Заключительная глава 1 страница

Глава 2

Сплошные холмы кончились, теперь дорога шла практически ровно; пологие и короткие подъемы и спуски едва ли заслуживали этих названий. Ехать было легко.

Такая дорога идеально подходила Лоуренсу, еще не до конца пришедшему в себя после вчерашнего похмелья.

Наслаждаясь превосходным вином и пищей вместе со своей спутницей, он невольно перестарался. Если бы сейчас ему пришлось ехать по горной дороге, скорее всего, он давно бы свалился в какое-нибудь ущелье.

Сейчас, однако, поблизости даже речки никакой не виднелось, не то что ущелья; так что вполне безопасно было предоставить лошади идти так, как ей вздумается.

Потому-то Лоуренс и начал подремывать, сидя на козлах повозки. Что до Хоро, то она дрыхла без задних ног; от нее исходило лишь беззаботное «хрр… хррр». Всякий раз, когда Лоуренс пробуждался от дремы, он мысленно воздавал хвалу небесам за столь спокойную торговую жизнь.

Впрочем, спокойное время вскоре подошло к концу; после полудня Хоро наконец проснулась и с заспанным видом потерла глаза. Лоуренс был не очень уверен, в какой позе она спала, но сейчас на ее лице отчетливо виднелись отметины.

По-прежнему с заспанными глазами, Хоро взобралась на козлы и сделала несколько больших глотков из меха с водой. «К счастью, она, похоже, от похмелья не страдает», – подумал Лоуренс. Если бы Хоро мучилась похмельем, ему пришлось бы остановить повозку. Иначе ее бы начало тошнить и вполне могло вырвать прямо в повозке – об этом думать совершенно не хотелось.

– Сегодня опять отличная погода.

– О да.

Обменявшись обычными повседневными репликами, Лоуренс и Хоро одновременно зевнули.

Ехали они сейчас по одной из главных дорог, что вели на север. По пути им встречались самые разные люди, в том числе торговцы, несущие флаги иных стран, – такие обычно можно было видеть только на бумагах, удостоверяющих качество заграничных товаров. Хоро, похоже, решила, что эти торговцы таким образом расхваливают свои родные страны; на самом же деле торговцы из далеких стран держали маленькие флажки, чтобы при встрече с соплеменниками те их сразу узнавали. Как правило, они стремились узнавать новости о своих родных землях. Оказавшись в чужой стране, где язык, пища, одежда – все было другим, даже бродячий торговец, проводящий в странствиях всю жизнь, начинал тосковать по родине.

После этого объяснения Лоуренса Хоро начала смотреть на флажки проходящих мимо торговцев с видимым волнением.

Уже сотни лет минули с того времени, как Хоро покинула свой родной город. Конечно, ее куда сильнее, чем этих торговцев из дальних стран, жгла тоска по общению с соотечественниками.

– Ну, во всяком случае, я смогу вернуться уже скоро.

Несмотря на улыбку, с какой Хоро произнесла эти слова, в лице ее все же читалось одиночество.

Лоуренс изо всех сил пытался придумать, что бы сказать, чтобы утешить Хоро, но ничего в голову так и не пришло. Повозка ехала себе вперед. В конце концов мягкий послеполуденный свет сделал это все совершенно неважным.

Ничего нет лучше, чем теплый солнечный свет в холодный зимний день.

Однако вскоре покой был внезапно разбит.

Как раз когда Лоуренс и Хоро, вместе сидящие на козлах повозки, собрались одновременно зевнуть, Хоро вдруг произнесла:

– Ты.

– …Хм?

– Там впереди много людей.

– Что?!

Лоуренс поспешно натянул вожжи, и повозка остановилась. Прищурив глаза, в которых не было теперь и намека на сонливость, он вгляделся в даль.

Дорога шла более-менее ровно, так что обзор был отличный.

