Вместо эпилога 18 страница

– Не выходит! – заорал я, вынырнув из транса. Сердце колотилось как бешеное, шерсть встала дыбом, а кисти рук болели – так сильно я сжимал кулаки в трансе.

– Попробуй еще раз – с такой защитой ты смог бы просто переступить через первых противников в Играх и сохранил бы силы для следующих боев, – сказала Кэсс.

Я перевел дыхание и заставил себя успокоиться и подумать. Пусть демонам – истинным порождениям Тьмы очень сложно добиться послушания таких сил, но я же еще и оборотень! Каждый раз творя превращение, выстраивая матрицу нового тела, я каким-то образом заставляю эти силы работать. Я управляю ими, даже не задумываясь, как это происходит! Что же я делаю? Я рассеянно огляделся кругом:

– Здесь есть место для медитаций?

Младшая Фар’риага удивилась, но указала в сторону, где на полу виднелся вполне узнаваемый силуэт. Несмотря на то что в узлах пентаграммы стояли незнакомые символы, она была построена, в точности как я привык видеть в памяти Райнэра.

– Только недолго: Кэс’садаш скоро придет, – предупредила Кэсс, капая с ладони жидким огнем в ключевые узлы магической фигуры.

Пентаграмма активировалась, и я оказался отрезан от энергий и раздражителей внешнего мира, чтобы без помех подумать. Принять позу для медитации было проблематично с моим теперешним телосложением, поэтому я уселся во внутреннем круге пентаграммы как получилось и погрузился в размышления. Мысленно я снова выстраивал матрицу нового тела, вернее, восстанавливал в памяти все подробности этого действия. И вдруг понял, что на самом деле лишь производил из энергоканалов очень упрощенную основу будущего тела, а уже вся тонкая работа по выстраиванию подробной матрицы для каждого нерва и каждой клетки проводилась неосознанно, контролируемая какими-то особенно глубокими слоями подсознания. Сознательно я попросту задавал направление работы и держал в голове желаемый образ, а жизненные энергии, подчиняясь этому волевому акту, сами доводили дело до конца. По всему выходило, что мои способности оборотня очень напоминали волевую магию демонов. А потом я осознал и еще кое-что: получается, что я могу контролировать энергию волей, как Демон, и мне, как Светлому, подчиняются энергии жизни?!

– В теории, Волчонок, пока еще только в теории, – осадил меня Демон. – И ничего не изменится, если ты не поторопишься и не поставишь этот дурацкий щит!

Я встряхнулся:

– Да, щит, сейчас.

На этот раз я не стал пытаться воздействовать на облачко золотистой энергии напрямую, а создал из легко подчиняющейся мне энергии Тьмы крошечный вихрь и заставил его ввернуться в слои собственной ауры. Сила моего сердца сама устремилась в открывшийся просвет вихря-канала и вытекла на поверхность ауры, разлившись по ней тончайшим слоем.

– Готово!

Я вскочил на ноги, и тут же мой щит лопнул как мыльный пузырь – это проклятый Кэс’садаш пробил его своим Голодом.

– А теперь восстанови и держи его. Или у тебя совсем нет воли?

Граах! Как же я возненавидел его в этот момент!

Глава 22

После тренировок с Кэс’садашем малышке Кэсс приходилось перетаскивать меня в зал трапез чуть ли не на себе – так мало силы оставлял мне ее проклятый старший брат. Потом я набивал желудок съестным и заваливался на боковую в своем чулане, но сон не приносил облегчения, и каждый раз, проваливаясь в него, я попадал на унылую равнину, которую стискивали с двух сторон вулканы и океан. Мне так надоело метаться между ними, отыскивая проходы между лавовыми потоками и наростами изо льда, что я выбрал пятачок еще нетронутой земли и начал рыть вокруг него ров. Это получалось неожиданно легко и быстро. Когтями передних лап я вспарывал податливую почву, задними откидывал ее на другую сторону рва и за пару снов выкопал целое ущелье вокруг своего земляного островка, а кроме рва от внешнего мира меня теперь отделяли еще и высоченные земляные холмы. Покончив с этим, я свернулся в центре островка в клубок и уснул, не обращая внимания на плюющиеся огнем горы и сияние ледяного океана за холмами.

