ПОСЛЕДНИЙ ВОПРОС ОБУЧЕНИЯ: Почему Келвийские Свитки запрещены? 2 страница

Он бросил свой костяной посох и ногой отпихнул его в сторону. Это простое действие ясно сказало Елене, каким ужасным оружием может быть клинок.

Она встретила взгляд Эррила. Он смотрел на ее руки. И явно понимал, что ее сила сейчас недоступна ей. Его глаза снова встретились с ее глазами.

– Вспомни купальню твоей семьи, – прошептал он. – Когда ты спалила ее…

Елена нахмурилась. Она рассказывала эту историю Эррилу давным-давно. Она едва расцвела для своей Розы, сразу после своей первой месячной крови. Лежа в холодной кадке, она пожелала, чтобы вода согрелась, но, не умея контролировать свою магию, она едва не сварила себя живьем. Но как это могло помочь сейчас? Она не могла распоряжаться своей силой. Она была бескровна…

Затем ее глаза расширились. Тогда тоже ее руки не были окровавлены. Что нынешняя ситуация может иметь общего с ее первой месячной кровью? Поток крови из сердца ее женственности должен был открыть поток магии в ванной.

Она посмотрела на Эррила. «От первого кровотечения до первой крови…»

Он знал, что она все еще кровоточит после их первой ночи, проведенной вместе. Снова кровь – из сердца ее женственности. Может ли это быть способ?..

Она слушала магию, ярящуюся внутри нее, чистую энергию, обновленную Пустотой. Она пожелала, чтобы магия хлынула в ее рубиновые руки, в ее сердце. И когда она сделала так, сияние ее пальцев потускнело.

Грешюм повернулся к ним, держа меч перед собой:

– Как и было сказано в условиях сделки, я сохраню жизни тем, кого ты любишь, но есть еще кое-кто здесь, кому я задолжал.

Эррил встал между магом и Еленой:

– Я не позволю тебе причинить ей вред.

Грешюм рассмеялся:

– Рыцарь, как всегда, Эррил, – темный маг повернулся к столу: – Я не собираюсь причинять вред твоей женщине. Я предпочту, чтобы она впустую потратила свою жизнь, напав на Черное Сердце. В этом отношении у нас одна цель. – Он указал мечом на Кровавый Дневник: – Это Чо. Я собираюсь заставить ее заплатить за то, что она заставила меня танцевать, словно я ее маленькая марионетка. – Он оглянулся через плечо: – Теперь вам следует понять силу меча – разрушать чары, разрушать оковы.

Джоах понял его намерение в тот же момент, что и Елена.

– Нет! – выдохнул он, выплюнув кровь.

Грешюм посмотрел на него, слегка опустив меч:

– Некоторым снам лучше оставаться мертвыми.

Джоах боролся, его глаза были дикими.

– Я заставлю тебя заплатить!

Серый каменный посох задребезжал на полу, но Джоах смог сдвинуть его не больше, чем на ладонь. Грешюм смотрел на его усилия, приподняв бровь:

– Ты силен, мой мальчик. Что я мог бы сделать из тебя, будь у меня время…

Он печально покачал головой и опять повернулся к Кровавому Дневнику.

Елена не теряла времени, пока ее брат отвлек мага. Она потянулась к сердцу своей сущности и прикоснулась к хору магии в ней. Когда темный маг подошел к столу, она послала удар своей магии. Дикая энергия раскаленным копьем вышла из сердца ее женственности.

Грешюм почувствовал освобождение силы, которую невозможно остановить, и рванулся вперед. Магия ударила по доскам возле его пяток на волосок от него.

Дерево разлетелось. Первозданная магия крушила корабль, оставляя после себя дыру, через которую можно было увидеть землю внизу. Эта сила разрушила путы Елены. Она безвольно упала со стены.

Эррил немедленно оказался рядом с ней.

Возле пробитой дыры стоял, шатаясь, темный маг. Весь его плащ был опален сзади. Он сумел выпрямиться и повернулся, держа меч перед собой.

