Вместо эпилога 21 страница

– Щит лучше поставь! – заорал я на этого мучителя, одновременно разворачиваясь к противнику.

Не успел. Чувство опасности заставило меня наугад отмахнуться хвостом, и костяной клинок, придуманный Демоном, моментально отработал всю затраченную на него энергию – два скорпионьих жала с обрубками хвостов упали на пол, брызгая ядом.

Спеша закрепить успех, я не глядя атаковал Голодом. Минотавр взревел. Умри, падаль! Но он был слишком опытный боец и сумел не только вырваться из захвата моего восьмихвостого Голода, но и ударил сам. Одновременно два оставшихся хвоста и его Голод ударили мне в голову! Щит Жизни оттолкнул враждебный Голод, но не бронированные скорпионьи хвосты. Я попытался уклониться, однако полностью не успел уйти из-под удара, и концом хвоста мне оторвало ухо вместе с частью костяного шлема. А-а-а-гх! Я искалечен!

– Не ори, это всего лишь ухо! – рявкнул Демон.

– Давай я тебе ухо оторву, посмотрим, как ты промолчишь!

– Отрывай.

И почему он так спокоен? Это же и его ухо тоже, разве не жалко?

– Сосредоточься, мы теперь сильней его, но он управляется с Голодом намного лучше.

Ха, удивил! А то я не вижу.

Проклятый виртуоз умудрился так раскрутить три хвоста Голода, что они образовали непробиваемую, да еще и агрессивную защиту. Четвертым хвостом он продолжал жалить меня, чуть только я раскрывался для удара. В общем, я для него был чересчур силен, а он для меня слишком опытен, и неизвестно, сколько бы продолжалась наша пляска, но вдруг у меня начала кружиться голова. Яд! Ведь в его хвостах был яд! Проклятие! Я умру?! Сейчас, в первом туре, опозорив усыновивший меня клан, предав клятву Сатти и архидемону, не поваляв напоследок Клэр и вообще не коснувшись Кэсс? Нет, это невозможно! Я Заан Ктэр – Вечно Голодный, я всех пожру!

Внезапно зачесалась правая рука. К чему бы это?

– Идиот! Это же меч!

– Раскрыть наш козырь? Так рано?

– Хочешь умереть?

Граах!

– Приди, напейся крови!

О, он явно ждал этого призыва! На ладонь будто положили уголек, он вспыхнул, сжигая кожу, и потянул на себя не только силу, но, кажется, еще и жилы. Острая раздирающая боль пронизала мою руку, полоснула по ключице и вонзилась в позвоночник; я понял, что сейчас произойдет.

Аааа, вашу Тьму, и Мрак, и Сумерки!!!

Меч вырвался из моей ладони, таща за собой костистую цепь из острых мелких позвонков и жил. Сука-а-а, да как же меня все достало! От боли и яда уже мутится разум, и даже примочки Светлого не помогают, но это неважно: за меня дерется мой меч. Его как будто двигала невидимая рука, заставляя рубить и делать выпады, кружить вокруг минотавра и опутывать, опутывать того цепью… И вдруг рывок – и минотавр валится, стянутый прочными петлями. Я тоже уже лежу – яд слишком селен, даже мой организм не в состоянии перебороть его. Но моего вмешательства не требуется: цепь стала втягиваться в ладонь, подтаскивая минотавра ко мне. И вот он рядом, стянутый по рукам и ногам, но еще отбивающийся Голодом. Неважно, он потерял маневренность, а я гораздо сильнее, ему не жить.

Хватаю пастью его за коровье рыло, сжимаю челюсти и дергаю. Плоть в моих зубах рвется, в горло хлещет кровь, демон воет, а я продолжаю поедать его заживо, потому что это мое спасение. Я ХОЧУ ЖИТЬ! Добрался до мозга. Все, минотавр мертв, а у меня новый прилив сил, который сжигает яд в моем теле. За спиной, как крылья, разворачиваются двенадцать хвостов Голода. Экстаз. Я пьян силой.

