БЫТЬ ДОБРУ! 1 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 6Следующая ⇒

Глава 2

Дорога его уж совсем не пугала.

Пугало в душе его только одно:

Чтоб смерть у него навсегда не отняла

Жену, с кем он жил так уж очень, давно.

Он шёл и дорогой всё время молился,

У Бога просил никого не бросать.

Того, с кем он дома сегодня простился,

Им дать всем здоровья их счастьем объять.

Его обращения к господу Богу

Тянулось до неба из самой души.

А сердце таило одну лишь тревогу

И жалобно ныло, сжимаясь в груди.

Он клялся, что в жизни он больше не будет

Старуху свою в суете упрекать.

И, что всё плохое он просто забудет

И больше не даст ей ни капли страдать.

За долгие годы, прожитые вместе,

Он часто без дела её обижал.

Конечно совсем не желал он ей мести,

Но в ссорах устраивал глупый скандал.

Боялся, что вовремя он не успеет

Старухе лекарства от хвори достать.

И мысли, чтоб страх весь от горя развеять,

Его заставляли быстрее бежать.

Бежал он, не видя ни ног, ни дороги.

Бежал по полям он, бежал по лесам.

Разбил до крови свои старые ноги,

Но боли от ран он не чувствовал сам.

И вот подошёл старик к берегу речки,

По ней путь в деревню ведуньи лежит.

И видит: пасутся у речки овечки,

А рядом пастух, задремавши, сидит.

К нему подошёл, старик тихо и молча,

И стал потихоньку рукою будить.

Хотел он узнать у него, на чём можно

На берег другой по реке переплыть.

Пастух вдруг вскочил, старика испугавшись,

Схватился за посох он сильной рукой.

С просони ему второпях показалось,

Что с ним совершают как будто разбой.

Ответственным был он за целое стадо,

Которое бережно летом он пас.

За эту работу вручалась награда

Ему в благодарность всегда каждый раз.

Увидел старик то, что он испугался

И в миг, отошёл от него чуть назад.

Пастух понял то, что во всём обознался

И стал говорить старику невпопад.

«Вы кто, и чего от меня вы хотите?»

Пастух старику, торопясь, говорит:

«Сынок, я прошу, вы меня извините.»

Старик видел то, что пастух был сердит.

«Хотел я узнать лишь у вас, как на берег

Мне тот перебраться, скажи мне, сынок.»

И на земь старик не спеша опустился

От боли не чувствуя собственных ног.

«Жена моя тяжкой болезнью болеет,» –

Старик пастуху как всё есть говорит.

«Спешить мне, поэтому надо быстрее

В деревню в низовьях реки, что стоит.

Живёт там, в деревне болезней ведунья

И лечит в округе она весь народ

И в ней мне одно лишь, наверно, спасенье.

Она мне лекарство от хвори найдёт.»

Пастух старику всей душой улыбнулся

И вежливо молвит он слово ему.

«Отец, ты ж устал, ты б с дороги разулся,

Я в трудности этой тебе помогу.

Тебе отдохнуть бы с дороги немножко,

Ещё путь далёкий к деревне держать.

Стоит у реки у меня тут сторожка

Пойдём, можешь в ней ты поесть и поспать.»

Старик пастуху до земли поклонился

«Спасибо, сынок,» – он ему говорит.

И с ним по тропинке к сторожке спустился,

Решил, что немного поест и поспит.

Пастух старика от души угощая

Едой, что была в тот момент у него.

Вёл с ним разговор обо всём, узнавая,

Откуда он сам, где деревня его.

Старик пастуху говорил всё сердечно,

Подробно о всём не спеша рассказал.

О горе своём так же он бесконечно

В беседе душевной всегда вспоминал.

Пастух, старика всей душой понимая

Пытался ему добрым словом помочь.

И в горе его, только лишь утешая

Он гнал от него все сомнения прочь.

Ему говорит: «Сильно ты не тревожься,

И душу свою ты бедой не трави.

Рекой до деревни ты вмиг доберёшься,

Ты лучше ложись и пока отдохни.

А я пойду, плот для тебя подготовлю,

На нём поутру не спеша поплывёшь.