После этого мне снилась только тьма и тишина. Сны перестали отличаться один от другого, они все слились в один, и я совсем потерялся во времени. Даже просыпаясь, я не мог сказать, сколько дней уже нахожусь в этом мире. Или прошли уже недели? Эти вопросы иногда всплывали в моем сознании, но тут же бывали затерты образами формул боевых атак или щитов, которые продолжали вертеться у меня перед глазами даже после занятий. Демон и Светлый словно испарились из моей головы и стали казаться таким же бредом, как и все остальное, что теперь было там намешано. Быстро выуживать что-то полезное из этой каши на тренировках не получалось, и Кэс’садаш бил меня раз за разом и безжалостно опустошал мой дар, называя это малой платой за обучение. Каждый раз, выпивая мою силу почти до дна, он кричал, что я безвольный червь и он в принципе не понимает, как я умудрился переродиться в демона.

После периодов краткого сна наступало время охоты, но и тут меня преследовали неудачи. Казалось, что главный ловчий, который сам привел меня в домен Бессмертных в Огне, теперь изо всех сил старается извести меня со свету, заморив голодом. Каждый раз он давал мне все меньше и меньше времени на охоту и возвращал в пещеры теперь не вместе с добычей, а с двумя провожатыми, которые следили, чтобы я не напал на простых в клетках. Поэтому на тренировки я приходил полуголодным и уже на взводе, вместо того чтобы быть полным сил и собранным.

И вот настал момент, когда Ас’шах загнал меня в домен уже после третьего съеденного простого. Этого не хватило, даже чтобы справиться с Голодом, и я не смог загнать его в дар. Да и не хотел – слишком уж я был зол. Эта злоба и стала ключом к будущей победе.

В этот раз Кэс’садаш показывал мне, как ставить Пламенеющую Защиту. Смысл был в том, чтобы заставить гореть внешний слой ауры, причем не простым огнем, а Истинным. В начале тренировки он продемонстрировал этот щит в действии на своей ауре: ее охватило темное пламя, которое вбирало в себя окружающие энергии и сжигало, взамен излучая жуткий жар, от которого вокруг Кэс’садаша начал плавиться камень. Кэсс, которая тоже участвовала в каждой тренировке, сформировала Копье Мрака и метнула его в брата. Заклятие рассыпалось, даже не долетев до его щита, а высвободившаяся в результате энергия тут же втянулась жадным огнем.

– Так будет с любым заклинанием, – пояснила Кэсс. – Это высшая защита демона, но и она может быть преодолена, если воля противника окажется сильней, ну или если у тебя закончатся силы. Заклятие частично самовосстанавливающееся – оно поглощает атакующие его энергии, но, чтобы зажечь Истинный Огонь Тьмы, нужно не просто много силы, а настоящий взрыв. Ты должен выплеснуть максимум энергии в ауру и призвать элементаль огня. Твоя сила послужит приманкой, а потом он будет просто защищаться от нападающих и защищать тебя.

Какие еще элементали?!!

– А если поблизости не окажется этих самых элементалей? – озвучил я свое недоумение.

– Огненные всегда держатся неподалеку от демонов, а уж в нашем домене их вообще много. И они всегда голодны, так что призвать элементалей несложно. Сложно удерживать их долго, и вот на это и должна быть направлена твоя воля.

Тут из-за рева огня вокруг Кэс’садаша послышалось:

– Дикарь, приготовься! Я сейчас прекращу подкармливать огневика, и ты сможешь его подманить.

Языки пламени, лижущие его ауру, стали постепенно укорачиваться; густой, почти черный цвет огня начал терять свою насыщенность и вскоре совсем пропал. Я успел заметить, как нечто, напоминающее марево над раскаленным асфальтом, отлепилось от ауры демона и отлетело в сторону. В тот же миг Кэсс заорала:

– Ну что ты стоишь? Выпускай силу!

