Книга третья 8 страница

2 Феаген — один из подписавших договор о мире в 421 г. (V19,2; 24,1).

28 . Так как в народе поднялся ропот против Клеона — если дело кажется ему таким легким, то почему он тотчас же не отплывает, — то Никий, сообразив, что слова Клеона относятся к нему, объявил, что (насколько это зависит от него с товарищами) Клеон может взять сколько угодно кораблей и выступить в поход. Сначала Клеон, предполагая, что Никий лишь на словах готов уступить ему командование под Пилосом¹, согласился. Когда же понял, что Никий действительно желает передать ему полномочия стратега, то стал отказываться, говоря, что не он является стратегом, а Никий. Теперь Клеон встревожился, ибо раньше он полагал, что Никий не захочет уступить ему свою должность. Тогда Никий повторил предложение Клеону и, призвав афинян в свидетели, отказался от командования под Пилосом. И чем более Клеон уклонялся от похода, отказываясь от своих собственных слов, с тем большим рвением (как это обычно для толпы) афиняне настаивали, чтобы Никий передал свои полномочия Клеону, и кричали, что именно он должен плыть к Пилосу. Наконец, не зная, как ему отказаться от своих слов, Клеон выразил согласие. Он снова выступил перед народом, сказав, что не боится лакедемонян и не возьмет с собою в поход граждан, а только находящихся в городе лемносцев и имбросцев², пелтастов из Эна³, а из других мест 400 лучников. С этими силами, объявил Клеон, и с отрядом под Пилосом он в течение 20 дней привезет лакедемонян в Афины живыми или же перебьет их на месте. Хотя легкомысленная похвальба Клеона показалась афинянам несколько смешной, однако само предприятие было по душе даже людям серьезным: афиняне, по их мнению, во всяком случае не окажутся в убытке: либо они избавятся от Клеона (на что они, собственно, и рассчитывали), или (если эти расчеты не оправдаются) лакедемоняне попадут им в подчинение.

1 Предполагалось, очевидно, что командовать подкреплениями, которые афиняне собирались послать в Пилос, будет Никий.

2 III5,1. Лемносцы и имбросцы как афинские поселенцы (клерухи) сохраняли гражданские права и несли военную службу.

3 См. VII57,5. Эн — колония Митилены и Кимы у устья Гебра на Фракийском побережье — принадлежала к афинскому союзу.

29 . По окончании прений в народном собрании афиняне голосованием избрали Клеона стратегом в морском походе. Взяв себе в помощники Демосфена, одного из стратегов под Пилосом, Клеон немедленно вышел в море. Демосфена Клеон выбрал помощником, узнав, что тот также замышляет осуществить высадку на остров. Ведь воины Демосфена, терпя всяческие лишения из-за суровых природных условий местности и недостатка съестного, чувствовали себя немногим лучше осажденных и настоятельно требовали приступить к атаке острова. Решимость выполнить свой план придал Демосфену еще и возникший на острове пожар. Прежде он опасался высадки, так как остров, почти целиком покрытый лесом, был необитаем и совершенно непроходим¹. В этом Демосфен и усматривал преимущество неприятеля, который был в состоянии нанести урон даже большому отряду, высадившемуся на острове, внезапными нападениями из засад. Ведь лес скрывал от афинян все уязвимые места и тайные приготовления врагов, тогда как все промахи афинян враги тотчас же могли заметить. Поэтому лакедемоняне имели возможность неожиданно атаковать афинян откуда угодно. С другой стороны, Демосфен полагал, что, случись ему вступить в бой в лесной чаще, небольшой неприятельский отряд, хорошо знакомый с местностью, одолеет его более многочисленное войско. Поэтому-то его войско, несмотря на численный перевес, может быть уничтожено в неожиданных столкновениях, тем более что невозможно было бы увидеть, где необходима помощь.

1 8,6.

