Розалин Майлз Возвращение в Эдем. Книга 2

Розалин Майлз Возвращение в Эдем. Книга 2

OCR Альдебаран

«Возвращение в Эдем. Книга 2»:

Вагриус; Москва; 1993; ISBN 5-88196-088-2

Аннотация

Семь лет прошло после событий, описанных в первой книге романа. Семь лет счастливы в браке Стефани и Дэн Маршалл, вернувший ее к жизни. Стефани становится ключевой фигурой в мире бизнеса, возглавляя компанию «Харпер Майнинг»… Но из тюрьмы выходит Джилли Стюарт, бывшая подруга Стефани и любовница Грега Марсдена, замешанная в попытке ее убийства.

Розалин Майлз Возвращение в Эдем. Книга 2

Глава первая

Большой белый дом, красовавшийся на вершине скалистого утеса на берегу Тихого океана, напоминал корабль, стоящий на якоре. С моря казалось, что его обитатели, разомлев на ярком полуденном солнце, мирно отдыхают где-нибудь на просторной зеленой лужайке, под сенью высоких деревьев. Однако по шоссе, тянувшемуся вдоль берега, все утро к дому подъезжали машины, и теперь праздник был в полном разгаре.

– Тебе хорошо, дорогая?

– Хорошо? Давай проверим.

– Я бы проверил, если б тут не было столько народу. Дэн Маршалл с сожалением поглядел на толпу гостей.

– И зачем мы все это затеяли? Почему не уехали куда-нибудь вдвоем и не отпраздновали без посторонних?

– Неужели, – с притворной суровостью сказала женщина, сидевшая рядом с ним, – тебе жалко, что я проведу несколько часов с друзьями и родственниками? Ведь ты целый год владел мной безраздельно! Мне стыдно за вас, доктор Маршалл!

Увидев, что ей удалось смутить мужа, Стефани весело рассмеялась, запрокинув голову.

– Нет-нет, дело не в этом, – запротестовал Дэн. – Честное слово! Просто, если очередной гость кинется жать мне руку и уверять, что я счастливчик, я ему так врежу!.. Клянусь! Нет, конечно, я и сам знаю, что мне повезло, – поспешил добавить он, заметив, что Стефани шутливо насупила брови. – Но зачем то и дело напоминать?

– Не знаю, утешит ли тебя, – внезапно посерьезнев, произнесла Стефани, – если скажу, что, по-моему, повезло прежде всего мне. И что я не мыслю без тебя жизни. И что последние семь лет были для меня самыми счастливыми.

Дэн с любовью поглядел в искренние голубые глаза, с волнением всматривавшиеся в его лицо.

– Поздравляю, миссис Маршалл, – прошептал он, – будь счастлива еще семь лет. И еще семьдесят семь.

Дэн легонько прикоснулся к плечу жены и почувствовал сквозь тонкий шифон тепло ее тела. До него донесся знакомый аромат духов, и в душе Дэна всколыхнулись нежные чувства.

– Послушай, дорогая, а может, нам…

– Я не помешал? Надеюсь, нет? Мне же не хочется прослыть ревнивым пасынком.

– О, Деннис! – вздохнула Стефани, отпрянув от Дэна. – Ты, как всегда, не вовремя, пора бы отучиться…

– Ну, что ты, дорогая мамочка, – лукаво ухмыльнулся Деннис, – остаюсь верен самому себе. Ведь я всегда нарушаю вашу идиллию, правда?

– Вот именно! – кивнула Стефани. – Но неужели ты и сегодня так поступишь? Единственный раз на этом банкете, шикарней которого не было, наверное, во всем нашем полушарии и который, между прочим, посвящен годовщине нашей свадьбы, мне удалось остаться наедине с моим мужем!.. Кстати, где Сара? Почему ты ее не опекаешь?

– Разве я сторож сестре моей? – пробурчал Деннис, однако намек понял и удалился.

– Да, детишки у меня не сахар, – Стефани с извиняющейся улыбкой повернулась к Дэну.

– Они не детишки, Стеф, – мрачно возразил Дэн. – Это уже взрослые люди. «И чем скорее ты прекратишь обращаться с Деннисом как с маленьким мальчиком, тем скорее он перестанет вести себя словно младенец», – хотел было добавить он, но на лбу Стефани появились еле заметные тревожные морщинки. Дэну не хотелось портить ей праздничное настроение. Он взял ее руку и начал перебирать пальцы, поднеся к губам накрашенные ноготки.

– Человеку, который вздумал бы заняться здесь любовью со своей женой, – произнес он, – можно сказать, сказочно повезло, лучшего места на земле не сыскать, это настоящий рай.

