ЧАСТЬ 1. Мелани. Дэррил. Глава 12. Хоуп.

ЧАСТЬ 1

Хоуп

Глава 1

Я схватилась за холодные металлические перила пожарной лестницы и наклонилась к приоткрытому окну общежития. Я старалась держаться ближе к кирпичной стене, готовая спрятаться, если вдруг кто-то выглянет из моей комнаты.

Внутри все еще была полиция. Двое молодых офицеров, потирая подбородки, качали головами.

Также в мою маленькую комнату втиснулись три девушки из номера 13 А, которая находилась дальше по коридору. Мелани, Мардж и Мэри. Три «М».

Мне никогда не нравились эти три выскочки. Слишком заносчивые и высокомерные. Слишком идеальные. Вечно ведут себя, словно королевы Лиги Плюща. Подслушивая их разговор с полицией, я поняла, как сильно их ненавижу.

С моего места на пожарной лестнице мне было слышать каждое их слово. Вся ложь, что они говорили.

Они врали полиции обо мне и моих соседках по комнате. Жасмин и Анжела прижались ко мне на пожарной лестнице. Они слушали разговор в нашей комнате, широко раскрыв глаза в неверии. И со страхом.

— У Хоуп нет соседок по комнате, — говорила Мелани. — Я никогда не слышала о девушках по имени Идэн, Жасмин или Анжела.

При этих словах у меня вырвался всхлип. Я отпрянула назад и крепче прижалась к кирпичной стене в надежде, что меня никто не услышал.

«Бедняжка Идэн, — подумала я. — Моя бедная соседка по комнате. Дэррил убил ее».

Я вздрогнула, снова вспоминая ту ужасную сцену. Дэррил был в ярости. Ситуация полностью вышла из-под контроля. Он поднял Идэн над головой и с силой опустил ее на свое приподнятое колено. Он сломал ей позвоночник. Переломил ее, точно гороховый стручок. А потом выбросил из окна.

Из того самого окна, в которое я сейчас заглядывала.

Дэррил убил Идэн. А теперь полиция находилась в нашей комнате, выслушивая ложь Мелани.

— Я видела, как Хоуп разговаривала сама с собой, — голос Мелани струился из нашего окна. — Она будто все время спорит сама с собой. Я очень переживаю за нее. Правда.

Мелани стояла спиной к окну. Если она сделает два шага назад, я смогу дотянуться и схватить ее.

Я очень хотела сделать это. Я готова была задушить ее за то, что она нагло врала про нас. За то, что она сообщила полиции, будто Идэн, Жасмин и Анжела существуют только в моей голове.

— Очевидно, мы имеем дело с ненормальной, — тихо произнес один из офицеров. — Опасной сумасшедшей.

— Полагаю, это множественное расстройство личности, — пробормотал его партнер.

Что он вообще мелет? Жасмин и Анжела стояли рядом со мной. И я знала, что Дэррил тоже где-то рядом. Этим копам достаточно было просто выглянуть из окна. Тогда бы они нас увидели.

— А что насчет этого парня, Дэррила? — спрашивал полицейский. — Мы получили сообщение, что он проживает внизу на этаже для парней.

— В этом общежитии парней нет, — услышала я ответ Мэри.

Мэри. Мисс Чемпионка Штатов по плаванию. Они с Мелани вдвоем считают, что это так здорово — быть в команде по плаванию.

«Почему бы вам не сунуть головы в бассейн и подержать под водой, — думала я. — Почему бы вам не нахлебаться хлорки и не сдохнуть»?

Отчаянные, ужасные мысли.

Но почему они говорят полиции, будто я сумасшедшая?

— Очевидно, у нас здесь множественное расстройство личности, — повторил коп. — Как считаете, эта Хоуп Матис и есть все эти четыре девушки? И Дэррил тоже?

— Вероятно, — ответил его напарник. Я видела его лишь частично. Он яростно что-то строчил в своем блокнотике. — Вопрос в том, Хоуп ли расчленила тех двоих? Парни, которых убили в кампусе, были настоящими. Не воображаемыми.

Я слышала, как вздохнули Мэри и Мардж.

— Это все так… нереально… — произнесла Мэри.

Бу-ху.

Конечно же я знала, кто убил тех двоих. Их всех убил Дэррил. Дэррил в припадке ревности. Он не выносил парней, которые подбирались ко мне слишком близко.

Это сводило его с ума. В смысле, он реально слетал с катушек.

«Дэррил единственный здесь сумасшедший, — с грустью подумала я. — Это его вам следует обсуждать».

Бедный парень. Я его очень-очень любила. Еще со старших классов. Дэррил был единственным парнем, который реально обо мне заботился.

Но на этот раз он зашел слишком далеко. Он убил двоих парней. Покромсал, словно бифштексы. А потом убил бедную Идэн.

Слишком далеко. Он зашел слишком далеко.

Я знала, что с Дэррилом надо что-то делать. Как бы сильно я ни любила, его необходимо было убрать. Подальше. Подальше от моей жизни.