– Умная девочка, – прорычал он. – Но у тебя не будет второго шанса. Меч защитит меня даже от твоей магии.

Елена знала, что он прав. Она сама держала этот меч в руках. Он защищал своего владельца.

– Тогда уходи с мечом, – сказала она, вставая. – Но я не позволю тебе повредить Кровавый Дневник!

Грешюм нахмурился, глядя на книгу на столе; дымящаяся дыра была как раз между ним и Дневником.

– Это еще не все, девочка. Я тебе это обещаю!

Он подошел к дыре, готовый прыгнуть в нее и уйти со своим трофеем. Елена чувствовала танец магии в воздухе.

Ее внимание привлекло едва заметное движение. Эррил пригнулся рядом с ней, прыгнул и приподнялся. Перекувыркнувшись, он вытащил кинжал из сапога и швырнул его с точностью опытного фокусника. Клинок воткнулся в запястье мага и пронзил его.

Руку Грешюма с мечом отбросило назад. Тень Осоки выпала из его ослабевших пальцев и в целости и сохранности упала, лязгнув, возле очага.

Темный маг не был столь удачлив. Потеряв равновесие, он начал медленно падать в дыру. Не веря в свою участь, он взвыл так, что резануло уши. Бросив посох и потеряв меч, он лишился магии, способной остановить его падение.

Крича, он падал вниз.

Эррил опустился на колени возле края дыры. Елена присоединилась к нему.

Тело темного мага падало, переворачиваясь в воздухе, он молотил руками и ногами. Далеко внизу он ударился об одно из лишенных ветвей деревьев фруктового сада. Острая изломанная вершина пронзила его грудь. Под тяжестью собственного тела он сполз до середины дерева и там остался висеть, неподвижный.

Когда смерть мага развеяла сковывающие чары, Джоах сполз по стене вниз.

Елена вспомнила, что тетушка Мишель предостерегала ее давным-давно от того, чтобы полагаться на одну только магию. Вот и доказательство. Тень Осоки, один из наиболее могущественных артефактов, когда-либо созданных, чтобы противостоять магии, ничего не смог сделать против такой простой вещи, как обычный стендайский кинжал.

Эррил коснулся плеча Елены, возвращая ее в реальность, но Джоах подошел к ней с другой стороны. Его грудь вздымалась, а лицо было белым от ярости. В руках он держал костяной посох Грешюма.

– Еще нет, – проговорил он, и это было похоже на стон. Его губы продолжили двигаться, но больше не слышно было слов.

Елена чувствовала, как от ее брата веет холодом.

– Джоах… Нет! Все кончено.

Он не обратил на нее внимания. Его губы были синими от холода, исходящего от него. Он поднял посох и указал им вниз. С последним безмолвным шепотом он толкнул его к окровавленному дереву внизу.

Струя сильного черного пламени вышла из конца посоха. Она разорвала темное утро, наполнив его тенями, и пламя ударило в окровавленное дерево. Вспыхнули кора и древесина. Пламя охватило пронзенное тело и взорвалось вспышкой черного огня. Бесконечно долгое мгновение из огня слышались крики проклятых, затем они затихли, оставив после себя лишь дымящиеся останки, и язычки пламени танцевали на поверхности дымящегося пня.

– На этот раз он и правда мертв, – пробормотал Джоах. Костяной посох обратился в пепел в его руках и высыпался в дыру. Джоах повернулся спиной к дыре и деревянным шагом прошел к двери. Ни сказав больше ни слова, он ушел.

Елена поняла, что не может двинуться с места. Она была рада, что Грешюм умер – монстр, который убил ее родителей и мучил ее брата. Но к радости примешивалось странное чувство поражения. Она перевела взгляд с дымящегося пня на дверной проем. Кто же на самом деле победил здесь?

Эррил поднял одеяло с пола. Он прикрыл изорванную одежду Елены. Через дыру до них доносились звуки рога, напоминая им о другой битве, что была в самом разгаре внизу.

