Легенда о Глорусе (СИ) 2 страница

– Мы подъезжаем. Поместье Гердебалей уже совсем близко.

Я прильнула к окну и вдали, за верхушками елей, заметила знакомые кирпичного цвета башни.

– В чем дело, дорогая? Ты узнаешь это место? – Женщина слегка наклонилась вперед, пристально всматриваясь в мое лицо, которое не скрывало удивления.

– Кажется, да, – тихо произнесла я, погружаясь в свои мысли.

Но ведь это правда, я знаю его, это тот самый разваливающийся особняк из моих снов. Я помню эту желтоватую дорогу, ведущую к главному входу, этот яблоневый сад неподалеку… Да я даже знаю, где здесь конюшня! Но как это возможно? Я что, спятила? Где правда?

– Слава Господу. В родном гнездышке к тебе скорее память вернется, – Марта с облегчением вздохнула.

– А почему вы оказались так далеко от поместья?

– После твоего исчезновения лорд Генрих ни дня не переставал тебя искать. Но он претерпевал неудачи вновь и вновь на протяжении многих лет. Это не могло не сказаться на его здоровье. И если с обычными болезнями мог справиться и придворный лекарь, то с душевными – никто не в силах был помочь. Они постепенно съедали его изнутри, и в итоге все вылилось в… Ох, – Женщина осеклась и, слегка поежившись, схватилась за голову.

– Марта, вам плохо? – Не на шутку забеспокоившись, я пересела на соседнее свободное место и приобняла ее за плечи.

– Ох уж эта тряска. Все в порядке, спасибо. В общем, со временем твой отец разогнал почти всю прислугу. И меня в том числе.

– Мне жаль.

– Ничего, в этом нет твоей вины. И на лорда я никогда не держала обиды, ведь прекрасно понимаю его… Дорогая, я очень рада, что ты вернулась. – Ее голубые глаза, полные счастья и некой надежды, заставили мое сердце сжаться.

– Мы прибыли, дамы, – окликнул нас кучер, остановив лошадей.

Когда я вышла из кареты, меня вновь охватило знакомое чувство ужаса, так и веющее от этого поместья. В голове просто не укладывалось, что вижу это наяву. Эта лестница, поросшая травой, эти фигурные окна арочной формы, эта крыша, эти кирпичи… Да, мне знакомы эти кирпичные стены, которые я с легкостью узнаю из тысячи! Может, я и вправду здесь жила? Но как такое возможно?

Вдруг особняк начал издавать ужасный громкий гул, от которого по спине побежали мурашки. Поднялся сильный ветер, подхвативший сухие листочки с деревьев и дороги. Все инстинктивно прикрыли лицо и отвернулись, когда стихия решила обрушить свои силы в нашу сторону. Словно нам были не рады и не хотели впускать.

Входная дверь начала медленно, тяжело, будто нехотя, отворяться, издавая один из самых мерзких скрипучих звуков в мире. Я, конечно, сама любительница позлить подруг скрипом ногтей по стеклу, но этот звук заставил и меня скривить лицо. Из дома показалась темная фигура…

– Дядя? – прошептала я, широко открыв глаза.

Меня будто окатили холодной водой. Я была совершенно ошарашена и не знала, как реагировать на своего родного дядю Марка! Да, он немного постарел: седина покрывала всю его голову и бороду, кожа обвисла, стала дряблой и морщинистой, появились огромные мешки под главами… Но это был он! Марк! Почему‑то в их одежде. Хотя и я недалеко ушла, что уж говорить. Может, он вместе со мной сюда попал? Но если это так, то, возможно, это место…

– Ингрид! Дочь моя, надежда увидеть тебя уже покинула меня! – Он бросился ко мне с распростертыми объятиями.

«Погодите‑ка, дочь?» – я задумчиво посмотрела на него, пытаясь уловить какой‑то подвох.