Ё! Я так засмотрелся на необычное явление, что забыл о приказе Кэс’садаша. Недаром говорят, что бесконечно долго можно смотреть на огонь, льющуюся воду и то, как работает другой демон. Огонь горел, а Кэс’садаш вроде как работал… Воды, правда, не хватало, вот я и смог выйти из транса и начать перекачивать такую ценную и с трудом добытую силу из дара в ауру.

– Теперь заставь ее растечься по наружному слою и поджигай Истинным Огнем! – продолжала командовать Кэсс.

– Что, спалить столько силы?!

Но тут я увидел, что Кэс’садаш готовит Громобой – заклятие, принимающее форму шара, который лопается при соприкосновении с чужой аурой и производит направленный звуковой удар такой силы, что от него камень крошится. Если же такой попадет в тварное тело!..

Я выпустил энергию наружу, силой мысли удерживая ее рядом с аурой, и тут же понял, что такого тонкого слоя надолго не хватит. А-а-а, чтоб тебя! Активировав все энергоканалы, открывающиеся в ауру, я стал выкачивать последнее, что было в даре, – Кэс’садаш не шутил! Поджечь все это решил факелом из пасти: там было сразу четыре энергоканала, и я буквально выдыхал из себя энергию. Искра заклятия послушно разгорелась у меня на языке, я ярко представил, как от нее, словно по разлитому бензину, бежит волна пламени, и придал этой мысли силу приказа: «Воспламенись!» Вся энергия, разлитая по внешнему слою ауры, вспыхнула одновременно, а из моей пасти, как из огнемета, продолжал хлестать густо-фиолетовый огненный поток. Дыхание пришлось задержать, иначе я бы спалил себе легкие.

– Призывай! – закричала Кэсс.

Если бы я знал как! Или эти элементали похожи на бездомных кошек? Кис-кис, киса, иди, у меня есть для тебя колбаса «Любительская», из перемолотых шкур и хвостов – последнее достижение современной пищевой промышленности. Дешево, и мясом пахнет.

Я нервно хмыкнул, и вдруг на меня дохнуло мощью первозданной стихии. Языки Истинного Огня затрепетали, как от сильного порыва ветра, а потом пламя заревело, словно всасываемое в невидимую трубу – элементаль клюнул на приманку. И тут же рядом ка-а-ак жахнуло!

– Су-у-ука! – В Пламенеющей Защите напротив груди образовалась прореха, и в меня врезалась кувалда Громобоя, выбив из груди запасенный воздух. Дух огня, пожирающий мои запасы энергии, разъярился и взорвался яростным жаром, расплавляя камень под моими ногами. При этом сам я жара почти не ощущал – он весь сосредоточился на поверхности моей ауры и излучался наружу. Дыра в щите затянулась в мгновение ока, да и была она вовсе не такая большая, какую мог бы пробить Громобой Кэс’садаша; значит, элементаль все-таки помог.

Не успел я обрадоваться, как увидел, что старший демон готовит для меня новый подарок. Копье Мрака действовало как шприц, наполненный хаотическими энергиями Мрака и Хаоса: вонзаясь в ауру, Копье выплескивало в нее свое содержимое, которое ослепляло противника и перемешивало все энергетические слои. Колдовать, получив такой подарок, было уже попросту невозможно, а откинуть концы – вполне реально, так как процессы в ауре немедленно отображались и на состоянии тварного тела мага. А потом требовался сложнейший ритуал, чтобы вычистить эту гадость из ауры, и, само собой, я не хотел этим заниматься!

– Защищай, огонечек, защищай! А я тебе еще вкуснятины добавлю!