30 . Эти тревожные мысли приходили на ум Демосфену особенно после неудачи этолийского похода¹, обусловленной в значительной степени лесистой местностью, где происходила битва. Его воинам пришлось из предосторожности высадиться на самом краю острова и там, установив сторожевые посты, готовить себе пищy. При этом один афинский воин нечаянно поджег лес на небольшом участке, и, когда поднялся ветер, почти весь лес сгорел. Теперь Демосфен мог лучше вести наблюдения за лакедемонянами и убедился, что врагов на острове было гораздо больше, чем он ожидал: до пожара он предполагал, что съестные припасы доставляют на остров значительно меньшему числу людей. Теперь он мог надеяться, что афиняне приложат старания ради более значительного дела, и так как остров оказался более доступным для высадки, то стал готовиться к нападению. Для этого Демосфен собирал помощь от союзников², находившихся поблизости, и делал прочие необходимые приготовления. Между тем Клеон, который ранее известил Демосфена через вестника, что он уже в пути с требуемыми подкреплениями, также прибыл в Пилос. Тотчас же после соединения военачальники послали глашатая в лагерь врагов на материке с требованием приказать людям на острове без кровопролития сложить оружие и сдаться, с тем что их будут содержать под стражей в сносных условиях до заключения мира.

1 См. III97—98.

2 Из Закинфа, Кефаллении, Навпакта.

31 . Лакедемоняне отвергли эти предложения, афиняне же подождали один день, а на следующий посадили всех своих гоплитов на несколько судов и высадили незадолго до рассвета на обеих сторонах острова (со стороны моря и со стороны гавани) в общем около 800 человек¹, которые ускоренным маршем двинулись на первый сторожевой пост на острове. Лакедемоняне были расположены на острове следующим образом. Первый сторожевой пост охранялся 30 гоплитами. Центральный пост на острове, на самом ровном месте около источника², занимали главные силы во главе с Эпитадом, и наконец, небольшой отряд охранял самую крайнюю оконечность острова против Пилоса³, которая круто спускается к морю и наименее уязвима для нападения со стороны материка. Здесь к тому же находилась старинная крепость⁴, сложенная из тщательно пригнанных камней, которая, как думали, могла бы оказать какую-то пользу в случае опасности при отступлении. Таково было расположение лакедемонян.

1 Это были «эпибаты» (пехотинцы) с 70 кораблей (IV 23,2), затем афинские, мессенские и союзные гоплиты.

2 26,2.

3 Фукидид описывает остррв с юга на север. Афиняне высадились на южной стороне острова.

4 Остатки ее еще и теперь сохранились.

32 . Между тем афиняне с ходу атаковали и тотчас уничтожили первый сторожевой пост лакедемонян, когда воины, находясь еще в палатках, не успели взяться за оружие. Лакедемоняне не заметили высадки афинян, так как думали, что афинские корабли лишь, как обычно, возвращаются на ночную стоянку. На заре и все остальное войско, кроме гребцов нижнего ряда, высадилось на остров с 70 или немного большим числом кораблей¹, с разного рода оружием: всего было 800 лучников, столько же пелтастов, вспомогательные отряды мессенян² и все отряды, стоявшие еще под Пилосом, кроме воинов гарнизона, охранявших укрепления. По приказу Демосфена афиняне разделились на отряды по 200 человек и более (а иногда и с меньшим числом воинов) и заняли самые высокие пункты на острове, чтобы неприятель, взятый со всех сторон в кольцо, оказался в безвыходном положении, не зная, против кого обратиться. Если бы враги стали отражать нападение с фронта, то их обстреливали бы с тыла, если же — с одного фланга, то каждый раз подвергались бы обстрелу с другого. Куда бы лакедемоняне ни обратились, всюду в тылу у них должны были оставаться афинские легковооруженные воины. Это были именно те воины, против которых труднее всего было бороться, так как их сила была в том, что они поражали врага издали, стреляя из луков и пращей и бросая дротики. При попытке к ним приблизиться они отходили, получая преимущество, и были еще опаснее, поражая отступающих врагов. Таков был план высадки, задуманный Демосфеном еще раньше, который ныне был приведен в исполнение.

1 Всего высадилось более 7770 гребцов, легковооруженных было около 2000 человек.

2 9,1.

