ПУСТЬ БУДЕТ ТАК. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ПУСТЬ БУДЕТ ТАК

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

То утро я никогда не забуду, когда погибла Харпер, потому что это случилось пару дней назад. Я помню, как она пахла, как топлёное молоко. Она не мыла голову уже два дня. Не переодевалась в розовые лосины, в чёрную футболку, и в вязаный свитер. Что бы она делала, если бы была здесь? Рисовала бы с Крю, сидя за столом? Последние слова, которые она услышала от Джереми – Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ХАРПЕР.

В тот день Честин не было уже полгода. В тот день… А это означало, что я потратила сто восемьдесят два с половиной дня на то, чтобы возненавидеть ребёнка.

Прошлой ночью Джереми спал наверху. Крю плачет почти каждую ночь, так что последние два месяца он спал в гостевой спальне. Я пыталась поговорить с Джереми, что это будет плохо для Крю, что он его балует, но он меня больше не слушает. Его основное внимание было сосредоточено на двух оставшихся детях.

Странно, что у нас на одного ребёнка меньше, но теперь дети требуют ещё больше внимания от него.

У нас был секс всего лишь четыре раза после смерти Честин. Кажется, у него даже не встаёт, хотя я пытаюсь, даже, если я делаю минет. Самое ужасное в этом – это то, что Джереми не беспокоится об этом. Он мог бы принять Виагру, но он отказывается. Он говорит, что ему нужно больше времени, чтобы приспособиться к жизни без Честин.

Время.

Знаешь, кому не нужно было время? Харпер.

Она даже не прошла через период адаптации после смерти Честин. Она никогда не плакала, ни единой слезинки. Это странно. Это ненормально. Даже я плакала.

Я понимаю, почему Харпер не плачет. Вина заставляет не делать этого.

Может быть, именно из-за чувства вины я всё это и записываю, потому что Джереми должен знать правду. Когда-нибудь, так или иначе, он поймёт это, и тогда он начнёт осознавать, как сильно я его любила.

Вернёмся к тому дню, когда Харпер получила то, что ей причиталось.

Я стояла на кухне и смотрела, как она краснеет. Она показывала Крю, как красить поверх другого цвета, чтобы получился третий цвет. Они смеялись. Смех Крю был понятен, но смех Харпер? Непростительно. Я устала сдерживать свой гнев.

– Ты хоть расстроена из-за того, что Честин мертва?

Харпер подняла глаза и встретилась со мной взглядом. Она притворялась, что боится меня.

– Да.

– Ты даже не плакала, ни разу. Твоя сестра умерла, а ты ведёшь себя так, будто ничего не произошло.

Я видела, как слёзы наворачиваются на её глаза. Забавно, как ребёнок, которого Джереми считает неспособным выразить эмоции, может плакать, когда ей такое говорят.

– Мне не всё равно, – сказала Харпер. – Я скучаю по ней.

Я рассмеялась. Мой смех вызвал настоящие слёзы. Она отодвинула стул и побежала в свою спальню.

Я посмотрела на Крю и махнула рукой в сторону Харпер.

– Теперь она плачет.

Джереми, должно быть, прошёл мимо неё наверх, потому что я слышала, как он стучит в её дверь.

– Харпер? Милая, что случилось?

Передразнила я его писклявым детским голоском.

– Милая, что случилось?

Крю захихикал. По крайней мере, я смешна для четырёхлетнего ребёнка. Через минуту в кухню вошёл Джереми.

– Что случилось с Харпер?

– Она сегодня странная, – солгала я. – Я не отпустила её играть на озеро.

Джереми поцеловал меня в макушку. Он был искренним, и это заставило меня улыбнуться.

– Сегодня хороший денёк, – сказал он. – Ты должна отвести их на берег.

Он стоял позади меня и не видел, как я закатила глаза. Я должна была придумать лучшую ложь, чтобы оправдать слёзы Харпер, потому что теперь он хотел, чтобы я взяла их на улицу и поиграла с ними.

– Я хочу пойти к озеру, – сказал Крю. Джереми схватил бумажник и ключи.

– Иди искажи Харпер, чтобы она надела туфли. Твоя мама отведёт тебя. Я вернусь до обеда.

Я повернулась, и посмотрела ему в лицо.