Ты вниз по реке без труда по теченью,

А там уж деревню увидишь, найдёшь.»

В беседе на этом они и простились,

Пастух пошёл плот старику мастерить.

На солнце давно уже брёвна сушились.

Осталось их только верёвкой скрепить.

Занялся пастух своим быстренько делом

Хотел он успеть всё закончить к утру.

Ведь знал, что трудом он своим и усердьем

Поможет в беде хоть чуть‑чуть старику.

И всё у него хорошо получалось.

И вот старику был готов уже плот,

Как в небе заря, засияв, показалась

Своей красотой, озарив небосвод.

Пастух был доволен своею работой,

Что во время всё он как надо успел.

И этим трудом и душевной заботой

Помог старику всем, чем мог и умел.

А солнце всё вверх не спеша поднималось,

Всё ярче и ярче и ярче светя,

Как будто бы солнышко тоже старалось

В реке отражаясь, лучами шутя.

Погода стояла такая, как надо.

Пастух поутру старика разбудил,

И вместе он с ним не спеша потихоньку

Плот в реку по брёвнам на воду спустил.

Но вот было всё для отплытья готово,

Осталось собраться и двинуться в путь

Пастух старику молвит доброе слово.

«Не дай Бог дорогой в реке утонуть.

Она вроде с виду смирна и спокойна,

Но есть в ней там дальше такие места,

Пропасть, утонуть можешь в ней ты невольно

Порогами речка там дальше полна.

И будешь как к ним ближе ты подбираться

К плоту ты верёвкой себя привяжи.

Не бойся плот крепок, а значит достойно

Он должен пройти эти все рубежи.»

Старик его выслушал тёплые речи,

Положил на плот свой дорожный мешок,

Обнял пастуха, с ним прощаясь до встречи.

«Спасибо, сынок, ты мне очень помог.

Я понял тебя и даю обещанье

Внимательным быть, не боясь на воде.

И помнить все данные мне указанья,

Чтоб впредь на реке не случиться беде.»

На этом старик с пастухом распрощались.

Старик на плоту по реке вниз поплыл

И видел он, как от него удалялись

Места, где недавно он только, что был.

Глава 3

Тем временем вечером бабка‑ведунья

Гадала себе, как всегда, на бобах.

Хотела узнать эта злая колдунья

Кого принесёт к ней с болезнью на днях.

И выпало ей на её удивленье,

Что сильно в дороге спешит к ней старик.

Несёт трудовые он все сбереженья.

Тут план у колдуньи злодейский возник.

Она ведь давно для хозяйства хотела

Себе батрака для работ подыскать,

Которого даже без всякого дела

Не станут родные хоть как‑то искать.

«Возьму и сварю ему зелье затменья,» –

Колдунья с собою, смеясь, говорит.

«Старик его выпьет стакан полный хмеля,

И память его навсегда улетит.

Забудет про всё и про всех он на свете,

Не будет он помнить, кто даже он сам.

Едой, угощая его на рассвете

Ему за столом выпить зелья я дам.

Работник он будет прилежный, хороший.

Не надо ему и деньгами платить

А людям скажу, что обычный прохожий

Что негде ему было попросту жить.»

На этом она для себя и решила

А том‑то, что память его заберёт.

Она хоть и много по жизни грешила,

Но на душу грех никогда не возьмёт.

Её не пугало любое злодейство

А даже, точнее, на оборот.

Она ощущала истому блаженства

От всяких таких вот злодейских хлопот.

В округе все думали люди, как будто

Несёт она благо, стараясь для всех.

Но это была просто наглая смута,

Которая веяла тяжкий свой грех.

Ведь в том, чем она всем всегда помогала

Как будто открытой и доброй душой,

Она в этом выгоду только искала

Ведь каждый давал ей взамен золотой.

С расчётом глаза в тот момент закрывая

Она повторяла всем людям, зачем.

Но жадность её всё равно заставляла

Брать деньги и золото будто «взамен».

А в том, что она людям всем помогала

Все верили ей без труда и всегда,

Но только она просто нагло всем лгала

С бесстыдством им глядя в больные глаза.

