XXIV ГЛАВА. СЕМЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

XXIV ГЛАВА

СЕМЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

Верити задохнулась во сне семь месяцев назад.

Для Крю – это было ударом, как и для Джереми. Я уехала в то утро, когда она умерла и вернулась в Манхэттен. У Джереми было много дел на этой неделе, и я уверена, что было бы ещё подозрительнее, если бы я осталась в их доме после смерти жены.

Мой план был одобрен, как и два последующих. Я сдала черновик первого романа две недели назад, и попросила продлить срок сдачи следующих двух романов. Это будет тяжёлая работа начинать всё сначала.

Наша дочь ещё не появилась на свет. Она родится только через два с половиной месяца, но я уверена, что с помощью Джереми смогу наверстать упущенное время в работе. Он отлично ладит с Крю, и он был великолепным отцом с девочками, поэтому я знаю, что он будет лучшим для нашей, когда она появится на свет.

Сначала мы были шокированы, хотя и не удивлены. Такие вещи случаются, когда вы не осторожны. Я беспокоилась, как Джереми воспримет это, снова став отцом после потери двух детей, так близко стоящих друг к другу, но, увидев его волнение, я поняла, что Верити ошибается. Потеряв одного ребёнка, или даже двух, не означает, что вы потеряли их всех. Горе Джереми по поводу смерти его дочерей отделено от его радости предстоящего рождения новой.

Даже после всего, через что он прошёл, он всё ещё лучший человек, который когда- либо был в моей жизни. Он терпелив, внимателен и гораздо лучший любовник, чем могла бы описать его Верити. После её смерти, когда мне пришлось вернуться в Манхэттен, Джереми звонил мне каждый день. Я отсутствовала две недели, пока всё не начало налаживаться. Когда он попросил меня вернуться, я была там в тот же вечер. С тех пор я была с ним каждый день. Мы оба понимали, что торопим события, но нам было тяжело расставаться. Я думаю, что моё присутствие принесло ему утешение, поэтому мы не беспокоились о сроках или о том, что наши отношения так быстро развиваются. На самом деле, мы даже не обсуждали это. Определение наших отношений невозможно объяснить. Мы влюблены, и это всё, что имеет значение.

Он решил продать дом вскоре после того, как мы узнали, что я беременна.

Он не хотел оставаться в том же городе, где они жили с Верити, и честно говоря, я не хотела оставаться в этом доме со всеми этими ужасными воспоминаниями. Мы начали всё заново три месяца назад в Северной Каролине.

С помощью аванса и страховки Верити мы смогли заплатить наличными за дом рядом с пляжем в Саутпорте. Каждый вечер мы втроём сидим около нашего нового дома и смотрим, как волны разбиваются о берег. Теперь мы семья. Мы не состоим из всех членов семьи, в которой родился Крю, но я знаю, что Джереми благодарен за то, что у его сына есть я, и скоро он станет братом. Крю, кажется, хорошо приспосабливается. Мы действительно лечили его, и Джереми иногда беспокоится, что это принесёт больше вреда, чем пользы, но я уверяю его, что хорошее лечение в детстве помогло мне. Я верю, что он легко забудет плохие воспоминания, если мы дадим ему достаточно хороших, чтобы скрыть другие.

Сегодня мы впервые за несколько месяцев переступили порог их старого дома. Это жутко, но необходимо. Я слишком близка к назначенному сроку, чтобы снова путешествовать, поэтому мы используем эту возможность, чтобы убрать дом.

Джереми уже получил два предложения о покупке дома, и мы не хотим, чтобы я возвращалась сюда на последнем месяце беременности.

Кабинет был самой трудной комнатой. Там было так много вещей, которые, вероятно, можно было бы забрать, но мы с Джереми потратили полдня, пропуская всё через измельчитель. Я думаю, мы оба просто хотим, чтобы эта часть нашей жизни закончилась. Была забыта.

– Как ты себя чувствуешь? – Спрашивает Джереми. Он заходит в кабинет и кладёт руку мне на живот.

– Я в порядке, – говорю я, улыбаясь ему. – Ты уже закончил?