– Куда ты идёшь?

– За продуктами, – сказал он. – Я же говорил тебе сегодня утром. Крю побежал наверх, и я вздохнула.

– Я лучше пойду за покупками. Ты останешься и поиграешь с ними.

Джереми подошёл ко мне и обнял за плечи. Он прижался своим лбом к моему, и я почувствовала, как этот жест проник прямо в моё сердце.

– Ты не писала уже шесть месяцев. Ты не выходишь на улицу. Ты с ними не играешь. – Джереми притягивает меня к себе, чтобы обнять. – Я начинаю волноваться за тебя, детка. Просто погуляй с ними полчаса. Получишь порцию витамина D.

– Ты думаешь, у меня депрессия? – cказала я, отстраняясь. Мне стало смешно, потому что всё было наоборот.

Джереми положил ключи на стойку, чтобы удержать моё лицо обеими руками.

– Я думаю, мы оба в депрессии, и так будет ещё некоторое время. Мы должны присматривать друг за другом.

Я улыбнулась ему. Мне нравилось, что он думал, будто мы проходим такой период вместе. Он поцеловал меня тогда, и впервые за долгое время, он поцеловал меня с языком. Это было как в старые добрые времена. Я притянула его к себе и приподнялась на цыпочки, углубляя поцелуй. Я почувствовала, как он стал жёстче, на этот раз без принуждения.

– Я хочу, чтобы ты сегодня спал в нашей комнате, – прошептала я. Он улыбнулся мне в губы.

– Хорошо, но придётся лечь поздно.

Его тон голоса, его горячие глаза, эта ухмылка. Вот ты где, Джереми Крауфорд.

Я скучала по тебе.

После того, как Джереми ушёл, я взяла его проклятых детей поиграть у воды. Я также взяла последнюю книгу, которую написала. Джереми был прав, я уже полгода ничего не писала. Мне нужно было вернуться в ритм. Я уже пропустила крайний срок, но Пантем был снисходителен, благодаря трагической «случайной» потере Честин.

Они, вероятно, были бы ещё более снисходительны к моему сроку, если бы знали, что на самом деле произошло с ней.

Крю выбежал на причал и направился к каноэ. Я напряглась, потому что причал старый, и Джереми не нравилось, что они на нём сидят, но Крювесил не так уж много, поэтому я немного расслабилась. Я сомневалась, что он может провалиться.

Он сел на край причала и сунул ноги в каноэ. Я была удивлена, что он ещё не упал.

Каноэ держался на тонкой верёвке.

Крю этого не знает, и, может быть, когда-нибудь поймёт, что он был зачат в этом каноэ. В ту неделю, когда я солгала и сказала Джереми, что беременна, была самой плодовитой неделей секса, которая у нас была, но я почти уверена, что это было в каноэ. Вот почему я хотела назвать его Крю. Мне нужно было название на морскую тематику.

Я скучала по тем дням.

На самом деле, было много вещей, которых мне не хватало. В основном я скучала по нашей жизни до того, как у нас появились дети.

Сидя в тот день на берегу и наблюдая за Крю, я гадала, каково это иметь только одного ребёнка. После смерти Честин от меня было мало толку, потому что какое-то время я тоже горевала, но, если Харпер умрёт, я смогу больше помочь Джереми с его депрессией.

На этот раз с моей стороны будет очень мало горя, так как всё моё горе предназначалось для Честин.

Может быть, большая часть утраты Джереми тоже предназначалась Честин. Это была такая возможность сейчас, которую не стоит упускать.

Раньше я предполагала, что индивидуальная смерть чьих-то детей будет одинаково трудной для них. Потеря второго или даже третьего ребёнка причинит такую же боль, как и первый опыт.

Но это было до того, как мы с Джереми потеряли Честин. Её смерть заставила нас умирать от горя. Оно заполнило каждую щель внутри нас, каждую конечность.

Если каноэ перевернётся вместе с детьми, если Харпер утонет, у Джереми, возможно, не останется места для горя.

Когда вы уже потеряли одного ребёнка, вы могли бы потерять их всех.

Без Харпер, мы втроём могли бы стать идеальной семьёй.

– Харпер.

Она стояла в нескольких футах от меня, играя на песке. Я встала и вытерла тыльную сторону джинсов.