– Да ты давно пьян, – пьяным голосом заявляет Демон.

– Пффф! – единственное, что я нашел ответить.

– А-а-ага, еще после тех четырех хвостов.

– Да ну?

– Ну да, – демонстрировал Демон чисто демоническое упрямство. – Ты даже колдануть не пытался и про Хрустика забыл.

– Про Хрустика? Ха-ха, точно!

Резкая боль в руке привела меня в чувство – от меча остался только рубец на ладони. Раны уже закрывались. Граах! Я словил кайф от переизбытка силы, о котором предупреждали меня на тренировках Кэсс и Кэс’садаш. Повезло, что, пока я тут хихикал, как обдолбанный нарк, мною никто не попытался закусить. Портал меня простил или просто готовит очередной сюрприз?

Оказалось, что справедливо последнее. Только я поднялся на ноги и сделал шаг, как меня зашвырнуло в другую пещеру. Поднялся там – и опять угодил в портал. Потом в следующий и еще в один. А дальше меня выкинуло в самый замес.

– Хрустик, вкуснооо! – проорал я элементалю.

Туууух! В пещере засияло маленькое солнце и поджарило сразу трех демонов. Я не дал им времени регенерировать и вырвал сердца и Голод. С моей теперешней силой это все равно что отобрать конфетку у ребенка, даже неинтересно. Только сила опять пьянит. Дааа, я прямо-таки оказался в раю. Бва-ха-ха, смешно: рай в раю! У-ха-ха-ха!

– Хватит ржать, как укуренный, тут еще трое! – обратил мое внимание Демон на новых нападающих.

Куда это меня забросило? В ясли? А-ха-ха!

– Демон, смотри, они меня бьют! У-ха-ха! – Почему-то мне показалось это очень смешным. – Что мне делать?

– Убей их!

– Мне их жааалко, посмотри, какие они маленькие, всего по четыре хвостика. Ути-пути! – Это я попытался почесать за ушком у одного из атакующих, такого дико смешного в своей колючей-преколючей броне и с Голодом в виде шипастых булав, а он не преминул укусить меня за бронированную руку. Интересно, зубки не сломал?

– Убей их!

– Нет, я хочу с ними поиграть.

– У-у-у, пьянь дурная! Убей их!

Но вместо этого я, сам не знаю как, уплотнил наружный слой ауры настолько, что она перестала пропускать удары и пружинила, как резиновая. От нее отскакивали не только физические удары, но и все насылаемые на меня заклятия. Я так удивился, что чуть не протрезвел. А Демон тем временем уже почти оттеснил меня от управления телом. К счастью, в этот момент обо мне вспомнил неугомонный портал и втянул в очередную круговерть, а то, пожрав еще три дара, я бы слетел с катушек окончательно и бесповоротно: Кэсс предупреждала, что и такое бывает, – и таких взбесившихся демонов убивают их сородичи.

На этот раз портал меня долго не кружил, а после двух-трех бросков вышвырнул в мой сектор на предстартовой площадке.

– Что, уже финиш? – Я даже расстроился.

– Рррааах, Волчонок, продолжение не за горами и… МЫ ВСЕХ ПОРВЕМ!

Хе-хе! Его тоже накрыло.

– Светлый, а ты чего затих, не мужик, что ли?

– Да не трогай его, не видишь – передоз у него, не отошел еще.

Мда, ну что тут скажешь? Светлый…

– О, Демон, кто там нас тормошит? Нас, супермегакрутых пожирателей силы!

Ну-ка, ну-ка, кто там? Я сосредоточил взгляд на расплывающемся в цветном тумане черно-бело-красном пятне. Мелкая в своем огненном платье?

– Что ей надо?

– Говорит, мы правила нарушили, ругается… Демон, она дерется! Ай, ухоооо!!!

– Ну что ты так громко?

– Так больно, сделай что-нибудь!

– Лениво… Пусть Светляк разгребает. Эй, Светлый, вставай, твоя любовь пришла, страстно тебя хочет…

– Ухооо!

– Светлый, она уже к ласкам приступила, тебе не достанется.