– Да. Ещё несколько коробок на крыльце, и всё. – Он целует меня, как раз, когда Крю вбегает в дом.

– Прекрати бегать! – Крикнул Джереми через плечо. Я вылезаю из кресла и следую за Джереми. Он хватает одну из десяти коробок, оставшихся на крыльце, и начинает нести к машине. Крю пробегает мимо меня, чтобы выбежать на улицу, но останавливается и возвращается в дом.

– Чуть не забыл, – говорит он, бросаясь к лестнице. – Мне нужно забрать свои вещи с маминой комнаты.

Я смотрю, как он бежит наверх, к старой спальне Верити. Последний раз, когда я проверяла, она была пуста, но мгновение спустя он спускается вниз с бумагами в руках.

– Что это такое? – Спрашиваю его.

– Картины, которые я рисовал для мамы. – Он суёт их мне в руки. – Я и забыл, что она держала их в полу.

Крю снова выбегает на улицу. Я смотрю на фотографии в своих руках.

Старое знакомое чувство, которое я носила с собой, оставаясь в этом доме, вернулось. Страх. Всё начинает мелькать в моей голове. Нож, который лежал на полу в комнате Верити. В ту ночь, когда я увидела её на мониторе, она стояла на четвереньках, как будто копалась в полу.

Я и забыла, что она держала их в полу.

Я бросаюсь вверх по лестнице, и, хотя я знаю, что она мертва и её там нет, я всё ещё в ужасе иду по коридору к её комнате. Мой взгляд падает на пол, на кусок дерева, который не удалось поставить на место после того, как он достал свои фотографии. Я опускаюсь на колени и поднимаю кусок пола.

В полу есть дыра.

Там темно, поэтому я протягиваю руку внутрь. Я достаю что-то маленькое. Фото девочек. Я достаю что-то холодное. Нож. Я снова протягиваю руку и нащупываю конверт. Я открываю его и достаю письмо, затем бросаю пустой конверт на пол рядом со мной.

Первая страница пуста. Я делаю ровный вдох и открываю вторую страницу. Это письмо к Джереми. И я со страхом начинаю читать.

Дорогой Джереми,

Надеюсь ты найдёшь это письмо. Если это не ты, я надеюсь, что это как-то дойдёт до тебя, потому что мне есть что сказать.

Я хочу начать с извинений. Я уверена, что к тому времени, как ты прочтёшь это, я уже уйду посреди ночи с Крю. Мысль о том, что я оставлю тебя одного в доме, где у нас было столько общих воспоминаний, заставляет меня тосковать по тебе. У нас была такая хорошая жизнь с нашими детьми. Мы должны были знать, что наша душевная боль не закончится со смертью Харпер.

После многих лет, когда я была идеальной женой для тебя, я никогда не ожидала, что эта карьера, которую я люблю и посвящаю большую часть своего времени, в конечном итоге будет тем, что разлучит нас.

Наши жизни были идеальны, пока мы каким-то образом не перешли в другое измерение – в день смерти Честин. Воспоминания преследуют меня, как бы я ни старалась забыть.

Мы были на Манхэттене, ужинали с моим редактором Амандой. На тебе был тот тонкий серый свитер, который я так любила – тот, что твоя мама купила тебе на Рождество. Мой первый роман только что вышел, и я подписала новый контракт на две книги с Пантем. Я обсуждала с Амандой свой следующий роман. Я не знаю, настроился ли ты на эту часть разговора, но я предполагаю, что это не так, потому что писательские разговоры всегда утомляли тебя.

Я высказывала свои опасения Аманде, потому что не была уверена, под каким углом смотреть на новую книгу. Должна ли я написать что-то совершенно другое? Или мне следует придерживаться той же формулы письма с точки зрения злодея, которая сделала мой первый роман таким успешным?

Она предложила мне придерживаться той же формулы, но также хотела, чтобы я ещё больше рисковала со второй книгой. Я сказала ей, что мне трудно заставить голос в моём романе звучать подлинно, когда это совсем не так, как я думаю в своей повседневной жизни. Я боялась, что не смогу улучшить своё мастерство со следующей книгой.

