Ф. К. Каст, Кристин Каст Предназначенный 12 страница

Прозвенел звонок.

– А, черт! – выругалась и я поспешно добавила, – Извиняюсь. Мм, я должна быть в классе вовремя.

– Ступай на занятия, Зои. Я буду ждать вас в понедельник на первом уроке.

Танатос улыбнулась Старку.

– Молодой Воин, в моей машине осталось несколько сумок. Не мог бы ты помочь мне?

– Да, конечно, – сказал он.

Старк улыбнулся и помахал мне, когда я сжала руку у сердца и поклонилась Танатос, затем я припустила бегом по коридору и нырнула в класс драм-кружка, посылая Эрику неподдельный виноватый взгляд.

Он сузил глаза, но к счастью, ничего не сказал. Вообще-то, он полностью игнорировал меня, позволил сесть и пристально смотреть в пространство, задаваясь вопросом – желала ли я, чтобы время бежало быстрее до окончания занятий или мне следовало страшиться того, что возможно будет после.

В какой-то мере я больше склонялась к страху…

* * *

Я уставилась на еду на моем подносе и, несмотря на глупое напряжение, чувствовала, что улыбнулась.

– Спагетти. – Я вздохнула от истинного счастья. – И коричневая шипучка, и дрянной чесночный хлеб. Невероятная вкуснятина.

– Понимаю. Я так соскучилась по всей этой стряпне.

Стиви Рей усмехнулась и подвинулась подальше, так что Старк и я могли разместиться как раз возле нее и Рефаима. Я заметила, что Рефаим уже битком набил рот едой и быстро пережевывал. Он встретился со мной взглядом, улыбнулся и выставив на показ слишком много спагетти, пробормотал:

– Не дурно.

– Итак, а птицы едят спагетти? – спросила Афродита, оседлав скамейку напротив нашей четверки.

– Он не птица, – твердо произнесла Стиви Рей.

– Не в эту секунду, – сказала Афродита.

Дэмьен рухнул рядом с Афродитой, толкнув её, за что она в свою очередь одарила его хмурым взглядом, но все же отодвинулась.

– Итак, б-о-о-оже-м-о-ой. Я умираю, как хочу поговорить с вами. Что здесь делает Танатос?

– Эй посмотрите, вы в последнее время проверяли свою почту? – спросила Афродита, помахивая листком бумаги, очень смахивающим на официальное школьное уведомление.

– Полагаю, вам так же внесли некоторые изменения в расписание, как и мне. Одна извилина на двоих уже получили свое.

Близняшки присоединились к нам.

– Прекрати так нас называть, – сказала Шони.

– Ага, у нас не одна извилина. У нас одна душа на двоих. Это две совершенно разные вещи. – сказала Эрин.

– О-оо боже, родственные души, так лучше? – Афродита покачала головой и закатила глаза.

– Начиная с понедельника, на первом часе Танатос проводит особенный урок, – добавила я прежде, чем разгорелась мировая война. – Что ж, вероятно у всех имеются изменения в расписании.

– У меня есть, – сказал Рефаим с набитым ртом. – Я проверил его прежде, чем идти на первый урок.

– О-оо, так вот почему ты так запоздал, – сказал Дэмьен. – Я не хотел спрашивать.

– Опоздал? – спросила Стиви Рей. – Ты знаешь, что преподаватели не любят, когда опаздывают.

Рефаим посмотрел на меня.

Я посмотрела на него.

Он проглотил полный рот спагетти.

– Отец был здесь.

– Что? Калона? Здесь? – практически пропищала Стиви Рей. Дети за соседними столами поглядывали на нас с любопытством.

– Да это так, – перебила Афродита, повышая голос и укоризненно посмотрев на нее. – Самые лучшие магазины обуви в Барселоне, а не здесь. Заруби себе на носу, деревенщина. – Потом, наклонясь к ней, прошептала. – Не очень хорошая идея – обсуждать это в общественных местах… а значит во всех других местах, кроме туннелей.