О, как подскочил! Ну, я ему быстренько место и освободил – ухо-то общее, пусть теперь он за него поволнуется. Но Светлый, видно с передоза, как колданул! Вокруг нас заклубился туман, тело захлестнула трансформация, и – вуаля! – Райнэр, улучшенный и модифицированный, ввел Кэсс в ступор. Длинные черные волосы, отливающие синевой, мускулистое идеальное тело, укрытая мельчайшими чешуйками кожа, огромные крылья с иссиня-черными перьями. А лицо… лицо ангела с глазами, полными всепрощения и любви. Чувственный рот нисколько не портил впечатления. А еще теперь у меня не было ни рогов, ни когтей, но почему-то я был уверен, что это только подчеркивает излучаемую мной силу.

А потом Светлый искуситель заговорил.

Да, именно так – искуситель! Скрывать такой талант… У-у-у, негодяй!

Его голос – это квинтэссенция всех возможных желаний, в которых иногда страшно признаваться даже себе. Этот голос давал надежду, успокаивал, утешал. Завораживал. Светлый подошел к эээ… ну, наверно, к маленькой смущающейся девочке, заглянул ей в глаза и поцеловал ее! Это был долгий и нежный поцелуй. Вроде бы он просто держал ее, но она плавилась в его руках. И это на виду у элиты всех демонских кланов!

– Малышка, ты прекрасна!

Мы с Демоном были в шоке.

Глава 26

– Этот меч – неотъемлемая часть тела моего воспитанника, и вы не можете запретить ему участвовать в Играх!

Из Кэс’садаша получился бы великолепный адвокат на Земле. То, как он выстроил мою защиту перед судейским трибуналом Игр, вызывало восхищение: совсем еще молодой по меркам демонов, он без тени робости оспаривал решение старейших и наимогущественнейших из верхушки демонического общества. За нарушения правил Игр мне грозила смерть. Кэс’садаш не только добился помилования, но и доказал, что я восходящая звезда их клана и что претензии ко мне являются оскорблением чести всех Бессмертных в Огне. По сути, это было встречным обвинением суду. Он рисковал не только моей и своей жизнями, но и шатким миром между кланами.

Главным обвинителем был конечно же представитель Сковывающих в Камне.

– Докажите это, пускай ваш воспитанник продемонстрирует суду эту свою часть тела, и если на ней нет привязывающих или сращивающих заклятий, то я сниму обвинения.

Привязывающие или сращивающие заклятия? Это которые способны прирастить к руке железяку? Круто! Не знал, что такие бывают.

– Идиот, а чем является тот символ на ладони, как ты думаешь?

– Значит, нам каюк?

– Не знаю, а ты давно видел тот значок?

Я задумался. Когда мы попали в этот мир, о мече я ни разу не вспоминал, возможно, именно потому, что знак исчез с ладони, а меч никак себя не проявлял. Даже при перевоплощении из оборотня в демона я не заметил его присутствия, хотя видел, как подстраивались к новой матрице Чешуя и живая одежда. Меч же словно растворился во мне, а когда отчаянно потребовался, то появился; правда, у нас с Демоном были сомнения, что это произойдет.

Мы вспомнили о нашем необычном оружии, когда накануне Игр Кэс’садаш рассказывал об их правилах. Он упомянул о запрете отделенного оружия, и Демон вспомнил про наш меч. Потом, оставшись наедине в своей каморке, мы исследовали энергетическую матрицу нашего тела и нашли только один странный энергоканал, тянущийся от центра ладони, где раньше был знак меча, к дару, но не напрямик через грудь, а сначала ныряющий от плеча к позвоночнику, обегающий его по спирали до крестца и поднимающийся обратно в грудь к дару. После необычный канал вливался в основание Голода, а не в воронку дара, как все остальные энергоканалы. Первое, что пришло мне на ум, – это то, что магический меч превратился в скрытый дополнительный хвост Голода.

– Может, у нас не четыре хвоста Голода, а пять? – высказал я тогда эту мысль.

