Книга третья 12 страница

1 ВЛекиф(см. IV И 3,2).

2 Ср. IV 110,1.

3 Ср. гл. 85–87.

115 . Успокоив такими словами горожан, Брасид по окончании перемирия начал атаку Лекифа. Афиняне защищались, находясь в своем слабом укреплении и в некоторых домах с брустверами, и целый день отбивали приступ. На следующий день неприятели подвели осадную машину, чтобы из нее метать огонь в деревянную обшивку укрепления. Когда войско лакедемонян стало подходить к крепости, афиняне поставили в наиболее уязвимом месте стены, на верху одного дома, деревянную башню (там, где, как они думали, неприятель, по всей вероятности, приставит машину). На эту башню они подняли множество амфор, глиняных бочек с водой и больших камней; много людей также взобралось на нее. Внезапно, однако, это сооружение, слишком перегруженное, со страшным треском обрушилось. Падение башни скорее опечалило, чем устрашило афинян, стоявших поблизости. Однако те, кто стоял дальше (и особенно на большом расстоянии от башни), вообразили, что это уже часть крепости захвачена неприятелем, и бежали к морю и к своим кораблям.

116 . Заметив, что афиняне покидают брустверы, и видя все происходящее, Брасид устремился на штурм. Крепость была взята и все защитники перебиты. Афиняне же, которые покинули крепость, благополучно переправились на военных кораблях и других судах в Паллену. Перед штурмом Брасид обещал через глашатая дать 30 мин серебра первому, кто взойдет на стену. Теперь же, решив, что крепость взята благодаря вмешательству некоей сверхчеловеческой силы, он приказал эти 30 мин принести в дар богине Афине (храм ее как раз находился в Лекифе), крепость разрушить, а все место очистить и превратить в священный участок божества. Остальную часть зимы Брасид потратил на установление нового порядка в занятых фракийских городах и разрабатывал также планы захвата остальных. С исходом зимы кончался и восьмой год этой войны.

117 . С наступлением весны лакедемоняне заключили с афинянами перемирие на один год. Афиняне надеялись, что Брасид не сможет уже больше привлечь на свою сторону ни одного союзного города¹, пока они сами не закончат во время перемирия военные приготовления. Вместе с тем они рассчитывали, что им впоследствии при благоприятных обстоятельствах удастся заключить мир на более длительный срок. Лакедемоняне же, верно угадывая опасения, действительно тревожившие афинян, думали, что теперь, когда бедствия и труды войны миновали, афиняне, вкусив блага мира, будут более сговорчивы, возвратят пленников и заключат мир на долгое время. Ведь возвращение пленников было главной заботой лакедемонян, в то время когда Брасид еще добивался новых успехов. С другой стороны, лакедемоняне опасались, что если даже дальнейшие успехи Брасида восстановят равновесие сил между воюющими сторонами, то все же продолжение войны означает новые потери людьми, и эти потери не будут возмещены равновесием сил с врагами или ожидаемой победой². Итак, они заключили перемирие для себя и своих союзников на следующих условиях.

1 Афиняне обманулись: Брасиду удалось привлечь еще Скиону и Менду.

2 Текст испорчен. Перевод дан по реконструкции Гомма.

