ОCR by Newlinn (newlinn@irs.ru)

http://anita-blake.sitecity.ru/

ANITA BLAKE WORLD - cайт полностью посвящен миру Аниты Блейк (Anita Blake). Здесь можно найти информацию о книгах Лорел Гамильтон (Laurell Hamilton), краткие обзоры персонажей и подбор фотографий, а также много интересного для поклонников творчества Гамильтон и, конечно, поклонников Аниты!

http://lavka.cityonline.ru/blake/

"Guilty Pleasures" - "Запретный плод" сайт Народного перевода книг Гамильтон. Здесь можно найти оригинальные тексты, главы из неизданных книг, много другой полезной информации. В планах перевод всех неизданных книг Лорел Гамильтон и появление электронных версий уже изданных.

За моим столом сидел потрясающе красивый труп. Белая рубашка Жан-Клода сияла в свете настольной лампы. Пена кружев выплескивалась спереди, выбиваясь из-под черного бархатного пиджака. Я стояла у него за спиной, скрестив руки на животе, - таким образом правая рука оказалась в приятной близости к рукояти браунинга в наплечной кобуре. Я не собиралась наставлять пистолет на Жан-Клода, меня тревожил другой вампир.

Кроме настольной лампы, другого света в комнате не было - этот вампир попросил погасить верхний свет. Его звали Сабин, и он стоял у дальней стены, прячась в темноте. С ног до головы его скрывал черный плащ с капюшоном - как будто из старого фильма Винсента Прайса. Никогда не видела, чтобы так одевался настоящий вампир.

Последним в нашей приятной компании был Доминик Дюмар, сидевший в кресле для клиентов. Был он высокий и тощий, но вовсе не слабый. Руки у него - большие и сильные. В черной тройке, как шофер - впрочем, это если не считать бриллиантовую булавку в галстуке. Резкие черты лица, борода тонкие усики.

Когда он вошел в мой кабинет, я его ощутила как экстрасенсорный ветерок, пробежавший по позвоночнику. Так на меня действовали еще только два человека. Один из них - невероятно сильная жрица вуду, других таких сильных я никогда не видела. Ее уже не было на свете. Второй был мужчина и работы, как и я, в «Аниматор Инкорпорейтед». Но Доминик Дюмар пришел сюда не искать работу.

- Миз Блейк, сядьте, прошу вас, - сказал Дюмар. - Сабин считает совершенно непозволительным для себя сидеть, когда дама стоит.

Я глянула мимо него, на Сабина.

- Я сяду, если он сядет.

Дюмар перевел взгляд на Жан-Клода и снисходительно улыбнулся.

- Вы так слабо контролируете своего слугу-человека?

Мне не надо было смотреть на Жан-Клода, я и так знала, что он сейчас улыбается.

- О нет, с ma petite вы действуете на свой страх и риск. Она - мой слуга-человек, как было объявлено перед советом, но она никому не дает отчета.

- Кажется, ты этим гордишься? - спросил Сабин. Он говорил с самым что ни есть аристократическим британским акцентом.

- Она - Истребительница, и на ее счету больше убитых вампиров, чем у любого другого. Она - некромант такой силы, что вы проехали полсвета, лишь бы у нее проконсультироваться. Она - мой слуга-человек, но без меток, которые ее бы ко мне привязывали. Она встречается со мной, и я не применял для этого вампирских чар. Кажется, здесь есть чем гордиться?

Если его послушать, так получается, будто он сам так хотел. А на самом деле он хотел оставить мне метки, только мне удалось ускользнуть. Встречаемся мы, потому что он меня шантажировал. Встречайся, дескать, с ним, а то он убьет моего второго ухажера. А теперь Жан-Клод все это обернул в свою пользу. И почему меня это не удивило?

- До ее смерти ты не можешь поставить меток ни на кого другого, - сказал Сабин. - Ты лишил себя очень большой силы.

- Я вполне осознаю последствия своих действий, - сухо ответил Жан-Клод.

Сабин рассмеялся - горько, придушенно.

- Все мы делаем глупости ради любви.

Я бы много дала, чтобы видеть в этот момент лицо Жан-Клода. Но мне были видны лишь его длинные волосы, рассыпавшиеся по пиджаку, черное на черном. У него напряглись плечи, руки шевельнулись, подвинулись на крышке моего стола. И он застыл неподвижно - это была та самая страшная, ждущая неподвижность старых вампиров: они, когда достаточно долго так пробудут, словно бы исчезают.

- И это тебя сюда и привело, Сабин? Любовь?

Голос Жан-Клода прозвучал совершенно нейтрально, пусто.

Смех Сабина был как осколки стекла. Этот звук резал где-то глубоко внутри. Ощущение мне не понравилось.

- Хватит игр, - сказала я, - давайте к делу.

- Она всегда так нетерпелива? - спросил Дюмар.

- Да, - ответил Жан-Клод.

Дюмар улыбнулся - улыбкой сияющей и пустой, как электрическая лампочка.