– Если так, то это тоже будет нарушением.

– Но мы же не откажемся от Игр?

– Ни за что! Это наш единственный шанс быстро заполучить силу и свалить отсюда. Главное, получить допуск к Играм, а наш козырь мы используем только в крайнем случае. Скорее всего, в первом туре он нам даже не понадобится.

– Ага, если вообще получится его задействовать.

Однако все пошло не так, проклятый минотавр вынудил нас раскрыться, и вот теперь судьи требуют показать меч. Если я не смогу вызвать его и представить как часть своего тела, то они начнут копать глубже и, конечно, заметят, что канал меча слишком уж напоминает лишний хвост Голода, обращенный внутрь тела и действующий через руку.

– Заан, покажи его!

Лицо Кэс’садаша не выражало никаких чувств, но в глубине черных глаз мерцал уголек напряжения: брат Кэсс поручился за меня только потому, что просто не мог, не имел права отступить – была затронута честь его клана и любое колебание только подтвердило бы правдивость обвинений в мой адрес.

Я незаметно вздохнул: было у меня устойчивое подозрение, что меч не появится просто так по одному моему желанию. Попробовав демонической крови, он как будто обрел собственный разум и действовал теперь лишь по собственной инициативе. После Игры Кэсс потребовала показать его ей, но я опять не смог его вызвать. Я его даже не чувствовал в себе!

– Вот и поговори с ним, раз он теперь разумный, – шепнул из темного угла сознания Демон: нам приходилось очень тщательно скрывать свою тройственность перед столь могущественным собранием, как Суд Старейших. То и дело я ощущал, как их взгляды, словно жгучие радиоактивные лучи, обшаривали мое тело, а голову уже давно обжимал плотный давящий шлем ментальных атак. Перед судом Кэс’садаш лично выставил мне ментальную защиту, ссылаясь на то, что даже Суду Старейших незачем знать секретные техники клана. Это не противоречило правилам, но не мешало судьям пытаться проникнуть мне в голову. У них не получалось только потому, что под щитами Кэс’садаша выстроилась еще одна защита, которая могла принадлежать только Наргху: тонкая паутинка заклятия вытянулась из глубины подсознания – и вот уже мой разум оказался оплетен густой сетью, в которой вязло все постороннее, что миновало ментальные щиты Кэс’садаша. Некоторые судьи уже посматривали на меня с нескрываемым интересом, удивленные моей стойкостью, а я старательно демонстрировал, как сложно мне удерживать свою защиту: стоял, напрягшись всем телом, стискивал кулаки и скрипел зубами.

«Поговори с ним». Хорошенькая идейка, но, похоже, у меня нет выбора.

– Послушай, меч, если ты сейчас не покажешься, то нас убьют. Я так понял, мы теперь с тобой повязаны, а то ты не помогал бы мне раньше; значит, и тебе это чем-то грозит, так что давай, появляйся!

Тишина. С кем я говорю? Или правильнее сказать, с чем я говорю?

– Время вышло, Кэс’садаш, твой воспитанник не предоставил суду доказательств. Его нужно казнить!

– Подождите! – выкрикнул я, опередив Кэс’садаша. – Я еще плохо владею этой своей способностью, она дается мне только во время смертельной опасности!

– Ты проявил неуважение к суду, открыв сейчас пасть, младший! – рявкнул обвинитель из Сковывающих. – Говорить перед Судом Старейших имеет право только твой защитник, но так и быть, я предоставлю тебе еще одну возможность оправдаться: я начинаю казнь. Это будет считаться смертельной опасностью?