118 . «О святилище и оракуле Аполлона Пифийского мы постановляем, чтобы всякий желающий по отеческим обычаям вопрошал оракул без обмана и страха. Лакедемоняне и присутствующие союзники обещают также послать глашатаев к беотийцам и фокийцам, чтобы по возможности убедить и их. Об имуществе бога¹ заботиться и вам, и нам, и всем желающим по обычаям предков, принимая меры для розыска провинившихся, поступая при этом всегда по праву и справедливости, согласно обычаем отцов. Так постановили об этом лакедемоняне и остальные союзники. А вот что постановили лакедемоняне и прочие союзники на случай согласия афинян заключить договор. Каждая сторона должна оставаться на своей земле, сохраняя свои нынешние владения. Находящиеся в Корифасии² пусть остаются в пределах холмов Буфрады и Томея³. Находящиеся на Киферах⁴ не должны вступать в сношения ни с одной частью Пелопоннесского союза, ни мы с ними, ни они с нами. Находящиеся в Нисее и Миное⁵ не должны переходить дороги, ведущей от ворот у храма Ниса⁶ к храму Посейдона и оттуда прямо по мосту к Миное⁷. Также и мегарцы с их союзниками пусть не пересекают этой дороги. Афиняне пусть владеют островом, который они захватили⁸. Однако ни одна из обеих сторон не должна вступать в сношения с другой. Пусть афиняне также сохраняют свои теперешние владения в Трезене по соглашению, заключенному между афинянами и трезенцами. Лакедемонянам и их союзникам плавать по морю вдоль побережья в своих собственных водах и в водах союзников, но не на военных кораблях, а на весельных грузовых судах с грузом не больше 500 талантов. Глашатаю и посольствам о заключении мира и о разрешении споров с их спутниками в установленном числе беспрепятственно приходить и уходить в Пелопоннес и Афины как по морю, так и по суше. Перебежчиков⁹ в течение этого времени ни свободных, ни рабов, ни вам, ни нам не принимать, вам судить нас и нам судить вас по обычаям предков, разрешая споры судом и не прибегая к оружию. Так постановляют лакедемоняне и союзники. Если же вы считаете что-либо лучшим или более справедливым, то, явившись в Лакедемон, изложите ваше мнение. Ни лакедемоняне, ни их союзники не отвергнут ни одного вашего справедливого предложения. Пусть ваши послы прибудут к нам с полномочиями, как этого вы требуете и от нас. Перемирие же будет на год. Афинский народ постановил. Пританствовала фила Акамантида¹⁰. Фенипп был секретарем, Никиад был эпистатом. Лахет внес предложение: в добрый час на благо афинского народа. Заключить перемирие на условиях, предложенных лакедемонянами и их союзниками и принятых народным собранием. Перемирию продолжаться один год, а начинать его с сегодняшнего дня, в 14-й день месяца элафоболиона¹¹. Во время перемирия каждая сторона должна направлять послов и глашатаев с предложениями об окончании войны. Стратеги и пританы должны созвать народное собрание, для того чтобы обсудить прежде всего вопрос о мире и все предложения об окончании войны, какие сделает лакедемонское посольство. Присутствующие же здесь послы должны тотчас же дать торжественное обязательство не нарушать перемирия в течение года».

1 В Дельфах, т. е. из приношений всех эллинов в святилище Аполлона.

2 Корифасий — пелопоннесское название Пилоса. Ср. 3, 2.

3 Буфрады и Томея — пограничные пункты афинской позиции у Пи-лоса.

4 Ср. 54.

5 См. III51; IV 69; 73; 109,1.

6 IJTO такое нис — неизвестно. Быть может, это храм местного героя.

7 Ср. III51,3.

8 II, 32; III 89,3.

9 Прежде всего: илотов из Лаконии и свободных гребцов из афинского флота.

10 После реформы Клисфена афинские граждане делились на 10 фил (одна из них — Акамантида). В совет выбиралось по 50 человек от каждой филы, составлявших так называемую «пританию». Срок председательствования каждой «притании» — 35–36 дней (в високосном году— 38–39 дней). Очередные пританы руководили народным собранием; председательство в совете принадлежало выборному от каждой («дежурной») филы эпистату (председателю) (который сменялся каждые сутки).

11 Вторая половина марта — первая половина апреля.

119 . Этот договор заключили лакедемоняне и союзники с афинянами и их союзниками и скрепили его клятвой в 12-й день лакедемонского месяца герастия¹. От имени лакедемонян заключали договор и приносили клятву: Тавр, сын Эхетимида, Афиней, сын Периклида, Филохарид², сын Эриксилаида; от имени коринфян: Эней, сын Окита, Евфамид³, сын Аристонима; от имени сикионцев: Дамотим, сын На-вкрата, Онасим, сын Мегакла; от имени мегарцев: Никас, сын Кекала, Менекрат, сын Амфидора; от имени эпидаврийцев: Амфий, сын Евпалида. От имени же афинян: стратеги Никострат, сын Диитрефа, Никий, сын Никерата, Автокл, сын Толмея⁴. Так было заключено перемирие на вышеупомянутых условиях, в течение которого все время шли переговоры о более длительном мире.

1 Месяц герастий соответствовал афинскому элафоболиону.

2 Филохарид — один из подписавших договор 421 г.

