Вера и неверие

Вера и неверие

Лбами сталкиваются два мировоззрения: религиозное и атеистическое. Первое говорит, что нет в истории народа без религии, нет в истории ни одного примера безрелигиозного общества. Почти все человечество признает существование божества, некой сверхестественной силы. И если уж говорить о народах, то религия только одного народа не была всерьез опровергнута. Еврейсткий монотеизм резко отличался от верований своего времени, и сейчас, глазами современности видно, что эта вера живуча, богословски глубка и не связана с пантеоном. Второе отвечает: религия - это социокультурный атрибут общества. Он также естественнен и закономерен как войны или болезни, как общественный строй или форма правления. Человечество, на протяжении всего своего "взросления" от первобытно-общинного строя до современного прогрессивного общества, пытается сублемировать свой страх перед неизведанным, непознанным. Так, например, необъяснимое явление грома и молнии породило первые примитивные верования. По мере развития общества, по мере обосновывания каких-либо явлений, необходимость веры упразднялось, точнее сказать видоизменялось, или совершенствовалось согласно открытиям новых горизонтов непознанного. Вера шла в ногу со знаниями. Как только вера перетекала в знания, открывалась новая область неизведанного, создавая новую или углубляя старую веру. От мотыги до андронного коллайдера человечество бьется в поисках своего обоснования относительно этого мира. Религия будет преследовать человечество, пока есть смерть, т. к. этот горизонт познания недостижим. Человек создает Бога, как единственно объективную ячейку антопогенеза, исторического процесса, законов природы, чтобы все флуктуации общественного разума объединялись, а не приумножались. Бог это подсознательная реакция на мир, апофения разума и вселенной, это защитный барьер от непредсказуемого человеческого потенциала. Человечество - ребенок, не знающий (не помнящий) своего родителя, но верящий, что этот родитель есть. Подобно личности, которой требуется общенеие с другой личностью, человнческое общество как единый субъект требует общения с нечто иным, отличным от себя. Это форма неизученного аномального психоза, в результате которого, мы имеем многочисленные верования от примитивного многобожия до кармических философий. В результате, религия - положительный для человеческой невролгии феномен, но неимеющий ничего общего с объективностью и истиной.

Христианство, как представитель религиозного мировоззрения всегда находилось в полемике с кем-либо. Многовековой опыт богословской гибкости создал универсальные формулы защиты. Апологеты христианства это не просто "плюшевые" подвижники монахи, это философы, ученые, бывшие атеисты и мыслители в самом сильном смысле слова. Они прошли свой путь любви и гнева, отрицания и принятия. К сожалению, немощным в вере, не почерпнувшим глубину их мысли, тяжело сделать выбор. Но здесь проявляется любовь "Потому узнают, что вы мои ученики, если будете иметь любовь между собою...". Тем кому не дано откликнуться на интеллектуальный призыв, откликаются на призыв эмоциональный. Голос пастыря к внутренней аудитории наивен и прост, проповедь любови на бытовом уровне, как пища для ребенка, полезна. Христианский призыв к внешней аудитории - это путь анализа и сравнения. История, как субъективная модель, подчиненная идеологии, не имеет для неверующих силы. Сыпать фактами не получится. Тем не менее, нужен ответ.