И с рук ей сходило коварство всё это,

Была она очень уж сильно хитра.

Давала она всем одни лишь советы

И с почестью лихо безбедно жила.

Мелькают бесследно часы за часами,

И днями за днями сменяются дни,

Проходят года, проходя за годами,

И в вечность всегда так уходят они.

Грядущее наше по жизни туманно,

День завтрашний знать, нам пока не дано.

А время бежит в никуда безвозвратно.

Преграды для времени нет, всё равно.

За каждое в жизни плохое мгновенье,

За каждый потерянный попросту час,

За мысли, слова, злу дающих движенье,

За эти заслуги накажет Бог нас.

Глава 4

День был уже в самом обычном разгаре

Июльскою летнею тёплой порой.

Ветра волны рек к берегам подгоняли,

Резвясь словно с каждой отдельно волной.

Старик на плоту сидел, думая молча,

Смотрел без отрыва в далёкую даль

Всё, думая, что же за страшная порча

В семью привела их болезни печаль.

Ведь жил со своей он любимой старухой

По совести, честно, с одним лишь добром.

За что получал часто в след оплеухой

Словами от злых и завистливых он.

Но зла никогда, никому, не желая,

Прощал людям зло он, обиды всегда.

Щеку свою каждому он, подставляя,

Добром им платил, кто желал ему зла.

Пусть зло приходило по жизни не часто,

Но многое он с этим злом пережил,

Он жил с верой в доброе и не напрасно,

Ведь Бог ему с верой давал много сил.

Всё дальше и дальше теченьем по речке

Безудержно плот старика проплывал,

Как вдруг от воронок кругами колечки

Старик на воде часто видел, встречал.

Его насторожило очень уж это,

Хоть речка пока что спокойна была

Он знал тот момент, что порогами где‑то

Она очень сильно собою полна.

Поэтому, зная всю правду об этом,

Себя он верёвкой к плоту привязал,

Воспользовшись умным и верным советом,

Который, прощаясь, пастух ему дал.

Уверенность только лишь в этом придала

Ему на дальнейшем не лёгком пути.

Теченье бурлящей воды быстрей стало,

Менялось, сужаяся, русло реки.

Старик понимал, что уже он не сможет

Плот к берегу свой по реке подогнать.

Ему оставалось надеяться только

Уверено плыть и тревоги все гнать.

Река плот теченьем быстрей подгоняла,

Играя с ним словно как будто шутя.

То влево, то вправо всё время швыряла

Волною своей старика окотя.

Вдруг скалы из речки вдали показались

Плот бился о скалы, о камни собой.

Верёвки на брёвнах лишь только трещали,

Но плот дальше плыл, не сдавал бой с рекой

Река его вверх то волною подкинет,

То сверху накроет холодной водой.

Старик уже думал, что в речке он сгинет,

Но плот не сдавался и бился с рекой.

И вот показались крутые пороги

Один за другим уходя вниз, скользя.

Старик их увидел и сразу же понял,

Что он привязался верёвкой не зря.

Вся жизнь в голове в один миг пролетела.

В душе где‑то там страх окутал его.

И в эти минуты теченьем с порогов

Плот вниз по реке всё сильней понесло.

Плот словно взлетел над рекой, но вниз резко

Воды не касаясь, с обрыва пошёл,

И в водную бездну он всей своей мощью

С размаха врезаясь, под воду ушёл.

И так получилось, не вольно, к несчастью,

Порвались узлы у верёвок на нём.

Старик под водой, под плотом оказался,

Придавленный с верху тяжёлым бревном.

Пытался он всплыть из воды на поверхность,

Но путы тянули, держали его,

Которыми крепко он сам обвязался.

А нож где‑то выпал, ушёл он на дно.

Старик потерял уж надежду спасенья,

Не мог он дышать, находясь под водой.

Плот дальше тянуло подводным теченьем,

Несло, как и прежде, всё так же рекой.

И вот вдруг верёвки как чудом каким‑то

Распались, а так же и брёвна плота,

Ослабились путы прям сразу моментом

И эта возможность спасла старика.