Именно тогда она сказала мне попробовать упражнение, которое она изучала в аспирантуре, называемое антагонистическим журнализмом.

Это было бы отлично, если бы ты обратил внимание на тот ужин, но ты сидел в телефоне, вероятно, читал электронную книгу, которая не была моей. Ты поймал мой взгляд и посмотрел на меня, но я только улыбнулась. Я не злилась. Я была счастлива, что ты был со мной и был терпелив, пока я получала советы от моего нового редактора. Ты сжал мою ногу под столом, и я снова переключила свой взгляд на Аманду, но моё внимание было сосредоточено на твоей руке, которая описывала круги вокруг моего колена. Я не могла дождаться, чтобы вернуться к нам домой в тот вечер, потому что это была наша первая ночь вдали от девочек вместе, но я также была очень заинтересована в совете, который сказала мне Аманда.

Она сказала, что антагонистический приём – это хороший способ улучшить моё ремесло. Она сказала, что мне нужно проникнуть в сознание злого персонажа, написав дневниковые записи из своей собственной жизни… то, что случилось на самом деле… но, чтобы мой внутренний диалог в дневниковой записи был противоположен тому, что я на самом деле думала в то время. Она велела мне начать с того дня, когда мы с тобой познакомились. Она сказала, что я должна записать, во что я была одета, где мы встретились и о чём мы говорили в тот вечер, но, чтобы сделать мой внутренний диалог более зловещим, чем он был на самом деле.

Это звучало просто. Безвредно.

Я приведу тебе пример из абзаца, который я только что написала выше.

Я смотрю на Джереми, надеясь, что он обратит на меня внимание. Он снова уставился в свой грёбаный телефон. Этот ужин очень важен для меня. Я понимаю, что

это не для Джереми – эти модные ужины и встречи в Манхэттене, но я не заставляю его делать это всё время. Вместо этого он читает чужую электронную книгу, проявляя полное неуважение ко всему другому.

«Он всё время читает, но ему не нравится читать мои книги? Это оскорбление в высшей степени. Мне так стыдно за его дерзость, но я знаю, что должна скрыть своё смущение. Если Аманда заметит раздражение на моём лице, она может заметить неуважение Джереми.

Джереми смотрит на меня, и я заставляю себя улыбнуться. Я могу приберечь свой гнев на потом. Я снова обращаю своё внимание на Аманду, надеясь, что она не заметит его поведения.

Через несколько секунд Джереми сжимает мою ногу, прямо над коленом, и я напрягаюсь от его прикосновения. Большую часть времени я жажду этого. Но в данный момент единственное, чего я жажду, – это мужа, который поддерживает мою карьеру».

И вот как легко писателю притвориться тем, кем он не является.

Как только мы вернулись домой, я сразу же села за ноутбук и написала о нашей первой встрече. Я притворилась, что моё красное платье было украдено в моей альтернативной версии. Я притворилась, что пришла сюда, чтобы трахаться с богатыми мужчинами, что было абсолютной неправдой. Ты должен знать меня лучше, Джереми.

В первый раз мне не очень-то удавалось изображать из себя злодея, поэтому я взялась за привычку записывать наши важные моменты. Я писала о той ночи, когда ты сделал мне предложение, о той ночи, когда я узнала, что беременна, о том дне, когда родила девочек. Каждый раз, когда я писала о новой вехе, мне всё лучше и лучше удавалось проникать в сознание злодея. Это было волнующе.

И это очень помогло, вот почему я смогла создать таких реалистичных, ужасающих персонажей в своих романах. Вот почему книги были проданы, потому что я была хороша в этом.

К тому времени, когда я закончила свой третий роман, я почувствовала, что овладела искусством писать с точки зрения, которая вовсе не была моей. Упражнения так помогли мне, что я решила объединить все свои дневниковые записи в автобиографию, которая могла бы быть использована для обучения других авторов, как овладеть своим ремеслом. Мне нужно было связать главы вместе с общей сюжетной линией, чтобы автобиография была более сплочённой.

