Смертельный танец 24 страница

Понимаешь ли, Сабин не умрет. Он превратится в лужицу грязи, но не умрет. Правда, Кассандра?

Да! - почти крикнула Кассандра. - Да, он не умрет. Он просто обезумеет. Сохранит все силы триумвирата, но станет сумасшедшим. Его придется запереть и надеяться, что заклинания Доминика смогут удержать его силу. Если нет, совет заставит нас сжечь его заживо, и только тогда придет смерть.

Но тогда, - заметила Райна, - вы с Домиником тоже умрете. Метки вампира утащат вас в ад вслед за ним.

Да! - рявкнула Кассандра. Она глядела на меня со смешанным выражением злости и беспомощности.

А я должна тебе сочувствовать? - спросила я.

Нет, Анита, ты должна умереть.

Я попыталась придумать что-нибудь полезное. Это было нелегко под тяжестью лежащего на мне Габриэля, но если я этого не сделаю, погибнем мы все.

Кассандра вздрогнула, будто кто-то до нее дотронулся. Покалывающая сила прошла от нее по моему телу, покрывая его мурашками. Габриэль поводил пальцами мне по рукам, удерживая эту гусиную кожу.

Мне пора, - сказала Кассандра. - До утра ты еще успеешь пожалеть, что тебя не принесли в жертву. - Она поглядела на Габриэля, на Райну. - Перерезанное гордо - это намного быстрее.

Я с ней была согласна, но не знала, что сказать. Мы обсуждали различные способы прекращения моей жизни, и ни один из них мне не казался особенно удачным.

Мне очень жаль, - сказала Кассандра, глядя на меня.

Если тебе действительно жаль, - ответила я, - развяжи меня и дай мне какое-нибудь оружие.

Она печально улыбнулась:

Сабин мне приказал этого не делать.

Ты всегда делаешь то, что тебе приказано?

В этом деле - да. Если бы красота Жан-Клода гнила на твоих глазах, ты бы тоже все ради, него сделала.

Ты кого пытаешься уговорить, меня или себя?

Она чуть качнулась, и волна силы прокатилась от ее тела к моему. Габриэль лизнул мне руку.

Мне пора. Круг скоро замкнется. - Она поглядела на меня, на Габриэля, который водил по мне языком. - Мне действительно жаль, Анита, что так вышло.

Если ищешь прощения, молись. Бог тебя, быть может, и простит. Я - нет.

Кассандра еще секунду посмотрела на меня.

Что ж, да будет так. Прощай, Анита.

И она исчезла белым вихрем, как скоростной призрак.

Отлично, - сказала Райна, - а теперь ставим свет и делаем несколько пробных кадров.

Свет полыхнул невыносимой яркостью. Я закрыла глаза. Габриэль пополз по мне вверх, и я открыла их.

Мы собирались раздеть тебя догола и растянуть на веревках, но Кассандра не позволила бы. Зато теперь она слишком занята своими делами. - Он взял меня за виски, прихватив волосы. - Мы тут положили тебе грим на лицо, пока ты была в отключке. А теперь можем и тело загримировать для фотогеничности. Твое мнение?

Я пыталась придумать что-нибудь полезное. Что-нибудь вообще. И ничего в голову не лезло. Он наклонялся надо мной, ближе и ближе, открыл рот и показал клыки. Не вампирские клыки, а небольшие леопардовые. Ричард мне говорил, будто Габриэль столько времени провел в образе зверя, что уже не вернулся обратно до конца. Занимательно.

Габриэль поцеловал меня легко, потом сильнее, просовывая язык ко мне в рот. Отодвинулся.

Кусай меня. - Он стал меня целовать, снова отодвинулся лишь настолько, чтобы прошептать: - Кусай меня.

Габриэля заводила боль. Я не хотела его заводить еще сильнее, но когда его язык лез почти ко мне в глотку, трудно было не сделать того, что он просит. Он стал теребить мне груди, сжимая так, что я ахнула от боли.

Укуси, и я перестану.

