Ф. К. Каст 28 страница

— Нужны большие куски, чтобы мы могли под ними спрятаться,— пояснила она, схватила отрезанный край и стала тянуть его, чтобы оторвать поскорее.

— Что сделать? — Куна мгновение перестал работать.

— Если мы не сможем опередить огонь, надо будет найти овраг, а еще лучше — рощицу с ручьем. Мы войдем в воду и укроемся кожами. Если повезет, огонь пройдет над нами.

— А если не повезет? — осведомился он.

— Значит, задохнемся или сгорим.

Он хмыкнул и стал с удвоенной силой резать шкуры, покрывающие шатер. Когда два достаточно больших куска наконец упали на землю, ни Бригид, ни Кухулин даже не взглянули на окровавленные трупы.

Конь был привязан совсем рядом. Кухулин открыл седельную сумку и бросил Бригид бурдюк с водой. Она стала жадно пить. Он тем временем свернул кожи, привязал одну из них на спину Бригид, другую — позади своего седла, закончил и повернулся к охотнице. Она стояла, наклонив голову, гладила Фанд и говорила скулящей волчице что-то ласковое.

Кухулин не позволял себе думать о том, что видел в шатре, что чуть не случилось с его женой. Он не мог. Если бы воин стал заниматься этим, то сошел бы с ума. Ку до сих пор был напряжен и сосредоточен, охвачен жаром битвы, продолжал ощущать сверхъестественную ясность ума, которая всегда приходила к нему в сражении. Ему нужна была вся его сила, чтобы справиться с тем, что им предстояло. Но муж все равно подошел к жене и обнял ее. Он прижимал Бригад к себе и чувствовал, как она дрожит.

Охотница посмотрела ему в глаза и прошептала:

— Ты пришел вовремя. Спасибо.

Он не мог говорить, только крепко, почти неистово поцеловал ее. Она страстно приняла эту ласку, крепко обхватила мужа руками и практически слилась с ним в одно целое.

Молния прочертила небо, прервав их поцелуй.

— Надо бежать очень быстро. Ветер несет огонь,— сказала Бригид.

— Вернемся в горы?

— Нет. Там недостаточно воды, чтобы остановить огонь. Мы не сможем взобраться наверх так быстро, чтобы опередить пламя.

— Тогда на восток. По равнине текут притоки реки Колман, как раз между горами и замком Воулфф. Мы с отцом часто ловили там рыбу, когда я был маленьким.

— Будем надеяться, что они не пересохли во время засухи,— кивнула Бригид.

— Если так случилось, то нам надо будет добраться до самой реки,— ответил Кухулин и вскочил в седло.

«Он сможет туда добраться. Его конь свежий и отдохнувший. Я — нет».

— Бригид! — Воин повернулся в седле, их глаза встретились в новой вспышке молнии.— Я тебя никогда не брошу. Мы вместе будем жить или умрем.

Она знала, что он говорит правду.

«Этот человек никогда не оставит меня даже для того, чтобы спасти себя. Богиня, помоги нам выжить».

— Поезжай вперед. Я за тобой,— сказала охотница.

Воин пришпорил коня, и они помчались на северо-восток. Волчица не отставала от них.

Бегство с равнины походило на спуск в нижний мир, покинутый Богиней. Гремел гром, молнии освещали кошмарные сцены, разворачивающиеся вокруг. Мимо них мчались животные, обитающие на равнине: олени, лисы и какие-то зверьки, похожие на кроликов. Они бешено неслись, спасаясь от огня, и скрывались вдали. Вслед за животными пришел дым. Сначала южный ветер принес лишь его небольшое горькое послевкусие, но по мере того, как наступала ночь, дышать становилось все труднее.

Кухулин остановил коня, разорвал свою рубашку на длинные полосы, пропитал их водой из бурдюка и протянул жене.

— Когда станет совсем невмоготу, повяжи это вокруг носа и рта. Будет легче.

