ПОСЛЕДНИЙ ВОПРОС ОБУЧЕНИЯ: Почему Келвийские Свитки запрещены? 1 страница

Глава 24

Штормовой ветер трепал «Фею Ветра», и Елена вцепилась в ограждение. Палуба приподнималась под ней, открывая более широкий обзор внизу. Колонны огров пробирались через грязь и валежник в сожженных фруктовых садах, двигаясь единым фронтом к яме. Над тлеющим в глубине развалин огнем и углями поднимался дым. Ни яростная буря прошедшей ночи, ни утренний непрекращающийся ливень так и не смогли погасить это напоминание о свирепом уничтожении фруктового сада.

– Они хорошо продвигаются, – сказал Эррил рядом с ней.

– Так далеко, – согласилась Елена – Но день только начался.

Она закуталась в свой плащ из кожи угря, и дождь стекал по нему. Одна ее рука покоилась на украшенной розами рукояти ее меча крови, ища поддержки в его стихийной стали. После битвы у Призрачных Врат она носила меч на поясе – тупая боль, постоянное напоминание о ее ответственности.

Птицы всех видов носились сквозь дождь внизу, придерживаясь скорости гигантов на земле. Лишь несколько разведчиков армии силура подобрались ближе к яме.

Елена изучала их цель.

Котлован оставался странно тихим в течение всей ночи. Постоянный столб дыма был погашен или залит дождем. Лишь густой туман висел над ямой, словно пар над кружкой горячего кофе. Он лежал, плотный, застилающий все, двигающийся в медленном водовороте. Зрелище было еще более зловещим, чем яростный дым вчера.

Корабль вновь приподнялся, заставив ее посмотреть на небо. Облака оставались низкими, тяжелыми от влаги. Стоял день, но трудно было сказать точно, когда на самом деле кончилась ночь. Мир превратился в бесконечные сумерки.

– Нам бы лучше оставаться на нижних палубах, – убеждал ее Эррил. – У нас есть дозорные в вороньем гнезде. При первых же признаках угрозы прозвучат рога.

«Тогда им бы следовало уже прозвучать, – подумала она. – Сам воздух пахнет опасностью».

Но она позволила отвести себя к палубному люку.

Когда он открылся, она обнаружила за дверью Джоаха. Она вздрогнула, но через секунду узнала его. Он махнул им посохом, призывая укрыться от дождя.

– Мы уладили все с приспособлениями в кормовом хранилище, – сказал он. – Тюки с дополнительными веревками, приспособления для того, чтобы взбираться, факелы, горшки с маслом. Каждый проверил свое оружие и все, что может понадобиться. Мы готовы спускаться в яму.

Эррил кивнул, отряхивая плащ.

– Я бы хотел проверить сам, – он повернулся к Елене: – Почему бы тебе и твоему брату не погреться на камбузе? Я скоро присоединюсь к вам.

Джоах посторонился, давая Эррилу пройти, затем странно посмотрел на Елену:

– Ель… ты и Эррил…

Елена повернулась спиной к брату, и румянец окрасил ее щеки. Он узнал о прошедшей ночи? Неужели это столь очевидно? Это написано у нее на лице? Она и Эррил вновь любили друг друга прямо перед рассветом, в последние мгновения, когда они еще могли прикоснуться друг к другу и исцелить все раны, что остались между ними.

Джоах продолжил:

– Ты любишь его, не так ли, Ель?

Она по-прежнему стояла спиной к брату:

– Конечно, люблю.

Он коснулся ее плеча.

– Тогда ты можешь понять, что я чувствую… что я чувствовал… к Кесле.

Он громко вздохнул. Елена повернулась к брату, поняв, что его вопрос касался не того, о чем она подумала. Она постаралась справиться с румянцем:

– Я знаю, как сильно ты любил ее.

Он нахмурился, услышав ее слова.

– Есть кое-что, о чем бы я хотел поговорить с тобой.

Он смотрел на носки своих сапог, словно мальчишка, – это казалось странным для мужчины средних лет.