3 Евфамид бып военачальником в 431 г. (И 33,1). Периклид — отец Афинея — был в числе послов в Афинах, просивших помощи против восставших илотов.

4 Никострат и Автокл были сторонниками «военной» партии, Никий же был сторонником мира. Автокл — участник похода на Киферы (вместе с Никнем и Никостратом; см. IV 53,1).

120 . Приблизительно в дни заключения перемирия Скиона¹ (город на Паллене) восстала против афинян и перешла на сторону Брасида. Жители Скионы, по их словам, будто бы происходят из Пеллены в Пелопоннесе², но их предки на пути из-под Трои были отнесены бурей, застигшей ахейский флот³, в это место, где они и нашли убежище. Узнав о восстании скионцев, Брасид ночью переправился в Скисну⁴. Впереди его шла дружественная триера, а сам он в лодке следовал за ней на некотором расстоянии, чтобы триера могла прийти на помощь если им встретится судно более крупное, чем эта лодка. Если же подойдет какая-нибудь другая вражеская триера, то она, по расчету Брасида, нападет не на лодку, а на идущую впереди триеру, а он сам в это время успеет спастись. Переправившись в Скисну, Брасид созвал народное собрание граждан и, повторив там уже сказанное им ранее в Аканфе и Тороне⁵, добавил, что их поведение заслуживает величайшей похвалы. Действительно, скионцы, отрезанные на перешейке Паллены афинянами, владевшими Потидеей, и будучи как бы островитянами, все же добровольно перешли на сторону свободы и не стали трусливо дожидаться, пока их силой заставят сделать то, что совершенно очевидно пойдет им на пользу. Это показывает, говорил Брасид, что они при всех обстоятельствах сумеют мужественно постоять за себя и в будущем, и если дело пойдет, как он предполагает, то он будет считать их истинными и вернейшими друзьями лакедемонян и оказывать им всяческое уважение.

1 Точное положение Скионы неизвестно: на юго-западе Паллены.

2 II9,2.

3 Ср. VI2, 3.

4 Из Тороны.

5 См. IV 86–87; 114,3–5.

121 . Скионцы были воодушевлены этой речью и все согласно¹ — даже те, кто сначала не сочувствовал восстанию, — ободрившись, решили мужественно переносить тяготы войны. Они оказали Брасиду почетный прием и от имени города увенчали золотым венком как освободителя Эллады. Многие горожане в знак личного восхищения приносили ему гирлянды цветов и прославляли как победителя на играх². Затем Брасид, оставив в городе маленький гарнизон, уехал. Вскоре, однако, он возвратился с более многочисленным войском, чтобы, опередив афинян, вместе с скионцами напасть на Менду³ и Потидею⁴. Он был уверен, что афиняне последуют за ним с кораблями на помощь Паллене, которую они рассматривали как остров⁵. Кроме того, он завязал тайные переговоры с обоими этими городами, надеясь овладеть ими путем измены.

1 Как «знатые», так и простой народ [подобно афинянам в 430 и 415 гг. (ср. II59 и IV 117,1)].

2 Ср. прием, оказанный Фемистоклу в Спарте (Herod. VIII 124, 3; Plut. Them. 17,2–3).

3 Менда — город на южном берегу полуострова на восток от Скионы. Афиняне в это время недопустимо медлили, оставив фактически Браеиду свободу действий. Клеон был занят судебным процессом против Фукидида и Евкла, а Никий хлопотал о перемирии.

4 Последний раз упомянута II79, 7.

5 См. IV 120,3.

122 . В то время, когда Брасид готовился напасть на эти города, в Торону к нему прибыли на триере послы:: из Афин Аристоним¹ и из Лакедемона Афиней, которым было поручено повсеместно объявить о заключении перемирия. Тогда войско Брасида снова возвратилось в Торону. Послы объявили Брасиду о договоре, и все лакедемонские союзники на фракийском побережье признали перемирие. Аристоним согласился на договор о перемирии со всеми остальными союзниками, но, убедившись по расчету дней, что скионцы восстали уже после его заключения, отказался распространить на них действие договора. Брасид же настаивал, что восстание произошло еще до перемирия, и не сдавал город. Когда же Аристоним сообщил об этом в Афины, афиняне тотчас же приготовились идти в поход на Скиону, лакедемоняне же, отправив посольство в Афины, утверждали, что афиняне такими действиями нарушат договор. Доверяя Брасиду, они выставляли свои притязания на этот город, но изъявляли готовность решить спор третейским судом. Однако афиняне не пожелали идти на риск третейского разбирательства² и решили немедленно выступить в поход. Действительно, афиняне были раздражены тем, что даже и островитяне теперь отважились восстать против них, полагаясь на бесполезную для них сухопутную силу лакедемонян³. Что до времени восстания скионцев, то правда была скорее на стороне афинян, так как скионцы восстали через два дня после заключения перемирия. По предложению Клеона афиняне немедленно постановили захватить Скиону и казнить жителей и стали готовиться к походу, оставив пока другие предприятия.