А в комнате Мардж разговаривала с одним из полицейских:

— Я всегда знала, что Хоуп сумасшедшая.

— Но может ли она и правда быть убийцей? — воскликнула Мелани.

Фигура в синей униформе приблизилась к окну.

Ну что ж, пора отчаливать.

— Они нас никогда не найдут, верно, девочки? — прошептала я.

Анжела и Жасмин кивнули.

— А к тому времени, когда полиция нас найдет, — продолжала я, — Мелани и ее соседки по комнате будут уже мертвы. Они заплатят за то, что обзывали нас ненормальными, правильно?

— Да, — прошептала Жасмин.

— Правильно, — подтвердила Анжела.

— Так и есть, — прошептал Дэррил мне на ухо. Я знала, что он рядом. Знала, что он меня не покинет.

— Пошли, — прошептала я. Сжимая перила пожарной лестницы, я отвернулась от окна.

Мой ботинок зацепился за металлическую лестницу. Послышалось глухое «бамс!».

У меня екнуло сердце. Неужели меня услышали?

Да.

Из комнаты донесся возглас.

А потом полицейский крикнул:

— Вон она! На пожарной лестнице! Хватайте ее!

Моя рука соскользнула с перил. В панике я потеряла равновесие.

— Валим! — приказала я всем нам. — Уносим ноги! Бежим!

Слишком поздно.

Полицейский с гневным взором, стиснув зубы, бросился к окну. Протянув руки, он схватил меня за талию.

— Я поймал ее!

Глава 2

Когда его руки обхватили меня, из моей груди вырвался обреченный вздох. Плечи поникли, я почувствовала, как начали подкашиваться колени.

«Постарайся удрать», — сказала я себе. Обернувшись, я заметила Жасмин и Анжелу, уже спустившихся на два-три этажа по шаткой железной лестнице.

Я знала, что должна вырваться на свободу. Но вдруг ощутила себя такой испуганной и потерянной.

Почему так вышло? За что мне все это? Я же никого не убивала.

«Дэррил, — подумала я. — Дэррил, пожалуйста, помоги мне»!

Стоило о нем подумать, и он уже тут как тут. Его бледно-голубые глаза горели гневом. Прядь длинных темных волос упала ему на лицо.

Одной рукой он отбросил волосы назад. Другая рука метнулась к горлу полицейского.

Я увидела, как пальцы Дэррила сомкнулись вокруг тонкой шеи. Кожа полицейского покраснела, когда Дэррил сжал ее. Схватил и сжал.

Полицейский захрипел, разевая рот. Его руки соскользнули с моего тела. Он рухнул обратно в комнату.

Я развернулась. Голова шла кругом. Сердце бешено колотилось.

И я побежала. Скользя рукой по холодному железу перил, рванула по пожарной лестнице. Ноги отяжелели. Под ногами звенели металлические ступеньки. «Бом-бом-бом!» — будто колокольный звон.

Я слышала над собой злые крики, но не стала смотреть вверх. Слышала громовой топот. Пожарная лестница дрожала и тряслась. Увитая плющом кирпичная стена смазалась в красно-зеленое пятно, когда я резко свернула, оступилась, перехватила перила и продолжала бежать.

Вниз, вниз. Вслед за Жасмин и Анжелой.

— Дэррил, ты идешь за мной? — позвала я. Мой голос был тонким и задыхающимся. Я знала, что он не слышит меня из-за лязга, топота и сердитых криков.

— Ты здесь? Тебе тоже удалось сбежать?

— Стоять! — закричал кто-то. Кто-то прямо у меня над головой. Так близко. Так близко…

Я даже не успела сообразить. Я не планировала этого. Я даже не поняла, что именно собираюсь сделать.

Я прекратила бежать. И схватилась за перила.

Подтянулась двумя руками. Приподнялась, желая быть не такой тяжелой, не такой толстой, как кит. Стать бы такой худенькой и легкой, какой меня всегда хотела видеть мама. Гибкой, легкой и изящной, как Анжела.

Но все же я подтянулась. С громким стоном перемахнула через перила.

И полетела вниз. Руки взметнулись над головой.

Как долго я падала?

Не знаю. Я и прыгала-то не глядя. Даже вниз не посмотрела. И даже падая смотрела только на небо.

Я падала целую жизнь. А может, секунду или две.

И умерла еще до того, как приземлилась.

Глава 3

Нет. Конечно, я не умерла.

Но именно эта мысль пришла мне в голову. Я думала об этом, когда приземлилась. Слишком сильно. Прямо на ноги.

Боль прострелила лодыжку. И прокатилась по всему телу.

Колени подломились, и я упала на холодную траву. Боль накрыла меня волной. На какое-то время она оглушила меня. Меня будто облепил разъяренный пчелиный рой. Укрыл, словно одеялом. Электрическим одеялом, которое разило током снова и снова.

Однако я все еще была жива. Я жадно глотала воздух. Ждала, когда пульсирующая боль отступит.