Я не жалею о том, что написала её, потому что моим единственным намерением было в конечном итоге помочь другим писателям, но я сожалею о том, что написала о смерти Харпер через несколько дней после того, как это произошло. Мой разум был в таком тёмном пространстве, хотя, иногда, как писатель, единственный способ очистить свой ум – это позволить темноте выплеснуться на клавиатуру. Это была моя терапия, как бы трудно тебе это ни было понять.

Кроме того, я никогда не думала, что ты это прочтёшь. Кроме этой первой рукописи, ты никогда не читал ничего из того, что я написала.

Так почему ты решил прочесть именно это?

Она никогда не предназначалась для того, чтобы кто-то читал и верил. Это было упражнение. Вот и всё. Способ проникнуть в тёмную скорбь, снедавшую меня и устранявшую её с каждым ударом клавиатуры. Возложить всю вину на вымышленного злодея, которого я создала в этой автобиографии, был одним из способов, который помогал мне.

Я знаю, что тебе трудно читать это письмо, но оно не может быть сложнее, чем рукопись в ту ночь, когда ты её нашёл, и, если мы когда-нибудь придём в место прощения, тебе нужно продолжать читать, чтобы узнать абсолютную правду о той ночи. Не та версия, которую ты обнаружил через несколько дней после смерти Харпер.

Когда я взяла Харпер и Крю на озеро в тот день, я пыталась быть хорошей для них. В то утро ты упомянул, что я больше не играю с ними, и ты был прав. Это было так тяжело, потому что я очень скучала по Честин, но у меня также было двое прекрасных детей, которые всё ещё нуждались во мне, и Харпер действительно хотела пойти к воде в тот день. Вот почему она убежала наверх в слезах, потому что я сказал ей: «Нет». Я никогда не ругала её за отсутствие эмоций, как это было сказано в рукописи. Я использовала художественную свободу для развития сюжета. Это оскорбление, что ты веришь, что я буду так разговаривать с одним из наших детей. Это оскорбление, что ты веришь в эту рукопись или что я была способна причинить им вред.

Смерть Харпер была несчастным случаем. Её смерть была несчастным случаем, Джереми. Они хотели поплавать в каноэ, и в тот день было так красиво. И да, я должна была надеть на них спасательные жилеты, я понимаю это. Но сколько раз мы плыли в этой лодке без них? Озеро не было таким глубоким. Я понятия не имела, что рыболовная сеть находится под водой.

Если бы не эта чёртова рыболовная сеть, я бы нашла её и помогла выбраться на берег, и мы бы все смеялись над тем днём, когда лодка перевернулась.

Я даже не могу выразить, как мне жаль, что в тот день я не сделала всё по-другому.

Если бы я могла вернуться, я бы вернулась, и ты это знаешь.

Когда ты добрался туда, вытащил её из воды и обнял, мне захотелось вырвать своё сердце и скормить его тебе, потому что я знала, что у тебя больше нет своего. Я не хотела жить ни секунды после того, как увидела твою боль. Боже Мой, Джереми. Потерять их обоих…

Я видела, как твоё подозрение пришло в голову через несколько ночей после смерти Харпер. Мы были в постели, когда ты начал задавать мне все эти вопросы. Я даже не могла поверить, что ты думаешь, будто я сделала что-то подобное специально, и даже, если это была мимолётная мысль, я видела, как любовь, которую ты испытывал ко мне, покинула твоё тело и улетела, словно её никогда и не было. Всё наше прошлое... все важные моменты, которые мы разделили вместе. Это просто ушло.

Потому что, да, я сказала Крю задержать дыхание. Я велела ему задержать дыхание, когда каноэ перевернулось. Я пыталась помочь ему. Я думала, что Харпер будет в порядке, потому что мы играли в этом озере много раз раньше, поэтому я сосредоточилась на нём после того, как мы упали в воду.

Я схватила его, и он запаниковал, поэтому я попыталась вернуться на причал как можно быстрее, пока он не заставил нас обоих тонуть. Не прошло и тридцати секунд, как я поняла, что Харпер не рядом с нами.