С этой отчаянной мыслью я стал выдавливать из дара последние капли силы, а Кэс’садаш уже замахнулся Ударом Боли. Если Копье Мрака действовало на ауру, то Удар бил по физическим чувствам. Ну и ясно, какое чувство должно было преобладать… Демон мерзко ухмыльнулся и послал Удар в меня. И тут же, как назло, элементаль доел жалкие остатки моей силы и собрался сваливать. От предчувствия близкой муки я вцепился в предательское создание мертвой ментальной хваткой и притянул его к себе:

– Врешь, не уйдешь!!

И я смог удержать духа стихии! Я это смог!

Элементалю пришлось защищаться от враждебного заклятия и защищать меня. Он играючи спалил Удар, но Кэс’садаш тут же приготовил новый, а мне уже нечем было кормить защитника. Резервы дара были полностью опустошены, и я не верил, что высшие демоны примут это во внимание: если ты слаб, то не имеешь права на жизнь – такова их мораль. Тем более в моем случае. Участники Игр защищали честь кланов, слабость игрока свидетельствовала о слабости клана. Неудачно выступившие кланы теряли уважение в мире демонов, а повторные проигрыши могли привести к нападению на их домены и поголовное уничтожение всех, кто там жил. И наоборот, постоянные лидеры имели наибольший вес в демоническом сообществе, к их мнению прислушивались, и их боялись. Поэтому я не мог надеяться на пощаду и знал, что если не отражу сейчас заклятие Кэс’садаша, то мне придет конец, причем весьма мучительный. И я вцепился в огневика хваткой бешеного питбуля, а тот вырывался-вырывался и вдруг обратил свою мощь против меня: окутал мое тело огненным покрывалом и стал поджаривать, как кусок буженины в фольге. От запредельной боли я стал перекидываться и… очутился в своем внутреннем мирке.

– Старшой! – заорал Джар, едва меня завидел. – Вот, старшой, мы уже приготовили Собирающую Звезду. – Он указал на пентаграмму, горевшую вокруг моего дара оборотня – сердца этого мира. Теперь она изменилась: фигуру будто вывернули наизнанку: лучи, вписанные во внешний круг, раскинулись за его пределами, расширяясь кнаружи, а не к центру фигуры, и между ними образовались еще лучи, так что пентаграмма превратилась в гектограмму. Круг, из которого исходили лучи, был заполнен рунными триграммами, образующими спираль, которая сужалась к дару оборотня. Над спиралью дрожал воздух и ощущалось направленное движение энергии. – Черпай и заставь этого дрянного стихийника поработать!

Я захохотал. Конечно, как я мог забыть о том, что часть силы из дара демона все время перетекала сюда? Теперь я могу воспользоваться этим неприкосновенным до сих пор запасом! Я бросился к своему дару, обнял его и проорал: «Защищай!» Мощный поток силы подхватил меня и вынес наружу, ударил в элементаля и вспыхнул от его огня. Этого оказалось более чем достаточно, чтобы сжечь заклятие Кэс’садаша, и чтобы обкормить огневика до икоты, и даже чтобы напасть на спесивого братца Кэсс самому!

– Ну что, потанцуем? – захохотал я, взмахами рук заставляя закручиваться огненные вихри вокруг себя. Пламя перестало быть фиолетовым, теперь оно горело агрессивным малиновым цветом с переходами в пурпур и кобальт. Огневик плескался в этом пламени и уже излучал не просто довольство, а прямо-таки горячую любовь ко мне. Он поглотил уже столько моей энергии, что стал похож на настоящий огненный смерч, закручивающийся вокруг моей ауры. – Что, огонек, нравится? Тогда… ату его!!!

И я вскинул руку в сторону Кэс’садаша, дополняя направляющий жест мысленным толчком. Элементаль ринулся вперед стоязыкой огненной пастью и поглотил старшего демона!

Но недаром же Кэс’садаш был сыном и гордостью своего клана – он успел призвать собственного защитника и устоял. Огневики схлестнулись, но потом, признав друг в друге сородичей, поискрили и разошлись. Мы с Кэс’садашем остались стоять друг против друга в пещере с раскаленными магическим огнем стенами. Кэс’сшео, тоже призвавшая огненного духа-защитника, держалась от нас на почтительном расстоянии.