Эррил поднял Елену и прижал к себе, обнимая, пока она не прекратила дрожать.

Она не сразу смогла заговорить.

– Если бы ты не вспомнил о крови… – начала она, взглянув на него.

– Т-с-с, – прошептал он. – Ты думаешь, я смогу скоро забыть о том, что забрал твою девственность?

Она смотрела в его глаза и видела в них вину, смешанную с болезненным чувством ответственности. Она коснулась его щеки:

– Если бы ты не сделали этого… мы могли бы с легкостью потерять все этим утром.

Он просто обнял ее крепче. Но рога продолжили звучать внизу; мир не мог ждать вечность. Наконец Эррил подошел к углу, где лежала Тень Осоки, и, подняв ее, вложил в ножны.

Он встретил ее взгляд.

– Появление Грешюма имело какое-то отношение к Джоаху, разве нет?

Елена кивнула:

– Он сделал это ради Кеслы – ради какого-то способа воскресить ее, магии или заклинания, который Грешюм обменял на свою свободу.

Эррил оглянулся на дверной проем:

– Как только кто-то ступает на темный путь… Можем ли мы доверять ему?

Елена смотрела на пустой дверной проем, задаваясь тем же вопросом, боясь даже того, что она начала сомневаться. Она ответила шепотом:

– Я не знаю.

* * *

Уже было за полдень, а Джоах все еще чувствовал горечь напитка из крови дракона на языке. Эликсир исцелил боль в животе от нападения Грешюма, но он мало что мог сделать с его сердцем.

Джоах стоял на носу «Феи Ветра». Дождь намочил его волосы и стекал ручейками по шее и спине. Джоаха не тревожило то, что он продрог. Внутри он был холоднее ливня. Он поднял лицо к темному небу. Был полдень, но казалось, что все еще тянутся сумерки.

Неужели мрак никогда не кончится?

Сжав свой посох, он посмотрел вниз. В надвигающейся битве он должен показать себя так хорошо, как возможно. Он не должен подвести.

Но, несмотря на решительность, он не мог забыть глаза Елены. После битвы на нижней палубе она держалась так, как будто все в порядке, и сказала, что она понимает его, что она прощает его, что он по-прежнему остается ее братом. Но он увидел что-то другое в ее глазах. Больше он не был столь близок ее сердцу, как раньше. И он знал, что эту рану даже драконьей крови не исцелить никогда.

Он попытался сосредоточиться на другом разочаровании. Грешюм умер. Джоах был уверен в этом: он ударил тогда в слепой ярости, и черный огонь сжег тело темного мага дотла. Но это принесло Джоаху мало удовлетворения… пожалуй, даже наоборот. Несомненно, он ненавидел Грешюма всей душой. Темный маг украл у него все: родителей, молодость, женщину, которую он любил… даже глубокую связь с сестрой. Но он понимал, что важный ключ к его собственной личности был утрачен навсегда этим утром.

«Что я мог бы сделать из тебя…»

Ему не давали покоя эти последние слова Грешюма. Со смертью темного мага погибла и всякая надежда на понимание глубины и широты своей собственной магии. Джоах покачал головой. Пока его сердце кровоточило, в тлеющих янтарных углях разгорался гнев.

Возможно, Елена действовала слишком поспешно. Если бы она только подождала…

– Ты готов? – нарушил ход его мыслей Арлекин.

Джоах вернулся в реальность.

Внизу две армии – огры и силура – ждали сигнала к началу последней атаки на яму. Они прокладывали себе дорогу вперед этим долгим утром, словно камень, выброшенный из кратера. Теперь армии остановились, чтобы передохнуть, залечить раны и подготовиться к последнему прорыву.

Местность внизу была зловеще тиха. Лишь гром рокотал над выжженной долиной. Весь мир, казалось, затаил дыхание.

– Джоах? – спросил снова Арлекин.

