Bring Me to Life

Bring Me to Life

https://ficbook.net/readfic/2979760

Направленность: Слэш
Автор: Aki Kida (https://ficbook.net/authors/141968)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Чен/Бэкхён, Лухан/Минсок, Лухан, Бэкхён, Чен, Сюмин
Рейтинг: PG-13
Размер: Мини, 20 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Метки: ОМП, Ангст, Драма, Hurt/Comfort, AU

Описание:
Чондэ опускается на самое дно личного кошмара и безумия, пока не появляется он, заставляя мир вновь окраситься яркими красками, а сердце биться чаще.

Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:
работа написана для Flashback's Battle паблика https://vk.com/asianflashbacks
фром ми вив грейт лав!

Каждое утро Минсока начинается с того, что тот просыпается, ополаскивает лицо прохладной водой, чистит зубы, напяливает штаны и футболку, проводит пятерней по рыжим с отросшими черными корнями волосам и спешит в квартиру напротив. Он неслышно заходит, отпирая дверь своим ключом, прокрадывается на кухню и начинает готовить завтрак на двоих, пока звуки «присутствия кого-то» не будят Чондэ, и тот, зевая во весь рот, бредет, потягиваясь, на запах ароматного кофе и яичницы, не удосуживаясь надеть штаны.

Мин привычно оборачивается на шорох в коридоре и замечает его, стоящего в проеме, с волосами, торчащими в диком беспорядке ото сна, белой майке на размер больше со спадающей с плеча лямкой и трусами-шортами с нарисованным спереди слоном. Чен щурится, натирая слезящиеся глаза кулаком, и проходит к окну, случайно задевая Мина бедром, чтобы закрыть шторы. Солнце сегодня решает выглянуть из-за туч и светит ярко, что радует любого, но не любящего полумрак комнаты Чондэ, глаза которого не привыкли к тому, что ярче экрана монитора.

- Мин, когда он вернется? – капризно тянет Чен, садясь за стол, на котором уже стоит его порция завтрака и берет в руки вилку. Мин поджимает и без того тонкие губы и, ни слова не говоря, садится рядом, пиля яичницу на тарелке на кусочки и отправляя один себе в рот.

- Мин, - тянет Чен уже жалобно, что заставляет Минсока съежиться и дрожащей рукой схватиться за чашку с кофе. Он давится куском, попавшим не в то горло, и долго кашляет. Чен с надеждой в наивных блестящих глазах смотрит на Минсока. Мин уже устал объяснять, пытаться докричаться.

- Чен, мы уже говорили на эту тему.

Чондэ тут же мрачнеет и кладет вилку на стол.

- Я не голоден, - бросает он, поднимаясь из-за стола, и удаляется в свою комнату. Мин слышит хлопок дверью и тоже откладывает прибор на стол, обхватывая ладонями виски. Устал – слишком просто. Откровенно – заебался.

Мин бьет кулаком по столу и встает, направляясь за Ченом. Он прислоняется ухом к двери и слышит, как тот печатает что-то на компьютере. Очевидно, что тот принялся за работу. Мин опускается на пол и некоторое время считает до ста, чтобы успокоиться. Сегодня ему категорически не хочется уходить и оставлять Чондэ в полном одиночестве, потому что за вот такими вопросами обязательно следуют срывы. Но в офисе сегодня сдача проекта, и презентация целиком лежит на Мине, а у того в голове мысли идут бессвязным потоком. Некому даже позвонить и попросить присмотреть за Ченом, пока тот не разберется с работой и не примчится домой.

Мин медлит, заходя в комнату Чондэ. Он застает его, как и предполагалось, за работой и осторожно трогает за плечо.

- Я занят, - слышится в ответ, и Мин приседает на корточки, опускаясь рядом с его креслом.

- Чен, мне нужно сегодня на работу, - осторожно начинает он.

- И? – Чен хмурится, потому что в алгоритме программы проскальзывает ошибка, и тот не может ее отыскать.

- С тобой все хорошо?

- А что со мной может быть не хорошо? – огрызается Чондэ, отталкиваясь от стола и разворачиваясь на стуле.

- Я уйду, вернусь, как закончу, пожалуйста...

- Иди.

- Не делай ничего...

- Иди!

Минсок вздыхает и выходит, поднимаясь с колена, обнимая на прощание не двигающегося Чондэ и целуя в макушку, пахнущую абрикосами и табаком.

- Я скоро буду, - говорит он, хотя все в нем кричит и скребется, воет, чтобы тот остался, попросил очередной отгул, просто уволился к чертям.

Поворачивая ключ в замке, он ощущает, как в его душе нарастает тревога.