Я укусила его за губу, укусила так, что, когда он дернулся назад, его плоть натянулась между нами. Кровь хлынула ко мне в рот. Я выпустила его и плюнула кровью ему в лицо. Он был так близко, что она расплескалась красным дождем.

Он рассмеялся, вытирая пальцами окровавленную губу, суя их в рот и слизывая кровь с них.

Ты знаешь, как я стал леопардом-оборотнем?

Я смотрела молча.

Он легко, небрежно дал мне пощечину. У меня из глаз посыпались искры.

Отвечай, Анита!

Когда в глазах чуть прояснилось, я спросила:

А какой был вопрос?

Ты знаешь, как я стал леопардом-оборотнем?

Мне не хотелось играть в эту игру, участвовать в постельных разговорах а 1а Габриэль, но получать опять по морде тоже не хотелось. Ему очень нетрудно будет отправить меня в нокаут, а выйду я оттуда в худшей форме, чем сейчас. Трудно поверить, но правда.

Нет, не знаю.

Я всегда любил боль, еще когда был человеком. Я познакомился с Элизабет, а она была леопардом. Мыс ней трахались, но я просил ее перекинуться в этот момент. Она говорила, что боится меня убить.

Он наклонился надо мной, и с его губы падали медленные, тяжелые капли крови.

Я моргала, отворачивалась, стараясь, чтобы кровь не попала в глаза.

Я тогда чуть не погиб.

Я отвернула голову набок до упора, и его кровь капала мне на висок, на щеку.

И секс того стоил?

Он наклонился и стал слизывать с меня кровь.

Такого секса у меня никогда не было.

У меня из горла рвался крик. Я его проглотила, и это было больно. Должен быть выход. Должен быть, должен быть.

Раздался мужской голос:

Ложись на нее, как будет на съемке, и давайте ставить свет.

Я поняла, что это группа. Режиссер, оператор, еще дюжина народу, и никто не будет мне помогать.

Габриэль вынул из высокого черного сапога нож. Рукоятка у ножа была черной, но лезвие сияло серебром. Я не могла удержаться, чтобы не рассматривать его. И до того мне тоже было страшно, но не так. Страх жег горло, грозя вырваться наружу воплями. Меня испугало не лезвие. Секунду назад я бы все на свете отдала, чтобы Габриэль перерезал веревки. Сейчас я бы отдала все, чтобы он этого не делал.

Габриэль положил руку мне на живот и впихнул колено меж моих связанных ног. Они не могли сильно разъехаться, и я этому радовалась, но Габриэль извернулся и потянулся ножом вниз. Я знала, что будет, еще до того, как он разрезал веревку. Ноги у меня освободились, и Габриэль почти одновременно вдвинулся между ними - я не успела ни сопротивляться, ни как-то попытаться воспользоваться свободой. У него был большой опыт.

Габриэль елозил по моим бедрам, раздвинув мне ноги так, что я чувствовала его сквозь джинсы. Я не вопила - я хныкала и презирала себя за это. Лицо у меня упиралось ему в грудь чуть ниже проколотого соска, и волосы на этой груди были жесткие и царапучие. Его тело почти полностью закрывало меня - в камере могли быть видны только руки и ноги.

Мне пришла в голову очень странная идея.

Ты слишком длинный, - сказала я.

Габриэль чуть приподнялся:

Чего?

В камеру ничего не будет видно, кроме твоей спины. Ты слишком высокий.

Он сполз обратно, приподнявшись в упоре лежа. Обернулся, не слезая с меня.

Фрэнк, она тебе видна?

Не-а.

Блин! - сказал Габриэль. Посмотрел на меня и улыбнулся: - Никуда не уходи, я скоро вернусь.

И он слез с меня.

С освобожденными ногами я смогла сесть. Руки были привязаны, зато я смогла подтянуться к спинке кровати. Колоссальное улучшение.

Габриэль, Райна и двое неряшливо одетых мужчин что-то обсуждали, сбившись в кучку. До меня доносились обрывки разговоров: «Может, подвесить ее к потолку?» «Так это ж все декорации менять!»