И все же Лоуренс не видел ничего похожего на людей. Повернув голову вбок, он обнаружил, что Хоро встала на ноги и неотрывно смотрит вперед.

– Там действительно люди. Может, случилось что-то?

– А оружие у них есть? – спросил Лоуренс.

Группы людей, которые можно было встретить в дороге, делились лишь на несколько категорий. К «дружественным» относились торговые караваны, перевозящие большие количества товаров, пилигримы, совершающие паломничество вместе, и аристократы или члены королевских семей, направляющиеся с визитом в другие страны.

Были, однако, и «недружественные» группы.

Бандиты, разбойники, голодные солдаты только что из боя, отряды наемников. Самая большая беда – встреча с недавно сражавшимися солдатами или с наемниками: можно было легко расстаться со всеми пожитками. И такой исход еще следовало признать удачным; если бы путник вздумал сопротивляться, то потерял бы и жизнь.

Если в путешествии принимали участие женщины… можно не пояснять, что произошло бы с ними.

– Оружие, хмм… кажется, нет. По крайней мере, они не похожи на эти мерзкие банды наемников.

– Ты уже сталкивалась с наемниками? – удивленно спросил Лоуренс. Хоро ухмыльнулась своей клыкастой улыбкой и ответила:

– Хотя с этими парнями с копьями и трудно иметь дело, все-таки до моей ловкости им далеко.

Глядя на гордую Хоро, Лоуренс решил не интересоваться больше подробностями ее встречи с бандой наемников.

– …А поблизости кто-то есть?

Хоро, удостоверившись, что ни впереди, ни сзади никого поблизости нет, откинула капюшон и обнажила свои волчьи уши.

Острые волчьи уши были того же цвета, что хвост и волосы. Как и хвост, уши отражали все ее чувства, так что, следя за поведением ее ушей, можно было легко определить, например, лжет она или говорит правду.

Сейчас ее уши стояли торчком, устремленные вперед.

Выглядела она точь-в-точь как настоящий волк, следящий за добычей где-нибудь посреди луговины.

Лоуренсу довелось однажды смотреть глаза в глаза такому волку.

Было это, когда ночь только-только опустилась на землю. Дул холодный ветер, и вечернее небо заволокло тучами. Лоуренс тогда ехал степью. К тому времени, как его ушей достиг волчий вой, он уже был окружен стаей. Когда он это понял, вой доносился уже отовсюду, и лошадь, тянувшая повозку, в ужасе едва не вырвалась из упряжи.

И тут прямо перед глазами Лоуренса возник один-единственный волк.

То был мощный, крепкий зверь; он смотрел Лоуренсу прямо в глаза, и уши его, стоявшие торчком, казалось, различали даже дыхание. Увидев этого волка, Лоуренс осознал, что не сможет силой вырваться из окружившей его стаи; тогда он принялся швырять с повозки пищу – сушеное мясо, хлеб, – стараясь, чтобы волк видел то место, куда это все падало; а затем направил повозку прочь, прочь от этих волчьих глаз.

Лоуренс чувствовал у себя на спине взгляд волка; но вскоре вой стаи начал смещаться туда, где была разбросана еда, и Лоуренс спасся.

Нынешняя Хоро была точь-в-точь как тот волк.

– Мм… ты. Похоже, эти люди спокойно разговаривают.

Слова Хоро вернули Лоуренса к реальности, и он принялся размышлять.

– Может, это стихийный рынок?

Несколько торговцев встретились в дороге и принялись обмениваться сведениями, а потом это переросло в торговлю – подобное вполне могло произойти.

– Не могу сказать наверное, – ответила Хоро. – Но они не дерутся, в этом я уверена.

Хоро вновь укрыла голову под капюшоном и уселась на козлы.

Затем она искоса посмотрела на Лоуренса, давая понять, что лишь ему решать, продолжать ехать вперед или подать назад. Она, казалось, безмолвно спрашивала: «Ну, и что ты собираешься делать?»