– Господи, спасибо, что вернул ее мне. Ах, сколько прошло лет! И вот ты стоишь передо мной. – Отпрянув, отец коснулся большими теплыми ладонями моего лица и, одарив улыбкой, разрыдался. – Боже, я так рад, что ты вернулась. Девочка моя, солнышко, ты здесь, ты дома, теперь все будет хорошо. Мое драгоценное дитя, я так рад! – Его искренние слезы, не перестававшие течь из усталых родных глаз, заставили заплакать и меня. Вскоре, немного отстранившись, он заметил и мою спутницу. – О, мадам Джеймс, рад вас видеть в добром здравии.

– Здравствуйте, милорд. – Она учтиво поклонилась.

– Хоть пока что и на словах, но я безмерно ценю и благодарю вас за то, что вернули мне Ингрид. Но не волнуйтесь, вы получите соответствующую награду.

– Спасибо, милорд, но есть одна небольшая проблема, о которой вы должны знать…

– Ох, ну что я за старый дурак! – Мужчина неожиданно встрепенулся и легонько ударил себя по лбу. – Все томлю и держу вас на пороге. Пойдемте же скорее в дом, а расскажете все за ужином. – Он неожиданно взял меня за руку и повел в это пугающее здание. – Милая, ты, наверное, устала с дороги и хочешь есть? Эрик, – обратился он к молодому пареньку в длинных, коричневых шортах и жилетке, надетой поверх сорочки, который уже ждал нас в огромном, темном из‑за недостатка освещения холле. – Помоги кучеру с вещами, а затем скажи Джозефу, чтобы уже начинал: сегодня мы отужинаем раньше.

– Да, милорд. – Слегка кивнув головой, он тихо скрылся за белой дверью, находившейся позади него.

Пока лорд Генрих отдавал указания и о чем‑то разговаривал с Мартой, я во всю рассматривала холл, который в моих снах доводилось видеть в трех состояниях: в первоначальном варианте, когда это место блестело, искрилось и сияло своим убранством; в теперешнем, которое отличается от предыдущего наличием грязи и приличного слоя пыли на полу, мебели, предметах декора и уже блеклых, покрытых трещинами живописных стенах… А вот последнюю стадию, надеюсь, я не застану, ведь холл был не просто разрушен естественным путем, а что‑то его уничтожило, скорее всего, затронув и весь дом. Помню упавшие друг на друга колонны, обломки крыши и мрамора, огромную дыру на полу, которая медленно, по кирпичикам сперва забрала лестницу, а затем отправило в темноту и все остальное. Поместье будто бы ушло под землю. Неудивительно, что пребывание здесь меня пугает. Надеюсь, никакой войны в ближайшее время не случится. Это страшно. Очень страшно.

– Ах, моя милая, – вырвал меня из размышлений отец, – не могу налюбоваться тобой. Ты такая красивая. Жаль, что не смог лично увидеть, как ты взрослеешь. Так, – он вытер остатки слез, – пока я опять не расчувствовался, попрошу тебя пройти в свою спальню и переодеться к ужину. Слуги не часто убирались в пустующих комнатах, поэтому потерпи немного, но обещаю, ко сну они приведут все в порядок. Ступай, а мне нужно срочно написать пару писем, – он немного задумался, после чего резко развернулся и направился в библиотеку через гостиную.

Марта любезно проводила меня в «мою» комнату. Она находилась на втором этаже в самом конце коридора, и это, знаете ли, не очень радовало. Я и так боюсь этого места, а если еще придется каждый раз проделывать такой, может показаться, и небольшой путь, то я вообще свихнусь! А вдруг уже свихнулась? Да еще и этот ужасный скрип!

– Дорогая, с тобой все хорошо? Ты как‑то побледнела. – Марта обеспокоенно посмотрела на меня.

– Все в порядке. Просто я не ожидала увидеть своего…

– Отца? Ты ведь его вспомнила, я это поняла по твоему лицу. Ладно, отдыхай, не буду больше утомлять тебя своим присутствием.