Я выиграла время, но для чего? В комнате стоял длинный стол, и все мое оружие было выложено на нем, как на витрине. Там было все, что мне нужно, но как туда попасть? Райна не даст мне нож, чтобы я освободилась. Ага, Райна не даст, но Габриэль...

Он подошел к кровати, двигаясь так, будто у него больше мускулов, больше гибкости, больше чего-то еще, чем у человека. Двигаясь как кот - если бы у кота было две ноги.

Он склонился над кроватью и стал развязывать узел у спинки кровати, не трогая веревку, связывавшую мне руки.

А почему не разрезать? - спросила я.

Фрэнк на меня бочку катит уже за первую. Это же настоящий шелк, они дорогие.

Приятно знать, что Фрэнк настолько бережлив.

Габриэль схватил меня за лицо, заставляя смотреть себе в глаза.

Мы сейчас переменим декорации и привяжем тебя стоя. Я тебя буду иметь, пока ты не отключишься со мной внутри, а тогда я перекинусь и разорву тебя на части. Может, ты даже выживешь, как выжил я.

Я медленно перевела дыхание и заговорила очень осторожно:

Это и есть твоя фантазия, Габриэль?

Да.

Не лучшая из твоих фантазий.

Чего?

Насиловать беспомощную - это не твое представление о сексе.

Он ухмыльнулся, сверкнув клыками:

Мое, мое.

Без паники. Без паники. Без паники.

Я прильнула к нему, и он отпустил мое лицо, чтобы я могла это сделать, но дернул веревку, чтобы мои руки были у него на виду. Да, у него явно был опыт.

Я заставила себя ткнуться в его голую грудь, прижавшись к его коже связанными руками. Прижимаясь к нему лицом, я шепнула:

А разве ты не хочешь, чтобы при этом у тебя в теле сидел клинок?

Я взялась за колечко в его левом соске и потянула так, что плоть вывернулась наружу, а Габриэль слегка вскрикнул.

Разве ты не хочешь чувствовать огонь серебра внутри себя, когда ты будешь шуровать внутри меня? - Я встала на колени, и наши лица сдвинулись вплотную. - Разве ты не хочешь знать, что, пока ты меня имеешь, я пытаюсь тебя убить? Твоя кровь, омывающая мое тело, пока ты меня имеешь, - не это ли твоя фантазия?

Последнее я шепнула прямо ему в губы.

Габриэль стоял совершенно неподвижно. Видно было, как бьется пульс у него на шее. Сердце его колотилось быстро и сильно у меня под руками. Я выдернула колечко из его соска, и Габриэль издал тихий стон, а я поднесла колечко к его губам, будто для поцелуя.

У тебя только одна возможность меня трахнуть, Габриэль. Так или этак, а Райна не даст мне дожить до утра. Второй попытки у тебя не будет.

Кончик языка высунулся изо рта Габриэля и захватил кольцо, выдернув его из моих пальцев. Он покатал его во рту и достал, чистое от крови, потом протянул мне. Я пальцами сняла его и зажала в руке.

Ты просто хочешь, чтобы я дал тебе нож.

Я хочу сунуть тебе внутрь серебряное лезвие, да так, чтобы синяки остались от рукояти.

Он затрепетал и вздохнул длинно, прерывисто.

Ты никогда не найдешь такую, как я, Габриэль. Поиграй со мной, Габриэль, и это будет лучший секс в твоей жизни.

Ты попытаешься меня убить.

Я опустила руки к поясу его кожаных штанов.

Да, конечно, но был ли ты хоть раз в настоящей опасности после того первого раза с Элизабет? С тех самых пор, как она перекинулась под тобой, случалось ли тебе во время секса бороться за свою жизнь? Ходить по этой тонкой сверкающей нити между наслаждением и смертью?

Он отвернулся, избегая моего взгляда. Я взяла его обеими руками за лицо, повернула к себе.

Тебе Райна не позволила, да? Просто не позволила, как щенку? Габриэль, ты альфа, я это чувствую. Не дай ей лишить себя этого. Не дай ей лишить тебя меня.