Лоуренс мысленно нарисовал карту здешних мест и принялся думать.

Ему было совершенно необходимо привезти оружие и доспехи, что лежали в его повозке, в Рубинхейген, ибо он подписал договор, в котором обязался продать их гильдии, лавка которой располагалась в Рубинхейгене.

Но если он решит поехать в обход, им придется вернуться на приличное расстояние до ближайшей развилки с дорогой, проходимой для повозки, а затем ехать долгим кружным путем. Все прочие дороги здесь были, мягко говоря, в состоянии, далеком от идеального; передвигаться по ним можно было только пешком.

– Ты точно не чувствуешь запаха крови?

Хоро решительно кивнула.

– Если так, поедем и посмотрим. Крюк делать было бы слишком далеко.

– Даже если объявится банда наемников, я же буду здесь, – произнесла Хоро, извлекая из-под одежды висящий у нее на шее мешочек, наполненный зернами пшеницы. Чего-то более успокаивающего и придумать было трудно.

Улыбнувшись ей в ответ, Лоуренс движением поводьев направил повозку вперед.

***

– Чтобы отсюда добраться в обход, мне придется идти благословенным путем Святого Райана?

– Нет, короче будет, если ты пойдешь этой луговиной в Митцельхейм.

– А кстати, банда наемников на самом деле появилась?

– Не желаешь приобрести эту ткань? Если желаешь, могу поменять на соль.

– Кто-нибудь говорит на бассианском? Этого парня никто понять не может.

Эти и подобные фразы доносились до ушей Лоуренса и Хоро, когда они добрались до скопления людей.

Вдоль дороги собрались люди, в которых легко можно было распознать торговцев, а также бродячих ремесленников, отточивших свое мастерство во многих посещенных ими странах.

Часть их путешествовала пешком, часть на повозках; были и те, кто ехал, взгромоздившись на осла и подложив под себя охапку сена. Реплики, летающие в воздухе, произносились на самых разных языках; а те, кто не владел общеупотребительными языками, отчаянно жестикулировали, изо всех сил пытаясь понять, что происходит.

Всякий, кто сталкивался когда-то с трудностями из-за того, что не понимал языка, на котором говорили все вокруг, навсегда запоминал тот страх, который охватывал его тогда. И, конечно, если он тогда вез товар, от продажи которого зависело все его будущее, страх этот только усиливался.

Лоуренс, однако, тоже не мог разобрать их языка и потому, как ни сочувствовал бедолагам, помочь ничем не мог. Кроме того, он сам до сих пор не был уверен, что именно здесь происходит.

Глазами дав понять Хоро, чтобы она оставалась на козлах, Лоуренс соскочил на землю и обратился к ближайшему торговцу:

– Прошу прощения.

– Хмм? О! Собрат по дороге. Только что приехал?

– О да, только что из Поросона. А что здесь происходит? Только не говори, что граф решил устроить здесь бесплатный рынок.

– Ха-ха. Будь это так, здесь все бы уже давно расстелили соломенные подстилки и принялись торговать вовсю. На самом деле просто прошел слух, что на дороге в Рубинхейген шалит банда наемников, потому-то все здесь и стоят.

Торговец, что ответил Лоуренсу, был одет в тюрбан и свободные шаровары. Плотная накидка укрывала его тело по самую шею, за спину был закинут большой мешок. Судя по теплому одеянию торговца, похоже, он торговал в основном на севере.

На лице торговца виднелась дорожная пыль и следы ожогов, оставленных солнечным светом, что отражался от снежной глади. Морщины на коже, да и цвет кожи, говорили, что торговлей этот человек занимается уже много, много лет.

– Банда наемников… и в этих краях… неужели это наемники Генерала Ластора?

– Нет. Если верить слухам, их флаг красный с изображением орла, – ответил торговец.

Лоуренс нахмурился.