Она не оставляет его в офисе ни на секунду, пока тот просматривает отчеты и делая последние поправки. Он сглатывает и расслабляет галстук, чувствуя, как по виску стекает капля пота, несмотря на то, что кондиционеры в помещении работают на полную мощность. На презентации он бесконечно запинается, путается и нервничает еще больше под строгими взглядами хмурящихся компаньонов. Он с трудом заканчивает доклад, а потом где-то с час сидит в кабинете директора, и тот громко отчитывает его, что слышно в соседних кабинетах. Мин хоронит свою надежду уйти домой пораньше, пропуская мимо ушей вопли начальника о его некомпетентности и о том, что он едва не загубил проект, на который угрохана куча времени и вложена уйма денег. Минсока лишают премии, но тот лишь пожимает плечами и удаляется на свое рабочее место, отсчитывая, сколько минут остается до конца рабочего дня. В груди неприятно колет, а от напряжения болит голова.

В назначенный час он срывается с места и, не прощаясь ни с кем, несется к выходу, расталкивая такую же спешащую толпу. В лифте душно, а еще он едет слишком медленно. Не лучше в автобусе, и Мин мысленно сыплет проклятия в сторону своей вечно ломающейся машины. До их квартала три остановки. Сердце колотится, как бешеное, и Ким молится, чтобы его предчувствие ошиблось.

До дома с остановки он добирается бегом, по лестнице взбирается на четвертый этаж, игнорируя лифт. Он тоже будет медлить, в этом Мин уверен. Ключ не хочет попадать в замок, руки предательски трясутся, и Минсок раздраженно отбрасывает мокрую прядку, налипшую на лоб. Замок долгожданно щелкает, и он бросается в темный коридор, на ходу скидывая ботинки, не развязывая шнурков. Света в комнатах нет, кроме гостиной, поэтому Минсок бросается туда. Он открывает приоткрытую дверь и отшатывается, стукаясь спиной о стену, и прикрывает трясущимися руками рот. Связки парализует, а глаза застилает пелена. Дышать становиться трудно, не то, что двигаться, но Мин с трудом делает шаги в комнату, где пол усеян обломками стульев и журнального стола. В углу валяется разбитая плазма. Мин ступает осторожно, потому что на пушистом черно-синем ковре виднеются осколки ваз и статуэток.

У Чондэ, отвернутого лицом к окну, трясется спина. Мин слышит, как он икает и всхлипывает. Он прикрывает глаза на секунду и выдыхает, чтобы собраться с силами и обогнуть Чена. Он не выдерживает и разворачивает того за плечо, хоть и смерть как боится, что тот сорвется с места и ударит. В истерике Чондэ может натворить что угодно. Чен хрипит, а Мин падает рядом на колени, срываясь на рыдания, не чувствуя, как осколки впиваются ему в ноги.

Лицо Чондэ мокрое от слез, глаза безумные, блестящие черными расширенными зрачками, а рот весь в крови, которая стекает по подбородку на шею, пачкая воротник футболки, которая пропиталась красной влагой уже прилично. Из горла парня вырывается булькающие смешки, сменяемые гортанным воем, и он отправляет очередной кусок стекла в рот, начиная жевать с безумной улыбкой на лице, изредка хрипя и кашляя кровью.

Собравшись с мыслями, потому что медлить нельзя, Мин с силой бьет его по щеке. Потом еще раз, затем садится ему на ноги, с трудом раскрывая сжавшиеся челюсти. Взгляд Чондэ постепенно становится осмысленным, пока Мин надавливает тому на щеки, громко крича на него не своим голосом.

- Быстро выплевывай, сука!

Чен приоткрывает рот, и на рубашку Минсока вываливаются кусочки стекла, перепачканного кровью. Постепенно Чондэ приходит в себя и истерика сменяется болевым шоком, пока Мин судорожно набирает скорую, а потом баюкает парня, прижав к груди, шепча что-то успокаивающее.

Минсок не знает, какого черта остается с этим психом и откачивает, каждый раз после подобных выходок. Возится с ним, как с маленьким, хотя мог бы просто бросить.

Наверное, виновата во всем сука-любовь, которая в Мине, видимо, сдохнет вместе с ним. И еще долбаная надежда, что тот станет нормальным и сможет полюбить его в ответ.

Мин качает воющего парня, осторожно целуя в макушку, а потом передает врачам скорой и следует за ним в больницу, где рассказывает все мужчине в снежно-белом халате, а потом ждет несколько часов в приемном покое, уставившись в пол и молясь, чтобы все обошлось.

Когда к нему подходит доктор и тормошит за плечо, Мин понимает, что успел задремать. Он вскакивает и испуганно смотрит на врача. Тот успокаивающе гладит его по плечу.

- Все обошлось, пару дней понаблюдаем, а потом, если ничего серьезного не случится, то можете забирать домой.