Габриэль смотрел на меня, тела наши соприкасались, лица сблизились на расстояние поцелуя.

Ты меня убьешь.

Быть может, или ты меня.

Ты можешь и выжить, - сказал он. - Я выжил.

И теперь, когда ты выжил, ты эту Элизабет продолжаешь трахать? - Я чуть поцеловала его, проводя зубами по коже.

Она мне надоела.

А ты мне надоешь, Габриэль? Если я выживу, ты мне надоешь?

Нет, - шепнул он, и я знала, что он уже мой.

Вот так. Либо это было начало какого-то блестящего плана, либо я выиграла время и какие-то варианты. Во всяком случае, положение улучшилось. Главный вопрос: сколько осталось времени у Ричарда и Жан-Клода? Пока Доминик их не выпотрошит? Если я не попаду туда вовремя, то можно и вообще туда не попадать. Если они погибнут оба, я почти хотела, чтобы Габриэль меня прикончил.

Почти.

Я по-прежнему была привязана к кровати, но Габриэль вернул мне ножи в наручные ножны. Потом вытащил на свет большой нож, лежавший у меня вдоль спины. Я думала, он его не отдаст, но, в конце концов, он отвел мне волосы в сторону и сунул нож в ножны.

Не режь веревки, пока я в кадре не появлюсь. Пусть камера видит, чего ты боишься. Обещай, что не испортишь мне кадр.

Дай мне пистолет, и я тебе обещаю спустить курок, когда ты уже будешь лежать на мне.

Он улыбнулся и помахал пальцем у меня перед лицом, будто делая выговор ребенку:

Но-но-но! Грубая работа.

Я глубоко вздохнула:

Может же девушка попытаться.

Может, может! - высоко и слишком нервно рассмеялся Габриэль.

Уже был поставлен свет, готова камера - не хватало только действия. Габриэль вытер кровь с груди и вставил на место серебряное кольцо. Все начиналось сначала - на камеру. Мне даже вытерли кровь с подбородка и положили свежий грим. Его накладывала молодая вервольфица, Хейди, и глаза у нее были слишком широкие. И руки дрожали.

Ты поосторожнее, когда он будет тебя целовать, - шепнула она мне. - Одной девушке он язык откусил.

Ты можешь достать мне пистолет?

Она задрожала, закатила глаза, охваченная страхом.

Райна меня убьет.

Не убьет, если будет мертва.

Хейди все трясла и трясла головой, отступая от кровати.

Почти вся съемочная группа вышла прочь. Когда режиссер понял, что у него не хватит рук, он стал предлагать премии. Большие премии, и некоторые тогда остались. Остальные вышли. В съемке снафф-фильмов они не участвуют. Не будут смотреть, как Габриэль меня убьет, но мешать этому тоже не станут. Может, кто-нибудь из них вызовет полицию. Такая мысль согревала, но я не питала на это надежд.

От пробежавшей по коже волны силы пошли мурашки, она отозвалась где-то у меня в теле, глубоко и низко, и это ощущение пропало так же быстро, как появилось, но какой-то запах держался на коже, будто я прошла сквозь чей-то призрак. Я чуяла запах лосьона Ричарда. Он пытался что-то мне сказать, либо сознательно, либо подстрекаемый страхом. В любом случае время было на исходе. Я должна была их спасти. Должна. Другого выбора нет. Спасти их - значит подманить Габриэля достаточно близко, чтобы убить. Близко к себе. Сомнительное в лучшем случае преимущество.

Давайте к делу, - сказала я.

Ты слишком рвешься вперед для человека, которому предстоит ужасная смерть.

Я улыбнулась, улыбнулась точно так, как хотел бы Габриэль: опасно, самоуверенно, сексуально.

Я не собираюсь умирать.

Габриэль на миг отвернулся:

Давайте работать.

Райна покачала головой и вышла из кадра.

Трахай ее, Габриэль, трахай так, чтобы она кричала твое имя, а потом убьешь.

С удовольствием, - шепнул он и вступил на пол декорации комнаты.