– Неужели банда наемников Хайнцберга?

– О? Ты тоже бываешь в северных землях? Точно, я именно так и слышал – Орлы Хайнцберга. Если у тебя в повозке добро, то встреча с ними – это хуже, чем даже с разбойниками.

Про эту банду говорили, что у них самые загребущие руки. Там, где они шарили, листка зеленого не оставалось, не то что каких-то ценных вещей. В северных землях про эту банду знал каждый. Пытаться прорваться дорогой, которую они занимали, – все равно что покончить с собой.

Банда наемников Хайнцберга, помимо прочего, была известна и тем, что своих жертв обнаруживала быстрее даже, чем орел в небе. Безмятежно едущего по дороге торговца поймают – он и глазом моргнуть не успеет.

Кстати, если подумать: с чего бы банде наемников, всегда промышлявшей на севере, вдруг податься на юг? Эта мысль Лоуренса тревожила. Все, что делали эти банды, они делали к собственной выгоде. В этом отношении они были похожи на торговцев. Иными словами, их необычные действия, скорее всего, были связаны с какими-то внезапными изменениями в здешней торговле.

Например, с обрушением или взлетом цен на какие-то товары.

По привычке, свойственной всем бродячим торговцам, Лоуренс привык всегда думать о худшем, но он ведь был уже на полпути к месту своего назначения, и с большим количеством товара вдобавок. Поэтому он сказал себе, что думать о худшем бессмысленно, а нужно сейчас думать только об одном – как добраться до Рубинхейгена.

– Это значит, придется делать большой крюк, верно? – сказал он.

– Скорее всего. Я слышал, новую дорогу до Рубинхейгена проложили где-то от дороги на Каслату. Но, кажется, там сейчас тоже небезопасно.

Последний раз Лоуренс был в этих краях больше полугода назад, и о новой дороге он слышал впервые. Если память его не подводила, местность, о которой сейчас шла речь, представляла собой огромных размеров луговину, а на северном краю этой луговины был лес, о котором ходило множество слухов.

– Небезопасно – что именно?..

– О, там всегда волки встречались, но в последнее время, похоже, все стало хуже. Я слышал, две недели назад волки сожрали целый торговый караван, и, по слухам, призвал этих волков какой-то язычник-колдун.

При этих словах торговца Лоуренс припомнил, что почти все мрачные слухи о том лесе так или иначе были связаны с волками. Размышляя об этом, Лоуренс украдкой кинул взгляд на Хоро, которая наверняка подслушивала разговор, и увидел, что уголки ее губ чуть изогнулись в улыбке.

– И как мне добраться до этой новой дороги?

– Ха-ха, собираешься ехать той дорогой? Ну ты и горяч. Езжай вон по той дороге и сверни направо на первой развилке. Езжай дальше, пока не доберешься до следующей развилки. Сверни там налево – и поедешь туда, куда нужно. Только, думаю, лучше будет задержаться здесь на пару-тройку дней. Конечно, шансы, что там впереди вправду банда наемников, один к одному, а может, и меньше, но если ты на них наткнешься, вспоминать об этом будет поздно. Те, кто везут рыбу и мясо, скорее всего, поедут в другие города. Ну а я остаюсь здесь, так безопаснее.

Лоуренс кивнул и повернул голову в сторону своей повозки. Хорошо, что все его товары не могут протухнуть, подумал он. И все же он хотел доставить их в Рубинхейген как можно скорее.

Несколько минут Лоуренс молча размышлял; затем, поблагодарив торговца, он вернулся к повозке.

Хоро все это время послушно оставалась сидеть на козлах. Увидев, как Лоуренс возвращается, она произнесла с ухмылкой:

– Призвали их, э?

– Ну, и что думает волчица Хоро Мудрая? – поинтересовался Лоуренс, взявшись за поводья и по-прежнему размышляя, направить ему повозку вперед или нет.