- Жан-Клод сказал вам, зачем мы хотим вас видеть?

- Он сказал, что Сабин подхватил какую-то болезнь, когда пытался завязать.

Вампир на той стороне стола снова засмеялся, будто оружие метнул через комнату.

- «Завязать», говорите, миз Блейк? Отлично сказано.

Этот смех резал меня мелкими лезвиями. Я никогда такого не испытывала просто от голоса. В схватке это наверняка отвлекает. Черт, это и сейчас отвлекало. Что-то жидкое заскользило у меня по лбу. Я подняла руку, потрогала - на пальцах была кровь. Я выхватила браунинг, отступила от стены и направила ствол на фигуру в плаще.

- Если он еще раз так сделает, я его застрелю.

Жан-Клод медленно встал со стула. Его сила омывала меня, как холодный ветер. Он поднял бледную руку, почти прозрачную от этой силы. По блистающей коже стекала кровь.

Дюмар остался сидеть, но у него тоже стекала кровь из пореза, очень похожего на мой. Он стер ее, все так же улыбаясь.

- Оружие вам не понадобится, - сказал он.

- Вы злоупотребили моим гостеприимством, - произнес Жан-Клод, наполнив комнату шипящим эхом.

- Мне нечего сказать в свое оправдание, - ответил Сабин. - Но я не хотел этого делать. Мне приходится применять столько силы, только чтобы не рассыпаться, что я ее не могу контролировать, как раньше.

Я медленно отступила от стены, не опуская оружия. Мне хотелось видеть лицо Жан-Клода. Интересно, сильно он ранен? Я обогнула стол, глянула краем глаза. Лицо его было нетронуто, безупречно, сияло матовым перламутром.

Он поднял руку - по ней все еще стекала струйка крови.

- Это не была случайность.

- Выйдите на свет, мой друг, - предложил Дюмар. - Необходимо дать им посмотреть, иначе они не поймут.

- Я не хочу, чтобы меня видели.

- Еще немного - и я могу рассердиться, - сказал Жан-Клод.

- И я, - добавила я.

Я надеялась, что очень скоро смогу либо застрелить Сабина, либо убрать пистолет. Долго мне так не простоять. Руки начинают ходить.

Сабин скользнул к столу. Черный плащ у его ног - как озеро тьмы. Вампиры все грациозны, но это было смешно. Я поняла, что он вообще не идет - левитирует внутри своего черного плаща.

Его сила пролилась на мою кожу, как ледяная вода. Руки вдруг снова обрели твердость. Ничто так не обостряет восприятие, как приближение многосотлетнего вампира.

Сабин остановился с той стороны стола. Он распространял силу просто чтобы перемещаться, чтобы находиться здесь, подобно акуле, которая должна двигаться - иначе задохнется.

Жан-Клод проплыл мимо меня. Его сила танцевала у меня по коже. Он остановился почти на расстоянии прикосновения другого вампира.

- Что с тобой случилось, Сабин?

Сабин стоял на краю освещенного круга. Лампа должна была бы бросать свет под его капюшон, но не бросала. Изнутри в капюшоне было темно, гладко и пусто, как в пещере. И голос раздался из ниоткуда.

- Любовь, Жан-Клод, вот что со мной случилось. У моей любимой проснулась совесть. Она сказала, - что нехорошо питаться людьми. Ведь все мы когда-то тоже были людьми. Ради нее я пытался пить консервированную кровь. Пробовал кровь животных. Но этого было мало, чтобы поддержать нежизнь во мне.

Я вгляделась во тьму. Я все еще держала его на прицеле, но начинала чувствовать себя глупо. Сабин пистолета совершенно не боялся, и это нервировало. Может быть, ему просто все равно, и это тоже нервировало.

- Значит, она уговорила вас на вегетарианство, - сказала я. - Отлично. Но по виду не скажешь, что вы сильно ослабели.

Он рассмеялся, и тени под его капюшоном медленно растаяли, будто поднялся занавес. Неуловимым движением Сабин отбросил капюшон.

Я не вскрикнула, но невольно ахнула и шагнула назад. Не смогла сдержаться. Поймав себя на этом, я заставила себя сделать тот же шаг вперед и поглядеть ему в глаза. Не отворачиваясь.

Волосы у него были густые, прямые, золотые, сияющим водопадом лившиеся на плечи. Но кожа... кожа гнила и отваливалась от лица. Как проказа на поздней стадии, только хуже. Озера гноя под гангренозной кожей, и вонять это должно было до небес. А другая половина лица сохраняла красоту. Лицо из тех, что средневековые художники выбирали для херувимов - золотое совершенство. Хрустальный синий глаз ворочался в гниющей орбите и грозил вот-вот вытечь на щеку. Второй, нетронутый, смотрел мне в лицо.

- Вы можете убрать ваш пистолет, ma petite, - сказал Жан-Клод. - Это же, в конце концов, был несчастный случай.