33 . Когда Эпитад и его лакедемоняне, составлявшие главную часть спартанского войска на острове, увидели, что враги сломили первый сторожевой пост и идут на них, то сомкнутым строем бросились на афинских гоплитов, чтобы начать рукопашную схватку. Ведь афинские гоплиты стояли как раз против них, а легковооруженные — с фланга и с тыла. Однако вступить в соприкосновение с афинскими гоплитами и использовать свою опытность в искусстве рукопашного боя они не смогли, так как легковооруженные воины теснили их, обстреливая с флангов, тогда как афинские гоплиты стояли спокойно, не двигаясь с места. Там, где легковооруженные слишком наседали на них, лакедемонские гоплиты, правда, заставляли врагов отступить, но те возвращались и возобновляли бой. Ведь эти воины с их легким вооружением без труда ускользали от врага и получали над ним преимущество в этой суровой, необитаемой и труднопроходимой местности, где лакедемоняне в тяжелом вооружении не имели возможности их преследовать.

34 . Таким образом, некоторое время обе стороны продолжали издали перестрелку. Но так как лакедемоняне не могли уже столь быстро и энергично, как вначале, отвечать контратакой в тех местах, где они подвергались нападению, то легковооруженные воины, заметив, что сопротивление неприятеля ослабевает, и видя свое численное превосходство над ним, стали действовать увереннее. Они все больше свыкались с самим видом врага, так что он уже не казался им теперь столь грозным: вскоре обнаружилось, что их собственные потери, сверх ожидания, оказались гораздо меньшими. На первых порах при высадке их охватывал ужас при мысли о том, что предстоит сражаться с лакедемонянами; теперь же, почувствовав свое превосходство, они все сразу с громким боевым криком устремились на врагов, осыпая их тем, что у кого было под руками — камнями, стрелами и дротиками. Стремительный натиск, сопровождаемый воинским кличем, привел в смятение врагов, вынужденных сражаться в непривычных условиях. К тому же высоко поднимался огромный столб густого дыма с пеплом от недавно сгоревшего леса. От носившейся в воздухе пыли вместе с градом камней и стрел, пускаемых множеством воинов, невозможно было видеть что-либо перед собой. Положение лакедемонян становилось все более опасным. Их войлочные панцири не защищали от стрел, а дротики обламывались, застревая в них. Лакедемоняне уже не знали, что следует делать, ничего не видя перед собой и не разбирая слов команды из-за громкого крика врагов. Со всех сторон им грозила опасность, и уже не оставалось надежды, даже обороняясь всеми силами, спастись от гибели.

35 . Наконец, когда множество воинов уже получило ранения, так как борьба происходила все время на одном и том же узком пространстве, лакедемоняне, сомкнувшись, начали отступать к ближайшему укреплению на самой крайней оконечности острова и к своим постам. Легковооруженные афинские воины, осмелев, стали с громким кличем еще сильнее теснить врагов отступающих и убивать каждого захваченного при отходе лакедемонянина. Большинству лакедемонян все же удалось благополучно достичь укрепления, соединиться с его гарнизоном и занять все наиболее уязвимые пункты. Преследуя лакедемонян, афиняне не могли окружить их вследствие естественной неприступности укрепления и пытались яростной лобовой атакой выбить врага из крепости. Долгое время, почти целый день, противники выдерживали тяготы битвы, страдая от жажды под палящими лучами солнца: одни стремились при этом вытеснить противников с холма, а другие — удержать позицию. Все же лакедемонянам уже было легче защищаться, так как им не грозило нападение с флангов.

36 . Таким образом, конца битвы не предвиделось. Тогда военачальник мессенян¹, обратившись к Клеону и Демосфену, объявил, что их старания одолеть врага напрасны. Если ему дадут отряд лучников и пелтастов, то он сам найдет дорогу, по которой можно зайти в тыл противнику, и тогда можно будет взять укрепление штурмом. Получив необходимый отряд, предводитель мессенян, незамеченный врагами, пустился в путь, двигаясь по возможности вдоль скалистого побережья острова, и незаметно, хотя и с величайшими трудностями, добрался до крутых склонов острова, которые лакедемоняне не охраняли, полагаясь на природную неприступность места. Внезапное появление отряда с тыла на возвышенности горестно поразило защитников и придало смелости афинянам, которые теперь увидели наконец то, чего так долго и напряженно ожидали. Теперь лакедемоняне, обстреливаемые с двух сторон, находились в том же положении, в каком — уподобляя малое великому — были герои Фермопил². Тех перебили персы, обойдя их с тыла по горной тропе. А эта кучка храбрецов, обстреливаемая с обоих флангов многочисленными врагами, обессиленная голодом, была вынуждена прекратить сопротивление и отступила перед превосходящими силами нападающих, и афиняне овладели проходами.

