Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья





М. К. Дитерихс 22 страница



       приходили новые добыватели руды, и между бывшими уже работами

       начинались новые разработки, новыми шурфами, шахтами, поперечными

       котлованами изрезывали прежние работы, исковыривали местность во

       всех направлениях, ограничиваясь, как и предшествовавшие работники,

       захватыванием из земли лишь более поверхностных залежей руды, лишь

       бы с наименьшей затратой работы добыть достаточное для завода

       количество руды. Это-то так и исковеркало здесь местность, но в

       сущности правильной эксплуатации, правильной выборки залежей,

       правильной шахтенной работы здесь не было, почему не было и

       настоящих шахт, в точном понятии этого слова.

       Эта краткая характеристика бывших горных работ в урочище “Ганиной

       ямы” имеет то значение, что внимание к шахтам, в смысле

       использования их убийцами для сокрытия тел, было приковано и

       обустроено главным образом чисто психологическим влиянием, а вовсе

       не вытекало из совокупности всех данных, добытых следствием,

       детальным исследованием района и, наконец, раскопками. Это мнение

       еще более усилилось, когда тела Великой Княгини Елизаветы Федоровны,

       Великого Князя Сергея Михайловича и остальных жертв, убитых в

       Алапаевске, были найдены сброшенными в шахту; по аналогии все

       убеждали себя, что и тела Членов Царской Семьи тоже должны быть в

       шахтах. Но оставляя пока в стороне главное, что сокрытием тел

       Царской Семьи руководил непосредственно изувер Исаак Голощекин,

       нельзя не указывать, что Нижне-Семиченская шахта под Алапаевском

       была действительно шахтой в прямом значении этого слова и имела

       более 28 сажен глубины, тогда как в районе “Ганиной ямы” в сущности

       не было ни одной настоящей рабочей шахты. Были преимущественно

       шурфы, закрытые по окончании в них выработки, а из пяти колодцев,

       которые еще можно было назвать шахтами, самым глубоким была шахта №

       7, глубиной всего в 5 сажен 7 вершков.

       Кроме того, завалить шахту при помощи ручных гранат совершенно

       невозможно; это чистая фантазия, и наглядный пример тому —

       Нижне-Семиченская шахта, где не только взрывали ручные гранаты, но

       бросали большие артиллерийские бомбы значительно большей

       разрушительной силы, и тем не менее завалить шахты не удалось, а

       были лишь выворочены отдельные бревна из звеньев срубов. В этом

       отношении Ермаков, безусловно, соврал Павлу Медведеву и, надо

       полагать, что соврал и в отношении того, что тела бросили в шахты.

       Совершенно ясно, что те взрывы 2-3 ручных гранат, которые слышали

       коптяковские крестьяне рано утром 17 июля, были или симуляцией

       “учебной стрельбы”, о которой им говорили красноармейцы, прогнавшие

       их из леса, или, быть может, действительно Ермаков испытывал

       действие Ручных гранат на шахту, но положительных результатов не

       получил. Осколки этих гранат были найдены главным образом в шахте №

       7, а несколько осколков — на поверхности земли, на полянке у

       глиняной площадки.

       Ни в августе 1918 года, ни в июне 1919 года во всем районе “Ганиной

       ямы” не было ни одного открытого, целого шурфа. Если допустить

       все-таки, что ко времени работы Исаака Голощекина и Ермакова был

       такой шурф или была еще другая шахта, то завал их можно было

       произвести или землей, добываемой откуда-нибудь со стороны, или

       путем обвала краев земли в колодезь шурфа или шахты. В первом случае

       землю должны были подвозить откуда-нибудь издалека, так как

       поблизости никаких следов, чтобы брали землю, не было; во втором

       случае на поверхности земли должна была образоваться большая

       воронка, вроде воронки шахты № 3. Чтобы затем маскировать воронку,

       надо было тоже подвозить землю со стороны, а сверху прикрыть ее

       дерном.

       Хотя никаких следов такой обширной работы на месте не было, и едва

       ли Ермаков с товарищами были к ней способны, тем не менее район

       “Ганиной ямы” был исследован и в этом отношении. Для этого глиняная

       площадка и полянка перед ней были пройдены продольными и поперечными

       траншеями. Такие же разрезы были сделаны на “полянке врачей” и еще

       на некоторых полянках, возбуждавших почему-либо подозрение. Разрезам

       подвергались также котлованы и ямы, примыкавшие к шахте № 7 и к

       шурфу № 3. Во всех случаях разрезы доводились до материковой земли,

       но ничего относящегося к делу найдено не было. Под восточным краем

       глиняной площадки разрез обнаружил старую, засыпавшуюся совершенно

       шахту № 5, которая, как видно из приведенной таблицы, была

       обследована, но тоже ничего не дала.

