Ф. К. Каст, Кристин Каст Предназначенный 9 страница

Тогда она подняла свою голову и серые глаза пронзили человека.

– Запомните: не подкрадывайтесь ко мне. Никогда.

– Да, М-э-эм. Я выучил этот урок, хотя и не думал к вам подкрадываться. И не думал, что в это время тут может быть вампир.

– Мы не сгораем от солнечного света. Это миф.

Ленобия подумала о том, нужно ли ему знать, что Красные вампиры и недолетки могли сгореть, но его ответ прервал ход ее мыслей.

– Да, м-э-эм. Я знаю это. Я также знаю, что солнечный свет раздражает вас, поэтому то я и подумал, что остался бы в одиночестве, если бы пришел сюда и, ну, в общем, выкурил это, – Трэвис сделал паузу и достал тонкую сигару из переднего кармана его кожаного пальто с бахромой, – в одиночестве и любовался бы восходом солнца. Я даже не видел, что вы сидели тут, пока вы не заговорили.

Его улыбка была очаровательна, и она согрела его глаза, добавив им искорки, что изменило их обычный коричневый цвет на более светлый ореховый – Ленобия не замечала ничего подобного прежде. Обнаружив это, она почувствовала, как ее желудок сжался. Она быстро отвела взгляд от его глаз – ей необходимо было мысленно встряхнуться, чтобы сосредоточиться на его словах.

– Вы говорили о лошадях и счастье, поэтому я заговорил без размышлений. В следующий раз я прочищу горло, или кашляну, или что-либо еще прежде, чем заговорить.

Чувствуя себя немного смущенной в его присутствии, Ленобия задала первый вопрос, пришедший на ум.

– Откуда вы столько знаете о вампирах? Вы были супругом вампира?

Его улыбка стала шире.

– Нет, ничего подобного. Я лишь немного знаю о вас, потому что мать интересовалась вами.

– Мной? Ваша мать знает меня?

Он покачал головой.

– Нет, м-э-эм. Я говорил не о вас. Я говорил о вампирах в целом. Видите ли, у моей мамы был друг, которого Отметили, когда они были детьми. Они продолжали общаться… с помощью писем… множества писем. Они переписывались до тех пор, пока моя мама не умерла.

– Я сожалею о вашей потере, – сказала Ленобия, чувствуя дискомфорт. Люди столь недолговечны. Их так просто убить. Странно, что она почти забыла об этом. Почти.

– Спасибо. Это был рак. Он забрал ее быстро. Ее нет уже пять лет. – Трэвис смотрел вдаль, на восходящее солнце. – Ее любимое время суток – восход солнца. Мне нравится вспоминать о ней в это время.

– Это и мое любимое время суток, – Ленобия удивила сама себя, произнеся это.

– Какое приятное совпадение, – сказал Тревис, переводя взгляд на неё и улыбаясь.

– М-э-эм, я могу задавать вам вопрос?

– Да. Я думаю, можете, – произнесла Ленобия, больше опасаясь улыбки, нежели вопроса.

– Ваша кобыла звала вас, когда я вас испугал.

– Вы не испугали меня. Вы сильно удивили меня. Между этими двумя понятиями есть значительное различие.

– Может быть вы и правы. Но как я вам говорил, кобыла звала вас. Потом вы заговорили и она успокоилась, хотя не представляю, каким образом она смогла услышать вас отсюда.

– Это вовсе не вопрос, – сухо заметила Ленобия.

Его брови удивленно изогнулись.

– Вы умная леди. Вы знаете, что я удивлен.

– Вы хотите знать, может ли Муджаджи слышать мои мысли.

– Хочу, – сказал Трефис, изучая её и медленно кивая головой.

– Я не привыкла обсуждать с людьми дары нашей Богини.

– Никс, – сказал Тревис. Когда она пристально посмотрела на него, он лишь пожал плечами и продолжил. – Так зовут вашу Богиню, верно?

– Верно.

– Никс беспокоит, если вы обсуждаете её с людьми?

Ленобия пристально изучала его. Казалось, что за этим не стоит ничего кроме истинного любопытства.

– Что бы ваша мать ответила на этот вопрос?

– Она рассказывала, что Ива много писала ей о Никс, и что Богиня не видела в этом ничего плохого. Разумеется, Ива и я не переписываемся, и я не слышал о ней с тех пор, как она приходила на мамины похороны, но тогда она казалась довольно-таки здоровой и определенно не вызвала гнев Богини.