Я опустила браунинг, но не убрала. Куда больше потребовалось сил, чтобы спокойно спросить:

- Это случилось потому, что вы перестали питаться от людей?

- Мы так думаем, - ответил Дюмар.

Я оторвала взгляд от изуродованного лица Сабина и поглядела на Доминика.

- И вы думаете, я здесь могу помочь? - спросила я с неприкрытым сомнением.

- Я слышал в Европе о вашей репутации. Не надо ложной скромности, миз Блейк. Среди тех из нас, кто обращает на это внимание, вы пользуетесь определенной известностью.

Хм, известностью. Не славой.

- Уберите пистолет, ma petite. Весь выпендреж - пользуясь вашим американским словом - на сегодня закончился. Я верно говорю, Сабин?

- Боюсь, что так. Все вышло очень неудачно.

Я сунула браунинг в кобуру и покачала головой:

- Я действительно не имею понятия, чем можно было бы вам помочь.

- А если бы знали, помогли бы?

Я поглядела на него и кивнула:

- Да.

- Несмотря на то что я - вампир, а вы - Истребитель вампиров?

- Вы сделали в этой стране что-нибудь, за что следует убивать?

Сабин засмеялся. Гниющая кожа натянулась, перетяжка лопнула с мокрым хлопком. Я не смогла не отвернуться.

- Пока нет, миз Блейк, пока нет. - Лицо его стало серьезным, веселье исчезло. - Ты приучил себя к бесстрастию, Жан-Клод, но в твоих глазах я вижу ужас.

У Жан-Клода кожа обрела обычную молочную белизну. Лицо его было прекрасно, совершенно, зато хотя бы перестало светиться. Он оставался красив, но красотой почти человеческой.

- А разве это зрелище не стоит небольшого ужаса? - спросил он.

Сабин улыбнулся - лучше бы он этого не делал. Мышцы на сгнившей стороне лица не работали, и рот искривился. Я невольно отвернулась, но все-таки заставила себя смотреть. Если он может существовать с таким лицом, я могу смотреть.

- Значит, ты мне поможешь?

- Я бы сделал это, если бы мог, но ты пришел просить Аниту. Пусть она тебе и ответит.

- Итак, миз Блейк?

- Я не знаю, чем вам помочь, - повторила я.

- Вы понимаете, насколько ужасающе мое положение, миз Блейк? Ужас... Можете ли вы ощутить?

- Вряд ли эта болезнь вас убьет, но она прогрессирует, если я правильно понимаю.

- О да, она прогрессирует, и она очень вирулентна.

- Я помогла бы вам, Сабин, если бы это было в моих силах. Но что я могу такого, чего не может Дюмар? Он некромант и столь же силен, как я, если не сильнее. Зачем вам я?

- Я понимаю, миз Блейк, что у вас нет ничего специального для случая Сабина, - заговорил Дюмар. - Насколько мне удалось установить, он - единственный вампир, которого постигла подобная судьба, но я думал, что, если мы обратимся к другому некроманту, столь же сильному, как я, - он скромно улыбнулся, - или почти столь же сильному, мы, вероятно, сможем создать чары, чтобы ему помочь.

- Чары? - Я глянула на Жан-Клода.

Он пожал плечами - это могло означать все и ничего.

- Я мало знаю о некромантии, ma petite. Вы лучше меня знаете, возможны ли подобные чары.

- Нас привел к вам не только ваш талант некроманта, - сказал Дюмар. - Вы также действовали как фокус для, по крайней мере, - двух различных аниматоров - кажется, в Америке так называют ваши действия.

Я кивнула:

- Именно так и называют, но откуда вы узнали, что я могу работать фокусом?

- Не скромничайте, миз Блейк. Умение объединять силу других аниматоров со своей и тем усиливать обе - редкий дар.

- А вы можете служить фокусом? - спросила я.

Он постарался принять скромный вид, но явно был доволен собой.

- Должен сознаться, что да, я это умею. Подумайте, чего мы могли бы достигнуть вместе.

- Мы могли бы поднять чертову уйму зомби, но это Сабину не поможет.

- Весьма верно.

Дюмар подаются вперед. Худое красивое лицо светилось энтузиазмом - истинный проповедник, вербующий последователей.

Только из меня последователь никудышный.

- Я мог бы научить вас истинной некромантии, а не этой вудуистской ерунде, которой вы пользуетесь.

Жан-Клод издал тихий звук - то ли смех, то ли кашель.

Полыхнув взглядом на веселящегося Жан-Клода, я смогла ответить спокойно:

- С помощью этой вудуистской ерунды я вполне справляюсь.

- Я не хотел обидеть вас, миз Блейк. Но вскоре вам понадобится своего рода учитель. Если не я, то кого-нибудь вам придется найти.

- Я не знаю, о чем вы говорите.

- О контроле, миз Блейк. Неукрощенная сила, какой бы потрясающей она ни была, - это совсем не то, что сила, примененная с величайшей тщательностью и под мощным контролем.