Мин от души благодарит врача и обещает приехать рано утром – сейчас Чондэ все равно спит под капельницами. Он едет домой и, не раздеваясь, плюхается на кровать, устало решая, что приберется потом. Вставать уже через несколько часов, и тот вырубается моментально, едва заведя будильник на половину шестого.

***

Минсок не помнит, когда именно влюбился в улыбчивого парня, живущего напротив. Скорее всего, именно тогда, когда тот только переехал в их дом. Первая встреча была внезапной – их балконы граничили друг с другом, и оба вышли покурить. Тогда Мин смущенно кусал губу, потому что курить в компании незнакомца на соседнем балконе было неловко, а тот улыбался, по-кошачьи приподнимая уголки тонких губ, и выпускал сизый дым, барабаня пальцами по перилам. Чен умел завести разговор, и они заболтались, спохватившись только через полчаса, и решили продолжить общение в квартире. В квартире Мина. Которое растянулось на полтора года, за которые парни сблизились до отметки «лучшие друзья».

Сердце Минсока радостно трепыхалось, когда тот услышал, что Чондэ не интересуется девушками, что ему нравятся парни. Он пытался спрятать улыбку и не краснеть так явно, однако фраза «Я хочу тебя познакомить кое с кем» заставила подождать с признанием. Внутри все неприятно сжималось в обидной догадке, но Мин шел на встречу в кафе, мрачнея и лелея надежду, что все обойдется.

«Это Чхве Джонхун, мы... встречаемся, в общем», - этими словами Чен, сам того не осознавая втаптывал чувства Минсока в пыльный пол кафетерия, в котором подавали отвратительный кофе. Мин старательно держал лицо, пока Чондэ шутил, радостно улыбаясь и держа под столом руку Джонхуна.

Минсока откровенно тошнило. Эти двое были слишком приторны, слишком влюблены и... слишком идеальны. Мин пытался пропускать мимо ушей лепет Чондэ, сводя разговоры на общие темы. Сосед быстро понял, что к чему.

«Тебе не нравится Джонхун?» - однажды поинтересовался он, напряженно всматриваясь в столешницу, на которой виднелись следы от чашки с кофе.

«Я слишком ревную тебя к нему», - так Мин решил отшутиться. По факту – правда, но интонация такая, что Чен мигом расслабился и рассмеялся, облегченно выдыхая.

«Я буду стараться побольше времени проводить с тобой, прости, я совсем тебя оставил».

Мин улыбался другу и искренне ненавидел Джонхуна за то, что тот отобрал у него самого дорогого человека. За то, что тот получал больше, чем просто улыбки и шутливые тычки в плечо. Днем Мин ходил гулять с другом, вечером сосед исчезал, а ночью Мин доводил себя до разрядки, слушая чужие стоны за стенкой и представляя себя на месте Джонхуна. Утром он краснел, глядя на сонное и счастливое лицо парня, зашедшего на кофе – Хун уходил рано, и вспоминал свои липкие ладони, сбившееся дыхания и красные от стыда и ненависти к самому себе щеки. Чен, весь такой помятый и сонный, растрепанный, щебетал как всегда что-то о работе, а в голове у Мина стоны, приглушенные гипсокартоновой стеной, от чего в боксерах неприятно жмет.

Чондэ и Джонхун были идеальной парой. Настолько идеальной, что даже Минсок, скрипя зубами, не мог этого отрицать. Хоть он и отчаянно завидовал, ему казалось, что никто не сможет сделать Чена настолько счастливым. Когда они были вместе, оба сияли так, что глазам было больно смотреть. Им было наплевать на окружающих, у них был свой маленький мирок, в котором никому не было места, кроме этих двоих. Даже лучшему другу.

«Мы хотим пожениться».

Бред. Нелепица. Никому не нужная, но Чондэ светился, постоянно глядя на тонкое кольцо из белого золота на среднем пальце. А после его ухода Мин долго бился головой об стол, потому что, мать его, у него так никогда не было и не будет. Чтобы на всю жизнь. Чтобы дышать одним единственным именем. Чтобы быть таким же любимым.

Возможно, Минсока можно корить и презирать, но он был искренне счастлив, когда Чондэ ворвался к нему в квартиру в дикой истерике, и сквозь всхлипы и бессвязные предложения того он понял, что Джонхун разбился на машине.

Он строил сочувствующее лицо, гладил соседа по спине и надеялся, что тот скоро успокоиться. Теперь он снова мог быть рядом с ним, единственным, хоть и не любимым. Но Мин верил, что пройдет, и это временное. Можно сколько угодно его осуждать, но кто не хочет своего счастья? Вот и Мин искренне желал его всем сердцем, строя планы по захвату разбитого сердца тайной любви. Однако Чен откровенно свихнулся.

Со стороны он мог походить на нормального, но только Минсок знал, каков он в ярости, когда накрывает воспоминаниями и желанием быть рядом с любимым человеком.