Я вынула нож и разрезала веревку, привязывавшую меня к спинке, но руки все еще были связаны. Глядя на Габриэля, я повернула лезвие разрезать веревки. Он мог уже на меня прыгнуть, но не стал этого делать. Пока я освобождала руки, он скользил вокруг кровати.

Потом встал на колени рядом с ней, глядя на меня. Я подалась назад, держа нож в правой руке. Я хотела слезть с этой проклятой постели.

Габриэль лез на кровать, я а с нее. Он повторял мои движения, но у него они получались грациозными и до боли медленными. Воздух вокруг него дрожал от сдерживаемой энергии. Он ничего не делал, только полз поперек кровати, но обещание секса и насилия висело в воздухе грозой.

Он был быстрее меня, длина рук у него была вдвое больше моей. Наверняка он был сильнее. Единственное, что было в мою пользу, - я собиралась его убить как можно быстрее, а он сперва собирался меня изнасиловать. То есть я хотела сделать то, чего он делать не хотел - по крайней мере, на первом этапе. Если дело не кончится быстро, я пропала.

Я встала на колено и пригнулась, держа по ножу в каждой руке. Он хотел подойти ближе, он даже хотел быть раненным, поэтому никакого фехтования, никакой разведки. Я его подманю и убью.

У меня в животе забурлила сила, захлестнула меня волной ощущений. Запах летнего леса был так силен, что я закашлялась. На миг не стало видно комнаты - мелькнуло что-то другое, какие-то обрывки изображения, будто разбросанная по полу мозаика. Когда это кончилось, остались три мысли: страх, беспомощность, жажда.

В глазах прояснилось. Надо мной было хмурое лицо Габриэля.

Что с тобой стряслось, Анита? Кассандра тебя слишком сильно стукнула?

Я тряхнула головой и сделала прерывистый вдох.

Ты что, Габриэль, решил обойтись одними словами?

Он усмехнулся - медленной ленивой усмешкой, обнажив клыки, и вдруг оказался рядом. Я полоснула не думая - чистый рефлекс. Он отпрыгнул, и кровь выступила у него на животе тонкой алой полосой.

Он медленно и чувственно потер эту кровь пальцами, облизал их медленными движениями. На камеру. Влез на постель и обернул тело белой простыней, завернулся в нее, запутался, откинулся назад, обнажив шею. Я почти могла дотянуться.

Иди поиграй, Анита.

Соблазн был, но я знала, в чем подвох. Я уже видела, как Ричард рвал простыни, как бумагу.

Я здесь, Габриэль, иди сам ко мне.

Он перекатился на живот.

Я-то думал, что буду за тобой гоняться. Так неинтересно.

Я улыбнулась:

Подойди ближе, и будет очень интересно. И весело.

Он встал на колени, простыни измазались кровью, когда он из них вылезал. Вдруг Габриэль оказался рядом, я даже не видела как. Рядом и сзади.

Я упала на ягодицы, отчаянно стараясь не выпускать его из виду. А он стоял рядом, чуть-чуть не дотянуться. Еще секунда - и правую руку резко ударило болью. Поглядев, я увидала следы когтей.

Он поднял руку у меня перед глазами, из-под пальцев полезли когти.

Мяу! - сказал он.

Я попыталась успокоить сердцебиение - и не смогла. Эта царапина могла значить, что, даже если он меня не убьет, я через месяц буду отращивать мех.

Это не был крик, который можно услышать ушами. Это не был звук. Я не знаю, как выразить это словами, но Ричард вскрикнул внутри меня. Его сила залила меня, и вдали я ощутила линию к Жан-Клоду. Что-то тугое и болезненное держало его. Я попыталась встать - и споткнулась.

В чем дело, Анита? Я тебя не сильно поцарапал.

Я покачала головой и встала. Он не собирался подходить. Ричард начал впадать в отчаяние. Мысленно протянувшись наружу, я почувствовала заклинание Доминика. Он как-то его экранировал, но от меня скрыть не мог. И заклинание набирало силу. У меня не было времени дальше играть с Габриэлем.

Габриэль, перестань играть на камеру. Ты меня хочешь или нет?

