СДАЮ КВАРТИРУ 1 страница

Михаил Тарасов

ВСЕГДА ЛИ МУЖЧИНЫ

ДЕРЖАТ СЛОВО?

Жизнь и не так менялась у простых людей…

18-ое августа, 1965 год.

Многим было непонятно, зачем я начал вести этот дневник. Ведь дневник нужен для того, чтобы делиться интересными впечатлениями, ну, с самим собой. До сегодняшнего дня у меня не было ничего интересного. Я даже не подозревал, что моя жизнь скоро кардинально изменится…

Опишу обстановку на данный момент. Судя по моим карманным часам, время сейчас полвосьмого вечера. Огонь в камине моего нынешнего дома играет своими лепестками в сумраке гостиной. Я сижу рядом с камином за письменным столом и печатаю на своей машинке текст. На диване у стены сидят двое: старик и молодой парень (имён пока упоминать не буду). Они играют в дурака. Вот сейчас, когда пишу данные строки, старик восклицает радостно, что означает его победу уже в четвёртой партии. Молодой парень вздохнул в ответ и тут же потребовал реванша.

По другую сторону камина у окна стоит домохозяйка. В руках она держит чашку дымящегося кофе. В центре гостиного зала стоит ещё один человек и играет на скрипке. Играет, как я понял, одну скрипичную партию из симфоний Моцарта.

Раздалось ещё одно восклицание старика – ещё одна победа. Молодой человек встал с дивана.

-Хотите, новую песню сыграю? – с улыбкой спросил он.

-Ну, давай, юноша! – крикнул старик, откидываясь на спинку дивана.

Молодой парень взял свою старую и потрёпанную гитару. Настроил её на нужный лад и…

***

В общем, что могу сказать о себе. Меня зовут Семён Игнатьевич Вольтьев. Родился я 20-ого марта 1941 года. Мой отец, Игнат Максимович Вольтьев, на тот момент служил в армии. Я жил со своей матерью, Марией Валентиновной и с моим старшим братом Валерием. На момент моего рождения Валерию было шесть лет.

Вскоре началась Великая Отечественная война. Мой отец ушёл на фронт. К счастью, он вернулся домой в сентябре 1945 года. По приезду отца мы всей семьёй переехали из Москвы в Красногорск. Там мы и остались жить.

Я очень хотел служить Родине, а потому, когда мне минуло девятнадцать лет, я поступил во флот в Мурманск. Там я дослужился до лейтенанта. Для меня это было очень большим достижением. Однако, несмотря на мои старания, я почему-то не удовлетворял своё начальство. И вот, в один прекрасный день (само собой, он не прекрасен), 2-ого августа 1963 года, ко мне приходит очень печальный командир нашего отряда и передаёт пакет. Приказ был подписан его начальником. Этот самый начальник пишет о своём решении отстранить меня…

Собрав вещи и попрощавшись с товарищами, я уехал домой в Красногорск. К моему приезду все готовились с большим трепетом. Меня встретили бурные приветствия родителей и брата, который также служил в ВМФ и вернулся домой на четыре дня. Спустя два дня после моего приезда, Валерий уехал обратно в Севастополь. Я жил со своей семьёй, помогая матери ухаживать за больным отцом. За два года я успел жениться на моей подруге детства Елене Марьевой. Она также переехала с нами в Красногорск.

К сожалению, мы с ней расстались, хотя общения не прекратили. Как говорила Лена, я очень много думаю о предстоящей войне. А вдруг кто-нибудь да нападёт? Жизнь в страхе её угнетала. Я прекрасно понимал девушку. Больше никаких романов я решил не заводить, чтобы другая жена также не шарахалась от меня.

4-ого августа 1965 года умер Игнат Максимович, мой отец. Мария Валентиновна, моя мать, сообщила об этом Валерию. Тот приехал, и вся наша семья Вольтьевых начала подготовку к похоронам.