Елена потянулась к его руке.

– Что это?

Она была рада, что Джоах наконец решил поговорить о боли в своем сердце. Возможно, его вновь обретенная со смертью Грешюма молодость исцелила не только его состарившееся тело.

Однако Джоах колебался.

– Может, мы лучше поговорим об этом в моей каюте? Там нас никто не услышит.

Он кивнул, явно с облегчением.

Елена повела его по пересекающимся коридорам в свою комнату. Оказавшись у двери, она стянула перчатку и нажала пальцем на полоску дерева. Завиток ведьминого огня вошел в замок и расплавил замерзший металл. Эррил предложил эту дополнительную предосторожность, чтобы защитить артефакт, запертый внутри: Кровавый Дневник. Елена широко распахнула дверь для Джоаха.

Войдя, она оглядела комнату. Меха и одеяла лежали ровно. Не было никаких следов того, что произошло тут прошлой ночью, но Елена чувствовала пьянящий мускусный запах их страсти. Она оглянулась на Джоаха, но он, казалось, был не здесь.

Ее брат подошел к маленькому очагу и раздул угли ярче. Когда пламя согрело комнату, Елена выскользнула из мокрого плаща и повесила его на деревянный гвоздь. Затем она потянулась к масляной лампе, висевшей на балке, и повернула фитиль, сделав пламя ярче.

Она повернулась и увидела, что ее брат стоит перед маленьким дубовым столом, на котором лежит Кровавый Дневник; его золотая роза едва заметно мерцала, возвещая приход середины лета.

Джоах смотрел на книгу, и на его лбу лежали глубокие морщины.

– Как говорит эльфийский капитан, луна взойдет рано. Она будет на небе даже прежде, чем солнце полностью сядет.

Не было нужды говорить об этом Елене. Магия, что крылась в ней, была настроена на постоянно изменяющуюся луну. Она знала ее передвижение так же хорошо, как биение собственного сердца.

– Луна и солнце вместе, – пробормотал Джоах. – Ты помнишь, как отец называл это?

Елена улыбнулась:

– Луна дурака, – она вздохнула. – Луна слишком глупая, чтобы знать, что солнце еще не село.

Джоах отвернулся от стола и облокотился на посох.

– И посмотри, куда мы направляемся под восходящей луной дурака. – Тень усталой усмешки появилась на его губах. – Кто же настоящие дураки?

Елена сняла свой меч с пояса и села на кровать. Она положила клинок в ножнах на колени. Джоах взял небольшую табуретку и сел, положив на колени посох. Она смотрела на него, вспоминая их Прошлое. Как они оказались в этой комнате, каждый отягощенный грузом магии?

Воцарилась тишина, и единственным звуком был шум дождя на палубе над их головами. Наконец Елена заговорила:

– Ты упоминал Кеслу.

Глаза Джоаха метнулись к Кровавому Дневнику. Он кивнул:

– Я думаю, я нашел способ вернуть ее.

Елена не могла скрыть потрясение в голосе:

– Вернуть из мертвых?

Джоах сглотнул.

– Она была сном, облеченным в плоть. Могло ли такое существо в самом деле умереть? – он поднял на нее глаза. – Мои способности усилились. Я думаю, я могу изваять ее вновь в этом мире. Но…

– Но следует ли? – мягко спросила Елена. – Вернуть дух в тело – это пахнет самой темной магией. Вспомни Рокингхема, даже Вирани. Мертвым нужно позволить быть мертвыми. Это последний дар Матери.

– А что скажешь о Нилан? Она умерла и вернулась.

Елена покачала головой:

– Она нимфаи. Она не умерла по-настоящему, только ее телесная оболочка погибла. Ее дух остался здесь, защищенный магией ее древесной песни.

– Но разве Кесла отличается от нее? Она родилась из магии Земли. Кто сказал, что ее дух ушел к Матери?

Елена нахмурилась. Джоах мог быть прав, но в душе Елена страшилась столь темного пути.

– О чем ты просишь… – пробормотана она, качая головой.