– Виллоу? Ива?

– Они были детьми в шестидесятых годах. Мою маму назвали, как дождь, Рэйн. Так вы собираетесь ответить на мой вопрос?

– Я отвечу, если вы, в свою очередь, ответите на мой вопрос.

– Идет, – сказал он.

– Никс даровала мне способность понимать лошадей. Я конечно не могу буквально читать их мысли, также как и они не могут прочитать мои, но я получаю от них изображения и эмоции, особенно от таких лошадей, с которыми я тесно связана, как моя Муджаджи.

– И вы получили от Бонни информацию, изображения и тому подобное обо мне?

Ленобии пришлось подавить улыбку, вызванную его рвением.

– Получила. Она в самом деле любит вас. Вы о ней хорошо заботитесь. У неё интересное мышление, у вашей кобылы Першерон.

– Она такая, хотя… временами изворотлива.

Ленобия улыбнулась.

– Но никогда не бывает слишком активной, даже когда забывает, что она весит две тысячи фунтов и едва не перешагивает через обычных людей.

– Верно м-э-эм, я верю, что Бонни перешагнет и через простых вампиров тоже, если дать ей хоть малейший шанс.

– Я запомню это. – сказала она. – А теперь мой вопрос. Почему вы окуривали помещение?

– О-о, вы это видели? Нуу, м-э-эм, мой отец отчасти потомок народа Маскоги, которые вероятно знакомы вам, как индейцы Крик. Я унаследовал некоторые его традиции – окуривание нового места одна их них.

Он помолчал и слегла улыбнулся.

– И теперь, я думаю, вы спросите меня, почему я взялся за эту работу.

– Бонни уже ответила мне на этот вопрос.

Ей было приятно увидеть, как его глаза расширились от удивления.

– Вы же сказали, что не можете читать мысли лошадей.

– Полученные от Бонни знания рассказывают о том, что вы в течении некоторого времени постоянно путешествовали. Из чего следует, что мы всего лишь следующая остановка на вашем жизненному пути.

– Она справится с этим? Я имею в виду, эти переезды не причиняют ей вреда, правда?

От этих слов ковбоя легкий жар потек по её венам и запульсировал в теле.

– Ваша кобыла в порядке. Она счастлива, пока она с вами.

Он сдвинул шляпу на затылок и почесал лоб.

– Хорошо, это успокаивает. После смерти моей матери мне было трудно делать все одному. Без нее ранчо стало не таким как было прежде.

Недалеко от них тишину утра нарушили звуки двигателей и крики.

– Какого черта?

– Понятия не имею, но собираюсь узнать.

Ленобия встала и быстрым шагом направилась на звуки беспорядка. Она заметила, что Тревис не отставал от неё. Она взглянула на него:

– Когда Неферет беседовала с вами, она не упомянула о довольно неприятных событиях, которые произошли недавно в этом Доме Ночи?

– Нет, м-э-эм, – ответил он.

– Хорошо, возможно вы захотите пересмотреть свое решение относительно этой работы. Если вы ищете спокойствия, то это место безусловно не для вас.

– Нет, м-э-эм, – повторил он. – Я никогда не бегу от драк. Я не ищу их, но если они находят меня, то я не бегу.

– Очень плохо, что вы, ковбои, больше не носите шестизарядные револьверы, – пробормотала она.

Трейвис похлопал себя сбоку по куртке и мрачно улыбнулся.

– Некоторые из нас все еще делают это, мэ-эм. Оклахоме хватает здравого смысла, чтобы быть штатом, разрешающим хранение оружия.

Ее глаза слегка округлились.

– Рада слышать это. Просто подсказка: если у этого будут крылья – как у птицы, но красные глаза – как у человека, приготовьтесь стрелять.

– Вы же не шутите, не так ли?

– Нет.

Вместе они последовали на шум по светлеющей территории и приблизились к центральному участку школы. Когда они достигли прекрасной лужайки, они замедлили шаг и остановились. Ленобия покачала головой.

– Я не могу в это поверить.

– Вы не хотите чтобы я в них стрелял, не правда ли?

Она нахмурилась.

– Пока нет. Не хочу.