– А вы куда? – спросила я, сделав пару неуверенных шагов ей навстречу. Не знаю почему, но мне не хотелось отпускать Марту: с ней было так спокойно и комфортно.

– Я тоже пойду в свою комнату и немного отдохну. Не в том я уже возрасте, чтобы оставаться бодрой, проделав такой изнуряющий путь. Но если что‑то понадобится, заходи во вторую комнату от главной лестницы.

– Хорошо, – кивнула я, натянув улыбку.

Женщина тихо закрыла за собой дверь, оставив меня совсем одну, из‑за чего сердце преждевременно начало колотиться от страха. Но чем больше я осматривалась, тем спокойнее мне становилось. Спальня была достаточно просторной и при этом богато оформленной: королевская деревянная кровать с точеными балясинами, расписным изголовьем и резными опорами; стену украшали парные витиеватые подсвечники, несколько картин в тяжелых, массивных рамах, на которых был изображен незатейливый весенний пейзаж; возле окна расположился небольшой круглый столик, на котором неаккуратно лежала небольшая стопка бумаг; два темных кресла‑великана контрастировали с расположенными на них маленькими, светлыми, ручными подушками, на которых был вышит цветок, напоминавший василек. Внимание, конечно, привлекал и огромный, «толстый» шкаф, который, как и остальная мебель, был украшен столькими декоративными элементами, что можно было любоваться ими всю ночь. Правда, из‑за того, что здесь давно никого не было, вокруг царила атмосфера мрака, холода и… пыли. Куда уж без нее. Я только присела на кровать, как в воздух поднялись серые песчинки, тут же вызвавшие кашель. Подскочив к окну, мне понадобилось немало усилий, чтобы его открыть.

«Да уж, сюда и впрямь давненько никто не заходил».

Облокотившись на подоконник, я наслаждалась прохладным, легким ветерком, который приятно обдувал мои раскрасневшиеся щеки и снимал усталость. Но вдруг что‑то черное и довольно крупное пронеслось у меня перед глазами. Это так сильно испугало, что я, вскрикнув, отскочила назад на несколько шагов.

«Что это было? – Я испуганно пялилась в раскрытое настежь окно. – Кажется, сверху что‑то упало. Может, на чердаке убираются? Но все же я не слышала никакого удара об землю. Пойти проверить?»

Хоть желание узнать, что все же произошло, было и велико, но из‑за дикого страха я и близко не могла подойти к окну. В голове все мерещилось, что кто‑то выскочит, схватит и утащит тебя за собой. Но неожиданно то, что меня напугало, спокойно село на подоконник – большая черная птица, похожая на ворона. Только у этой оперение имело странный зеленоватый отлив, клюв был более длинный и извилистый, а глаза бордового цвета неосознанно заставили съежиться. Хотя острые когти и внушающий размер вселяли еще больше ужаса. И как еще прогнивший кусок дерева не развалился под весом этой махины?

– Т‑ты напугала меня, птичка, – промямлила я дрожащим голосом, надеясь, что та среагирует и улетит.

Куда уж, после моих слов «птичка» так каркнула, что у меня аж в ушах зазвенело, не говоря уже о стеклах в раме. Пулей выбежав из комнаты, я еще минут пять пыталась привести дыхание в норму. Никогда не видела такой адской птицы в наше время. Да это просто машина для убийств! Таких отлавливать и истреблять надо, пока они нападать на людей не начали. Хотя, может, так и произошло? Или этот вид немного эволюционировал? Да, орнитолог из меня не очень, как и историк… и далее по списку.

Решив, что в комнату я уж точно сейчас заглядывать не собираюсь, хоть там и было подозрительно тихо, мне ничего больше не оставалось, как спуститься вниз. По пути я более подробно изучила парочку картин, висевших на стенах между комнатами, а также брошенных на красной, немного ободранной ковровой дорожке, устилающей коридор. Изображения природы, зданий и людей вновь заставили родиться внутри странному ностальгическому чувству.