В его голосе появилось пламя.

– Я не говорил, что я чего-то прошу.

Елена встретила его взгляд. Его боль разожгла что-то более горькое: его пальцы сжались на посохе.

– Джоах…

– Что если бы это был Эррил? – выпалил он гневно.

Елена открыла рот. Ее первым порывом было отрицать, что она бы последовала по его пути. Но, сидя здесь, на кровати, где совсем недавно они познали друг друга – сердце, душу и тело, она не могла сказать с уверенностью, каким было бы ее решение.

– Как… почему ты думаешь, что можешь справиться?

Джоах сложил руки.

– Я уже сделал это. Я показывал тебе, как я могу создать убедительную иллюзию своей отсутствующей руки, но она была мертвым, ничего не чувствующим творением. – Он сжал кулак. – Но посмотри! Теперь она живая. Это на самом деле часть меня, снова.

– Ты сказал, что рука вернулась к тебе вместе с молодостью… после смерти Грешюма.

Он отмахнулся от ее вопроса своей новой рукой:

– Это было бы труднее объяснить. Неважно, что это случилось после смерти Грешюма; теперь я могу делать то, чего не мог прежде.

Елена чувствовала скрытый смысл в словах брата.

– Рука – это не человек, – сказал она просто. – Рука не обладает уникальной душой.

– Это может быть сделано, – настаивал Джоах. – У меня есть знания, способности. Мне… мне нужна лишь одна вещь.

– Что же?

Его глаза вновь нашли книгу на столе.

– Больше живительной энергии. Чары, способные даровать жизнь изваянному из сна творению, требуют больше энергии, чем есть у меня сейчас.

– Насколько больше? – спросила она, вставая. Оставив меч на кровати, она подошла к столу, начиная понимать.

– На целую жизнь, – пробормотал Джоах. Он кивнул на Кровавый Дневник: – Под его обложкой заперто бессмертие, бесконечная энергия Пустоты.

– Я тоже хорошо знаю все это.

Елена взяла книгу. Сначала она даровала бессмертие Эррилу как ее хранителю и стражу. Затем эта сила перешла к ней. Книга не останавливала смерть, но, как источник энергии, она замедляла уход зим и быстрее исцеляла раны.

– Понадобится лишь малая толика этой энергии, чтобы напитать чары, способные вернуть Кеслу. Пожалуйста, Елена… Кесла отдала свою жизнь, чтобы разрушить Врата Василиска, которые угрожали нашим землям. Мы ее должники, мы должны попытаться вернуть ее.

Елена чувствовала, что склоняется на сторону Джоаха. Осмелится ли она поверить сердцу брата? Может ли она запретить ему эту попытку? Однако она бросила взгляд на новую руку Джоаха, на лицо, одновременно знакомое и чужое, и сомнения легли на ее сердце.

Наконец она вздохнула, отбрасывая эти раздумья на потом.

– Мы не рискнем попробовать какие-либо чары, которые могут ослабить книгу накануне грядущей битвы. Я не могу рисковать судьбой мира ради возможности воскресить одну женщину.

Джоах кивнул, благодарный. Он явно воспринял ее слова как согласие, а не просто отсрочку.

– Конечно. Я не имел в виду, что мы должны попробовать сейчас. Я должен беречь свою магию для грядущей битвы.

Елена хотела было вывести Джоаха из заблуждения, но подумала, что лучше оставить обсуждения на потом. Это, к тому же, даст ей время обдумать просьбу брата.

Джоах встал:

– Спасибо, Ель… я знал, что ты поймешь.

Она просто кивнула, отведя глаза.

Джоах вернулся к двери:

– Я должен пойти посмотреть на последние приготовления. Арлекин Квэйл хотел обсудить что-то насчет использования иллюзий, чтобы привести в замешательство наших врагов.

– Если кто-то и может прошмыгнуть мимо стражи Темного Лорда, то это Арлекин, – согласилась Елена, открывая ему дверь.

Джоах отвернулся от нее и проскользнул в коридор:

– Еще раз спасибо, Ель.