       При разрезе глиняной площадки оказалось, что она насыпана на

       естественный грунт земли, покрытый травой, как и вся остальная

       полянка вблизи шахты № 7. Трава, находившаяся под площадкой, видимо,

       умерла очень давно и представлялось очевидным, что эта площадка

       давнего происхождения и насыпана, вероятно, при разработке шахты №

       7, трава же принадлежала грунту, выкидывавшемуся из колодцев и

       складывавшемуся вблизи на лужайку. Разрезы полянки в восточной ее

       части установили, что в этой части полянка на высоте 8 вершков от

       материковой земли носит характер искусственной насыпки давнего

       происхождения, сделанной, видимо, во время постройки на этом месте

       бараков для рабочих, следы коих в виде почти совершенно истлевших

       бревенчатых лежней оказались в этой насыпке. Котлован, длиною до 70

       сажен, тянувшийся влево от шахты № 7, принятый сначала за

       обвалившуюся подземную разработку руды из колодца шахты № 7,

       оказался не имеющим никакой связи с этой шахтой, а являлся

       самостоятельным, глубоким разрезом для наружной добычи руды, без

       применения шахт. По дну его некогда, видимо, пролегал деревянный

       сруб для стока воды, имевший, быть может, в прежнее время общую

       связь с таковыми же сооружениями, шедшими от “Ганиной ямы”.

       Обвалившиеся бока котлована оказались естественными осыпями,

       вызываемыми выветриванием краев и весенним таянием снегов. Ничего

       относящегося к делу в нем также не найдено.

       19 июня были начаты работы по исследованию самой “Ганиной ямы”,

      представлявшей по внешнему виду маленькое озерко, саженей 15 в длину

       и сажней 10 в ширину. При помощи паровой машины, доставленной с

       Верх-Исетского завода, началась откачка из нее воды, закончившаяся к

       23 июня. 24-го озеро совершенно обнажилось от воды и достаточно

       обсохло; глубина его оказалась полторы сажени. Оно является очень

       старой заброшенной наружной разработкой руды, такой же, как и

       описанный выше котлован. Через все дно озерка идет канава,

       обложенная срубом (шегень), имевшая прежде задачей спуск воды в

       особо прорытую яму (зунд). Но так как яма завалилась, а шегень в

       нижней части разрушился, то по окончании выборки в ней руды она

       наполнилась водой, а по нижним слоям грунта вода просачивалась

       дальше, по общему уклону местности на юг, заливая на определенной

       высоте шурфы № 3, 5, б и 13 и шахту № 7. Откосы “Ганиной ямы” были

       прорезаны траншеями на глубину в полторы сажени, но в них ничего не

       оказалось. При розысках в августе 1918 года на дне “Ганиной ямы”

       была найдена одна неразорвавшаяся ручная граната того же типа,

       осколки каковых других находились в шахте № 7 и на полянке около

       нее. Возможно, что ермаковские друзья полагали, что в озерке есть

       рыба и хотели ее глушить.

       Общий вывод, который можно сделать по второму предположению на

       основании произведенных обследований и раскопок, заключается в том,

       что при желании скрыть тела Членов Царской Семьи так, чтобы они

       никогда не могли быть найдены, едва ли Исаак Голощекин ограничился

       бы сброской их в целом состоянии в какую-нибудь шахту, шурф или яму,

       которых пока найти не удалось. Он не мог не сознавать, что при таком

       способе сокрытия тел, если не удалось их найти при настоящих

       обширных раскопках, то в конце концов в будущем будут предприняты

       еще более серьезные и длительные работы, которые рано или поздно

       могут привести к открытию тел Августейших Мучеников.

       Сам же размер ныне произведенных раскопок и исследований тем не

       менее позволяет думать, что тела бывшего Государя Императора и

       Членов Его Семьи не остались похороненными в земле, а скорее были

       скрыты Исааком Голощекиным другим способом, изуверским, как и он

сам.

