обычай креститься перед смертью. Уверенные в реальной силе Крещения люди, принадлежавшие к светскому обществу и не желавшие отказаться от мирских удовольствий, откладывали Таинство Крещения до своего смертного часа, чтобы воспользоваться даруемой им духовной благодатью и пройти через врата смерти очищенными и исполненными духовной силы. Против этого злоупотребления некоторые Отцы Церкви боролись, и борьба их была успешна. Существует рассказ, если не ошибаюсь, св. Афанасия, который обладал большим остроумием и когда хотел показать своим слушателям всю неосмысленность или недоброкачественность их поведения, призывал на помощь юмор. Он рассказал своей пастве, что имел видение: он шел к дверям Неба, у которых стоял Св. Петр на страже; но встретил он подходившего не с радостной улыбкой, а нахмуренный и с недовольным видом. "Афанасий, — сказал он, — зачем ты не переставая посылаешь мне эти пустые мешки, тщательно запечатанные, в которых нет ничего?" Это одно из самых беспощадных изречений, встречающихся в древнем христианстве, когда эти вещи были реальностью для христиан, а не простыми формами, как для большинства в наши дни. Обычай крестить младенцев возник постепенно, а то обучение, которое предшествовало в первые времена христианства Таинству Крещения, превратилось в приготовление к Конфирмации, когда пробужденный ум воспринимает и подтверждает смысл Крещения. Принятие младенца в лоно церкви имеет свое оправдание, если признать, что человеческая жизнь протекает в трех мирах, и что Дух и Душа, долженствующие обитать в новорожденном теле, не являются неразумными и бессознательными, а наоборот, сознательными и разумными в невидимых для нас мирах. Зная это, приветствие "сокровенному сердца человеку"*6, вступившему на новую ступень своего странствования и призывание наиболее благотворных влияний на то тело, в котором ему придется жить на земле, — нельзя не признать правильным и справедливым. Если бы глаза людей раскрылись, как это случилось в древности со слугой пророка Елисея, и они увидели бы огненных коней и огненные колесницы вокруг горы, на которой находится Пророк Господний*7. Теперь мы подошли ко второму Таинству, намеченному для изучения, к Таинству Евхаристии; это — символ вечной Жертвы, уже разъясненный нами, и в то же время ежедневное жертвоприношение Католической церкви везде, где она существует, дабы изобразить эту вечную жертву, благодаря которой возникли миры и сохраняется их бытие. Она должна быть приносима ежедневно, так как ее прообраз существует вечно, и в этом таинстве люди приобщаются к действию Закона Жертвы, они отождествляют себя с ним, признают его связующую природу и добровольно присоединяются к его воздействию на миры. Чтобы подобное отождествление было полным, следует принимать участие и в материальной части Таинства, но даже и одно мысленное участие в нем верующих все же приносит им духовное благо и в то же время усиливает его благое влияние на мир. Этот важный отдел Христианского богослужения теряет свою силу и свое значение, если его рассматривают только как воспоминание жертвы, принесенной в прошлом, как картинную аллегорию без глубокой одухотворяющей его истины, как одно преломление хлеба и возлияние вина без участия в извечной Жертве. Смотреть на него так — значит лишить его жизни, сделать из него мертвую картину вместо живой реальности. "Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение крови Христовой? — спрашивает Апостол. — Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение тела Христова?"*8 И далее Апостол разъясняет, что все, вкушающие от жертвы, становятся участниками общей жизни и соединяются в одном теле, разделяющем природу того Существа, которое присутствует в жертве. Здесь Апостол касается факта невидимого мира и говорит с авторитетом знающего. Невидимые Существа изливают свою жизнь в употребляемые при каждом священном ритуале материалы и благодаря этому все приобщающиеся соединяются с сутью этих Существ и разделяют с Ними общую природу. Это бывает даже и тогда, когда мы принимаем обыкновенную пищу из рук другого: часть его жизненного магнетизма смешивается с нашим магнетизмом; насколько же это действительнее, когда дело идет о пище, которая была торжественно и сознательно приведена в контакт с тем высшим магнетизмом, который влияет не только на видимое физическое, но и на невидимые тела человека. Если мы хотим вполне уразуметь значение и действие Причастия, мы должны понять и то, что совершается в невидимых мирах, и смотреть на Таинство Причащения и как на связующее звено между земным и небесным, и как на акт всеобщего сотрудничества с Законом Жертвы; иначе оно теряет большую часть своего значения.