В тот же миг мои ноги сдавило сковывающее заклятие, кожа на них посерела, а плоть стала усыхать, превращаясь в камень. Я дернулся, но не смог оторвать ступней от плит пола, из которых в меня вливалась эта смертельная волшба. Если меч сейчас же не появится, я превращусь в каменную статую, пусть и прекрасную стараниями Светлого, но совершенно мертвую! Демон! Светлый! Помогите! ААА! Моя собственная кожа превращалась в тиски, сжимающие плоть и выдавливающие из нее влагу, а потом каменеющие. Страшная боль поднялась уже выше колен. Ауууу! Арррр! Наргх! Я рычал и завывал от боли, а Голоды судей тянулись ко мне и поглощали мои страдания как редчайший деликатес. Ублюдки мрака! Погань вселенной! Они чуть не дерутся за меня! Боль охватила пах, и во мне взвилась страшная ненависть, я уже не хотел доказывать свою невиновность, я просто хотел всех убить. А потом боль коснулась позвоночника, что-то во мне шевельнулось, будто отодвигаясь от нее подальше, и тут же другая, уже знакомая боль пронизала ладонь.

Меч с цепью так быстро вырвался из моей руки, что Сковывающий, от жадности подошедший ко мне почти вплотную и пьющий мою агонию, просто не успел отпрянуть. Стремительный полет меча, костяная цепь, охватывающая шею моего палача, рывок – и уродливая башка падает на каменный пол, обрызгивая все вокруг черной кровью. Его тело еще продолжало стоять, а Голоды остальных судей уже рвали его дар на части. Демоны, так вас разэтак!

Но не будут ли теперь меня судить еще и за убийство старейшего?

– Держись, я уже готовлю новую матрицу, сейчас закольцую сосуды, и готовься падать.

О, Тьма! Что мне еще предстоит?! Я уже лишался ног в каменной ловушке, а теперь придется отрываться от нижней части туловища? Путь лучше меня казнят!

– Не скули, Волчонок, тут прав сильнейший. Мы уделали обвинителя, значит, мы правы, а он нет. Нас не тронут, но мы и без этого можем сдохнуть. Так что соберись и отрывайся от камня.

Круто! Здорово! Писец!!! Мне нужно разорвать себя пополам. Да легко!

Я дернулся и взвыл: как можно оторваться от собственных ног?!

– Мечик, помоги, родной!

В этот раз он послушался – отлетел подальше, обмотал цепь вокруг одного из каменных столбиков, окружавших круглую площадку в амфитеатре судебного зала, а потом цепь рывком втянулась в мою ладонь. Я даже заорать не успел, как оказался лежащим на полу перед своими окаменевшими ногами и таким дорогим моему телу и сердцу мужским достоинством.

– Ничего, сейчас отрастим новое, еще лучше прежнего, – пообещал Демон. – А то Светляк чего-то с размерами попутал, да и рожу слишком смазливую сделал, как у эльфа. В общем, как раз все исправим!

Ну да, случай подходящий…

Я лежал и смотрел на свои залитые кровью каменные ноги, предоставив Демону самому разбираться с матрицей, и раздумывал, перенесет ли Кэсс эту скульптуру к себе в покои, когда мы сбежим из этого мира, или разобьет от злости на беглого Светлого, доказавшего ей, что любовь существует.

Демон оказался прав: нас не тронули, суд признал меч частью моего организма, а то, что он слишком похож на дополнительный хвост Голода, никто, похоже, не заметил – слишком уж судьи были заняты дележом силы павшего коллеги. Демон активировал новую матрицу ног, и вскоре я смог подняться с пола. Что и говорить, колени противно дрожали, в голове было пусто, жизненной энергии хватало только на то, чтобы функционировал организм. Впервые победа досталась мне так дорого, но я был жив, оправдан и даже допущен к участию в следующем туре Игр. А так как для средних силовых категорий я уже был слишком хвостат, то меня определили сразу в высшую. Таким образом, у меня появилось несколько часов, чтобы отдохнуть и восстановить жизненные силы перед последним состязанием. Ксад отправил меня спать, пообещав, что шкуру за совращение сестры он снимет с меня после Игр, конечно, если я останусь жив. Вернувшись в покои Кэсс, я обнаружил, что ее до сих пор нет: мелкую увели на разборки разгневанные родственники еще до суда.

Мда, бедняжка… Светлый виновато вздохнул и тут же пообещал, что займется преобразованием Тьмы в энергию Жизни. Демон хмыкнул. А мне пришлось сотворить на полу в каморке концентрационную гектограмму и зажечь в ее узлах маленькие огни. Температура внутри гектограммы стала быстро расти.