            

       “Мы вашего Николку и всех там пожгли”, — бахвалились пьяные

       ермаковские красноармейцы перед коптяковскими крестьянами, удирая из

       Екатеринбурга на Тагил.

       Приговоренный к смертной казни Антон Валек за три часа до смерти

       показывал Соколову, что на основании разговоров с бывшими главарями

       советской власти в Екатеринбурге он вынес впечатление, что “всех

       сожгли”.

       Николай Котечев, сидя в тюрьме, слышал будто бы разговор между двумя

         какими-то людьми, служившими охранниками у Исаака Голощекина, причем

       один из них сопровождал Исаака в его поездке в Москву после убийства

       Царской Семьи, и подслушал, как Исаак Голощекин рассказывал своим

       спутникам, что бывшего Государя сожгли.

       Когда в конце июня 1918 года Исаак Голощекин приезжал к Янкелю

       Свердлову, то в Москве, как говорилось выше, распространились

       упорные слухи, что где-то и кем-то убит бывший Государь Император. В

       действительности же тогда погиб Великий Князь Михаил Александрович.

       В отношении же бывшего Царя был несколько преждевременным. Когда

       теперь, после убийства всей Царской Семьи, Исаак Голощекин опять

      приехал к Янкелю Свердлову и привез какие-то три тяжелых ящика, то в

       городе распространилась молва, что Исаак Голощекин привез в бочках

       заспиртованные головы всех Членов Царской Семьи. Агентура

       передавала, что какой-то секретаришка из совнаркома, особенно

       настроенный к скорейшему переселению за границу, потирал руки и

       весело заключал: “Ну, теперь жизнь обеспечена; поедем в Америку и

       будем там демонстрировать в кинематографах головы Романовых”.

       Что же было действительностью теперь?

       Ясно, что Исаак Голощекин остался неудовлетворенным работой 17 июля

       Ермакова и его компании, а может быть, получил соответственные

       указания свыше, только 18 июля он едет сам в Коптяковский лес

       руководить новым сокрытием тел, и для этого способа привозят в лес

       10 пудов керосина, 9 пудов серной кислоты и еще три железных с

       чем-то бочки.

       После того как Исаак Голощекин свершил свое таинственное сокрытие

       тел, железные бочки увезли назад в город на коробках, а через

       несколько дней люди другого лагеря нашли в районе “Ганиной ямы”

       кострищи, нашли несколько порубленных драгоценных вещей,

       принадлежавших Царской Семье, нашли часть Их нательных образков,

       нашли остатки Их обгорелой одежды, белья и обуви, и нашли несколько

       обгоревших “осколков” от чьих-то крупных костей.

       Вот краткий перечень материала, собранного следственным

       производством по третьему предположению, легшего в основание работ

       по раскопкам и исследованию в районе “Ганиной ямы”, в целях

       освещения вопроса, сжег ли Исаак Голощекин тела Членов Царской Семьи

       или нет?

       Изучение в этом направлении требовало очень постепенных и осторожных

       работ: розысками в августе 1918 года костры и пепел с них были

       раскиданы; небольшой, но важнейший участок местности между Старой

       березой, шахтой № 7, глиняной площадкой и шурфом № 3 притоптан,

       частью разрыт, а местами и срыт. Сама шахта № 7 хотя и

       исследовалась, но неосторожно, поверхностно, только в целях

       отыскания в ней тел, причем малый колодезь шахты совершенно не был

       осмотрен. Если Исаак Голощекин сжигал тела, если пользовался при

       этом керосином, кислотой, то в районе “Ганиной ямы” легко могли

       остаться следы этих действий, сохранившиеся даже и теперь, но

       затоптанными, примятыми, розыск которых требовал очень детального

       исследования поверхности и осторожных раскопок.

       Вследствие этого работы были распределены на три группы:

       обследование всего района внутреннего кольца охраны; разработка и

       исследование шахты № 7 и специальное изучение и исследование

       поверхности местности в пределах, примыкавших к глиняной площадке.

       Работы эти начались 23 мая, но к началу откачки воды из шахты можно

       было приступить только с 12 июня, так как исследование поверхности

       не допускало присутствия вблизи шахты большого числа людей, почему

       разработка шахты и была начата позже.

       Детальное изучение всего района “Ганиной ямы” дало следующие

       существенные указания:

       А) У ямы, в которую сорвался грузовик, везший тела Членов Царской

       Семьи к глиняной площадке, как уже упоминалось, был небольшой

       костер. При исследовании его в нем найдены остатки обгорелых

       дощечек, какие употребляются для хороших укупорочных ящиков.