Спустя пять дней после похорон и поминок, Валерий вернулся в армию, а моя мать сказала, что мне пора искать работу для заработка. Я решил поехать в Москву. Там я искал работу и жильё. Вечером 10-ого августа я нашёл объявление о сдаче дома № 95 по улице Холстовой.

Скажу честно, первое впечатление об этом доме было неоднозначным…

Глава 1.

Знакомство с домом 95 по улице Холстовой и с домохозяйкой Изабеллой Лазаревной.

Чемодан катился по дороге вслед за мной. В кармане у меня лежало объявление о сдаче квартиры.

По мосту я вышел на улицу Холстовую. По обе стороны от проезжей части стояли коричневые дома. В середине правой стороны стоял магазин «Всё и всегда за деньги». Я усмехнулся, подумав о двояком смысле этого названия. 95-ый дом находился примерно напротив магазина.

День был тёплым. Солнце уже было на пути к горизонту, на улице потихоньку зажигались фонари.

Я подошёл к двери и постучал. Дверь открылась, и на пороге я увидел пожилую женщину. Женщина выглядела суровой. Одета она была в аккуратное чёрное платье и белый фартук поверх него. Она хмуро кивнула.

-Здравствуйте. – произнесла она мрачно. – Вы по поводу сдачи квартиры?

Я немного опешил от такой быстроты мысли и слова. Я ожидал, что старушка приветливо начнёт расспрашивать меня. Сначала – кто я такой, потом – откуда я. И уже после двадцатого вопроса спросит, зачем я пришёл.

Придя в себя, я сказал, как можно вежливее:

-Да, я пришёл по поводу сдачи квартиры. Меня зовут Семён Игнатьевич Вольтьев.

-Изабелла Лазаревна. – коротко ответила она мне и прошла в дом.

Я засеменил за ней.

-Оставьте ваш багаж перед лестницей. – не оборачиваясь, крикнула она и стала подниматься по лестнице.

Я порывался достать свои документы, но старушка остановила меня, повторив свои слова насчёт багажа. Оставив чемодан у лестницы, я поднялся за домохозяйкой по длинной лестнице, которая насчитывала порядка двадцати пяти ступенек.

Изабелла Лазаревна вставила маленький ключ в замочную скважину, повернула его четыре раза и отворила дверь. Когда я переступил порог квартиры, моему взору представился длинный-предлинный коридор. На правой стене коридора находились крючки для курток и шапок. Я снял свои сапоги в прихожей, прошёл к крючкам и повесил на них свою куртку.

В коридоре открывались два прохода. Домохозяйка, стоявшая лицом к крючкам, повернула в правый проход, когда я закончил с курткой.

Мы прошли через маленькую проходную комнату, в которой стоял телевизор. Мы прошли мимо телевизора и вошли в узкую длинную комнату.

-Здесь располагается кухня. – показала она на длинную комнату. Вдоль окна стояли кран для мытья посуды, мусорное ведро, стол для готовки еды и плита. В ближнем ко входу углу стоял обеденный стол и четыре стула. Напротив была дверь, ведущая в ванную.

Изабелла Лазаревна прошла по кухне к серой двери. Когда она толкнула дверь, и та распахнулась, моему взору представилась лестничная площадка, уставленная растениями.

-Здесь не задерживайтесь. – строго попросила старушка. – Я здесь ухаживаю за растениями. Если вам надо спуститься во двор, спускайтесь по этой лестнице.

Она указала на лестницу, ведущую под лестничную площадку. Я глянул туда и увидел такую же серую дверь. Мы вышли в кухню и прошли из кухни в тот коридор, с которого начали обследовать дом. Там Изабелла Лазаревна провела меня в левый проход.

Моему взору предстала огромная гостиная. Она была до того просторной, что я чуть не упал от этого величия. Слева от входа в гостиную стояло кресло. Рядом с ним громоздился шкаф с книгами на полках. Справа от входа располагался диван, который уходил своей длиной до угла комнаты.

