|
|||
Ценности и познание. Период после 1930-х ггЦенности и познание В. Виндельбанд, выясняя предметные границы философии и конкретных наук, определял философию как «науку о необходимых и общезначимых определениях ценностей» (Виндельбанд В. Избранное. Дух и история. М., 1995. С. 39). Любые суждения – как практические, так и теоретические – с необходимостью включают в себя и оценку своего содержания. Однако существует и особая область ценностного познания: в противоположность естеств. наукам наука историческая выявляет единичное и неповторимое, интересуется индивидуальным, событийным и устанавливает его «отношение к ценностям» (Wertbeziehung), указывая на уникальное как «представляющее интерес». У Г. Риккерта даже чисто теоретич. познание включает оценку: реально познавать можно только то, что понимается ценностно. Роль ценностных компонентов в науч. познании рассматривалась М. Вебером, выдвинувшим концепцию «ценностной идеи», которая определяет установки учёного и его картину мира; особое значение «ценностная идея» имеет для наук о культуре, в т. ч. социологии. Период после 1930-х гг Период после 1930-х гг., когда А. подверглась жёсткой критике представителями разных направлений, прежде всего М. Хайдеггером, характеризуется как дальнейшим развитием аксиологической проблематики классического периода, так и разработкой «неклассических» моделей (в т. ч. в контексте философии языка) и включением А. в исследования прикладного характера. Натуралистическое понимание ценностей развивали Р. Б. Перри (ценность как производное от интереса), К. Льюис (ценность как «долговременное чувство удовлетворённости»), Дж. Дьюи, различавший объекты, «провоцирующие» ценностное отношение, и сами ценности, побуждения и желания (в желании, лежащем в основе ценностных установок, различаются два уровня – побуждение и интерес). Все ценностные суждения, по Дьюи, носят опытный характер и подлежат экспериментальной проверке. Элементы бихевиоризма в трактовке ценностей обнаруживаются в работах А. Маслоу, Р. Кеннея и др. англоязычных авторов. Априорный характер ценностных суждений отстаивали представители феноменологии – Р. Ингарден, Д. Гильдебранд, Ф. Й. фон Ринтелен. Н. О. Лосский развивал философию ценностей на основании теистического персонализма: Бог как высшая «самоценность» (совпадение бытия и ценностей) есть источник всего тварного ценностного мира, устремлённого к «полноте бытия». Представители аналитической философии 1930–40-х гг. (А. Айер и др.) считали реальным только факт оценки, а сами оценочные понятия и суждения – лишь выражением определённых эмоций (напр., чувства одобрения или неодобрения). Во 2-й пол. 20 в. этот подход начинает преодолеваться представителями того же направления – Дж. Урмсоном, Р. Брандтом и Р. Хеаром, исследовавшим в полемике с Айером типологического различия фактуальных и ценностных суждений и разрабатывавшим концепцию «предпочтений» (преференций). В дальнейшем Хеар возвращается к строгому различению ценностей-целей и ценностей-средств, выделяя 3 класса сущего: имеющие ценность для себя (люди, животные, возможные сверхъестественные существа), для других (напр., эстетически совершенные природные феномены) и чисто «инструментальную» ценность (урожай и т. п.). Новым разделом «формальной» А. стало филос. обоснование логики оценок (деонтическая логика и др.). Проблематика ценностной составляющей в науч. познании стала одной из основных в философии науки, развиваемой постпозитивизмом. И. Лакатос акцентировал эвристическая роль ценностей в науке, Т. Кун – значение максим, норм и ценностей субъектов науч. творчества, С. Тулмин считал проблему оценки центральной для философии науки и этики, а Л. Лаудан, анализируя иерархию уровней науч. дебатов, выделял среди них аксиологический слой наряду с фактуальным и методологическим («Наука и ценности», 1984). Для новейшего этапа характерно смешение изысканий фундаментальной и «прикладной» А. Употребление существительного «ценность» и прилагательного «ценностный» практически во всех сферах человеческого познания и деятельности (от политики до медицины) ведёт к размыванию и опустошению самого понятия. Это неизбежно заложено в преимущественном отождествлении ценностей с потребностями человеческой природы (аксиологический натурализм), с социальными интересами (аксиологический социологизм), с поведенческими приоритетами (аксиологический прагматизм). Однако такое понимание ценностей (наиболее отчётливо выраженное в популярном словосочетании «глобальные ценности») не является единственным, т. к. возможна и трактовка их как уникального достояния личности, определяющего её внутренний мир, – в единстве предметов её устремлений (аспект будущего), невербализуемого переживания-обладания (аспект настоящего) и хранения своих «драгоценностей» в тайниках сердца (аспект прошедшего).
|
|||
|