       Необгоревшие концы этих дощечек и земля под ними носили странные

       следы ожогов, происходящие не от огня. Эти дощечки и земля были

       посланы на экспертизу, которая определила вполне положительно, что

       как дощечки, так и земля из-под них подвергались действию кислоты.

       Очевидно, что эти дощечки принадлежали тому ящику, в котором была

       привезена в лес серная кислота; последняя была, по-видимому, в

       плохом сосуде, пропускавшем кислоту, которая попала на доски ящика.

       Об этом говорил еще сынишка садовника при доме еврея Войкова, что

       когда ящик был доставлен во двор дома, то кучер пробовал переставить

       его на другой экипаж, но кислотой обжег себе штаны. Во всяком

       случае, устанавливалось вполне прочно, что кислота, которую 18 июля

       привезли в Коптяковский лес, была доставлена до места сокрытия

       Исааком Голощекиным тел.

       Б) В подтверждение этого лесничие, которым были предъявлены

       найденные дощечки, показали, что такие же точно находились ими на

       глиняной площадке, у шахты № 7, когда они здесь были еще в июле 1918

       года. Отсюда становилось вполне понятным как нахождение у шахты

       кусков новой укупорочной веревки, так и то, что она разрезалась или

       перерубалась: ящик с кислотой привезли к самой глиняной площадке,

       где находились и тела, здесь, чтобы не перевертывать ящика при

       развязке, веревку разрубили и ящик раскололи и как сухим деревом

       пользовались для растопки костров.

       Следовательно, использование Исааком Голощекиным кислоты при

       сокрытии тел можно считать почти вероятным. В каких целях она была

       использована, пока остается неопределенным, так как следствие не

       успело произвести необходимой медицинской экспертизы. Пусть господа

       врачи ответят: способствует ли серная кислота уничтожению тела при

       сжигании на огне или она могла иметь другое применение?

       В) Найденные на “полянке врачей” листки медицинского справочника,

       которым мог пользоваться только врач, указывают, что операция

       сокрытия тел требовала присутствия врача. Помощь его могла быть

       нужна или при обращении работавших с кислотой, или при каких-нибудь

       особых хирургических манипуляциях над телами. Палец, найденный в

       шахте, был, безусловно, отделен хирургически, совершенно чисто, по

       фаланге второго сустава. Осколки обгорелых костей, если таковые

       принадлежали телам Августейших Мучеников, имели определенные следы

       порубки их, как и некоторые предметы драгоценностей, которые были

       зашиты в костюмах и лифчиках Великих Княжен. Вся эта дикая операция

        порубки тел для большого удобства при сжигании, конечно, не

       требовала присутствия врача. Но, если предварительно действительно

       отделялись головы у несчастных жертв Исаака Голощекина, если в

       таинственных трех железных бочках, увезенных потом назад в город на

       коробах, был спирт для заливки отделенных голов, то для этой

       операции нужен был именно врач.

       Г) Вне района, непосредственно окружавшего глиняную площадку, нигде

       вещей или предметов, принадлежавших Членам Царской Семьи, не

       находилось. Равно нигде больше в районе разработок не было

       каких-нибудь следов преступников, как только в пределах от ямы, куда

       завалился автомобиль, до “Ганиной ямы” включительно, причем все

       следы концентрировались и сгущались к полянке и примыкавшим к ней

       глиняной площадке, шахте № 7, костру у Старой березы и шурфу № 3.

       Дальше в окрестностях находились кое-какие предметы и следы людей,

       но все они, по изучению их, по опросе и предъявлении разным

       свидетелям и экспертам, никакого отношения к данному делу не имели.

       Вся работа Исаака Голощекина 18 июля сосредоточилась у глиняной

          площадки, и за пределы полянки не выходила. Особого шума при этой

       работе не было; не было и такого движения повозок, какое должно было

       бы быть, если, например, подвозили бы землю. В лесу, недалеко от

       рудника, жили хуторяне; они ничего резкого, шумного не слыхали. Один

       из них под вечер 18 июля подползал саженей на 20 к Коптяковской

       дороге, так что первая свертка уже оставалась влево от него. От него

       до рудника по прямой линии было 200 саженей; на дороге стоял

       часовой-красноармеец с винтовкой; было тихо и никакого шума со

       стороны рудника не доносилось. Был ли дым над лесом — он не заметил,

       уже темнело.