– Наконец-то! Наконец-то ты доказал, что умеешь не только огрызаться, но и кусать! – внезапно произнес Кэс’садаш. – И не скалься так, меня тебе не одолеть. Восстанавливайся, тогда начнем заниматься серьезно.

И он преспокойно повернулся ко мне спиной и ушел.

Начнем серьезно?.. А до этого была разминка, что ли?!

Я так возмутился, что даже забыл, как только что мечтал убить ненавистного задаваку.

В чувство меня привел элементаль: мой НЗ иссяк, и огневик недовольно пыхнул огнем.

– Хватит тебе, обжора, и так все мои запасы слопал, а Кэс’садаша не поджарил как следует…

Я закрыл каналы, сберегая остатки энергии для себя, но огневик не исчез сразу. Жгучая боль опалила мне левую сторону груди, как раз там, где на матрице тела оборотня всегда появлялась пиктограмма волка. Внутренним взором я увидел, что теперь знак обрамлен языками пламени.

– Эй! Что это еще за фокусы?

Ответа не последовало – элементаль исчез.

Я повернулся к Кэсс:

– Мне нужно поохотиться.

– Да, идем.

В пещере для простых бригада ловчих как раз распихивала последнюю партию добычи по клеткам.

– Ас’шах, Заану нужно поохотиться, проведи его в нижний мир и обратно.

Все тринадцать разноцветных глаз главного ловчего сузились в недобром прищуре, взгляд, который он бросил на меня, обещал большие неприятности, но Кэсс расценила это всего лишь как недовольство повторной охотой и, едва ли не оправдываясь, пояснила:

– Заан потратил силы на Пламенеющую Защиту, и теперь ему нужно восстановиться.

– Конечно, госпожа. – Ловчий слегка поклонился, а мне бросил: – Идем.

Кэс’сшео ушла, а нам пришлось подождать, пока с приемной площадки не уберут туши простых.

– Пламенеющую Защиту ставил, значит… – полувопросительно-полузадумчиво произнес Ас’шах. – И долго удерживал?

Я покосился на него. Что этот тип мутит? Если судить по его виду сейчас, то он задумал нечто очень неприятное!

– Достаточно.

Что-то удержало меня от хвастовства своими успехами.

– И заклятия Кэс’садаша отразить смог?

– Смог.

– Смог он… – и добавил презрительно: – Названия хоть помнишь?

– Помню.

– Ну-ну, – с деланым равнодушием отозвался ловчий. – Иди, я тебя тут подожду, не заблудишься, небось.

Я шагнул на площадку, и опустившееся кольцо транспортного портала скрыло от меня победно ухмыляющуюся рожу главного ловчего. Что же он задумал? И ради чего?

Ответ на первый вопрос я нашел довольно скоро – когда, поймав неподалеку от погрузочной площадки дюжину простых, так и не дождался открытия портала: Ас’шах попросту не собирался забирать меня отсюда, как велела хозяйка! Придя к этому выводу, я лишь пожал плечами: в нижнем мире мне ничто не грозило, я смогу наконец утолить свой Голод, а потом завалюсь под Щит Тьмы и отосплюсь до прихода охотников. Ну, или Кэсс хватится меня и пошлет ловчего на поиски. Тогда есть смысл заставить его побегать! С этой мыслью я взлетел и, оглядевшись по сторонам, насколько позволяла мгла, выбрал направление в сторону от лавовых рек, туда, где вдалеке виднелась странно гладкая для этого мира местность.

По пути я охотился и упражнялся в метании рунных и новых волевых заклятий, делая их очень слабенькими, чтобы не тратить лишнюю силу. Монотонный полет и спокойные упражнения, отсутствие давления со стороны старших демонов и ощущение свободы, которое давал окружающий простор, позволили мне по-настоящему расслабиться и отдохнуть душой. Впервые за много дней я задумался, почему же молчат Демон со Светлым, почему не помогают мне постигать нелегкую магическую науку? Первое время я дико обижался на них и пытался дозваться, но черно-белая парочка упорно отмалчивалась, и мне не оставалось ничего другого, как в одиночку отдуваться за троих. И вот я все-таки вышел победителем! Торжествующе взревев, я кувыркнулся в воздухе и изрыгнул из пасти громадный огненный пульсар из Истинного Огня. Хе-хе! И тут огненный шар вдруг исчез. Что за?..