Я покачала головой:

- Мистер Дюмар, если я смогу, то помогу вам. Я даже буду участвовать в чарах, если сперва проверю их у какой-нибудь местной колдуньи, которой я доверяю.

- Боитесь, что я попытаюсь украсть вашу силу?

Я улыбнулась:

- Нет, если меня не убить, то максимум, на что вы или кто-нибудь другой можете рассчитывать, - это одолжить ее.

- Вы мудры не по годам, миз Блейк.

- Вы не намного старше меня, - сказала я, но что-то пробежало по его лицу, едва заметная тень, и я все поняла.

- Вы - его слуга-человек?

Доминик улыбнулся, разведя руками.

- Oui.

Я вздохнула:

- Мне казалось, будто вы говорили, что ничего не скрываете.

- Работа слуги-человека - быть дневными глазами и ушами своего хозяина. Если бы охотники на вампиров могли определить, кто я такой, моему хозяину было бы от меня мало толку.

- Я определила.

- Но в другой ситуации, если бы рядом со мной не было Сабина, вы бы тоже догадались?

Я на миг задумалась.

- Быть может... - Я покачала головой. - Не знаю.

- Спасибо вам за честный ответ, миз Блейк.

Сабин вмешался в разговор:

- Я понимаю, что наше время кончается. Жан-Клод сообщил нам, что вас ждет важная встреча, миз Блейк. Куда более важная, чем моя мелкая проблема.

Некоторая язвительность прозвучала в последних словах.

- У ma petite свидание с ее другим женихом.

Сабин уставился на Жан-Клода:

- Значит, ты действительно разрешаешь ей встречаться с другим? Я думал, что это всего лишь слухи.

- Очень мало из того, что ты слышал о ma petite, - слухи. Верь всему, что говорят.

Сабин засмеялся, закашлялся, будто не хотел выпускать смех из изувеченного рта.

- Если бы я верил всему, что говорят, я бы пришел с целой армией.

- Ты пришел с единственным слугой, поскольку я разрешил тебе взять с собой одного слугу.

Сабин улыбнулся:

- Более чем верно. Пойдем, Доминик, не будем отнимать у миз Блейк ее ценное время.

Доминик послушно встал, нависнув над нами обоими. Сабин был примерно моего роста. Только я не была уверена, что у него все еще есть ноги. Когда-то он мог быть и повыше.

- Вы мне не нравитесь, Сабин, но я никогда намеренно не оставила бы живое или какое-либо другое существо в подобном состоянии. Мои сегодняшние планы для меня важны, но если бы я могла вас излечить немедленно, я бы их переменила.

Вампир посмотрел на меня. Эти синие-синие глаза - будто глядишь в чистую воду океана. Притяжения в них не было. Либо он прилично себя вел, либо, как большинство вампиров, больше не мог захватить меня глазами.

- Благодарю вас, миз Блейк. Я знаю, что вы искренни.

Он протянул руку в перчатке из-под широкого плаща.

Я, подавив колебание, взяла ее. Пожатие этой руки было туго, и мне очень трудно было не отдернуть свою. И я заставила себя пожать его руку, улыбнуться, отпустить и не вытереть ладонь о юбку.

Доминик тоже пожал мне руку. У него ладонь была сухая и холодная.

- Спасибо, что уделили нам время, миз Блейк. Я с вами свяжусь завтра, и мы все обсудим.

- Буду ждать вашего звонка, мистер Дюмар.

- Пожалуйста, называйте меня Доминик.

- Доминик, - кивнула я. - Обсудить можем, но мне ни за что не хотелось 6ы брать у вас деньги, если я не уверена, что смогу помочь.

- Можно называть вас Анита? - спросил он.

Я подумала и пожала плечами:

- Почему бы и нет?

- Не волнуйтесь насчет денег, - сказал Сабин. - У меня их много, как бы мало толку мне от них ни было.

- А как твоя любимая женщина перенесла изменения твоей внешности? - спросил Жан-Клод.

Сабин посмотрел на него, и дружелюбным этот взгляд нельзя было назвать.

- Она находит это отвратительным, как и я. Она ощущает огромную вину. Она не бросила меня и не осталась со мной.

- Вы живете уже около семисот лет, - сказала я. - За чем было все бросать ради женщины?

Сабин повернулся ко мне, и полоска слизи потекла по его лицу, как черная слеза.

- Вы спрашиваете меня, стоило ли оно того, миз Блейк?

Я покачала головой:

- Это совершенно не мое дело. Я прошу прощения за вопрос.

Он набросил на голову капюшон и обернулся ко мне - чернота, чаша теней, где должно было быть лицо.

- Она собиралась оставить меня, миз Блейк. Я думал, что готов пожертвовать всем, лишь бы она была рядом со мной, в моей постели. Я ошибся. - Он повернулся чернотой к Жан-Клоду. - Завтра ночью мы увидимся, Жан-Клод.

- Буду ждать.

Ни один из вампиров не протянул руку для пожатия. Сабин поплыл к двери, полы плаща летели за ним, пустые. Я подумала, сколько у него осталось от нижней части тела, и решила, что лучше мне этого не знать.