А потом снова побежала. Наплевав на пульсирующую боль в лодыжке. Бежала рядом с Жасмин и Анжелой.

Может, на нас глазели, когда мы пересекали Треугольник, большую травянистую площадку в центре кампуса?

Я не знаю. Я опустила голову и не смотрела по сторонам. Прислушивалась к топоту за спиной. К гневным крикам двух полицейских.

И неслась, словно пришпоренная лошадь.

Я перебежала Пайн-Стрит, мимо магазинов кампуса, на улицу Вязов. Взвыл клаксон. Я не останавливалась, чтобы оглядеться по сторонам.

Вдогонку мне неслась брань водителя. Но я не обернулась и не затормозила.

Налетела на дядьку с двумя пакетами продуктов. Он возмущенно вскрикнул, пытаясь не выронить их.

— Куда прешь?! — крикнул он мне вслед.

Я пронеслась мимо маленького почтового отделения и свернула в проулок рядом с «Плющом», старым студенческим кинотеатром. У дверей пожарного выхода жалась парочка старшеклассников. Не иначе целовались.

Я промчалась мимо них, успев только заметить на их лицах испуг.

Дорога вывела меня на Вермонт-Авеню. Я остановилась, едва не столкнувшись с двумя девушками на велосипедах. Потом повернулась и припустила рысью мимо ряда старых домов.

За спиной никого не было. Никто больше за мною не гнался.

Я оторвалась от них. Свернула в безопасное место.

Неужели мне удалось? Неужели я правда спрыгнула с пожарной лестницы общаги?

Откуда во мне столько смелости?

— Что дальше? — задыхаясь спросила Анжела. Ее светлые волосы дико разметались по лицу. — Куда нам идти?

На ее лиловый свитер налипли листья, но она, похоже, этого не замечала.

Жасмин с трудом нагоняла нас, держась за ноющий бок.

— Нужно поговорить, — пропыхтела она. — Почему мы убегаем? Мы ничего такого не делали!

— Помедленнее, Хоуп, — Анжела схватила меня за руку, заставляя остановиться. — Жасмин права. Надо поговорить об этом.

Я оглянулась, чтобы осмотреть улицу. Мимо на роликовых коньках прокатили двое парней в свитерах «Спортивной Лиги Плюща». Один из них бросил взгляд на меня, но не улыбнулся.

— Нас больше никто не преследует, — сообщила Жасмин. — Мы оторвались.

Мои глаза обежали улицу. Толстые старые деревья стояли в основном голые. За ними маячили большие дома из кирпича и черепицы.

Сотни членов студенческих братств и сестринств жили в этих старых домах. Мне всегда было интересно, как они выглядят внутри. Кто бы меня туда еще пригласил…

Между прочим, некоторые из них уже порядком пообветшали и покосились. Нынче братства и женские клубы уже не в таком почете, как раньше. Многие ребята не могут себе такого позволить.

Несколько зданий превратились в обычные многоквартирники или общаги. Некоторые были заколочены и пусты. Перед большим домом с белыми колоннами на другой стороне улицы я заметила табличку «ПРОДАЕТСЯ».

Из открытого окна общежития, отделенного от него живой изгородью, ревела музыка. Звук не давал мне сосредоточиться.

— Зачем мы убежали? — вопрошала Анжела, по-прежнему отдуваясь. — Почему не остались и не рассказали полиции о Дэрриле?

— Каким образом? — огрызнулась я. — Вы же слышали, что они там говорили. Они считают, что я сумасшедшая.

— Но, Хоуп… — запротестовала Анжела.

— Думаешь, они бы поверили хоть одному моему слову? Они поверили Мелани и ее подруженциям. Ты все прекрасно слышала, Анжела. Ты знаешь, что они не дали бы мне шанса все объяснить.

— Хоуп права, — сказала Жасмин. Она поправила свой мешковатый свитер. Потом стряхнула листья со свитера Анжелы. — У нас не было выбора. Нам пришлось сбежать.

— Они думают, я убийца, — пробормотала я, качая головой. — Как вам это нравится? Думают, будто это я прикончила тех двух парней. Думают, я спятившая маньячка. Вся их троица. А теперь еще и полиция так считает.

Я страдальчески застонала.

— Я не могла стоять там и выслушивать все это. Это… это уж слишком бредово!

Мой голос сорвался. Глаза защипали слезы. Я отвернулась, чтобы Жасмин и Анжела ничего не заметили.

Не знаю, почему. Но я просто не хотела выказывать слабость в такой момент.

В конце концов, они на меня рассчитывали.

Они последовали за мной. Они сбежали вместе со мной. Они держались рядом со мной всю дорогу.

Я не хотела их подводить.

Идэн исчезла. Дэррил стал совершенно неуправляем.

Анжела и Жасмин остались моими единственными настоящими подругами на всем белом свете.

Одной рукой я обняла за плечи Анжелу, другой — Жасмин.

— Пойдемте. Кажется, я знаю, где можно спрятаться.