– Рефаим, с тобой все хорошо? – спросила Стиви Рей очень обеспокоенным голосом.

– Да. Я был не один. Зои была со мной, – мягко ответил он.

Стиви Рей моргнула в удивлении.

– Зет?

– Он прав. Я была с ним всё время. Все хорошо. Настолько хорошо, насколько может быть, когда ТОТ, ЧЬЕ ИМЯ НЕЛЬЗЯ НАЗЫВАТЬ вовлечен в это, – прошептала я.

– О, что за дерьмо. Это не Хогвартс, – прокомментировала Афродита.

– Надеюсь так и будет, – сказала Эрин.

Затем Шонни сделала кое-что такое, что шокировало меня больше, нежели визит Калоны. Она не вторила своей Близняшке. Вместо этого, очень негромко, очень не похожим на Близняшку голосом, она спросила:

– Ты все еще беспокоишься о нем. Не так ли?

Рефаим один раз кивнул, совсем чуть-чуть.

– Близняшка? Хогвардс? – сказала Эрин, выглядя немного потерянной.

– Близняшка, это важнее. – Взгляд Шонни вновь метнулся к Рефаиму. – Отцы важны.

– Я и не знала, что ты близка со своим папой, – сообщила Стиви Рей.

– Не близка, – сказала Шонни. – Вот почему я понимаю, как они важны. Когда нет такого, который обращал бы все свое внимание на тебя, вовсе не значит, что ты не желаешь, чтобы они были другими.

– Ах-хх, – произнесла Эрин, все еще выглядя сбитой с толку. – Я не знала, что это беспокоит тебя, Близняшка.

Шони пожала плечами, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Мне не нравится часто об этом говорить.

– Он что-то хотел? – спросила Эрин Рефаима.

Рефаим взглянул на меня.

– Нет, не совсем.

– Думаю, Афродита права. Нам нужно обсудить это тогда, когда не нужно будет опасаться, что нас подслушают. А прямо сейчас, давайте закончим обед, и затем каждый проверит свою почту и просмотрит список изменений, что включают и красных недолеток, – сказала я.

– Группа Даласса уже получила, – сказала Афродита. – Я слышала, как они разговаривали об этом в арт-классе.

Я взглянула на Стиви Рей, лицо которой побелело.

– Мы все будем с тобой, – успокоила я. – И Танатос могущественный вампир, член Высшего совета. Она не позволит ничему плохому произойти.

– Шекина была Главой Высшего совета, и была убита здесь в первый же день, помните? – спросила Стиви Рей.

– Это дело рук Неферет, а не какого-то ничтожного парня-недолетки, шила в заднице, – сказала я.

– Девчонки меня тоже бесят, – сообщила Афродита. – Этой суке Николь необходимо вырвать все её пакли вместе с корнями, которые, вероятно, отличаются цветом, нежели вся остальная часть беспорядка на её голове.

– Я ненавижу соглашаться с тобой, – сказала Стиви Рей

– Ха, деревенщина, даже ты иногда можешь быть права.

– Мы можем остановиться, и просто доесть наши спагетти? – спросила я. – Осталось всего два часа, затем мы сможем вернуться на вокзал и все выходные размышлять обо всем.

– Это отличная идея, – сказал Дэмьен. – В течение следующего часа я попробую найти ответы на интересующие нас вопросы в файлах и книгах. Я получил разрешение от профессора Гарми позаниматься в медиа-центре во время урока испанского. Я – асс в спряжении глаголов, а это то, что она приготовила на сегодня.

– Фу-уу, – вырвалось у меня. Все (кроме Дэмьяна) за столом закивали в знак согласия вместе с моим возгласом, в том числе и Близняшки, хотя они все еще казались немного не синхронизированными, и Эрин давала понять Шони, что она все еще мечется между раздражением и растерянностью в данной ситуации.

Что очень хорошо охарактеризовало оставшееся время суток: сбивающее с толку, раздражающее и просто Фу-уу.