И по сей день я виню себя. Я была её матерью. Её защитницей. И я решила, что с ней всё будет в порядке, поэтому сосредоточилась на Крю на тридцать секунд дольше, чем следовало. Я тут же попыталась отплыть назад и найти её, но каноэ отодвинулось ещё дальше из-за всплеска воды. Я даже не могла найти, куда она ушла под воду, а Крю всё ещё боролся с паникой. Я знала, что, если не вытащу его на берег в этот самый момент, то мы все трое утонем. Я искала её всем своим существом, Джереми. Ты должен мне поверить. Каждая частичка меня утонула в этом озере вместе с ней.

Я не виню тебя за то, что ты подозреваешь меня. Я, вероятно, позволила бы своему разуму исследовать все возможные сценарии, если бы роли поменялись местами, и она утонула под твоим наблюдением. Это естественно, предполагать худшее в людях, даже, если это предположение только на долю секунды.

Я думала, что ты проснёшься на следующий день после нашего разговора в постели и поймёшь, как нелепо было твоё косвенное обвинение. Я даже не пыталась изменить твоё мнение той ночью, потому что была слишком полна горя, чтобы спорить с тобой. Прошло всего несколько дней с тех пор, как она умерла, и я, честно говоря, просто хотела умереть. В тот вечер я хотела зайти в озеро и присоединиться к ней, потому что её смерть

была моей виной. Да, это был несчастный случай, но, если бы я заставила её надеть жилет, если бы я смогла схватить её и Крю вместе, она всё ещё была бы жива.

Я не могла уснуть, поэтому пошла в свой кабинет и открыла ноутбук впервые за последние полгода.

Представь себе это на мгновение. Мать, оплакивающая потерю обеих своих дочерей, пишет вымышленное сочинение, в котором обвиняет одну из них в убийстве другой.

Это было более, чем тревожно. Я это понимаю, поэтому и плакала всё время, пока печатала, но я подумала, что, может быть, если я выплесну свою вину и своё горе на этого вымышленного злодея, которого я создала, мне это поможет.

Я написала всё о смерти Честин. Я написала всё о Харпер, даже вернулась к началу рукописи и добавила предзнаменование, чтобы всё это соответствовало нашей новой мрачной реальности. В некотором смысле, это помогло облегчить небольшую часть моей вины и боли, будучи в состоянии обвинить эту вымышленную версию себя, а не принять вину в реальной жизни.

Я не могу объяснить тебе ум писателя, Джереми. Особенно ум писателя, который пережил больше потерь, чем большинство писателей вместе взятых. Мы способны отделить нашу реальность от вымысла таким образом, что кажется, будто мы живём в обоих мирах, но никогда в обоих мирах одновременно. Мой реальный мир стал таким тёмным, что я не хотела жить в нём этой ночью. Вот почему я сбежала от тебя и провела ночь, сочиняя о мире, более тёмном, чем тот, в котором я жила, потому что каждый раз, когда я работала над этой автобиографией, я находила облегчение в закрытии ноутбука. Я почувствовала свободу, выйдя из своего кабинета и закрыв дверь перед созданным мною злом.

Вот и всё, что было. Мне нужно было, чтобы воображаемая версия моего мира была темнее, чем мой реальный мир. В противном случае, я бы хотела оставить их обоих.

Проведя всю ночь и часть утра за работой над рукописью, я наконец добралась до последней страницы. Я чувствовала, что рукопись была сделана в этот момент, потому что, действительно, что ещё я могла добавить? Казалось, что наш мир рухнул. Конец.

Я распечатала его и засунула в коробку, думая, что когда-нибудь в будущем вернусь к нему. Может быть, добавить эпилог. Может быть, я сожгу его. Каким бы ни был план, я не ожидала, что ты каким-то образом прочтёшь его. Я не ожидала, что ты поверишь в это.

После того, как я всю ночь писала, я проспала большую часть дня. Когда я, наконец, проснулась, я не могла найти тебя. Крю уже спал, но тебя там с ним не было. Я стояла в коридоре, гадая, куда ты исчез, когда услышала шум в своём кабинете.

Шум был от тебя. Я не знаю, какой звук ты издавал, но это было хуже, чем в тот день, когда мы узнали, что девочки умерли. Я направилась к своему кабинету, чтобы утешить тебя, но остановилась, прежде чем открыть дверь, потому что твои крики превратились в ярость. Что-то ударилось о стену. Я отскочила назад, не понимая, что происходит.