Чен резал вены, царапался, кусался и мог двинуть кулаком в челюсть, если Мин отнимал нож, лезвие или что-нибудь еще потенциально опасное для его жизни. Чен выбрасывался из окна, и ему дико повезло, что жил он на четвертом. Переломанные ноги – не сломанный позвоночник или шея, плюс кусты под окнами амортизировали падение. Чондэ мог пытаться придушить себя, бросаться под машины, и ужас, который пережил Мин, буквально выдергивая из лап смерти соседа, не сравнится ни с чем.

В остальное время Чен убеждал себя, что Джонхун в командировке, и Минсок мог дышать спокойно, пока тот не начинал вспоминать.

«Это пройдет», - шептал Минсок по ночам, как мантру, прислушиваясь к шорохам за стенкой. Время шло. Истерики не проходили. Чондэ отказывался верить. Равно, как и идти к психиатру. А заочно ставить диагнозы без беседы с больным врачи отказывались.

Безумная любовь становилась безумным кошмаром.

***

- Как ты? - Минсоку действительно интересно, хоть и хочется ударить в солнечное сплетение со всего размаху, а потом добавить локтем по спине, когда тот согнется.

-Ничего, - Чондэ немного стыдно, но что сделано, то сделано. Таков его принцип. – Извини, - но извиниться, никогда не помешает.

У Мина на языке висит «больше так не делай», но тот знает, что бесполезно. Что сосед выкинет что-нибудь подобное, нужно только подождать.

- Ты пойдешь со мной ко врачу, - холодно говорит он вместо этого, ставя пакеты с одеждой и прочими пожитками на заднее сидение.

- Мы только что от врача, - Чондэ жмет плечами и садится в машину. Мин приземляется на водительское сидение.

- К психиатру. И только попробуй со мной поспорить, - шипит Мин, не дотрагиваясь до ключей.

- Я не болен, - вспыхивает Чен, но тут же сникает и замолкает.

- И не доводишь себя до полусмерти! Хватит с меня, Чен, я устал с тобой возиться и прислушиваться к каждому шороху за стенкой! Я седею каждый, мать твою, раз, когда ты выкидываешь подобное. И жрать стекло и ржать при этом, как поганый клоун – это не нормально! Ты едешь к гребаному врачу прямо сейчас, и меня не ебет, как ты туда попадешь. Если надо, я приволоку тебя силком, понял?

Чен молчит и боится дышать, потому что Мин впервые на него орет в бешенстве. Он хочет по привычке возразить «что же тогда тебя со мной держит, если я псих», но инстинкт самосохранения подсказывает, что лучше молчать. К доктору Чен все же попадает, а потом психиатр долго беседует с Минсоком, вручая ему какую-то бумажку. По-видимому, рецепт.

- Я тебе их в глотку сам запихаю, если не будешь принимать, - шепчет Мин ему на ухо, когда замечает недовольный взгляд. Чен вздыхает и покорно идет по коридору, чувствуя, как со стыда горят щеки. Ему стыдно находиться в психушке, стыдно за то, что он только что вышел от врача, стыдно, потому что считает себя нормальным, просто...

- Ты будешь посещать тренинги, все равно ты здесь не останешься, правильно?

Чен молчит и накидывает капюшон на голову, надеясь, что его лицо никто не запомнит. Ему кажется, что на него смотрит каждый, хотя всем плевать на очередного поехавшего крышей чудика. Врачи со скучающим видом бродят по коридорам, разыскивая результаты анализов или истории болезни, а пациенты мирно сидят на стульчиках, ковыряя пальцем краску на стенах, или бубня что-то непонятное.

Следующая встреча с врачом назначена через три дня, и Чондэ искренне не хочет возвращаться в богом забытое место, в стенах которого веет отчаяние болью и безумие.

«Я здоров, - думает он, садясь в машину. – Джонхун, возвращайся быстрее

и вытащи меня из этого кошмара».

***

Чен лечится примерно месяц, за который Минсок привыкает следить за тем, пьет ли тот лекарства, а не выбрасывает в унитаз. Чондэ, морщась, послушно глотает пилюли, запивая холодной водой, и почти с ненавистью смотрит на друга, готовящего кофе. Он считает эти таблетки полной ерундой, от которой в голове пусто и вечно хочется спать.

Минсок напевает что-то себе под нос, наблюдая за яичницей, чтобы не пригорела, и косится в сторону соседа, который хмуро сидит на стуле, уставившись в пол.

- Как дела?

- Отвратительно, - хмыкает Чен, поднимая глаза. – Меня почти убедили, что я псих.

- Ты не псих, - мягко возражает Мин, ставя завтрак перед парнем. – Просто у тебя временное расстройство. Это лечится.

Чен молчит, зная, что все, что скажет Мину, будет парировано.