Старик за бревно еле как ухватился

Из самых последних оставшихся сил.

И с жадностью воздух, он грудью вдыхая

В истерике плакал, навзрыд голосил.

Река по спокойней, умеренней стала,

Теченье сбавляло свой бешеный темп.

Тем самым река старику показала,

Что всё, мол, сдаюсь, проиграла, разбег.

Старик осознал, что речные все беды

Остались уже где‑то там позади,

И к берегу он, не спеша, потихоньку,

Держась за бревно, всё пытался грести.

Как вдруг ноги дно у реки ощутили

Старик, в бок, толкая, бревно от толкнул,

И медленно он, из воды выбираясь

На берег вскарабкался, лёг и уснул.

Глава 5

Бежит безжалостно вперёд, меняясь, время.

Промчались тысячи и тысячи веков.

Прошло, с годами не одной эпохи племя,

Во след исчезнувших забывшихся родов.

Так ускользая, в вечность каждый день стремится

Лишь оставляя нам в истории следы.

А жизнь стрелой на крыльях ветра просто мчится,

Теряя смысл бренной, алчной суеты.

Все наши громкие и низкие деянья,

Трудов злых мутных наших, мрачных суета.

Скользнут в пучину мирового мирозданья,

Как не приметная далёкая мечта.

Ведь мрачный дух всегда во мраке тьмы кружится,

В коварных планах. Грешных злых своих идей.

К тому ль порой наш жадный ум всегда стремится,

Чтоб стать, в конце концов, добычею червей.

Нас в жизни счастьем часто манит призрак ложный,

Всегда кружит он неустанно злых во мгле,

И забывает бренный прах, что он ничтожный

И то, что он всего прохожий на Земле.

Что есть и ждёт его за гробом жизнь иная,

Жизнь вечная в любви без счёта лет,

Но только злых людей там участь ждёт другая,

Лишь добрый дух там встретит яркий божий свет.

Старик спал, и красочный сон ему снился,

Душа его лаской и счастьем полна,

Как будто он дома как раньше трудился,

А рядом старуха уже не больна.

Они, как и прежде, с душевной заботой

Живут для друг друга открытой душой.

И каждый был занят своею работой,

Семейный очаг их согрет теплотой.

Но это лишь сон, и когда он проснулся

Старик осмотрелся с просони вокруг,

И сон в голове растворился мгновенно,

Опять появился душевный испуг.

Уже пятый день был нелёгкой дороги,

А время бежало, пугало его.

Боялся, что вовремя он не успеет,

Спешить ему надо, старик знал одно.

Смеркалось, погода под вечер менялась,

Дул северный ветер, неся своды туч.

Сверкнуло, гроза вдалеке начиналась,

Шумели деревья, был ветер могуч.

Он вихрем подхватывал высохший хворост,

Столбом поднимал, унося к верху пыль,

Резвился, играя, с листвой на деревьях

Их с веток срывая, по полю кружил.

Старик понимал, что сейчас непогода

Ему помешает в дальнейшем пути.

Но он, прикрываясь ладонью от ветра,

Навстречу к грозе лишь продолжил идти.

Там где‑то вдали всё сильней громыхало.

Раскатами гром обдавал небосвод.

От молнии небо ночное сверкало,

Дождь ливнем полил, старик сразу промок

Погода, бушуя, совсем не шутила

Всей яростью будто и мощью своей.

Она старику лишь в дороге вредила,

Идти ему стало намного трудней.

Грязь липла на ноги и этим мешала

Ему продолжать по дороге свой путь.

Старик шёл, боролся в пути с непогодой,

Не мог он так просто с дороги свернуть.

Он насквозь промокший дождём и продрогший

От холода ветра до самых костей

Шёл твёрдо в перёд, лишь одной добиваясь

Поставленной ранее цели своей.

Он силы терял, от усталости падал,

Вставал, шёл и падал и снова вставал.

Дорогу терял в темноте он из вида,

Но дальше свой путь всё равно продолжал.

Вдаль тучи прошли, небо чуть посветлело,

Закончился дождь, ветер так же притих.