Нам было нужно место, чтобы укрыться от полиции, пока мы не решим, что делать дальше. К тому же, я хотела спрятаться от Дэррила. Но я знала, что он все равно меня найдет.

Двигаясь по Вермонт-Авеню, я держалась в тени высоких изгородей, что окружали улицу. Проехал фургон, заполненный членами одного из братств. Кто-то окликнул меня из окна и помахал рукой. Остальные рассмеялись.

Я не оборачивалась. Просто шагала дальше.

Прошла мимо старого дома, который был превращен в обычную многоэтажку. На крылечке, прижавшись к входной двери, обжималась и целовалась еще одна парочка.

Я отвернулась. Они напомнили мне нас с Дэррилом.

«Как ты мог так поступить со мною, Дэррил? — горько думала я, переходя улицу. — Я так заботилась о тебе. С тех пор, как мы стали близки… со старшей школы. Как ты мог так разрушить наши жизни?»

Я глубоко вдохнула и выкинула Дэррила из головы. Не время себя жалеть. Я знала, что у меня будет для этого полно времени, после того, как я найду нам место для отдыха.

Перейдя дорогу, миновали пустырь. Голые деревья дрожали на легком ветру. Кто-то повесил на высокую ветку дерева пару боксерских шорт. Вероятно, во время очередной сумасбродной вечеринки.

За пустырем находился дом, который я искала. Большой, трехэтажный, из красного кирпича, почти скрытый за кущами высоких вечнозеленых кустарников.

Окинув взглядом улицу и никого не увидев, я пробежала через заросшую сорняками лужайку. Большинство окон на фасаде были закрыты темными занавесками. Одно маленькое окошко во входной двери было высажено. На стене рядом с дверью кто-то вывел спреем из баллончика имя «Марио».

Я ступила на старомодную веранду, что тянулась вдоль фасада. Под одним из окон висели деревянные качели. Сиденье лежало на крыльце.

Я подвела всех к двери.

— Осторожно, — предупредила я Анжелу и Жасмин. — Некоторые доски расшатаны.

— Что это за место? Здесь кто-нибудь живет? — нервно спросила Анжела

— Это старый дом «Фи Бета», — ответила я. — Раньше здесь жили девушки из сестринства. Но его закрыли. Дом давно пустует.

Они стояли позади меня, настороженно поглядывая на улицу. Я повернула ручку. Дверь легко открылась.

— Откуда ты узнала об этом доме? — спросила Жасмин.

Я жестом показала им, чтобы они следовали за мной внутрь.

— В сентябре я встречалась с репетитором по французскому, — ответила я. — Помнишь? Симпатичная такая, с кудряшками рыжими. Живет в соседнем квартале. Я все время проезжала мимо этого дома.

— Как же мы без денег? — сказала Анжела.

— У меня всего двадцать долларов налички, — призналась я.

— Я немного подкопила, работая официанткой, — сообщила Жасмин. — А в кармане у меня банковская карта. Мы сможем купить одежду, еду и прочее. Этого хватит, пока одна из нас не найдет работу.

— Обождите здесь минутку, — сказала я. Я хотела осмотреть дом.

Стоя у парадного входа, я осмотрелась. Впереди широкая лестница вела в комнаты наверху. По правую руку раскинулась просторная гостиная.

Я выждала, чтобы глаза привыкли к темноте. Потом направилась к окнам, собираясь открыть шторы.

Миновав полкомнаты, я услышала за спиной скрип половиц.

И поняла, что я здесь не одна.

Не успела закричать я, как кто-то схватил меня сзади за шею, и я рухнула на пол.

Глава 4

Я повернулась к нападавшему.

Никого.

Я сдернула тяжелую занавеску, и как только свет проник в комнату, увидела его.

Кот. Черный кот.

Он напряженно сгорбился на полу, выгнув спину и подняв хвост торчком. Его зеленые глазищи сверкали.

Я потерла затылок.

— Ты… ты набросился на меня! — Сердце до сих пор колотилось. — Ты чуть было не испугал меня на все свои девять жизней, — проворчала я.

Он сузил глаза, изучая меня. Его хвост медленно опустился. Он начал расслабляться.

— Думаю, я напугала тебя не меньше, чем ты меня, — сказала я, почувствовав себя немного лучше. — Что ты здесь делаешь? Сколько вас тут еще?

Я отдернула занавеску на другом переднем окне. Окинула взглядом комнату. Два дивана и несколько кресел, укрытые простынями, были сдвинуты на середину. Каминная решетка отвалилась, открывая черные головешки внутри. Парочка смятых пивных жестянок украшала полку над камином.

Я стащила простыню с одного из диванов.

— По крайней мере, нам есть, где присесть, — пробормотала я при виде взметнувшегося с простыни облачка пыли.

Черный кот наклонил голову и мяукнул.

— Держу пари, ты хочешь есть, — ласково сказала я и наклонилась, чтобы посмотреть, позволит ли он мне взять его на руки. Он позволил.

Я смотрела в его светящиеся зеленые глаза.

— Принесешь мне удачу, Счастливчик? — спросила я его. — Тебя так зовут?