Он прищурился:

Ты что-то задумала.

Можешь не сомневаться. Ну, трахай же меня, если у тебя есть яйца!

Я прислонилась спиной к стене, надеясь, что этого будет достаточно, и зная, что это не так. Нить силы я бросила обратно Ричарду, надеясь, что он поймет намек и несколько минут перебивать не будет. Если он меня отвлечет, когда не надо, все будет кончено.

Габриэль подходил крадучись, провоцируя меня оторваться от стены и напасть. Я сделала то, чего он от меня ожидал: попыталась нанести удар, а его уже не было. Это было как воздух резать.

Он полоснул когтями и вспорол мне тыльную сторону левой руки. Я ударила правой, пытаясь удержать в левой нож. Он ударил снова, на этот раз не когтями, а тыльной стороной. Руку мне свело судорогой, нож из нее вылетел, кувыркаясь.

Тело Габриэля ударило в меня, сбив на пол. Нож в правой руке я сунула ему в живот даже раньше, чем ударилась о пол спиной. Но, вгоняя нож, мне пришлось принять на спину неамортизированный удар. От него перехватило дыхание на миг - а Габриэлю мига было достаточно.

Он схватил меня за руки снизу, не пытаясь их фиксировать, а отводя от ножа, торчавшего у него в животе. Я думала, что он вытащит клинок, но он не стал этого делать, а прижался ко мне рукояткой и надавил. Нож вошел в него по рукоять, а он продолжал давить. Рукоятка больно уперлась мне в живот, будто Габриэль хотел раздавить ее между нами.

Он содрогнулся, приподнялся, прижимая меня к земле нижней половиной тела, раздвигая мне ноги, так что я чувствовала его тяжелую твердость. Выхватив лезвие с алым фонтаном, он всадил его вниз с такой силой, что я лишь наполовину успела защитить руками лицо, когда нож воткнулся в ковер. По самую рукоять в паркетный пол, так близко ко мне, что прихватил прядь волос.

Габриэль расстегнул мне пуговицу джинсов. Он даже не пытался держать мои руки, но у меня оставался всего один нож. Если я его потеряю, мне нечем будет убить Габриэля. Нам предстояло выяснить, насколько у меня хорошие нервы.

Снова меня захлестнула сила Ричарда, но по-другому. Не так отчаянно, а будто пытаясь что-то мне шепнуть, что-то предложить. И я поняла, что это. Первая метка. Жан-Клод и Ричард - потому что это были они - не могли этого сделать без моего разрешения. Я была слишком сильна, чтобы меня заставить, - по крайней мере, сильна в паранормальном смысле.

Габриэль прижимал бедрами мои ноги, а руками схватился за перед джинсов, рванул когтями и раздернул ткань почти до лобка.

Я вскрикнула и отдалась Ричарду. Лучше знакомый монстр, чем тот, который сдирает с тебя штаны. По телу пробежала теплая струйка. Это оказалось проще, чем тогда, когда Жан-Клод делал это один - когда-то давно. И даже если знать, что это, ощущение было не очень сильное.

Но мне сразу стало лучше. Прояснилось в голове, я как-то... как-то усилилась. Габриэль остановился, лежа на мне:

Что за черт?

У него руки покрылись гусиной кожей - сила задела его краем.

Я ничего не почувствовала, - сказала я и потянула за торчащий из пола нож, стараясь выдернуть.

Габриэль разорвал на мне джинсы двумя руками, и между мной и им ничего не осталось, кроме моего белья и его кожаных штанов. Рука, протянутая к ножу, была выгнута под неудобным углом, и я успела лишь наполовину вытянуть его, когда Габриэль полез мне в трусы.

Я завопила. Я завопила:

Ричард!

Сила окатила меня. Когда это делал Жан-Клод, я видела, как горят во мне его синие глаза. Когда Ричард действовал как фокус, ничего не было видно, но оглушали запахи - лес, его кожа, одеколон Жан-Клода. Вкус их обоих был у меня во рту, будто я попеременно глотала два разных крепких вина.