Логично предположить, что человек - это бытие, которое способно познавать само себя. В таком случае, вся вселенная - это плацента, которая вынашивала разум. Разум - это младенец вселенной. Свой путь познания человечество начало ок 100 тыс лет назад. Вселенной, о которой мы что-то знаем, не менее 13,7 млд лет. Представте соотношение: если бы вселенной было 24 часа (один день), то разуму - не более, чем 30 секунд. Так вот, вынашивание, или всем известная эволюция, продолжалась ок 47 млн. лет. Примечательно, что за гораздо большие 165 млн. лет динозавросапиенс не получился, а с человечеством все прошло успешно - разум родился. Теперь вопрос: чем уникален для вселенной разум? Способностью и желанием познавать. Вселенная, без сомнения креативна, но ей не доставало самосознания. Родив сознание (разум), бытие начинает путь познания. Если рождение разума было онтологическим актом природы, то путь познания - это онтологический акт поиска причины в самом себе. Т. е. само бытие стремится приблизится к своему источнику, понять себя. История человеческого прогресса - это путь разума от младенца к старцу. Физический материализм - это первый урок в школе вселенной. Что можно узнать о дне в 24 часа за 30 секунд новорожденному? Лишь зафиксировать глазами мир, ощутить прикосновение, издать первый звук. Сколько удивительных и невообразимых свойств хранит этот мир. Каждый этап самообучения открывает новые страницы. "Темная материя", "темная энергия", "иные измерения", "паралельные миры" - это условное название второго урока. Разум приходит к выводу, что бытие лишь на маленткий процент видимо, а большая часть - это непознанная бездна. Невидимая вселенная, это как высшее измерение, пока недостижимо для материи. Что это за высшие субстанции? Мы не можем преодолеть пространство и время материального космоса, а уже предполагаем о нематериальном. У этих домыслов есть свои, вполне научные аргументы. Мы стоим на границе физики и метафизики, когда фантастика вкропляется в реальность. Черные дыры, относительность пространства-времени, супервойды, необъяснимая гравитация, расширение пространства, материя-антиматерия, корпускулярно-волновой дуализм, когерентная суперпозиция, квантовая запутанность и др. Сама наука, на своем языке, взывает и ищет первопричину. В этом контексте, религии, как нравственные "эксперименты" и способ мышления, уже не атрибут общества, а полноценный инстумент связи мира видимого и духовного. Это не религия стала пережитком прошлого, а наука, изучая мир, догнала религии в желании взглянуть за грань познания в поисках причины сущего. Одна только квантовая механика раздвигает границы реальности так, что наш обычный, видимый мир представляется частью чего-то большего. Разум объединяет в себе материальное и нематериальное. Мы можем разглядеть мозг человека, но мысли мы увидеть не в силах. Наш разум - это проводник в мир невидимый. Постепенное перетекание в научную плоскость взимовлияния сознания и реальности говорит о признании обществом духовного мира на равне с материальным. Со страхом вглядываясь в неизведанное, мы ставим себя в зависимость от непознанного, и в этом пытаемя разглядеть источник своего бытия. И только атеисты уверены, что двигаясь по лестнице познания, человек найдет только материю, только природу идентичную себе. Кто сказал, что религии чужда теория эволюции? Более того, эволюция, в среде частных богословских мнений, происходит и сейчас. Сингулярность произвела вселенную, вселенная - жизнь, жизнь - разум. Почему разум не может продолжить эту цепочку? Если плоть умершего частично жива в его потомстве, то почему бы вселенной не оставить жить и частицу его разума. Эволюционный напор выводит сознание в метафизическую плоскость. Экзистенциальное зерно нашего разума сеет вечное во временном. Вселенная (или бытие) как бы пытается выйти за себя, чтобы увидеть свою сущность со стороны. И в этом смысле человеческая личность, как надвременная самосознающая субстанция, является, если угодно, эволюционной формой бытия. Для христианина это означает, что у человека есть бессмертная душа. Как разум бестелесен по отношению к плоти, так и душа бестелесна по отношению к разуму. Это летница познания от бессознательного к осознанному, от осознанного к духовному. Мы не знаем наверняка, что значит "духовное", т. к. в "тюрме" материи онтологически неспособны преодолеть границы разума. Но понимаем, что границы стирает смерть. Она открывает доступ к нематериальной части бытия, процесс познания продолжается. Смерть можно трактовать как рождение духа из разума. Плоть, словно пуповина, остается в плаценте-земле, которая вынашивала душу. Миллиарды жизней, проходя путь "естественного отбора", разделяются на тех, кто принимает в себя семя вечности и на тех кто отторгает. Недоказанный иной мир становится реальностью, для тех кто услышал "по вере вашей да будет вам". Они рождаютя для духа. Кто оттаргает вечность, тот остается плотью.