1 О нем ничего больше не известно.

2 Поведение Брасида было явно провокационным, и на словесные обещания спартанцев нельзя было полагаться.

3 Ср. Мелосские дебаты (V 104–110). Брасид должен был идти на помощь морем, и афиняне могли помешать ему (см. IV 129,1; 135

123 . Между тем подняла восстание против афинян также Менда, город на Паллене, колония эритрейцев¹. Брасид принял мендейцев, полагая, что имеет на это право, хотя, когда они открыто перешли к нему, мирный договор несомненно уже был заключен, а он сам обвинял афинян в нарушении нескольких пунктов договора. Мендейцы тем скорее решились восстать, что могли положиться на Брасида, судя по тому, что он не выдал афинянам Скиону². Кроме того, в городе существовала, правда немногочисленная, группа людей, уже ранее связанных с Брасидом и желавших передать город в его руки. Эти люди не отказались от своих замыслов, но, опасаясь за себя (в случае, если их заговор откроется), принудили народ поступить против его настроения. Афиняне тотчас получили известие об этом событии и, еще сильнее раздраженные им, стали готовиться к походу на оба восставших города. Между тем Брасид, в ожидании прибытия афинской эскадры, велел вывезти скионских и мендейских женщин и детей⁵ в Олинф на Халкидике и послал на помощь мендейцам 500 пелопоннесских гоплитов и 300 халкидских пелтастов во главе с Полидамидом. Оба города стали готовиться к совместной обороне против афинян, которые должны были вот-вот появиться.

1 Ср. IV 109,3.

2 Они могли положиться на Брасида, но не на спартанское правительство.

3 Однако не всех (см. V 32,1).

124 . Тем временем Брасид и Пердикка вторично выступили в поход на Линк¹ против Аррабея. Пердикка шел во главе войска подвластных ему македонян и отряда гоплитов из эллинских городов² его царства. Брасид же, кроме оставшихся у него пелопоннесцев, халкидян и аканфиев, предводительствовал еще и отрядами гоплитов прочих городов в том числе, какое каждый город мог выставить. Всего же в их войске было приблизительно 300 эллинских гоплитов, халкидских и македонских всадников около 1000 и, кроме того, за ним следовало полчище варваров³. Вступив во владения Аррабея, Брасид и Пердикка нашли линкестов, стоявших в полной боевой готовности, и сами разбили лагерь напротив врагов. Пехота обеих армий стояла на противоположных холмах, между ними простиралась равнина⁴, куда спустились всадники обеих сторон и начали сражение между собой. Затем гоплиты линкестов стали продвигаться с холма и, присоединившись к своей коннице, вступили в бой. Брасид и Пердикка, построив свои войска в боевом порядке, атаковали врага. Обратив линкестов в бегство, они перебили на месте множество врагов. Остальные вражеские воины бежали в горы и оттуда более не нападали. После этого победители воздвигли трофей и оставались на месте битвы два или три дня в ожидании подхода иллирийских наемников⁵, набранных Пердиккой. Отсюда Пердикка хотел идти дальше против селений Аррабея, Брасид, однако, не был склонен следовать за ним, но предпочитал возвратиться назад⁶. Он беспокоился за Менду, опасаясь, что афиняне могут прибыть туда на кораблях до его возвращения и причинить беду городу, тем более что иллирийцы не появлялись.

1 См. IV 83; II99.

2 Таких городов, как Стрепса, Пидна и др.

3 Македонян и их союзников.

4 По-видимому, описание относится к горному проходу у Линка в западной Македонии.