Доминик снова пожал мне руку.

- Спасибо, Анита. Вы подали нам надежду. - Держа меня за руку, он поглядел мне в лицо, будто что-то мог там прочесть. - И подумайте насчет моего предложения вас обучать. Среди нас очень мало истинных некромантов.

Я отняла руку.

- Я подумаю. А теперь мне действительно пора.

Он улыбнулся, придержал дверь для Сабина, и они вышли. Мы с Жан-Клодом минуту помолчали, и я нарушила молчание первой.

- Вы им доверяете?

- Конечно, нет! - Жан-Клод улыбнулся и присел на край моего стола.

- Тогда зачем вы разрешили им прийти?

- Совет объявил, что Мастера вампиров в Соединенных Штатах не имеют права на ссору, пока не будет похоронен этот мерзкий закон, который пытаются протолкнуть в Вашингтоне. Очередная война нежити - и антивампирское лобби протолкнет этот закон и мы снова окажемся нелегалами.

Я покачала головой:

- Не думаю, что у закона Брюстера есть хоть какой-то шанс пройти. Вампиры в Соединенных Штатах легальны. Согласна я с этим или нет, но это вряд ли переменится.

- Почему вы так уверены?

- Довольно трудно заявить, что некоторая группа состоит из живых существ и имеет права, а потом изменить мнение и сказать, что опять можно их убивать на месте. АКЛУ поднимет шум до небес.

- Возможно, - улыбнулся он. - Но как бы там ни было, а совет обязал сохранять мир, пока вопрос о законе не будет решен так или иначе.

- И поэтому вы допустили Сабина на свою территорию, поскольку, если он плохо себя поведет, искать и убивать его будет совет.

Жан-Клод кивнул.

- Да, но вы все равно останетесь мертвым.

Он обезоруживающе и грациозно развел руками:

- Совершенства не бывает.

- Да, пожалуй, - рассмеялась я.

- А теперь вы, наверное, вряд ли хотите опоздать на свидание с мсье Зееманом?

- Что-то вы страшно по этому поводу цивилизованно себя ведете.

- Завтрашний вечер будет мой, ma petite. И было бы... неспортивно, да? - скупиться на сегодняшний вечер для Ричарда.

- А вы очень неспортивны.

- Ну, ma petite, это несправедливо. Ведь Ричард жив, не правда ли?

- Только потому что вы знаете: если вы убьете его, я постараюсь убить вас. - Я подняла руку, пока он не успел произнести: «Я попытаюсь убить вас, вы попытаетесь убить меня и т.д.». Это был старый спор.

- Итак, Ричард жив, вы встречаетесь с нами обоими, а я проявляю терпение. Такое терпение, какого не проявлял ни когда и ни с кем.

Я стала разглядывать его лицо. Он из тех мужчин, которые скорее смазливы, чем красивы, но все равно лицо у него мужественное: за женщину его никогда не примешь - не смотря даже на длинные волосы. В Жан-Клоде всегда есть что-то чертовски мужественное, сколько бы кружев он на себя ни надел.

Он мог бы быть моим с потрохами и клыками. Я только не была уверена, что хочу этого.

- Мне пора идти, - сказала я.

Он оттолкнулся от стола и вдруг оказался на расстоянии вытянутой руки.

- Тогда идите, ma petite.

Его тело ощущалось в дюймах от меня, как переливающаяся энергия. Чтобы заговорить, мне пришлось проглотить застрявший в горле ком.

- Это мой кабинет. Вы должны уйти.

Он чуть коснулся моих рук кончиками пальцев.

- Приятного вам вечера, ma petite. - Его пальцы обернулись вокруг моих рук, чуть ниже плеч. Он не наклонялся ко мне, не притянул меня ни на дюйм ближе. Просто держал меня за руки и смотрел на меня.

Я встретила взгляд его темно-синих глаз. Было когда-то время, когда я не могла смотреть ему в глаза без того, чтобы не провалиться в них и не потерять себя. Теперь я вполне твердо встречала его взгляд, но в каком-то смысле все равно терялась. Приподнявшись на цыпочки, я приблизила к нему лицо.

- Надо было вас убить уже давно.

- Вам представлялся не один случай, ma petite. Вы все время меня щадили.

- Моя ошибка, - согласилась я.

Он рассмеялся, и этот звук скользнул по коже, как мех. Я вздрогнула в его руках.

- Прекратите!

Он поцеловал меня - едва касаясь губами, - чтобы я не ощутила клыков.

- Вам бы сильно меня недоставало, если бы я погиб. Признайтесь, ma petite.

Я высвободилась. Его руки скользнули по моим рукам вниз.

- Мне пора идти.

- Да, вы говорили.

- Выметайтесь, Жан-Клод, хватит баловаться.

Его лицо моментально стало серьезным, будто кто-то его протер.