– Ну же, милая. Давай прокатимся на каноэ с твоим братом.

Харпер вскочила, не подозревая, что, ступив на причал, никогда больше не узнает, что такое земля под ногами.

– Я иду впереди, – сказала она. Я последовала за ней к краю причала. Я помогла Крю забраться первым, потом Харпер. Потом я села, и осторожно опустилась в лодку. Я использовала весло, чтобы оттолкнуться от причала.

Я была в задней части лодки, а Крю – по середине. Я приплыла на середину озера, в то время, как дети перегнулись через край и запустили пальцы в воду.

Озеро было спокойным, когда я огляделась. Мы жили в бухте с 2000-футовой береговой линией, так что не было никакого движения в озере. Это был тихий день.

Харпер выпрямилась в каноэ и вытерла руки о штаны. Она повернулась ко мне спиной, а я – к Крю.

Я наклонилась вперёд, к уху Крю. Я закрыла ему рот рукой.

–Крю, милый, задержи дыхание.

Я ухватилась за край каноэ и всем своим весом наклонилась вправо.

Я услышала тихий вскрик. Я не был уверена, кто это: Крю или Харпер, но после визга и первого всплеска я ничего не услышала. Просто давление. Тишина давила на мои уши, когда я брыкалась руками и ногами, пока не вырвалась на поверхность.

Я слышала плеск воды. Крик Харпер и Крю. Я подплыла к нему и обняла его. Я посмотрела в сторону дома, надеясь, что смогу вернуться на берег вместе с ним. Мы оказались дальше, чем я предполагала.

Я начала плыть. Кричала Харпер.

Плеск.

Я продолжала плыть. Она продолжала кричать. Ничего.

Я услышала ещё один всплеск.

Больше ничего.

Я продолжала плыть и отказывалась оглядываться, пока не почувствовала, как грязь просачивается между пальцами ног. Я вцепилась в поверхность озера, как в спасательный жилет. Крю задыхался и кашлял, подпрыгивая вверх и вниз, цепляясь за меня. Удержать его на плаву оказалось труднее, чем я думала.

Джереми поблагодарил бы меня за это. За спасение Крю. Конечно, он будет опустошён, но и благодарен тоже.

Интересно, будем ли мы спать в одной постели этой ночью? Он будет измотан, но захочет спать со мной в одной постели, обнимать меня, убеждаться, что я в порядке.

– Харпер! – Крикнул Крю, как только прочистил лёгкие от воды.

Я закрыла ему рот и потащила к берегу, посадив его на песок. Его глаза расширились от страха.

– Мамочка! – воскликнул он, указывая мне за спину. – Харпер не умеет плавать!

Песок был повсюду, прилипал к моим рукам, ногам, бёдрам. Крю попытался подойти к воде, но я дёрнула его за руку и заставила сесть. Рябь от волнения воды всё ещё плескалась у моих ног. Я посмотрела на озеро, но там ничего не было. Никаких криков. Никаких брызг.

Крювсё больше впадал в истерику.

– Я пыталась спасти её, – прошептала я. – Мама пыталась спасти её.

– Иди и спаси её! – закричал он, указывая на озеро.

Тогда я задумалась, как бы это выглядело, если бы он сказал кому-нибудь, что я не вернулась в воду. Большинство матерей не выходили из воды, пока не находили своего ребёнка. Мне нужно было вернуться в воду.

– Крю. Мы должны спасти Харпер. Ты помнишь, как использовать телефон мамы, чтобы позвонить папе?

Он кивнул, вытирая слёзы со щёк.

– Иди в дом и позвони папе. Скажи ему, что мама пытается спасти Харпер, и ему нужно позвонить в полицию.

– Ладно! – сказал он, подбегая к дому.

Он был таким хорошим братом.

Я замёрзла и задыхалась, но всё же поплелась обратно к озеру.

– Харпер? – я тихо произнесла её имя, боясь, что, если буду звать слишком громко, у неё откроется второе дыхание и она выскочит из воды.

Я не торопилась. Я не хотела заходить слишком далеко илидотронуться,или наткнуться на неё. Что, если она всё ещё была жива? Пыталась бы она затащить меня под воду?