Возле огромных окон стоял письменный стол. Рядом находилась стеклянная тумба, на полках которой лежали старые журналы. Рядом со столом я увидел тёмный камин. Он находился напротив дивана, и я представил, как мне будет уютно сидеть перед камином в тепле…

В углу рядом с камином находился ещё один шкаф с книгами. Видимо, Изабелла Лазаревна очень любит читать.

В комнате были ещё две двери. Мы прошли в ту, которая находилась ближе к письменному столу.

Та комната, которая предстала передо мной за этой дверью, была очень контрастна по отношению к гостиной. Комната была очень маленькой. Слева от входа стоял пылесос. Справа находился круглый стол на тонкой высокой ножке. В самом углу стояла узкая кровать.

-Это – одна из спален. – махнула Изабелла Лазаревна в сторону кровати. – Вы можете расположиться здесь, если захотите.

-А что, есть и другие варианты? – удивился я, внутренне жалея о своём вопросе.

Как ни странно, старушка не вспылила, а ответила вполне вежливо:

-Тут есть на выбор ещё две спальни.

И она прошла в первый коридор. Я пошёл за ней. На пути она показала на вторую дверь и сказала:

-Туда также не заходите. Это моя спальня.

Я снова кивнул. Мы вышли в коридор и направились вдоль по нему.

Из коридора мы вышли в ещё одну спальню, более просторную. Стены были покрыты белыми обоями. В противоположном углу стояла кровать, чуть шире предыдущей. Рядом с ней стоял стол без стульев. Вблизи от стола была ещё одна дверь. Изабелла Лазаревна отворила и её.

Комната по размеру была схожа со своей «соседкой». Везде пестрели зелёные обои. По углам вдоль стен стояли две узковатые кровати. Рядом с одной стояла прикроватная тумбочка, у изножья другой был красивый ночной столик с лампой.

После осмотра спален мы прошли на кухню. Как раз вскипел чайник, и мы с Изабеллой Лазаревной за чашкой кофе разговорились.

-Ну, что думаете? – спросила домохозяйка.

-Дом отличный! – похвалил я. – Много комнат, магазин рядом, ничего не сломано!

Старушка помрачнела.

-А вы, что, искали что-нибудь сломанное? – проговорила она.

Я снова пожалел о своём замечании и перевёл тему.

-Я, пожалуй, мог бы занять спальню у гостиной.

-Такую маленькую? – удивилась Изабелла Лазаревна.

-Мне много и не надо. – простодушно улыбнулся я.

-Вредные привычки имеются? – прищурилась старушка.

-Ну… - я задумался. Никто мне не делал акцент на какие-нибудь вредные привычки.

Изабелла Лазаревна смотрела на меня с выжиданием.

-Я служил во флоте. – начал я. – И теперь я встаю по привычке в семь утра и ложусь в девять.

Старушка довольно кивнула.

-Мне нравятся такие пунктуальные господа. – сказала она с улыбкой. – Думаю, моей личной жизни это не помешает. Я уверена, мы отлично с вами уживёмся.

-Я разделяю ваше мнение, однако, я бы хотел узнать цену за житьё… - вежливо перебил её я.

-О, не волнуйтесь! – весело махнула рукой домохозяйка. – Двадцать тысяч рублей в месяц…

Я чуть не подпрыгнул.

-Сколько? – чуть ли не криком возопил я.

-А вы чего ждали? – сразу же погрубела старушка. – Что это будет какой-нибудь дешёвый барак без крыши?! Если вам не нравится, уходите! Я найду более сговорчивого покупателя.

-Нет-нет. – принял я спокойный вид снаружи, хотя внутри у меня всё ещё кипело.

Ещё бы, двадцать тысяч! Да моя армейская пенсия – одна сотая от всей цены!

-Я бы не хотел потерять дом из-за своих наличных! – продолжил я дружелюбно.