Обернувшись, Джоах оглядел палубу. Все собрались, сумки на месте, оружие в ножнах или в чехлах. Он встретил взгляд Елены. Она ободряюще кивнула ему. Она была в черных сапогах и темном плаще, под стать рыцарю рядом с ней. Джоах уловил блеск рукояти, украшенной розой, на ее бедре. Под плащом Елена держала Кровавый Дневник, готовая встретить восход луны.

В ее взгляде Джоах различил тень сомнений за ободрением. Он не подведет.

– Труби сигнал атаки, – сказал он шпиону.

Арлекин Квэйл махнул Толчуку. Огр, стоя у ограждений правого борта, поднял изогнутый бараний рог к губам.

– Пусть это начнется, – прошептал Джоах сам себе.

Рог огласил долину, и снизу ему ответил рев.

Армия огров устремилась стеной дубин и мускулов к зияющей яме. Позади них темным облаком поднялись крылья – силура взлетели в небо.

– Началось, – проговорил Арлекин то, что все и так знали. План принадлежал коротышке, но воплотить его должен был Джоах.

Джоах напитал свой посох кровью. Серое дерево побледнело. Зеленые кристаллы вспыхнули по всей его длине. Джоах поднял посох и ударил им по настилу палубы.

Он услышал, как где-то далеко Арлекин крикнул что-то капитану «Феи Ветра». Корабль под его ногами скользнул вперед. Среди собравшихся поднялись возгласы удивления. Он не обернулся: он знал, что они увидели.

Эльфийский корабль устремился вперед, а на его месте остался его близнец. Для того, кто смотрел снизу, «Фея Ветра» не меняла своего положения в небе. Корабль летел вперед, и его движение скрывало облако и иллюзия. Это были те же чары, которые Джоах использовал ранее, чтобы застать Грешюма врасплох, – трюк, обман зрения. Джоах молился, чтобы на этот раз результат был более успешным.

Корабль летел вперед, паря над двумя армиями. Затем впереди, из туманов, появился легион монстров, выпрыгнув и вылетев, чтобы встретить нападение. Ветер наполнился криками битвы. Завывания и повергающие в дрожь безумные звуки поднялись, словно пар над водой.

Но корабль летел дальше, не замечаемым никем и не видимый никому.

В один миг битва под килем исчезла, забрав с собой окружающий мир. Пейзаж внизу превратился в море туманов, крутящихся в водовороте. Капитан направил корабль к центру. Корабль проплыл над ямой и устремился вниз, словно пойманный водоворотом.

– Все вниз! – крикнул Эррил. – К веревкам и блокам!

Джоах смотрел вниз еще мгновенье. Хотя он знал, что корабль скрыт иллюзией, он чувствовал, как что-то огромное смотрит на них – бездна тьмы, из которой нет спасения. Она как будто звала его. Он обнаружил, что склонился над ограждением, завороженный колеблющимися туманами.

– Джоах! – проговорил Арлекин рядом с ним, касаясь его локтя. – Время.

Его прикосновение заставило Джоаха оторвать взгляд от бездны, но он не мог с такой же легкостью отделаться от чувства нависшего рока. Он поежился и плотнее запахнулся в плащ.

– Ты в порядке? – спросил коротышка, увешанный колокольчиками.

Джоах кивнул:

– Я в порядке.

Что значит еще одна ложь на этом отвратительном бесконечном пути?

Глава 25

Каст приготовился взлететь с «Сердца Дракона», и в этот момент рядом с ним разгорелся спор. Хант стоял на палубе и тянул за собой к дракону маленькую Шишон.

– Я не пойду без Родди! – кричала она.

Хант опустился на одно колено:

– Мы должны. Опасно брать с собой даже тебя.

Позади них, положив могучие руки на маленькие плечики Родрико, стоял Верховный Килевой, отец Ханта. За ним виднелся Ксин вместе с дородным шаманом Билатусом.

Потребовалось целое утро, чтобы оценить опасность, которую представляла собой лоснящаяся тварь, притаившаяся у Южных Врат. Пришлось заново обдумать стратегию. Вороны сновали между кораблями в море и в воздухе, словно стрелы.