Затем она шагнула в середину потока из грузовиков, сенокосилок, мужчин – несомненно человеческих мужчин – и присоединилась к женщине-вампиру с туманным взглядом, но безусловно рассерженной, которая смотрела на всех них со злобой.

– Вы оглохли или тупые? Я сказала вам, чтобы вы не прикасались к моей земле, и в особенности не прикасались к моей земле в это дурацкое время дня, когда преподаватели и студенты пытаются спать.

– Гея, что здесь происходит?

Ленобия схватила вампиршу за руку, поскольку она выглядела так, будто собиралась броситься на бедного, озадаченного, держащего планшет мужчину, который неразумно выступил вперед как лидер группы. Он смотрел на Гею со смесью ужаса и восхищения, которые были понятны Ленобии. Гея была высокого роста, стройная и необыкновенно привлекательна, даже для вампира. Она могла бы быть потрясающе успешной моделью, если бы вместо этого не была совершенно удовлетворена процессом ухода за землей.

– Эти мужчины, – Гея произнесла эти слова так, словно они были ругательством, – появились просто так и стали нападать на мои земли.

– Послушайте, хозяйка, как я сказал ранее, нас наняли вчера для присмотра за новой лужайкой Дома Ночи. Мы вовсе ни на что не нападали – мы просто косим газон.

Ленобия подавила крик возмущения. Вместо этого, она спросила мужчину:

– И кто же вас нанял?

Он опустил взгляд на свой планшет.

– Имя нанимателя значится Неферет. Это вы?

Ленобия качнула головой.

– Нет, но это имя нашей Верховной жрицы.

Она обернулась к управляющей землями.

– Гея, разве тебя не проинформировали о том, что Неферет решила нанимать людей для работы в Доме Ночи?

– Была. Меня просто не проинформировали о том, что люди собираются занять мою должность!

"Конечно ты не знала," – мрачно подумала Ленобия, – "Неферет не хочет, чтобы кто-то из нас был готов к тому, что она делает, и как ты защищаешь свои травы, кустарники и цветы, так я своих лошадей, и это хорошо известно нашей управляющей Верховной жрице."

Ленобия покачала головой, досадуя на поражение, нанесенное Неферет.

– Нет, Гея, – объяснила она самым успокаивающим голосом. – Тебя никто не притесняет. Тебе хотят помочь.

Ленобия увидела борьбу в глазах Геи. Очевидно она, как и Ленобия, не хотела, чтобы люди помогали ей во всем, но идти против воли Верховной жрицы и Высшего вампирского Совета значило посеять раздор в школе.

И древней вампирской правдой было то, что они не должны показывать разногласий перед людьми.

– Да, хорошо, я вижу это.

Напряжение покинуло тело Ленобии, когда Гея предпочла древнюю вампирскую истину, своей гордости и власти.

– Я просто не ожидала. Спасибо, Ленобия, что помогла мне увидеть ситуацию в истинном свете.

Затем она повернулась к мужчине и работникам, которые нервно топтались у него за спиной. Гея улыбнулась и Ленобия увидела, что у мужчин застыли лица и округлились глаза, когда вся сила ее красоты поразила их.

– Прошу прощения за то, что сначала возникла неразбериха. Кажется произошла ошибка. Нам нужно обсудить будущие результаты вашей работы и как их можно улучшить, если…

Ленобия незаметно отступила, когда Гея пустилась в пространные рассуждения о времени стрижки газонов и фазах луны. Тревис опять зашагал в ногу рядом с ней.

Он прочистил свое горло.

Даже не глядя на него, Ленобия сказала:

– Ну же. Говорите, если есть что сказать.

– Что ж, на мой взгляд, несметное количество работников вносит беспорядки в эту школу.

– На мой взгляд тоже, – сказала Ленобия.

– Вашей начальнице не полагается быть…

– Неферет не моя начальница, – прервала его Ленобия.

– Хорошо, я сформулирую иначе. Похоже моя начальница наняла многих людей, но не предупредил о том, что их может ожидать. Я подумал, может это как-то связано с теми неприятными событиями, о которых вы упоминали раньше?

– Возможно, – ответила Ленобия. В это время они направлялись к главной двери, ведущей в конюшни. Она остановилась перед Тревисом. – Вы должны привыкнуть и не удивляться беспорядкам и хаосу. Тут этого может оказаться больше, чем в ближайших окрестностях.

– Но вы не собираетесь посвящать меня в детали. Я прав?

– Вы правы, – сказала Ленобия.