1 По Павсанию (IV 26,2), его имя было Комон.

2 См.: Herod. VII215 —218.

37 . Клеон и Демосфен, понимая, что если лакедемоняне хоть на шаг дальше отступят, то будут перебиты, приказали прекратить бой и остановили своих воинов: они желали привезти лакедемонян в Афины живыми, если те признают свое поражение и, уступая неотвратимости, примут предложение сдаться. Поэтому афинские военачальники через глашатая спросили лакедемонян, согласны ли они сложить оружие и сдаться на милость победителей.

38 . После этого большая часть лакедемонян опустила щиты на землю и подняла руки в знак того, что принимает предложение. Когда затем было заключено перемирие, Клеон и Демосфен вступили в переговоры от имени афинян, а со стороны лакедемонян — Стифон, сын Фарака. Из прежних военачальников лакедемонян первым пал Эпитад, а его заместитель Иппагрет¹ хотя был еще жив, но лежал без сознания среди трупов, а Стифон, по обычаю, был выбран третьим начальником на случай несчастья с первыми двумя. Стифон и сопровождавшие его лица заявили о желании спросить через глашатая находящихся на материке лакедемонян, что им делать. Клеон и Демосфен не позволили никому из лакедемонян покидать остров, но сами вызвали глашатаев. После двух или трех кратких вопросов последний глашатай, приплывший на остров от находящихся на материке лакедемонян, принес решение: «лакедемоняне приказывают вам самим решать свою участь, не теряя чести». Тогда лакедемоняне на острове, обсудив положение, решили сложить оружие и сдаться афинянам. Этот день и следующую ночь афиняне держали своих пленников под стражей на острове. На следующий же день они воздвигли на острове трофей и, сделав все приготовления к отплытию, отдали пленников под стражу триерархам своих военных кораблей. Лакедемоняне же послали глашатая с просьбой разрешить перевезти на материк тела своих павших воинов. Вот численность павших и взятых в плен на острове: из переправившихся на остров 420 лакедемонских гоплитов 292 были доставлены в Афины, остальные погибли. Среди оставшихся в живых было свыше 120 спартиатов. Потери афинян были незначительны. Ведь дело так и не дошло до подлинного сражения.

1 Иппагрет — официальный титул начальника отряда из 300 спартанцев, охранявшего царя в походе. Здесь, однако, это собственное имя.

39 . Осада этих людей на острове продолжалась целых 72 дня, считая от морского сражения¹ до битвы на острове. Из них около 20 дней (во время поездки послов для мирных переговоров) лакедемонян снабжали съестными припасами; остальное время они жили тем, что им доставлялось тайно. И действительно, на острове остались мука и другие съестные припасы, так как Эпитад, будучи начальником, выдавал каждому воину паек меньше того, что позволяли запасы. Итак, афиняне и пелопоннесцы отступили от Пилоса — и те и другие отправились домой — и обещание Клеона (сколь оно ни было безрассудно) действительно было выполнено. Ведь в течение 20 дней он доставил в Афины пленников, как и сулил².

1 IV 14.

2 IV 26,4.

40 . Ни одно из событий этой войны не было для эллинов столь неожиданным, как это. Ведь все были убеждены, что лакедемонян на острове ни голод, ни крайность не заставит сдаться, но они умрут с оружием в руках, сражаясь до последней возможности. Люди даже выражали сомнение в том, были ли те, кто положил оружие, такими же храбрецами, как павшие. Когда впоследствии один афинский союзник язвительно спросил кого-то из пленников с острова, были ли павшие среди них людьми доблестными, тот ответил: «Тростник (он подразумевал стрелу) ценился бы гораздо дороже, если бы умел отличать людей доблестных». Этими словами он давал понять, что камни и стрелы поражают без разбора того, кто попадется¹.

1 Фукидид редко рассказывает подобные анекдоты (ср. Ill 113; V 65,2).