Вздохнула.

— Мне бы не помешала удача, — сказала я коту и опустила его обратно на пол.

— Мы действительно будем жить здесь? — спросила Анжела, оглядывая комнату. Жутковато тут, не правда ли? — Она брезгливо скривилась.

— Не так уж и плохо, — возразила Жасмин, сдергивая простыню с другого дивана. — Мы можем здесь все исправить. — Она заставила себя улыбнуться. — Он огромный. Никогда еще не жила в таком большом доме.

— И он весь наш, — добавила я, напустив на себя бодрый вид. — Идеальное место, чтобы спрятаться, и… и…

Я пыталась посмотреть на это с другой стороны. Но не смогла сдержать свой гнев. Гнев на Мелани, Мардж и Мэри.

Горло сдавило. В висках застучало.

Я стукнула кулаком по спинке дивана, подняв еще одно облако пыли.

«Это они виноваты, — сказала я себе. — Это по их милости мне пришлось покинуть общежитие, сбежать, спрятаться как преступнику на этой заброшенной свалке».

Я решила, что хочу вернуть им должок. Правда хочу. Хочу причинить им боль и заставить их страдать. Как они меня заставили.

Словно прочитав мои мысли, Дэррил появился в парадном проходе.

— Эй! — позвал он. Взгляд его бледно-голубых глаз обежал комнату, прежде чем он заметил меня. — Думала, сможешь сбежать от меня?

Он стремительно пересек комнату и взял меня за руку.

— Ты ведь не пыталась бросить меня там, не так ли, Хоуп?

Я выдернула руку и ничего не ответила. Только сердито глянула на него.

— Ничего местечко, — сказал он, проводя рукой по кожаному дивану. — Думаю, я освоюсь.

— Нет, тебя здесь не будет, — отрезала я.

Его глаза распахнулись от удивления. Улыбка исчезла. Он положил руку на мое плечо.

— Не волнуйся, Хоуп, — мягко сказал он. — Я тебе помогу.

Его нежное прикосновение снова вызвало у меня череду воспоминаний. Приятных воспоминаний.

— Помочь мне? — сказала я. — Как?

— Я позабочусь о трех «М» специально для тебя, — сказал он, поглаживая мою ладонь. Потом поднял руку и нежно провел пальцем по моей щеке. — Ради тебя я причиню им боль.

— Нет! — закричала я. — Нет, Дэррил!

Он отступил на шаг, удивленно скривившись.

— В чем проблема? Ты сама ведь этого хочешь, разве нет? Это именно то, о чем ты сейчас думала.

— Откуда тебе знать, о чем я думала? — вскинулась я, чувствуя нарастающий гнев. Грудь была готова взорваться.

Странная усмешка скользнула по лицу Дэррила.

— Я тебя знаю, — сказал он. — Знаю даже лучше, чем ты сама себя знаешь, Хоуп.

— А мне плевать! — закричала я. — Посмотри, что ты натворил, Дэррил. Ты разрушил мою жизнь. Ты разрушил все наши жизни!

— Ты ошибаешься, — настаивал он. — Это сделала Мелани. Мелани и двое ее подружек. — Он пригладил свои длинные темные волосы. — Они назвали тебя сумасшедшей, Хоуп. Они сказали полиции, что ты сумасшедшая.

Он вцепился в кожаную спинку дивана. И сжимал, пока его руки не покраснели.

— Ты ведь не позволишь им уйти безнаказанными?

Я чувствовала, как его глаза прожигают меня насквозь. Скрестила руки на груди, словно для защиты.

— Я не хочу, чтобы ты что-то делал, — процедила я. — Я хочу, чтобы ты просто ушел.

Его глаза недоверчиво сузились:

— Да?

— Ты слышал меня! — взорвалась я гневом. Я больше не могла сдерживаться. — Уходи, Дэррил! Убирайся из этого дома! Я больше не могу этого выносить! От тебя слишком много проблем! Слишком много!

Его щеки расцветились пунцовыми пятнами. Он сунул кулаки в карманы кожаной куртки. Его рот скривила усмешка.

— Ты это несерьезно, — тихо произнес он. — Ты ведь не всерьез, Хоуп. Ты знаешь, что я тебе нужен. Ты хочешь, чтобы я навредил этим трем девушкам ради тебя.

— Убирайся отсюда! — закричала я. — Убирайся, немедленно! И никогда больше не приходи!

Взметнув кулаки, я толкнула его.

— Убирайся отсюда! Убирайся! Убирайся! Я не хочу тебя больше видеть!

Я никогда раньше с ним так не разговаривала. Он разинул рот.

Потом изумление на его лице сменилось гневом. Взгляд сделался ледяным. Углы рта вздернулись.

Он выругался. И угрожающе рванулся ко мне.

— Нет! Не надо! — закричала я. — Дэррил, пожалуйста, не надо!

Глава 5

Я отпрянула назад.