Рука Габриэля застыла перед моим телом; он уставился на меня.

Ты что это такое сделала? - Его голос упал до шепота.

А ты думал, меня просто изнасиловать?

Я рассмеялась, и это его смутило. Что-то похожее на страх мелькнуло в глазах. Он убрал руку. То, что ее не было у меня в трусах, было настолько лучше, что словами не передать. Я хотела, чтобы он никогда больше так меня не трогал. Никогда.

У меня было два варианта. Вырваться и надеяться убежать или вернуться к сексу и убить его. Вторая метка не дала мне особой силы. Скорее мальчики больше получили от моей силы, чем я от их. Значит, секс.

Чего там? - спросила Райна от камеры.

У Габриэля упал, - сказала я, приподнимаясь на локтях.

При этом воткнутый в пол нож вырвал прядь моих волос - небольшая боль, но я знала, что Габриэля она заведет. Так и вышло.

Я сидела, и ноги у меня были разведены по обе стороны от его бедер. Он поднял меня, сунув руки под белье, охватывая ягодицы ладонями, сел на пятки. Держа руками мой вес. В его глазах что-то скользнуло, руки дрогнули. Он впервые подумал, что я действительно могу его убить, и от этой мысли возбудился.

И нежно поцеловал меня в щеку.

Давай последний нож, Анита. Давай.

Произнося эти слова, он наклонился ко мне, чуть покусывая лицо. Клыки Габриэля прошли по линии скулы, спустились к шее. Он приставил их к моей шее сбоку, нажимая сперва тихо, потом все сильнее, наращивая давление, и языком лизал кожу.

Я не полезла за ножом, я запустила руки в его густые волосы и отбросила их с его лица. Он все прижимал и прижимал зубы, руки его были у меня в трусах, сжимая ягодицы. Я напряглась, заставила себя расслабиться. Получится. Должно получиться.

И пальцами я погладила его лицо. Зубы его уже пустили мне первую струйку крови. Я ахнула, и когти Габриэля впились мне в кожу. Я водила пальцами по его щекам, вдоль губ, вдоль бровей. Он приподнял голову, чтобы вдохнуть, глядя невидящими глазами, полуоткрыв губы. Гладя его лицо, я подтянула его к себе для поцелуя, ощупывая густые брови. Он припал ко мне губами, и я положила большие пальцы ему на веки. Ресницы затрепетали под моей кожей, и я сунула оба больших пальца в орбиты, стараясь добраться до мозга и высунуть их с другой стороны.

Габриэль с визгом отпрянул, его когти вспороли мне спину. Я зашипела, но кричать времени не было. Большой нож вылетел из ножен на спине.

Вместо меня закричала Райна.

Я сунула лезвие в ребра Габриэля, в сердце. Он попытался упасть назад, но моя тяжесть не пускала его колени, и он лишь выгнулся назад спиной, но не упал. Я ткнула ножом насквозь и почувствовала, как его кончик вылез с другой стороны.

Вдруг рядом оказалась Райна, схватила меня за волосы, отшвырнула от него. Я пролетела по воздуху, ударилась в фальшивую стену, но полет не остановился. Стена разлетелась. Я лежала на животе и пыталась вновь научиться дышать. Пульс грохотал в голове так, что я ничего другого не слышала. Постепенно оцепенение тела проходило, и тело сообщало мне, что оно поцарапано и побито, но ничего в нем не сломано. Не может быть. Всего две метки - и я превратилась в Аниту - Живой Таран. В первый раз, когда это случилось, я не оценила благодеяния, но сегодня поняла. Ура, я не ранена, но мне все равно надо пройти мимо Райны. Остальные все разбегутся кто куда, когда Райна будет мертва. Вопрос в том, как привести ее в такое состояние.

Поглядев вверх, я поняла, что лежу рядом со столом, где выложено все мое оружие. А пистолеты заряжены? Если я к ним брошусь, а они не заряжены, Райна меня убьет. Конечно, если просто лежать и истекать кровью, она поступит так же.