Стефани поглядела по сторонам, Дэн был прав. Сад, в котором они находились, казался странным, таинственным миром. Повсюду высились величественные, могучие деревья, они широко раскинули ветви и отбрасывали на траву, ярко освещенную солнцем, колышущиеся тени. Кедры, тюльпановые, рожковые деревья… Стефани знала их наперечет и очень любила. Она проявила огромную изобретательность, стремясь превратить естественный пейзаж в произведение искусства, в волшебный уголок с множеством извилистых тропок и уединенных беседок, увитых розами, которые к вечеру источали дурманящий запах. Здесь было тихо-тихо, лишь вдали слышалось журчание фонтана и рокот волн, набегавших внизу на скалы. За деревьями, перед самым домом, зеленела лужайка. Если позабыть о толпе гостей, в ярких летних нарядах, то можно было подумать, что Дэн и Стефани – первые возлюбленные на земле, оказавшиеся в самом первом в мире саду…

– Да, трудно поверить, что мы с тобой не в раю, – тихо молвила Стефани.

Она потянулась к Дэну, он обнял ее и поцеловал. Однако тут же замер и тихонько застонал, глядя куда-то поверх ее головы.

– Мужайся, дорогая, – прошептал Дэн. – Нам придется опять отражать набег на наши границы.

– Билл! Рина! – искренне просияла Стефани. – Как я рада вас видеть! А я уж боялась, что вы не придете.

– Ну, что ты, разве мы можем пропустить ваш праздник? – растроганно воскликнул Билл. – Просто в наши годы люди не вскакивают ни свет ни заря и не мчатся сломя голову в гости.

– Да не слушайте вы его! – вмешалась Рина. – Он так торопился приехать пораньше, что в конце концов мы опоздали. Но когда ты, Стефани, проживешь со своим мужем столько, сколько я с Биллом, ты тоже научишься мириться с его слабостями. Ладно, поздравляем вас обоих!

– Спасибо, Рина! – рассмеялся Дэн. – Приятно тебя видеть, Билл.

Дэн взял обветренную руку Билла и сердечно пожал ее.

– Итак, ты решил, что денек компания как-нибудь обойдется без тебя, да? – прищурился Дэн.

Билл повернулся к Стефани.

– Он что, пытается меня вытурить с работы? – Билл ткнул в Дэна коротким пальцем. – Позволь тебе заметить, приятель, что «Харпер майнинг» еще не скоро сможет обходиться без моей помощи. Единственный, кто в состоянии меня выгнать или справиться без меня, это президент фирмы, твоя жена!

– Ну-ну, Билл, – поспешила утихомирить распетушившегося управляющего Стефани. – Ты же знаешь, я не собираюсь расставаться с тобой. У меня и в мыслях этого нет. Но раз уж мы неделями днюем и ночуем на работе, то в выходные надо расслабиться. Тем более что у нас праздник!

Успокоенный Билл притянул Стефани к себе и поцеловал в лоб.

– Ты мной вертишь, как захочешь, Стеф, и тебе это хорошо известно, – сказал он и, обратившись к Дэну, и добавил в знак примирения:

– Она всегда так себя вела, даже в детстве… Стеф, ты сегодня чудесно выглядишь, просто великолепно, – ласково продолжал Билл. – Никогда не подумаешь, что два юных оболтуса, которых мы повстречали на пути в сад, это твои отпрыски.

– Попридержи язык, Билл! – шикнула на него Рина. – Тебе за оболтусов спасибо не скажут!

– Да, – сухо согласился Дэн. – Деннис – прекрасный молодой человек, идущий в ногу со временем. Мы обычно понятия не имеем, в котором часу ночи он заявится домой, и, похоже, он задает работенку парням из Нью-Йорка, Лондона и Рима: те едва успевают поставлять ему одежду.

– А Сара? Как дела у нее? – поинтересовалась Рина.

Стефани расплылась в улыбке.

– Сэсс не изменилась. По-прежнему принимает все близко к сердцу и пытается найти свой путь в жизни.

– И она обязательно его найдет! – убежденно воскликнул Билл. – И сколько ей сейчас? Двадцать два – двадцать три? Может, она пойдет по стопам своей матушки? Вдруг у нее тоже позднее развитие и она потом вам всем покажет?!

На лужайке появился официант с подносом, бокалы с пенящимся напитком слегка запотели на жаре. Дэн подозвал официанта и церемонно подал каждому высокий узкий бокал с холодным шампанским. Потом взял Стефани за руку и произнес тост.

– За поздно распускающиеся цветы, – сказал он, устремив ласковый взор на жену, и в его голосе зазвучала неподдельная нежность. – И если это можно назвать нашим бабьим летом, то я хочу, чтобы зима не наступала никогда!