– Хмм?

– Волки в луговине.

– Пфф.

Фыркнув, Хоро негромко рассмеялась, затем, прикусив ноготок своими острыми зубами, ответила:

– С ними проще иметь дело, чем с людьми. По крайней мере с ними можно общаться.

Довольно занятный ответ.

– Значит, решено.

Дернув поводья, Лоуренс развернул лошадь и направил повозку вперед, стараясь не наехать на увлеченных беседой торговцев.

Несколько торговцев, заметив, что делает Лоуренс, издали изумленные возгласы; большинство, однако, принялись махать ему шляпами и шарфами.

Таким образом они его подбадривали.

Торговцев, которые никогда не рискуют, не существует в природе – ведь огромные прибыли ожидают лишь тех, кто не боится идти на риск.

Новости, что банда наемников объявилась на той или иной дороге, распространялись быстрее чумы. Это объяснялось огромной опасностью таких банд.

Для торговца, однако, время было важнейшим торговым инструментом, его ничто не могло заменить. Потерять этот инструмент – все равно что понести огромный убыток.

Именно поэтому Лоуренс решил все же направиться к луговине, где могли объявиться волки. Ну и, конечно, то, что с ним была Хоро, тоже повлияло на его решение.

Этот слух, что в здешние места пожаловала банда наемников, наверняка повлиял и на цены, подумал Лоуренс. Если ему удастся использовать эту возможность, он даже сможет получить какую-никакую прибыль. И это он тоже учел, принимая решение. Раньше он думал о плохой стороне сложившейся ситуации, но вообще-то в ней было и хорошее.

Кроме того, в торговле часто все оборачивается совсем не так, как ожидаешь. Это одна из вещей, которые делают торговлю таким интересным занятием.

– А ты, похоже, в отличном настроении, – полным удивления голосом сказала Хоро. Лоуренс ответил лишь коротким «ага».

Всегда двигайся вперед, и доходы придут к тебе. Такова главная заповедь бродячего торговца.

***

Еще до следующего полудня они выехали на дорогу, что вела к луговине.

Так называемые «новые торговые пути» включали в себя как естественно образовавшиеся дороги, так и проложенные по приказу власть имущих. Иногда, чтобы проложить такую дорогу, приходилось вырубать кустарники и деревья; предусмотрительные строители засыпали дорогу галькой или покрывали досками, чтобы облегчить и ускорить движение повозок.

Разумеется, такие дороги были не бесплатны – за проезд по ним взимались немалые деньги. Зато на платных дорогах принимались серьезные меры против грабителей, так что для человека, которого заботят время и собственная безопасность, плата за проезд по такой дороге нередко оказывалась самым выгодным решением.

Дорога, лежащая перед Лоуренсом и Хоро сейчас, – та самая, на которой нередко появлялись волки, – была чем-то промежуточным между первым и вторым типами.

На перекрестке стоял деревянный столб с указателями. Похоже, сперва здесь, на пересечении путей, собирались что-то построить – на земле до сих пор остались лежать сложенные штабелями бревна, открытые всем дождям и ветрам. Видимо, здесь хотели устроить полноценную дорогу и собирать деньги с проезжающих, но сейчас тут торчал лишь одинокий указательный столб.

Перекресток дорог находился на вершине довольно крутого холма, и в том направлении, куда дорога шла дальше, видно было далеко. Там, должно быть, приятно было бы трапезничать. Несмотря на приближающуюся зиму, все вокруг зеленело густой травой. Перед глазами расстилалась колоссальных размеров луговина, на которой любой пастух был бы счастлив пасти своих овец.

Однако на дороге, что шла через луговину, виднелись лишь следы проезжавших здесь повозок. Дорога, местами сужающаяся из-за растущей по краям травы, шла прямо и прямо в западном направлении. Излишне говорить, что ни намека на других путников на этой дороге не было.