Опять же, идея многомерности, находясь в поле научных теорий, объясняет невозможность экспериментального доказательства нематериального мира. Наши рецепторы восприятия, заключенные в мозгу, представляются невыразимо малым "двумерным" инструментом познания многомерной вселенной. Попробуйте поместить на двумерную плоскость (трехмерный) куб - он ляжет только одной стороной. Когда перевернешь его - другой. Но никогда двумя, а тем более шестью одновременно. Все наши когнитивные функции принадлежат к одной природной грани бытия. А сколько этих граней вообще? Есть мнение, что вселенная - это раздувающаяся 4-мерная гиперсфера. Пространство и время динамичны и являются поверхностью одной грани высшего измерения. Если мы только грань многогранного бытия, то наше сознание - творческий материал высших измерений. Уровни креативной сложности образуют пирамиду бытия. Если сингулярность могла произвести весь материальный мир, то нематериальное высшее измерение, таким образом, творчески эволюционировав в самой себе, смогла произвести саму сингулярность. Очеведно, наш разум находится не на высшем, но и не на низшем уровне. Человек, преуспевая в создании, например, искуственного интеллекта, основополагает свою творческую способность по отношению к радикально новой "форме жизни". Что мешает предположить, что и он сам оказался результатом некоего акта творения, исходящего с более высокого уровня бытия. Созданное содержит лишь грань создателя. Разум и самосознание человека не могут превосходить или соответствовать разуму и самосознанию своего творца. Это наводит на мысль о существовании трансцендентного разума высшего уровня бытия.

"Мир во зле лежит" - лаконичное название очередного раунда дискуссии. Интеллектуальная эквилибристика онтологией приковывает взгляд, но проблему не решает. Скажите, а когда этот мир лежал в добре? - иронично спросят атеисты - "Может быть, когда сатана жил в раю, под боком у Адама?". Начнем с того, что Бог помещает человека во враждебную информационную среду: Он допускает ложь змия, существа чуждого раю. Логическая цепочка рвется, когда религия пытается впихнуть первородный грех в некое конкретное место истории. Смертность, как эволюционный фактор, преследовавшая обитателей планеты на всех этапах ее развития, в том числе и в момент антропогенеза, пока не находит исторического места грехопадению. Библейская хронология хромает. Заражение человеческой природы выглядит весьма мифично и предсказуемо необходимым. Разрыв отношений с Богом сводится к изчезовению истины из поля зрения человеческого разума. Будто Сам Бог сказал: "Теперь мое существование будет для них неочевидным ". Более того, Бог залег в область веры, туда где Он Сам может быть легко сотворен и искажен. Высший разум загнан религией в человеческие рамки, и в этих границах религии тяжело объяснить почему он действует именно так. Однако она, с гордой навязчивостью, распространяет свое монопольное право на его волю и свойства. И, чтобы оставаться конъюнктурным, каждое столетие перетолковывает тексты Писания, подтаскивая за уши те или иные научные открытия или факты. Создается впечатление , что не общество тянется к истине, а истина к обществу. Вера в непостижимое, вечное, нематериальное скатывается к вере в конкретные исторические интерпритации. Ставить их под сомнение означало бы вторгаться в вероучение, поэтому история, в ее чистом субъективном изложении, приравнивается к объективной нематериальной истине.

Может ли православный недоверять Библии? Христианство учит трезвомыслию т. е. критический анализ не чужд верующим. Почему тогда Библия отождествляется с Богом (его словом). Авторитет Библии, возведенный идеологическими активистами в абсолют, вгрызается в сознание людей как неоспоримое промыслительное влияние Бога на мир. Религиозный фанатизм, как способ христианства быть заметным, воспроизводит политически востребованную модель манипуляции для поддержания дискомфорта и разделения в обществе. На неудобные вопросы верующий берет чужие заготовки и подает их под авторитетным соусом своей религии. Не это ли сектанская сущность, когда он не мыслит сам, а покоряется чужим мыслям?

Человек мало себя знает, чтобы считать свой разум связующей нитью от субъективного опыта к истине. Предпосылки подтверждаются фактами, далее следуют выводы. У сознания есть куча комплексов, чтобы воспринимать мир таким какой он есть. Разум подигрывает тем аргументам, которые "кажутся" очевидными, поскольку сознание "не знает" истины вне себя. Можно предположить, что сознание сыграло с нами злую шутку, когда человек создал Бога. Наш мозг умеет домысливать, верить (например оптическим) иллюзиям, незамечать или дорисовывать детали, но самое главное он умеет обманывать нас самих. Мы с огромным уважением относимся к своему сознанию и считаем его "чудесным" феноменом. Однако, к сознанию можно отнестись и как к иллюзионисту, который творит магию без чуда. Мы думаем, что оно уникальный измеритель вселенной, а на самом деле оно вполне может быть механистической обманкой. Верующие наивно выносят Бога за скобки своего сознания, потому что оно воспринимается как дар свыше. Но стоит поменять полярность, мы обнаружим, что сознание - это проклятие, которое, наоборот, мешает жизни, создавая иллюзии.

