|
|||
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ Платон, Филицата, Зыбкина, Грознов. Грознов (поет) . «За малинкой б в лес пошла». (Садится на стул.) Филицата (Зыбкиной) . Угомони ты его! Он теперь уснет, как умрет. А сына твоего я с собой уведу. Зыбкина. Пущай идет. Своя воля, не маленький. Филицата и Платон уходят. Грознов (поет) . «За малинкой б в лес пошла». Где он тут? Зыбкина. Кто он-то? Грознов. Приказчик этот. Вот он теперь поговори со мной! Я его. (Топает ногами.) Зыбкина. Он давно ушел, Сила Ерофеич. Грознов. Подайте его сюда! Смеяться над Грозновым!… Вот я ему задам! Зыбкина. Да где же его взять-то? Грознов. Ты смеяться надо мной? Ах ты, молокосос! Что ты, что ты! Ты знаешь ли, что такое Грознов… Сила Грознов?… Грознов герой… одно слово… пришел, увидел, ну, и кончено. Это только уму… у… у… непостижимо. Зыбкина. Ах, скажите пожалуйста! Грознов. Молодой Грознов… ну, да не теперь, а молодой. Зыбкина. Ах, как это интересно. Грознов. Была женщина красавица, и были у нее станы ткацкие, на Разгуляе… там далеко… в Гав… в Гав… в Гавриковом переулке и того дальше… Только давно это было… перед турецкой войной. Тогда этот турка взбунтовался, а мы его били… за это… Вот каков Грознов! А ты шутить!… Мальчишка. Зыбкина. Ну, и что же эта женщина, Сила Ерофеич? Грознов. Вот и полюбила она Грознова… и имел Грознов от нее всякие продукты и деньги… И услали Грознова под турку… И чуть она тогда с горя не померла… так малость самую… в чем душа осталась. А Грознов стал воевать… Вот каков Грознов, а ты мальчишка! У… у…у… (Топает ногами.) Зыбкина. Дальше-то, дальше-то что, Сила Ерофеич? Грознов. Только умереть она не умерла, а вышла замуж за богатого купца… очень влюбился; такая была красавица… по всей Москве одна. Первая красавица в Москве, и та любила Грознова… Вот он какой, вот он какой. Зыбкина. И уж вы после эту женщину не видали? Грознов. Как не видать, видел. (Поет.) «За малинкой б в лес пошла». Зыбкина. Чай, не узнала вас, отвернулась, будто и незнакомы? Грознов. Ну, нет. Тут такая история была, такая история, что и думать, так не придумаешь. Зыбкина. Уж вы, будьте столь добры, доскажите до конца. Грознов. Вот пришел я в Москву в побывку, узнал, что она замужем… расспросил, как живет и где живет. Иду к ней, дом – княжеские палаты; мужа на ту пору нет… Как увидала она меня, и взметалась, и взметалась… уж очень испугалась… Муж-то ее в большой строгости держал… И деньги-то мне тычет… и перстни-то снимает с рук, отдает, я все это беру… Дрожит, вся трясется, так по стенам и кидается; а мне весело. «Возьми что хочешь, только мужу не показывайся!» Раза три я так-то приходил… тиранил ее… Ну, и стал прощаться, надо в полк идти, – а она-то себя не помнит от радости, что покойна-то будет… И что же я с ней тогда сделал… по научению умных людей… Мудрить-то мне над ней все хотелось… Взял я с нее такую самую страшную клятву, что ежели эту клятву не исполнить, так разнесет всего человека… С час она у меня молилась, все себя проклинала, потом сняла образ со стены… А клятва эта была в том, что ежели я ворочусь благополучно и что ни истребую у нее, чтоб все было… А на что мне? так пугал… И клятва эта вся пустая, так слова дурацкие: на море на океане, на острове на буяне… В шею бы меня тогда… а она – всурьез… Так вот каков Грознов! Зыбкина. А что ж дальше-то? Грознов. Ничего. Чему быть-то?… Я всего пять дней и в Москве-то… умирать на родину приехал… а то все в Питере жил… Так чего мне?… Деньги есть… покой мне нужен, вот и все… А чтоб меня обидеть, так это нет, шалишь… Где он тут? Давайте его сюда! (Топает ногами, потом дремлет.) «За малинкой б в лес пошла». Зыбкина. Ложились бы вы, храбрый воин, почивать. Грознов (стряхивая дремоту) . Зорю били? Зыбкина. Били. Грознов. Ну, теперь одно дело – спать. Зыбкина. Вот сюда, на диванчик, пожалуйте! Грознов (садясь на диван, отваливается назад и поднимает руки) . Царю мой и боже мой!
|
|||
|