Если верить карте здешних мест, что была у Лоуренса в голове, лес, где, должно быть, и обитали волчьи стаи, лежал к северу от дороги. Правда, волки не ограничивались в своих передвижениях одними лишь лесами. Глядя на далекое высокотравье, Лоуренс все больше и больше убеждался, что эта луговина прекрасно подходила волкам для охоты.

Даже и без всякой Хоро любой бы предположил, что волки вполне могут здесь появиться, но Лоуренс все-таки решил уточнить у нее.

– Как ты думаешь? Похоже, что здесь водятся волки?

Хоро, сидящая на козлах и обсасывающая кусок сушеной баранины, при этих словах кинула на Лоуренса неверящий взгляд и ответила:

– Неужели ты думаешь, что они бы позволили обнаружить себя здесь, где так хорошо все видно? Мы, волки, вовсе не глупы.

Хоро с грубым фырканьем продолжила обсасывать кусок баранины, время от времени обнажая свои острые звериные клыки.

Слова Хоро и ее острые зубы напомнили Лоуренсу, что вообще-то она на стороне волков. Его чувства в связи с этим сам он затруднился бы описать словами.

Если они действительно нарвутся на волков, могут возникнуть неприятности.

– Особых проблем быть не должно. Даже если волчья стая все-таки появится, достаточно будет бросить им немного сушеного мяса. Мы, волки, не лезем в бессмысленные драки.

При этих словах Лоуренс кивнул и направил повозку вперед. Легкое дуновение ветерка принесло с собой звериный запах. Лоуренс в душе вознес молитву о счастливом путешествии.

***

– Серебряная монета Фарам.

– Неправильно. Это фальшивая серебряная монета Марину.

– Но фальшивая Марину эта, разве нет?

– Это монета Последнего Доминиона епископа Ладевона.

– …

Хоро в молчании смотрела на россыпь монет на своей маленькой ладони.

Поскольку Хоро постоянно жаловалась, что ей скучно, Лоуренс начал учить ее различать деньги разных стран.

Даже волчице Хоро Мудрой, похоже, трудно было распознавать различные монеты, похожие друг на друга и по размеру, и по чеканке.

– Ну, ты легко будешь видеть различия, когда попользуешься ими достаточно долго.

Видя, как серьезно Хоро к этому относится, Лоуренс не решился смеяться над ней и вместо этого принялся ее утешать. Однако, вопреки его ожиданиям, слова утешения лишь сильнее задели ее гордость. Она подняла голову и уставилась на Лоуренса в упор, уши ее возбужденно встали торчком.

– Повтори еще раз! – громко выкрикнула она.

– Хорошо, пойдем сверху вниз.

– Мм.

– Серебряная монета Тренни, серебряная монета Ферин, серебряная монета Лютер, фальшивая серебряная монета Марину, серебряная монета Фарам, серебряная монета лысого короля Ландебара, серебряная монета Священного Зала Митцельфогге, фальшивая серебряная монета Священного Зала Митцельфогге, серебряная монета Святого Митцельфогге, серебряная монета рождественского праздника Митцельфогге, а эта…

– Ты, слушай.

– Хмм?

Лоуренс поднял взгляд от монет на ладони Хоро, которые он перечислял, и обнаружил, что Хоро смотрит на него с бурей чувств на лице – она была в гневе и в то же время, казалось, вот-вот расплачется.

– Ты надо мной смеешься, что ли?

Лоуренс вспомнил, что точно такие же слова сам он произнес когда-то давно, когда разучивал со своим господином виды и названия монет. При этом воспоминании он не смог удержаться от смеха.

– Гррррр…

Услышав низкое рычание Хоро и увидев ее оскал, Лоуренс поспешно стер улыбку с лица.

– Я не смеюсь над тобой. Просто во владениях епископа Митцельфогге чеканилось особенно много различных серебряных монет, – сказал он.

– Тогда не смейся.