Я знала, что мне нужно быть здесь, когда появится Джереми. Мне нужно было плакать. Быть на грани переохлаждения. Бонусные баллы, если меня увезут на скорой.

Каноэ было перевёрнуто вверх дном, ближе к берегу, чем, когда оно перевернулось. Мы с Джереми уже пару раз перевернули каноэ, так что я знала, что там есть воздушные карманы, когда оно было расположено так, как оно было расположено сейчас. Что, если бы Харпер подплыла к нему? Что, если она вцепилась в него и спряталась под ним? Ждала, чтобы рассказать папе о том, что я сделала?

Я пробралась к каноэ. Я двигалась осторожно, не желая прикасаться к ней.

Добравшись до перевёрнутой лодки, я затаила дыхание и ушла под воду.

Слава богу. – подумала я. Её там не было.

Слава Богу.

Я услышала, как Крю издалека зовёт меня по имени. Я нырнула под воду и выскочила из каноэ. Я выкрикнула имя Харпер, полная паники, как настоящая опустошённая мать.

– Харпер!

– Папа идёт! – Крикнул Крю с берега.

Я начала выкрикивать имя Харпер ещё громче. Полиция скоро будет здесь, раньше Джереми.

– Харпер!

Я несколько раз проваливалась под воду, чтобы не запыхаться. Я делала это снова и снова, пока не смогла удержаться на плаву. Я выкрикнула её имя и не останавливалась, пока полицейский не вытащил меня из воды.

Я продолжала выкрикивать её имя, время от времени бросая:

– «Моя дочь! и «Моя малышка!»

Один человек был в воде и искал её. Потом два. Потом три. Потом я почувствовала, как кто-то пробежал мимо меня на причал. Он добежал до конца и прыгнул головой вперёд. Когда он появился, я увидела, что это был Джереми.

Я не могу описать выражение его лица, когда он звал её. Это был взгляд решимости, смешанный с ужасом.

В этот момент я плакала по-настоящему. У меня была истерика. Мне хотелось улыбнуться, увидев, как я впадаю в подобающую истерику, но я этого не сделала, потому что часть меня знала, что я всё испортила. Я видела это по лицу Джереми. От этого ему будет ещё труднее оправиться, чем от Честин.

Я этого не ожидала.

Она пробыла под водой больше получаса, когда он, наконец нашел её. Она запуталась в рыболовной сети. С того места, где я сидела на пляже, я не могла сказать, была ли она зелёной или жёлтой, но я вспомнила, что Джереми потерял жёлтую рыболовную сеть в прошлом году. Какова вероятность, что я опрокинула каноэ именно в том месте, где она запуталось под водой? Если бы там не было рыболовной сети, она, вероятно, добралась бы до берега.

После того, как её распутали, мужчины помогли Джереми поднять её на причал. Джереми пытался сделать искусственное дыхание, пока фельдшер не добрался до края причала, и, даже тогда он не остановился.

Он не остановится, пока у него не останется выбора. Причал начал прогибаться, и Джереми скатился с его края, подхватив Харпер на руки.

Интересно, будет ли этот момент преследовать его? Ему пришлось подхватить тело своей мёртвой дочери, когда она упала на него сверху в воду.

Джереми не отпускал её. Он нашёл опору в воде и понёс её до самого берега. Добравшись до песка, он рухнул, всё ещё держа её. Он уткнулся лицом в её мокрые волосы, и я услышала, как он что-то шепчет ей.

– Я люблю тебя, Харпер. Я люблю тебя, Харпер. Я люблю тебя, Харпер.

Он повторял это снова и снова, обнимая её. Его печаль заставила меня страдать за него. Я подползла к нему, к ней, и обняла их обоих.

– Я пыталась спасти её, – прошептала я. – Я пыталась спасти её.

Он не отпускал Харпер. Врачам пришлось вырвать её из его рук. Он оставил меня там с Крю, а сам забрался на заднее сиденье Скорой помощи.

Джереми не стал спрашивать, что случилось. Он не сказал мне, что уезжает. Он вообще не смотрел на меня.

Его реакция была не совсем такой, как я планировала, но я поняла, что он был в шоке. Он приспособится. Ему просто нужно было время.

⇐ Предыдущая 21 22 23 24 252627 28 29 30 Следующая ⇒