Я в жизни не видела ничего более леденящего душу, чем выражение ненависти на его лице, чего его голубые глаза, застывшие словно лед, челюсти, сжатые так сильно, что уголки его рта дрожали… дрожали…

— Не трогай меня! — взвизгнула я.

К моему изумлению, он просто прошел мимо. Задев меня плечом. Я почувствовала грубую кожу его куртки. Он шагал дальше, как будто только что прошел прямо сквозь меня.

Потрясенная, я обернулась. Теперь я не могла видеть выражения его лица. Видела лишь затылок, его длинные волосы, спадающие на ворот куртки.

Он прошел мимо меня тяжелым шагом. Подошел прямо к черному коту, моему новому питомцу. Счастливчику. Коту, по имени Счастливчик.

Не останавливаясь, Дэррил с размаху пнул кота. Резким, молниеносным ударом.

Носком ботинка он саданул кота в подбрюшье, отправив прямо в окно.

Кот разинул рот в отчаянном вопле.

Он глухо треснулся о стекло. И свалился боком на пол.

— Не убивай его! Дэррил, не убивай его! — причитала я.

Дэррил в один шаг настиг упавшего кота. Затем передумал. Развернулся. И направился к выходу.

Уже в дверях он что-то пробормотал себе под нос.

— Что? Что ты сейчас сказал? — крикнула я испуганно. От страха меня всю колотило.

— Я сказал, что тебе от меня не избавиться, — повторил он сквозь по-прежнему сжатые зубы. — Ты застряла вместе со мной, Хоуп. Никогда не забывай об этом.

А потом просто исчез.

Жасмин и Анжела тоже исчезли. Скорее всего, спрятались в соседней комнате. Спрятались от Дэррила.

Я заметила, как кот, поджав хвост, прошмыгнул в заднюю комнату.

«Я теперь совсем одна, — подумала я, по-прежнему дрожа, по-прежнему обхватывая себя руками. — Совсем одна здесь».

— Счастливчик? Эй, Счастливчик? — позвала я своего кота. Но он, конечно же, не пришел.

Я сделала несколько глубоких вдохов, ожидая, когда перестанет стучать в висках, а сердце успокоится. Потом стянула с кресла покрывало, скомкала и бросила в угол.

Я присела на мягкое кожаное кресло. Пахло застарелой плесенью, но мне было все равно.

Мне нужно было подумать.

Кто следующий? Кто может оказаться следующим?

Я не могла долго сидеть на месте. Два больших портрета на стене напротив камина привлекли мое внимание. Мужчина и женщина.

Я поднялась на ноги и пересекла комнату, чтобы подробнее их изучить. Золотая табличка под портретами объясняла, что эта пара пожертвовала дом женскому сообществу.

Мужчина был старый, лысый, нос — что куриный клюв. Жалкий он был какой-то, несмотря на дорогой, хорошо сшитый костюм. Застывшая полуулыбка, придавала его лицу грустное выражение.

И женщина. Женщина с лошадиной физиономией. Вытянутое лицо. Большие зубы. Платье в цветочек с высоким воротником до подбородка.

А ее волосы были собраны… словно… словно…

Словно прическа моей матери.

Ее волосы были заколоты за головой, точно покосившийся улей.

И такие же глаза. Глаза моей матери. Такие же маленькие, холодные и осуждающие. Глаза, похожие на стальные шарики.

Я почувствовала этот ужасный аромат духов, такой нежный, что тянуло блевать. Единственная вещь, которая делала ее милой. Удивительно, но духи на ее коже никогда не портились.

Испорченная.

Да. Это моя мать, все верно.

Она последовала за мной.

Она будет повсюду меня преследовать?

Поедешь со мной в летний лагерь, мама? Ты меня преследуешь? Это твоя язвительность преследовала меня всю дорогу до Мэна в мое жалкое лето в лагере?

«Дорогая Жирная бочка».

Так ты писала мне в каждом письме тем летом, когда мне было двенадцать.

«Жирная бочка Матис». Именно так ты всегда подписывала конверты.

И когда вожатая собирала нас вместе и вручала нам почту, она выкрикивала наши имена на конвертах. Кричала нам, чтобы мы выходили вперед и забирали свои письма.

— Линда Эвардс… Марси Касс… Жирная бочка Матис…

Они рыдали от смеха, мама. Другие девочки находили это угарным.

Но мне было не до смеха.

Когда никто не видел, я плакала.

«Дорогая Жирная бочка».

Тебе хватает там еды, чтобы нажраться? Не ныряй в бассейн. Ты должна оставить хоть немного воды остальным…

Ты написала мне всего лишь два письма за все то лето, мама. Но этого мне более чем хватило.

Хватило, чтобы выставить меня полной дурой перед всеми. Хватило, чтобы убедиться, что я вернусь домой без друзей.

Эта ужасная прическа. Эти накрашенные губы, кривящиеся в самодовольной усмешке. Аромат… «Милая гардения», что ли?

Где была твоя милость, мама? Где?

Дорогая Жирная бочка…

Ты никогда не сдавалась. И даже потом. Ты никогда не останавливалась.