Задыхающаяся Бригид кивнула. Оба жадно сделали по несколько глотков из бурдюка.

— Жаль, что это не вино,— сказала она между приступами кашля.

— Подожди немного,— улыбнулся Кухулин.— Храм, где живет мама, совсем рядом с притоками Колман.

— Вряд ли я должна спрашивать тебя, будет ли она там, чтобы нас встретить.

Бригид пыталась говорить беспечным тоном, но она запыхалась. В призрачном свете молний было видно, как крупная дрожь сотрясала ее тело.

— Мама, наверное, приготовит нам торжественную встречу. Танцующие девушки, парад...— ответил он, пытаясь соответствовать ее тону, и подъехал к ней ближе.

Когда Ку рассмотрел, что происходило с охотницей, его лицо вытянулось, в глазах появилась тревога.

— Давай отдохнем. У нас есть немного времени.

— У нас нет ни минуты,— отказалась Бригид.

К ним подбежала тяжело дышащая Фанд. Бригид наклонилась, налила в пригоршню воды и напоила волчицу.

— Храбрая, хорошая девочка,— сказала она ей, потом подняла глаза на Кухулина.— Ты поезжай вперед. Я за тобой.

Ку коротко кивнул, снова повернул коня на север, пришпорил его, и тот пошел размашистым шагом. Внезапно зигзагообразная молния с множеством отростков словно расколола ночь надвое и ясно осветила одинокую фигуру кентавра, бегущего почти параллельно им. В белом призрачном свете его шкура отливала золотом и серебром. Он в точности походил на свою сестру.

— Дай мне твой лук,— проговорил Кухулин.

— Нет. Если надо так поступить, то это сделаю я.

Она быстро выхватила из-за спины лук и стала ждать следующей вспышки. Как только молния озарила небо, она выстрелила. Стрела попала Брегону в бок. Он споткнулся и тяжело рухнул на землю.

Конь Ку бежал так стремительно, что обогнал кентаврийку. Воин спешился, выхватил меч и так сильно прижал его острие к вздымающейся груди кентавра, что проткнул его кожу. Следующая вспышка молнии осветила алые капли, стекающие по телу Брегона, такому бледному, что тот походил на незаконченный рисунок.

— Это для того, чтобы ты не сомневался в том, что мой меч действует и в этом мире,— прорычал Кухулин.

— Не убивай его,— негромко попросила Бригид и положила трясущуюся руку на плечо мужа.— Хотя бы не сейчас.

Но ее брат не смотрел на воина. Он уставился на красные воспаленные раны на теле сестры, следы веревки и отпечатки зубов.

— Что с тобой случилось?

Рык Кухулина прозвучал в такт глухому сердитому рычанию волчицы:

— Кентавры, которых ты оставил здесь, сделали то, что им было велено. Они схватили Бригид и связали ее веревками так, что она задушила бы себя, если бы начала дергаться. Негодяи хотели изнасиловать твою сестру.

С каждой новой фразой Ку все сильнее прижимал меч к груди Брегона. Из-под лезвия снова полилась кровь.

— Но я принял меры для того, чтобы они не смогли выполнить твое распоряжение.

— Нет,— с трудом проговорил кентавр, удивленно расширив глаза.— Им было приказано лишь удерживать ее, пока я не вернусь.

— Ты хотел сделать так, чтобы войну нельзя было остановить! — закричала Бригид.— Брегон, как ты мог вызвать такое кровопролитие? Неужели тебе не хватило ненависти нашей матери?

— Я только хотел сделать ее счастливой,— ответил брат, тело которого сотрясала дрожь.

— Этого никто не смог добиться,— сказала охотница. Жалость в ее глазах сменилась на решимость.

— Ты добился своего, освободил Фаллон? — спросила она.

Вместо ответа Брегон зажмурился и кивнул.

— Открой глаза и посмотри на мужчину, который собирается убить тебя! — приказал Кухулин.