Я слышала приближающийся цокот ее высоких каблуков. Оттолкнувшись, встав на колени, на ноги, я бросилась к столу. Она еще не видела меня из-за полуразбитой стены, но она меня слышала. И побежала быстрее на этих дурацких каблуках.

Схватив на лету «файрстар», я перекатилась через стол и, лежа на спине, снизу увидела прыгающую через стол Райну. Щелкнув большим пальцем предохранитель, я спустила курок. Пистолет рявкнул, и пуля попала ей в живот. Ударом ее чуть притормозило, и у меня оказалась возможность выстрелить еще раз, выше, в грудь.

Райна рухнула на колени, медово-карие глаза раскрылись в шоке. Она протянула руку, и я отползла, все еще на спине. У нее в глазах потух свет, и она рухнула набок, рассыпав по полу рыжеватый водопад волос.

Съемочная группа брызнула кто куда. Только Хейди сжалась под стеной и плакала, закрывая уши, боясь бежать и боясь оставаться.

Я встала, опираясь на стол. Теперь мне было видно тело Габриэля. Из глаз текла кровь и какая-то прозрачная жидкость, а тело все еще не упало и стояло на коленях в какой-то жуткой пародии на жизнь, будто сейчас он откроет глаза и окажется, что он притворялся.

Сквозь завешенную дверь вошел Эдуард с прикладом ружья у плеча. За ним Харли с автоматом. Он оглядел комнату, потом вернулся взглядом ко мне.

Анита здесь? - спросил он.

Да, - ответил Эдуард.

Я ее не узнаю.

Погоди стрелять. Я ее для тебя найду.

Эдуард пошел ко мне, видя одновременно всю комнату.

Сколько из этой крови твоей? - спросил он.

Я мотнула головой.

Как ты меня нашел?

Попытался перезвонить в ответ на твое сообщение. Никто не знал, где ты. Потом оказалось, что никто не знает, где Ричард, где Жан-Клод и где Райна.

Я услышала, как вскрикнул через меня Ричард, и на этот раз не стала сдерживаться. Вопль вылетел у меня изо рта. Если бы Эдуард меня не подхватил, я бы упала.

Надо быстрее к Жан-Клоду и Ричарду. Немедленно!

Ты даже идти не можешь, - сказал он.

Я схватила его за плечи.

Помоги мне, и я даже бежать смогу.

Эдуард не стал спорить - просто кивнул и обхватил меня рукой за талию.

Харли отдал мои ножи и браунинг Эдуарду. Я стояла рядом, но он даже не попытался отдать их мне - смотрел мимо, будто меня и не было. Может быть, для него так и было.

Я отрезала штанины джинсов - осталась только в белье и в кроссовках, но теперь я могла бежать, а бежать надо было - я это чувствовала. Чувствовала, как нарастает сила в этой летней ночи. Доминик готовит лезвие. Я это уже чувствовала на вкус и молилась на бегу, молилась, чтобы мы успели.

Мы бежали. Я летела так, что сердце вырывалось из груди, перепрыгивая через деревья, уклоняясь от каких-то предметов, которых не видела - только чувствовала. Бурьян и ветви исцарапали мне ноги. Зацепившаяся за щеку ветка заставила оступиться, и Эдуард подхватил меня.

Что это? - спросил Харли.

Среди деревьев виднелся яркий белый свет. Не огонь.

Кресты, - сказала я.

Чего? - переспросил Харли.

Жан-Клода подвесили на крестах.

Я уже знала, что это так, и уже бежала на свет, Харли и Эдуард - следом.

Так мы вылетели на поляну. Я подняла браунинг, не успев подумать. Всего секунда мне была нужна, чтобы охватить взглядом сцену. Ричард и Жан-Клод были так опутаны цепями, что еле могли двигаться, а о бегстве говорить не приходилось. На шею Жан-Клода был наброшен крест. Он пылал, как пойманная звезда, лежа на складках цепи. Кто-то завязал Жан-Клоду глаза, будто боясь, что сияние его ослепит. Это было странно, поскольку его собирались убить. Заботливые убийцы.

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 21 22 232425 26 Следующая ⇒