«Должна же быть причина, по которой я оказалась в месте из своих снов, верно? Вдруг это были подсказки, а теперь нужно что‑то сделать? Только вот что? Да и с чего начать вообще? В голове такая каша».

От безысходности я готова была плюхнулся на пол и, надув губки, сидеть так, покуда все само собой не разрешится. Да, размечталась, знаю. Но от этой гениальной идеи меня отвлек протяжный гулкий шум впереди, от которого сердце вздрогнуло и пустилось в бешеный пляс. Дверь в конце коридора отворилась, и из нее показалась Марта.

«Уф! – я мысленно вздохнула. – Так и параноиком стань недолго, ей‑богу!»

– Ингрид, ты уже справилась? – поинтересовалась женщина, заметив меня.

– Даже и не начинала, – хмыкнула в ответ. – Просто ко мне птица залетела, вот и пришлось ретироваться.

– Какой кошмар. Она тебя не поранила? – Мадам Джеймс окинула меня беспокойным взглядом, но мой отрицательный кивок успокоил ее. – Я сообщу Эрику, а ты пока можешь провести время за чтением.

– Хорошо, спасибо. – Я решила последовать ее совету: все равно делать пока нечего, да и отвлечься, думаю, не помешает. Если получится, конечно.

Спустившись в холл, мы с Мартой разделились: она направилась к белой двери у входа, в которую чуть ранее заходил паренек в коричневом костюме, а я проследовала в библиотеку. Пройдя шикарную гостиную, от вида которой самопроизвольно приоткрылся рот, я попала… в такую же гостиную. Ступор был обеспечен. Мелькая туда‑сюда между проходом, объединяющим помещения, мне даже показалось, что я попала в какую‑то временную петлю. Все, от планировки и мебели до мелких предметов декора, было если не одинаковыми, то схожими. Но я неплохо так убила время, постепенно ища отличия между комнатами. Главным из которых, как ни странно, оказались огромные шкафы с книгами, стоящие у стены и возвышающиеся прямо до потолка. А они там, на минуточку, метров пять.

Изучая книги, до которых могла дотянуться собственными силами, я старалась найти что‑нибудь известное. О короле Артуре, например, или ту же «Ромео и Джульетта»… Подумала, что подобное сблизит меня с домом. Смешно и грустно одновременно. Только смешно с истерической точки зрения. И чтобы вновь не поддаться наступающим отрицательным эмоциям, я уже хотела схватить первую попавшуюся книгу и забить голову любой написанной там историей, как случайно мой взгляд остановился на корешке ярко‑бордового цвета, в верхней части которого была изображена летящая птица. В свете недавних событий это определенно меня заинтересовало. Но еще больше меня поразило состояние книги: ободранная, исцарапанная, обожженная с краев, с помятыми и вырванными листами.

«Разве так с книгами обращаются? Все остальные, вроде, опрятно выглядят, так чем эта не угодила? Выбросили бы, если не нужна», – недоумевала я, изучая уцелевшие остатки.

Не удалось выяснить даже названия таинственного романа: не было ни первых, ни последних страниц, да и середина тоже заметно «исхудала», а на обложке было лишь увеличенное изображение той же птицы с корешка, которая вырывалась из колючих зарослей. Единственное, что я смогла узнать, понимая «эльфийский» через слово, так это о неком посланнике, который знаменует начало какого‑то страшного суда и одновременно дарует путь ко спасению. Сами по себе отрывки текста напомнили Библию в не самой приятной ее части… части казней египетских.

«Да уж, решила отвлечься, читая книгу, от которой кровь стынет в жилах. Молодец, ничего не скажешь».

– Мисс, – обратился ко мне Эрик, незаметно зайдя в библиотеку, отчего я вздрогнула. – Ужин готов. Прошу пройти в столовую.

После его слов у меня тут же заурчало в животе. Только сейчас я осознала, что истощена. Во всех смыслах этого слова. Конечно, о еде в такой ситуации сложно думать, но подкрепиться все же не помешает. Вернув книгу на место, я проследовала за парнем, идеальная осанка которого заставила и меня выпрямиться.