-М-да… - протянула Изабелла Лазаревна, допивая свой кофе. – Честно говоря, я бы тоже не хотела менять вас на кого-либо другого. Пунктуальный и воспитанный солдат в отставке… К сожалению, я не могу вам сделать скидку, так как мне самой нужно платить налоги. К тому же, у меня есть много того, за что надо заплатить, и о чём вам знать не следует…

Повисло неловкое молчание. Наконец, домохозяйка воскликнула:

-У меня есть идея! Почему бы вам не пригласить кого-нибудь ещё для аренды квартиры? Вы разделите эту сумму и будете платить не двадцать тысяч, а десять.

-А что… - пробормотал я. – Это действительно мысль! Спасибо, Изабелла Лазаревна!

Глава 2.

Знакомство с уволенным стендап-комиком и его не самым простым характером.

Ночевал я на Холстовой улице. Эта ночь была самой прекрасной из всех! Я не жалел о своём выборе. Дом номер 95 подходил мне по всем критериям. Потому меня и обрадовало предложение домохозяйки пригласить кого-нибудь для разбавки цены.

Итак, в семь утра я встал, почистил зубы и приготовил себе глазунью. Наскоро позавтракав, я начал печатать на привезённой мною печатной машинке объявление.

СДАЮ КВАРТИРУ

Сдаю квартиру со всеми удобствами при условии проживания со мной и с домохозяйкой. Ключ будет выдан домохозяйкой. Проживание с условием ежемесячной оплаты в десять тысяч рублей. Адрес: дом 95 по улице Холстовой, квартира 52. Обращаться по телефону…

В глубине души я надеялся на то, что Изабелла Лазаревна предоставит мне ключ от дома. Если она не сделает этого для меня и моего будущего соседа, тогда грош цена моему объявлению.

Я вышел из дома и прямо у входа на доске объявлений наклеил своё. Затем я сходил в магазин, купил еды для Изабеллы Лазаревны и вернулся домой. Старушка была уже на ногах. Она орудовала пылесосом на кухне и одновременно пыталась хоть что-нибудь услышать по телевизору. Телевизор был старый, а пылесос шумел, так что домохозяйка не смогла ничего услышать и с досадой выключила телевизор.

Я прокричал Изабелле Лазаревне об объявлении. Она выключила пылесос.

-Очень хорошо. – бодро сказала она. – Только учтите: если кто-нибудь придёт, я должна познакомиться с ним.

-Конечно! – улыбнулся я и удалился к себе в комнату.

На столике лежал ключ от дома. Он был маленьким, основание представляло собой квадрат с отверстием в середине. Я внутренне обрадовался этому событию, вспоминая свои утренние сомнения по поводу ключа для своего будущего соседа.

Я сел на кровать и начал осматривать газеты, которые смог найти для поиска работы. Так я просидел около двадцати минут. Затем, по квартире пронеслась долгая и звонкая трель домофона.

-Семён Игнатьевич! – услышал я голос домохозяйки, доносившийся из гостиной. – Откройте, пожалуйста! Я жутко занята!

Я вскочил с кровати и выбежал из спальни. Изабелла Лазаревна стояла на стремянке и пыталась снять паутину с потолка. Я подбежал к входной двери, открыл её и сбежал по лестнице. Я открыл дверь дома и на улице увидел человека, держащего свой палец на кнопке домофона.

-Доброе утро! – поприветствовал незнакомец, протягивая свою ладонь.

Я пожал её в ответ. Человек этот был худым и чуть пониже меня. Русые волосы были завязаны у него на затылке в пучок. На загорелых щеках пробивалась щетина. Одет он был в простую, ничем не примечательную одежду. Человек заулыбался и заговорил:

-Позвольте представиться! Меня зовут Владислав Олегович Кольский! Хотя, вы наверняка знаете меня под другим именем!

Кольский поднял брови в ожидании ответа. Я замялся, а потом ответил, что не знаю его второго имени. Владислав нахмурился.

-Как! Вы, что, не смотрите телевизор?

Я покачал головой.