Она улыбнулась ему, на мгновение вновь увидев простого, честного парнишку, которого она оставила во фруктовом саду. Но под этим обликом крылось что-то более темное. Он сильнее сжал свой отвратительный посох, когда уходил прочь.

Елена закрыла дверь и прислонилась к ней, прижимая Кровавый Дневник к груди. Золотая роза на переплете сияла все ярче, по мере того как росла сила лунной магии.

Отойдя от двери, она распахнула книгу. Пустые страницы смотрели на нее. Она приложила руку к пергаменту, гладкому и чистому. Не было ни следа врат, что должны были распахнуться вновь с восходом луны. Она хотела бы, чтобы тетушка Фила была с ней сейчас здесь. Джоах пробудил старые семейные воспоминания. Елена закрыла книгу и вернулась к кровати. Она разгладила одеяло. Даже больше, чем тетушку Филу, она бы хотела увидеть свою мать. Хотя бы на несколько мгновений…

– Мама, что же мне делать? – прошептала она в пустой комнате.

Вместо ответа раздался пронзительный звук рога, эхом пронесшийся по всему кораблю. Елена обернулась. Дозорные в вороньем гнезде! В отдалении первому рогу ответил другой, более приглушенно – на этот раз с земли, из выжженного фруктового сада.

Начиналось!

Елена подбежала к двери и распахнула ее. Она вздрогнула, увидев Джоаха, преградившего ей путь. Он, должно быть, вернулся к ней, когда поднялась тревога.

– Джоах! Мы должны…

Она не договорила: он с силой ударил ее в грудь. Она отшатнулась, потеряв равновесие, и упала на кровать, а Джоах вошел в комнату вслед за ней.

– Джоах, что ты….

Он закрыл за собой дверь, и иллюзия спала с него. Рыжие волосы превратились в каштановые, черты лица переплавились из любимых знакомых черт ее брата в другие знакомые черты, но отнюдь не любимые.

Елена не могла вдохнуть от потрясения. Это было невозможно. Она видела, как это тело разрубили на части и сожгли. Его имя комом встало в ее горле:

– Грешюм!

Она схватилась было за свой кинжал ведьмы, но прежде чем ее пальцы смогли коснуться рукояти, темный маг ударил ее своей магией. Елена отлетела к стене, и ее прижало к ней, распятую между покрытыми тонкой резьбой деревянными панелями. Она не могла двигаться.

Грешюм подошел к ней, отбрасывая по пути ворох меха и одеял.

– Бесполезно бороться.

Несмотря на его слова, она продолжала бороться с невидимыми путами. Ее руки наполнились энергией, пылая магией – одна холодным огнем, другая ведьминым огнем. Но не было клинка, чтобы высвободить магию крови, и потому ее судьба зависела от милости этой твари.

Грешюм склонился к ней:

– Где меч крови?

* * *

С первым звуком рога Эррил бросился к одному из нижних люков «Феи Ветра», в то время как остальные в трюме кинулись к различным иллюминаторам и люкам. Эррил опустился на пол возле мотка веревки, присоединенной к блочному механизму наверху – обычно это приспособление использовалось для того, чтобы поднимать припасы. Он наклонился, чтобы посмотреть на местность внизу.

Дождь налетал волнами, ухудшая видимость, но явно что-то случилось там, где были огры. Еще один рог прозвучал со стороны фруктового сада.

Эррил не видел угрозу. Все, что он мог различить, – это колонны огров, спускающиеся вниз, словно шеренги каменных глыб. Их командиры выкрикивали приказы, но они не достигали такой высоты.

Что происходит? Ему нужна была более удачная позиция. Но когда он начал подниматься, что-то большое, хлопая крыльями, прорвалось в люк вместе с порывом мокрого воздуха. Эррил отскочил прочь, выхватив меч, как только оказался на ногах.