Ладонь Бригид легонько коснулась руки мужа. Он с явным усилием остановил себя от того, чтобы погрузить все лезвие в грудь кентавра.

— Куда ушла Фаллон? — спросила Бригид.

— В горы. Это все, что я знаю.— Брегон снова задрожал.— Она наводила на меня ужас.

Потрясение, написанное на лице, исчезло. В голосе появилось высокомерие, напомнившее ей о матери.

— Как ты можешь защищать этих существ? Они истинные дьяволы. Даже беременная, она рвала стражей руками и зубами, чтобы освободиться. Принять их форму, даже временно,— это был страшный опыт.

— Новые фоморианцы не похожи на Фаллон! Они добрые и вежливые. Эпона даже одарила их способностью взращивать жизнь.

Бригид с отвращением покачала головой. Она чувствовала себя совершенно больной и жутко усталой. Ей приходилось бороться с собой, чтобы выговаривать слова.

— Ты всегда был таким, Брегон. Не мог видеть ничего вокруг, кроме своих неотложных потребностей и желаний.

— Я не верю, что этим крылатым тварям позволено жить! — воскликнул он.

— Не тебе решать! А воины замка Стражи? Скольких из них ты убил? Сколько уничтожила Фаллон?

— А клан Маккаллан? — спросил Кухулин, стиснув зубы.

— Они убили мою мать! — взревел Брегон.

— Глупец, мальчишка! Люди, которые появились на равнине, порвали с кланом,— сказал воин.— Поэтому они остались там и пытались наладить новую жизнь.

— Нашу мать никто не убивал, Брегон. Это был несчастный случай, которого могло не произойти, если бы она позволила этой небольшой группе людей поселиться на клочке нашей земли.

— Они не имели права жить там! Им было запрещено появляться во владениях табуна!

— Нет! — Бригид рубанула рукой в воздухе, и от этого внезапного резкого движения у нее закружилась голова.— Чуме ненависти, которую сеяла наша мать, пришел конец. Ты пойдешь с нами в храм Эпоны и расскажешь Этейн, что натворил. Пусть она решит, какого наказания ты заслуживаешь.

— Я не пойду!

Брегон тяжело, часто задышал. Он шарил глазами вокруг себя, словно искал помощи в дымном мраке, окружающем всех троих.

— Если понадобится, я перережу тебе сухожилия, привяжу к своему коню и поволоку,— холодно сказал Кухулин.

Кожу Бригид начало покалывать. В следующий миг до них донесся какой-то звук, превратившийся в рев. Он был похож на раскат грома, но более живой, интенсивный. Земля задрожала и загудела.

— Бизоны,— догадалась Бригид и в упор взглянула на брата.— У тебя тоже есть связь с духами животных.

Тот твердо посмотрел на нее и сказал:

— Мы действительно кое в чем похожи, сестра.

— Что случилось? — спросил Кухулин.

— Он заставил бизонов нестись сломя голову. Садись на коня,— торопливо проговорила охотница, стараясь, чтобы в голосе не было паники.— Разберемся с ним позже.

Воин не двинулся с места. Он по-прежнему прижимал меч к окровавленной груди кентавра.

— Кухулин! Если мы не поторопимся, то погибнем.

— Тогда мы его потеряем.

— Ничего! Ему не спрятаться от мести Эпоны.

Ку разочарованно рыкнул и отступил. Как только меч перестал впиваться в его грудь, Брегон поднялся и повернулся к сестре.

— Прости меня,— воскликнул он, шагнул к ней и споткнулся.

Сестра машинально протянула руки, желая подхватить брата. Вместо того чтобы обнять Бригид, Брегон схватил бизонью кожу, притороченную к ее спине. Прежде чем Кухулин опомнился, он кинулся прочь и растаял в дыму, словно белокурый дух.

Воин вскочил на коня, который стоял рядом, насторожив уши навстречу грохочущей тьме, и хотел поскакать за ним.