-М-да… - Кольский хмыкнул. – Ситуация. Я – очень известный стендап-комик! Моё прозвище по ТВ – Владиссон! Меня, правда, незаслуженно уволили, но это мелочи! После окончания своей карьеры я потерпел неудачу с квартирой. И вот, я стою перед вами в надежде получить отличное жильё!

Меня немного сбила с толку речь комика, но я собрался с силами и пригласил его пройти. Мы поднялись по лестнице и через коридор вошли в гостиную.

-Изабелла Лазаревна! – позвал я.

-Да-да! – донёсся до нас приближающийся голос.

-Ах… - вздохнул Владислав и закатил глаза. – «Изабелла… Лазаревна…». Как это… Драматично…! Вы так считаете?

Я посмотрел на комика и хмыкнул. Этот Кольский – тот ещё фрукт. С домохозяйкой он вряд ли сживётся.

В зал вошла старушка и тут же воскликнула:

-Владиссон!

Кольский и я обернулись и удивлённо уставились на домохозяйку.

-Что ты делаешь в моём доме! – кричала она. – Ну-ка, уходи отсюда! Расист и русофоб!!! Изменник родине и импотент…

-Спокойно, гражданка. – холодно произнёс Кольский. – Придётся мне забрать вашу душу с собой, иначе вы разнесёте этому господину голову!

Владислав сложил руки в молитвенной позе. Потом, он опустил их и рассмеялся:

-Это шутка! Смешно же ведь, правда?

Никто не рассмеялся.

-Да ладно! – проворчал комик. – Я просто намекал, что не надо меня так оскорблять!

-Не надо! – всплеснула руками Изабелла Лазаревна. – Ты шутил о русских, африканцах и женщинах! И через каждое слово для тебя Америка лучше СССР! Позор!

-Радуйтесь, Изабелла Лазаревна. – усмехнулся Владиссон. – Я уволен.

-И слава Богу! – резко крикнула домохозяйка и ушла на кухню.

Владислав посмотрел на меня и хмыкнул:

-Я спокойно жить точно не смогу в этом доме.

-Значит вы отказывайтесь от… - начал я.

-Никак нет, любезный. – заверил меня Кольский. – Мне по душе неспокойная атмосфера! К тому же, я не представляю, как вы будете её терпеть в одиночку! Дом очень подходит для меня!

Я пожал ему руку. Конечно, я не был согласен с ним насчет Изабеллы Лазаревны, однако, мне очень нужно было разделить цену.

Я попросил комика посидеть в зале, а сам направился на кухню. Старушка хмурая сидела и вязала. Рядом с ней лежал ярко-красный клубок. Спицы сердито стучали друг о друга.

Я подсел к ней.

-Вы сильно злитесь на меня? – спросил я с опаской.

-Ну, вы тут не причём. – спокойно ответила домохозяйка. – Мне не нравится просто сама мысль, что этот антисоветчик будет жить в моём доме!

-Ведь он не собирается распространять ненависть к союзу в вашем доме. – уверил её я. – Он, наверняка, читал уже готовые шутки, которые он не сочинял!

-Ну, ладно, ладно! – Изабелла Лазаревна наморщила лоб. – Я не хочу тратить нервы и силы на разборки с этим… Эх, пусть остаётся. Только учтите, ваши слова я запомнила! Его поведение под вашу ответственность!

Я улыбнулся и кивнул. Изабелла Лазаревна достала ключ от дома и протянула его мне.

-Выдайте Владиссону ключ. – сказала она и продолжила вязание.

Я с радостью добежал до гостиной. Кольский расхаживал по комнате, рассматривая книги.

-Как всё прошло? – спросил он с улыбкой, когда я подошёл к нему.

Вместо ответа я дал ему ключ от дома. Владислав заулыбался ещё шире.

-Рад, что всё обошлось.

Я согласился с ним.

-Так, сколько, говорите, стоит аренда? – уточнил Кольский.

-До вас аренда стоила двадцать тысяч. – рассказал я. – С вами это будет стоит десять…

-Десять косарей! – выпалил комик. – Обалдеть!