Глядя, как Хоро вновь устремила взгляд на монеты, укротив свой гнев, Лоуренс все же не сдержал смешка.

– Если подумать, зачем нужно так много разных монет? Из-за этого все так сложно, – пожаловалась Хоро.

– Видишь ли, государства постоянно образуются, исчезают и вновь образуются. Кроме того, местные правители и церкви тоже часто выпускают новые монеты; ну а о фальшивых монетах и говорить не приходится, они появляются все время. К примеру, серебряную монету Лютер прежде называли фальшивой монетой Тренни, но их ходило такое огромное количество, что в конце концов они стали самостоятельными деньгами.

– Если бы они все были сделаны из меха, я бы их запомнила с первого же раза, – после этих слов Хоро фыркнула и издала вздох. Скорее всего, она имела в виду, что хорошо различает запахи, но Лоуренс не был уверен, какова доля правды в этом утверждении.

– Но зато это отличный способ убить время, верно?

Попытка заставить Хоро улыбнуться оказалась неудачной. Сунув монеты, что были у нее в руке, обратно Лоуренсу, Хоро заявила:

– Пфф, не буду больше запоминать. Вздремну лучше.

Лоуренс выдавил неловкую улыбку, но Хоро, не обращая на него внимания, поднялась, чтобы перелезть с козел в повозку. Лоуренс обратился к ее спине:

– Ты ведь и во сне узнаешь, если волки объявятся поблизости, верно?

– Разумеется.

– Если они нас окружат, будет плохо.

Когда человека окружают разбойники или наемники, положение достаточно тяжелое, но хотя бы возможность объясниться с ними на словах чуть-чуть успокаивает. С волками же объясниться совершенно невозможно, и невозможно угадать, когда они вдруг решат напасть.

Даже рядом с Хоро Лоуренсу было неспокойно.

– Как же тебе нравится нервничать.

Возможно, Хоро угадала потаенные мысли Лоуренса: обернувшись к нему, она произнесла с натянутой улыбкой:

– Обычно животное, когда спит, не очень отличается от того, когда бодрствует. Это только люди совершенно не чувствуют опасности во сне.

– Из уст существа, которое во сне так храпит, это звучит совсем неубедительно.

На эти слова Хоро недовольно ответила:

– Я не храплю.

– …Ну, по правде сказать, это не так уж громко.

Вообще-то храп Хоро можно было назвать даже немного симпатичным, именно поэтому Лоуренс добавил последнюю фразу. Вопреки его ожиданиям, однако, Хоро нахмурилась еще сильнее. Похоже, ее совершенно не интересовало, звучит ее храп симпатично или нет.

– Я сказала, я не храплю.

– Понял, понял, – улыбнувшись, ответил Лоуренс.

Перебравшись обратно на козлы, Хоро прижалась к Лоуренсу и повторила:

– Я не храплю.

– Именно поэтому я и сказал «понял».

Хоро сидела с очень серьезным выражением лица, словно для нее это был вопрос чести; но от ее пронзительного взгляда сердце Лоуренса екнуло. Еще недавно, когда Лоуренс только познакомился с Хоро, он был единственной и постоянной жертвой ее насмешек; но сейчас, Лоуренс был в этом твердо уверен, у него получалось общаться с Хоро все лучше и лучше.

В итоге, похоже, Хоро не нашла чем ответить Лоуренсу и, надув губы, словно не желая признать свое поражение, отвернулась.

При виде такого поведения Хоро Лоуренс чуть улыбнулся и невольно пробормотал себе под нос:

– Только здесь действительно ни малейшего намека, что тут кто-то есть.

Да, на всей этой луговине, которая простиралась докуда хватало глаз, не было видно ни души.

Лоуренс сперва думал, что на этой дороге – короткой дороге в Рубинхейген – должны иногда появляться путники, даже несмотря на слухи о волках; но, обернувшись назад, он убедился, что и там не видно ни единого человека.