Зои

– Мне нравится его лошадь, – сказала я Ленобии.

– Мне тоже нравится его лошадь, – поддержала меня Ленобия, но прозвучало это так, будто она ненавидела признаваться в этом.

Мы стояли в загоне в стороне от группы, которая окружала Трэвиса и его гигантскую кобылу Першерон, Бонни. Ковбой демонстрировал парням-недолеткам, внимательно наблюдавшим за ним (там был и Дарий, и Рефаим, и Старк), как пользоваться копьем и мечом верхом на лошади.

– Так, – начал Джони Би, – И это все, что она может делать? Только так, скакать взад-вперед по прямой линии?

Сидя на Бонни, ковбой казалось был ростом в миллион футов. В данный момент он держал длинное копье в руке, и я усомнилась на секунду, не собирается ли он пронзить им этого самоуверенного глупца Джонни Би, у которого мышцы вместо мозгов. Но Трэвис, с покоящимся копьем на бедре, всего лишь сдвинул шляпу назад и сказал.

– Моя девочка умеет все, что могут лошади поменьше. Она умеет бегать в любом стиле: шагом, рысью, вприпрыжку, галопом. – Он скользнул взглядом по Леонобие и его легкая улыбка искривилась сильнее. – Ну конечно, Бонни не может так же быстро вертеться, как Квотерхорс. Она не может бегать так же быстро и так же долго, как Английская скаковая. Зато она порвет лучших из них в скачках по лесным тропам. Не забывайте, что она может везти меня в броне, с кучей оружия, и тянуть прицеп. И все это одновременно. Недооценивать ее возможности было бы ошибкой. – Он игриво стрельнул взглядом в Леонобию и добавил. – И вообще, недооценивать женщин в целом – плохая идея, парень.

Я замаскировала свой смех кашлем.

Ленобия посмотрела на меня.

– Не поощряй его. Он в окружении недолеток весь день. Девушки хотят с ним встречаться. Парни хотят быть им. У меня от него болит голова.

– Так он вам симпатичен, да?

Я вздрогнула от ледяного взгляда Ленобии, когда Трэвис повысил голос и воскликнул:

– Ну, вам не стоит спрашивать об этом преподавателя, но я хотел бы, чтобы все отправились со мной на небольшую экскурсию.

Что? Экскурсия? Я навострила уши.

– Мы поедем на экскурсию?

– Не сейчас, когда мы сражаемся со злом, мы не можем, – сказала Ленобия шепотом. Потом она повысила голос и посмотрела вперед на Бонни и ее ковбоя, сказав:

– Я сожалею Трэвис, я не слушала. О чем вы спросили меня?

– Ребята хотят увидеть Бонни в деле на непроходимых тропах. Я был бы счастлив взять некоторых из них с собой и несколько лошадей в одну из ясных ночей. Я вырос на окраине Сапульпы и знаю там все старые тропинки на хребтах как свои пять пальцев.

Я видела, как Леонобия усердно набирала воздух в легкие и уже готовилась отправить нашего ковбоя в стратосферу, когда Ант, самый маленький из красных недолеток, дотянулся до верха и посмотрел светящимися от счастья глазами, похлопал Бонни по носу и сказал. – Ничего себе! Езда по непроходимым тропам? Как настоящие ковбои? Это было бы здорово. – С явным обожанием в глазах, он посмотрел на Леонобию. – Профессор Леонобия, Вы же разрешите нам?

Я думаю, что это чуть не сшибло меня с ног, как, в прочем, и Леонобию – Ант просто спрашивал об обычный школьных вещах – поехать на экскурсию и быть ребенком – в то время как другие умирают и воскресают, сражаются с бессмертными и скользкими монстрами, которых те привели с собой, заботятся о сохранении мира.

– Возможно. Я должна посмотреть смогу ли я вписать это в мой учебный план. Там уже кое-что поменяли недавно, – сказала Леонобия учительским тоном.

Джонни Би тяжело вздохнул.