Область веры - это личное пространство каждого, интимная зона мысли. Религия - это то, как договорились люди верить. Несомненно, она рождается и подпитывается людьми, религия - это людское, земное, конкретное. Религия пытается захватить то место наших мыслей, которое мы не собирались никому доверять. Даже у атеистов есть вера (может быть как прогноз будущего), но она тщательно охраняется от коллективного посягательства. Религия - это внешний пресс на уникальность внутреннего мышления, это лекало взаимоотношений "я-общество", в конце концов это жена, требующая вернсти. Отрицающие бога отрицают больше религию, чем самого бога. Их установка - бога нет вне религии - заставляет мыслить предвзято. Бог - это ложь в устах релгии, а не в устах природы. И , в отличие от фанатичного визга о нем, они избрали голос природы - путь молчния и незнания.

Религия цепляет человека за его эгоистичные нужды. Соблазненные верующие видят Бога через призму своих прошений. Они мотивированы ожиданием чуда. Бог - это решение проблемы. Он проникает в сердце на обыденных чувствах: спасти, исцелить, помиловать, прославить и т. д. Потребительская натура жаждет жалования от "начальника мира". Глубокая философия веры всегда сводилась к набору банальных традиций и обрядов. Они, в свою очередь, образовывали магизм, как способ управления Богом. Человеческая подлость умеет играть и на религиозном интрументе, однако верующие не хотят этого замечать. Человеческое сознание требует и воспроизводит Бога как подателя благ, и поэтому, человек в действительности хочет быть обманутым в играх своего разума. Сладкую ложь подкладывает мозг для мятежной психики.

"Ваш стакан наполовину пуст" - ответят христиане. Кто знает наверняка все тайны сущего? Если мы не можем дышать под водой, то значит и не к чему гадать, что там на глубине? Из-за принципа откажется нырять только тот, кто боится разрушить свою веру в то, что там ничего нет. Атеистическое отрицание базируется на вере в небытие Бога, ибо как атеисы лишают смыста непонятные для них заключения веры, так и верующие видят несамодостаточность материалистического мышления. Как христиане не замечают религиозных противоречий, так и атеисты не видят причинности природы в целом. Никто не может возвысится в истинности своих утверждений. Как нельзя научным методом доказать Бога, так и невозможно его опровергнуть.

Несовершениство и совершенство - дихотомия , пронизывающая все сущее. Видя несовершенство, мы задумываемся о совершенном. Мы не можем представить, что несовершенное положило начало совершенству. Наоборот, только исказив совершенство, мы производим несовершенство. Только совершенство являет начаток жизни. И если мыслить о происхождении, то только Творец может быть совершенным по отношению к творимому. В процессе мироздания, Творец и творимое обозначили правила своих взаимоотношений. Бог, создавая Свое творение настолько близко к себе, идет на некий риск. Он приближает к Себе человека настолько, что перестает быть для него всемогущим. Древо жизни как некий фактор человеческой исключительности и бессмертия, возводит его в степень совершенного творения, даруя ему вечную жизнь. (Дыхание жизни, обращенное к праху, приносит вечность (через плоды жизни) временному). Но признав себя совершенным творением, человек допускает мысль, что Бог не всемогущ, а потому и несовершенен. Совершенное творение несовершенного творца - вот соблазн заронившийся в раю. Точкой соприкосновения человеческой свободы и божественной немощи явилось древо познания добра и зла, как условный плод "нового" мышления. "Вы узнаете правду, станете богами, как и Он". Мы своим "совершенством" обозначили "несовершенство" Творца. Человек, став "богом", обозначил свою самобытность и самодостаточность. Эту поселившуюся как вирус идею невозможно вынуть из человека, не затронув смысла его сущности. Бог не меняет чертежи, он не вторгается нашу свободу. Но Он вносит в наше мышление другое зерно - веру и надежду. Чтобы человек в дейтсвительности понял где совершенство (добро), а где нет (зло), Он предлагает "социальный эксперимент", как новую реальность, как иные условия взаимоотношений, как прорывную версию дихотомии - боговоплощение.