– За Дэна и Стефани! Будьте счастливы! – раздались в знойной тишине приглушенные голоса Билла и Рины.

«Неужели мне наконец повезло? – изумленно подумала Стефани. – Могу ли я сказать, что теперь, спустя семь лет, проведенных с этим человеком, я полностью ему доверяю и спокойна за свое будущее?»

И неожиданно Стефани охватил жгучий страх. Перед глазами все поплыло. Она почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.

Стефани судорожно вцепилась в Дэна. Он подхватил ее на руки.

– Нет-нет, я прекрасно себя чувствую, – справившись с головокружением, сказала она в ответ на его взволнованные расспросы. – Это от жары.

Вскоре Стефани совсем оправилась, подхватила Рину под руку и, весело щебеча, повела ее по аллее на лужайку, где вот-вот должен был начаться торжественный обед.

Мужчины шли сзади. Билл первым нарушил молчание:

– Ты не забыл, что произойдет в понедельник?

– Нет, – вздохнул Дэн.

– Перед тем как выйти из дому, я получил еще одно неприятное известие, из-за чего я, честно говоря, и задержался. Но Стефани пусть узнает дурные вести в понедельник, когда придет в контору. А вот что касается остального… Как ты думаешь, она догадывается, что может произойти? Она помнит, какое это число?

Наступила пауза.

– Я не знаю, – Дэн резко остановился под цветущим деревом.

На лице Билла отразилось недоверие:

– Как не знаешь?!

– А ты пораскинь мозгами, Билл! – резко ответил Дэн. – Я не хотел… не хотел бередить ее раны, понимаешь? Я ждал, когда Стефани сама об этом заговорит. Но она не заговорила. Вот так.

– Может, она забыла? – с надеждой в голосе спросил Билл.

Дэн покачал головой.

– Как можно? – только и сказал он.

Вопрос повис в воздухе, напоенном густым ароматом жасмина.

– Ладно, – решительно продолжал Билл. – Стефани, по идее, это ничем не грозит. По идее…

Билл умолк. Они с Дэном немного постояли в тишине, чувствуя, что их связывают общие узы растущей тревоги и страха.

– Дэн! Билл! Где вы? – донесся с дальнего конца лужайки радостный голос Стефани. – Идите сюда, вы пропустите столько интересного!

– Забавные все-таки существа, эти заключенные, – задумчиво пробормотала надзирательница Хьюджес.

За двадцать лет службы она так и не научилась разбираться в их психологии. Почему примерная заключенная номер тысяча тринадцать, казавшаяся Хьюджес вполне разумной женщиной, вдруг по уши влюбилась в такую стерву, как четыреста девяносто восемь? Тем более что номеру четыреста девяносто восемь с минуты на минуту предстояло освободиться! Эта любовь была совершенно обречена. Она не имела будущего. Однако номер тысяча тринадцать вела себя примерно, а такие в тюрьме попадаются нечасто. Да и вообще надо быть настоящей гадюкой, чтобы не дать влюбленным проститься… хотя если кто и гадюка, то это номер четыреста девяносто восемь. До чего ж она злобная! Просто олицетворение зла!

День тянулся очень долго. Надзирательница устало плелась по широкому коридору, а за ней с ужином на подносе шла заключенная, славившаяся своим примерным поведением. В конце коридора, приоткрыв дверь камеры, их поджидала другая надзирательница. Когда микропроцессия приблизилась, вторая надзирательница с похабной усмешкой подмигнула номеру четыреста девяносто восемь и захлопнула за ней дверь камеры, оставив ее наедине с подругой.

– Милая! – глаза заключенной наполнились слезами.

Подруга взяла поднос, поставила его на стол и бесстрастно произнесла:

– Ради бога, не распускай нюни. Или тебе хочется устроить цирк для этих двух клуш в коридоре?

Заключенная рухнула на узкую койку и разрыдалась.

– О, Джилли! – всхлипывала она. – Я буду так скучать по тебе!

– Я тоже, – ответила Джилли, – но не стану притворяться, делая вид, что мне неохота оказаться на свободе… Даже ради тебя, Олив, я не стану притворяться. Ты же знаешь, меня там ждут всякие дела… и люди, с которыми надо повидаться. А главное, мне не терпится повидаться с одной особой, – тут глаза Джилли странно блеснули. – Я так мечтала увидеть ее все эти годы!.. Уверяю тебя, она вряд ли обрадуется нашей встрече. А уж я-то с ней разберусь!

Джилли – старалась говорить тихо, но надзирательницы в коридоре все равно слышали ее свистящий самоуверенный шепот.

«Она даже шипит как змея, – с отвращением подумала Хьюджес. – И как могла Оливия в нее влюбиться?»