       Д) Покончив свою работу, Исаак Голощекин приказал разбросать костер;

       разбросали только один, тот самый, который был у шахты № 7. Костра у

       Старой березы не разбрасывали; он был разрушен розысками в августе

       1918 года. По-видимому, первому костру придавали больше значения;

       может, потому, что он был на совершенно открытом месте, а в расчеты

       Исаака Голощекина не входило обнаруживать свою работу на глиняной

       площадке; может быть, и потому, что на этом костре сжигались тела

       тех, которых даже пепла боялись Исаак Голощекин и Янкель Свердлов.

       Разбрасывая костер, работавшие разбросали из него угли, обгорелые и

       необгорелые остатки разных предметов по разным направлениям вокруг

       глиняной площадки, примерно на площадке круга радиуса шагов в 30 от

       центра глиняной площадки. Часть вещей и углей свалилась в воронку

       шурфа № 3, часть в котлован влево от шахты № 7, часть за глиняную

       площадку, в имевшийся там довольно густой кустарник. В воронке шурфа

       № 3 нашлись головешки от костра; некоторые были до 2-3 вершков в

       диаметре. Следовательно, огонь разводился сильный, продолжительного

       действия, такого свойства, который не понадобился бы, если сжигать

       хотели только одежду, белье и обувь. Кроме того, нахождение здесь

       остатков костра указывало, что если воронкой пользовались для

       сокрытия тел, то жгли костер и разбрасывали его уже после того, как

       надобность в воронке миновала. Иначе говоря, если тела не жглись

       вместе с одеждой и бельем, то схоронены они должны были быть

       совершенно раздетыми, даже без чулок.

       На откосе котлована, ближайшем к шахте № 7, нашелся вязанный

       Государыней Императрицей шнурок от мешочка, найденного раньше вместе

       с разбитой иконкой, на котором он носился на шее. Шнурок был

       перерезан или перерублен, что могло произойти или при желании лишить

       тело всяких наружных признаков опознания при погребении в земле, или

       при отделении головы от тела для сохранения головы в спирте.

       Между корнями кустарника, росшего позади глиняной площадки, нашлось

       еще три больших осколка обгоревших крупных костей; там же с ними

       оказались совершенно обуглившиеся, легко рассыпавшиеся куски

       сгоревшей обуви, две железных планки от корсетов и железный обруч от

       фуражки. Экспертизы костей еще не было. Эксперт врач выразился так:

       “Что же касается костей, то я не исключаю возможности принадлежности

       всех до единой из этих костей человеку. Определенный ответ на этот

       вопрос может дать только профессор сравнительной анатомии. Вид же

       этих костей свидетельствует, что они рубились и подвергались

       действию какого-то адепта, но какого именно, сказать может только

       научное исследование”. В то время произвести такое исследование было

       невозможно, но как-то трудно предположить, чтобы посторонние кости

       могли попасть в костер вместе с предметами одежды, белья и обуви

       Членов Царской Семьи.

       Это общее исследование всего района давало скорее больше данных за

       то, что Исаак Голощекин скрыл тела путем их сожжения на кострах, чем

       обстоятельств, опровергавших такое предположение. Всякий раз, когда

       хочется отказаться от этой идеи, приходится давать фактам несколько

       натянутые толкования вроде того, что хоронили тела в земле

       совершенно голыми. Как бы при этом ни были искажены тела, Исаак

       Голощекин отлично понимал, что для русского христианина имеет

       значение не нахождение физического цельного тела, а самых

       незначительных остатков их, как священных реликвий тех тел, душа

       которых бессмертна и не может быть разрушена Исааком Голощекиным или

       другим подобным ему изувером из еврейского народа.

            

       Паровая машина Верх-Исетского завода оказалась неисправной, и пока

       ее чинили, откачка воды из шахты № 7 производилась при помощи двух

       сильных ручных насосов. Работы начались 12 июня и к 25 июня вода

       была удалена. Изучение шахты произвел сам следователь Соколов.