- Не буду баловаться, ma petite. Идите к своему другому любовнику. - Тут настала его очередь поднять руку: - Я знаю, что вы не любовники на самом деле. Вы сопротивляетесь нам обоим. Великолепная стойкость, ma petite.

Что-то промелькнуло на его лице, может быть, злоба, - и тут же исчезло, как рябь на темной воде.

- Завтра вечером вы будете со мной, и настанет очередь Ричарда сидеть дома и мучиться догадками. - Он покачал головой. - Даже для вас я не сделал бы того, что сделал Сабин. Даже ради вашей любви - есть вещи, которых я не сделаю никогда. - Он посмотрел на меня вдруг свирепо - и гнев полыхнул из глаз. - Но того, что я делаю, более чем достаточно.

- Не надо дышать на меня праведным гневом, - сказала я. - Если бы вы не встряли, мы с Ричардом были бы уже помолвлены, если не больше.

- И что дальше? Вы бы жили за белым штакетником с двумя детишками? Я думаю, вы больше лжете себе, чем мне, Анита.

Когда он начинал называть меня настоящим именем, это был плохой признак.

- И что имеется в виду?

- Имеется в виду, ma petite, что вы не более склонны к семейной идиллии, чем я.

С этими словами он скользнул к двери и вышел. А дверь закрыл за собой тихо, но твердо.

К семейной идиллии? Кто, я? Моя жизнь - гибрид противоестественной «мыльной оперы» с приключенческим боевиком. Вроде «Как повернется гроб» пополам с «Рэмбо». Белый штакетник сюда не вписывается. Тут Жан-Клод прав.

Зато у меня целых два выходных в конце недели. Впервые за много месяцев. Я всю неделю ждала этого вечера. Но почему-то не идеальное лицо Жан-Клода занимало сегодня мои мысли. Все время мелькало лицо Сабина. Вечная жизнь, вечная боль, вечное уродство. Ничего себе послежизнь.

У Кэтрин за обедом собрались: живые, мертвые и периодически мохнатые. Из восьмерых шестеро были людьми, хотя в двух я не была уверена - включая себя.

Я надела черные штаны, черный бархатный жакет с атласными лацканами и свободную белую куртку под стать рубашке. Девятимиллиметровый браунинг вполне подходил к этому наряду, но я его держала не на виду. Это была первая вечеринка, которую Кэтрин устраивала после свадьбы, и браунинг мог создать не то настроение.

Мне еще пришлось снять серебряный крест, который я всегда ношу, и спрятать в карман, потому что передо мной стоял вампир, и когда он вошел в комнату, крест начал светиться. Знай я, что на обед приглашены вампиры, я бы надела облегающий воротник, чтобы спрятать крест. Они, вообще говоря, светятся только когда на виду.

Роберт - тот самый вампир, о котором я говорю, - был высоким, мускулистым и красивым, как фотомодель. Раньше он служил стриптизером в «Запретном плоде», теперь он там управляющий. От рабочего до руководителя - Американская Мечта. Волосы у него были светлые, вьющиеся и коротко стриженные. Одет он был в коричневую рубашку, очень ему подходящую и полностью гармонирующую с платьем его спутницы.

У Моники Веспуччи загар из клуба здоровья уже малость полинял, но макияж был наложен великолепно, короткие волосы цвета осенних листьев уложены как надо. Она была настолько беременна, что даже я заметила, и так этим довольна, что не могла меня не раздражать.

Мне она лучезарно улыбнулась:

- Анита, сколько мы не виделись!

Ответить мне на это хотелось: «И еще бы столько же». В последний раз, когда я ее видела, она меня подставила местному Мастеру вампиров. Но Кэтрин считала, что Моника ей подруга, и разубедить ее, не рассказывая все подробно, было бы трудно. А в подробном рассказе фигурировали несанкционированные убийства, из коих некоторые были совершены мною. Кэтрин - юрист и сторонник закона и порядка. Я не хотела, чтобы ей пришлось идти на сделку с совестью. А значит, Моника - ее подруга, то есть я была вежлива весь обед, от закуски и до самого десерта. В основном мне это удавалось потому, что она была на той стороне стола. Теперь же мы оказались вдвоем в гостиной, и от нее невозможно было отделаться.

- Кажется, не очень долго, - сказала я.

- Почти год. - Она улыбнулась Роберту. Они держались за руки. - А мы поженились. - Она коснулась бокалом живота. - И я уже с начинкой, - хихикнула она.

Я уставилась на них обоих:

- От трупа столетней давности начинки не получается. - Слишком долго я уже была вежлива.

Моника широко мне улыбнулась:

- Получается, если достаточно надолго поднять температуру тела и достаточно часто заниматься сексом. Мой акушер думает, что это все из-за горячих ванн.

Это было для меня уже лишнее знание.

- А результат амниографии вы уже получили?

Улыбка сползла с ее лица, сменившись тревогой. Я пожалела, что спросила.

- Надо подождать еще неделю.

- Моника, Роберт, я прошу прощения. Надеюсь, что все будет чисто.