-Вы не сможете проплатить? – с надеждой на отрицательный ответ спросил я.

-Скажем так… - протянул Владислав. – После моей матери осталась огромная заначка на чёрный день в тридцать тысяч. Я смогу заплатить за проживание на три месяца. Однако, я не представляю, как мы будем жить дальше.

Я не ответил. Кольский прервал молчание вопросом:

-Кстати, а как вас зовут?

-Семён Игнатьевич Вольтьев.

-Что ж… Вы не против обращения на «ты»?

-Я вполне согласен на подобное. Влад.

-Ловишь фишку, Семён.

Я проводил его по коридору к спальням. Владиссон выбрал спальню с зелёными обоями. Мы вошли в неё, и комик сел на кровать с тумбочкой, показывая, что выбирает её.

На том мы и решили. Если бы я тогда вспомнил об уже не нужном объявлении, кто знает, как бы мы жили дальше… Однако, я забыл убрать его, и оно так и висело на доске объявлений…

Глава 3.

Нелепая ошибка хирурга или самая счастливая случайность за недавнее время.

Так прошло два дня. Мы более-менее сжились. За эти два дня я заметил одну странную привычку моего знакомого. Он всегда ложился и вставал поздно. Владиссон читал привезённые с собой журналы примерно до полуночи. О точном времени мне сообщала Изабелла Лазаревна. Она не жаловалась, а просто ворчала, что комик мешал всем спать. Честно говоря, я не был с ней согласен, так как я по своей армейской привычке засыпал достаточно быстро с мыслью о раннем подъёме.

Завтракал наш «шутник» в районе девяти-десяти часов утра. К тому моменту я уже сидел в своей комнате и читал книгу. Пока я не нашёл никакой работы.

14-ого августа 1965 года случилось событие, которое в будущем сыграло мне на руку, и украсило мне жизнь навсегда.

Утром, я как всегда вскочил с кровати, поел и сел читать в гостиной газету, надеясь найти хоть что-то новое в предложенных вакансиях. Ничего нового, к сожалению, не было.

Спустя два часа, когда я уже дочитал газету и уже перешёл к роману, в гостиную вошёл Кольский.

-Доброе утро, товарищ лейтенант. – прогремел он мощным голосом. Так он меня всегда звал по утрам.

-Ну здравствуй, Владиссон. – сказал я ему свою коронную утреннюю фразу.

Комик прошёл на кухню и принялся за завтрак. Из кухни доносились мерные звуки возни с кухонными тарелками, прерываемые время от времени ругательствами Кольского. Казалось, ничто не могло изменить этот день.

Зазвонил домофон. Я поднялся с дивана и прошёл ко входной двери.

-Наверное, из военкомата пришли! А, Сёма? – донёсся хохот Кольского из кухни.

-Во-первых, не называй меня Сёмой! – крикнула я в ответ. – А во-вторых, кончай свои глупости! Серьёзно, парень, ты вроде умный, а такую ерунду городишь!

-Виноват, СЕМЁН! – протараторил Влад и затих в кухне.

Я начал спускаться по лестнице. Почему-то я называл Кольского «парнем», хотя, по документам и паспорту ему было двадцать два года. У нас с ним была разница в два года. Ну конечно, из-за поведения Владислава всегда можно посчитать очень молодым по сравнению с лейтенантом.

Я открыл дверь. Передо мной стоял высокий, худой и бледный человек с пышными усами и сверкающей лысиной. Одежда приковала на секунду моё внимание. Незнакомец был одет «с иголочки». Щегольской голубой пиджак шёл к его тёмным фланелевым брюкам и чёрной, как смоль, бабочке. Сзади незнакомца стоял чемодан, разукрашенный в коричневую клетку. Мужчина протянул руку.

-Доброе утро! – поздоровался он. Я ответил ему тем же. – Вы написали это объявление?

И он протянул мне моё объявление.

-Да, это я написал. – ответил я вежливо. – Однако, мне придётся вас огорчить. Я уже нашёл себе соседа. По этому объявлению.