– Перемены. Мы опять воскресли, вернулись сюда и перепутали все расписания.

– На самом деле, очевидно профессор говорила обо мне, а не о вас, – предположил Рефаим. – Я та причина, по которой Старк и Дарий были вынуждены преподавать здесь в конюшнях.

– Ни один из вас, и в тоже время вы оба правы, – сухо сказала Леонобия. – Да, вы причины некоторых перемен в этом Доме Ночи, но это не значит, что они негативны. Мне нравится видеть в изменениях позитивные моменты. Они предотвращают застой. И я горжусь, что воины обучаются ратному делу здесь, в моих конюшнх. И как Трэвис удачно продемонстрировал нам сегодня – у Воинов и лошадей долгая и богатая история сосуществования вместе.

Я заметила удивленный взгляд Рефаима и его неуверенную улыбку. Затем прозвенел звонок и прежде, чем все ринулись за двери, Трэвис скомандовал.

– Эй, ребята! Никто не покинет конюшни, пока вы все не уберете свои места. Вы парни помогите Старку и Дарию собрать оружие и мишени. – Затем он указал на Рефаима и Анта. – Ты и ты, поможете мне снять седло с Бонни и расчесать ее. Она хорошо потрудилась сегодня.

Все заворчали в ответ. Леонобия поколебалась с минуту, затем казалось кивнула себе, развернулась и скрылась в своем кабинете.

Ха. Иными словвами это было своего рода одобрение жесточайше-строгой профессора-вампирши того факта, что человек-ковбой говорил экс-Пересмешнику, некоторым неумершим парням и кучке недолеток, что им делать. Еще раз ха.

* * *

К тому времени, как мы собрали всех ребят, сели в небольшой автобус и поехали обратно к вокзалу, было уже почти шесть утра. Даже я была уставшей и невероятно рада, что впереди был конец недели. Клянусь, мне не хотелось ничего делать, кроме как спать, смотреть всякую ерунду по ТВ и, может быть, немного облагородить туннели. Я просто думала о моем толстом синем одеяле (которое я прихватила, когда впихивала мои одежду и вещи из моей комнаты в общежитии в картонную коробку), и как будет приятно свернуться калачиком под ним вместе со Старком и Налой, когда Стиви Рей будет нудеть о моей прогулке.

– Хорошо, мы должны спешить, – она указала жестом мне, Рефаиму, Старку, Дарию, Афродите, близняшкам и Дэмьену. – Рассвет будет где-то через час-полтора. Рефаиму и Зои еще необходимо рассказать нам обо всей этой фигне с Калоной.

Я вздохнула.

– Ладно. На кухне.

Нам потребовалось гораздо больше времени, чтобы освободить кухню от голодных недолеток и отправить их по своим комнатам.

– Так не может больше продолжаться. Нам необходимо место, где мы можем проводить собрания нашего Совета без всяких придурков, посвященных в наши дела, – сказала Крамиша, хмурясь на Джонни Би, который пытался узнать, сколько чипсов Читос он может одновременно запихнуть в свой рот.

– Эмм мм э-э, – ответил Джонни Би, весь в чипсах.

– Просто оторви свою глупую задницу и убирайся отсюда. Нам есть о чем поговорить, – она покачала головой, заканчивая прогонять его и оставшихся красных недолеток из кухни. Затем Крамиша повернулась ко всем нам. – Нет. Я не ухожу.

– О, вот дерьмо, у тебя есть еще одно стихотворение? – спросила Афродита.

– Я прочитала в журнале Пипл, что негативные эмоции добавляют морщин, – ответила она Афродите. – Тебе надо бы пересмотреть свое отношение к этому, когда посмотришься в зеркало в следующий раз. Потому что я знаю, ты любишь вертеться перед зеркалом, – Потом она издала что-то вроде "Ха!" и перевела взгляд на Стиви Рей, а после на меня: – Это пришло ко мне на уроке Латыни.

– Латынь? Ты не шутишь? – спросила Афродита. – Даже твой Английский ужасен.