Но защищаться не было нужды. Существо, все еще в полете, повернулось и приземлилось в настороженной позе. Существо имело и птичьи, и человеческие черты: корону из перьев, обнаженные ноги, руки заканчивались длинными перьями, а лицо было сужено, словно клюв. Янтарные глаза пылали в сумрачном трюме.

Рядом с Эррилом появились Фердайл и Торн.

– Это один из наших разведчиков!

Эррил убрал меч в ножны:

– Что происходит?

Силура осмотрел помещение, пытаясь отдышаться.

– Атака внизу. Из земли. Ждали – в засаде. – Человек-птица остановил глаза на Торн: – Старейшина посылает весть.

Он глядел на Торн довольно долго в полной тишине, и его глаза горели. Она кивнула, и Фердайл сжал ее локоть. Он явно тоже услышал безмолвное послание.

Выполнив свой долг, разведчик вновь нырнул в люк. Эррил увидел отблеск перьев, выросших на его руках, когда изменяющий форму выпал из люка, снова превратившись в сокола.

– Что он сказал тебе? – спросил Эррил у Торн.

Она повернулась к нему, бледнее, чем мгновение назад.

– Мой отец и его армия намереваются прямо сейчас присоединиться к битве внизу.

Эррил сжал кулак:

– Я должен увидеть, с чем они столкнулись.

Он бросился по лестнице к открытому люку в потолке. Плечом открыв дверь, он почувствовал, что буря усилилась; потоки дождя хлестали вздымающуюся палубу. Эррил натянул капюшон плаща на голову и сгорбился. Толчук и Магнам уже стояли у ограждения, наклонившись, чтобы увидеть то, что происходило внизу.

Эррил поторопился к ним, и в этот момент еще один люк открылся, и от ветра дверца широко распахнулась. Эррил повернулся, ожидая увидеть Елену, но это были Мерик и Нилан.

– Что случилось? – крикнул Мерик, пытаясь перекричать бурю.

Эррил покачал головой. Толчук посмотрел на них, когда все собрались у палубного ограждения. Его брови были насуплены.

Эррил смотрел вниз, его пальцы искали бинокль.

Через завесу дождя он разглядел кровавое побоище со странными чудовищами, появившимися из сухих ветвей и грязных листьев.

Сняв бинокль с пояса, Эррил навел его вниз, на центр битвы. Он увидел, как черная тварь выбралась из спутанных корней и перевернутого дерева. Она вся состояла из членистых ног, нечто среднее между богомолом и муравьем, но по росту не меньше человека. Монстр прыгнул на огра, обхватив свою жертву ногами. Острые жала разорвали шею и лицо, и оба противника покатились по земле, упав в грязь.

Повсюду из подземных нор выползали огромные слизняки размером с бревна. Их маслянистая покрытая ядом кожа шипела, когда на нее попадал дождь. Они вытягивали похожие на червей придатки, при прикосновении сжигающие плоть до костей. Эррил смотрел, как одно из чудовищ переползло через раненого огра, проложив себе путь прямо через плоть на ногах несчастного.

Снизу донесся рев, и над горизонтом прогрохотал гром. Это была резня. Эррил опустил бинокль. Ему было тошно от представшей его глазам картины и одновременно от собственного бессилия.

Несмотря на непредвиденные сложности, огры продолжали пробираться вперед через ловушку, платя кровью за каждый шаг. Эррил в отчаянии сжимал ограждение, желая отдать им свою собственную силу.

– Им никогда не сделать этого в одиночку, – сказал Толчук рядом с ним.

Эррил понимал его. Край ямы был еще в целой лиге от них.

– Они не одни, – свирепо сказал Фердайл. Он указал в небеса.

На фоне туч темной стаей летела армия силура. Повернув как один, крылатая армия спикировала к побоищу. Они упали на врага со всей силой своей скорости, пустив в ход когти и клювы.

Эррил вновь поднял бинокль, сердце грохотало в его ушах. Один из золотых орлов упал на огра, все еще борющегося с черной тварью, похожей на насекомое. Птица напала на такой скорости, что Эррил едва заметил момент удара. Только когда хитиновая голова выпала из когтей орла, Эррил понял, что произошло. Огр с окровавленным лицом, рыча, стряхнул с себя обезглавленного монстра.