Употребление хлеба и вина, как материалов при совершении Св. Евхаристии, также как и пользование водой в Таинстве Крещения, идет из глубокой древности и было применяемо во всем мире. Персы жертвовали хлеб и вино Митре, и такие же приношения делались в Тибете и среди татар. Пр. Иеремия упоминает о хлебах и напитке, приносимых Царице Небесной евреями в Египте, когда они принимали участие в Египетском богослужении*9. В Библии мы читаем, как Мельхиседек, Царь Посвященный, употреблял хлеб и вино, когда благословлял Авраама*10. И в различных греческих Мистериях употреблялись хлеб и вино, а Уильямсон упоминает о том же обычае среди мексиканцев, перуанцев и друидов*11. Хлеб представляет собой общий символ той пищи, из которой строится тело, а вино — символ крови, рассматриваемый как жизненный флюид, "ибо душа тела в крови"*12. Отсюда убеждение, что члены семьи имеют одну и ту же кровь, и иметь одну кровь означало быть из одной породы. Отсюда же древняя церемония "кровного договора"; когда чужого принимали в свою семью или в свое племя, кровь одного из его членов вводили в жилы принимаемого, или заставляли его выпить — обыкновенно разведенную в воде кровь — и с этой минуты он считался как бы рожденным в этой семье или в этом племени, одной крови с его членами. Подобно тому и в Св. Евхаристии верующие разделяют хлеб, символизирующий тело или природу Христа, и вино, символизирующее кровь или жизнь Христа, и таким образом становятся в родстве с Ним. Слово Могущества при совершении Таинства: "Се есть Тело Мое" и "Се есть Кровь Моя". Его сила и производит изменения в субстанции хлеба и превращает его в проводник духовной энергии. Знак Могущества — это рука, простертая над хлебом и вином, и знак Креста, который не всегда выполняется протестантскими священниками. В этом состоит внешняя суть Таинства Евхаристии. Важно понять те изменения, которые происходят при этом в Таинстве, так как это не только магнетизация, о которой речь была выше, но и нечто большее. Здесь мы имеем частный пример общего закона. Оккультизм признает видимую форму последним физическим выражением невидимой истины. Все, что существует на земле, есть физическое выражение мысли. Предмет — не более как идея, выявленная и уплотненная. Все предметы в мире форм суть Божественные Идеи, выраженные в физической материи. Раз это так, реальность предмета заключается не в его внешней форме, а в его внутренней жизни, в той идее, которая формовала материю в свое видимое выражение. Материя высших миров, чрезвычайно тонкая и пластичная, поддается очень легко силе мысли и также легко меняет свою форму с изменением мысли. По мере того, как материя становится плотнее и тяжелее, она труднее меняет свою форму, пока, дойдя до предела своей плотности в физическом мире, не становится прочной и трудно изменяемой. Но если ей предоставить достаточно времени, даже и эта тяжелая материя меняется под влиянием одушевляющей идеи, что можно ясно проверить на человеческом лице, которое меняется под влиянием различных мыслей и эмоций. Эта истина лежит в основе доктрины Пресуществления, которая так плохо понимается заурядным протестантом. Но такова была всегда судьба оккультных истин, когда их сообщали невежественным людям. Измененная "субстанция", это — идея, которая превращает предмет в форму, соответствующую ей. "Хлеб" перестает быть мукой и водой; идея, которая управляет смешением муки и воды и приготовлением теста, это и есть "субстанция", делающая его "хлебом", а мука и вода — это то распределение частиц материи, которое дает идее форму. Изменяется идея или субстанция, и мука и вода принимает другую форму, как это бывает и тогда, когда мука и вода ассимилируются телом. Химики открыли, что тот же род и то же число химических атомов может быть расположено различным образом, и благодаря этому стать совершенно другими, получить иные свойства, хотя материалы остаются те же самые; такие "изометрические соединения" принадлежат к числу наиболее интересных химических открытий нашего времени; они доказывают, что распределение одинаковых атомов под воздействием различных идей дает различные тела. Каково же это изменение субстанции в материалах, употребляемых в Св. Евхаристии? Идея, давшая начало данному предмету, изменилась; в своем нормальном виде хлеб и вино представляют собой предметы питания, выражающие собой идею питательных веществ, пригодных для построения тела. Новая идея представляет собой идею природы и жизни Христа, пригодной для построения духовной природы и духовной жизни человека. Перемена произошла в субстанции, самый предмет и его физический материал не изменился, изменилась его тонкая невидимая материя под воздействием измененной идеи и эта перемена придала предмету новые свойства. Эти свойства действуют на тонкие тела причастников и настраивают их на природу и жизнь Христа. И от "достоинства" причастника зависит размер воздействия, оказанного на него.

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