– Дай, дай! – Требовательный крик элементаля поставил все на свои места.

– Огневик, ты, что ли?

– Дай! Дай!

Я засмеялся:

– Да на!

Новый шар, еще больший, чем прежний, элементаль слопал так же быстро, как первый.

– Ну и горазд же ты пожрать, прям как я! – одобрил я. – Только вот теперь опять придется охотиться.

– Дай! Дай! – не унимался ненасытный дух.

– Да тут все полыхает вокруг, мало тебе, что ли?

– Невкусно. Дай вкусно! – пришел ответ.

Гурман, однако! Я ухмыльнулся:

– Дам, только погоди, сам наемся.

Так и поладили. Через несколько часов, отупевшие от сытости и донельзя довольные союзом, мы завалились спать под какой-то валун. Причем элементаль изображал одеяло и щит одновременно. Уже уплывая в сон, я решил, что назову его Хрустик. Ну, просто он зажаривать любил все до хруста, вот я и подумал…

Тьма, да где же эти двое?

Я уснул и проснулся в своей звериной ипостаси посреди окруженного холмами пятачка земли. Надо мной гремела небесная канонада и полыхали зарницы. Прежнее серое и унылое небо разделилось на два фронта: багрово-черного цвета и льдисто-голубого. Багровая половина то и дело взрывалась ветвистыми алыми молниями и клубящимися тучами пыталась наползти на легкие, словно сотканные из ледяного пуха облачка, но напрасно: тяжелым тучам преграждало путь северное сияние, которое неприступной ледяной стеной становилось перед серебристыми облаками всякий раз, когда к ним устремлялись корявые лапы алых молний.

Расшумелись тут…

Я перепрыгнул ров и взобрался на самый высокий холм за ним. Моя равнина неузнаваемо преобразилась, исчерченная выпуклыми лавовыми потоками и особенно контрастными на их фоне белыми ледяными наростами. Лавовых рек было несоизмеримо больше, чем ледниковых языков, протянувшихся им навстречу от океана, но океанских вод лава все-таки еще не коснулась – все побережье превратилось в один огромный ледяной барьер стометровой высоты, достигая которого кипящая порода застывала.

У них тут что, война?

Но это же моя равнина!

Я оглянулся на пятачок нетронутой земли между холмами – все, что мне осталось, – и почувствовал небывалую злость.

Ну, погодите же!

Спрыгнул в ров-ущелье, который вырыл во время прошлого сна, отыскал там самое глубокое место и стал рыть нору. Землю приходилось отгребать назад и утрамбовывать, так что вскоре часть рва оказалась доверху заполненной вынутым из норы грунтом. Зачем я стал рыть эту нору, поначалу я и сам не знал, но чем больше углублялся, тем яснее понимал конечную цель. И вскоре я стал думать только о ней, представляя, как достигну желаемого, как окажусь в пещере со стенами из темного ничто, где в центре будет гореть сияющее сердце моего дара. А потом мои когти царапнули по камню, я утроил усилия, и в стороны полетел черный щебень. Я рвал и грыз твердую породу, а перед глазами стояло видение моего дара. И я воззвал к нему: «Разбей!» Порода подо мной дрогнула, из-под нее донесся низкий гул, под лапами разбежались десятки трещинок, и я едва успел отпрыгнуть в сторону, когда растрескавшийся камень вдруг разлетелся, как от взрыва. Из образовавшейся дыры в небо ринулся столб силы и попал как раз в линию небесного фронта. Громыхнуло так, что в ущелье посыпалась земля с холмов. В луч, состоящий из силы моего дара, ударили одновременно ветвистые алые молнии с темной половины неба и десятки белых шаровых со светлой. И тут уж жахнуло почище ядерной бомбы. В небе вспухла огненная сфера взрыва и стала неудержимо расширяться, выжигая все вокруг себя. Меня швырнуло на стену ущелья и присыпало землей, сметенной с холмов. Потом все стихло. Я выбрался из-под завала, отряхнулся и посмотрел вверх. Надо мной в сером небе сияло маленькое белое солнце, туч не было. Пахло озоном и чем-то еще странно знакомым. Я выпрыгнул из ущелья и взобрался на ставший гораздо более пологим холм. Вокруг простиралась засыпанная свежей землей равнина. О лавовых потоках напоминала разве что легкая волнистость рельефа, ледники полностью растаяли, кое-где во впадинах оставив после себя озера чистейшей воды. Вдалеке виднелся полностью освобожденный ото льдов океан, с противоположной стороны высились горы. А из земли пробивалась трава. Я вдохнул оживший воздух и засмеялся. А потом…