Незнакомец усмехнулся:

-Да? А сколько денег вы со своим соседом должны платить за месяц проживания?

-По десять тысяч. – сухо произнёс я. Мне уже не нравилась дотошность этого господина.

Между тем, он продолжал:

-Теперь представьте, если вас будет трое! Вместо десяти тысяч один человек будет платить лишь семь тысяч. Я понимаю, вы можете заявить о незначительной разнице этих цифр. Однако, кто знает! Видите ли, тут ещё такое дело. Меня выгнали из дома родственники жены. А все мои родичи померли очень давно.

-Ладно-ладно. – пробубнил я и задумался. Конечно, я был не против пригласить этого джентльмена в дом. Однако, было не понятно, как отреагирует Изабелла Лазаревна. Не прогонит ли она беднягу сгоряча?

Мы с незнакомцем прошли по лестнице и вошли в гостиный зал.

Владиссон сидел на диване и крутил в руках колоду карт. Я спросил его, где сейчас домохозяйка. Комик мельком взглянул на незнакомца и указал на кухню.

Я оставил незнакомца с Кольским и прошёл на кухню. Старушка сидела за вязанием. Я подсел. Изабелла Лазаревна кивнула в знак приветствия.

-Кто там был? – спросила она.

-Скажите, а вы что думаете насчет того, чтобы у вас жило три человека вместо двух? – осторожно и медленно спросил я.

Домохозяйка опустила спицы, взглянула на меня и прошептала:

-Никогда…

Потом уже громче добавила:

-Я не выдержу этого. Ещё один обалдуй на подобие Владиссона!

-Он очень вежлив! – заступился я за незнакомца. – Пройдёмте в зал! Вы увидите его и уже на месте решите.

Старушка согласилась. Мы прошли в гостиную и увидели то, чего никак не ожидали увидеть. Влад, имевший привычку громко петь старые песни по утрам, не сидел и не пел с незнакомцем. Они сидели и играли в дурака. Меня удивил этот факт, поскольку Кольский не умел играть в карты!

-Владислав, а как это ты… - начал я.

-Меня Михаил Васильевич научил! – воскликнул в ответ комик, кидая козырную даму поверх шестёрки треф. – Гейм овер! Вы в дураках, Михаил Васильевич!

Незнакомец, сидевший напротив, рассмеялся:

-Гляди-ка, быстро схватывает парень! Здравствуйте, госпожа. – последние слова были адресованы домохозяйке.

Изабелла Лазаревна покраснела от смущения и прошептала мне на ухо:

-Что же, я передумала. Если он сможет успокоить Владислава, то мир и уют будут царить в этом доме! Вам просто везёт, Семён Игнатьевич. Покажите ему спальни. Ключ мне завтра вечером привезут.

С этими словами она удалилась.

Я подошёл к Михаилу Васильевичу и сел на диван. Михаил подмигнул мне.

-Ну что, я произвёл на неё впечатление? – усмехнулся он, помогая Владу собрать карты.

Я подтвердил это и сообщил о её разрешении. Михаил обрадовался. Я провёл его по коридору. Михаил выбрал комнату с белыми обоями. Я помог ему поднять две его сумки и пронести в его спальню. Попутно мы с ним знакомились. Моего нового соседа звали Михаил Васильевич Погорелый. Работал он в местной клинике хирургом-кардиологом. Я уже думал, что облегчил себе проблему с арендой. Однако, как все помнят, ещё одна кровать в доме была пуста…

Глава 4.

Риск потерять дом и приобретение нового соседа.

Этой ночью я спал спокойно. Я понимал, что, благодаря своим новым соседям я облегчил себе цену с двадцати тысяч до семи! Это же сколько я сэкономил!

В субботу 15-ого августа случилось самое важное и волнительное событие, которое повлияло как на жизнь моих соседей, так и на меня самого.