5 Ср. 124, 1. Иллирийцы должны были, вероятно, подойти с северо-запада.

6 Брасид должен был от времени до времени оставлять Халкидику и греческую Фракию, чтобы помогать Пердикке. Однако афиняне не сумели воспользоваться временным отсутствием Брасида.

125 . Между тем, пока Брасид и Пердикка пререкались из-за дальнейших действий, пришло известие, что иллирийцы изменили Пердикке и перешли к Аррабею. Поэтому оба полководца задумали отступить из страха перед иллирийцами, так как это было очень воинственное племя, однако определенного решения принято не было из-за разногласия о времени выступления. С наступлением ночи на македонян и большинство варваров вдруг напал панический страх, которому иногда без всякой видимой причины подвержены большие армии¹. Воинам представилось, будто врагов гораздо больше, чем их было на самом деле, и что те идут уже за ними по пятам, и они внезапно обратились в бегство, устремившись домой. Они заставили ничего сначала не подозревавшего Пердикку, когда тот наконец понял, в чем дело, уйти, даже не переговорив с Брасидом, так как оба лагеря находились на большом расстоянии друг от друга. На рассвете Брасид, увидев, что македоняне уже ушли, а иллирийцы и Аррабей угрожают нападением, решил и сам также отступить. Он построил гоплитов в каре, а легковооруженных поместил в середину и отобрал самых молодых воинов, с тем чтобы они, выбегая, ударяли на врага в любом месте, где он нападет, а сам с 300 отборных воинов расположился в арьергарде, чтобы отражать атаки головного отряда противника. Прежде чем враги успели подойти, Брасид (насколько это было возможно в спешке) обратился к воинам с увещанием в таких словах.

1 Ср. VII 80,3.

126 . «Пелопоннесцы!¹ Если бы я не думал, что вы в смятении, оставшись в одиночестве и зная, что на вас идут грозные полчища варваров, то я бы не прибавил к призыву ободриться, с которым я всегда обращался к вам, еще и наставление. Но теперь, когда вы остались одни лицом к лицу со множеством врагов, я постараюсь вкратце напомнить и внушить вам самое важное. Ведь вам подобает проявлять воинскую доблесть оттого, что доблесть эта у вас в крови, а не потому, что у вас в том или ином случае есть союзники. Поэтому вас не должно устрашать никакое множество врагов². Помните, что ведь в городах, откуда вы пришли, не большинство правит меньшинством, но немногие господствуют над народной массой, и этим они обязаны только своему превосходству на поле брани. Что же до ваших врагов — варваров, которые теперь могут устрашать вас только по неведению, то вы все же можете судить о них по вашим прошлым столкновениям с македонянами³, и они вовсе не будут вам страшны. Для меня это ясно из того, что я о них знаю сам, а также по рассказам других. А если кажущаяся сила врагов на самом деле скрывает их слабость, то правильное понимание этого, приходящее в самой битве, должно придать больше бодрости обороняющимся. На тех же, кто отважен в действительности, нападают смелее, не зная заранее об этом. Эти иллирийцы издали страшны для тех, кто с ними не встречался. И действительно, уже сам вид этих огромных полчищ способен внушить ужас; невыносим их громкий боевой клич, и пустое бряцание оружием усиливает это впечатление. Однако вступить в решительную борьбу с теми, кто способен стойко выдержать все это, они не в состоянии. Ведь они не сражаются в правильном боевом порядке⁴ и поэтому не считают позором покидать под натиском врага какую-либо порученную им позицию. Как бегство, так и нападение у них считаются одинаково похвальными, и потому и сама доблесть варваров на деле остается непроявленной. При их способе сражаться, не соблюдая строй, не подчиняясь команде, каждый охотно находит пристойное оправдание собственному спасению. Поэтому они считают более надежным устрашать вас издали, чем вступать в рукопашную схватку. Иначе для чего им нужно запугивать нас, вместо того чтобы сражаться? Таким образом, вы можете ясно видеть, что опасность на деле не так велика, хотя страшна на вид и на слух. Если вы выдержите натиск врага и когда, в случае надобности, будете отступать в порядке, сомкнутым строем⁵, то вскоре окажетесь в безопасности. Впредь же вы будете знать, что, если сдержать первый натиск, эти дикие полчища могут лишь издали кичливыми угрозами выказывать свою храбрость, готовясь к нападению, но не нападая. Если же им уступить хоть раз, то, преследуя врага по пятам и чувствуя себя в безопасности, они станут выказывать свое мужество».