Каст был в центре всей этой суматохи. Потеря дракона стала серьезным ударом, поскольку хоть Каст по-прежнему мог летать по воздуху в этом виде, он не был одаренным летуном. Ему потребовалась огромная концентрация, чтобы добраться до корабля, и приземлился он неуклюже, почти упав на палубу. Несмотря на то что он выглядел как Рагнарк, он не был Рагнарком.

После того как его сообщение наконец было передано, благодаря могучему дару Ксина читать тайны в сердцах других, планы быстро изменили. Эскадра эльфийских Грозовых Облаков теперь должна была идти перед морским флотом. Они атакуют тварь магическими ударами-молниями своих килей и попытаются вытащить ее на открытое пространство. Корабли Дреренди нападут с моря, используя катапульты. Под их прикрытием мираи и их драконы преодолеют волнолом, форсируют иззубренную Корону Блэкхолла и попадут в лагуну по ту сторону. Если тварь попытается сбежать по воде, драконы будут поджидать ее, чтобы дать чудовищу бой. И, как только монстр будет окружен, его атакуют со всех сторон, пока не будет одержана победа.

Утро огласил звук трубы.

Каст поднял голову. Шесть Грозовых Облаков уже поднимали паруса, чтобы плыть вперед. Он не смог сдержать драконий рев. Его сердце болело от беспокойства о Сайвин, которая осталась одна на черных берегах. Серебряные когти вонзились в палубный настил. Он уже слишком задержался здесь. Каждый удар гигантского сердца – еще одно мгновение, которое Сайвин провела в опасности.

Детский крик вернул его к окружающей действительности.

– Шишон, прекрати бороться со мной, – лицо Ханта было красным, как и его алая рубашка. Каст заметил, каким измотанным выглядел сын Верховного Килевого. Его черный плащ висел тряпкой на его покатых плечах. Его скулы стали выступать заметнее. Пока он был одержим, тварь внутри Ханта искала способ причинить ему вред: заставляла его отказываться от еды, вызывала рвоту, заставляла царапать себе лицо и рвать волосы. Но, держа за руку Шишон, Хант становился собой снова – высокий, гордый, волосы заплетены в воинский узел.

Однако Каст, чьи чувства заострились в облике дракона, ощущал запах страха Ханта. Мужчину пугало знание того, кем он станет без ребенка. Поэтому сейчас он сжимал руку Шишон. Ребенку придется отправиться с ними на остров. Чтобы Хант освободился с помощью дыма вулкана, ему придется полететь с Кастом, и Шишон придется составить им компанию.

Между тем битва продолжалась.

– Родди должен идти! – закричала Шишон в хмурый день. Ребенок отказывался идти куда-либо без своего друга, даже на дьявольский остров.

Родрико не разделял ее чувства. Он притаился в тени Верховного Килевого, его глаза расширились от страха. Он прижимал цветущий стебель к груди. Цветок рдел под подбородком мальчика, сердцевина его пурпурных лепестков яростно пылала.

Касту уже осточертело это промедление. Он помнил страх Сайвин. Это было словно кинжал в сердце. Довольно! Пламя гнева в его груди вырвалось таким ревом, который едва не свалил с ног всех, кто стоял рядом.

Лицо Шишон лишилось красок. Хант прикрыл ее собой, словно боялся, что Каст нападет на нее. Родрико бросился к ногам верховного килевого и спрятался под его плащом.

Только на Ксина эта вспышка не произвела впечатления – на его лице была широкая улыбка.

– Дракон потерял терпение. Он ревет из-за страха за свою любимую женщину. Это огнем написано в его сердце.

Вновь Каст оценил талант человека из племени зулов.

Шаман Билатус вытер лоб. Он обратился к Ханту:

– Ты не можешь сражаться с ребенком весь путь до острова. Каст сможет безопасно доставить туда вас обоих. Если Шишон будет спокойнее с Родрико, тогда пусть будет так.

Каст зарычал, выражая согласие, кивая головой.