- Тебе нужен свежий воздух, пойдем в парк? Сегодня погода хорошая, – спрашивает Мин будничным тоном, пережевав кусочки яичницы.

Чондэ хмуро смотрит на яркое ненавистное солнце и кивает, вздыхая. Парк так парк. Хотя понятие свежий воздух, по его мнению, в городской черте смотрится немного нелепо. Но он не возражает, шнуруя ботинки и натягивая сверху ветровку.

***

Мин держит Чондэ под руку, когда они идут по дорожке меж деревьев, они смотрятся явно, как парочка, так он думает, и эта мысль греет его, пока рассказывает забавный случай в офисе. Чен улыбается и смеется, немного натянуто. Но друг не замечает, продолжая что-то щебетать.

Чондэ думает о Джонхуне. Доктор научил его воспринимать слова о гибели любимого человека спокойно и отчужденно, но боли где-то под сердцем это не уменьшает. «Защитная реакция. Вам придется смириться и поверить». Хорошо говорить тому, кто не терял...

В горле становится сухо, и Чондэ оглядывается по сторонам в поисках киоска с водой.

- Что? – спрашивает Мин, когда видит, что Чен отвлекся и рыскает взглядом по парку.

- Пить хочется, - улыбается тот в ответ, и Мину грустно. Потому что улыбка натянутая, а в потухших карих глазах плещется невыносимая усталость. Хочется обнять и поцеловать, пообещать, что все будет хорошо, но вместо этого Мин отпускает его руку, кидая «я сейчас», и отправляется на поиски палатки.

Чен застывает, не зная, отойти и сесть на лавочку или просто продолжать идти. Мин скрывается за деревьями, и Чондэ впервые за долгое время чувствует облегчение. Он понимает, что друг заботится, но эта забота уже стоит поперек горла. Внезапно Чондэ слышит позади собачий лай. Он хочет повернуться, но организм, напичканный лекарствами, тормозит, и он чувствует, как в спину его толкают сильные лапы, и он падает, не сумев устоять.

- Он не кусается, не бойтесь! – слышится ему, когда он почти умирает от страха под нависшим животным. Он чувствует, как лапы убираются с его тела. Привстав и обернувшись, он видит, как хозяин оттаскивает пса за ошейник, громко выговаривая тому за неподобающее поведение. Чондэ поднимается на ноги, и хозяин, закончивший с псом, поворачивается к нему.

- Простите, он маленький еще, шалит немного, - собеседник неловко чешет затылок, пока глаза Чондэ с жадностью ощупывают его лицо. Внутри холодеет. Знакомые тонкие черты, узкие, как будто лисьи глаза и аккуратные персиковые губы, Чен не думает ни о чем, когда поддается эмоциям. Только бросается вперед и порывисто обнимает шокированного парня, не чувствуя, как по щекам скатываются горячие слезы. Он лишь шепчет «ты вернулся», а спина сотрясается в рыданиях. Незнакомец несколько секунд ошарашено стоит столбом, потом пытается образумить «вы перепутали, простите, я не ваш друг», а потом перестает и осторожно поглаживает по плечам парня, вцепившегося в его толстовку и уткнувшегося в изгиб шеи. Он чувствует, как намокает воротник, как пес с громким лаем носится вокруг, и отчего-то ему становится грустно.

Чондэ судорожно хватает ртом воздух, а его руки переползают чужую шею. Он обнимает так крепко, как может, шепча «я дождался» и срываясь на плач. Чен не слышит, как его зовет Минсок, а потом роняет только что купленную бутылку воды на асфальт.

- Чен, Чондэ, - зовет друга Мин, буквально оттаскивая того от шокированного парня. – Простите его он немного... – Мин поворачивается, чтобы рассмотреть его. – Джонхун? – вскрикивает он, отшатываясь.

- Простите, вы ошиблись, и ваш друг тоже... – бормочет парень в толстовке, подзывая собаку. Минсок вглядывается и видит, что черты лица все же другие, более резкие и острые, даже угловатые, какие-то выражены больше, какие-то меньше, но перед ним явно стоит другой человек.

- Извините меня и... Чондэ, успокойся, - прикрикивает Мин, когда видит, что друг садится на корточки и утыкается лицом в ладони. Он встает рядом и начинает гладить по волосам. – Вы явно не Джонхун... так что... извините нас, что напугали. Просто мой друг немного не в себе.

- Мин, он вернулся, - повторяет Чондэ, поднимая мокрое от слез лицо. Парень в толстовке ежится на секунду.

- Чен, присмотрись, это не он, успокойся уже, - Мин дергает его за руку. – Поднимайся, пойдем домой. Простите, но вам лучше уйти, - натянуто улыбаясь, просит Мин. Однако отчего-то незнакомец решительно подходит к смотрящему с надеждой Чондэ и садится рядом, оказываясь лицом к лицу.