– Хочешь нас поджарить? – вяло поинтересовался я у Светлого.

– Не волнуйся, Тьму я не могу преобразовать в Жизнь, а свет и тепло, которые излучает Огонь, – могу.

– Значит, я поддерживаю огонь, а ты не даешь ему нас поджарить и пополняешь запас жизненных сил? – уточнил Демон.

– Да. Только при этом ты еще и следишь, чтобы левая рука не сползала с этой руны. – И Светлый велел мне положить кисть на символ Концентрации в малом внутреннем круге магической фигуры.

Я прилег в большом внутреннем круге и уложил левую руку в малый. Там было уже горячо, как в печке, но этот жар не повредил мне, а начал вливаться в руку через мизинец, рождая ощущение, похожее на то, когда пьешь крепкое спиртное – обжигает, но приятно.

– Теперь отключайся, – скомандовал Светлый. – Тебе сегодня досталось больше всех.

Я не возражал и сомкнул веки. Дежурить в теле остались мои контрастные напарники.

Казалось, я только прилег, и вот меня уже теребят. Ну, кто там? Загрррызу! Открываю глаза, ну точно – мелкая!

– Какой у тебя план?

Это она о предстоящей игре. Приятно, что волнуется, но лучше бы дала мне подольше поспать. Я уселся на полу и недоуменно оглянулся: от магической гектограммы не осталось и следа, как и от отвратной физической слабости – Светлый постарался на славу. Спать только хотелось.

– Это поправимо, – заявил фашист Светлый и закачал мне в мозг какую-то свою холодно-жгучую энергию. У меня аж глаза заслезились и в носу запершило от бодрости.

Демон белобрысый!

– Ты путаешь его с Ксадом, – фыркнул Демон.

– Все вы хороши, – буркнул я. – Так и смотрите, как бы поиздеваться над бедным оборотнем…

– Все, Волчонок, не скули: Кэсс правильно нас разбудила, готовиться надо. Спорю на что угодно, что ловчий отожрал в Игре хвостов поболе нашего и жаждет реванша. Есть у тебя соображения, как уберечь наши хвостики?

Соображения у меня были, но я все-таки не спешил отвечать ни Демону, ни Кэсс. Желая немного их подразнить и отомстить за прерванный сон, потянулся с хрустом, со смаком зевнул, собрал в табун мысли, напуганные зельем Светлого, и только тогда произнес:

– План прост: нужно отвлечь чем-то противников, чтобы они не могли использовать против меня весь свой Голод. Я знаю неплохое заклинание, вот если бы его еще и размножить…

– Сделать самокопирующимся?

– А это возможно?

– Возможно, но тут предстоит работа с рунными конструктами, демоны редко таким пользуются.

Я кивнул: если ты способен управлять энергией напрямую, то в бою быстрее и проще зачерпнуть ее прямо из эфира, слепить то, что нужно, как снежок приблизительно, и швырнуть в противника, а не заморачиваться с точно выверенными формулами магических конструктов. Демоны плели заклинания, полагаясь на инстинкты и чутье существ, чья воля воплощалась на энергетическом уровне и управляла «сырыми» энергиями. Они творили магию здесь и сейчас, все их заклинания были уникальными и в принципе не могли повторяться, как не повторялись и условия, в которых те рождались. Выражение «волею своею повелеваю» очень точно поясняло магию демонов. Сложные магические конструкты демоны использовали только в исключительных случаях, когда необходимо было добиться предельно четко обозначенного результата или когда заклинание должно было действовать на протяжении долгого времени. Обычно этим занимались старшие в кланах, а молодежь до пятидесяти хвостов не усложняла себе жизнь и уповала на грубую силу. Мне это было только на руку.

– Значит, это то, что нужно, ведь мое заклинание руническое, я привык с такими работать.

Кэсс наградила меня долгим взглядом.