– Мы подвергаем мальчика ненужному риску, – возразил Верховный Килевой, распрямляя плечи, словно приготовившись защитить мальчика.

Билатус указал на Блэкхолл:

– Мы все находимся в тени этого проклятого пика. Мальчик уже подвергается риску.

Верховный Килевой сузил глаза, не слишком убежденный. Билатус подошел ближе к своему владыке.

– Шишон дала нам ключ, чтобы разомкнуть темницу твоего сына. Если бы она не настаивала, чтобы цветок мальчика окунули в дым…

Верховный Килевой отмахнулся от его слов:

– Я в долгу перед девочкой.

– И ты в долгу перед семью богами морей. Ребенок благословлен даром рэйджор мага. Она слышит шепот за горизонтом. Они говорят через нее.

Губы Верховного Килевого сложились в тонкую линию.

– Нам следует слушать ее сейчас, – твердо сказал Билатус.

Верховный Килевой выдохнул.

– Тогда пусть будет так.

Он высвободил мальчика из своего морского плаща, затем похлопал его по плечу:

– Иди с Шишон и Хантом.

Родрико не сдвинулся с места – статуя с большими круглыми глазами.

Верховный Килевой опустился на колено:

– Ты Дреренди, ведь так? Кровавый Всадник.

Мальчик медленно кивнул.

– Тогда ты должен сделать свое сердце таким же стойким, как скала в шторм. Таков наш путь. Ты можешь сделать это для своего Верховного Килевого?

В глазах Родрико стояли слезы, но он издал невнятный звук, похожий на согласие.

– Вот хороший мальчик.

Верховный килевой повернул Родрико кругом и подвел его к Ханту. Он сурово посмотрел на сына:

– Береги детей.

– Даже ценой моей жизни, – пообещал Хант. Он подхватил Родрико одной рукой.

Шишон последовала охотно, ее боевой пыл сменился воодушевлением.

– Мы поедем на драконе! – она выдохнула всей грудью. – Конечно, я ездила на одном раньше.

Они сели на спину Каста. Он поднял чешуи рядом с лодыжками Ханта, чтобы тому было проще удержаться на месте. Высокий мужчина, в свою очередь, усадил детей перед собой, удерживая их ногами и обвив руками.

– Доброго пути! – крикнул Билатус.

Каст расправил крылья и приготовился прыжком подняться в небо. Но рядом распахнулась дверь.

– Подождите! – из люка выбрался мастер Эдилл с сумкой в руках. – Подождите… Возьмите это с собой.

– Что это? – спросил Хант, когда старейшина прихрамывающей походкой подошел к ним.

Мастер Эдилл задыхался, на его лице была боль.

– Для Сайвин.

Верховный Килевой нахмурился, когда Хант взял сумку, но мастер Эдилл был столь же нетерпелив, как и Каст.

– Ступайте! – крикнул старец. – Ступайте!

Каст оттолкнулся ногами. Хант сгорбился, прижимая к себе детей. С толчком ног и взмахом крыльев они поднялись с корабля в воздух.

Каст раскрыл крылья, доверяя инстинктам дракона. Крылья поймали ветра, дующие прочь от корабля. Он чувствовал тяжесть всадников на спине и старался быть осторожным, чтобы они сохраняли равновесие, когда он поймал теплый восходящий поток над кипящим участком моря. Хотя его сердце рвалось к черным берегам и Сайвин, он держал ровный темп.

Шишон кричала от восторга, а Родрико скорее тревожно стонал.

– Открой глаза! – вопила Шишон, перекрикивая ветер.

– Нет! – отвечал Родрико.

Черная гора закрывала горизонт перед ними и медленно – слишком медленно – вырастала, приближаясь. Им надо было добраться до берега и доставить Ханта к одному из столбов дыма. Как только Хант будет, как они надеялись, исцелен, он останется с детьми и Сайвин в укрытии. Каст будет нести стражу в воздухе и наблюдать за нападением на чудовище во вратах.