— Пусть убирается,— тяжело дыша, остановила его Бригид.— Он не стоит твоей жизни.

Охотница с огромным усилием подняла Фанд, положила ее на седло перед Ку и крикнула, стараясь заглушить нарастающий шум:

— Держи зверушку возле себя, не то ее растопчут! Во что бы то ни стало оставайся на коне. Он, конечно, запаникует, но пока ты на нем — опасности нет.

Мимо них с топотом промчалась огромная темная масса.

Бригид посмотрела в бирюзовые глаза мужа и улыбнулась. Она едва держалась на ногах. Превращение, похищение и побег от огня исчерпали до дна все резервы сил кентаврийки.

«Я не смогу соперничать с несущимися бизонами, обезумевшими от страха, но ни за что не позволю, чтобы его последнее воспоминание обо мне омрачилось слезами и жалобами».

— Я люблю тебя, Кухулин,— проговорила жена и увидела, что лицо мужа смягчилось.

— И я тебя, моя прекрасная охотница. Мимо них промчался еще один зверь.

Бригид глубоко вздохнула, хлопнула коня по крупу и крикнула:

— Вперед!

Конь и кентаврийка одновременно бросились вперед и смешались с массой животных, бегущих сломя голову. Их запах поразил Кухулина. Это была смесь мускуса с дымом и паникой. Он слышал только оглушительный топот копыт. Всадник отчаянно пытался управлять конем так, чтобы оставаться рядом с Бригид, но это было невозможно. Море бизонов отделило их друг от друга. Какое-то время он видел ее развевающиеся серебристые волосы, потом ускакал слишком далеко вперед и совершенно потерял жену из виду.

Его обуял дикий страх.

«Я не могу потерять ее!»

Ку стал осторожно заворачивать коня, чтобы пробраться между мчащимися животными. Его лошадь была гораздо проворнее, чем неуклюжие бизоны. В результате воин смог выбраться из самой гущи. Он поскакал медленнее, высматривая в темной массе, не мелькнет ли где светлая шевелюра Бригид.

Зверья становилось все меньше. Когда мимо всадника пробежали последние бизоны, его ушей достиг новый звук. Это было характерное потрескивание, сопровождаемое зловещим гулом, разливавшимся в воздухе. Он повернул голову туда, где внезапно поднявшийся ветер рассеял дым. Конь заржал и попытался метнуться прочь, потому что перед ним встала огненная стена. Кухулин увидел, как оранжевое пламя охватило и стало пожирать теленка бизона и его мать. Он повернул коня и помчался по траве, вытоптанной стадом.

— Бригид! — завопил воин, шаря глазами по пустой равнине в поисках серебристого пятна.

Он промчался бы мимо, если бы Фанд не начала скулить и отчаянно извиваться, пытаясь соскользнуть с седла. Бригид стояла на коленях, согнувшись в талии, упиралась руками в землю и жадно глотала воздух.

Ку подскакал к ней и соскочил с коня. Она подняла голову и взглянула на него большими остекленевшими глазами.

— Нет,— прошептала охотница.— Ты должен спастись.

— Я сказал, что не оставлю тебя,— ответил воин, бросился к коню, схватил бурдюк с водой и поднес его к ее губам.

Она глотнула, отвернулась и закашлялась. Вой и треск огня заставили ее резко поднять голову.

— Уходи отсюда! — закричала жена.

— Только если ты пойдешь со мной,— ответил муж.

— Нет смысла.— Бригид указала на свою правую переднюю ногу, которая была согнута под неправильным углом.— Она сломана. Быстрей, Кухулин. Оставь меня!

— Нет! Куда ты пойдешь, туда и я. Если ты умрешь, то я последую за тобой! Я не оставлю тебя, Бригид, не переживу этого.

— Пожалуйста, не надо.— Ее голос дрогнул.

И тут его осенило:

— Превращайся!