41 . По прибытии пленников в Афины афиняне решили держать их под стражей до тех пор, пока не договорятся о мире каким-либо образом; если же пелопоннесцы до этого времени вновь нападут на их владения, то вывести пленников из темницы и казнить. В Пилосе афиняне оставили гарнизон, а мессеняне из Навпакта послали туда, на свою родину¹ (ведь Пилос принадлежал к древней Мессении), своих лучших людей. Оттуда мессеняне опустошали набегами лаконское побережье и причиняли очень много вреда, тем более что говорили они на одном наречии с жителями Лаконии. Лакедемоняне до сих пор не знали грабежей в своей стране и такого способа ведения войны. Они видели теперь, что илоты переходят на сторону врагов² в Пилосе, и серьезно встревожились, опасаясь, что бунтарские настроения в стране распространятся и дальше. Хотя лакедемоняне и не хотели выказывать афинянам своего беспокойства, но все же неоднократно посылали в Афины послов, пытаясь вернуть себе Пилос и военнопленных. Афиняне же постоянно выдвигали все большие требования и каждый раз отпускали послов ни с чем. Таковы были события под Пилосом.

1 IV 3,3.

2 Ср. IV 55; V 14,3; 35,6–7. Несмотря на это свидетельство Фукидида, 15-летняя оккупация Пилоса афинянами меньше, чем можно было ожидать, повлияла на поведение илотов, и массового восстания или бегства их не произошло. При описании событий под Пилосом Фукидид пользовался сообщениями спартанцев и, быть может, самого Демосфена.

42 . В то же лето, сразу же после пилосских событий, афиняне предприняли поход в Коринфскую область на 80 кораблях с 2000 гоплитов и 200 всадников на судах, специально предназначенных для перевозки лошадей. В походе участвовали также союзники из Милета, Андроса и Кариста¹. Стратегом был Никий, сын Никерата, с двумя другими военачальниками. На заре афиняне высадились на побережье между Херсонесом и Реитом², невдалеке от того места, где возвышается Солигейский холм³, на котором в старину находился лагерь дорийского войска⁴ во время войны с тогдашними эолийскими жителями города Коринфа. Теперь на этом холме расположено селение под названием Солигея. От побережья, где пристали афинские корабли, это селение находится в 12 стадиях, город Коринф — в 60 стадиях, а Истм — в 20 стадиях. Коринфяне получили из Аргоса известие о предстоящем вторжении афинян и поэтому уже задолго собрали все свое войско на Истме (кроме отрядов, которые находились по ту сторону Истма); 500 человек у них также несли сторожевую службу в Ампракии⁵ и в Левкадской области. Со всеми остальными боевыми силами коринфяне подстерегали прибытие афинян к месту их высадки. Когда же афинские корабли под покровом ночи подошли незаметно, а местные жители зажгли сигнальные огни⁶, коринфяне оставили половину своего войска у Кенхреи⁷ (на случай, если афиняне пойдут на Кроммий)⁸, а сами поспешно с другой половиной выступили против афинян.

1 Это были старые и верные союзники афинян. Они послали помощь также и в следующем году (IV 53,1; 54,1).

2 Херсонес — мыс, образуемый горой Оний у Саронического залива. Рейт — мыс на западе Саронического залива.

3 Описание дано, вероятно, на основании автопсии.

4 Когда дорийцы под предводительством Гераклидов, по преданию, завоевывали Пелопоннес (ср. 112, 3).

5 См. III114,4.

6 См. II94,1.

7 Кенхрея — торговая гавань Коринфа в глубине Саронического залива.

8 Кроммий — крепость к северо-востоку от Кенхреи у Мегарской границы.

43 . Батт, один из двух военачальников, участвовавших в битве, занял со своим отрядом селение Солигею (которое не было укреплено), а Ликофрон с остальными силами начал сражение. Коринфяне сразу же бросились в атаку на правое крыло только что высадившихся перед Херсонесом афинян, а затем и на остальные части войска. Битва была жестокой и все время шла врукопашную. Правое крыло афинян и каристиев (стоявших на самом краю) дало отпор коринфянам и, хотя не без труда, оттеснило их. Коринфяне отступили к каменной ограде и принялись осыпать врагов сверху камнями (так как местность здесь повсюду круто обрывается вниз). Затем они с пением пеана снова перешли в наступление. Афиняне приняли его, и противники опять схватились врукопашную. Один из коринфских отрядов пришел на помощь своему левому крылу: оттеснив правое крыло афинян, он энергично преследовал неприятеля до моря. Однако у кораблей афиняне и каристии снова ринулись на врага. Борьба не затихала также и в остальных местах поля битвы, особенно на правом крыле коринфян, где против левого крыла афинян стоял Ликофрон (ибо коринфяне опасались нападения на селение Солигею).