«Блин, мне до аристократичной леди как до луны. Они быстро спалят, что я… Надеюсь, спалят не в прямом смысле? И зачем только подумала об этом? Все из‑за этой чертовой книги! Хотя и без нее, похоже, загонять себя в депрессию – мой талант».

В светлом коридоре, украшенном прелестными цветами, мы столкнулись с Мартой, которая, заметив нас, почему‑то хотела скрыться в ближайшей комнате. Но Эрик успел ее остановить и, кажется, в очередной раз пытался уговорить ее пройти с нами.

– Но как я могу?! – возмущалась женщина, настойчиво вцепившись в ручку и готовая вот‑вот закрыть дверь.

– Что случилось? – поинтересовалась я, поравнявшись с ними.

– Милорд приказал привести и мадам Джеймс к столу, но она, как и раньше, хочет ужинать в комнате для слуг, – пояснил мне Эрик, после чего вновь уставился на Марту непривычным раздраженным взглядом. – Вы хоть понимаете, что подобной выходкой оскорбите его светлость?

– Я оскорблю его своим присутствием, – бойко отвечала она пареньку. – Где это видано, чтобы слуги обедали за общим столом семьи?! Милорд не мог такого сказать. Это просто неслыханная дерзость.

– Но он так сказал, так что будьте любезны проследовать за мною, – шипел Эрик, метая искры из глаз.

– Так, постойте, – вмешалась я в разговор, но меня тут же сбили с мысли.

– Прошу прощения, мисс, что вам пришлось увидеть эту сцену. – Эрик машинально изменился в лице и, повернувшись ко мне, смиренно поклонился. – Такого больше не повторится, извините.

– Прошу и меня простить. – К покаяниям подключилась и мадам Джеймс.

– Да я не об этом, успокойтесь. – Неловко мне так уже давно не было. – Марта, вы ведь вернули меня домой, поэтому как никто другой заслуживаете присутствовать с нами за ужином. Прошу вас хотя бы сегодня сделать исключение. Вы мне нужны. Думаю, я сама не смогу сообщить отцу о своей проблеме.

Женщина задумчиво покачала головой, но в итоге, посмотрев в мои умоляющие глаза, смиренно вздохнула и согласилась. Эрик тоже успокоился и, одарив меня легким благодарным кивком, провел нас в столовую. Наверное, это единственное место в доме, в котором было светло, тепло, уютно и не страшно. Но увидев огромный стол, на котором помимо интересных столовых приборов, кубков, изящных расписных канделябров и фаянсовых ваз, наполненных нежными розовыми и белыми цветами, располагалось такое количество еды, что глаза просто разбегались. Но яркие, большие, сочные и неведомые мне блюда вызывали двоякое ощущение: восторг и недоумение. Хоть все и выглядело превосходно и достойно любой пышной свадьбы, но узнать что‑либо, кроме мяса и отдельных видов овощей, было сложно. Хотя мне и одного взгляда на румяную курочку хватило, чтобы начать потихоньку захлебываться слюнями. Завороженная этим вызывающим аппетит зрелищем, я даже и не заметила высокого, худощавого пожилого мужчину, подкравшегося ко мне со спины.

– Присаживайтесь, мисс. Уже все готово, – произнес низкий мужской голос над ухом, заставив меня вздрогнуть, кажется, уже двадцатый раз за день.

Пытаясь сохранить некое подобие хладнокровия, я позволила Эрику усадить меня за стол, в то время как напугавший меня мужчина в темном, я бы даже сказала гробовом, одеянии отодвинул стул и помог присесть мадам Джеймс. После чего он подозвал паренька и они оба покинули помещение через дверь в самом конце комнаты.

– А кто это? – тихо спросила я у Марты, осторожно озираясь по сторонам.

– Джозеф Олт, главный и, похоже, единственный повар. Без помощников, должно быть, ему тяжко приходится. Но все равно он постарался на славу. – Женщина с восхищением окинула взглядом все яства.