Пока войска мираи будут проходить через разрыв в скалистой Короне, за Сайвин, Хантом и детьми будет выслан спасательный отряд. После этого Каст включится в битву.

Как сообщил Ксин, Тайрус с армией дварфов уже достигли Северных Врат. Их целью было соединить два войска внутри горы. Точка пересечения была определена исходя из карт, предоставленных Арлекином Квэйлом.

После того как Сайвин и остальные будут в безопасности, Каст попробует пробраться в врата-пещеру. Если можно будет выгнать оттуда притаившегося внутри монстра, он промчится через врата, чтобы разведать, что ждет их войска впереди.

Таков был план. Но Каст участвовал в сотнях военных кампаний и морских битв, когда плавал по Проклятым Отмелям с Дреренди. Он знал, что очень редко планы воплощались в жизнь без срывов. Поэтому на сердце у него было тревожно.

Над головой проносилась эскадра Грозовых Облаков, их стальные кили ярко пылали во мраке дня. Молнии уже вспыхивали, пробегая по корабельной оснастке, когда капитаны кораблей посылали энергию в выкованную магией сталь, готовясь к атаке. Шесть кораблей летели тесной группой – стрела, нацеленная на врата.

Каст вылетел из их тени, слегка сместившись на запад, туда, где он оставил Сайвин. Он постепенно набирал скорость, и вскоре они промчались над отмелями и заскользили низко над лагуной. Впереди протянулся пустынный пляж черного песка.

Сердце грохотало в его ушах. Где же Сайвин? Пока он яростно осматривал скалы и песок, он молился, чтобы оказалось, что он прилетел не на тот участок берега, и одновременно страшился этого. Конечно, она бы заметила их приближение и вышла из укрытия.

Добравшись до берега, Каст сложил крылья и вытянул ноги, чтобы приземлиться, и, пробежав, остановился в рыхлом песке. Но он едва заметил, как удачно приземлился. Из его горла вырвался рев разочарования.

Затем сквозь биение молота его сердца до него донеслись слова Ханта:

– Она там!

Каст развернулся, взметнув когтями фонтан песка. Вдалеке на берегу он заметил стройную фигуру, спрыгнувшую со скал. Сайвин! Сквозь него пронеслась волна облегчения. Он, должно быть, промахнулся мимо цели. Он проклял остров за его однообразную береговую линию, но чувство облегчения заставило его опьянеть от радости.

По берегу Сайвин мчалась к ним, и ее ноги разбрасывали песок. На бегу она перешла в поисках более твердой почвы на мокрый песок там, где вода набегала на берег.

Только после этого Каст заметил ее преследователей.

Они выглядели как четыре валуна, перекатывающихся позади нее – массивные и корявые. Они мчались за ней на огромных задних ногах, прыгая, словно злобные жабы. Тот, что бежал первым, завывал, разевая пасть, которая разрезала его голову от уха до уха. Рот обрамляли клыки, больше похожие на кинжалы.

Каст сбросил всадников с плеч. Хант, уже наполовину спешившийся, упал на песок на колени, продолжая прижимать к себе детей обеими руками.

Свободный от бремени, Каст прыгнул вперед, преодолев расстояние до Сайвин одним скачком, и ревом возвестил о своей ярости чудовищам.

Твари осторожно замедлили скорость, дав Сайвин подбежать к Касту.

«Иди к Ханту!» – заревел он ей.

Не возразив ни слова, она побежала под одним из его крыльев, низко пригнувшись, чтобы ее прикосновение не превратило его вновь в человека.

«Будь осторожен, любовь моя», – послала она ему мысль, уходя.

Осторожность – это не то, о чем он сейчас думал. Им правили поднявшиеся на поверхность инстинкты дракона. Его кровь кипела от гнева. Его зрение заострилось, когда он сосредоточился на своей жертве.