- Привет, возможно, вы ошиблись, я Бён Бэкхён, - парень улыбается и протягивает руку, на которую Чен несколько секунд смотрит с ужасом, а затем осторожно жмет. – Я провожу вас домой.

- Не стоит, - отрезает Мин, дергая того за руку. Чондэ послушно поднимается, однако вырывается и бросается ко вставшему следом Бэкхёну.

- Ты меня не оставишь? – спрашивает он, лихорадочно блестя глазами. – Больше не оставишь?

- Пойдём, Чондэ, - Бэкхён игнорирует недовольные мины Минсока. – Тебе его сейчас не увести, если он не в себе. Я помогу, - шепчет он ему. Мин скрипит зубами, потому что парень прав. Чондэ от него не оттащить никак. – Возьми, пожалуйста, мою собаку. – Бэк вручает Мину поводок и берет парня под руку. – Куда идти?

Мин хмурится, глядя на то, как Чондэ смотрит на Бэкхёна, как разговаривает с ним, как улыбается. Чондэ давно так не улыбался, ярко и солнечно, что Мин отвык. Постепенно в душе разгорается ненависть к парню с собакой, но ему остается лишь дергать поводок и смотреть, как эти двое быстро находят общий язык.

В квартире Мин быстро дает Чондэ сок с растворенным снотворным, и устало прислоняется к косяку, когда тот засыпает прямо на диване.

- Я бы не отказался от чая, - тихо говорит Бэк, тяжело вздыхая. Мину хочется вылить ему кипяток в лицо, но он кивает и идет заваривать чай, жестом показывая, чтобы следовал за ним.

На кухне они сидят молча. Первым заговаривает Бён, наблюдая, как его собака мирно сопит в углу у батареи.

- Что с ним?

- Тебе какая разница? – Мин груб до невозможности, но Бэк и бровью не ведет.

- И все же, - Бэк только вздыхает и продолжает. – Ты сам меня перепутал с Джонхуном. Кто это?

Некоторое время Мин молчит, думая, как преподать ему информацию так, чтобы парень больше никогда здесь не появлялся.

- Бывший парень, который умер в автокатастрофе. И после этого Чен поехал крышей, думает, что он жив, периодически срываясь в истерики, в которые пытается сдохнуть.

Бэкхён молча допивает чай, не глядя на Мина, который в душе ликует.

- Я так на него похож? – внезапно спрашивает Бэк, и Мин теряется.

- На самом деле, только на первый взгляд, - признается он. – И что с того?

- Ничего, просто интересно, - Бэк закусывает губу, кидая взгляд на дверь гостиной, где на диване спит Чен.

Бэкхён собирается домой, и Мин мысленно торопит его, гадая, что бы такого соврать Чондэ, чтобы тот поверил. Он надеялся, что тот не спросит про Бёна. Но тот вдруг хватает блокнот, лежащий на обувнице, ручку и что-то чиркает на листочке.

- Позвони, пожалуйста, я хочу знать, что все с ним в порядке, - просит он, протягивая вырванный листочек.

- Повторюсь, тебя это не касается, - шипит Мин, отводя его руку. Бэк хмурится и всовывает ему листок.

- Он кинулся мне на шею в парке и думает, что я его мертвый бывший. Меня это касается, - парирует Бэкхён, подзывая собаку и нацепляя на нее поводок. – Позвони мне вечером, я буду волноваться.

Едва за парнем закрывается дверь, листок летит в мусорное ведро.

«Не дождешься, - думает Минсок. – Он только мой, и никто нам больше не нужен».

Минсок считает Чондэ безумным, хотя сам медленно сходит с ума.

***

Утро встречает Мина головной болью, и он, охая, садится на кровати, понимая, что безнадежно проспал привычный завтрак. Он суетится, носится по квартире в сборах и выскакивает на лестничную клетку в одних носках, привычно отпирая дверь ключом. До него внезапно доносится радостный смех и болтовня Чондэ. Внутри все холодеет, и он несется на кухню, обнаруживая на стуле Бэкхёна с чашкой кофе в руке, давящегося смехом. Напротив того сидит Чен, что-то рассказывая и активно жестикулируя, забыв про яичницу на столе.

- Какого черта ты здесь? – вырывается у Мина, и Бэкхён щурится, но отвечает, мило улыбаясь.

- Ты мне так и не позвонил, а я волновался.

Минсок краснеет от злости, потом бледнеет, борясь с диким желанием схватить наглеца за шкирку и вытащить на лестницу для разговора, а потом кубарем спустить по ступенькам.

-Мин, ты рад, что мой Джонхунни вернулся? – спрашивает Чен, улыбаясь так, что больно смотреть. – Я счастлив.