Так, почему же зло вошло в мир? Во-первых, Бог допустил человека на экзамен верности. Человек, воспитываемый богом, находился в позитивной динамике своего развития. Адам - это первокласник в школе бытия. Бог, заложивший в человека способность к творчеству и саморазвитию, тестировал и фиксировал эти свойства (момент с животными). Для самого Бога это, в некотором смысле, было познанием человека. Для Адама этот увлекательный квест обрастал интригующими открытиями. (Ева) Что же произошло? Бог, открывающий ему мир к познанию, вдруг, предлагает что-то не знать. Этот своеобразный тест со "свободной воли", позволяющий Богу и человеку выйти на новый уровень доверия, был провален.

Во-вторых, Адам познал дьявола. И вместе с этим - желание творения занять место Бога, что в свою очередь спровоцировало феномен многобожия. Эти знания были во вред, они путали человека: а когда и как появился дьявол? а стоит ли доверять Богу, который не сказал всей правды?, и чем зло хуже добра, когда речь идет о правде. Адам испугался Бога, Он усомнился в Божественной искенности. Бог скрывал сущность дьявола от человека, и эта неприятная правда оказалась козырем зла.

В-третьих, свое "божественное" право человек обратил против себя, впал в состояние духовной комы, состояние принуждения. Чем дальше от Бога, тем искаженней взгляд на сущее. Теперь человек не уверен, что он видит и понимает мир таким какой он есть. Совершенное творение являет Богу и природе лицо предателя. Нравственный урок человечеству придется повторить: в идеальных условиях добра и мира Адам с легкостью соскальзывает с пути жизни, теперь же в суровых условиях зла и войны все человечество должно встать на этот путь жизни, преложив немалое усилие.

В-четвертых, зло, предлагавшее альтернативную правду, требовало внимания. Новые условиях спровоцировали жизнь с чистого листа. Разжалованное, но свободное и самодостаточное человечество, путем глубокого осзнания своей неравнозначности творцу, пыталось как-то использовать открытое зло. Бог не аннигилирует человека и дьявола, наоборот, Он помещает всех в одну кастрюлю, чтобы произвести "естественный отбор". (выявить избранных) Он отпускает человека в долгое странствование по векам для того, что бы тот, познавший зло, почерпнул из него всю глубину горя и страданий, познал бесполезность, несостоятельность зла, безрезультатность этого познания. Чтобы в отчаянных метаниях и депрессии из мира зла взывал к добру как к спасению. Чтобы зло стало объектом ненависти, а не объектом познания.

История человечества - мгновение для Бога. Он незаметно встраивает себя в эту историю, чтобы завершить начатый тест над "свободой воли". Бог вбирает в себя человеческую природу, чтобы исправить ее, вносит контртдею. В богочеловеке Иисусе Христе, мы иначе познаем добро и зло. Теперь эти знания играют за Бога, т .к правда "божественности" человеческого совершенства теперь бессильна перед правдой о воипостазированности человеческой природы в Боге воплощенном. Древо жизни превращается в книгу жизни (из апокалипсиса.). Зло и дьявол становятся ненавидимы, невостребованы. Мы осознаем всю прелесть добра и жажду любви. Для этого необходимо время: для личности на ее исторической дистанции, для человечества - на его. Чтобы зафиксировать безальтернативность добра, потребовались века демонстрации (презентации) всей мерзости познаваемого зла. "Что имеем не храним, потерявши плачем". Человечество в состоянии плача, изливает веру и надежду как слезы раскаяния. Человечество, имея более глубокую "мышечную память", чем личность, сокрушается об утрате рая более очевидно, чем это делает отдельный человек. Несомненно, Бог отделит человека от дьявола, но пока длится этот урок нравственности , зло имеет силу и власть. Смерть торжествует над жизнью. Что бы не потеряться перед лицом этого "социального эксперимента", важно понять онтологическую данность времени. Кажется, что во главу угла исторического процесса ставится способность человечества познавать мир, "Бога" и самих себя. Через уникальное и, в тоже время унизительное, метафизическое явление - смерть, общество анализирует горизонты бытия, прогрессируя в стремлении взглянуть "за". Расширяя границы разума, человечество отчаянно борется с отсутствием предела познаний. В этом есть конструктивная функция смерти, т к осознанная обреченность стимулирует корабкаться к идеалу неусыпно. Беспокойно наше сердце, ибо создавалось таким для того, чтобы обрести покой в Творце. Бог предложил человечеству пройти именно этот сложный путь от общества - младенца до цивилизации - старца, что бы мир (планета на всех этапах своего взросления) почерпнул всю глубину своей относительности: от раба до властелина, от войн до катастроф. Почувствовал на себе тяжесть и непредсказуемость человеческой жизни, томимый депрессивным непониманием своего бытия. Чтобы мир в богооставленных страданиях очистился, в равной степени испытал действие Божественной справедливости, как и Божественной любви. Бог вывел человека из зоны комфорта ради совершенствования. (Подобно тренировкам спортсменов или подобно родам) Мы не осознаем в этом пользы, потому что ограничены своим жалким опытом. В масштабе всего общественного прогресса наша жизнь пустяк. И в этом плане, для отдельного человека кажется, что мы незаметны для Бога.