— Ку,я...

— Ты можешь, должна! Измени форму тела, и мой конь вынесет нас отсюда. Если ты этого не сделаешь, то мы погибнем.

«Живи, дитя!» — раздался в ее голове нежный знакомый голос Эпоны.

Он утешал и успокаивал охотницу. Бригид наклонила голову и стала шептать слова заклинания, скрипя зубами от боли, которую вызывало превращение.

Едва кожа Бригид перестала пылать, Кухулин поднял ее в седло. Огонь подступил так близко, что сушил их лица. Вокруг сыпался дождь искр.

— Нам не убежать,— задыхаясь, прошептала Бригид.

Кухулин наклонился вперед и пришпорил коня. Тот помчался как стрела, но не мог оторваться от бушующего пламени, которое преследовало их.

Бригид закрыла глаза и сжала в кулаке бирюзовый камень, висевший у нее на шее.

«Ты снова нужен мне, мой крылатый друг».

Крик ястреба раздался над стеной плюющегося огня. Его мощные крылья разогнали стелющийся дым. Птица описала над ними круг, а потом резко нырнула вниз справа от беглецов, напоминая падающую звезду.

«Следуйте за мной...»

Кухулин повернул коня вправо и поскакал за ястребом, летящим к руслу реки. Поток едва покрывал копыта коня. К тому же беглецы были не одни. Они стояли посреди необычайного сборища, где бок о бок держались олени и койоты. Звери скорчились в воде и как завороженные смотрели на приближающуюся стену огня. Когда Фанд прыгнула на берег и плюхнулась в воду, даже робкие олени не обратили на нее внимания.

— Сними с коня бизонью кожу! — завопила Бригид, перекрикивая гул огня.— Пусть скачет. Без нас он сможет убежать.

Охотница скрипела зубами от боли в сломанной ноге, пока муж снимал ее с коня. Она балансировала на одной ноге в грязной воде и ждала. Воин снял с коня седло, вьюки и бизонью кожу, потом прогнал коня. Затем Кухулин помог жене опуститься в воду, сел рядом и подозвал Фанд. Они накрылись куском кожи, крепко обнялись и прижали к себе волчицу. Все погрузилось во мрак.

Оба потеряли всякое ощущение времени, чувствовали только опаляющий жар и жуткий оглушительный рев огня, пожирающего свою добычу. Вода вокруг них шипела и бурлила. Бригид тесно прижималась к Кухулину и пыталась справиться с паникой, от которой ей хотелось сбросить с себя тяжелую бизонью кожу. В сломанной ноге мучительно пульсировала боль. Охотница ощущала страшную слабость. Несмотря на жару, она начала дрожать и поняла, что таков результат шока и переутомления.

«От этого можно умереть так же, как от огня».

Бригид подумала об этом отстраненно, хотя понимала, что изо всех сил должна пытаться оставаться в сознании и здравом уме. Но уснуть было намного проще, к тому же кругом царил жуткий холод.

Тут она услышала пение. Губы Бригид изогнулись в легкой улыбке. Охотница узнала голоса крылатых детей и вспомнила, что эту песню они пели в тот день, когда отправились из Пустошей в Партолону.

Приветствуем тебя, солнце Эпоны.

Ты путешествуешь высоко в небесах,

широкими шагами поднимаешься

на крыло высоты,

Ты счастливая мать звезд.

— Слышишь их? — шепнула она Кухулину.

— Да,— негромко и спокойно ответил он.— Но ведь дети не могут быть здесь.

— Не они.— Бригид душили слезы.— Их любовь. Горман ошибался. Эпона продолжает заботиться о своей верховной шаманке.

Слушая бесплотную хвалебную песнь, охотница ощущала, как сила любви заполняла ее тело и распространялась вокруг. Она погружалась в любовь, окружившую их материнским объятием, защищающим от любой беды.

Ты опускаешься в опасные воды океана,

но это не вредит тебе.