И тут я вспомнила о ноутбуке. Автобиография была последним файлом, который я открывала.

Я распахнула дверь, чтобы объяснить то, что ты только что прочитал. Я никогда не забуду выражение твоего лица, когда ты стоял там и смотрел на меня с другого конца комнаты. Это было полное и абсолютное... страдание.

Не то, что печаль человека, который только что узнал, что один из его детей умер. Это была всепоглощающая печаль, как будто каждое счастливое воспоминание, которое мы когда-либо имели в семье, стиралось с каждым новым словом той рукописи, которую ты читал. Внутри тебя не осталось ничего, кроме ненависти и разрушения.

Я покачала головой и попыталась заговорить. Мне хотелось сказать:

«Нет. Это неправда, Джереми. Всё в порядке, это неправда». Но всё, что я смогла выдавить из себя, это испуганное и жалкое «Нет».

Следующее, что я помню, это то, что ты тащишь меня за горло в спальню. Я не могла противостоять твоей силе, когда ты прижал мои руки коленями и сжал моё горло ещё сильнее.

Если бы ты дал мне пять секунд. Всего пять секунд на объяснения, и я могла бы спасти нас. Я так старалась сказать: «Просто позволь мне объяснить», но не могла дышать. Я не уверена, какова была последовательность событий после этого. Я знаю, что потеряла сознание. Может быть, ты запаниковал, потому что понял, что чуть не убил меня.

Если бы я умерла на этой кровати, тебя бы арестовали за моё убийство и у Крю не было бы отца.

Я проснулась на пассажирском сиденье своего Рендж Ровера, а ты сидел за рулём. Рот у меня был заклеен скотчем, а руки и ноги связаны вместе. Опять же, я просто хотела объяснить, что, то, что ты читал, было неправдой, но я не могла говорить. Я посмотрела вниз и поняла, что на мне нет ремня безопасности, и в этот момент я поняла, что ты делаешь.

Это было одно простое предложение в моей рукописи, о том, как я должна отключить пассажирскую подушку безопасности и загнать свою машину в дерево, в то время, как Харпер была отстёгнута, чтобы её смерть выглядела как несчастный случай.

Ты собирался убить меня и представить мою смерть как несчастный случай.

Я бессознательно написала свою собственную смерть в последних двух предложениях моей рукописи: «Пусть будет так. Может быть, я просто въеду на своей машине в дерево».

В тот момент я осознала, что, если тебя когда-нибудь заподозрят в моей смерти, то всё, что тебе нужно сделать, – это предоставить рукопись. Если бы я умерла, это было бы идеальное предсмертное письмо.

Конечно, мы оба знаем, чем закончилась эта часть истории. Я предполагаю, что ты снял ленту с моих рук и ног, поместил меня на водительское сиденье автомобиля и пошёл домой, где ты ждал, когда полиция сообщит, что я умерла.

Однако твой план не совсем удался. Я не уверена, что я рада, что это не удалось. Было бы почти легче, если бы я погибла в той аварии, потому что притворяться раненной было трудно. Я уверена, ты удивляешься, почему я так долго обманывала тебя.

Я почти ничего не помню о том первом месяце после смерти Харпер. Я предполагаю, что я была в медикаментозной коме из-за опухоли в моём мозге, но я очень хорошо запомнила тот день. Слава богу, я была одна в комнате, и это дало мне время обдумать то, что должно было произойти дальше.

Как бы я объяснила тебе, что каждое негативное слово, которое ты читал, было ложью? Ты не поверил бы, если бы я попыталась опровергнуть эту информацию, потому что я её написала. Эти слова были моими, какими бы неправдивыми они ни были. Потому что кто поверит, что это ложь? Конечно, не тот, кто не понимал процесс написания, и, если бы ты знал, что я вылечилась, ты бы сдал меня в полицию, если уже не сделал этого. Я уверена, что расследование последовало бы за смертью Харпер, если бы у меня не было этой аварии, и, если мой собственный муж будет против меня, я не сомневаюсь, что меня осудят за её убийство, потому что это будут мои собственные слова, использованные против меня.