1 Большинство войска Брасида составляли не пелопоннесцы, а халкидяне (ср. IV 124,1).

2 Как Демарат говорит о спартанцах (Herod. VII104,4–5) и Формион об афинянах на море (Thuc. II88,2).

3 Ср. IV124,3; II99,2; IV 83,1. Линкестов спартанцы считали македонянами.

4 Ср. Plat. Leg. 706 ел.

5 Ср. речь Формиона (II89,9) и III 108,3.

127 . После такого обращения к войску Брасид начал отступать. Варвары же, увидев это и решив, что Брасид обращен в бегство и они могут настичь и уничтожить его войско, с громким криком напали на него. Однако, где бы варвары ни атаковали, они всюду встречали сопротивление выбегающих ударников, а сам Брасид с отборными людьми сдерживал настигающих. Так первый натиск, против ожидания варваров, был отбит, и всякий раз, когда атаки возобновлялись, лакедемоняне встречали их в боевой готовности и давали отпор. Когда атаки наконец прекратились, лакедемоняне беспрепятственно продолжали отступление. Тогда большая часть варваров перестала нападать на открытом месте на Брасида и его эллинов. Оставив небольшой отряд, с тем чтобы он, следуя по пятам за лакедемонянами, при случае атаковал их, варвары с главными силами беглым маршем бросились на бегущих македонян, убивая всех, кого настигали. Они успели захватить узкий проход между двумя холмами, ведущий в землю Аррабея, зная, что это был единственный путь Брасида для отступления, и, когда Брасид уже подходил к самой теснине, стали окружать его.

128. Заметив намерение варваров, Брасид приказал своим 300 отборным воинам без соблюдения строя, со всей возможной для каждого быстротой бежать к вершине того из холмов, которым, по его мнению, легче можно было овладеть, чтобы попытаться выбить находившихся там варваров, пока большинство их не успело еще подняться на холм и полностью окружить лакедемонян. Воины Брасида атаковали холм и вытеснили оттуда неприятеля, так что главным силам эллинов теперь было легче выйти на соединение с ними. Варвары же, видя, что их люди разбиты в этом месте и оттеснены с возвышенности, пришли в замешательство. Они считали, что враги уже на границе и вне опасности, и поэтому прекратили преследование лакедемонян. Тогда Брасид, заняв высоты, продолжал путь без дальнейших затруднений и еще в тот же день прибыл сначала в Арнису во владениях Пердикки. Воины Брасида были раздражены преждевременным отступлением македонян. Когда им по дороге попадались повозки македонян с быками или брошенная поклажа (как это и естественно было при паническом ночном отступлении), то они без приказа распрягали быков и забивали их, а поклажу присваивали себе¹. С этих пор Пердикка впервые стал смотреть на Брасида как на врага и питать неприязнь к пелопоннесцам, которая не соответствовала его подлинным чувствам к афинянам: даже вопреки своим истинным интересам² Пердикка делал все, чтобы как можно скорее достигнуть соглашения с афинянами и избавиться от пелопоннесцев.

1 Хотя воины самочинно занялись грабежом, Брасид вовсе не удерживал их.

2 Фукидид не говорит, как Пердикка без помощи Брасида мог заключить приемлемый мир с Аррабеем.

129 . По возвращении из Македонии в Торону Брасид узнал, что Менда¹ уже захвачена афинянами. Полагая, что теперь нет возможности переправиться на Паллену², он спокойно стоял и охранял Торону. Во время событий в Линке³ афиняне отплыли против Менды и Скионы с только что снаряженной эскадрой из 50 кораблей (из них 10 было хиосских). На борту находилось 1000 афинских гоплитов, 600 лучников⁴,1000 фракийских наемников и, кроме того, еще некоторое число легковооруженных воинов⁵ из тамошних союзников под начальством Никия, сына Никерата, и Никострата⁶, сына Диитрефа. Отплыв из Потидеи⁷, афиняне высадились у Посидония⁸ и затем двинулись на Менду. Жители Менды с тремястами присоединившихся к ним скионцев и вспомогательным пелопоннесским отрядом (всего 700 гоплитов) под начальством Полидамида⁹ заняли близ города сильную позицию на холме. Никий с отрядом из 120 легковооруженных мефонцев¹⁰, 60 отборных афинских гоплитов и всех лучников пытался взойти на холм по какой-тo тропинке, но не смог пробиться, причем его воины получили ранения, Никострат же со всем остальным войском подходил к труднодоступному холму по другой, более длинной дороге, но был вынужден в большом беспорядке отступить, так, что все афинское войско едва не потерпело поражение. Таким образом, в этот день афинянам пришлось отойти и разбить лагерь, так как мендейцы и их союзники удержали свои позиции. Ночью мендейцы также возвратились в свой город.