Лишь капли, с деревьев свисая, слетали,

С листвы опадали, гром полностью стих.

И вот на опушке у хвойного леса

Деревню и церковь увидел старик.

Как будто увидел он страшного беса,

Издав из груди от усталости крик.

Упал он на землю, душевно, рыдая,

Промолвил себе: «Наконец я дошёл.»

И слёзы руками свои вытирая

Он встал, помолился, и дальше пошёл.

Осталось как будто совсем ему малость.

Ведунью в деревне лишь только найти,

И взять у неё от болезни лекарство,

Обратно вернуться, старуху спасти.

Но только судьба в руках зла неизменна.

День завтрашний знать, нам пока не дано.

И то, что готовит нам кто‑то коварство

Узнаем мы, только вкусив это зло.

Последствия зла не таясь, станут явью,

Пока сможем мы до конца осознать,

Что всё, что готовит беспечно судьба нам

Могли мы и раньше предвидеть, понять.

Нам Бог всем даёт по судьбе испытанья,

В них мало встречается лёгких путей.

Но так, же даёт он своё состраданье.

Добро всегда было по жизни сильней

И, главное, духом от горя не падать.

Нет худа, поверьте, без капли добра

Пусть зла будет больше, терпите и знайте

Добро побеждает везде и всегда!

Глава 6

Деревня была не совсем уж большая,

Примерно на сорок добротных домов.

Стояла избушка у самого края,

Открыт на двери у неё был засов.

Старик той избушки в окно постучался,

Хотел он узнать у жильцов, где живёт

Ведунья, к которой он долго так мчался,

Которая лечит в округе народ.

Окошко избушки ему приоткрыла

Девица по возрасту лет двадцати,

И вежливо, нежно с улыбкой, сказала:

«Во двор ты не бойся, отец, проходи.

Оденусь и выйду я к вам на крылечко,

И вынесу вам я воды и еды.»

Старик не успел, и промолвить словечко,

Девице в ответ в ходе всей суеты.

Во двор он прошёл, не спеша, потихоньку

На лавочку рядом с крылечком он сел,

Мешок свой на землю у ног он поставил,

Глаза лишь закрыл, как им сон овладел.

Девица в тарелку насыпала каши,

Отрезала хлеб, налила молока.

Она была золота ярче и краше,

И сильно душою своею добра.

Кормила всех тех, кто обычно нуждался.

Всех тех, кого разумом Бог обделил.

И тех, кто по белому свету скитался,

Когда в гости к ней, приходя, заходил.

Она ничего, никогда не жалела

Для нищих, бездомных и бедных людей.

За них, без корысти, душой всей болела,

Не пряча улыбки красивой своей.

За это её все в округе любили,

Желали ей счастья, добра и тепла.

Домой в гости часто к ней все заходили,

Она никого никогда не гнала.

Наверное, в этом её было счастье,

Осталась давно ведь она сиротой.

Всем людям она, как могла, помогала,

Своею безгрешной и светлой душой.

И вот гость опять к ней пришёл запоздалый,

В окошечко дома её постучал.

На вид был он очень и очень усталый,

И видно, что сильно – при сильно страдал.

Девица оделась, пошла на крылечко,

Как вышла, то видит, что гость её спит.

Она доброй речью его разбудила

«Покушай» – девица ему говорит.

Старик взял из рук у неё угощенья,

Немного отведал, девице сказал:

«Тебя я прошу извинить за вторженье,

Что ночью в окно я к тебе постучал!

Нельзя утра ждать мне, поэтому медлить

Не мог я, жена моя сильно больна.

Беда эта тяжкая в вашу деревню,

За помощью к вам от беды привела.

Прошу, подскажи мне, родная, любезно,

Где бабка‑ведунья в деревне живёт.

Мне время терять до утра бесполезно,

Больная жена меня очень уж ждёт.»

Девица ему всё как есть показала,

Где терем ведуньи в деревне стоит,

Хоть, правда, она для себя, точно знала,

Что бабка колдунья и всем лишь вредит.

Но видела, будет, бесспорно, напрасно

Об этом сейчас старику говорить.