– Я решил отпраздновать ваше возвращение, – опять послышался знакомый низкий голос из‑за спины, – поэтому постарался приготовить многие из ваших любимых блюд.

«Мужик, как ты это делаешь? – не сводя глаза‑блюдца с Джозефа, который с невозмутимым видом наливал мне что‑то в кубок, я пыталась понять, что же с ним не так. –Может, он призрак? А что, это даже не особо‑то и удивит».

– Но когда вы все успели? Мы ведь только недавно приехали? – задала я очевидный вопрос, зная, что помощников у него нет.

– Просто я мастер своего дела, мисс, – ровным тоном ответил мужчина, сохраняя все то же каменное выражение лица.

– А вы скромняга, сразу видно. – Усмехнувшись, я снова переключилась на блюда.

«Столько всего, да еще и с пылу, с жару… Он явно не мог сделать все сам. – Это меня насторожило. – Хм, я подозреваю повара? Детективы – не мое, конечно, но что остается делать? Может, у него есть волшебные перчатки, которые помогают быстро готовить? И которые, как башмачки Элли, помогут мне вернуться домой? Блин, ну что за бред я выдумываю? Хотя что со мной сейчас происходит – это ли не бред?!»

– Прости, что заставил тебя ждать, моя милая. – Громко хлопнув дверью, как вихрь ворвался в помещение мой дядя… Точнее отец, надо уже привыкать.

– Да все нормально, я сама тока пришла.

– Дорогая, что с твоей речью? – настороженно спросил он, медленно опускаясь на стул.

– Эм, а чё с ней не так? – быстро ответила я и через секунду осознала сказанное.

«Вот блин, я только что сказала чё, а не что? Это, наверное, век манер, а меня тут с моим лексиконом за ведьму примут и сожгут!»

– Простите, милорд, но с вашей дочерью кое‑что случилось… – вмешалась Марта, пытаясь как можно деликатнее все объяснить.

– Я знаю, – злобно рыкнув, он заставив женщину сконфузиться. – Но это не причина, из‑за которой можно игнорировать установленные правила и уж тем более забывать, как пользоваться столовыми приборами. – Недовольный, холодный взгляд упал на мою руку, в которой была сочная куриная ножка.

Я даже сообразить не успела, как тело само уже принялось поглощать пищу. Довела, похоже, организм. Но все же, мило улыбнувшись, мне пришлось положить обратно в тарелку вкуснейшую ножку в мире.

– Ингрид, приди в себя, ты должна быть готова к… – лорд осекся, его хмурое выражение лица начало принимать печальный вид. – Ох, прости меня, дорогая. Все же ты не виновата. Все эти Ларионы, жалкие свиньи! – Он с яростью ударил кулаком по столу, отчего всем пришлось ухватиться за свои кубки.

«Да уж, кто бы еще говорил о манерах. Даже аппетит пропал».

– Скрывали тебя, как трусливые животные! Натерпелась от этих дикарей, да?

– А‑а, вообще‑то… – Не зная, что ответить, я растерянно начала теребить салфетку.

– Ваша светлость, она ничего не помнит, – быстро пролепетала Марта, после чего в воздухе повисла гробовая тишина.

– Что? – переспросил лорд, высоко подняв брови. Но не дожидаясь ответа, быстро переключился на меня. – Даже не помнишь, как эти скоты украли тебя?

Я отрицательно покачала головой.

– Она даже меня не узнала, – рассказывала мадам Джеймс. – Бродила по Кидеуру как потерявшийся щенок. Ее странное поведение, смею предположить, обусловлено теми условиями, в которых она жила все это время. Но я уверена, что пребывание здесь поможет ей восстановить память. Она ведь вас узнала, милорд, как и поместье. Нужно просто немного подождать.

– Что?! Мы не можем ждать! – Лорд Генрих, до этого спокойно и внимательно слушая Марту, вдруг рассвирепел и резко вскочил. Кажется, сейчас что‑то начнется… Но через пару секунд он спокойно сел на свое место и с улыбкой произнес: – Но, возможно, это и к лучшему.