Я не упомянула о синдроме Влада, но эти слова повисли в воздухе. Три года легализованного вампиризма - и синдром Влада стал самым частым врожденным дефектом в стране. Он мог привести к ужасным увечьям, не говоря уже о смерти младенца. Когда риск так велик, как-то ожидаешь от людей большей осторожности.

Роберт притянул ее к своей груди, и в ее глазах погас свет, она побледнела. Я чувствовала себя более чем паршиво.

- По последним сведениям, вампиры старше ста лет стерильны, - сказала я. - Им явно надо бы обновить информацию.

Это я сказала вроде бы в утешение, чтобы они не поняли так, что были неосторожны. Моника посмотрела на меня без всякой доброты в глазах.

- Тоже беспокоишься?

Она была такая беременная, какая бледная, и все равно мне хотелось дать ей по морде. Я не спала с Жан-Клодом, но не собиралась сейчас оправдываться перед Моникой Веспуччи - да и вообще перед кем бы то ни было.

В комнату вошел Ричард Зееман. На самом деле я даже не видела, как он вошел, - я это ощутила. Обернувшись, я смотрела, как он идет к нам. Был он ростом шесть футов один дюйм - почти на фут выше меня. Еще дюйм - и мы не могли бы целоваться без табуретки, хотя это стоило бы затраченных усилий. Он пробирался среди гостей, перебрасываясь короткими репликами. Совершенные зубы сияли в улыбке на фоне загорелой кожи. Он общался с новыми друзьями - это те, кого он успел очаровать за обедом. Прямо самый бойскаутский бойскаут в мире, близкий друг каждому, ему всюду рады. Он любил людей и отлично умел слушать - два весьма недооцениваемых качества.

Костюм у него был темно-коричневый, рубашка - темно-оранжево-золотая. Галстук - оранжевого тона чуть светлее с какими-то рисунками. Надо было встать с ним рядом, чтобы узнать героев мультиков «Уорнер бразерс».

Волосы до плеч были убраны с лица во что-то вроде французской косы, и потому казалось, что волосы - темко-каштановые - очень коротки. И лицо его было чисто и отлично видно. Линии скул прекрасно вылепленные, изящные. Лицо мужественное, красивое, смягченное ямочкой. Такие лица вызывают сильное смущение у старшеклассниц.

Он заметил, что я на него смотрю, и улыбнулся, карие глаза сверкнули вместе с этой улыбкой, вспыхнули жаром, не имевшим ничего общего с температурой воздуха. Я смотрела, как он подходит, и тот же жар поднялся у меня по шее к лицу. Я хотела раздеть его, коснуться кожи, взглянуть, что там под костюмом. Хотела почти неудержимо. Но я этого не сделаю, потому что я с Ричардом не сплю. Я не сплю ни с вампиром, ни вервольфом. А Ричард и есть тот самый вервольф. Единственный его недостаток. Ладно, может, есть и еще один: он никогда никого не убивает. Из-за этого недостатка могут когда-нибудь убить его самого.

Я сунула руку ему за спину, под расстегнутый пиджак. Его твердая теплота забилась как пульс под моим прикосновением. Если мы в ближайшее время не займемся сексом, я просто лопну. Ничего себе цена за нравственные принципы?

Моника не отводила от меня глаз, рассматривала мое лицо.

- Какое прекрасное ожерелье. Кто тебе его подарил?

Я улыбнулась и покачала головой. У меня была на шее бархатка с камеей, украшенной по краям серебряной филигранью, - вполне под стать наряду. Моника была уверена, что Ричард мне ее не дарил, а для нее это значило, что подарил Жан-Клод. Милая добрая Моника, она не меняется.

- Я купила ее к этому костюму, - сказала я.

Она вытаращила глаза:

- Вот как? - Будто бы она мне не поверила.

- Вот так. Я не особо люблю подарки, тем более драгоценности.

Ричард обнял меня:

- И это правда. Эту женщину очень трудно избаловать.

К нам подошла Кэтрин. Медные волосы обрамляли ее лицо. Единственная из моих знакомых, у которой волосы курчавее моих, и цвет куда более зрелищный. Если спросить почти любого, он начнет описание Кэтрин с волос. Искусный макияж скрывал веснушки и выделял светлые серо-зеленые глаза. Платье было цвета молодой листвы. Она была красива, как никогда.

- Кажется, брак тебе к лицу, - улыбнулась я.

Она улыбнулась в ответ:

- Надо бы и тебе когда-нибудь попробовать.

- Нет, спасибо. - Я покачала головой.

- Я украду у вас Аниту ненадолго.

Она хотя бы не сказала, что ей нужно помочь на кухне. Ричард сразу понял бы, что это ложь. На кухню надо было бы звать его - он куда лучше меня готовит.

Кэтрин отвела меня в запасную спальню, где были в кучу свалены пальто. Сверху лежала вещь из натурального меха. Я могла держать пари, чья она: любит Моника все мертвое.