Смерть дождем падала с неба на притаившихся тварей. Постепенно ход битвы изменился. Огры хлынули вперед, дубинами прокладывая себе путь. Объединив усилия, две армии продвигались к поджидающей их яме.

Эррил опустил бинокль и посмотрел на дыру, изуродовавшую нагорья. Он знал, что это был лишь первый небольшой бой. Что бы ни лежало впереди, оно оставалось скрыто клубящимся дымным туманом.

Он оглянулся на палубное ограждение. Толчук стоял рядом с Магнамом. Мерик – с Нилан. Фердайл – с Торн. У всех на лицах было одно и то же выражение усталости и ужаса.

Из люка появились Джоах и Арлекин, затем Джастон с болотным ребенком. Джоах махнул Эррилу:

– Мы можем разработать план…

Эррил перебил его:

– Где твоя сестра?

Он оставил Елену с братом и думал, что Джоах по-прежнему с ней.

Джоах оглядел мокрую от дождя палубу:

– Я… я думал, она уже здесь. Когда я в последний раз ее видел, она была в своей каюте.

Сердце Эррила стукнуло где-то в горле. Звук рогов должен был заставить ее подняться. Проклиная себя за невнимание, он прошел мимо Джоаха и остальных.

Джоах сказал:

– Она, похоже, хотела побыть одна…

Эррил остался глух к его словам. Он ворвался в передний люк и бросился вниз по ступеням.

Джоах побежал за ним:

– Что случилось?

Эррил не ответил. Он бежал в брюхо корабля. Он слишком доверился открытому воздуху вокруг них, их изолированности. Он глупо позволил себе потерять бдительность, на время доверив Джоаху приглядывать за сестрой. Но за это время он мог потерять все.

Эррил промчался с топотом по кораблю, молясь, чтобы он не пришел слишком поздно. Затем он увидел дверь их каюты. Казалось, что все в порядке.

Джоах крикнул, пытаясь поспеть за ним:

– Что ты?..

И в этот момент дверь впереди сорвало с петель взрывом и выкинуло в коридор. Эррила отбросило назад, и он налетел на Джоаха. Вылетевшая дверь ударила их с силой молота, Эррила задело по виску, затем дверь пролетела, кувыркаясь, дальше. Все стихло, сознание Эррила помутилось, и время превратилось в застывшее мгновение.

Затем Эррил начал пробираться между осколками дерева и снова ударился головой. Он боролся с подступающим беспамятством, но мир исчез… и он остался в темноте.

* * *

Елена сморгнула слезы, выступившие после магической вспышки. Она по-прежнему была распята на стене, беспомощная. Голова болела; сердце глухо стучало где-то в горле. Ее руки превратились в два солнца, наполненных жгучей энергией.

Грешюм стоял перед ней, его плащ развевался, отброшенный назад потоком энергии, а посох он вытянул перед собой, словно королевский скипетр. Он растерял все хладнокровие, гнев и разочарование заставили его прийти в неистовство.

– Где меч крови? Скажи мне, или я разорву корабль на части и найду его сам в обломках!

У темного мага была сила, чтобы претворить в жизнь свою угрозу, – Елена знала это, потому что видела, как он только что высадил дверь. Но она молчала. С тех пор как он поймал ее, он изматывал ее волю ужасающей ложью, шептал обещания, но не осмеливался причинить ей физический вред. Если бы он окропил кровью ее руки, она бы вновь получила власть над своей магией.

Это был тупик.

Елена старательно отводила глаза от мехов у ног темного мага. Его первая атака сбросила покрывала ворохом на пол. Меч ведьмы лежал под этой грудой. Грешюм явно был уверен, что меч должен быть искусно спрятан, а не лежать на виду.

Ее глаза остановились на Грешюме.

Спокойствие темного мага истощилось. Он, должно быть, знал, что времени у него мало.