Ты качаешься на тихой волне,

словно юный эльф на цветке.

Мы будем любить тебя все дни

наших жизней!

— Все закончилось,— негромко сказала Бригид, когда пение оборвалось.— Огонь выжег сам себя. Я чувствую, что его ярость ушла.

Кухулин осторожно поднял толстую бизонью кожу и стал вглядываться в совершенно незнакомую землю, освещенную рассветными сумерками. Он встал, поднял Бригид и понес ее из реки, которая почти совсем пересохла и стала похожа на лужу. За ним семенила Фанд. Повсюду валялись обугленные тела животных. Воин взобрался на восточный берег и очутился среди обгорелых, почерневших стволов деревьев. Несколько притоков реки Колман, протекавших по равнине, сумели остановить огонь. Зеленый цвет, который продолжал покрывать горный хребет, расположенный позади последнего притока, выглядел странно неуместным в мире черного и серого.

Прежде чем Кухулин повернулся к югу, чтобы увидеть, что осталось от родины Бригид, она заговорила.

— Поставь меня,— попросила охотница.— Я хочу превратиться обратно.

Он аккуратно опустил ее на землю. Когда жена обрела равновесие, муж отошел от нее на полшага и прикрыл глаза, защищаясь от яркого света, окутавшего тело Бригид во время таинства. Она снова оказалась в своем естественном виде, неловко стояла на трех ногах, но решительно смотрела ему в глаза.

— Теперь я готова ее увидеть,— сказала кентаврийка.

Они вместе повернулись на юг. Бригид не верила своим глазам. Солнце всходило над восточным краем горизонта, окрашивая радостным розово-золотым цветом небо над растерзанной равниной. Можно было сказать, что степь исчезла. Вместо нее появилась пустыня, покрытая причудливыми грудами еще горячего пепла. Деревьев не было видно под горами тел животных. Ничего не шевелилось, кроме струек дыма.

— Богиня! — Бригид прижала руку ко рту, чтобы не разрыдаться.

«Неужели можно пережить такое?»

— Да, дитя,— раздался позади них нежный голос Этейн.

Они повернулись к Воплощению Богини, и у Бригид перехватило дыхание. На краю почерневшего леса стояла серебряная кобылица, на которой сидела Избранная. Слева от нее стоял Мидхир, справа — Эльфейм, Лохлан и Сиара. Позади них сгрудились все крылатые дети.

— Теперь скажи, дочь моя, как можно пережить такое опустошение? — спросила Этейн у кентаврийки.

Охотница посмотрела на нее, на Эльфейм, потом на Сиару и необычно тихих детей. Наконец ее пристальный взгляд остановился на бирюзовых глазах мужа. Бригид внезапно все поняла. В этот миг она стала истинной верховной шаманкой.

— Что угодно можно пережить с помощью надежды и любви,— произнесла кентаврийка.

С помощью Богини ее слова стали слышны не только всем детям. Они, как рябь по воде, разнеслись во все уголки равнины.

Этейн одобрительно улыбнулась.

Внезапно за спинами детей раздались крики. Появились воины в темных одеждах, держащие наготове луки и мечи. Бригид почувствовала, как Кухулин, стоявший рядом с ней, напрягся, и открыла рот, чтобы предостерегающе крикнуть. Тут Избранная вскинула руку, затянутую в шелк. Ее раскрытая ладонь засияла на фоне солнца, словно она призвала на помощь его лучи.

— Стойте, воины замка Стражи! — скомандовала она, не оглядываясь на приближающихся солдат.— Я позволила вам следовать за ними не для ненужного возмездия. Вы здесь, чтобы стать свидетелями возрождения. Стойте тихо и смотрите.

Затем ее голос изменился, смягчился. Избранная наконец посмотрела назад, но не на воинов. Верховная жрица улыбалась детям.

— Идите,— сказала она.