Тревис сдвинул шляпу на затылок.

– Как на счет того, чтобы уточнить про тех птиц с красными глазами?

– Пересмешники, – сказала Ленобия. – Так их называют. Лошади не любят их; они не любят лошадей. Они являлись причиной недавних проблем.

– Кто они? – спросил Тревис.

Ленобия вздохнула.

– Не человек. Не птица. Не вампир.

– Ладно, м-э-эм, звучит так, словно в них вообще нет ничего хорошего. Мне следует стрелять в них, если они приблизятся к лошадям?

– Стреляйте, если они нападут на лошадей. – Ленобия встретила его настойчивый взгляд. – Моё главное правило: сначала защищай лошадей, а уж потом задавай вопросы.

– Хорошее правило, – одобрил Тревис.

– Я тоже так думаю. – Ленобия кивнула в сторону конюшен. – У вас есть все, что вам может понадобиться?

– Да, м-э-эм. Мы с Бонни нужно совсем немного. – Он сделал паузу и сразу же добавил, – Хотите ли вы, чтобы я приспособился к ночному образу жизни, подобно вашему?

– Что ж, я бы хотела, чтобы вы приспособились к ночному образу жизни, но ваш образ будет соответствовать образу всей школы, а не только моему, – быстро сказала Ленобия, задаваясь вопрос, чем же он смутил её. – И вы удивитесь, насколько быстро Бонни адаптируется к перемене дня и ночи.

– Мы с Бонни уже совершали ночные прогулки.

– Отлично, значит вы уже подготовлены к этому.

Возник неловкий момент, когда они оба просто стояли, тогда Ленобия сказала:

– О, моя комната прямо здесь, наверху. – Она указала на второй этаж, над конюшнями. – Большая часть профессоров возвращаются туда.

Ленобия обратила свой взгляд на главное здание кампуса.

– Но я предпочитаю оставаться ближе к лошадям.

– Кажется мы сходимся во взглядах, по крайней мере в одной вещи.

Она изогнула брови в молчаливом вопросе.

Тревис улыбнулся.

– Выбираем лошадей.

Он открыл дверь перед ней.

Ленобия зашла в конюшни и они вместе направились по небольшой дорожке пока не достигли лестницы, ведущей на второй этаж.

– Полагаю, увидимся в сумерках, – сказала она.

Тревис приподнял шляпу перед ней.

– Да, м-э-эм, так и будет. Доброй вам ночи.

– Доброй ночи, – попрощалась Ленобия, после чего поспешила к лестнице, чувствуя, как он провожал её взглядом, пока она не скрылась из виду.

Аурокс

Аурокс последовал за своей Жрицей из проффесорского корпуса в ослабевающий солнечный свет вечера. Хотя это была зима, и в свете не было никакого тепла, по правде говоря, и самого света было мало, она съежилась, будто это причинило ей боль. Он наблюдал как она натянула капюшон своей зеленой накидки на голову еще сильнее, что он полностью скрыл ее лицо.

– Солнечный свет! – Слова Неферет прозвучали так, будто были горькими на вкус. – Они заплатят мне за то, что заставили меня совершить эту поездку в светлое время. Она взглянула на него прежде, чем надеть темные зеркальные очки. – Хотя, по правде говоря, ты заставишь их заплатить мне.

– Да, Жрица, – ответил он на автомате.

С высокомерным видом она подошла к большой черной машине, которую она приказывала научиться водить, и остановилась ожидая пока он откроет перед ней дверь, что он и сделал поторапливаясь. Аурокс заметил, что даже в дневное время Неферет отбрасывала сверхъестественную темную тень.

"Темнота всегда следует за ней." – подумал он.

После того, как он завел машину, она нажала кнопку на панели и голос спросил:

– Да, Неферет, куда OnStar должен доставить вас сегодня?

– В среднюю школу имени Уилла Роджерса, Талса, штат Оклахома, – ответила она голосу, затем повернулась к нему. – Следуй точно этим указаниям.

– Да, Жрица, – это все, что ему требовалось сказать.

* * *

Он припарковался перед школой, светлый кирпич и каменные строения были приятны для глаз. Он последовал за Неферет внутрь, войдя первым в блестящие, широкие коридоры, и он был ошеломлен ощущениями, что вызвало это место. Казалось будто бы здание было живым. У него была мудрость, прислушиваясь к этой особенности, Аурокс ощутил удивительное успокоение.