1 123.

2 На помощь Менде и Скионе.

3 Ср. 83, 2.

4 Лучники состояли из афинских граждан.

5 Это были пелтасты, преимущество которых афиняне уже оценили.

6 Никострат был смелый и предприимчивый военачальник; его назначили в «дополнение» к медлительному и слишком осторожному Никию (как впоследствии Алкивиада).

7 Т. е. сделав Потидею базой для военных операций.

8 Посидоний — либо мыс, либо мыс с храмом Посейдона (совр. мыс Поседи). i

9 См. IV 123,4.

10 Мефонцы — жители Мефоны в Македонии близ Фермейского залива.

130 . На следующий день афиняне обогнули Менду морем со стороны, обращенной к Скионе¹, овладели предместьем и целый день разоряли область. Из города же никто не выходил (там даже поднялись какие-то смуты). Следующей ночью 300 скионцев возвратились домой. С наступлением дня Никий с половиной войска дошел до скионской границы, по пути разоряя их землю, в то время как Никострат с остальными отрядами расположился лагерем у верхних ворот Менды² (откуда идет дорога на Потидею). За стенами в этой части города как раз находился склад оружия мендейцев и союзников, и Полидамид, построив свой отряд в боевом порядке, стал убеждать мендейцев идти на врага. Один из сторонников народной партии, выражая ее настроения, стал возражать Полидамиду, заявив, что не пойдет за ним и не видит надобности воевать с афинянами. Едва он произнес эти слова, как Полидамид схватил его за руку и привел в смятение. Но народ, разъярившись, сразу взялся за оружие и напал на пелопоннесцев и их сторонников в городе. После первого натиска пелопоннесцы бежали, отчасти потому, что не ожидали нападения, а также и оттого, что были испуганы тем, что городские ворота были открыты для афинян. Они решили, что нападение на них было совершено по предварительному сговору. Все пелопоннесцы, кто не был убит на месте, нашли убежище на акрополе (который еще раньше занимали). Афиняне же ворвались в Менду (Никий уже успел снова подойти к городу). Так как городские ворота были открыты без договора о сдаче, то афиняне разграбили город так, словно он был взят штурмом, и военачальники едва удержали воинов от избиения жителей. После этого афиняне позволили мендейцам сохранить прежний демократический образ правления и самим судить тех, кого сочтут виновным за восстание против афинян³. В то же самое время афиняне отрезали пелопоннесцев на акрополе с обеих сторон стеной до моря и поставили охрану. Сразу после взятия Менды афиняне выступили в поход на Скиону.

1 Т. е. с восточной стороны.

2 С севера.

3 Т. е. предоставили мендейцам полную автономию (вероятно, по инициативе Никострата).

131 . Жители Скионы вместе с пелопоннесцами¹ вышли им навстречу из города и заняли сильную позицию перед городом на крутом холме, который, как ожидали, неприятель должен был сначала занять, если бы вознамерился окружить город осадной стеной. Афиняне стремительной атакой взяли холм и в сражении оттеснили врагов. Затем они разбили лагерь, поставили трофей и начали готовиться к осаде города. Спустя некоторое время, когда афиняне уже приступили к осадным работам, осажденный на акрополе Менды пелопоннесский вспомогательный отряд, пробившись через охрану, ночью по берегу моря прошел к Скионе. Большей части отряда удалось затем проскользнуть мимо афинян, стоявших перед Скионой, и войти в город.

⇐ Предыдущая 41 42 43 44 454647 48 49 50 Следующая ⇒