Оливия отчаянно пыталась взять себя в руки.

– Я не хочу тебя терять, Джилли, – с трудом вымолвила она. – Куда ты уедешь? Чем займешься?

– О, понятия не имею! – беспечно воскликнула Джилли. – Австралия большая… пойду на все четыре стороны!

– Вот этого-то я и боюсь! – Горе Оливии всколыхнулось с новой силой, и она, сотрясаясь от рыданий, упала ничком на койку.

Джилли смерила ее холодным взглядом, но потом все же подошла и потрепала по волосам.

– Не реви, Олив, – сказала она скорее угрожающе, чем ласково. – Ты же не хочешь испортить нашу последнюю встречу, правда?

Она взяла в ладони лицо Оливии и поцеловала подругу.

– О, – прошептала Оливия. – У тебя такие нежные губы…

Джилли обняла девушку и подарила ей еще один поцелуй. Затем начала ритмично поглаживать ее грудь, чувствуя, как соски под ее пальцами постепенно твердеют. Оливия впала в забытье и повиновалась каждому движению Джилли. А та по опыту знала, как ублажить подругу. Уложив Оливию на спину, она погладила ее бедра и, наклонившись вперед, принялась бороться с пуговицами на жестком тюремном халате. Наконец пуговицы были расстегнуты, грубая ткань распахнута, и обнажилось нежное тело. Джилли обеими руками вытащила груди Оливии из бюстгальтера. Они были белоснежными, полными; голубые жилки прочерчивали их, образуя изящный ажурный узор. С этой ослепительной белизной резко контрастировали выпуклые темные соски. Джилли на секунду замерла, любуясь полуобнаженной женщиной, которая постанывала от наслаждения, раскинувшись на кровати. Наглядевшись, Джилли решительно потянулась к груди Оливии и ласкала ее до тех пор, пока та не начала выгибаться дугой и сладострастно извиваться. Однако сама Джилли не поддалась разгоравшемуся желанию.

«Успеется, – подумала она. – Причем без свидетелей, а то ведь эти две клячи торчат в коридоре и подслушивают…»

Вспомнив о надзирательницах, Джилли вдруг захотела как можно скорее отделаться от Оливии. Она быстро улеглась рядом с ней на узкую койку, просунула руку между ее ногами, и через несколько секунд все было кончено.

Едва крики Оливии стихли, надзирательницы вошли в камеру.

– О'кэй, хватит с вас, птички, – игриво сказала вторая надзирательница. – Я провожу Оливию, а ты, Хьюджес, пригляди за номером четыреста девяносто восемь, ладно?

Одурманенная любовью, Оливия послушно поднялась с койки и побрела за надзирательницей к дверям словно наркоманка. Однако у порога пришла в себя и, неожиданно вырвавшись, кинулась обратно в камеру.

– Джилли! – раздался жалобный, молящий крик. Несмотря на всю свою грубость, вторая надзирательница не была злой и жестокой женщиной. Она терпеливо согласилась подождать еще несколько минут.

– Я же сказала тебе, Олив. Пришло время расставаться. Я выйду на свободу после семилетнего заключения! – Глаза Джилли странно вспыхнули. – А ты… ты не просидела тут и семи месяцев! Хватит ныть! Я ничего тебе не обещаю. Это моя жизнь, и я намерена начать ее заново. И пока что ты в мои планы не входишь!

Вторая надзирательница поволокла вопящую Оливию к дверям. Мало-помалу крики удалялись и наконец стихли.

Надзирательница Хьюджес вздохнула.

– Ты, наверно, ведьма. Да, Джилли Стюарт? – спросила она. – Не могла сказать бедной корове несколько ласковых слов на прощание!

Джилли не удостоила ее взглядом.

– Пошла вон, – сказала она надзирательнице. – Дай мне поужинать.

Джилли села за стол и придвинула к себе поднос.

– Поужинать, говоришь? – переспросила надзирательница.

Она протянула руку и сняла крышку. На тарелке лежала курица с картошкой и зеленым горошком, все было полито соусом. Ужин слегка остыл, но выглядел все еще аппетитно. Джилли взяла нож, вилку, и вдруг ее словно толкнули… Подняв глаза, она взглянула на Хьюджес. На лице надзирательницы была написана непреклонная решимость. Она подалась вперед и смачно плюнула в тарелку. Затем неторопливо подошла к двери и, оглянувшись, посмотрела на заключенную. Джилли прямо-таки побелела от ярости и готова была прыгнуть на Хьюджес, словно дикая злобная кошка. Надзирательница захлопнула дверь камеры и задвинула тяжелый засов.

– Наслаждайся своим ужином, номер четыреста девяносто восемь! – усмехнулась она.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