– Non scholae sed vitae discimus, – спокойно произнесла Крамиша.

(Мы учимся не для школы, но для жизни.)

Гробовая тишина, а потом Стиви Рей воскликнула:

– Дерьмо, Латынь всегда такая заумная. Хорошо сказано, Крамиша.

– Спасибо. Приятно, что тебя оценила по достоинству Верховная жрица. Как бы то ни было… – Она порылась в своей огроменной сумке, пока не нашла свой фиолетовый блокнот, тогда она вытащила его, подошла к столу и бросила передо мной. – Это для тебя.

– Почему? – спросила я прежде, чем успела закрыть свой рот.

Крамиша пожала плечами.

– Я не знаю, но тебе нужно это прочитать.

– Было бы больше пользы, если бы ты получала больше информации, когда эти стихи "приходят к тебе", – язвительно сказала Афродита и изобразила кавычки в воздухе.

– Морщины, – сказала Крамиша, не взглянув на нее.

– Отлично, я прочитаю это. – Я взяла блокнот и поглядела на мою обалдевшую группу. – М-мм, да, вслух.

И я прочитала:

– Все четче граница Добра и Зла,

Она изменяется благодаря:

Дракона слезы, ушедшие годы,

Все страхи побеждены.

Парадокс огня и льда,

Истинным видением узри – правда одна.

Тьма не всегда означает зло,

Свет не всегда несет добро.

Как только я прочитала последние две строки, мой живот скрутило. Я взглянула на Крамишу.

– Ты была права. Мне нужно было это прочитать.

– Откуда ты знаешь? – спросил Старк.

– Последние строки, часть, что начинается с Тьмы… это то, что Никс сказала мне перед тем, как поцеловала мой лоб и там появился полумесяц – день, когда я получила Метку.

– Остальная часть тебе о чем-нибудь говорит? – спросил Дэмьен.

– Мм, я без понятия. Мы все знаем причину слез Дракона. – Рефаим немного ссутулился и я быстро извинилась взглядом. – Та часть про года и страхи тоже относится к Дракону. Совершенно ясно, что мы должны в это все вовлечь Шайлин, как сказано в части про Истинное видение, но я не очень уверенна, что там сказано про парадокс. – Я тяжело вздохнула. – Итак, короче говоря, я без понятия обо всем остальном.

– Парадокс – заявление или ситуация, что противоречит всему, но правдиво, – сказал Дэмьен.

– А? – не поняла я.

– Ладно, вот пример: парадокс войны в том, что вам нужно убивать людей для защиты других людей, чтобы остановить убийства.

– Боже, я ненавижу язык метафор, – сказала Афродита.

– Но ты умна, моя красавица. Когда ты обращаешь свое внимание на что-то, ты познаешь это, – сказал Дарий.

– Парадокс может быть как-то связан с Калоной и Рефаимом, – неожиданно заговорила Шони.

– О чем ты? – спросила Стиви Рей.

– Близняшка? – позвала Эрин. – Ты в порядке?

– Все хорошо, – сказал ей Шони и продолжила. – Я говорю о том, что это – парадоксальная ситуация, не так ли? Рефаиму, чтобы доказать, что он перешел на другую сторону и теперь хороший, нужно повернуться спиной к своему папе, а это то, что обычно считают плохим поступком.

– В этом что-то есть, – сказал Дэмьен.

– Она огонь, – сказала Афродита.

Я моргнула.

– А Калона лед.

– Но близняшка не имеет ничего общего с Калоной, – возразила Эрин.

– Да, не имеет, – сказал Рефаим. – Но прекрасно понимает мои чувства к нему, особенно после сегодняшних событий.

– Рефаим, я знаю, что ты хочешь, чтобы твой отец был хорошим парнем и любил тебя, но тебе лучше уже сдаться, – сказала Стиви Рей. Я слышала нотки разочарования в ее голосе.

– Пожалуйста, расскажи ей все, что случилось сегодня, – попросил меня Рефаим.