44 . Итак, обе стороны долгое время стойко держались, не уступая друг другу. Наконец коринфяне вынуждены были очистить поле битвы и отступить на холм (афинянам пришлась весьма кстати помощь конницы, которой у противника не было). Там коринфяне снова построились в боевом порядке и больше уже не спускались вниз. При отступлении коринфяне понесли больше всего потерь на правом крыле, где погиб и их военачальник Ликофрон. После этого поражения остальное войско коринфян также, хотя оно и не подвергалось преследованию и не обращалось в бегство, отступило на холм и укрепилось там. Коринфяне более не возобновляли сражения, а афиняне стали снимать доспехи с павших и подбирать тела своих воинов, после чего тотчас же поставили трофей. Другая половина коринфского войска, остававшаяся в Кенхрее с целью помешать высадке афинян у Кроммиона, не могла видеть битвы из-за горы Ония¹. Однако лишь только отряд в Кенхрее заметил облака пыли, заключив из этого, что идет сражение, он немедленно двинулся на помощь. Из города также выступили отряды, состоявшие из граждан старшего возраста², как только стало известно о случившемся. Увидев многочисленность наступающих врагов и решив, что это подходят подкрепления из соседних пелопоннесских городов, афиняне поспешно отступили к кораблям. Они унесли с собой снятые с павших врагов доспехи и тела своих воинов, кроме двух, которых не смогли разыскать. Затем афиняне сели на корабли и переправились на близлежащие острова. Оттуда они послали глашатая с целью заключить перемирие и договориться о выдаче оставленных тел своих воинов. В этой битве пало 212 коринфян³, афинян же немногим менее 50 человек.

1 Опий — горная цепь к югу от Кенхреи.

2 См. IV 42,3.

3 Коринфяне понесли тяжелые потери от действий афинской конницы.

45 . Покинув острова, афиняне в тот же день отплыли в Кроммион в коринфской области (в 120 стадиях от Коринфа). Там они бросили якорь, опустошили землю и затем провели ночь под открытым небом. На следующий день эскадра поплыла вдоль побережья сначала в Эпидаврию и, произведя высадку там, прибыла в Мефаны¹ (между Эпидавром и Трезеном). Затем афиняне захватили перешеек полуострова (на котором лежат Мефаны) и укрепили его. Там они оставили гарнизон и некоторое время опустошали трезенскую область, Галиаду² и Эпидаврию. Укрепив этот пункт и перешеек, они отплыли домой.

1 Мефаны (или Мефана) — полуостров и город в Арголиде к северу от Трезена.

2 См. 1105,1.

46 . Приблизительно в это же время Евримедонт и Софокл во главе афинской эскадры на пути в Сицилию¹ из Пилоса прибыли на Керкиру². Здесь они вместе с горожанами выступили в поход на керкирских изгнанников, которые после восстания поселились на горе Истоне³, захватили там землю и причиняли много вреда согражданам⁴. Афиняне взяли их укрепление на горе штурмом, изгнанникам же, бежавшим на вершину горы, пришлось, по соглашению, выдать своих наемников, а самим сдать оружие и предоставить решение своей участи афинскому народу. До отправки в Афины военачальники велели отвезти их на остров Птихию и заключить под стражу, с условием, однако, что соглашение потеряет силу для всех, если хотя бы один будет пойман при попытке к бегству. Однако главари народной партии из опасения, что в Афинах не станут казнить изгнанников, если только те прибудут туда, придумали следующую хитрость. Они тайно послали на остров⁵ несколько человек, дружественных изгнанникам, якобы с добрым советом как можно скорее покинуть остров на судне, заранее приготовленном для их бегства, так как афинские военачальники намереваются выдать их керкирскому народу.