Началось всё с того, что мы втроём играли в гостином зале в дурака. У нас накалялась обстановка. У Погорелого оставалось всего три карты, у меня было две десятки (одна из них – бубны, козырь) и две семёрки - некозырные. Кольский пренебрёг всемирно известному правилу «новичкам везёт» и собрал чуть ли не половину колоды.

Был сейчас ход Влада. Если правильно сходить, то можно было «завалить» хирурга и выиграть из этого хода пару козырей.

Влад положил семёрку червей. Михаил покрыл её десяткой червей.

-Крыто? – усмехнулся хирург.

Я положил десятку треф. Погорелый задумался лишь на мгновение. Затем, он покрыл десятку королём треф. Осталась лишь одна карта у хирурга.

-Есть чем походить? – уверенно спросил Погорелый, поигрывая картой.

Мы с Кольским переглянулись в растерянности. Затем, я выложил десятку бубен.

Погорелый вздохнул и перевернул свою карту. У него была шестёрка бубен.

Владиссон громко вскрикнул от радости и тут же кинул четвёртую десятку пик. Михаил вздохнул и забрал все карты.

-Вам повезло. – с улыбкой проговорил Погорелый, складывая карты в стопку.

Я, не теряя расположения духа, тут же бросил на диван семёрку червей. Владислав чертыхнулся и забрал её. Погорелый мельком взглянул на карты комика и пожурил его:

-Сколько раз вам повторять, друг мой! Если у вас очень много карт, а соперники имеют шанс на победу, не щадите козыри! М-да, пациент с тяжёлым диагнозом!

Внезапно, в прихожей раздался шум. Послышалась ругань. Погорелый, Кольский и я вышли в коридор. Мы увидели, как Изабелла Лазаревна перекрикивалась с каким-то низеньким мужичком в форме посыльного.

-Я уверена, тут какая-то ошибка! – из раза в раз повторяла старушка, грозно нависая над посыльным.

-Извините, не моё дело. – пожимал плечами мужик, держа в руках какое-то письмо. – Моё дело – принести вам письмо и доложить об этом его чести.

-Он судья, что ли? – удивилась домохозяйка, взмахивая руками.

-Нет, он просто хочет, чтобы его так называли! – закатил глаза посыльный и протянул письмо.

Изабелла Лазаревна быстро схватила письмо.

-Ждите нас вечером! – прокричал громовым басом мужичок и ушёл, захлопнув дверь.

Домохозяйка прошла в гостиную и села со стоном в кресло. На наши расспросы она не отвечала. Старушка читала письмо. Наконец, она положила письмо на стол рядом с моей машинкой и ушла в свою спальню, захлопнув дверь.

Кольский первый схватил письмо и начал читать вслух:

Передано по адресу:

Дом №95 улица Холстовая город Москва.

Кому:

Домохозяину дома №95.

«Добрый день!

Рад сообщить о том, что я выкупаю ваш дом со всеми прилегающими и принадлежащими ему территориями. Я не против совместного проживания с вами. Я приеду сегодня в шесть часов вечера и начну заселяться немедленно!

Ваш,

А. Н. Достоваев»

Владиссон испуганно посмотрел на нас с хирургом.

-Нет, без шуток! – взволнованно проговорил он. – Получается, нас выкинут из дому!

-М-да… - протянул Михаил, почёсывая щёку. – Предлагаю не затрагивать эту тему до вечера. А там – будь, что будет. Уж мы с вами отстоим хотя бы проживание.

Я кивнул в знак согласия. Фамилия «Достоваев» была мне смутно знакома. Только, я не мог понять, где я её слышал…

***

День пролетел незаметно. Я так и не смог найти работу по объявлениям.

В половине шестого Владислав принёс гитару. Я очень обрадовался тому факту, что Влад умеет играть на гитаре. Из всех инструментов меня радовали исключительно струнные. Он начал играть одну из старых песен:

Лишь однажды счастье встретило меня,

Когда во тьме тебя увидела моя душа!

Уже забылась в голове та беготня,

Что закрывала часто меня не спеша…

12 3 4 5 6 Следующая ⇒