       Сруб большого колодца шахты старый, но везде хорошо сохранившийся. В

       стене сруба вбиты железные скобы, по которым в прежнее время

       производился спуск в большой колодезь. Весь сруб в полной

       исправности, но на самих бревнах имеется много наружных небольших

       царапин и расщепов, возможно, и от внедрения в них небольших

       осколков ручных гранат, которые находились здесь при розысках в

       августе 1918 года. Глубина большого колодца до пола оказалась всего

       5 сажен 7 вершков. Пол сложен из горбылей, толщиною в 3 вершка. Под

       полом материковая земля, грунт которой твердый, глинистый, с

       примесью мелкого камня. На деревянном полу оказалось немного ила,

       который был весь собран и извлечен наверх для специального

       исследования. Равным образом был взят для исследования пласт земли

       из-под пола глубиною в 4 вершка.

       Сруб малого колодца шахты представился в таком же виде, как и

       большого колодца. Никаких повреждений и заделок на нем не было

       видно. На дне малого колодца лежала земля, причем поверхность ее

       оказалась выше пола большого колодца на 12 вершков. Ясно было видно,

       что эта насыпка недавнего происхождения и вполне походила на глину с

       глиняной площадки. Вся эта масса земли была извлечена из малого

       колодца и разложена для исследования на особый брезент. Под насыпкой

       оказался пол из вершкового теса, положенного прямо на материковый

       грунт. На уровне пола по удалении насыпки обнаружился подземный ход

       в восточном направлении, имевший в длину 7 аршин, в высоту один и

       три четверти и в ширину один с четвертью аршина. Коридор закреплен

       деревянными лежнями, стойками, огнивами и подхватами. Кончается он

       стенкой, также закрепленной при помощи горбылей и одной стойки.

       Стенка была разобрана, причем под ней ничего, что бы привлекало

       внимание, не найдено. Весь коридор был вполне в исправном виде и

       носил следы неприкосновенности с давнего времени.

       Таким образом, состояние обоих колодцев шахты № 7 абсолютно

       исключает всякую возможность нахождения где-либо в ней или ее

       разработке трупов Августейшей Семьи.

       Это и надо было ожидать, так как ни размеры шахты, ни участие в

       сокрытии тел Исаака Голощекина не согласовались с идеей надежного

       сокрытия следов совершенного преступления. Только предвзятость мысли

       могла создать такое напряженное внимание к этой шахте и отвлечь в

       свое время внимание следственных властей и офицеров от детального

       изучения ближайшего района по свежим следам преступников.

       При выборке засыпки, оказавшейся в малом колодце шахты, на глубине

       трех вершков от поверхности лежал труп маленькой собачки,

       принадлежавшей Великой Княжне Анастасии Николаевне. Собачку эту

       подарил Великой Княжне один раненый офицер, лежавший в госпитале

       имени Ее Высочества, причем она была так мала, что Великая Княжна

       возила ее или в рукаве костюма, или в муфте. Убийцы обнаружили

       собачку, вероятно, уже по привозе тел на глиняную площадку; это

       может быть показателем того, что в Ипатьевском доме после убийства

       тела не осматривались и не обшаривались или если и осматривались, то

       очень поверхностно, что согласуется и с показаниями Медведева и

       Якимова. С другой стороны, наличие собачки при Великой Княжне

       свидетельствует, что Анастасия Николаевна, и соответственно,

       вероятно, и Другие, была одета по-дорожному и, не расставаясь в

       дороге с собачкой, взяла ее с собой, сходя в комнату убийства.

       Затем вся засыпка из малого колодца была осмотрена и промыта на

       решетках, причем в ней оказались следующие предметы:

         12 кусков какого-то беловатого вещества, смешанного с глиной.

         Вещество издает сильный запах сала и легко крошится в руках. По

         внешнему виду очень похоже, что это растопленное, со сжигавшихся

         тел сало, смешавшееся с глиной из-под костра. Однако установить

         природу вещества окончательно можно только очень сложной

         экспертизой в специальной научной лаборатории.

         5 кусочков расплавленного свинца, вылившегося под действием огня

         из пулевых оболочек.

         Серебряный, вызолоченный значок Уланского Государыни Императрицы

         полка, с датой 1803-17/V-1903, поднесенный Ее Величеству полком в

         день столетнего юбилея полка. Государыня носила этот значок на

         шейной цепочке.

         Серебряная рамочка от маленького шейного образка одной из Великих

         Княжен и кусочки цинковой пластинки со следами краски, являющиеся

         остатками от самой иконки.

         Осколок жемчужины прекрасного качества.

         Кусочек какого-то золотого украшения, отрубленный рубящим оружием.



  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.