– Все время забываю, что ты не истинный… Умение работать с рунами дается только лучшим из нас, а ты говоришь, что привык их использовать. Это так странно…

– Ну, с этого я начал учиться магии. – И, лукаво улыбнувшись, я добавил: – И я талантливый, ты не забыла?

Кэсс фыркнула:

– Показывай свое плетение, будем думать, как его размножить. Я, знаешь ли, увлекаюсь всем нестандартным и выучила несколько рунических связок.

Кэсс, конечно, прибеднялась, когда говорила, что знает несколько рунических заклятий. Стараясь быть непохожей на остальных, она коллекционировала не только необычные платья, но и алгоритмы построений разнообразных магических конструктов. «Умная девочка», – сказал про нее Демон, когда демоница пояснила эту свою страсть к собирательству: «У меня еще мало силы, чтобы сопротивляться воле старших, но ведь рунические – это не волевые заклинания, и их мощность зависит только от количества энергии, которую я в них залью, а не от силы моей воли. Конечно, очень неудобно, что их нужно так тщательно выплетать, зато с ними даже однохвостый демон может противостоять сильнейшему… ну, хоть некоторое время». А я подумал, что молодые демоны – это совсем не те существа, которые будут сидеть и терпеливо заучивать алгоритмы плетений. В этом смысле Кэс’сшео действительно была большой оригиналкой: ее сверстники, да и просто младшие демоны были импульсивны, вспыльчивы и неусидчивы, предпочитая решать свои разногласия в доброй драке, ну или в дуэлях воли. Только самые мудрые или хитрые кроме волевой магии изучали еще и другие ее виды.

В общем, когда я вновь оказался в секторе Бессмертных в Огне на предстартовой площадке, моя аура, вернее ее буферные слои, напоминала новогоднюю елку, сплошь увешанную игрушками, – столько там было заготовок различных заклинаний. Правилами это не запрещалось, но все судьи рассматривали меня с огромным удивлением. Возникло оживление и в тотализаторе: я заметил, как Кэс’садаш пробрался к долговязому предприимчивому пятихвостнику, принимающему ставки, и тайком получил от него на ладонь печать-расписку о взносе: не хотел, жадина, афишировать, что у меня есть шансы в этой игре. Долговязый дураком не был, стрельнул глазами в мою сторону и довольно оскалился – сегодня и он сорвет большой куш.

– Ну что, парни, настал наш звездный час! – прогудел внутри меня Демон. – Размажем подлюку ловчего по стенке, захапаем его хвосты – и к девочкам!

– А там чили-вили будет, хе-хе! Да, Темный? – усмехнулся я в ответ.

– Даааа, ух, я там отожгу!

– Нет, я буду круче! Зовите меня Рай Неутомимый!

– А я тогда Демон Повелитель Тентаклей!

– Одного тебе мало?

– Хорошего должно быть много!

– Смотрите не запутайтесь в них, – обдал нас ментолом Светлый.

– Молчи, Морозко, а то я с тобой не поделюсь!

Светлый собирался что-то ответить, потому что я ощутил в груди нарастающий холодок, но тут ко мне подошла Кэсс с последним напутствием перед боем:

– Надери этому гаду задницу!

Хех, как неприлично! Я и рта не успел открыть, как меня опередил Светлый:

– Будет исполнено, моя принцесса!

И не успела Кэсс, уже заподозрившая неладное, отойти, как наш сияющий ментоловый донжуан обхватил ее за талию и повторил свой коронный номер с поцелуем перед старшими.

Бедная Кэсс, опять ей предстоит головомойка, ну а мне лучше не возвращаться сюда после игры: из глаз Кэс’садаша истекал огонь, а Голод плотоядно тянулся в мою сторону.

– Да когда же будет этот гонг?!

Вместе с долгожданным «донг!» передо мной открылся портал. Внутренне смирившись с предстоящей каруселью, я шагнул вперед, но мои опасения не оправдались – в этот раз портал вел себя достаточно прилично и ограничился тем, что не слишком нежно выплюнул меня на тускло освещенную каменную площадку. Я огляделся и обнаружил, что стою на небольшом каменном плато, в некотором отдалении от которого виднелись и другие такие же. Местность напоминала песочницу, в которой дети забыли кубики разных размеров. На некоторых из таких кубиков-скал уже сражались пары демонов, кое-где было пусто, а на нескольких игроки еще только ждали своих противников.