Мальчишки и девчонки спустились с зеленого горного хребта и без колебаний перешагнули линию, оставленную огнем. Дойдя до Бригид и Кухулина, они остановились. Кентаврийка хотела поздороваться с друзьями — Эльфейм, Сиарой и маленьким крылатым Лайэмом, но тут ее кожу снова стало покалывать. Ей показалось, что кровь закипела от внезапно нахлынувшего безмолвного желания. Она ни душой, ни разумом не могла понять, чего хотела, но должна была что-то сделать.

— Веди их, Бригид, верховная шаманка табуна Дианны. Именно твоя любовь и их надежда излечат душу этой земли,— сказала Этейн.

— Позволь мне опереться на тебя,— попросила жена мужа.

— Всегда, моя прекрасная охотница,— ответил он.

Она обвила рукой его широкие плечи, хромая, спустилась на берег и перешла пересохшую реку, сопровождаемая шелестом крыльев детей, следующих за ней. Бригид, Кухулин и новые фоморианцы ступили на уничтоженную равнину.

Кентаврийка повернулась к детям, их шаманке и спросила:

— Поможете мне снова сделать ее цветущей?

— Да, Бригид!

— Конечно, охотница!

— Да!

Она улыбнулась, слыша радостные певучие голоса, летевшие над смертельной неподвижностью выжженной земли.

— Тогда идите ко мне.

Кентаврийка протянула руку, и к ней тут же подбежал Лайэм. Сиара подошла следом и взялась за руку мальчишки. К Кухулину подбежала Каина, вцепилась в него и широко улыбнулась, сверкнув зубами. Новые фоморианцы по очереди брались за руки и становились широким полукругом. Они глядели на юг, стоя лицом к опустошенной земле.

— Я... я не уверена,— тихо проговорила охотница.

Сиара поймала ее взгляд, любовно, по-доброму улыбнулась и сказала:

— Ты сможешь, Бригид. Пусть говорит твое сердце.

Тогда кентаврийка открыла рот, и слова полились именно из ее сердца:

Милосердная Богиня Эпона!

Покровительница всего, что дико и свободно,

благослови это место.

Оно было местом ненависти и борьбы,

но теперь очищено огнем.

Так позволь ему возродиться, стать

местом счастья и любви!

Местом спасения и мира,

местом восхищения,

диким и свободным, как Богиня, которая создала его...

Бригид замолчала. Сиара, а вслед за ней и дети запели ритмичную мелодию без слов, которая напомнила охотнице ветер, несущийся над высокими травами в середине лета. В тот же миг от всех новых фоморианцев стало исходить изумрудное сияние.

Рука Кухулина сжала запястье жены, потому что над ними разнесся голос Эпоны, полный любви и счастья, словно волшебный ветер, дующий из самой глубины сердец:

— Я благословляю тебя, Бригид из табуна Дианны, стать покровительницей этой равнины. Ты связана с ней кровью, любовью и надеждой, а теперь и моим священным доверием!

Бригид, переполненная эмоциями, склонила голову в знак согласия и заставила себя собраться, чтобы закончить молитву.

Когда она заговорила снова, ее голос стал хриплым от избытка любви и счастья:

Милосердная Богиня!

Защитница всего, что дико и свободно!

Всегда будь с нами

в этом месте красоты!

Хвала Эпоне!

Да будет так!

Она договорила последние слова молитвы. Изумрудное сияние, окружавшее детей, внезапно взорвалось и понеслось над равниной, как драгоценный вихрь, сдувающий прошлое. Страшный черный пепел и дым стали исчезать, чтобы дать место чудесным новым росткам, уже пробивающимся сквозь плодородную землю.

Не замечая слез, текущих по лицу, Бригид смотрела, как возрождалась ее родина. Затем, прежде чем она смогла постичь всю невероятность того, что сделали дети, благословленные Богиней, на зазеленевшей земле кто-то показался. Это были кентавры. Их вел светловолосый собрат, шкура которого когда-то отливала серебром. Сейчас она была подпалена, покрыта волдырями и ожогами.