– В каком смысле?! – не выдержала я.

«Это что еще за повороты такие? Дядь, я за тобой не успеваю выруливать!»

– В смысле, что ты не будешь помнить тот ужас, что с тобой произошел, – ответил он, сохраняя странную самодовольную ухмылку.

– Ваши слова охватывают и это поместье? – огрызнулась я.

– Мадам Джеймс, будьте добры, отведите ее в комнату и доходчиво объясните, как нужно себя вести. Кажется, придется заново обучать это неотесанное создание.

Не дожидаясь помощи Эрика, все это время молча стоявшего в углу, я демонстративно встала из‑за стола и направилась к выходу, слыша непрекращающиеся извинения Марты. Стало так обидно, что ей приходится извиняться за то, в чем она совершенно не виновата. Да еще и перед кем!

«Это уж точно не мой дядя Марк. И как я только могла их спутать?! Они и внешне не так уж похожи, а по характеру… Ух, как я зла! Не нравится мне это место. И люди мне здесь не нравятся. Правда, Марту жалко. Видно, что она боится этого напыщенного лорда Генриха, – мысленно исковеркав его имя, я закатила глаза, – но все равно пошла на ужин по моей просьбе. Теперь чувствую себя виноватой».

Дождавшись мадам Джеймс в холле, я искренне извинилась перед ней. Хоть она и просила сделать тоже самое перед отцом, но пока что у меня не было никакого желания делать подобное, да и не думаю, что оно появится вообще.

– А у нас и раньше такие напряженные отношения были? – поинтересовалась я, поднимаясь вместе с женщиной по лестнице.

– Милая, лорд всегда был эмоциональным человеком, поэтому не следует так реагировать. Будь сдержанней, он же тебя любит.

– Что? Это разве любовь, когда отец не видит тебя много лет, а потом срывается из‑за каких‑то долбанных манер?! Может, я все это время жила как Маугли?

– Какая странная фамилия, кто это? Я его знаю? – Марта призадумалась. – Но знаешь, твоя речь действительно немного странная. Зачастую даже я понимаю тебя через слово, улавливая лишь общий смысл сказанного.

– Согласна. Ладно, я позанимаюсь с вами… Ну, по манерам. Как говорится, с волками жить…

– Зачем? – Ее вопрос немного озадачил.

– Забудьте. – Я помассировала свои виски. У меня вдруг почему‑то сильно разболелась голова. – Только прошу, давайте начнем завтра. Я уже хочу прилечь.

– Нам всем нужно отдохнуть: сегодня был насыщенный день. Спокойной ночи, Ингрид. – Марта слегка коснулась моей руки и, привычно улыбнувшись, вошла в свою комнату.

– Спокойной.

Дождавшись, пока за ней закроется дверь, я развернулась и увидела тот длинный темный коридор, от которого тут же побежали мурашки по всему телу. Мрачное окружение заставляло чувствовать себя ребенком, который боится темноты. Хоть подобным уже давно не страдала. Я старалась идти очень медленно и тихо, но с каждым шагом скрип казался все громче и громче. Но вот впереди уже долгожданная дверь, вот я уже тянусь к ручке, как опять в моей голове появились страшные мысли: «А если там сидит эта красноглазая птица? Вдруг Эрик не успел зайти, и теперь их там стая поналетела? Я, конечно, не боюсь пернатых, но эти с легкостью могут выклевать глаза, а большими и острыми когтями нанести глубокие и даже смертельные раны…»

Неожиданно в другом конце коридора раздался резкий скрип, и я, как ошпаренная, вбежала в комнату и закрыла за собой дверь.

– Я здесь точно свихнусь, – скулила я со слезами на глазах, пытаясь справиться со страхом.