- Чондэ, мы уже это обсудили, я не он, - мягко поправляет Бэк, но тот только отмахивается.

- Да-да, Мин, так ты рад?

- Конечно же я рад, - Мин находит в себе силы улыбнуться в ответ. – Бэкхён, можно на пару слов?

Бён безмолвно следует за ним, и они выходят на площадку, где нового знакомого грубо толкают к стене и хватают за воротник полосатой рубашки.

- Что тебе от нас нужно? – шипит Минсок, теряя контроль над собой.

- От тебя мне ничего не нужно, - холодно отвечает Бэк, с невозмутимым видом пытаясь расцепить стальную хватку. – Я пришел к Чондэ, потому что волновался.

- Не говори чепухи...- Мин больно припечатывает Бэкхёна к стене. – Проведал? Теперь уходи! – он указывает на лестницу. Бэк отталкивает его от себя.

- Повторюсь: я пришел к Чондэ, - улыбается Бэкхён. – И знаешь, он, кажется, рад меня видеть.

- Он болен, - чеканит в ответ Мин. – Чен не соображает, что творит...

- Он здоровее многих, - грубо обрывает его Бэк. – У него просто сильная душевная травма, которая не стоит того, чтобы разыгрывать из этого трагедии.

- Да что ты... – Мин краснеет от злости, вспоминая, как отстирывал окровавленную рубашку и выбрасывал мебель, превратившуюся в мусор после очередного припадка. – Да что ты понимаешь, ты не вытаскивал его эти несколько лет с самого края!

Бэк вырывается и входит в квартиру, оставляя Мина остывать и сбивать костяшки о стену.

- Ты зайдешь еще? – спрашивает Чондэ напоследок, провожая Бэкхёна. Тот кивает и улыбается, трепля по голове. Чен счастливо смеется и закрывает дверь.

- Не пускай больше незнакомцев, - хмуро выговаривает ему Мин, едва тот поворачивается.

- Это же Джонхун, - откровенно удивляется Чондэ, и Минсок больше не выдерживает

- ЭТО НЕ ДЖОНХУН. ОН МЕРТВ! – выкрикивает Минсок, ударяя кулаком в дверь кухни. Чен вздрагивает и затихает.

- Я... я знаю, - отвечает он после долгого молчания, за который Мин со страхом считает секунды до предстоящего срыва. – Вы с доктором говорили мне это тысячу раз, - продолжает он твердо, хоть голос слегка подрагивает. – Просто... Мне так спокойнее. Думать, что он вернулся.

На следующий день Мин вываливается из кабинета психиатра Чондэ, который несколько минут назад сообщил, что терапия проводится успешно. Он отменяет таблетки, но Мин прячет рецепт, когда доктор отвлекается на зашедшую медсестру. На всякий случай.

Он садится на стул в коридоре и долго и бездумно пялится в стену, пока в ушах звенят последние слова врача.

«Я думаю, в скором времени он поправится и больше не будет нуждаться в вашей заботе».

Мина трясет. Он идет в аптеку, покупая очередную порцию лекарств, решая, что их прием следует продолжать. С ними Чен послушный, тихий, немного сонный и доверчивый.

Домой Мин бредет в отвратительном настроении, однако оно еще больше портится, когда он выруливает к подъезду. Он остолбенело смотрит, как Бэкхён и Чондэ разговаривают о чем-то, Бэк разворачивается и уходит, помахав на прощание. Чондэ несколько секунд стоит на месте, глядя вслед завороженно, а потом резко бросается за ним и хватает за руку, чуть разворачивая к себе и целуя в щеку. Бэк стоит немного шокированный и смущенный, но не отталкивает, когда его осторожно целуют в губы, легко и невесомо, едва касаясь. Бэкхён краснеет, пока Чен ковыряет носком ботинка асфальт, а потом касается ладони тонкими пальцами, ведя по запястью вверх к предплечью и плечу. Со стороны кажется, что Чен не дышит, хотя Мин не удивился если бы так и было. Наконец, ладонь касается щеки, Бэк наклоняется, шепча что-то на ухо, от чего Чен вздрагивает и сияет улыбкой.

Тяжелая дверь подъезда захлопывается за Чондэ, когда Бён скрывается за поворотом. Мин не ощущает, как по щекам начинает стекать горячая влага.

Мин чувствует всю несправедливость мира, когда отчаянно борется за любовь, а вместо него сладкие плоды победы вкушают другие, не делая при этом ничего. Мин вытирает слезы, хоть те накатывают волна за волной, не желая признавать, что навсегда останется в чужом сердце не больше, чем лучшим другом. Френдзона, мать её, такая же сука. Как и любовь, которая вертится под носом, а потом ускользает к другим, оставляя вместо себя разбитое сердце. Уж Мин-то знает точно.