В чем наша цель, какой смысл существвания, фундаментально ли наше сознание? Человечество, анализируя свой опыт, по крупицам собирает информацию о себе. Но представим, что наше непонимание и субъективность актуализируют смысл всего сущего. Что именно такая детерминированность вырисовывает динамику бытия. Стремление к познанию стимулирует наш интеллект, внедряя в жизнь смысл и интригу. Парадоксально, но знания делают нас глупыми. Не-знание активирует умственную способность и способность максимально внимательного восприятия мира. Вера заостряет наше внимание к незнанию, она дергает наше мышление, заставляет его работать. То недо-знание и недо-вера определяют модель существования: неусидчивость нашего разума, нетерпимость к незнанию. Эта модель направлена на поиск истины, первопричины. Стакан, невмещающий в себя океан, невмещает и опыт божественного "незнания". Бог, оставляя нас в состоянии брошенности, настолько неочевиден для нас, насколько наш выбор неочевиден для него. Бог, если и непонимаем, то только в той мере, насколько непредопределен и субъект этого непонимания. Бог подлинно "не знает" выбор своего творения, т. к. не предопределяет. Мы же можем сказать, что когда состояние человека зависит от божественного внимания, тогда свобода неприменно коллапсирует в выбор. Человек, являясь объектом внимания принципиально непознаваемого, думает, что должен сделать выбор. Поскольку этот выбор нужен и нам и Богу, то: 1. жизнь, как череда выборов, понятна нам; (выбор нужен нам); 2 смысл жизни и творения неочевиден для нас. (наш выбор нужен Богу) "Брошенность" стимулирует совершить непредвзятый выбор. Но так ли это? - спросят скептики - Может выбор творения есть некая случайность? "Бог играет в кости." Творение - это генератор просчитаных, но не предопределенных случайностей. Представим, что человек для бога находится в "когерентной суперпозиции", и это состояние непринадлежности разрывает экзистенциальную материю свободы. Мы выбираем бога или он нас? Если мы - то выбор рождают обстоятельства. А как же возникают обстоятельства? Случайно. И даже если творение обусловлено знанием или каким-либо воздействием, то выбор - все равно случайность (брошенная кость). Ну а если воздействие со стороны бога направлено на наш выбор, то это не наш выбор. Сколько раз мы попадались на уловки маркетологов и совершали ненужные покупки? Сколько раз люди были просто обмануты? Наш разум должен остаться наедине с собой, чтобы выбор был максимально осознанным. Но это сомнительная попытка найти середину между двух крайностей - там где соприкасаются божественный промысел и человеческая свобода - тяжело дается верующим.

Пока остановимся. Это тема отдельного произведения, в котором хотелось бы поместить больше раундов дискусии и более развернутые аргументы. Здесь, кратко, обозначим один тезис - интеллектуальное услие , происходящее в головах, находит точку опоры в сомнениях, а не в убеждениях. Увидеть спор ради пропаганды или шоу бывает интересно, но этот батлл интеллектов выражает попытку узурпировать истину. Куда важнее дискуссия между верой в Бога и неверием, которая происходит внутри человека. Личный опыт жизни, как совокупность познавательных свойст и личных качеств создает уникальный ключ восприятия мира. И когда в окружающей нас действительности находится такая же уникальная гайка (подходящая только к этому ключу), мы открываем для себя новый мир по-новому. Что происходит с личностью в попытке обнаружить этот винт истины, ту спрятанную деталь, на которой держится бытие, представляется самым важным.

⇐ Предыдущая 123 4 Следующая ⇒