1 IV 2, 2; 5,2.

2 IV 2,3.

3 Ср. 185, 4,1.

4 III 85,4.

5 Птихия — остров около Керкиры.

47 . Главарям народной партии действительно удалось убедить изгнанников бежать, и судно было для них приготовлено, но в самый момент отплытия они были схвачены. После этого афиняне расторгли договор и выдали всех изгнанников керкирянам. Исходил этот замысел более всего от афинских стратегов, которые хотели иметь благовидный повод к выдаче пленников, не желая передать кому бы то ни было другому почетное поручение отвезти этих людей в Афины, тогда как им самим приходится плыть в Сицилию. Керкиряне заперли выданных им пленников в большом здании и потом, выводя на казнь по 20 человек, связанных друг с другом, прогоняли сквозь строй гоплитов. Каждый из гоплитов бил и колол пленных, в которых узнавал своих врагов. Осужденных сопровождали люди, подгонявшие бичами тех, кто шел недостаточно быстро.

48 . Таким образом, керкиряне вывели и казнили 60 человек, оставляя в неведении остальных пленников, находившихся в здании: те думали, что их только переводят в другое место заключения. Когда же пленники узнали правду, то стали призывать афинян с просьбой, чтобы те сами умертвили их, если уж это необходимо. Из здания же они больше не соглашались выходить и объявили, что никого туда не допустят, пока они будут в состоянии сопротивляться. Но керкиряне не собирались силой прорваться в здание через двери. Они поднялись на крышу, открыли ее и стали бросать оттуда черепицы на головы пленников и расстреливать их из луков. Пленники защищались как могли; большинство, однако, само лишало себя жизни: онн либо вонзали себе в горло выпущенные в них стрелы, либо вешались на ремнях от постелей или на веревках, которые связывали из обрывков своей одежды. Почти всю следующую ночь продолжалось истребление. Один за другим пленники кончали с собой или погибали, поражаемые врагами с крыши. С наступлением дня керкиряне свалили тела убитых в повозки и вывезли из города. Женщин же, захваченных в укреплении, они продали в рабство. Таким образом, керкиряне с горы были перебиты народом, и долгая междоусобная борьба закончилась, по крайней мере на время этой войны; остатки олигархической партии больше уже не имели значения. Афиняне же отплыли дальше в Сицилию, куда им уже ранее было приказано плыть на помощь своим союзникам.

49 . В конце этого лета афиняне выступили из Навпакта вместе с акарнанами¹ в поход на коринфский город Анакторий² (у входа в Анакторийский залив) и, воспользовавшись предательством, овладели им. Завладели этой местностью акарнаны, выслав поселенцев из всех своих городов. Этим событием и окончилось лето.

1 III114,2; IV 13,2.

2 См. 155,1.

50 . Следующей зимой Аристид¹, сын Архиппа, начальник афинской эскадры, посланной для сбора дани² к союзникам, захватил в Эйоне на Стримоне³ перса Артаферна, направлявшегося от персидского царя в Лакедемон. Артаферна перевезли в Афины, где его послания перевели с ассирийского письма и прочитали. Помимо прочего, содержание их в основном сводилось к следующему: царь не понимает, чего хотят лакедемоняне, так как все их послы, приезжавшие к нему, говорили разное; и вот, если они желают ясно объясниться, то должны с этим персом отправить к нему послов. Позднее афиняне отправили Артаферна на триере в Эфес вместе со своими послами. Однако, услыхав там, что царь Артаксеркс⁴, сын Ксеркса, недавно скончался (как это и было в действительности), послы возвратились в Афины.

1 Об афинском стратеге Аристиде см. еще IV, 75.

2 Ср. II69,1; 19,1.

3 198,1.

4 В 425–424 гг. до н. э. (Diod. XII, 64,1).

51 . В ту же зиму хиосцы по приказу афинян разрушили свои новые городские стены, так как афиняне заподозрили их в том, что они замышляют восстание. Но одновременно хиосцы получили от афинян самые твердые заверения, что те в дальнейшем по возможности откажутся от вмешательства в их государственные дела. Этим событием окончилась зима и седьмой год войны, которую описал Фукидид.

⇐ Предыдущая 37 38 39 40 414243 44 45 46 Следующая ⇒