***

- Пойдем в кино? – предлагает Минсок в один из вечеров, когда перебирает волосы у дремлющего на коленях Чена.

- Когда? – лениво спрашивает парень.

- Завтра, -отвечает Мин, щекоча загривок, от чего Чен скукоживается и нехотя встает.

- Завтра мы с Джонхунни идем в парк, - отвечает он, потягиваясь. Мин уже не злится. Просто все повторяется, как в тот раз.

- Чен, он не...

- Знаю, - перебивает Чондэ. – Не суть. В общем, мы идем в парк гулять с Конфеткой. Пойдешь с нами?

Мин вспоминает среднеазиатскую овчарку, которая, встав на задние лапы, выше его и обожающая Минсока до оскаленной пасти и приглушенного рычания. Только долбанутый Бэкхён может называть этого монстра Конфеткой. Он качает головой, поднимаясь с дивана.

- Я домой, - бросает он, нашаривая тапочки.

- Мин, ты не обижаешься? – канючит Чондэ, следуя за ним. – Мин, ну мы уже договорились.

Мин вырывает руку из захвата и выходит в коридор. Бэкхён и Чондэ встречаются уже месяц как. От чего он снова познает сосущее чувство ревности и одиночества.

- Я не обижаюсь, - устало говорит он. – Я пойду, пожалуй.

Чен смотрит, как за ним захлопывается дверь.

Следующим утром Мин впервые за несколько лет не приходит и не готовит ему завтрак.

***

Бэкхён сам не понимает, отчего этот странный парень с когда-то грустными глазами вызывает щемящее чувство нежности и желания позаботиться, защитить. Возможно, тому виной та сцена в парке и тонкие пальчики, отчаянно удерживающие его за толстовку, вкупе с отчаянным блеском слезящихся глаз и теплого дыхания в шею.

Бэкхёну тогда казалось, что Вселенная внезапно сжалась до микроскопических размеров, концентрируясь на трясущемся создании в его руках. Острая потребность сделать что-то, чтобы парень успокоился и перестал шептать «ты вернулся», от которого сжималось сердце.

Он провожает его до дома, игнорируя далеко не радостные взгляды его друга, прибежавшего на шум. Чен дергает поводок его собаки и бредет вперед, что-то говоря, но Бэк почти не слушает, потому что в его руке чужая рука, слегка влажная и теплая, сжимающаяся, когда Чен говорит слишком эмоционально.

Бэкхён попадает к нему в квартиру, успокаивает его и заставляет выпить приготовленный Мином чай с успокоительным, и выслушивает от далеко не доброжелательного Минсока краткий пересказ его жизни. Пусть он не подает виду, но история слишком шокирует его.

«Насколько сильно надо любить, чтобы свихнуться?» - думает он про себя, когда возвращается к себе в квартиру.

Вечер он проводит в ожидании телефонного звонка, но Мин не звонит. Бэкхён злится, понимает, что тот считает, что это не его дело, не желая пускать кого-то в их маленький мир. Но не может ничего с собой поделать, когда стучится в квартиру, еле вспомнив дорогу, и застает на пороге сонного Чондэ, который мгновенно просыпается и, словно окутывается светом, улыбаясь тепло и радостно, глядя с дикой любовью.

За чаем следует беседа, в ходе которой Бэку удается достучаться до парня, объяснив всю суть ситуации. Он сникает, только молча отпивает чай из своей кружки, и Бэкхён не знает, что сказать.

- Мне очень жаль, - единственное, что приходит ему в голову, и Чондэ удивленно смотрит на тонкие изящные пальцы, сжимающие его запястье.

Чтобы отвлечь Чондэ, Бэкхён начинает рассказывать о себе, и парень постепенно втягивается в разговор, уже увлеченно рассказывая о программировании, сыпля шутками, от чего у Бэка начинают болеть живот и скулы. За этим их застает его сосед, и Бэку приходится вытерпеть его присутствие и наезды. Минсок влюблен, и это видно невооруженным глазом, и Бэкхёну отчасти его жалко, потому что Чондэ несколько раз обмолвился

«Мин – лучший друг, которого только можно пожелать». А отчасти Бэк почему-то злится. Он отталкивает его руки, прижимающие к стене, и заходит обратно, попрощаться. Бэкхён незаметно для Мина сует Чондэ в руку бумажку с номером.

- Позвони мне, если хочешь, - шепчет он на ухо Чену, который тут же краснеет. Того душат противоречивые чувства – с одной стороны, Бэкхён слишком похож на Джонхуна, с другой – это Бэкхён, но отчего-то знакомое сладкое чувство легкости в животе от этой мысли не исчезает, и Чен ругает себя за это, потому что по отношению к Джонхуну это неправильно.

- Зачем? – спрашивает он, в душе

12 3 Следующая ⇒