Но как такое могло происходить? Как здание могло вызывать у него какие-либо чувства?

Там был только один пожилой охранник. Прихрамывая, он медленно приблизился к Ауроксу и Неферет, больше с любопытством и вежливостью, чем с осторожностью.

– Могу я чем-нибудь помочь вам?

– Да, есть ли в этой школе подземелье? Большой подвал или система туннелей? – спросила Неферет, откидывая свой капюшон и снимая темные очки.

Сперва глаза охранника расширились от ее красоты, но затем остановились на ее сапфировой татуировке.

– У нас есть старые туннели в подвале, которые на самом деле не использовались со времен бомбежки. На самом деле они используются как убежище от торнадо время от времени. Почему вы…

– Как вы попадаете в туннели? – оборвала его Неферет.

– Извините, мне нужно получить административное разрешение для любого…

– В этом нет необходимости, – на этот раз она добавила соблазнительную улыбку к своим словам. – Я просто составляю исторические сводки о здании школы. Туннели все еще доступны, не так ли?

Мужчина выглядел одинаково смущенным ее вопросом и ослепленным ее улыбкой.

– О, да. К ним легко добраться. Просто идите туда по центральному коридору, пока не дойдете до библиотеки, – он указал вправо от них. – Там есть лестница в углу на пересечении с коридором. Спуститесь вниз на пролет. Вход в старой музыкальной комнате, примерно в середине следующего коридора справа. У меня с собой есть оригинал ключа. Я не думаю что это кому-то навредит, если я позволю вам быстро взглянуть. Кажется там сейчас нет занятий или…

– Выведи его из строя, но не убивай, – приказала Неферет. – О, и дай мне тот ключ.

Аурокс ударил его достаточно сильно, чтобы мужчина потерял сознание. Он не верил, что старик был мертв, но не удостоверился в этом. Не было времени проверять. Он вручил Неферет звенящую связку ключей и она заспешила в сторону, так неразумно указанную мужчиной. Она остановилась когда подошла к большой комнате слева от них, поглядывая в стекла закрытых дверей. Аурокс посмотрел вместе с ней. Это была прекрасная комната. Большие, изящные лампы висели над столами и книжными полками.

Странно, что Аурокс ощущал чувство нетерпения внутри себя.

– Библиотека, – сказала она. – Вся эта архитектура Арт-деко совершенно впустую растрачивается на человеческих подростков, – Неферет отметила красоту и величие здания. Она кивнула на пересекающиеся коридоры перед ними. – Это правильный путь.

Почти против желания Аурокс последовал за ней.

– Это школа такая же, как и школа Дом Ночи? – Аурокс озвучил один из вопросов, которые крутились у него в голове.

Неферет даже не взглянула на него:

– Это человеческая школа – общественная школа. Не такая как Дом Ночи. – Она изящно содрогнулась. – Я почти чувсвую гормоны и тестостерон. Почему ты спрашиваешь?

– Мне просто любопытно, – сказал он.

Она посмотрела на него и кратко ответила:

– Не должно быть.

– Да, Жрица, – тихо сказал он.

Они продолжили свой путь дальше в тихом здании, и в коридоре становилось все меньше и меньше света. Тени вокруг Неферет всполошились, как только она остановилась перед дверью с нарисованной нотой на ней.

– Вот она, – сказала Неферет, открывая дверь и входя внутрь темного места, которое пахло пылью и запущенностью. Слева от них была комната с металлическими подставками и стульями. Перед ними было захламленное место, которое вело в еще большую темень. Неферет вздохнула и издала низкий звук разочарования.

– Меня утомляет этот поиск.

Неферет подняла свою правую руку, нажала остым ногтем среднего пальца левой руки на ладонь и разрезала ее, открытая рана стала истекать красным.

– Повелеваю к Красным отвести меня;

За это платой будет кровь моя.

Очарованный, Аурокс наблюдал, как Тьма отделилась от теней снизу и вокруг Неферет, также и из углов комнаты. Ищущие щупальца скользнули к ней. Закручиваясь вокруг ее тела, они ползли по коже к крови, которая собралась в лужицу на ее ладони. Тьма питалась, от чего Неферет дрожала и застонала, будто от боли, хотя Жрица не закрыла руку. Не отдернула ее.