– Старшой! Что происходит?

Голос Джара доносился из дыры на дне ущелья. Я спрыгнул туда, а потом в пещеру.

– Ничего особенного, я просто решил слегка расширить наши владения и вступил в права наследования. Эта равнинка – подарок одного очень щедрого оборотня, давно было пора привести ее в порядок.

Трое духов смотрели на меня с величайшим изумлением.

– Идите прогуляйтесь, пока я добрый. Объявляю выходной! Только учтите: бутылки и окурки не разбрасывать, растения и зверей из Красной книги не трогать – это мой мир, и загаживать его нельзя! Все ясно?

Духи дружно кивнули.

– Валите тогда!

Рыжая с Саем полезли наверх, а Джар задержался.

– Чего тебе?

– Старшой, а эта Красная книга – это Книга творцов?

– С чего ты взял?

– Ну, ты же сказал, что цветы из нее и зверье…

– Хм… – Я задумался. – А ведь ты прав, учет надо вести. Так, наколдуешь красивую красную книгу и будешь записывать в нее обо всем, что найдешь вокруг, и обо всех изменениях, что еще произойдут. Первая глава будет называться «День первый. Пробуждение рая». Понял? – Джар явно ничего не понял, но кивнул. – Вот и чудно, а теперь проваливай, у меня дел полно!

Фух, как же сложно играть роль беспощадного демона!

– Демон! Черт тебя раздери, где ты пропал?!

– Ну, во-первых, это не я пропал, а ты там окопался и дрых как убитый! Во-вторых, черт меня никак разодрать не сможет – статью не вышел. А в-третьих, СЕЙЧАС ТЫ У МЕНЯ ПОЛУЧИШЬ!!!

Глава 23

– Нет! – Перед моими глазами встало видение высоких земляных холмов и луч силы, бьющий в штормовое небо. Я был уже не тот, что недавно, Кэс’садаш не зря испытывал мою волю – она окрепла настолько, что позволила отбить ментальную зуботычину Демона. – Нам надо пересмотреть условия взаимоотношений. Я требую равноправия!

– А потянешь?

Сердце сжали стальные тиски, и я проснулся. Хрустик уже куда-то завеялся, бросив меня без прикрытия, а в груди угнездилась острая боль.

– Прекрати!

– Уже сдаешься?

– Не дождешься, Демон!

Я представил, что мое сердце оказалось заключенным в бронированную капсулу, и сразу стало легче. Демон надавил сильнее, и капсула стала сплющиваться. Я сопротивлялся, не позволяя ее стенкам схлопнуться, и давил в обратном направлении, но это было все равно что отжимать руками гидравлический пресс. От запредельного волевого усилия я вошел в транс и снова оказался в пещере рядом со своим даром. Вокруг него оплелась толстая черная змея и сдавливала своими кольцами. Я подскочил к ней и пустил в ход зубы и когти, во все стороны полетели ошметки кровавого мяса. В ответ гадина как тараном ударила меня клиновидной головой, но я успел ухватить ее за шею и стал душить. Я душил змею, а она душила мой дар, и было непохоже, что ей особенно плохо без воздуха. Силы из дара поступало все меньше и меньше, я понял, что проигрываю эту схватку, но упрямо не сдавался.