Старик очень сильно к колдунье уж рвался,

Его тяжело будет в том убедить.

Старик благодарным и низким поклоном

Простился с девицей, и дальше пошёл.

И вот по тропинке за маленьким склоном

Он терем увидел, к нему подошёл.

И видит, горит огоньком в окне свечка.

«Наверно, не спит,» – вдруг подумал старик.

И только ногами он встал на крылечко,

Как дверь отварилась, прям в этот же миг.

Стоит на пороге у двери ведунья,

Его приглашает с улыбкой в свой дом.

Старик потерял аж дар собственной речи

Уж очень он был в тот момент удивлён.

Таким поворотом развитий событий,

Как будто бы ждала ведунья его.

Старик и не думал о том то, что завтра,

Он, утром проснувшись, забудет про всё.

Старик прошёл в дом и увидел с порога,

Что в комнате вкусной едой накрыт стол.

Ведунья пройти его в дом приглашает,

Заводит любезный с ним свой разговор.

«Я знаю о вас, и о вашем несчастье.

Жена то, что ваша, в болезни слегла.

И вижу дорога, наверно не лёгкой

Для вас с непогодой совсем уж была.

Вы сильно устали, бедняга, в дороге.

Умойтесь водицей, садитесь за стол.»

Старик, как сказали, не споря, всё сделал.

И с ней за столом начал свой разговор.

Он ей рассказал про больную старуху,

Болезнь как пришла, как свалила её.

И что он с болезнью той только не делал,

Ничто и никак ей помочь не могло.

«Одна мне надежда, лишь в помощи вашей,

Прошу, помогите, спасите её.

Я вам заплачу сколько, сколько вам надо.

Вот все сбереженья, отдам я вам всё.»

Достал он с мешка, не тая свои деньги.

По меркам времён тех, немало совсем.

«Возьмите их,» – молвит он бабке ведунье.

Она возразила: «Не надо, зачем?»

Хотя от увиденных денег в безумье,

Она уж не в силах была устоять.

Ведь жадность и алчность коварной колдуньи

Её заставляли в карман их прибрать.

Но, сделав свой вид для него безупречным,

Она отказалась от них напрямик.

Ведь знала она, что итогом конечным,

Всё будет её, и мешок, и старик.

Ему говорит: «Ешьте досыта, пейте.

Я вашей беде помогу без труда.

Я знаю об этой тяжелой болезни,

И с ней вам помочь будет мне ерунда.»

Старик кушать стал, успокоившись сразу,

Как только услышал такие слова.

Поверив ведунье, что хворь, как заразу

Прогонит она без проблем навсегда.

Поднялось его на лице настроенье,

Печаль вся его тоже разом прошла.

Он выпил на радости хмеля и зелья,

Со стула упал, закрывая глаза.

Свершилось дурное коварство колдуньи,

Старик без движений лежал на полу.

Вот так вот, без всяких на то сожалений

Сломала колдунья чужую судьбу.

Глава 7

Есть в жизни, бесспорно, такие моменты,

Которых могли б мы с лихвой избежать.

Но что‑то мешает, как будто нам вечно,

Их как‑то предвидеть, увидеть, понять.

Мы верим услышанной вроде бы правде,

Но правда ли это, а может быть ложь.

Мы слышим лишь то, что сильнее нам нужно.

Пусть даже там правды на ломаный грош.

Потом только лишь обо всём сожалея,

Мы будем твердить: «Это ж правда была.»

Хотя всё давно и совсем уже не важно

Ведь, правда, уже, никому не нужна.

Одна только, правда, пока что бесспорна,

Встречается в судьбах богатых людей.

И это всегда были: жадность и деньги.

Бес золота, правда светлей и честней.

Им правду, чтоб ложью своею разбавить,

Усилий не надо больших прилагать.

Немного лишь денег, всего лишь добавить,

И правду уже тяжелей распознать.

Их совесть не давит совсем, не тревожит.

Богатство для них, ведь превыше всего.

Они все усилия в этом приложат,

Пусть даже за ложью последует зло.

И истина эта проста и банальна,

Где золото есть, нет поступков святых.

Как не было б это в итоге печально,

Лишь алчность и жадность преследует их.