В выпускном классе старшей школы, когда я думала, что влюблена в Марка…

Марк, с веселыми темными глазами. Черные кудри, такие буйные и блестящие. Этот безумный визгливый смех. Его шутки. Он постоянно шутил.

Марк…

Ты делала все, что могла, чтобы отвадить его, мама. Торчала в комнате, не позволяя нам поболтать наедине. Прослушивала все наши телефонные разговоры.

Называла меня перед ним Толстухой и Жирной бочкой.

Думаешь, я когда-нибудь забуду тот день, когда ты сказала Марку, что у тебя для него новая игра? Ты назвала ее «Сосчитай все подбородки у Хоуп».

Знаешь ли ты, сколько слез мне стоила эта твоя маленькая шутка?

Я пыталась сбросить вес. Ты ведь знаешь.

Я пыталась быть дочерью, которую ты всегда хотела. Так почему же ты меня так ненавидела?

В ночь, когда я планировала улизнуть и встретиться с Марком…

Выпускной вечер. Мой выпускной год. Мне было семнадцать, мама. Достаточно взрослая, чтобы встречаться с парнем, который мне нравился.

Но ты сказала, что я еще слишком молода для свиданий. Ты бы никогда не позволила мне увидеться с Марком без своего сопровождения.

Мне приходилось ускользать из-за тебя. Приходилось тайком плести интриги, потому что ты не давала мне жить. Ты запирала меня в комнате. Не давала мне есть.

Ты не позволяла мне быть… нормальной.

И поэтому я планировала улизнуть, чтобы пойти на игру и танцевать с Марком. И ты позвала меня на кухню. Я очень хорошо это помню.

Откуда ты узнала о моих планах? Как?

«Я тебе сюрприз приготовила, Хоуп», — сказала ты. Я помню пустое выражение твоего лица. Такое спокойное и холодное. Твои глаза, такие тусклые, совсем ничего не выражающие.

«Я тебе сюрприз приготовила, — сказала ты. — Закрой глаза и протяни руки».

У меня не было выбора. Я знала, что ты что-то замышляешь. Но сделала, как ты сказала.

Я протянула руки.

И услышала металлический щелчок.

И открыла глаза, чтобы увидеть на своем запястье браслет наручников. Тяжелую цепь. А другой браслет был на твоем запястье.

Ты приковала меня наручниками к себе, мама.

Ты знала, что я планирую увидеться с Марком. Чтобы пойти на игру. Танцевать и быть нормальной.

И ты надела на нас наручники той ночью. Вместе. Мы были вместе всю ночь.

Мы ужинали одной рукой. Мыли за собой посуду. Ты мыла, а я вытирала. Вместе. Вместе. Нам даже пришлось спать в одной постели.

Ты была так собой довольна.

Ты не отпускала меня до следующего утра.

А потом ты наказала меня на две недели. Наказала за то, что я планировала уйти.

Запертая в своей комнате на две недели. Две недели, запястье горит там, где натерли наручники.

Именно тогда и появились мои друзья.

Я нуждалась в них, и вот тогда они появились.

Идэн, Анжела и Жасмин. Они приходили ко мне, когда я больше всего в них нуждалась.

Мои подруги… мои замечательные подруги.

Наконец-то мне было с кем поговорить. Кто-то, кто мог смеяться и плакать и делить со мной мою нелегкую жизнь.

Ты не смогла избавить меня от них, мама. Ты не могла убрать Идэн, Анжелу и Жасмин от меня подальше.

Наручники здесь не сработают. Запереть меня в своей комнате тоже не поможет.

Ты могла оскорблять меня, обзывать меня, но они бы никуда не ушли.

Мы были так близки, вчетвером. Словно один человек.

Я была так счастлива, когда получила стипендию. Я собиралась в колледж со своими подругами.

И ты ничего не могла с этим поделать.

Ничего…

Я пристально смотрела на фотографию на стене, смотрела, пока она не начала расплываться перед глазами.

— Хватит меня преследовать! — взвизгнула я. — Хватит меня преследовать! Хватит меня преследовать! Хватит меня преследовать!

Я ударила ее портрет кулаками. Еще раз. И еще.

— Хватит меня преследовать! Хватит меня преследовать!

Стекло разбилось. Осколки посыпались на пол.

Теперь я могла достать фото. Теперь я могла до нее дотянуться.

Я царапала ее лицо.

Вцепилась в него обеими руками.

— Хватит преследовать меня, мама! Хватит меня преследовать!

Я царапала и царапала.

Царапала, пока ногти не обломились. Мои пальцы кровоточили. И кровь стекала по лицу моей матери.

Часть 2

Мелани

Глава 6

Я закрыла учебник по французскому и повернулась к Мэри. Она лежала на полу возле своего комода и ощупывала нижний ящик. Остановилась, обеими руками пригладила свои рыжие кудряшки.

— Что случилось? — спросила я.

— Хлорка, — ответила она. — Волосы сушит зверски. Вся голова чешется.

Я отложила учебник в сторону и встала.