Я подавила вздох. – Калона хочет перемирия с нами. – После причетаний каждого вроде "Не может быть" и "О, пожалуйста", ну, всех, кроме Шони и Рефаима, я продолжила объяснять, что именно произошло между Калоной, Рефаимом, и мной, и наконец подытожила. – Итак, определенно нет, я не думаю, что мы можем доверять ему, но, перемирие с ним не обязательно должно навредить нам.

– Рефаим не должен распространяться о наших делах, – добавила Крамиша, строго посмотрев на Рефаима.

– Да, мы это уже уяснили. Правда, Рефаим? – спросила я.

– Я не расскажу Отцу о наших секретах, – ответил Рефаим.

– Не совсем так, смотри, – сказал Старк. – Это не секрет, что мы живем здесь, но это то, что Калоне знать не обязательно.

– Для него это не секрет, Отец найдет меня везде, – ответил Рефаим.

– Ага, возможно. Но ты никогда не думал, что, возможно, он и вправду покинул бы Талсу и направился куда-нибудь на запад, зная, что ты в Доме Ночи, окруженный Сынами Эреба, он улетел бы на запад, и мы наконец смогли бы избавиться от него? – сказал Старк.

– Этого не произошло бы. Отец не собирался покидать меня.

– Он уже это сделал! – вдруг взорвалась Стиви Рей. Она встала и скрестила руки на себе, как будто пытаясь взять свои эмоции под контроль. – Он покинул тебя, когда ты навсегда выбрал светлую сторону. Он явился только лишь потому, что твои братья не смогли заставить тебя шпионить для него. Так что теперь он старается для себя.

– Шпионить? – спросил Дарий.

Рефаим смотрел на Стиви Рей, как будто она только что ударила его, но ответил Дарию:

– Да. Это то, о чем приходили спросить мои братья. Я отказался прямо перед тем, как Дракон и существо Аурокс нашли меня.

– Ладно, слушайте, как я уже сказала, нам ясно, что мы не должны доверять Калоне, но я думаю, что он подкинул нам правильную мысль сегодня. Что Неферет бессмертна и что она может уничтожить саму себя, и нам, безусловно, нужна помощь в выяснении того, как нам подтолкнуть ее к этому. – Я помолчала немного и добавила. – Я также уверена, что мы можем доверять Рефаиму, несмотря на его любовь к отцу.

– Калона – это бомба замедленного действия, – сказал Старк.

– Такая же, какой и ты когда-то был. Такой же был и я, – ответил Рефаим.

Стиви Рей убрала руки с груди и взяла за руку Рефаима.

– И я была бомбой замедленного действия, Рефаим, как и вы парни. Но мы все трое сделали выбор в пользу Света. А твой отец нет. Пожалуйста, помни об этом.

– Опять же, я согласна с деревенщиной, – сказала Афродита.

– И я, – поддержала Эрин

Повисла очевидная пауза, когда Эрин посмотрела на Шони, которая не вторила ей как эхо в Близняшном стиле и не ответила ей на ее взгляд.

– О, это чудо. Кто-нибудь позвоните в Ватикан, – сухо сказала Афродита.

Рукой, которой он не держался за Стиви Рей, Рефаим достал и положил на стол стихотворение Крамиши. Он взглянул на него, а затем начал читать.

– "Тьма не всегда означает зло. Свет не всегда несет добро." Может быть, вещи не совсем такие, какими кажутся.

– Я уверена только в одной вещи, которая на самом деле то, чем кажется, – сказала я. – Я была там в Потустороннем мире, когда Калона просил у Никс прощения. Богиня ответила лишь, что он получит его после того, как заслужит право просить. Пока еще он его не заработал, Рефаим.

– Пока, – тихо сказала Шони.

– Пока, – повторил Рефаим.

– Пока? – переспросила Эрин, ошеломленно треся головой.