– Сила слухов велика, – ответила Хоро, по-прежнему глядя в сторону. При виде такого детского поведения Лоуренс негромко рассмеялся и, кивнув, сказал:

– Верно.

– Однако похоже, что эта дорога все-таки не совсем безлюдна, – эту фразу Хоро произнесла совсем не так, как предыдущую, и спрятала хвост под балахон.

Затем она вздохнула с очень недовольным видом.

Раньше, когда они встречали других торговцев во время своего путешествия, Хоро продолжала холить свой хвост как ни в чем не бывало, припомнил Лоуренс. Именно поэтому действия Хоро, столь явно спрятавшей хвост, его озадачили. Впрочем, объяснение нашлось тотчас же.

– Пахнет овцами. Впереди человек из тех, кого я ненавижу больше всего.

Если посреди луговины разносился запах овец, это значило, что человек впереди был пастухом. Несомненно, Хоро спрятала хвост, потому что знала: пастухи особенно чутки ко всему, что как-то связано с волками.

Глядя, как Хоро наморщила нос, когда произносила последнюю фразу, нетрудно было понять, насколько глубокую вражду она питала к пастухам.

Пастухов и волков сделала врагами сама судьба.

Впрочем, логически рассуждая, волкам и бродячим торговцам тоже полагалось быть врагами, так что Лоуренс решил не развивать эту тему.

– Что собираешься делать? Может, объедем? – предложил Лоуренс.

– Они пусть спасаются бегством, не мы. Нам ни к чему их избегать.

При виде по-прежнему недовольного лица Хоро Лоуренс не выдержал и рассмеялся. Конечно, Хоро метнула на него пронзительный взгляд, но он отвернулся, сделав вид, что не заметил.

– Ну раз ты сама так сказала, едем вперед. Тем более, колеса легко могут застрять, если мы поедем по траве.

Уловив безмолвный кивок Хоро, Лоуренс шевельнул вожжами и направил повозку вперед.

Как и раньше, повозка продолжала ехать по узкой ленте дороги посреди луговины. Прошло немного времени, и наконец вдалеке стали различимы белые точки – явно овцы. Хоро продолжала молчать, и лицо ее оставалось недовольным.

Лоуренс искоса взглянул на Хоро, но востроглазая мудрая волчица этот взгляд заметила. Фыркнув, она поджала губы и сказала:

– Ты еще даже не родился, а я уже несколько веков ненавидела пастухов. Сейчас мирно ужиться с пастухом для меня совершенно невозможно.

Хоро опустила голову и, вздохнув, продолжила:

– Когда такая вкусная на вид еда мелькает прямо перед глазами, и при этом нам все время твердят, что это не еда и пробовать ее нельзя, – представь себе, каково нам. Разумеется, мы ненавидим этих людей.

То, как серьезно это все говорила Хоро, казалось Лоуренсу довольно забавным; но в то же время он понимал, что с точки зрения Хоро это и есть серьезно, и потому смотрел прямо перед собой, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица.

Повозка подъехала уже достаточно близко, чтобы даже Лоуренс мог нормально разглядеть овец.

Поскольку овцы двигались все вместе, точно определить их количество было невозможно; где-то десяток, не больше. Овцы шли вперед и на ходу флегматично жевали траву.

Разумеется, там были не только овцы. Рядом с овцами шел так ненавидимый Хоро пастух, а рядом с ним – пастушья собака.

Пастух был облачен в длиннополый плащ цвета пожухлой травы; с грязно-серого пояса свисал рожок. В руке пастух держал посох выше собственного роста; к верхнему концу посоха был привязан колокольчик размером с ладонь.

Черный пастуший пес с бдительным видом носился вокруг своего хозяина. Благодаря своей длинной черной шерсти он казался шаром черного пламени. Лишь на морде и кончиках лап мех был белым.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