Словно заметив его внимание, первое из чудовищ прыгнуло к длинной шее дракона, раскрыв пасть и сверкая зубами. Эти твари, судя по всему, никогда не имели дела с драконами. Каст схватил похожее на жабу чудовище еще в воздухе, сильно сжал, глубоко вонзая клыки. Кости треснули. Каст встряхнул тварь, с удовлетворением услышав еще один хруст, затем швырнул безвольное тело в лагуну.

Еще два напали одновременно. Один метил в его горло, другой – в живот.

Первого Каст отбросил ударом крыла. Другой был раздавлен серебряными когтями и скрылся под песком, когда Каст перенес вес всей своей массы на одну ногу. Чудовище, которое было отброшено назад, упрямо прыгнуло снова, но только для того, чтобы встретиться с челюстями Каста. Он перекусил шею твари и бросил лишенное головы тело. Оно слепо скребло лапами по песку, потом задрожало в агонии.

– Каст! – закричала Сайвин позади.

Он обернулся и обнаружил, что четвертая и последняя тварь проскользнула мимо него во время боя и теперь с плеском пробиралась по отмели, чтобы добраться до более легкой добычи.

Хант стоял дальше на берегу, прикрывая собой двоих детей и Сайвин. В одной руке он держал меч, в другой – маленькую ладошку Шишон. Они не решались разорвать контакт.

Чудовище прыгнуло к ним. Хант попытался увернуться, но его ноги зацепились за ноги Шишон, и оба упали.

Родрико остался стоять в шаге перед ними, застыв от ужаса. Сайвин, сама упавшая на колени, потянулась к нему, чтобы убрать мальчика с пути чудовища, но монстр уже был в воздухе, прыгнув к смертельно бледному ребенку.

Пронзительно вскрикнув, паренек вытянул навстречу монстру свое единственное оружие – пламенеющий цветок.

– Родди! – вскрикнула Шишон в ужасе.

Каст помчался по берегу к ним, но знал, что не успеет. Массивное чудовище приземлилось на мальчика.

– Родди!

Но вместо того, чтобы быть раздавленным, мальчик остался стоять между лап чудовища, которое теперь было не более чем изваянной из дыма копией самого себя. Затем даже она превратилась в бесформенное облако.

Внутри облака дыма яростным огнем сиял цветок Родрико, его лепестки распустились. Затем дым, казалось, втянулся в пылающий цветок, его высосала сердцевина цветка, а Родрико стоял, живой и здоровый, на песке, сжимая цветок.

Сайвин притянула его к себе:

– Родрико, ты в порядке?

Каст подошел к ним, когда Хант и Шишон уже поднялись на ноги. Он посмотрел, нет ли где других нападающих.

– Магия цветка спасла его, – проговорила Сайвин.

Каст издал низкий грудной рык: «Или, возможно, это был сам мальчик. В нем течет кровь его матери, Мрачного духа».

Сайвин кивнула:

– Магия гиблого дыма на этом острове, должно быть, усилила жуткую часть его сущности; она вытягивает саму суть из живых существ.

«Как дым вытянул Рагнарка из меня».

– И сималтра из меня.

Каст обвел взглядом пляж в поисках затаившихся чудовищ, настороженный магией, что сочилась здесь отовсюду, как пот через кожу при лихорадке.

Неожиданно тишину расколол рокот далекого грома. Землю встряхнуло под их ногами, затем снова прозвучал гром.

Каст повернулся на восток. Яркие вспышки прорезали небо над склонами горы.

– Что происходит? – спросила Сайвин.

«Эльфийские корабли атакуют чудовище в воротах. Битва начинается».

Гром продолжал грохотать, и Хант объяснил их план, пока Каст продолжал внимательно наблюдать за происходящим.

– Если они атакуют, – сказала Сайвин, – нам бы лучше отвести Ханта к одной из дымящихся трещин. Они пронзают землю выше по берегу. Я узнала это, пока осматривала береговую линию.

«Предполагалось, что ты останешься в укрытии», – проворчал Каст, теперь понимая, как те твари нашли ее.

Сайвин нахмурилась, затем повела их прочь.

⇐ Предыдущая 29 30 31 32 333435 36 37 38 Следующая ⇒