От этого в Ауроксе появились чувства. Часть его чувствовала себя взбудораженной, будто он предвкушал начало сражения и приветствовал гнев и силу, которую вызовет это сражение. Но другая его часть чувствовала отвращение. Тьма пульсировала вокруг Неферет недоброжелательная, липкая и опасная. Аурокс обдумывал различие этих чувств, когда Неферет освободилась от нитей и облизала свою закрывшуюся рану.

– Теперь вы сыты,

Путь мне проложите.

Аурокс почувствовал, как стихотворная рифма заклятия Неферет обрела силу, он задрожал, поскольку Тьма скорчилась и затем заскользила, оставляя тонкий, похожий на ленту, след, который был чернее ночи новолуния, обозначая ее маршрут.

– Пошли, – сказала Неферет.

Аурокс выполнил то, что она приказала.

Они последовали за лентой в заброшенный на вид коридор, который начал клониться вниз, подобно туннелю. В конечном счете они достигли пространства, которое расширилось и закончилось тупиком. Там Неферет ненадолго остановилась.

Аурокс учуял их прежде, чем увидел. Их аромат был мерзким, гнилым, отвратительным.

"Смерть," – подумал он. – "Они пахнут смертью."

– Неприемлемо, – злобно прошипела Неферет шепотом. – Совершенно неприемлемо.

Она шагнула в подземную комнату, прошла через стену, и щелкнула выключателем. Единственная голая лампочка отбрасывала болезненный желтый свет.

Аурокс подумал, что это было похоже на гнездо.

Матрацы были сложены друг против друга. Тела свились друг с другом под одеялами. Некоторые были голые. Некоторые были одеты. Трудно было разглядеть, где заканчивался один и начинался другой. Одна голова поднялась. Татуировки вампира были красными, и они выглядели необыкновенно, словно нити Тьмы, которые привели их к нему. Его пристальный взгляд был тверд. Его голос сердит.

– Куртис, позаботься о том, чтобы, кто бы это ни был, он не побеспокоил нас.

Большой холмик вяло зашевелился, и толстый широкий лоб показался из другого конца гнезда. У этой головы на лбу вырисовывался красный полумесяц – недолетка.

– День только начался. Просто убей их электричеством или чем-то еще и..

– И что? – голос Неферет был словно лед. – Куртис, ты был глуп и неуклюж прежде, чем умер. Теперь ты глуп и неуклюж, и ты воняешь. – Неферет взглянула на Аурокса. – Швырни его об стену.

Аурокс двинулся, чтобы выполнить ее приказание, но медленно, давая недолетке время, чтобы почувствовать страх. Аурокс питался этим страхом, и поэтому его тело изменялось и, поменявшись, превратилось во что-то еще, что-то более сильное, и в это же время страх недолетки изменялся, возрастал, превращаясь в восхитительный ужас. С ревом Аурокс поднял мальчика из его гнезда и швырнул в стену. Раздался нездоровый треск, и мальчик остался неподвижно лежать.

– Эй! Эй! Подождите секунду. Неферет! Я не знал, что это были вы. – Красный вампир без рубашки, расставив руки в стороны, стоял перед Жрицей. Аурокс ощутил его страх. Чувствуя себя все лучше.

Он сделал шаг к вампиру. Его копыта цокали по цементному полу.

– Остановись пока, Аурокс, – скомандовала Неферет. Она повернулась к нему спиной и сконцентрировалась на вампире и его гнезде. – Ты действительно думал, что можешь скрыться от меня, Даллас?

– Я не скрывался от вас! Я не знал, что делать… где искать вас.

– Не лги мне. – голос Неферет стал снисходительней и в ней Аурокс слышал черную, безграничную угрозу. – Никогда не лги мне.

– Хорошо, хорошо. Простите, – торопливо сказал вампир. – Я полагаю, я даже не думал об этом.

Гнездо недолеток зашевелилось, просыпаясь, в то время, как вампир и Неферет беседовали, и теперь Аурокс мог видеть лица, со страхом они переводили свои расширившиеся глаза с Неферет на него.

Он страстно желал сокрушить эти пялящиеся лица своими копытами.

Сильный кашель раздался со стороны гнезда.

Неферет усмехнулась.

– Сколько вас здесь?

– После того, как Зои и ее придурки сразились с нами, склад со мной покинуло десяток недолеток. – он взглянул на Куртиса. – И он.