— Нет. Я имела ввиду, что ты ищешь?

Мэри нахмурилась.

— Я думала, у меня в этом ящике есть запасной купальник. Ну, знаешь, такой синий.

Я засмеялась.

— Мэри, у тебя все купальники синие.

Она вернулась к исследованию комода.

— А вот этот прям самый синий.

— Где Марджи? — спросила я. — Все еще в библиотеке?

Мэри кивнула.

— Говорит, будет зубрить допоздна. Думаю, она берет уроки у такой же Идеальной Личности, как и ты!

— Эй, никакая я не идеальная! — запротестовала я. — Перестань твердить, будто я идеальная. Я от этого реально комплексую.

Мэри закрыла ящик комода и поднялась на ноги.

— Посмотри на свои волосы, Мелани, — указала она. — Когда ты в последний раз их промывала?

Я задумалась.

— Кажется, сегодня утром. Как только проснулась.

— И только посмотрите! Уже почти четыре, а твои волосы по-прежнему идеальны. Даже челка совершенно прямая.

— Ой, все, — вздохнула я. — Ты жила со мной целый семестр. Ты же знаешь, какая я грязнуля.

— Ха! — воскликнула Мэри, положив руки на бедра.

— И что это значит? — потребовала я.

— Это значит ха! — ответила она.

Мэри очень милый человечек, и за это я ее обожаю. Но спорщица неважная.

Марджи, вот кто у нас истинный любитель подискутировать и поспорить. Сперва устроит раздор, а потом пытается все исправить. Она также любит разносить людей в пух и прах. Я имею ввиду, что Марджи очень критична. Слишком упряма.

Но Мэри родом из Южной Каролины. Она говорит, что люди на юге слишком вежливы, чтобы быть упрямыми. Поэтому каждый спор она, как правило, заканчивает словом «Ха!». И все.

Марджи и я обе родились за пределами Бостона. Иногда Мэри считает, что мы, две северянки, объединяемся против нее.

Мы с Марджи можем болтать о чем угодно. О чем угодно. Но Мэри очень часто смущается. Вообще-то она очень скрытная. Не любит рассказывать о себе. И ненавидит сплетничать о других.

Я часто задаюсь вопросом, останемся ли мы втроем подругами после колледжа. Мы все настолько разные. Но я думаю, что ужасные события, которые произошли в этом семестре, сблизили нас намного сильнее.

Мэри посмотрела на часы на комоде.

— Ой, Мелани, мы опаздываем. Ты разве не собираешься на тренировку по плаванию?

Я покачала головой и потянулась к учебнику по французскому.

— Не могу. Мне через полчаса французский пересдавать.

Мэри широко открыла рот.

— Тебе? Пересдавать? Когда ты успела его пропустить?

Я вздохнула.

— Вспомни. Я вынуждена была посещать психолога. Потому что меня мучили кошмары после всей этой истории, связанной с Хоуп, дальше по коридору.

Мэри торжественно кивнула.

— О, да. Верно.

— На той неделе я трижды посещала психолога, — продолжала я. — Она реально мне очень помогла. — Я открыла учебник по французскому. — Но я пропустила кучу занятий.

Голубые глаза Мэри изучали меня.

— Похоже, ты все-таки не идеальна, — мягко сказала она.

Я засмеялась.

— Это можно считать за комплимент?

Мэри даже не улыбнулась. Она вздрогнула.

— Я не могу поверить, что прошло уже больше недели, а полиция так и не нашла Хоуп.

— Это реально пугает, — согласилась я.

Мэри закусила нижнюю губу.

— Мне все мама названивает. Спрашивает, не хочу ли я вернуться домой до тех пор, пока ее не поймают.

— Что? Про убийства уже говорили в новостях? — воскликнула я.

Мэри кивнула.

— Думаю, это нашумевшая новость, потому что у Хоуп расщепление личности. — Она снова нахмурилась. — Не понимаю. Реально не понимаю. Как одна девушка может считать себя тремя другими девушками?

— И парнем, — добавила я. — Но это еще не самое страшное. Как нормальная девушка смогла пойти и убить тех двух парней? Раскромсать на кусочки, а потом просто вернуться в свою комнату, как будто ничего не произошло?

Мэри подняла руки.

— Ну хватит. Не хочу больше это обсуждать. Я правда не знаю.

— Эй, ты первая начала, — ответила я.

— Это… это просто потому, что мне до сих пор страшно, — призналась она. — Я имею в виду, Хоуп жила прямо напротив нас. Сумасшедшая убийца, и мы ее знали.

— Я часто слышала ее разговоры там, — вспоминала я. — Споры. Смех. Думала, она разговаривает по телефону. Мне даже во сне не могло присниться…

— Хватит! — повторила Мэри. — Я серьезно. Это ужас какой-то. Все в кампусе напуганы. Боятся выходить на улицу по ночам. Боятся пересекать Треугольник после наступления темноты. Боятся, что что-то случится.

Она отвернулась от меня и выт<

12 3 4 5 6 Следующая ⇒