Всё тоже случилось однажды с соседкой.

Ведь время прошло, не вернулся старик.

Наверное, думает, сгинул дорогой,

И тут же её план наживы постиг.

Изба стариков была ладна и справна.

Из брёвен, с крылечком, с усадьбой вокруг,

Тем более только намедни, недавно,

К ней дочка вернулась из города вдруг.

Дитё себе там, без семьи нагуляла.

А жизнь не заладилась, прямо беда.

От города очень уж сильно устала,

В деревню вернулась она навсегда.

Смекнула тут сразу в досуге соседка,

Что было б неплохо, избушку отнять.

Старухе осталось, совсем ведь недолго.

Пора ей пришла уж давно помирать.

Ей прям овладело наживы коварство.

Мечтала соседка о ней без труда.

«Хоть малое всё же, но это богатство

Должно стать моим,» – так считала она.

Слушок по деревне в народ запустила,

Что денег старик у неё занимал.

Что долго она их с усердьем копила,

А он не вернулся и долг не отдал.

Не знает теперь прям, что с этим ей делать,

Как деньги вернуть для покупки жилья.

«Той суммы, как раз бы мне точно хватило.

Купила б избушку для доченьки я.»

В деревне все верили ей, как нестранно,

Собрали по поводу даже совет.

И дружно, без спора, все вместе решили:

Не верить соседке – сомнения нет.

Раз долг к ней обратно вернуться не может,

Взамен ей достанется деда изба.

Пусть делает с ней всё, что только захочет.

Так стала хозяйкой избушки она.

А чтоб на собранье без спора решили,

Всё в пользу одной, без сомненья, её

Она проплатила за это деньгами,

Тех, зная людей, кто решит это всё.

И вот всех, собрав у себя за застольем,

Отметить наживы победу свою

Она с умиленьем в душе и бесстыдством

Решала всё дальше, чужую судьбу.

Осталось старуху ей только прикончить,

Она ей совсем уж была не нужна.

С ней нянчиться стало, совсем ей бес пользы.

Быстрей б Богу душу, она отдала.

И мысль другого коварства, убийства.

Вдруг стала её, без конца посещать.

Старуха больна, значит можно без риска

Её умертвить, а всем людям сказать,

Что, мол, умерла, отдала Богу душу,

Намучилась, бедная, прямо беда.

Уж сильно болела, страдала старуха.

В конечном итоге её смерть пришла.

Никто проверять эту правду не будет.

Ведь знали же все, что старуха больна.

Тогда полноправной, одной лишь хозяйкой,

Всего, что останется, станет она.

Глава 8

Вот солнце взошло, засияло в окне.

Прошла уж неделя, а может быть две.

Старик сидел, молча, рассвета всё ждал.

Ведь, что ему делать, он даже не знал.

Сидел на цепи и смотрел он в окно,

Ему безразлично всё было давно.

Он знает, что только лишь солнце взойдет,

Как тут же хозяйка к нему подойдёт.

Покажет, что делать, покормит его.

Погладит, как будто, щенка своего.

И вот он довольный к работе готов.

Хозяйство накормит, наколет ей дров.

Польёт огород весь, и двор подметёт.

И так каждый день, когда солнце встаёт.

Но только увидит он, солнца закат.

Он тоже становится этому рад.

Идёт он обратно, в коморку свою.

Покорно сидит, ждёт хозяйку одну.

Она подойдёт вновь, покормит его,

Посадит на цепь, как щенка своего.

Погладит, пожурит и снова уйдёт.

Старик сидит дальше и солнца всё ждёт.

Такая уж доля теперь у него,

А кто он, не знает, ему всё равно.

Он, словно младенец, совсем без ума.

Вся жизнь изменилась его и судьба.

Всю ночь на цепи он покорно сидит.

Луна, как взойдёт, он ложится и спит.

Как солнце встаёт, он работать идёт.

И так каждый день он бесцельно живёт.

Лишён он рассудка, забыл он про всё,

А мыслить и думать, ему не дано.

Дано лишь одно, он всегда должен знать,

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 Следующая ⇒