Голос заставил вздрогнуть их обоих:

– Грешюм!

Темный маг крутанулся вокруг своей оси. В разбитом дверном проеме стоял Джоах с поднятым посохом.

– Джоах! Назад!

Ее брат не обратил внимание на предупреждение.

– Ты поклялся, что не вернешься!

Грешюм пожал плечами, держа посох поднятым.

– Я только забираю последнее, что мне нужно. Затем уйду.

– Тень Осоки, – сказал Джоах, сузив глаза.

– Меч в любом случае уничтожит твою сестру. Я найду ему лучшее применение.

Елена обвисла на стене. Она была потрясена, несмотря на весь ужас происходящего. Джоах явно не удивился появлению Грешюма. Судя по словам ее брата, между ними был некий уговор. Но почему? Чтобы получить назад часть своей жизни? Елена смотрела на восстановленную руку Джоаха. Нет, здесь было нечто более важное, чем его собственная жизнь. Кесла.

Она закрыла глаза, не в силах перенести этот кошмар. Она не понимала всех глубин отчаяния брата.

Грешюм заговорил:

– И должен сказать, мой мальчик, ты выбрал не лучшее время, чтобы появиться здесь.

Елена открыла глаза, чувствуя, как в комнате появляется источник силы.

– У меня не было способа заставить твою сестру выдать секрет, – Грешюм взмахнул посохом быстрее, чем бросается атакующая змея. – Но теперь ты здесь…

Водоворот маслянистой тьмы появился перед ее братом.

– Джоах! – крикнула Елена.

Прежде, чем ее крик стих, жуткое чудовище выпрыгнуло из тьмы и напало на ее брата. Чудовище было с серой кожей, звериным рылом и заостренными ушами, а его руки заканчивались острыми когтями. Руки, способные раздробить кость, схватили Джоаха, разорвали одежду, и ужасные когти вонзились в плоть. Его посох упал на пол, оказавшись вне досягаемости.

Зверь наклонил свою морду к горлу Джоаха, его губы раздвинулись в оскале, блеснули острые зубы. Явно голодный, он втянул воздух, свиные глазки светились жаждой крови.

– Ты нравишься Рукху, – сказал Грешюм, глядя на пытающегося бороться брата Елены. – Я думаю, он еще помнит вкус твоей старой руки. – Джоах стал сопротивляться более ожесточенно, а темный маг повернулся к Елене: – Теперь, возможно, мы сможем сторговаться: Тень Осоки за жизнь твоего брата.

Елена смотрела на истекающее слюной чудовище.

– Нас больше никто не побеспокоит, – добавил темный маг. – Я запечатал конец коридора.

Взгляд Елены опустились к полу, к беспорядочно лежащим одеялам и мехам. У нее не было выбора.

– Меч…

И тут ее глаза уловили какое-то движение. Посох Джоаха поднялся с пола позади Грешюма, отбрасывая тень. Брови Елены приподнялись.

Грешюм слишком поздно почувствовал опасность. Он повернулся, но посох стремительно переместился, оказавшись над его головой, а тень приподнялась. Темный маг был пойман за шею, схвачен за горло каменным посохом. Его собственный костяной посох упал на пол, когда Грешюм схватился за горло. Позади темного мага тень продолжала обретать форму, словно выходя из другого пространства.

Это был Джоах!

Рот Грешюма открылся в страхе, но брат Елены продолжил сдавливать горло мага.

– Я предупреждал тебя, чтобы ты не возвращался.

Джоах поставил ногу в сапоге на упавший посох, ломая кость. Из него на деревянный настил хлынула дымящаяся кровь. Послышался вой, и Грешюм взвыл следом.

Джоах бросил взгляд на чудовище, удерживающее его копию. Он взмахнул рукой, и образ превратился в песок, а затем исчез даже песок.

Гоблин вздрогнул и с бегающими глазками попятился к стене.

– Освободи мою сестру, – прошипел Джоах.

Грешюм поднял было руку, и тут за дверным проемом послышался скрип дерева. Все взгляды обратились туда.