– Отпускай! – сипела змея голосом Демона.

– Фиг тебе!

– Сдохнешь ведь!

– Зато вместе с тобой!

– Ты ишак упрямый, а не волк!

Я решил не тратить последние силы на спор и додушить гада, но вдруг все закончилось. Боль отступила, и меня выбросило в реальность.

– Ладно, я доволен, что ты стал сильнее, – заявил Демон. – Тренировки со старшим демоном пошли тебе на пользу, это хорошо для нашего общего дела. Ты же не забыл о нашей главной клятве?

– Не забыл, – буркнул я. Демон отпустил меня в тот самый момент, когда я уже почувствовал подступающий конец, еще мгновение – и сердце бы не выдержало.

– Так-то! Я все еще сильнее, а значит, рулю!

Я промолчал. Демон замолчал тоже. Немая пауза длилась довольно долго, потом Демон спросил:

– А мы что вообще здесь делаем?

– Охотимся и ждем, когда нас найдут.

– Дерьмовый план. Я тут, пока в отпуске был, несколько новых фишек для нас придумал, сейчас испытаем.

И он стал подавать мне готовые фрагменты рунических плетений.

– Что это?

– А что, не видно? Это части заклятий, которые мы чаще всего использовали, ну и несколько дополнительных штук.

– И что мне с ними делать?

– Размещай в стабильном слое ауры, только равномерно.

– Да зачем?

– Делай, я потом покажу.

Силой мысли я стал закреплять части плетений в одном из средних слоев ауры, служивших как бы буфером между глубокими слоями и теми, что соприкасались с внешней средой, из-за чего в них случались особенно сильные энергетические колебания. В средних слоях всегда было примерно одинаковое энергетическое напряжение, и поэтому они являлись идеальным хранилищем для построенных, но неактивированных магических конструктов. Только вот почему Демон передавал мне не целые заклятия, а их части? Но вскоре все стало понятно.

Когда я распихал по ауре около сотни разных триплетов и несколько готовых плетений, Демон скомандовал отрастить два щупальцевых манипулятора напротив троек: Тьма – Направление – Ускорение, Множество – Ветер – Проникание и один над конструктом руны Толчка.

– Теперь подцепи их манипуляторами, соедини и наполни силой.

– Ну и как я это сделаю? Манипуляторы не проходят в буферный слой, на то он и буферный.

– Граах! А как же тогда доставать конструкты? Как Джар это делает?

– Спросить?

– Нет, сами разберемся.

– Скажи хоть, что ты хочешь сделать?

– Ты тупой, что ли? Сам не видишь?

И тут до меня дошло: с помощью щупалец-манипуляторов эту кучу готовых фрагментов плетений можно легко, а главное, быстро комбинировать, складывать в различные заклятия и тут же заливать силой. Но для этого куски заклятий должны оказаться на концах манипуляторов вплотную к отверстиям энергоканалов, следовательно…

– Не так надо.

Я деактивировал манипуляторы и оттянул от энергоканалов силу, а потом начал отращивать их заново, только так, чтобы они толкали перед собой нужные фрагменты плетений. Это получалось довольно легко, так как конструкты сами притягивались к источнику силы и даже подтягивали на себя энергию. Это и не дало им разрушиться во внешнем, нестабильном слое ауры. Вместе с ростом каналов вытягивались и щупальца-манипуляторы. Когда они выросли достаточно длинными, я свел их вместе над головой, и части сложного плетения сами соединились в единое целое, осталось лишь наполнить его силой, и, когда я это сделал, Темные Стилеты Ветра вырвались из манипуляторов и устремились к огромному валуну, лежащему неподалеку. От места удара брызнула каменная шрапнель, острые осколки впились в мою броню.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