– Ладно, давайте договоримся: пока Калона не заслужит право просить о прощении Никс, мы не доверяем ему. Мы можем пойти на перемирие с ним, но это можно назвать так – враг моего врага мой друг. – Сказала я, надеясь, что я правильно процитировала. – Точка, конец.

– Но, не доверять ему не значит не надеяться, – сказала Шони.

– Нет, не значит, – медленно промолвила я, ненавидя себя за то, что быстро сдалась, грустно посмотрела в глаза моей ЛПН, когда та пристально глядела на Рефаима.

– Я не подведу. – Рефаим первым заговорил со Стиви Рэй, затем его взгляд переместился на остальных. – Как сказала Шони – я могу только надеяться, но я не стану полностью доверять ему.

– Он разобьет тебе сердце, – сказала Стиви Рей.

– Слишком поздно волноваться об этом, – сказал он. – Он уже это сделал.

И потом дрожь пробежала по телу Рефаима. Я клянусь, что видела, как его кожа дергалась.

– Рассвет. – Он встал, мягко поцеловал Стиви Рэй. – Мне надо идти. Я люблю тебя.

– Я пойду с… – начала Стиви Рей, но потом сама остановила себя. – Нет, ты этого не хочешь. Все в порядке. Я знаю, что это то, что ты должен сделать один.

Она встала на цыпочки и быстро поцеловала его.

– Иди, пока ты не пойман здесь в ловушку.

Рефаим кивнул головой и выбежал из комнаты.

– Ха-а. И все, он превращается в птицу? Прямо вот так? – спросила Афродита.

– Несмотря на факт, что это причиняет ему боль и унижает его, да, это так, – сказала Стиви Рей и, тихо всхлипнув, выбежала из комнаты.

– О-оо, что за дерьмо, я только спросила. Она не должна быть настолько чувствительной по этому поводу.

– Как бы ты себя чувствовала, если бы Дарий превращался в птицу каждый день? – спросила ее я, пытаясь (безуспешно) заставить сопереживать Стиви Рей.

– Раздосадованной, – сказала она. – Мне нравятся крепкие объятия. – Казалось, Афродита о чем-то помечтала, и потом добавила. – Знаешь, она могла бы попытаться поймать его в очень, очень большую клетку как раз перед рассветом. Может она смогла бы приручить его.

Мы все вытаращились на неё.

– Что? Это идея.

– Лучше попридержи ее при себе, – сказал Дэмьен.

– Итак, объясните, должна ли я или не должна добавить это к длинному списку покупок, который я составляю, чтобы благоустроить наш дом на этих выходных?

– Я говорю добавь это, если ты позволишь мне внести изменения в списке, – сказала Крамиша.

– Я собираюсь поговорить с моей ЛПН, – сказала я. – Вы обе закупайтесь, и я говорила не о шоппинге.

– Эй, если ты не против, я пойду в кровать, – сказал Старк. – Я чувствую, что солнце валит меня с ног.

Я натянуто улыбнулась и поцеловала его.

– Конечно, я скоро приду к тебе.

– Не торопить. Убедись, что Стиви Рей в порядке. – Едва взглянув на меня, он помахал остальным и тяжело потопал из комнаты.

Он будет спать, когда я доберусь до кровати. От этого у меня появилось странное чувство, будто у меня были отношения со стариком, который не мог бодрствовать. Но я стряхнула это ощущение, попрощалась с остальными и поспешила в аккуратную маленькую комнатку Стиви Рей.

Она сидела на кровати, горько рыдая и обнимая Налу.

– Э-эй, малышка, – я сказала, садясь перед ними и лаская Налу. – Ты заботишься о Стиви Рей?

От этих слов моя ЛПН улыбнулась сквозь слезы.

– Ага, она уже была тут. Она притворилась такой невероятно сварливой, но потом прыгнула мне прямо на колени, и после того, как чихнула на меня, положила свои лапки мне на грудь, а свою мордочку к моему лицу, и начала мурлыкать.

– Нала хороша в своей работе, – сказала я.