Как только за нами закрылась дверь, Кэтрин схватила меня за руки и захихикала - честное слово!

- Ричард потрясающий мальчик. У меня в школе не было ни одного учителя, хоть чуть похожего.

Я улыбнулась - широкой дурацкой улыбкой, такой, которая выдает, что ты по уши в любви или хотя бы в вожделении и настолько тебе хорошо, что ты просто глупеешь.

Мы сели на кровать, отодвинув кучу пальто.

- Он красив, - сказала я самым безразличным голосом, который только могла обрести.

- Анита, не морочь мне голову. Я никогда еще не видела, чтобы ты так сияла.

- Я не сияла.

Она усмехнулась и мотнула головой:

- Сияла, и еще как.

- А вот и нет... - начала я, но трудно хмуриться, когда морда расплывается в улыбке. - Ладно, он мне нравится, и сильно. Ты довольна?

- Ты с ним уже встречаешься почти семь месяцев. И где же обручальное кольцо?

Тут я действительно нахмурилась.

- Кэтрин, то, что ты в замужестве счастлива до безумия, не значит, что все остальные тоже должны выходить замуж.

Она пожала плечами и засмеялась.

Я глядела в ее сияющее лицо и качала головой. В этом Бобе, значит, есть что-то, чего сразу не видно. Он был фунтов на тридцать тяжелее, чем надо, лысеющий, с маленькими круглыми очками и незапоминающимся лицом. Искрометности в нем тоже не замечалось. Пока я не увидела, как он смотрит на Кэтрин, я готова была ей показать большой палец книзу. А смотрел он на нее как на целый мир, и был этот мир приятен, безоблачен и чудесен. Красавцев много, остроумцев полно в каждом телевизоре, а вот надежность - это встречается куда реже.

- Я привела сюда Ричарда не для того, чтобы ты на нем шлепнула одобрительную резолюцию. Я знала, что он тебе понравится.

- Почему же ты держишь его в таком секрете? Я уже десять раз пыталась его увидеть.

Я пожала плечами. Честно говоря, потому что знала, как у нее засветятся глаза. Тем маниакальным огнем, которым сияют твои замужние подруги, если ты не замужем и с кем-то встречаешься. Или, хуже того, не встречаешься и тебя надо пристроить. Вот так сейчас смотрела Кэтрин.

- Только не говори мне, что ты устроила этот прием только чтобы познакомиться с Ричардом.

- Ну уж прием. А как еще я могла бы это сделать?

В дверь постучали.

- Войдите! - сказала Кэтрин.

В дверь вошел Боб. Для меня он выглядел так же ординарно, но Кэтрин, судя по озарившемуся лицу, видела в нем что-то, мне не видное. Он улыбнулся ей, и лицо его засветилось, тут и я усмотрела в нем что-то светлое и необычное. От любви все мы становимся красивыми.

- Простите, что встрял в ваши девичьи разговоры, но Аниту просят к телефону.

- Сказали кто?

- Тед Форрестер, говорит, что по делу.

У меня глаза широко раскрылись. Тед Форрестер - это был псевдоним человека, которого я знала как Эдуарда. Наемный убийца, специализирующийся на вампирах, ликантропах и прочем не совсем человеческом материале. Я же - охотник на вампиров с лицензией. Иногда наши пути пересекались. На некотором уровне мы, можно сказать, были друзьями.

- Кто такой Тед Форрестер? - спросила Кэтрин.

- Охотник-истребитель, - ответила, я. Тед, вторая личность Эдуарда, был охотником-истребителем с соответствующими документами, все мило и законно. Я встала и пошла к двери.

- Что-то случилось? - спросила Кэтрин мне вслед.

От нее мало что ускользало, и потому я держалась от нее подальше, когда попадала во что-нибудь горячее. Она была достаточно умна, чтобы сообразить, когда дело становится плохо, но у нее не было пистолета. А если ты не умеешь себя защитить, то ты - пушечное мясо. Единственное, что не дает Ричарду стать пушечным мясом, - он вервольф. Хотя отказ убивать почти превращал его в пушечное мясо, оборотень он там или кто.

- А я-то надеялась, что сегодня у меня работы не будет.

- Я думала, у тебя все выходные свободны, - сказала Кэтрин.

- Я тоже так думала.

Трубку я сняла в домашнем офисе, который они себе оборудовали. Просто поделили одну комнату пополам. В одной половине царил стиль кантри с плюшевыми мишками и креслами-качалками, другая была оформлена в мужском стиле с репродукциями сцен охоты и кораблем в бутылке на письменном столе. Компромисс в действии.

- Да? - сказала я.

- Это Эдуард.

- Как ты узнал этот номер?

Он ответил не сразу.

- Проще простого.

- А зачем ты за мной охотишься, Эдуард? Что случилось?

- Забавный подбор слов.

- О чем это ты?

- Мне только что предложили контракт на твою жизнь - за столько денег, что они стоят моего времени.

Настала моя очередь помолчать.

- Ты ег

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 21 22 23 24 2526