Часть вторая 6 страница

А в конце недели прозвучал вдруг сигнал боевой тревоги. Схватив автомат, Славка бросился к береговому обрыву, остановился на краю черной скалы, под которой перекипала белая пена прибоя.

Вдали, у самого горизонта, медленно шел военный корабль. Командир сказал, что это крейсер типа «Чикаго», и протянул Булгакову тяжелый морской бинокль: «Погляди».

Славка увидел надстройки, чуть скошенные назад мачты. Артиллерийские башни крейсера были развернуты в сторону острова. На корабле, наверно, производились учения, но Славке казалось, что вот‑вот вспыхнет на орудийных стволах желтое пламя залпа…

Крейсер ушел, словно растаял в дальней туманной дымке, а Булгаков долго еще стоял над обрывом. С той стороны, где исчез корабль, дул холодный пронизывающий ветер и все ближе наползала стена тумана. Из‑под нее бесшумно выкатывались длинные валы, неслись к берегу, гулко разбиваясь о камни, взметывая каскады крупных сверкающих брызг.

Шторм усиливался, массивней и круче делались волны, превращаясь в беспорядочные водяные холмы. Стремительным и могучим был их разбег. С глубинным нарастающим ревом бросали они свою многотонную тяжесть на широкую грудь скалы, которая содрогалась под ногами Булгакова. Махнув белой гривой, волны опадали и отступали с бессильным шипением, обнажая дно, чтобы через несколько секунд, получив подкрепление, обрушить на скалу новый удар!

* * *

– Настя, хочешь послушать мое стихотворение?

– Да, конечно!

– Только ты не суди очень строго, – смущенно улыбнулся Альфред, протирая очки. – Это вылилось сразу, в один прием. Я еще не знаю, что это будет. Может, начало поэмы, а может…

– Ты не рассказывай, ты читай, – ласково попросила она.

Ермаков отвернулся, глядя в окно. Тихо и взволнованно прозвучал его голос:

Разобраться, мы были с тобою ребятами,

Нам бы книжки читать, целоваться с девчонкой весной.

На ступени семнадцатой стали солдатами,

Нам винтовка казалась тяжелой и слишком большой.

Мы курили махру и умели стрелять из орудий,

Не робели в разведке глухою ночною порой.

Девятнадцатилетний, с осколком ты встретился грудью,

А меня отшвырнуло взрывною волной…

Годы быстро летят, подрастают уж дети

У девчонки, с которою был ты знаком.

Поседевшая мать бережет извещенье о смерти

С зажелтевшим от времени школьным твоим дневником.

Вспоминаю о «фрицах» спокойно, без ярости,

Батареи умолкли, пехота не просит огня.

Но, тебя схоронив, и к себе не оставил я жалости.

Это просто случайность, что ты там погиб, а не я!

Буду славить Победу, тобою и мною добытую!

Я тебе посвящаю работу свою,

Чтобы в книгах прожил бы ты жизнь непрожитую,

Чтобы вечно стоял направляющим в нашем строю!

– Игорь! – бросилась к нему девушка. – Это ведь об Игоре, да?

– И о нем, и о всех тех, кого я знал и любил. О старых и молодых, о прославленных и забытых. О всех солдатах! – сказал Ермаков, закрывая свою тетрадь.

1956–1967 г.

[1] Командующий армией резерва

[2] Брезентовый мешочек.

[3] Аппарат скоростной сварки.

[4] – Господин лейтенант, тут русские!..

– Где?! Стреляй!.. (нем.)

[5] – Скорей, скорей! Прикончи пулеметчика, он ударит нам в спину! (нем.)

⇐ Предыдущая 47 48 49 50 51 52 53 545556 Следующая ⇒