– Работе? – Стиви Рей шмыгнула носом и схватила салфетку из коробочки за кроватью.

– Кототерапевт. Когда она в своем профессиональном режиме, я начинаю думать о ней как о Докторе Нала.

– Заряжается ли она каждый час? – спросила она, лаская Налу, которая и вправду включила свою мурчалку на полную мощность.

– Ага. Она работает за кошачью мяту. Очень много кошачьей мяты.

Стиви Рей улыбнулась и вытерла глаза.

– Я поверю, но мне нужно собраться.

– Хочешь позвонить своей маме? Может почувствуешь себя лучше?

– Не-а, она занята готовкой завтрака для моих братьев. Я в порядке.

Я одарила ее Взглядом.

– Ладно, хорошо, я буду в порядке. Только я очень сильно волнуюсь о Рефаиме. Я знаю, что вы все не можете забыть, что он Пересмешник, но я хочу, чтоб вы поняли – он на самом деле больше не злой. С тех пор, как Никс изменила его, он просто обычный парень после заката. И он мало знает о том, каково это – быть парнем. Зет, я боюсь, что Калона собирается сделать что-то, что испортит его, и после этого его человечность будет отобрана. – Она разразилась громкими рыданиями.

Я сжала ее в крепком объятии, ворчащую Налу за компанию.

– Нет, дорогая! Этого не случится! Однажды сделав подарок, Богиня не забирает его, даже если свобода полностью кого-то портит. Возьми Неферет – идеальный пример. Она по-настоящему, полностью испорчена и до сих пор у нее есть силы, данные Богиней. Рефаим останется парнем по ночам. То, что ты должна сделать, это решить, уживешься ли ты с недостатком, который приносит его человечность.

– Но любовь это не недостаток, – сказала она.

– Но любить не того – недостаток, – ответила я.

Ее глаза стали большими и круглыми, и еще больше слез полилось из них.

– Ты думаешь, что любить его неправильно?

– Нет, дорогая. Я думаю, неправильно то, что он любит Калону – и это делает его слабым. – Я остановилась и затем тихим голосом призналась, – Я знаю об этом. Я была там. Ты знаешь, что я думала, что любила Калону, и поэтому я уверилась, что он меняется.

– Ага, я припоминаю это.

– Ему потребовалось убить Хита, чтобы встряхнуть меня, – сказала я.

– Что, если он потребует что-то ужасное, например заставит Рефаима уйти, уверяя, что изменится?

Я вздохнула.

– Возможно, Рефаим не столько думает, что Калона изменится, а больше надеется, что так будет.

– Разве есть разница между этими понятиями?

– Да, я думаю, что есть большая разница между верой в то, что что-то случится, и лишь надеждой на это. – ответила я.

– Дай Рефаиму шанс разобраться с этим. Это трудно, и как ты сказала, это все ново для него. Пока просто люби его, и увидим, что случится. Я верю, что он никогда не навредит тебе намеренно. – уверила ее я.

– Я буду любить его, и посмотрим, что случится, – согласилась она. Затем она глубоко вздохнула и крепко обняла меня, из-за чего Нала начала ворчать и извиваться.

Стиви Рей и я посмеялись над ней и потратили какое-то время успокаивая кошку, и потом я сказала:

– Хорошо, я вырублюсь прямо здесь, если не пойду в кровать. – Я поцеловала Налу в макушку и подала ее Стиви Рей. – Держи Доктора Налу. Она хорошо обнимает.

– Спасибо, Зет. Ты лучшая.

Я пригнулась под дверью-одеялом Стиви Рей и медленно поплелась по туннелю, пока не подошла к розовому одеялу "Моя Малышка Пони", которое по моей просьбе прибил Старк, сделав нашей дверью. Я пробежала рукой по мягкому переду одеяла и позволила себе улыбнуться, вспоминая, как любила раньше кутаться в "Мою Малышку Пони", и как Мама подстригла волосы у пони так коротко, что я не знала, которые из них были мальчиками, а которые – девочками.

Мама…

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