Я тоже был один на своей скале и, пользуясь такой удачей, принял боевую трансформу и начал протягивать энергоканалы в средние слои ауры к плетениям, которые навешала на меня мелкая. Вдруг сразу с двух сторон я услышал звук осыпающихся камней. Оглянулся – никого, подбежал к ближайшему краю плато и увидел, что ко мне карабкается здоровенный демон, похожий на волосатого паука с пучком игольчатых хвостов Голода на спине. Такой себе слегка переросший паук-дикобраз. Не дожидаясь, пока он вылезет ко мне, я активировал несколько щупалец-манипуляторов с заклятиями на концах и пульнул в игольчатого нашей с мелкой совместной разработкой – огненными пульсарами с взрывающейся начинкой. Грохнуло знатно, да еще плеснуло огнем во все стороны так, что я едва успел отпрянуть от края скалы. Паукообразный скалолаз лишился трех лап и свалился вниз на камни. Мои пульсары пробили его щит и здорово поджарили, но демон был жив, а значит, скоро регенерирует. Я поднял над головой еще пяток пульсаров, чтобы его добить, но грохот камней сзади заставил меня отвернуться от поверженного противника.

Над краем скалы с другой стороны плато показались сразу четыре могучие руки и целый веер простых хлыстовидных хвостов Голода. Кажется, намного больше, чем у меня. Еще миг, и новый противник мощным рывком вынес свое громадное тело на плато.

Граах! Ну что за… Не мог Ас’шах забраться сюда минутой позже – после того как я присвоил бы хвосты этого паучишки?

– Мочи его, гада! – заорал в ухо разъяренный такой невезухой Демон.

Перед глазами у меня встала картинка, как Демон одну за другой отрывает конечности у шестирукого ловчего.

Ас’шах тоже поймал этот ментальный посыл и, осклабившись, двинул ко мне. Пришлось забыть про легкую добычу внизу и запулить в него снарядами, которые я заготовил для добивания паука. Одновременно с этим я свистнул Хрустика и сиганул навстречу ловчему. После первого раунда мои силы и возможности возросли, но я сам еще не знал их предела, поэтому, сильно оттолкнувшись ногами, буквально в следующий миг врезался в шестирукого. Почти догнал свои снаряды… Жахнуло, и, страстно обнявшись, мы с ловчим чуть не улетели с плато. Но Ас’шах был просто огромен и очень силен: пяти пульсаров и моего толчка оказалось недостаточно, чтобы свалить его. Сделав пару шагов назад, он поймал равновесие и тут же попытался обхватить меня руками. Хрустик с удовольствием принялся его жарить, но у ловчего оказался собственный защитник, и вскоре взбешенные элементали забыли про нас, затеяв собственную драчку. Это меня и спасло – элементали сцепились с мощным выбросом пламени, и меня буквально вырвало из костоломных объятий Ас’шаха.

Я отскочил подальше, почти увернулся от удара Голодом – Светлый, спасибо за щиты! – и с разворота отправил ловчему подарок от мстительной мелкой. Сначала выглядевший как обычный пульсар, он быстро вырос в размерах, а в Щит Всех Стихий Ас’шаха влетела уже едва ли не комета!

Баба-а-ах!!!

Как Кэсс и предполагала, внешний периметр защиты Ас’шаха был воздушно-огненный, что не только не уменьшило силы моего заклятия, но, наоборот, усилило его. Следующий – воздушно-пылевой – слой немного притушил у кометы хвост, а в последнем – из пыли и сгустившегося тумана – она увязла. Но на это и рассчитывала малышка демоница, когда колдовала над ядром заклятия, – миг, и грянувший взрыв разметал последний щит ловчего.

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 20 212223 24 25 Следующая ⇒