Эррил стоял, опираясь на разбитую дверную раму, в его руке был меч. Кровь стекала с его лба.

– Елена…

На одно мгновение все отвлеклись. Грешюм ударил Джоаха локтем в грудь. В этот же момент чудовище, повинуясь безмолвной команде, прыгнуло на Эррила.

Елена сражалась со своими путами, но она не могла пошевелить и пальцем.

Перед ней Джоах закашлялся, воздух был выбит из его груди. Он споткнулся и освободил темного мага. Грешюм отпрыгнул в сторону и склонился над остатками своего сломанного посоха. Он раскрыл ладонь над окровавленными ошметками, и осколки кости собрались снова в вспышке магии. Маг взял в руки свой посох.

Джоах поднял свой, но темный маг оказался быстрее. Вспыхнула магия. Брат Елены перелетел через каюту и ударился о каменный очаг, оказавшись распят на стене точно так же, как и Елена.

У дверного проема Эррил был вихрем из стали. Он пронзал тварь темного мага снова и снова. Затем, в последний раз повернувшись, он перерезал мечом горло чудовища. Кровь брызнула на потолок, и тварь замертво упала на пол.

Эррил пробрался через комнату, его плащ спереди был залит кровью.

Грешюм заговорил, пригнувшись к полу в углу возле Джоаха, направив свой костяной посох на стендайца:

– Ты не растерял свои навыки даже спустя пять веков. А теперь брось свой меч и ногой пододвинь его сюда.

– Нет! – крикнул Джоах в волнении.

Грешюм протянул обрубок своего запястья к Джоаху, и тело того изогнулось в конвульсии, а спина выгнулась у стены, несмотря на магические путы. Он закричал, и на его губах выступила кровь.

– Джоах! – вскрикнула Елена.

– Делай, как я сказал, – прошипел Грешюм Эррилу, – или я заставлю и девчонку страдать.

После напряженной паузы Эррил бросил оружие и оттолкнул его от себя.

Грешюм опустил обрубок. Джоах, обмякнув, упал со стены, с его губ стекала кровь.

– Джоах?.. – простонала Елена.

– Он жив, с ним не случилось ничего хуже, чем боль в животе, – сказал Грешюм. – Но это можно изменить. Все зависит от тебя, – он кивнул на Эррила. – И, похоже, еще одна жизнь оказалась на кону. С тобой трудно торговаться, моя дорогая. Теперь я вынужден предложить две жизни за древний меч.

– Не делай этого, – выпалил Эррил.

Грешюм не обратил на него внимания. Его глаза остановились на Елене, а посох оставался направленным на Эррила.

– Ты когда-нибудь видела, как с тела одним рывком снимают кожу? Это довольно сложно, но у меня была практика. Выбери одного: Эррил или Джоах. Муж или брат, – Грешюм повел посохом назад и вперед. – Мне все равно, кто.

Елена знала, что они проиграли. Она кивнула на одеяла:

– Меч вон там, прямо под мехами.

Глаза Грешюма расширились, и он посмотрел себе под ноги.

– Он был там все это время? – он взглянул на Эррила и покачал головой: – Я могу понять, если она совершает ошибку, но ты? Тебе следовало подумать лучше. У вас есть артефакт достаточной силы, чтобы одержать верх над Черным Сердцем, и вы бросаете его на пол, словно кухонный нож? – Он подошел к покрывалам и ударил ногой по ним. Он был удовлетворен, услышав звон. – Я ожидал встретить сложные преграды, которые только Елена может открыть.

Эррил смерил темного мага яростным взглядом.

Грешюм осторожно взял свой посох под мышку и пошарил под мехами. Когда он выпрямился, в его руке была рукоять, украшенная розами. Он стряхнул ножны, высвобождая льдистое лезвие из стихийной стали.

– Тень Осоки… – проговорил Грешюм благоговейно, затем с облегчением рассмеялся: – Наконец моя!

⇐ Предыдущая 28 29 30 31 323334 35 36 37 Следующая ⇒