Три дня я притворялась, что всё ещё в коме, когда кто-нибудь входил в мою комнату. Врачи, медсёстры, ты, Крю. Но однажды я была неосторожна, и ты застал меня с открытыми глазами, когда входил в больничную палату. Ты уставился на меня. Я смотрела на тебя в ответ. Я видела, как ты сжал кулаки, словно злился, что я проснулась. Как будто ты хочешь подойти и снова обхватить пальцами моё горло.

Ты сделал несколько шагов в мою сторону, но я решила не смотреть тебе в след, потому что твоя ярость ужаснула меня. Если бы я притворилась, что не замечаю окружающего в тот момент, был бы шанс, что ты не попытаешься снова покончить со мной. Есть шанс, что ты не пойдёшь в полицию и не скажешь им обо мне.

Так что я притворялась неделями, потому что чувствовала, что это мой единственный способ выжить. Я собиралась притвориться, что у меня травма мозга, пока не придумаю, как исправить ситуацию, в которой я оказалась.

Не думай, что это было легко. Временами это было унизительно. Я хотела сдаться. Убить себя. Убить тебя. Я была так зла на то, чем закончилась наша жизнь, и после стольких лет брака ты мог бы даже на секунду поверить, что всё это правда. Я серьёзно, Джереми. Неужели мужчины действительно верят, что женщины настолько одержимы сексом? Это была выдумка! Конечно, мне нравилось заниматься с тобой любовью, но чаще всего это делалось для того, чтобы доставить тебе удовольствие, потому что именно это делают пары друг для друга, а не потому, что я не могу жить без этого.

Ты был хорошим мужем для меня, и веришь ли ты в это, я была хорошей женой для тебя. Ты всё ещё хороший муж. В глубине души ты веришь, что я убила нашу дочь, но всё равно заботишься обо мне. Может быть, это потому, что ты думаешь, что меня здесь больше нет, что все злые части меня умерли в той аварии, и я просто та, кого ты сейчас жалеешь. Я думаю, что именно поэтому ты привёл меня домой, потому что после всего, через что прошёл Крю, твоё сердце слишком доброе, чтобы держать его подальше от меня. Ты знал, что после потери обеих его сестёр, полная потеря его матери нанесёт ему ещё больший ущерб.

Несмотря на то, что говорилось в моей рукописи, твоя любовь к нашим детям – это то, что я всегда ценила в тебе больше всего.

За последние несколько месяцев были моменты, когда мне хотелось сказать тебе, что я здесь, что это я, что я в порядке, но это было бы пустой тратой времени. Мы не можем пройти мимо двух попыток убийства, Джереми, и я понимаю, что, если ты узнаешь, что я притворяюсь, прежде чем я смогу уйти, твоя третья попытка убить меня будет успешной.

Я не собираюсь прилагать все эти усилия в надежде, что в конце концов изменю твоё мнение и докажу тебе, как ты ошибался. Ты никогда больше не будешь полностью доверять мне.

Всё, что делаю, я делаю для Крю. Всё, о чём я могу думать – это мой маленький мальчик. Всё, что я делала с того дня, как очнулась в больнице, было сделано для него. Как бы я не хотела отнять у тебя сына, у меня нет выбора. Он мой ребёнок и он должен быть со мной. Он единственный, кто знает, что я всё ещё здесь, что у меня всё ещё есть мысли, голос. Я чувствую себя в безопасности рядом с ним, потому что ему всего пять лет. Я знаю, если бы он сказал тебе, что я разговариваю с ним, ты бы выдал это за активное воображение или даже травму от всего, через что он прошёл.

Именно из-за него я так упорно искала эту рукопись. Я знаю, если ты когда-нибудь найдёшь нас после того, как я уйду отсюда, ты попытаешься использовать это против меня. Ты захочешь, чтобы он поверил в это так же, как и ты.