– Он еще не умер. Пока, – сказала Неферет. – Итак здесь одиннадцать недолеток и один вампир. И сколько недолеток стало кашлять?

Даллас пожал плечами.

– Двое, может быть трое.

– Их слишком много. Им нужно быть рядом с вампирами или они умрут. Снова, – добавила она, жутко улыбнувшись.

С гнезда недолеток на Аурокса хлынуло еще больше страха. Он заскрежетал зубами, борясь с желанием кормиться от этого.

– Вы будете приходить к нам? Как вы делали раньше?

– Нет. Я поменяла планы. Пришло время вам присоединиться ко мне. Всем вам.

– Вы говорите о Доме Ночи? Это невозможно. Мы не такие, какими должны быть и мы не хотим…

– Что вы хотите, не имеет для меня значения, пока вы не подчинитесь мне. И если вы этого не сделаете, вы умрете.

Вампир казалось выпрямился. Его гнев разгорался, так же, как и электрическая лампочка.

– Я не умру. Я уже Превратился. Возможно кто-то из них, – он указал на недолеток, которые собрались у его ног, – но я называю это естественным отбором.

– Ты не так умен, как я думала, Даллас. Позволь мне сказать яснее и проще, что даже ты сможешь понять: если ты и твои недолетки не подчинитесь мне, то ты будешь первым, кто умрет. Мое создание убьет тебя. Сейчас же. Или как только я прикажу ему. Делай свой выбор.

Свет лампочки потускнел.

– Я выбираю вас, я подчиняюсь вам, – ответил Даллас.

– Мудрый выбор. Я хочу, чтобы вы вымылись и вернулись в Дом Ночи к началу занятий сегодня вечером.

– Но как..

– Используйте школьные душевые, чтобы отмыться от этой вони. Украдите одежду. Чистую одежду. Или купите ее. В семь тридцать, перед тем, как начинаются занятия, автобус Дома Ночи будет ждать вас внизу улицы у восточного входа Университета Талсы. Вы поедите на нем. Вы возобновите ваше обучение. Вы будете спать в Доме Ночи. – Неферет сделала паузу, пренебрежительно махая рукой. – Я зашторю окна или открою подвалы или что-то еще. Но вы будете жить в Доме Ночи.

– Как мы будем удовлетворять свой голод?

– Осторожно. И тех, кто не может кормиться осторожно, будешь контролировать ты, по крайней мере пока мир не перевернется и не изменится, чтобы принять ваши потребности.

– Мне не нравится это! Почему вы хотите, чтобы мы жили там?

– Рефаим – Пересмешник, которого вы не смогли убить в тот раз, был одарен человеческим телом в течение ночи и стал супругом Стиви Рей. Ему разрешено посещать Дом Ночи, так же, как и Афродите, и другим красным недолеткам – красным недолеткам Стиви Рей.

– Предполагается, что я буду ходить в школу с ним? И с ней? Вместе?

Лампочка опять запылала ярче.

– Я их ненавижу, а ты?

– И я.

– Отлично. Вот причина, почему я хочу видеть тебя там… всех вас.

– Потому что мы ненавидим их?

– Нет, из-за того, чего я могу добиться, управляя вашей ненавистью, – ответила она.

– И чего же? – спросил он.

Неферет улыбнулась.

– Хаоса.

* * *

Они ушли вскоре после того, как Неферет закончила инструктировать вампира по имени Даллас о способах, которыми он мог бы и не мог бы вызвать хаос. Несомненно, его цель очень походила на цель Аурокса – Неферет контролировала и управляла его жаждой насилия и поддерживала его преданность. Он не должен был убивать… пока. И всегда, всегда в основе лежала либо ссора, либо недовольство, либо ненависть.

Аурокс понимал. Аурокс подчинялся.

Когда Неферет приказала ему усыпить живоное внутри него, он подчинился и последовал за ней от зловонного гнезда по холодным, чистым коридорам школы.

У парадной двери лежал старый охранник там же, где Аурокс оставил его.

– Он живой? – спросила Неферет.

Аурокс потрогал его.

– Да.

Неферет вздохнула.

– Я полагаю, что это к лучшему, даже при том, что это причиняет некоторое неудобство. Ты должен вернуться вниз и сказать Далласу, что я хочу, чтобы память старика была очищена. Скажи внушить ему, что он был ранен, когда школа была ограблена.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