Повезло еще, что в комнате не было той ужасной птицы. Окно было закрыто, а значит, Эрик или кто другой из слуг все же заходил. Но в этом я точно убедилась, заметив явные изменения в комнате, главным из которых была чистота: постельное белье сменено, пол вымыт, поверхности протерты, да и мои вещи появились возле комода. Но больше всего мое внимание привлек шкаф‑великан, а точнее, выглядывающий из него кусок ткани. Осторожно приоткрыв дверцу, я увидела красивое голубое платье, верх которого был расшит разноцветными камнями, а пояс и подол украшены золотистым орнаментом. С огромным предвкушением я распахнула настежь дверцы – шкаф просто битком набит этими прелестными творениями.

– Ва‑а‑ау! – протянула я, не скрывая восторга.

Это была любовь с первого взгляда. Серьезно, говорю как человек, почти всю жизнь проносивший джинсы и футболки. Мне еще никогда так не хотелось надеть платье. Причем все сразу, ибо я не могла выбрать себе фаворита: в одном цвет просто крышесносный, в другом фасон «прям мечта», на третьем вышита самая настоящая картина, а эти оборки… В общем, я не успокоилась, пока все их не перетрогала. Давненько не чувствовала себя «девочкой‑девочкой», но в данный момент готова была пищать от радости. Но я сдержалась. Хотя парочка странных звуков из меня все же вышло.

– Если б Анжелика увидела меня в одном из них, точно обзавидовались бы. – И тут мое радостно‑приподнятое настроение как ветром сдуло. – Ага, мечтать не вредно.

За окном быстро начало темнеть, прям как и у меня на душе. Доковыляв до кровати, я неохотно начала разбирать сумку. Хотя что там разбирать было? Вещей‑то немного: родная одежда; родные деньги, от которых толку как и от меня здесь; жвачка, арбузно‑дынная; мобильный телефон, который даже если бы и ловил, все равно не помог бы мне выбраться; зажигалка Анжелики… Я вертела в руках этот маленький серебряный прямоугольничек и даже не сразу заметила, как из глаз полились слезы. А когда заметила, меня как прорвало. Я выла, скулила и кричала, уткнувшись в подушку, потом колошматила и била ее, а после металась по комнате из угла в угол, покуда просто не рухнула на пол. Рухнула, как и моя надежда.

Похоже, это был срыв, ибо я даже не все помнила, что делала, какие мысли крутились в голове. Но привести меня в чувство смог громкий и пронзительный грохот. Когда он повторился во второй раз, я поняла, что надвигается гроза. Практически сразу после этого начался сильный дождь. Казалось, что по стеклу бьют не капли, а целые градины. Я подошла к окну, чтобы посмотреть, нет ли где протечки, и сразу же раздался сильный раскат грома, который находился уже недалеко от дома. Сердце опять быстро заколотилось, но скорее от волнения, а не страха. Видимо, спокойно мне сегодня поспать не удастся.

Вскоре мое предположение оправдалось: я услышала звук разбивающихся об пол капель воды. С подоконника начало течь, а потом и из потолка в углу тоже. Схватив декоративную вазу и какую‑то ткань из комода, я начала управляться со стихией, молясь, чтобы молния не попала в дом.

«Громоотводов нет, гроза прямо над нами, шандарахнет – и мы сгорим. Кто‑то так дважды умрет», – я вновь ушла в депрессивную себя, как вдруг что‑то тяжелое ударилось в окно, заставив меня опрокинуть наполненную водой вазу.

В гости просилась та самая птица, которая чуть ранее пыталась покорить меня своим «пением». Она пыталась удержаться на подоконнике, но постоянно соскальзывала и ударялась клювом о стекло.

– Тебе что, здесь медом намазано? – с раздражением фыркнула я, махнув на нее тряпкой. – А ну, лети отсюда, здесь еще много окон. – Но птица все продолжала ломиться внутрь. – Не надейся, я не пущу тебя. Спрятаться ты можешь наверху под крышей. На‑верх! – громко скомандовала я, подняв указательный палец.

И почти сразу же после моих слов пернатое устремилось ввысь.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