В первую же ночь после того, как ты привёз меня домой, я пробралась в кабинет, чтобы удалить рукопись из ноутбука, но ты уже удалил её. Я попыталась найти ту, что напечатала, но не смогла вспомнить, где она была. После крушения в моей памяти остались пустые места, и это было одно из них. Но я знала, что мне нужно избавиться от них обоих, чтобы ты не смог использовать это против меня.

Я искала везде, при малейшей возможности, эту рукопись, так тихо, как только могла. Мой кабинет, подвал, чердак. Я даже несколько раз обыскивала спальню, пока ты спал в кровати. Я просто знала, что не смогу уйти с Крю, пока не уничтожу доказательства, которые ты бы использовал против меня.

Мне также пришлось подождать, пока я не смогу получить деньги, но я не была уверена, как это сделать, так как я не могла доехать до банка.

Когда я подслушала ваш разговор с Пантем Пресс об их блестящей идее продолжения серии с новым автором, я поняла, что это был мой выход. Когда ты нанял

ночную медсестру и уехал на встречу с ними в Манхэттен, я пробралась в свой кабинет и открыла новый счёт в интернете.

В течение нескольких дней после этой встречи новый соавтор переехал в дом, чтобы начать серию. А это значит, что деньги за оставшиеся три книги, наконец, окажутся на моём счету, и я смогу перевести их на свой новый счёт и вытащить Крю отсюда.

Всё, что мне нужно было сделать – это выждать время, но новый соавтор всё усложняет. Она каким-то образом добралась до печатной рукописи, которую я искала. Я уверена, что ты думал, удалив файл, ты избавляешь дом от него. Но ты этого не сделал, теперь двое против одного. В данный момент я даже не собираюсь уничтожать рукопись. Я забочусь только о том, чтобы выбраться отсюда.

Я признаю, это моя вина, что она становится подозрительной. Я знаю, что её бесит, когда она ловит на себе мой взгляд, но ты не можешь винить меня. Эта женщина вошла в твою жизнь, завладела моей карьерой, влюбилась в тебя, и насколько я могу судить, ты тоже в неё влюбляешься.

Я слышала, как ты трахал её в нашей спальне пару часов назад. Как бы мне ни было больно, я в равной степени зла. Однако сейчас ты так занят ею, что я считаю, что сейчас самое безопасное время для написания этого письма. Я заперла дверь спальни, чтобы слышать, как ты пытаешься выбраться. Это даст мне достаточно времени, чтобы спрятать это письмо и вернуться на место, прежде чем ты успеешь подняться наверх.

Это было тяжело, Джереми. Не буду врать. Всё это. Зная, что ты веришь моим словам больше, чем моим действиям в течение всего нашего брака.

Зная, что мне пришлось прибегнуть к этому уровню обмана, чтобы спасти себя от осуждения за одну из самых ужасных вещей, которые могла сделать мать. Зная, что ты влюбляешься в другую женщину, я изо дня в день притворяюсь, что не знаю, во что превратилась наша жизнь.

Но я продолжаю настаивать, потому что я уверена, что выберусь отсюда, как только эти деньги придут, поэтому я оставляю тебе эту записку.

Может, ты найдёшь её, а может, и нет.

Я надеюсь, что ты это прочтёшь. Я действительно надеюсь.

Потому что, даже после того, как ты пытался задушить меня и разбить мою машину о дерево, я не могу найти в себе силы ненавидеть тебя. Ты всегда был жесток в защите наших детей, и именно такими должны быть родители. Даже, если это означает устранение родителя, который стал угрозой для них. Ты искренне веришь в своё сердце, что я представляю угрозу для Крю, и даже, если это убивает меня, зная, что ты веришь в это, это также даёт мне жизнь, зная, как сильно ты его любишь.

Когда мы с ним, наконец, выберемся отсюда, я как-нибудь позвоню тебе и скажу, где найти это письмо. После того, как ты прочтёшь его, я надеюсь, что ты найдёшь в себе силы простить меня. Надеюсь, ты найдёшь в себе силы простить себя.

Я не виню тебя за то, что ты сделал со мной. Ты был замечательным мужем. И ты был лучшим отцом в мире.

Я люблю тебя. Даже сейчас. Верити.

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 27 28 29 303132 Следующая ⇒