Бригид молча, не двигаясь, стояла в центре полукруга детей, держащихся за руки, и смотрела на медленно приближающихся кентавров. Когда они подошли ближе, она узнала многих из них, особенно женщин. Это был табун Дианны. Но основное внимание охотницы было сосредоточено на брате.

Брегон остановился в нескольких шагах, медленно, осторожно отвесил низкий почтительный поклон верховной шаманке и сказал:

— Прости меня, Бригид.

Он поднял к ней лицо. Она увидела, что его щеки не только покрыты сажей, но и залиты слезами.

Брат упал на колени и, не сводя глаз с сестры, начал звучным серьезным голосом:

— Глубоким покоем легкого ветра я привязываю себя к тебе.

Глубоким покоем огня, потрескивающего в очаге, я привязываю себя к тебе.

Глубоким покоем тихой земли я привязываю себя к тебе.

Четырьмя элементами я привязан к тебе, Бригид, верховная шаманка, покровительница равнины. Я запечатываю эту связь духом нашего табуна. Как сказано — так сделано.

Потрясенная Бригид безмолвно смотрела на брата и остальных членов табуна Дианны, которые встали на колени, пока Брегон произносил древние слова связующей клятвы.

— Ты должна принять их или отказаться,— негромко сказал Кухулин.— Решать тебе.

— Встаньте, кентавры табуна Дианны. Ваша верховная шаманка принимает вас.

С радостными возгласами кентавры поднялись — все, кроме ее брата, который снова склонил голову и открыто заплакал.

Справа от Бригид полукруг нарушился. Сиара отпустила руки детей. С изяществом, столь свойственным ей, крылатая шаманка приблизилась к Брегону. Он поднял лицо и взглянул в глаза крылатой женщине. Бригид заметила, как дрожь сотрясла его тело, хотела хоть как-то, пусть прихрамывая, двинуться вперед, но рука Кухулина удержала ее.

— Подожди,— шепнул он.

Сиара медленно вытерла слезы со щек Брегона и протянула ему руку. Кентавр взял ее, пошатнулся и поднялся на ноги.

Не отпуская его руки, крылатая шаманка повернулась к детям и сказала:

— Это брат Бригид. Давайте с ним поздороваемся.

Дети, до этого молчавшие, мгновенно бросились к нему, словно вода, прорвавшая плотину. Они столпились вокруг обожженного кентавра, суетились и задавали ему свои обычные бесконечные вопросы.

— Посмотри, Кухулин, и скажи, что ты видишь в его душе,— попросила Бригид.

Воин внимательно понаблюдал за братом жены, потом перевел взгляд на нее и ответил:

— Искупление и раскаяние, моя прекрасная охотница.

ЭПИЛОГ

Далеко на севере, в глубине Трирских гор, Фаллон, беременная на последнем месяце, оперлась на руку мужа и вошла в темную скальную щель, из которой шел едва заметный дымок.

Посреди пещеры горел небольшой костерок. При появлении вновь прибывших крылья кучки демонов зашевелились и угрожающе развернулись. Их клыки и когти сверкали даже в слабом свете догорающего пламени.

«Я так и знала! Погибли не все! Невозможно, чтобы такие сильные, жизнелюбивые существа умерли. Нет, они были здесь, ждали меня, совсем как я мечтала, надеялась».

— Кто вы такие? — прорычал один из них.

Фаллон оттолкнула руку Кейра, выпрямилась в полный рост и выставила напоказ огромный выпуклый живот, в котором шевелилась жизнь.

— Я — ваше спасение!

[1] Сегрегация — расовая дискриминация из-за цвета кожи или национальной принадлежности. (Здесь и далее прим. перев.)

[2] Дерево с твердой древесиной и съедобными плодами в виде розовых ягод.

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 24 25 26 272829 Следующая ⇒